CC BY
97
УДК
ПРИЧИНЫ ВЫБОРА ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ РУССКОГО ОФИЦЕРСКОГО КОРПУСА ПРОТИВОБОРСТВУЮЩЕЙ СТОРОНЫ В КОНЦЕ 1917 - НАЧАЛЕ 1918 Г.
А.А. Шувалов
Первоочередной задачей офицеров была попытка найти средства к существованию себе и своим родным, своим семьям в новых экономических и политических условиях, когда развивающийся продовольственный кризис, обесценивание денег «ударили» по материальному благосостоянию всего населения. Вторая задача -не стать жертвой стихийного террора. Но для подавляющей части офицерского корпуса контрреволюционная позиция не была характерна. Скорее, можно вести речь о выжидательной или настороженно-выжидательной позиции большинства офицеров. Уклонение от участия в Гражданской войне представителей офицерского корпуса было вполне осознанной позицией. Но по мере расширения масштабов Гражданской войны офицеры в силу разных причин определялись с выбором противоборствующей стороны, но зачастую на этот «выбор» влияли принудительные мобилизации. Ключевые слова: гражданская война; офицеры; белогвардейские армии; рабоче-крестьянская Красная Армия; противоборствующие стороны.
Первоначально после победы Октябрьской революции против нее из всего офицерского корпуса (250 тыс. чел.) сразу же выступили 5 500 офицеров. Это менее 3 % от их общей численности. В Гатчинском походе Керенского и Краснова участвовало не более 300 офицеров. В юнкерском мятеже в Петрограде не более 150. В Москве в борьбе приняли участие не более 250. На Дону, в Оренбуржье и в Забайкалье не более 400. В Добровольческой армии накануне ее выступления в Первый Кубанский поход - 2 350. Всего примерно 3 500 офицеров. Кроме указанных очагов контрреволюции в отдельных частях действующей армии и в тыловых военных округах (выступление юнкеров и офицеров в Киеве, Омске, Иркутске и др. городах) выступили против революции примерно 2 тыс. человек. Итого 5 500 офицеров. [1, С. 37]
Почему же большинство офицеров не выступили на защиту Временного правительства? Ответ очень прост. После всего того, что офицерство претерпело по вине Временного правительства, особенно после августовских событий 1917 г., оно в массе своей не хотело защищать его. Н.Н. Головин так объяснял причины пассивности: «Во-первых, офицерство было обезглавлено. Вожди, за которыми оно пошло бы с самоотвержением, были или арестованы, или удалены. Лица, поставленные правительством им на замену, не только не пользовались уважением, но часто даже презирались. Во-вторых, офицеры, распыленные в толще армии, были бессильны что-либо сделать после неудачи корниловского выступления. Солдатская масса видела в офицере своего врага». [2, С. 38]
Генерал А.И. Деникин писал: «События застали офицерство врасплох, неорганизованным, растерявшимся, не принявшим никаких мер даже для самосохранения». [3]
Контрреволюционная позиция не была характерна для подавляющей части офицерского корпуса. Скорее, можно вести речь о выжидательной или настороженно-выжидательной позиции офицеров. Большинство просто хотело переждать «революционное смутное время», «отсидеться в своих домах».
Первоочередной задачей офицеров была попытка найти средства к существованию себе и своим родным, своим семьям в новых экономических и политических условиях, когда развивающийся продовольственный кризис, обесценивание денег «ударили» по материальному благосостоянию всего населения. Вторая задача - не стать жертвой стихийного террора. Проблема спасения собственной жизни для офицеров в период с конца 1917 г. до весны 1918 г. стала неотъемлемой частью повседневных забот.
