CC BY
99
Юрий РУБИНСКИЙ
ПРЕЗИДЕНТСКИЙ ДЕБЮТ ФРАНСУА ОЛЛАНДА
Прочной традицией Пятой республики во Франции, заложенной ещё более полувека назад её основателем генералом де Голлем, стали периодические встречи главы государства с представителями СМИ в Елисейском дворце. Проводимые обычно раз в полгода, они позволяют президенту дать оценку положению в стране, подвести итоги деятельности правительства, наметить задачи на будущее.
Для нынешнего президента-социалиста Франсуа Олланда первая такая пресс-конференция, состоявшаяся 13 ноября 2012 года - шесть месяцев спустя после инаугурации, имела особое значение. В отличие от всех предшественников - де Голля, Помпиду, Жискар д'Эстена, Миттерана, Ширака, Саркози он вплоть до избрания на высший государственный пост был по существу почти неизвестен большинству граждан. Политическая карьера Олланда прошла главным образом в аппарате соцпартии, первым секретарём которой он являлся десять лет подряд (1997-2007 гг.). Мэр небольшого городка Тюль в юго-западном сельскохозяйственном департаменте Коррез, председатель его генерального совета, депутат -этим список выборных постов президента исчерпывался.
Да и по своему характеру Олланд не склонен к саморекламе, являясь в этом отношении прямой противоположностью его недавнему сопернику - темпераментному, авторитарному, эгоцентричному Саркози, чья гиперактивность нередко раздражала избирателей. Олланд обещал стать "нормальным" президентом -скромным, демократичным, внимательным к заботам рядовых граждан, что способствовало его победе.
Однако спустя полгода психологический климат в стране заметно изменился. Французская экономика продолжала испытывать последствия глобального финансово-экономического кризиса: прежние прогнозы роста её ВВП в 2013 году, положенные в основу бюджетных расчётов правительства и составлявшие 1,5%, были снижены экспертами МВФ до 0,8. На фоне стагнации производства стремительно увеличивалась безработица, перевалив за 3 млн человек - 10% самодеятельного населения, а среди молодёжи вдвое больше.
© Рубинский Юрий Ильич - доктор исторических наук, руководитель Центра французских исследований Института Европы РАН, профессор НИУ - Высшей школы экономики. E-mail: [email protected] Ключевые слова: проблемы экономики, налоги, отношение оппозиции к мерам властей, иммиграционная политика, переформатирование партийной структуры Франции.
Естественно, что рейтинг нового президента начал стремительно падать. Если в мае-июне 2012 года доверие Олланду оказывали, согласно опросам, 55% респондентов, то в ноябре-декабре - всего 38%. Худшие результаты за полгода правления были в прошлом только в начале второго президентского мандата у Ж. Ширака (1995 г.)1.
Избирателей беспокоило не только отсутствие позитивных сдвигов в экономическом положении Франции, но и стиль нового руководства. Многолетняя практика лавирования между соперничающими фракционными течениями в соцпартии и их амбициозными лидерами выработали у Олланда предпочтение полюбовного компромисса на основе взаимных уступок фронтальному конфликту. Успех такой тактики требует от руководителя умения держаться как бы на втором плане с тем, чтобы достигнутое решение не казалось сторонам навязанным сверху.
Однако мастерство такого глубокого манёвра неизбежно сопряжено с определёнными издержками. Если Саркози упрекали в чрезмерной суете, стремлении лично вмешиваться в решение любых, даже второстепенных вопросов, подменяя правительство, то Олланда наоборот - в уходе от острых проблем, затягивании с принятием непопулярных, но необходимых мер, способных затронуть интересы тех или иных категорий избирателей.
Серьёзные претензии предъявлялись к премьер-министру Эйро в связи с непоследовательностью в заявлениях, действиями отдельных министров, открыто конфликтовавших между собой, что вынуждало главу правительства, а то и президента выступать в качестве арбитров. "Есть ли пилот в самолёте?" - спрашивали журналисты, повторяя название популярной кинокомедии. Оппозиционные правые партии спешили воспользоваться этим, обвиняя социалистов в профессиональной некомпетентности, граничащей с дилетантством.
В окружении Олланда, действительно, немало молодых людей, не имеющих опыта государственной деятельности и воспитанных за десятилетие господства правых в популистской "культуре оппозиции". Тем не менее история показала, что предыдущее "поколение Миттерана" в руководстве соцпартии, страдавшее поначалу теми же недостатками, довольно скоро преодолело с приходом к власти "детскую болезнь левизны", а проведённые ею реформы (1981-1986, 1988-1993, 19972002 гг.) в целом способствовали, хотя и не без издержек, модернизации страны.
Основная задача, которую ставил перед собой Ф. Олланд в ходе пресс-конференции, состояла в том, чтобы дать старт аналогичному переходу от оппозиционной романтики и предвыборной риторики к прозаическим реалиям "культуры управления", выступая при этом как уверенный в себе, полновластный руководитель страны.
Вполне предсказуемо возложив основную вину за переживаемые французами трудности на глобальный кризис и оставленное правыми нелёгкое наследство, президент постарался прежде всего убедить общественное мнение, что власть во Франции в надёжных руках. Постоянно повторяя "я намерен", "я дал указание правительству", он подчёркивал решимость реализовать внушительные полномочия, предоставляемые Конституцией главе государства в полном объёме. Твёрдая поддержка была оказана президентом и деятельности премьер-министра.
