CC BY
101
УДК 947.084
МАТЕРИАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ РУССКОГО ОФИЦЕРСКОГО КОРПУСА В КОНЦЕ 1917 - ВНАЧАЛЕ 1918 ГГ.
А.А. Шувалов
В результате Первой Мировой войны и революционных событий февраля 1917 г экономическая ситуация в стране ухудшалась. Продовольственный кризис больно ударил по населению, в том числе по материальному благосостоянию офицеров и их семьям. Более того демократизация старой армии поставила русское офицерство в трудное положение, советская власть приравняла их по правовому и материальному положению к солдатам, а после увольнения со службы лишала офицеров всех видов пенсий. Данная статья - это попытка, на основе архивных и мемуарных источников, детализировать проблему материального положения представителей русского офицерского корпуса в конце 1917 - вначале 1918 гг, показать всю сложность и неоднозначность ситуации материального положения офицеров в канун Гражданской войны. Так, резкое ухудшение материального положения представителей русского офицерского корпуса вело к росту антисоветских настроений в их среде, но большинство офицеров продолжало «отсиживаться в домах», активно не сопротивляясь советской власти и не вступая в контрреволюционные формирования.
Ключевые слова: гражданская война; материальное обеспечение; довольствие; денежное содержание; жалованье; офицерский корпус.
В русской императорской армии существовало три основных вида выплат: жалованье (в зависимости от чина), «столовые» (в зависимости от должности), «квартирные» деньги (в зависимости от чина, места службы и семейного положения). [1, С. 128]
В начале 20 века жалование подпоручика равнялось 70 рублям; поручик получал 80 рублей, штабс-капитан - 90 рублей, капитан - 105 рублей. Жалование капитана - офицера с 20-30 годами службы - равнялось 140-150 рублям. «Столовые»: адъютанту - 8 рублей, командиру роты - 30 рублей, а штаб-офицерам - от 55 и до 150 рублей в месяц. Небольшие «столовые» получали и начальники команд разведчиков и службы связи. «Квартирные», размер которых определялся «разрядом» города, где стоял полк. По 1 разряду - 25 рублей (Петербург), по 9 разряду - 8 рублей (захолустные городишки), в Киеве, Одессе квартирные равнялись 22 руб. 69 коп., квартирных не полагалось, если офицер получал жилье при казарме. Нужно сказать, что в городах, как Киев, Одесса, Харьков, квартира в 3-4 комнаты стоила 30-50 рублей. [2, С. 144-145]
Незначительным подспорьем к жалованию служило то, что офицеру полагался денщик. Во время пребывания в лагерях выплачивались небольшие «лагерные»; ежегодно выдавалось несколько рублей в качестве «дровяных» и «осветительных»; полагались «фуражные» тем, кто обязан был иметь собственного коня. Денежное довольствие выдавалось офицеру не полностью. Было немало обязательных вычетов: в пенсионный и эмеретурный капиталы (т.е. в казну), в заемный капитал офицеров полка, в полковое собрание на его содержание, а также в особый фонд для приобретения офицерского походного снаряжения (кровать, погребец и т.д.). Связанные с этим расходы раскладывались на всех офицеров части и несколько отягчали офицерский бюджет. В армейских частях в больших городах обязательные вычеты достигали 10-15 рублей в месяц.