Нарастание продовольственных трудностей и бытовой неустроенности, постоянной угрозы стать жертвой новой власти рождала в настроениях офицеров озабоченность и ожесточение. Из разрозненных номеров газет было трудно представить целостную картину происходящих событий, приходилось довольствоваться в основном слухами и догадками, которые еще более нервировали. Никто не знал, что будет завтра, все надеялись на лучшее, ожидая худшего. Но для подавляющей части офицерского корпуса контрреволюционная позиция не была характерна. Скорее, можно вести речь о выжидательной или настороженно-выжидательной позиции большинства офицеров. Белогвардейский офицер вспоминал: «В начале 1918 г. я приехал с германского фронта в Самару в свой очередной отпуск, да так и задержался. Устав от фронтовой жизни и еще не войдя в жизненную колею тыла, я старался держаться в стороне от политики». [4,
С. 57]
Приведем еще одно высказывание участника Белого движения: «Офицерство представляло собой физически и морально больных людей». [5, С. 41]
Сказывалась продолжающаяся глубокая апатия, развившаяся после всего перенесенного на фронте мировой войны. Неверие в возможность что-либо исправить, чувство отчаяния, безнадежности. Стремление прежде всего спасти себя, своих близких и родных. Надо было как-то обеспечивать в условиях тогдашней анархии существование своим семьям. Главный инстинкт любого нормального человека - это чувство самосохранения. Поэтому с человеческой позиции «бездействие» со стороны бывших офицеров нельзя ставить им в вину. Но тем не менее вся тогдашняя обстановка, естественно, способствовала становлению у них антисоветской позиции. По словам Н.Н. Головина, «применение террора к офицерству возымело определенный результат. Устрашение действовало на слабых, и они отпадали, стремясь укрыться от взора большевиков, они растворились в той среде, из которой они вышли. С другой стороны, этот террор укреплял дух сильных. Большевистские гонения способствовали отбору в среде офицерства героического элемента». [6, С. 100]
Большинство офицеров продолжало «отсиживаться в домах», активно не сопротивляясь советской власти и не вступая в контрреволюционные формирования.
Каковы были побудительные мотивы офицеров, которые после Октябрьской революции заняли ту или иную противоборствующую сторону? Классификацию причин перехода офицеров на сторону РККА привел еще в 1919 г. полковник Я.М. Лисовой [7, С. 101-102] - офицер Добровольческой армии, а также публицист-эмигрант А.С. Белорусов [8, С. 43] и генерал А. Андогский [9, С. 499] - начальник академии Генштаба, перешедший от красных в армию Комуча, а затем - в армию адмирала Колчака. Так или иначе они перечисляли одни и те же причины, на основе чего можно выделить несколько групп мотивов службы офицеров у советов.
Первую, малочисленную, составляли лица, служившие по идейным соображениям, разделявшие коммунистические убеждения. Но такие люди придерживались своих левых убеждений и до того, как попали во время мировой войны в императорскую армию, получив офицерские погоны.
Вторую составляли добровольно пришедшие весной 1918 г. для отпора германского вторжения.
Третью составляли умышленно оказавшиеся в РККА для ее расстройства и разложения.
Четвертую - лица, почувствовавшие в условиях дефицита специалистов возможность выдвинуться при новой власти.
Пятую, самую многочисленную (до 80 %), составляли лица, мобилизованные советской властью и служившие под угрозой репрессий в отношении их семей или ввиду отсутствия средств к существованию. [10, С. 309]
Офицеров, юнкеров и кадетов, которые выбрали путь вооруженной борьбы против советской власти, можно разделить на несколько групп.
Первая группа - убежденные противники советской власти. Они составляли 2-3 % от общего числа офицеров.
Вторая группа - лица, которые связывали со свержением Советов свои личные выгоды, прежде всего материальные (2-5 %).
Третья группа - обиженные на советскую власть за оскорбление, унижение, питавшие к ней злобу и чувство мести. (2-5 %).
Четвертая группа, самая многочисленная, - это сражавшиеся для самообороны, ради «куска хлеба», из-за жалования (90 %).
Пятая группа, таких было меньшинство, - люди тщеславные, желавшие всегда играть первые роли и быть на виду независимо от своих идейных убеждений. [11, С. 36]
Офицеры военного времени из низов русского общества, за время войны заслужившие награды и чины, не хотели от них отказываться. Они также считали честью стоять в одном ряду в белых формированиях с кадровыми военными. [12, С. 189]
Новоиспеченный офицер вспоминал: «15 августа 1917 г. я был произведен в прапорщики. Новая форма, погоны, шашка, револьвер, шпоры, снаряжение страшно мне нравились. Мне было 19 лет». [13, С. 20] Молодость первых добровольцев (юнкеров, кадетов, офицеров военного времени - прапорщиков и подпоручиков) объясняет тот налет театральности, который окрашивал их поведение. В сознании многих из этих юношей Гражданская война превращалась в романтический крестовый поход за спасением дореволюционной Родины.