1 У Миттерана соответствующая негативная динамика составляла 74 и 63%, у Саркози 63 и 53%. Figaro-magazine, 5 octobre 2012.
Большинство комментаторов склонялись к тому, что данная цель достигнута успешно: партнёры нового президента во Франции и за рубежом получили чёткий сигнал о том, что сложившийся в Пятой республике порядок принятия решений и условия политической игры, нити которой сходятся в Елисейский дворец, с приходом туда Ф. Олланда не изменились.
Гораздо сложнее оказалась другая задача президента - совместить свои предвыборные обязательства с их существенной корректировкой, диктуемой крайней узостью поля для манёвра в условиях кризиса. "Соцпартия подготовила социалистическую программу, Франсуа Олланд вёл социал-демократическую кампанию, а президент избрал социал-либеральную политику", - отмечал политолог Ален Дюмель1.
Правая оппозиция объявляет эту эволюцию подтверждением обоснованности её позиций, осуждая президента лишь за его половинчатость, тогда как радикалы - Левый фронт Ж.-Л. Меланшона, коммунисты, экологи, левое крыло самой соц-партии обвиняют его в отходе от левых ценностей. Сам же президент и его ближайшие соратники маневрируют между этими полюсами. Поскольку от успеха или неудачи их попыток найти оптимальный баланс между ними зависит будущее страны, анализ первых результатов деятельности нового французского правительства приобретает несомненный интерес2.
Экономика
В ходе кампании перед президентскими и парламентскими выборами 2012 года соцпартия остро критиковала политику Саркози, приоритетом которой была "строгая экономия" - сокращение бюджетного дефицита и госдолга, облегчение налогов и обязательных отчислений в фонды соцстраха с прибылей предприятий, придание большей гибкости трудовому законодательству. Краеугольным камнем этого жёсткого неолиберального курса являлся Пакт бюджетной дисциплины, подписанный бывшим президентом с канцлером ФРГ А. Меркель.
Социалисты во главе с Ф. Олландом противопоставляли ему неокейнсианские рецепты стимулирования экономического роста государством и потребительским спросом во имя борьбы с безработицей, а также и более справедливое распределение издержек кризиса путём налоговой реформы в пользу наименее обеспеченных слоёв населения.
Словесный радикализм издавна является неотъемлемой частью политической культуры Франции, причём в наши дни данная традиция усугубляется мировым кризисом, способствующим поляризации политических сил. В этих условиях образцом для Олланда явно послужит его предшественник и учитель Миттеран, который столкнулся тремя десятилетиями ранее со схожей проблемой. Причём ему приходилось иметь дело с гораздо более сильной компартией, за которую голосовал тогда каждый пятый французский избиратель.
В борьбе за лидерство в соцпартии, переживавшей глубокий кризис идентичности, Миттеран пошёл на подписание общей программы с коммунистами, содержавшей радикальные формулировки вроде "разрыва с капитализмом" или
1 La Libération, 14 novembre 2012.
2 См. Ю.И. Рубинский. Франция на новом витке истории: выборы 2012 г. "Современная Европа", № 4, октябрь-декабрь 2012 г.
"смены общества". Стратегия союза левых сил позволила изменить баланс сил в лагере левой оппозиции в пользу соцпартии и обеспечить приход её к власти, маргинализовав коммунистов.
Однако за это пришлось заплатить немалую цену. После избрания Миттерана в 1981 году главой государства на основе его предвыборной программы ("110 предложений") были проведены весьма радикальные реформы - национализация банков и 15 ведущих промышленных групп, введение пятинедельного оплачиваемого отпуска, сокращение рабочей недели без уменьшения зарплаты и т.д. Результаты не заставили себя ждать - бегство капиталов за рубеж, инфляция, двукратная девальвация национальной валюты поставили под вопрос дальнейшее участие Франции в процессе евростроительства. Миттеран объявил сначала о "паузе" в дальнейших реформах, а два года спустя об их свёртывании и переходе к "строгой экономии" (la rigueur).
Спустя три десятилетия эта история частично повторилась. В ходе предвыборной кампании конкуренция со стороны лидера радикального Левого фронта Ж.-Л. Меланшона побудила Олланда сделать ряд несвойственных ему популистских заявлений ("я не люблю богатых") и включить в свою программу меры, способные насторожить не только ядро электората правой оппозиции - элиты, но и часть среднего класса, в том числе склонную обычно голосовать за левые партии.
Наибольший резонанс получило обязательство повысить налог на физических лиц, чьи доходы превышают 1 млн евро в год, до 75%, тогда как, например, в Великобритании уровень подоходного налога не превышает 45, а в США 30-35%. Причём налог на крупные состояния (ISF), введённый социалистами ещё в эпоху Миттерана, остался в силе. В ответ самый богатый человек Франции Бернар Ар-но, владелец крупнейшей в мире компании по производство предметов роскоши и моды (LVMH), демонстративно объявил о намерении принять гражданство Бельгии. Его примеру последовал популярный киноактёр Жерар Депардье. Британский премьер-консерватор Д. Кэмерон иронически обещал даже расстелить в таком случае "красную дорожку" через Ламанш для французских инвесторов и топ-менеджеров, число которых в Лондоне уже превысило 350 тысяч.