В результате Первой Мировой войны и революционных событий февраля 1917 г. экономическая ситуация в стране ухудшалась. С января по декабрь 1917 г. цены на пшеничную муку на рынках страны повысилась с 3,9 р. за пуд до 15 р., на ржаную муку с 3,6 до 13 р. Цена чая и сахара выросла в шесть -семь раз. [3, С. 110]
Продовольственный кризис, обесценивание денег, больно ударило по населению, в том числе по материальному благосостоянию офицеров и их семьям. «Все ведь стало стоить безумно дорого» [4, Л. 207] - отмечали представители офицерства. Особенно трудное материальное положение было у отставных офицеров, которые жили на пенсию. Так группа старых кадровых офицеров и отставных офицеров царской армии обращалась к генералу Алексееву с просьбой ходатайствовать перед Временным правительством об увеличении пенсии отставным офицерам до ноября 1917. [5, Л. 1]
Демократизация старой армии поставила русское офицерство в трудное положение. Декреты Советского правительства «Об уравнении всех военнослужащих в правах» и «О выборном начале и организации власти в армии» окончательно уничтожили офицерский корпус, и приравняли по правовому и материальному положению офицеров к солдатам, узаконив материальное содержание, положенное рядовому составу, и одинаковый паек для их семей. [6, С. 138]
Декрет Совнаркома от 11 декабря 1917 г. установил предельный размер ежемесячных государственных пенсий для всех категорий граждан, в том числе и военнослужащих, в 300 руб. 14 декабря 1917 г. приказом по военному ведомству № 36 были отменены прибавки к содержанию и пособия офицерам, установленные Временным правительством 14 сентября и 11 октября. Уже выданные суммы подлежали возвращению в казну. Отменялись все постановления, на основании которых семьи офицеров,
военных чиновников, врачей и духовенства получали деньги на наем квартир и прислуги, взамен чего на них распространялись нормы, установленные для семей солдат. В то же время приказ по военному ведомству № 68 от 27 декабря 1917 г. уточнял, что в случае оставления офицеров, достигших отставного возраста, на занимаемых должностях им должно было выдаваться «сверх получаемого по должности содержания добавочное вознаграждение не менее 75 рублей в месяц». [7, С. 110]
Перед офицерами после увольнения из армии вставал вопрос о жизненном устройстве. При увольнении они были лишены всех видов пенсий. Лишались также эмеритальных пенсий, т. е. состоявших из отчислений от жалованья. В своем дневнике генерал Будберг отмечал: «Положение офицеров, лишенных содержания, самое безвыходное, а для некоторых равноценно голодной смерти, так как все боятся давать офицерам какую-нибудь, даже самую черную работу». [8, С. 262]
Если офицеры военного времени (выпускники ускоренных курсов, военных училищ, школ прапорщиков и произведенные в офицерский чин отличившиеся солдаты) еще как-то могли вернуться к своей прежней деятельности, то подавляющее большинство кадровых офицеров, как и той части офицерства, которая пришла в армию со школьной скамьи и не имела никакой гражданской специальности, не имело каких-либо источников дохода, кроме жалования и пенсии. [9, С. 187; С. 48]
Кадровые офицеры, как правило, уезжали в места дислокации частей (штабов, учреждений и заведений), в которых они служили и имели казенные квартиры в мирное время и где находились их семьи. Часть генералов и кадровых офицеров, служивших на высших военных должностях и в привилегированных полках гвардии (особенно в кавалерии), эмигрировала за границу. Но в первое время после Октябрьской революции эта часть офицерства по отношению к общей его численности составляла ничтожный процент. В дальнейшем, по мере расширения масштабов Гражданской войны, процент эмигрантов значительно вырос. Офицеры военного времени уезжали туда, где учились, работали и служили до призыва в армию, где находились их семьи или жили их родители. [10, С. 526; С. 85]
Первоочередной задачей офицеров была попытка найти средства к существованию себе и своим родным, своим семьям в новых экономических и политических условиях, когда развивающийся продовольственный кризис, обесценивание денег больно ударили по материальному благосостоянию всего населения. Вторая задача - не стать жертвой репрессий. Проблема спасения собственной жизни для офицеров в период с конца 1917 г. до весны 1918 г. стала неотъемлемой частью повседневных забот.
Учитывая, что квартиры и дома многих офицеров были полностью или частично реквизированы советскими органами, им и их семьям часто приходилось не только искать средства к пропитанию, но и ютиться по углам. Чтобы прокормить семью, офицерам приходилось устраиваться работать грузчиками, чернорабочими, торговать гуталином и спичками, продавать домашние вещи и т.д. [11, С. 87]
Так полковник Вержбицкий (в будущем - генерал армии адмирала Колчака) в декабре 1917 г. скрывался в Усть-Каменогорске и занимался пчеловодством. [12, С. 82]
Нарастание продовольственных трудностей и бытовой неустроенности, постоянной угрозы стать жертвой новой власти рождала в настроениях офицеров озабоченность и ожесточение. Из разрозненных номеров газет было трудно представить целостную картину происходящих событий, приходилось довольствоваться в основном слухами и догадками, которые еще более нервировали. Никто не знал, что будет завтра, все надеялись на лучшее, ожидая худшего. Но для подавляющей части офицерского корпуса контрреволюционная позиция не была характерна. Скорее можно вести речь о выжидательной или настороженно-выжидательной позиции большинства офицеров. Белогвардейский офицер вспоминал: «В начале 1918 г. я приехал с германского фронта в Самару в свой очередной отпуск, да так и задержался. Устав от фронтовой жизни и еще не войдя в жизненную колею тыла, я старался держаться в стороне от политики». [13, С. 57] Еще одно высказывание участника Белого движения: «Офицерство представляло собой физически и морально больных людей». [14, С. 41]
Сказывалась продолжающаяся глубокая апатия, развившаяся после всего перенесенного на фронте мировой войны. Неверие в возможность что-либо исправить, чувство отчаяния, безнадежности. Стремление прежде всего спасти себя, своих близких и родных. Надо было как-то обеспечивать в условиях тогдашней анархии существование своим семьям. Главный инстинкт любого нормального человека - это чувство самосохранения. Большинство офицеров продолжало «отсиживаться в домах», активно не сопротивляясь советской власти и не вступая в контрреволюционные формирования. Таким образом, в результате резкого ухудшения материального положения представителей русского офицерского корпуса вело к росту антисоветских настроений в их среде, но уклонение от участия в Гражданской войне было вполне осознанной позицией.