Только весной 1918 г. в связи с усилением стихийно-анархических репрессий над офицерами, отсутствием дифференцированного подхода к ним со стороны советской власти (большую часть офицеров Советы рассматривали как своих потенциальных врагов), бытовыми трудностями жизни основное количество офицеров начало определять, какую из противоборствующих сторон занять.
Дислокация дореволюционной армии до войны (в каких городах и частях ранее служили офицеры) и изменения, происшедшие в ходе нее и революций (возникновение антисоветских очагов), определили дальнейшие судьбы многих офицеров (на какой подконтрольной территории оказались, за того и были вынуждены служить). Наибольшее число офицеров скопилось к началу зимы 1918 г. на юге страны около 135 тысяч. Этим можно объяснить большое количество офицеров в белогвардейских армиях на юге России.
Таким образом, уклонение от участия в Гражданской войне представителей офицерского корпуса было вполне осознанной позицией. Но по мере расширения масштабов Гражданской войны офицеры в силу разных причин определялись с выбором противоборствующей стороны, но зачастую на этот «выбор» влияли принудительные мобилизации.
Officers’ primary objective was the attempt to find means of existence for themselves, their families and relatives in the new economic and political conditions, when the proceeding food crisis, money depreciation hit all people material well-being. The second objective was the attempt not to become a victim of spontaneous terror. But the counterrevolutionary position wasn’t distinguishing for the majority part of the officers. That was rather temporizing or a wary- temporizing position. The Russian officers’ avoidance of participation in the civil war was a fully perceived position. In the conditions of the civil war escalation, the officers, due to various reasons, chose the warring party, but frequently that were forced mobilizations that impacted on their choose.
The key words: Civil War; the officers of white guard armies; workers’ and peasants’ Red Army; warring partys.
Список литературы
1. Кавтарадзе. А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов, 1917-1920 гг. / А.Г. Кавтарадзе. - М.: Наука, 1988. - 276 с.
2. Волков С.В. Трагедия русского офицерства. / С.В. Волков. - М.: ЗАО Центрполиграф, 2002. - 509 с.
3. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова. Т.2. / А.И. Деникин. Белое движение: История русской революции. (Электронный ресурс). - М., 2000.
4. Вырыпаев В.О. Каппелевцы. / В.О. Вырыпаев. Каппель и каппелевцы. Сборник архивных документов, воспоминаний, дневников. / сост. С.С. Балмасов. - М.: Посев, 2003. - С. 5268.
5. Лисовой Я.М. Революционные генералы. / Я.М. Лисовой. Белый архив: Сборники материалов по истории и литературе войны, революции, большевизма, белого движения. - Т. 2-3. / под ред. Я.М. Лисового. - Париж, 1928. - С. 41.
6. Головин Н.Н. Российская контрреволюция. - Ч. 2. - Кн. 3. / Н.Н. Головин. - California, 1937. - 114 с.
7. Ганин А.В. О роли офицеров Генерального штаба в гражданской войне. / А.В. Ганин. // Вопросы истории. - 2004. - № 6. - С. 98-111.
8. Каминский В.В. Русские генштабисты в 1917 - 1920 годах. Итоги изучения. / В.В. Каминский. // Вопросы истории. - 2002. - № 12. - С. 40-51.
9. Домнин И. Грехи и достоинства офицерства. / И. Домнин. Офицерский корпус русской армии. Опыт самопознания. / под ред. И.И. Ефремова. - М.: Военный университет, «Русский путь», 2000. - С.484-513.
10. Волков С.В. Указ. соч.
11. Волков Е.В. Колчаковские офицеры: опыт исторического исследования. / Е.В. Волков. -Челябинск: Изд-во Южно-Уральского государственного университета (Челябинск), 2001. - 335 с.
12. Устинкин С.В. Трагедия Белой гвардии. / С.В. Устинкин. - Нижний Новгород: Изд-во Нижнегорского университета, 1995. - 404 с.
13. Мамонтов С. Не судимы будем. Походы и кони. / С Мамонтов. - М.: Воениздат, 1999. -
349 с.
Об авторе
Шувалов А.А. - кан. ист. наук, капитан полиции, старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Московского областного филиала Московского университета МВД
России.
THE REASONS FOR THE RUSSIAN OFFICERS CHOOSING THE WARRING PARTY AT THE END OF THE 1917- BEGINNING OF THE 1918 YEAR.