Сигналом тревоги стало снижение двумя ведущими агентствами из трёх (Standard and Poor's и Moody's) кредитного рейтинга французских гособлигаций на мировых финансовых рынках с высшего (AAA) до относительно благоприятного (AAQ), что может повысить издержки обслуживания госдолга, достигающего 90% ВВП страны. Руководство ряда крупных компаний, в частности автомобильного концерна "Пежо-Ситроен" (PSA) и крупнейшей сталелитейной корпорации англо-индийского миллиардера Лакшми Миттала объявили о решении закрыть нерентабельные заводы в Ольнэ-су-Буа и Флоранже, прибегнув к "социальным планам" - массовым сокращениям персонала.
Следует отметить, что действия правительства по выполнению предвыборных обязательств Олланда вряд ли давали основания для столь острой реакции - они носили скорее символический характер и были гораздо менее радикальны, нежели реформы 1981-1982 годов в начале первого президентского мандата Миттерана. Должностные оклады президента и министров сократились на 30%, введён потолок для вознаграждения руководителей госкомпаний. Двукратное повышение минимальной зарплаты почти не вышло за пределы индексации роста цен. Доход по сберегательным вкладам категории "А", популярных среди французов
скромного достатка, увеличился на десятые доли процента. Несколько притормо-зился рост квартплаты и цен на бензин. Проведённое при Саркози повышение пенсионного возраста с 60 до 62, вызвавшее протесты, отменено только для тех, кто начал работать раньше. Увеличились пособия для родителей перед началом учебного года. Премьер Эйро выдвинул программу борьбы против крайней нищеты, предусматривавшую увеличение минимального размера социальных пособий.
В долгосрочном плане для стимулирования динамики экономического роста создан Государственный банк капиталовложений и Европейский фонд инвестиций и занятости для финансирования инфраструктурных проектов, но с весьма ограниченными возможностями (его резервы должны составить 120 млрд евро, то есть 1% ВВП 27 стран-участниц ЕС).
Наконец, для смягчения самой острой социальной проблемы - занятости -планируется создать новые "рабочие места будущего" в высокотехнологичных отраслях и инициировать налоговыми льготами "контракты поколений" - наём молодёжи для обучения её квалифицированными старшими работниками непосредственно на производстве. Для реализации предвыборного обещания Олланда увеличить за 5 лет на 60 тыс. человек численность работников государственной системы образования был объявлен набор учителей, всегда являвшихся кадровыми резервом соцпартии.
Отношение к мерам властей
Эти скромные, зачастую косметические меры, неспособные в условиях кризиса дать быстрый эффект, разочаровали левый электорат, особенно профсоюзы, и в то же время способствовали усилению оппозиционных настроений в бизнес-сообществе (патронате). Знаменосцем "фронды" выступила влиятельная Ассоциация частных предприятий, включающая 98 крупнейших корпораций. Авторы били тревогу в связи с падением конкурентоспособности французской экономики, требуя от правительства принятия срочных мер по снижению налоговой и социальной нагрузки на прибыли и давая понять, что в противном случае неизбежно закрытие предприятий, утечка капиталов за рубеж и рост безработицы.
Главной причиной трудностей французской экономики объявлялся чересчур высокий удельный вес перераспределительных функций государства и системы соцстраха в экономике, составляющий 57% ВВП (второе место среди 27 стран-членов ЕС после Дании).
Ультиматум патроната имел под собой основания. С 2004 года торговый баланс Франции сводится с хроническим пассивом, достигшим в 2011 году суммы порядка 70 млрд евро, тогда как соседняя Германия добилась тогда же вдвое большего актива. За последние четверть века удельный вес обрабатывающей промышленности во французском ВВП снизился с 27 до 12%, число упразднённых в ней рабочих мест достигло 720 тыс.
Президент и правительство не могли игнорировать сделанного им предупреждения. Высокопоставленному чиновнику Луи Галуа, в прошлом президенту Управления государственных железных дорог (SNCF), затем Европейского авиакосмического концерна (EADS) была поручена подготовка доклада о мерах по повышению конкурентоспособности французской экономики. Выводы Галуа, переданные премьер-министру 5 ноября, выглядели однозначно: для улучшения конкурентных возможностей французских предприятий признавалось необходи-
мым снижение нагрузки на их прибыли как минимум на 20 млрд евро1. Они практически совпали с опубликованными одновременно оценками Международного валютного фонда.
Эти рекомендации были проведены в жизнь. В ходе парламентских дебатов о бюджете на 2013 год правительство поставило задачу сократить бюджетный дефицит с 4,5% в текущем году до 3% ВВП, а в перспективе до 0,5% (т.н. золотое правило) в соответствии с Пактом бюджетной дисциплины ЕС, ратифицированным Францией в октябре2. С учётом почти нулевого роста экономики это требовало изыскать дополнительно 30 млрд евро за счёт сокращения расходов всех министерств (кроме образования, МВД и обороны) и повышения налогов, покрывавших 2/3 этой суммы.