As a result of World War I and revolutionary events the economical situation in the country deteriorated. Food crisis penalized the population substantially, including the material well-being of the officers and their families. Moreover, the
democratization of the former army put the officer personnel in a predicament,- the Soviet government made them equal to soldiers in legal state and material well-being and after retirement they were supposed to be deprived of all sorts of payments. This article is an attempt, on the basis of archival documents and memorial sources, to detalize the problem of material well-being of the Russian Officer Corps members at the end of 1917 - beginning of 1918, to show all the complexity and ambiguity of the officers' material well-being on the threshold of the Civil War. Consequently, the deterioration of material well-being of the Russian Officer Corps members provoked the increase of anti-Soviet disposition in their sphere, but the majority of the officers sit out, actively not opposing the Soviet government and not participating in anti-revolutionary formations.
Key words: Civil war; material well-being; allowance; financial support; salary; Officer Corps.
Список литературы
1. Волков Е.В. Благосостояние и быт колчаковских офицеров. / Е.В. Волков. // История Белой Сибири. Тезисы 4-й научной конференции 6-7 февраля 2001г. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2001. С. 120130.
2. Месснер Е. Российские офицеры. Офицерский корпус русской армии. Опыт самопознания. / Е. Месснер, С. Вакар, Ф. Вербицкий. М.: Русский путь, 2000. С. 127-154.
3. Нарский И. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в 1917-1922 гг. / И. Нарский. М.: ООО «Изд-во АСТ», 2001. 632 с.
4. ГАРФ, ф. 6422, оп. 1, д. 1.
5. ГАРФ, ф. 6655, оп. 1, д. 45.
6. Кораблев Ю. Защита республики. Как создавалась Рабоче-крестьянская Армия. / Ю. Кораблев. Переписка на исторические темы. Диалог ведет читатель. / сост. В.А. Иванов. М.: Политиздат, 1989. С.129-178.
7. Солнцева С.А. 1917: Кадровая политика революции в Российской армии. / С.А. Солнцева // Отечественная история. 2004. № 3. С. 102-115.
8. Будберг А. Дневник. / А. Будберг. Архив русской революции: в 22-х т. / издаваемый И.В. Гессеном в Берлине. Т. 11-12. М.: Изд. центр «Терра», 1991. С. 197-290.
9. Кавтарадзе А. Военспец в революции. / А.Г. Кавтарадзе. Переписка на исторические темы. Диалог ведет читатель. / сост. В.А. Иванов. М.: Политиздат, 1989. С. 176-214; Кавтарадзе. А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов, 1917-1920 гг. / А.Г. Кавтарадзе. М.: Наука, 1988. 276 с.
10. Волков С. Российское офицерство как служилое сословие. / С. Волков Офицерский корпус русской армии. Опыт самопознания. / под ред. И.И. Ефремова. М.: Военный университет, «Русский путь», 2000. С. 514-536; Устинкин С.В. Трагедия Белой гвардии. / С.В. Устинкин. - Нижний Новгород: Изд-во Нижнегорского университета, 1995. 404 с.
11. Волков С.В.Трагедия русского офицерства. / С.В. Волков. М.: ЗАО Центрполиграф, 2002. 509
с.
12. Бушин А.Ю. Во имя России: Генерал-лейтенант Г. А. Вержбицкий. / А.Ю. Бушин // Белая армия. Белое дело: Исторический научно-популярный альманах. 2000. № 7. С. 80-92.
13. Вырыпаев В.О. Каппелевцы. / В.О. Вырыпаев. Каппель и каппелевцы. Сборник архивных документов, воспоминаний, дневников. / сост. С.С. Балмасов. М.: Посев, 2003. С. 52-68.
14. Лисовой Я.М. Революционные генералы. / Я.М. Лисовой. Белый архив: Сборники материалов по истории и литературе войны, революции, большевизма, белого движения. Т. 2-3. / под ред. Я.М. Лисового. Париж, 1928. С. 41.
Об авторе
Шувалов А.А. - кандидат исторических наук, капитан полиции, старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Московского областного филиала Московского университета МВД России.
