CC BY
83
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 33 (248).
Филология. Искусствоведение. Вып. 60. С. 96-98.
Н. В. Немирова
ПРЕЦЕДЕНТНОСТЬ КАК ОСНОВА МИФОЛОГИЧНОСТИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА
В статье прецедентные феномены рассматриваются как основа мифологичности политического дискурса. В прецедентных феноменах выделяются такие типичные характеристики мифа, как гиперболичность, аксиологичность, неверифицируемость и внерациональность.
Ключевые слова: прецедентность, политический дискурс, миф, мифологема.
Прецедентность является основой мифологичности. Мифологичность — одна из необходимых составляющих политической коммуникации, так как достаточно часто в массовом политическом сознании «знание и понимание фактов политики замещается образами, символами, вымыслами, легендами и верой в них» [3. С. 580]. Это обусловлено, по мнению Е. И. Шейгал, «фан-томностью политического сознания», «фидеистическим отношением к слову», «магической функцией политического дискурса» [6. С. 133]. Политическая мифологизация является способом «категоризации и объяснения политической реальности» [5. С. 82].
К признакам мифа Е. И. Шейгал относит гиперболичность, аксиоматичность, неверифицируемость, внерациональность [6. С. 135-136]. Миф в политическом дискурсе, по мнению исследователя,— это «принимаемые на веру стереотипы массового сознания», «способ интерпретации актуальных явлений, вызывающих интерес или беспокойство», «смыслонесущая реальность, неизмеримо более сильная, нежели реальность как таковая» (последний компонент включен Е. И. Шейгал в дефиницию мифа со ссылкой на А. М. Лобок) [6. С. 133].
Формирование «смыслонесущей реальности» мифа возможно при помощи мифологем — прецедентов. Мифологема, по определению Е. И. Шейгал, является «языковым носителем мифа», ключевым знаком политического дискурса [6. С. 139]. Мифологемы могут быть представлены в тексте в виде прецедентных имен (ПИ), прецедентных высказываний (ПВ) и других прецедентных феноменов (ПФ).
ПФ, использованные в функции мифологем, могут в определенной степени завуалировать такую черту мифа, как неверифицируемость, так как создают иллюзию доказательной базы основного тезиса, принимаемого на веру в массовой политической коммуникации. В данном случае используется выделенная О. Дюкро в ка-
честве «основания для принятия довода» «апелляция к авторитету»: в этом случае «говорящий как бы вводит в дискуссию еще один голос — еще одного незримого участника, который с этого момента становится гарантом еще одной точки зрения (на нее-то и предлагается опереться адресату)» [1. С. 27].
Рассмотрим эту особенность на примере мифа о современном образовании в России, формируемом в массовом сознании средствами массовой информации и прежде всего газетными текстами.
Именно ПФ в силу яркой образности и акси-ологичности позволяют воздействовать на читателя, формируя негативное отношение к новейшим российским преобразованиям.
Так, например, ПИ Митрофанушка (источник — имя героя комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль» М. Простакова) используется для негативной характеристики учеников современных школ: «Живы ли митрофанушки сегодня? Еще как живы, достаточно почитать школьные сочинения. Что тому причиной? Видимо, преобразования, которые с размахом ведет министр образования и науки А. Фурсенко» (Попова Н. «Яйцо для министра Фурсенко», «Аргументы недели», 26.01.2011). Автор статьи неоднократно использует ПИ Митрофанушка, для того чтобы показать, что реформа образования в том виде, в котором планируется ее провести, угрожает безопасности России: Н. Попова предупреждает, что «митрофанушки заполонят все российское пространство, а не только министерские посты».
Одной из причин снижения общего уровня образования в России является низкое качество современных учебников. Редакция «Литературной газеты» определила общую тему дискуссии как «Королевство кривых учебников» (2008, № 3-4) (Источник прецедента — название повести-сказки В. Губарева «Королевство Кривых Зеркал»). Смысл дискуссии состоит в том, что авторы со-
временных учебников не только допускают фактические ошибки, но и искажают историческое прошлое нашей страны: «Так, в учебнике по географии Индия названа материком. В учебнике по литературе перепутаны даты рождения и смерти Пушкина. Кроме того, детям предлагается запомнить, что Шолохов получил нобелевскую премию за роман «Судьба человека»; в учебниках истории «даже про нашу Великую Победу отзывались с брезгливым сомнением, а про весь советский период писали с тотальной неприязнью». Негативно оценивается и деятельность составителей современных программ: «Из программы исчезают великие книги и авторы, веками, десятилетиями сеявшие «разумное, доброе, вечное» в юных душах». Источник ПВ — строка из стихотворения Н. А. Некрасова «Сеятелям»: «Сейте разумное, доброе, вечное...» [4. С. 225].