Для левого президента, правительства и особенно парламентского большинства труднее всего было распределение дополнительного налогового бремени между разными социальными категориями. После долгих споров было решено увеличить НДС и Всеобщий социальный взнос (CSG), ложившиеся на плечи основной массы населения, а не только зажиточных слоёв, как обещали своим избирателям социалисты. В то же время главная рекомендация доклада Галуа была реализована - предпринимателям предложен налоговый кредит до 2014 года в размере 20 млрд евро.
Он принял форму так называемого "пакта конкурентоспособности", предложенного Олландом на встрече с представителями мелких и средних предпринимателей. Речь шла о снижении налога на акционерные общества (с учётом их масштабов), облегчении им доступа к кредиту, упрощении сделок с недвижимостью, придании большей гибкости рынку труда в обмен на сохранение ("страховку") рабочих мест.
Патронат не был полностью удовлетворён этими уступками, требуя втрое большей суммы - 60 млрд евро. В то же время на левом фланге парламентского большинства он был воспринят как отход от предвыборных обещаний Олланда. В декабре 2012 года опросы показывали, что 51% избирателей, отдавших весной и летом этого года нынешнему большинству свои голоса, считает президента "недостаточно левым"3.
Особое раздражение в левом лагере вызвали действия правительства в связи с угрозой закрытия металлургического комбината компании "Арселор" во Фло-ранже. После того как министр промышленности Арно Монтебур пригрозил владельцу компании Митталу национализацией предприятия и заявил, что ему вообще "не место во Франции", премьер-министр поспешил дезавуировать популярного министра и начал поиски компромисса, способного хотя бы частично ограничить потерю рабочих мест. Широкий резонанс данного конфликта не объяснялся тем, что на первый план выдвинулся принципиальный вопрос о пределах не только политической воли, но и материальных возможностей бороться с последствиями мирового кризиса нерыночными методами.
1 The Economist, November 10, 2012.
2 Перед выборами Олланд обещал пересмотреть пакт в ходе новых переговоров. Однако это обещание было снято ввиду решительной оппозиции канцлера ФРГ А. Меркель в обмен на её согласие создать Фонд экономического роста.
3 Aujourd'hui en France, 15 décembre 2012.
В поисках ответа на этот вопрос, а вместе с ним и на обвинения в общем повороте курса вправо, к "социал-либерализму" Ф. Олланд должен был учитывать специфику французской левой идеологии, свойственные ей черты этатизма и эгалитаризма. Поэтому во время пресс-конференции 13 ноября 2012 года основной акцент был сделан не на формы и масштабы государственного вмешательства в экономику, а на его цели. Наряду с более справедливым распределением материальных благ к ним было отнесено создание максимально благоприятных условий для роста производства. Именно этим оправдывался предложенный главой государства предпринимателям "пакт конкурентоспособности", включающий налоговый кредит в обмен на рост инвестиций и сохранение рабочих мест. "Я за производственный социализм!", - заявлял президент.
Он также заявил, что всегда отдавал себе отчёт в необходимости решения проблем бюджетного дефицита и госдолга, обещав сократить расходы государства на 60 млрд евро.
Аргументацию, местами соприкасающуюся с неолиберальным кредо оппонентов соцпартии, подхватили и развили ближайшие соратники Олланда. "Быть левым - это не только распределять, но также производить. Быть левым - это не только поддерживать покупательную способность, что мы и делаем, но также повышать производственное предложение товаров", - уверял министр экономики и финансов Пьер Московиси. Он считает, что корректировку приоритетов президента и правительства можно сравнить ни более чем с "коперниковской револю-цией"1. Хотя нынешняя "смена вех" французскими социалистами, начатая в своё время ещё Миттераном, вряд ли следует описывать в таких космических категориях, она вполне вписывается в общую эволюцию европейской социал-демократии, важными этапами которой явилась деятельность Т. Блэра в Великобритании и Г. Шрёдера в ФРГ. Однако успех её зависит не только от экономических, но и от многих политических факторов.
Внутренняя политика
В ходе последних выборов вопрос о коренном пересмотре действующей Конституции 1958 года и принятии новой поднимали только сугубо маргинальные кандидаты вроде лидера популистского Левого фронта Ж.-Л. Меланшона. По мнению всех остальных, нынешняя полупрезидентская Конституция функционирует вполне удовлетворительно, обеспечивая ротацию различных политических сил у власти2.
Широкий консенсус существует в вопросе о правовом режиме политических партий и некоммерческих организаций гражданского общества (НКО) на основе закона 1901 года об отношениях между светским государством и религиозными культами, разделение которых закреплено законом 1905 года.
Тем не менее, на протяжении полувека конституционные тексты уже не раз подвергались частичной ревизии с учётом требований времени. С избранием главой государства Ф. Олланд поручил комиссии под председательством бывшего
1 La Liberation, 27 novembre 2012.
2 В период пребывания в оппозиции (1958-1981 гг.) Ф. Миттеран остро критиковал Конституцию, принятую по инициативе генерала де Голля, за её авторитарные черты, но сам, став президентом, правил ничуть не менее единовластно.
премьер-министра, одного из "исторических" лидеров соцпартии Лионеля Жо-спена подготовить доклад о возможных мерах по модернизации политической жизни Франции.
Среди представленных комиссией предложений наиболее существенным выглядит запрет совмещения одним лицом нескольких выборных мандатов. Сама эта идея обсуждается уже давно, но её проведение в жизнь тормозится. Дело в том, что три четверти французских парламентариев являются одновременно мэрами, членами или председателями генеральных (департаментских) и региональных советов, депутатами Европарламента. Это не только увеличивает их материальное вознаграждение, но и обеспечивает прочную политическую базу в избирательных округах.
С другой стороны, территориальные органы самоуправления располагают в лице таких совместителей влиятельными ходатаями по местным делам в парламенте, а иной раз и в правительстве (Олланд сам многие годы совмещал депутатский мандат с постами мэра и председателя генсовета департамента Коррез).
Большинство французских избирателей независимо от политических взглядов высказываются за запрет совместительства, усматривая в нём почву для коррупционных явлений. Но политический класс, включая многих социалистов, оказывает упорное сопротивление. Поэтому судьба данной инициативы остаётся открытой.
Лучшие перспективы имеет предложенное комиссией ужесточение порядка регистрации кандидатов на президентских выборах. Сейчас для этого достаточно 500 письменных поручительств выборных лиц - депутатов, сенаторов, председателей региональных и генеральных советов, мэров. Между тем коммун и, соответственно, мэров во Франции свыше 36 тыс., подавляющее большинство мелких, ввиду чего в первом туре выборов главы государства бывает по 10-15 претендентов, заведомо не имеющих никаких шансов на победу. Их участие преследует лишь цели пропаганды своих взглядов, порой весьма радикальных, тем более что кандидаты, собравшие не менее 5% голосов, получают от государства компенсацию части своих расходов на кампанию1. Судя по всему, Олланд, вероятный кандидат в 2017 году на второй срок, лично заинтересован в такой реформе.
Предвыборными интересами правящей соцпартии продиктовано и предложение комиссии Жоспена, уже озвученное в ходе последней кампании Олландом, частично изменить избирательную систему на парламентских выборах. В настоящее время все 577 депутатов Национального собрания избираются в одномандатных округах по системе мажоритарного голосования в два тура2. Речь идёт о введении в эту систему элементов пропорционального представительства по партийным спискам в национальном масштабе (не более чем для 10% мандатов). Открывая путь в Национальное собрание для малых партий, социалисты могли бы надеяться привлечь дополнительных союзников в центре и в то же время расколоть правую оппозицию увеличением представительства экстремистского
1 На президентских выборах 2002 г. жертвой этой практики стал сам Жоспен: из-за выдвижения в первом туре 16 кандидатов, в основном левых, он не прошёл во второй.
2 В первом для избрания необходимо абсолютное большинство голосов избирателей, принявших участие в голосовании, во втором - относительное, но для прохождения во второй тур нужно получить не менее 12,5% голосов в первом.
Национального фронта (именно такую тактику с успехом применял Миттеран перед парламентскими выборами 1988 г.).
По мере того как вопросы государственных институтов или отношений государства с церковью утрачивали былую конфликтность, на первый план во внутриполитической жизни Франции выдвигаются так называемые "проблемы общества".
Проблемы общества касаются всех
Речь идёт прежде всего о создании на фоне углубляющегося неравенства доходов и состояний равного доступа всех социальных слоёв к качественному здравоохранению, образованию, культуре, а тем самым к возможностям выдвижения в состав экономических, политических и интеллектуальных элит ("социальный лифт" для молодёжи).
Столь же важное место среди этих проблем занимают подлинное равноправие женщин, борьба против явной или скрытой дискриминации этнических, конфессиональных, сексуальных и прочих меньшинств, наконец, защита окружающей среды (замена АЭС возобновляемыми источниками энергии, снижение выбросов парниковых газов в атмосферу, охрана исчезающих растений и животных, памятников культуры и т.д.).
Позиция по всем этим вопросам становится отныне важнейшим критерием принадлежности политиков, как и их избирателей, к левому или правому лагерю, более того, пробным камнем их отношения к системе ценностей Великой Французской революции 1789 года - демократии и правам человека, воплощённым в девизе Республики - Свобода, Равенство, Братство.
Наибольшую остроту среди проблем общества в политической жизни современной Франции приобрели вопросы, связанные с иммиграцией.
Постоянно проживающие во Франции 3,5 млн граждан других государств, почти такое же число иностранцев, родившихся за рубежом, получивших французское гражданство, их дети, а также сотни тысяч нелегалов составляют в общей сложности 10% населения страны.
Франция всегда привлекала выходцев из соседних более бедных стран Европы - итальянцев, испанцев, португальцев, учитывая в том числе близость языка, религии, культуры. Во втором-третьем поколении большинство их фактически ассимилировалось, чему способствовали смешанные браки, школа, служба по призыву в армии. Тот же процесс, хотя и труднее, происходил с поляками или русскими, покинувшими родину по политическим причинам и получившими во Франции право убежища.
С середины ХХ века основную массу иммигрантов составили выходцы из бывших колоний Франции в Северной и Тропической Африке, прежде всего арабы-мусульмане. Быстрый рост французской экономики в период так называемого славного тридцатилетия (1946-1976 гг.) обеспечивал их работой, а социальное законодательство поощряло переселение членов семей.
Поворот наступил в конце 70-х годов ХХ века, когда темпы экономического роста резко снизились и когда в рабочий возраст вступили многочисленные французы, родившиеся после Второй мировой войны ("бэби-бумеры"). Хотя страна всё ещё нуждалась в притоке рабочей силы, шансы на интеграцию иммигрантов во французское общество существенно уменьшились. Одной из причин
этого были значительные этноконфессиональные и культурные различия большинства иммигрантов - североафриканских арабов-мусульман. Во Франции, считавшейся некогда "старшей дочерью" римско-католической церкви, второй по числу верующих (3,5 млн) конфессией стал ислам.
Экономический кризис, обостривший проблему занятости, побудил правящие круги Франции значительно ужесточить иммиграционное законодательство, особенно условия воссоединения семей, порядок предоставления гражданства, виз и видов на жительство с правом на работу.
Значительная часть иммигрантов сосредоточена в пригородах крупных городов, где уровень безработицы, особенно среди молодёжи выше, а вместе с ним и уровень заболеваний, наркомании, преступности. Замкнутые в себе "этнические гетто" вырабатывают собственную субкультуру, на почве которой растёт влияние проповедников фундаменталистского ислама, прибывших из-за рубежа. В результате проблема иммиграции тесно переплелась с вопросами обеспечения безопасности граждан, борьбы с преступностью и терроризмом, в том числе международным.
Все эти явления, присущие не только Франции, но и большинству других европейских стран, вызывают среди этнических французов тревогу, выливающуюся порой в ксенофобские настроения, которые активно и небезуспешно используют экстремистские движения, прежде всего Национальный фронт. Его кандидат Марин Ле Пен получила в первом туре президентских выборов 2012 года почти 18% голосов.
Конкуренция Национального фронта оказала заметное влияние на правоцентристские партии, прежде всего Союз за народное движение (СНД). Его лидер Н. Саркози выдвинул лозунги ограничения иммиграции, а в более широком плане -отказа от мультикультурализма, утверждения национальной идентичности французов во главу угла своей программы на президентских выборах как 2007, так и 2012 годов, когда перед вторым туром его кампания по сути прямо заимствовал лозунги у Национального фронта.
Для его социалистического оппонента данные проблемы были явно невыгодны, ибо ценности левой идеологии всегда строились на идеях интернационализма, терпимости, равенства, осуждения любой дискриминации. Между тем эти ценности вызывают ныне всё большую настороженность среди немалой части "народного" электората в рабочих пригородах промышленных центров, где высок удельный вес иммигрантов из стран Северной Африки.
Руководство соцпартии во главе с Олландом, одержавшее на выборах победу за счёт главным образом своей социальной программы, не могло не учитывать, что с приходом левых к власти экономические возможности её реализации окажутся весьма ограниченными. В связи с этим новое правительство обратило повышенное внимание на сферы своей деятельности, в которых левые партии обычно считались менее эффективными - иммиграционную политику и борьбу с преступностью.
Во время пресс-конференции 3 ноября 2012 года Олланд открыто пересмотрел своё предвыборное обязательство предоставить иностранным гражданам право голоса на выборах в местные органы самоуправления, сославшись на отсутствие для этого конституционного большинства (оно было впервые обещано ещё Миттераном в 80-х гг. прошлого века).
Этот поворот нашёл концентрированное выражение в деятельности министра внутренних дел Мануэля Вальса, который отвечал в ходе президентской кампании за связи Олланда со СМИ. Сын эмигранта из Испании, родившийся в Барселоне и
получивший только в 20 лет французское гражданство, Вальс твёрдо решил доказать, что в наведении порядка левые ничуть не менее надёжны, чем правые.
Практика массового выдворения венгерских и румынских цыган, незаконно проживавших во Франции, начатая правыми предшественниками Вальса (и критиковавшаяся прежде социалистами), была продолжена и расширена. Органы правопорядка провели аресты главарей могущественной корсиканской мафии, контролирующей наркоторговлю, казино, проституцию. За решёткой оказались члены подпольной террористической сети исламистов, состоявшей из этнических французов, принявших мусульманство. Вальс решительно поддержал полицейских, недовольных обязательством выдавать расписки при проверке документов подозрительных лиц, особенно иммигрантов.
Все эти меры, встретившие неоднозначную реакцию левых правозащитных организаций, получили сдержанное одобрение даже у правой оппозиции, чётко вписываясь в контекст общей корректировки предвыборной платформы Олланда.
В качестве известной страховки слева репрессивная деятельность Вальса в какой-то мере уравновешивалась мерами его коллеги - министра юстиции Кристин Тобира по гуманизации уголовного законодательства (отмена минимальных сроков заключения для несовершеннолетних рецидивистов и т.д.).
По деликатному вопросу об однополых браках, важного пункта предвыборной программы соцпартии, против юридического оформления которых с правом усыновления, жёстко возражает церковь, Олланд занял с приходом в Елисейский дворец уклончивую позицию. Его гибкая формулировка "брак для всех", не удовлетворила ни сторонников, ни противников этой меры, вызвав шумные уличные демонстрации, на которые последние вывели более полумиллиона человек.
Недовольство союзников соцпартии слева - "зелёных", представительница которых занимает пост министра экологии в правительстве Ж.-М. Эйро, вызвало поддержку премьером спорного проекта строительства крупного международного аэропорта на западе страны, который экологи считают угрозой сохранению окружающей среды.
Между тем внутри каждого из двух лагерей, на которые традиционно делится политический пейзаж Франции - левого и правого, наметились новые тенденции.
Куда ведут новые тенденции
Нынешнее левое большинство с лета 2012 года монополизировало все основные рычаги власти - ключевой пост главы государства, правительство, контроль над обеими палатами парламента - 21 региональным советом из 22, более чем над половиной генеральных советов 96 департаментов метрополии, мэриями крупнейших городов - Парижа, Лиона, Тулузы Нанта, Дижона и т.д. Задача сохранения этой монополии как можно дольше требует единства. Несмотря на фронду коммунистов, экологов, левого крыла соцпартии, в том числе ряда министров, центростремительные тенденции в большинстве явно преобралают над центробежными.
Внутренние распри, раздиравшие соцпартию на протяжении двух десятилетий, временно приглушены. Представители "поколения Миттерана" - Жоспен, Фабиус, Жокс, Килес, Ланг и прочие так называемые "слоны", которые никак не могли поделить его наследство, просто по возрасту сходят со сцены. Подведена
черта и под конфронтацией между Сеголен Руаяль, кандидатом от социалистов на предыдущих президентских выборах 2007 года, и бывшим первым секретарём Мартин Обри. Левое крыло (Б. Амон, А. Монтебур) может рассчитывать лишь на треть голосов партактива. Впервые за последнее десятилетие вопрос о единстве социалистов, сплочённых правительственной солидарностью, снят с повестки дня.
На очередном съезде социалистов в Тулузе (октябрь 2012 г.) Обри, являвшаяся в ходе борьбы за выдвижение кандидата на последних президентских выборах соперницей Олланда, покинула пост первого секретаря. Её сменил Арлен Дезир, француз арабского происхождения, бывший лидер правозащитного движения "SOS-расизм". Его избрание, заранее согласованное Олландом с Обри, было предопределено принятием значительным большинством партактива проекта резолюции съезда, составленного под контролем Елисейского дворца.
Поскольку наиболее влиятельные лидеры соцпартии перешли в правительство, парламент или администрацию, А. Дезир считается не столько самостоятельной политической фигурой, сколько "крепким аппаратчиком".
Правая оппозиция переживает глубокий внутренний кризис. После поражения Саркози на президентских выборах 2012 года пост председателя ведущей правоцентристской партии Союз за народное движение (СНД) остался вакантным. В борьбе за него столкнулись генсек СНД Жан-Франсуа Копе и бывший премьер-министр Франсуа Фийон. Непримиримость их соперничества усугублялась тем, что победитель рассчитывал стать естественным кандидатом оппозиции на следующих президентских выборах 2017 года.
Вопрос должно было решать голосование с участием всех 340 тыс. членов СНД, назначенное на 18 ноября 2012 года. Хотя победителем был объявлен Копе, его перевес сводился всего к 98 голосам (0,03%). Фийон немедленно опротестовал эти данные, ссылаясь на недоучёт трёх заморских департаментов и территорий, а главное - на фальсификации и подтасовки, организованные, якобы, сторонниками Копе в контролируемом им партаппарате.
Противоборство двух соперников неуклонно обострялось, поставив бывшую партию власти на грань раскола. Фийон уже объявил о создании в парламентской фракции СНД отдельной группы преданных ему депутатов (72 из 194). Попытки примирить враждующие стороны, предпринятые основателем СНД, бывшим премьер-министром Аленом Жюппе и экс-президентом Николя Саркози, сохраняющим ещё немалое влияние, провалились. Дело в том, что конфликт не только отражал столкновение личных амбиций соперников, но имел и политическую подоплёку. Копе отстаивал максимально жёсткую тактику оппозиции по всем вопросам, прежде всего по проблеме иммиграции, фактически смыкавшуюся с экстремистской риторикой Национального фронта (как это безуспешно пытался практиковать Саркози перед вторым туром президентских выборов 2012 г.). В свою очередь, Фийон предпочитал стратегию широкого объединения всёх консервативных, либерал-центристских и даже части умеренных левых сил на основе республиканских ценностей (в 2002 г. именно такая стратегия принесла успех Шираку).
Этот раскол уходил своими корнями в историю СНД, созданную после выборов 2002 года путём слияния неоголлистского Объединения за Республику (ОПР) и либерал-центристского Союза за народное движение (СНД). Десять лет спустя этот блок, отброшенный в оппозицию, дал трещину. Словесные баталии между Коппе и Фийоном, продолжавшиеся более месяца и приобретавшие облик коми-
ческого телесериала, вызвали растущее раздражение у правых избирателей, дискредитируя обоих претендентов. Известный публицист Никола Баверей заговорил о "коллективном самоубийстве" СНД1.
В конечном счёте в декабре был достигнут компромисс: осенью 2013 года будут проведены новые выборы председателя СНД после предварительного пересмотра устава партии и создания на паритетных началах временного коллективного руководства .
Тем временем на обоих флангах СНД её электоральный капитал уже пытаются поделить конкуренты с флангов правого лагеря - Национальный фронт с одной стороны, и созданный осенью 2012 года Союз центристов и независимых во главе с бывшим министром экологии при Саркози Жаном-Луи Борлоо - с другой. Очевидно, что процесс переформатирования партийной структуры Франции не
завершён и может затянуться, судя по всему, вплоть до следующих выборов.
* * *
Начало очередного политического цикла во Франции, открытого президентскими и парламентскими выборами весной и летом 2012 года, не решило многих проблем, связанных с последствиями системного финансово-экономического кризиса глобального масштаба, начавшегося в 2008 году и не преодолённого по существу до сих пор. Поэтому значительная часть избирателей, отдавших свои голоса соцпартии и её лидеру Ф. Олланду, разочарованы первыми итогами их деятельности.
Вместе с тем политическая и институциональная система Пятой республики выдержала очередную проверку на прочность. Несмотря на ряд промахов и ошибок, которые были допущены социалистами, вернувшимися к власти после долгого пребывания в оппозиции, президент Франсуа Олланд гибко сочетает выполнение ряда своих предвыборных обязательств с их частичным пересмотром в соответствии с реалиями.
Эта корректировка идёт в русле общей эволюции европейской социал-демократии, которая постоянно колеблется между двумя моделями экономической политики современного капитализма - неолиберальной, с её рыночным и монетаристским фундаментализмом, и неокейнсианской, включающей активную роль государства в экономике и перераспределительную систему социальной защиты.
После Великой депрессии 1930-х годов и Второй мировой войны преобладали кейнсианские подходы, с 80-х годов ХХ века - либеральные. Популярности последних, безусловно, способствовал крах советского т.н. реального социализма, претендовавшего на альтернативу рыночной экономике вообще. Знаменосцами неолиберализма выступили правоконсервативные партии в Европе, Японии и республиканцы в США, а также их единомышленники во остальных промыш-ленно развитых странах.
Системный кризис, начавшийся в 2008 году и грозящий вступить в новую фазу, нанёс по гегемонии неолиберализма тяжёлый удар, но не означал простого возврата к неокейнсианству. На фоне глобализации каждая страна ищёт опти-
1 Le Point 6 décembre 2012.
2 Aujourd'hui en France 18 décembre 2012.
мальное сочетание обеих моделей с учётом её человеческого и ресурсного потенциала, структуры экономики, политического режима, культурных традиций. Полемика сторонников и противников двух моделей во многом определяла тональность последней президентской кампании в США, где победа Б. Обамы выглядела своего рода международным измерением успеха Ф. Олланда. Те же модели в разных цивилизационных вариантах на фоне глобализации мировой экономики присущи и "всплывающим" странам - БРИКС, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, Африки.
Во Франции, как и во многих других демократических государствах, эти поиски вылились в ротацию между двумя системообразующими партиями - Союзом за народное движение (СНД) и социалистами. На протяжении десяти лет (1997-2007 гг.) вся полнота законодательной власти была у первой, с лета 2012 года - у второй.
Есть основания предполагать, что нынешнее положение сохранится до следующих президентских и парламентских выборов 2017 года. Несмотря на падение популярности социалистов, во многом связанное с условиями кризиса, соц-партия располагает ключевым в режиме Пятой республики постом главы государства, который опирается на абсолютное большинство в Национальном собрании и Сенате. Раскол этого большинства маловероятен, а дистанцирование левого фланга вполне может быть компенсировано за счёт расширения в сторону центристских группировок. Возможное поражение соцпартии на промежуточных муниципальных выборах 2014 года не изменит общей картины.
Такой прогноз выглядит тем более обоснованным, что правая оппозиция не смогла пока преодолеть внутреннего разброда. Поражение Саркози на последних президентских выборах и острая борьба за его наследство поставила под вопрос роль СНД как ведущей силы правого лагеря. Центробежные тенденции в ней усугубляются всё более жёсткой конкуренцией ультраправого Национального фронта.
Между тем Франция отнюдь не лишена козырей, на которые может рассчитывать в борьбе за достойное место на мировой арене, которое занимала на протяжении своей долгой истории. У неё самая благоприятная в Евросоюзе демографическая динамика, солидная инфраструктура, эффективная кредитно-банковская система, она лидирует среди 27 стран ЕС в таких авангардных отраслях, как авиакосмическая индустрия, атомная энергетика, вооружения, аграрно-промышленный комплекс, строительство, массовая торговля, производство предметов роскоши и моды. Почасовая производительность труда на одного занятого во Франции выше, чем у большинства её конкурентов. Французские облигации размещаются на международных рынках, несмотря на снижение рейтинга страны, по весьма приемлемым ставкам.
Поэтому её основная задача - повышение конкурентоспособности на мировых рынках при сохранении социально-политической стабильности, стоящая перед нынешним руководством, вполне реальна1.
1 Внешнеполитические аспекты деятельности Ф. Олланда автор намерен осветить в статье в одном из последующих номеров журнала.