В лиде к обзору материалов В. Сивковой, И. Образцовой, О. Шаблинской «Когда реформы облегчат жизнь?», посвященных проблеме образования, использовано трансформированное высказывание В. С. Черномырдина «Мы хотели как лучше, а получилось, как всегда» [2. С. 457]: «2005 год занял свое место в длинной череде лет, проходящих в нашей стране под знаком всевозможных реформ. Сможем ли мы в этом году ощутить на себе их результаты — естественно, положительные? Ведь, казалось бы, улучшается все: пенсионеры радостно возвещают с телеэкранов, как им по душе «монетизация льгот», студенты в восторге от того, что смогут стать «бакалаврами» и «магистрами», а медицина, согласно тем же реформам, поднимет продолжительность нашей жизни до невиданных высот. Да, все хотят «как лучше», однако получается.» («Аргументы и факты», 2005, № 1-2).
В. Агеносов в аналитической статье «Обсудим, прежде чем реформировать» («Литературная газета», 2005, № 10) отмечает, что в 2003 г. «министр образования В. М. Филиппов подписал Декларацию о едином образовательном пространстве». Автор приводит заявление министра образования А. А. Фурсенко, сделанное в 2005 г. на встрече с американцами: «Качество образования падает, и мы теряем конкурентоспособность», — таким образом министр указал на необходимость реформирования образования. В конце публикации В. Агеносов пишет: «Реформа вузовского образования — всенародное дело. <.. > Но создается впечатление, что именно этого не хотят наши чиновники, живущие по не оправдавшему себя, но широко применяемому на Руси принципу «ввязаться в дело, а там видно будет»
А если не будет?!». В контексте статьи использовано ПВ, употребленное в контексте статьи В. И. Ленина «О нашей революции (по поводу записок Н. Суханова)», в которой анализируемое ПВ является также прецедентным, восходящим к запискам Наполеона: «Помнится, Наполеон писал: «On s’engage et puis... on voit». В вольном русском переводе это значит: «Сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уже видно будет». Вот и мы ввязались сначала в октябре 1917 года в серьезный бой, а там уже увидали такие детали развития (с точки зрения мировой истории это, несомненно, детали), как Брестский мир или нэп и т. п. И в настоящее время уже нет сомнений, что в основном мы одержали победу».
Против новой системы высшего образования выступил А. Вассерман в публикации «Плюс болонизация всей страны» («Известия», 02.09.2009): «Судя по разделению между практичным бакалавриатом и теоретичным магистратом, сократится прежде всего преподавание теоретических дисциплин <...>», однако если «теория известна — вовсе не обязательно рыться в справочниках <...>. Не зря Клод Адриан Гельвеций < . > сказал: знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов». В заголовке публикации также использовано ПВ, заимствованное из речи В. И. Ленина: «Коммунизм — это есть Советская власть плюс электрификация всей страны» [2. С. 235].
В публикации Н. Лариной «А как же в области балета?..» (« Аргументы недели», 2010, № 49) критически оценивается закон «Об образовании», который лишает «возможности работать по своим программам» училища «творческой направленности». В заглавии использовано ПВ — строки из авторской песни Ю. Визбора: «Зато мы делаем ракеты, Перекрываем Енисей, А также в области балета Мы впереди планеты всей» [2. С. 78].
Таким образом, для мифа о современном российском образовании характерна гиперболичность: элемент некоторого преувеличения есть и в том, что современные школьники попадают под категорию Митрофанушек, однако такая категория обучающихся была в разные периоды истории России, и в том, что «из программы исчезают великие книги и авторы <...>, десятилетиями сеявшие “разумное, доброе, вечное”», и в том, что современное высшее образование не даст «знания некоторых принципов», которое «легко возмещает незнание некоторых фактов», и в том, что происходит «болонизация всей страны» (как известно, в новой системе высшего
образования предусмотрены магистратура и специалитет), и в том, что не сохранится система подготовки в училищах «творческой направленности» и др.
Аксиологичность анализируемого мифа состоит в том, что все действия по реформированию образования получают в контексте газетных публикаций резко отрицательную оценку, причем негативно оцениваются как недостатки, которые свойственны современному образованию, так и гипотетические результаты реформирования. Прецеденты легко меняют эмоционально-экспрессивную окраску: например, Ленин, цитируя Наполеона, позитивно оценивает результаты Великой Октябрьской социалистической революции, а в контексте газетной публикации это же ПВ является ярким средством негативной оценки.
Такая черта мифа, как неверифицируемость, как уже было отмечено, частично нивелируется мифологемами-прецедентами, однако следует подчеркнуть то, что возможность обобщения, заложенная в ПФ, переносится на смысловой и логический уровни публицистических контекстов: прецеденты становятся универсальными характеристиками, в нашем случае — новейших российских преобразований (например, приведенная выше широко применяемая фраза В. С. Черномырдина).
Внерациональность анализируемого мифа проявляется прежде всего в том, что он относится к числу мифов-прогнозов.
Таким образом, анализ прецедентов-мифологем позволяет выявить характерные особенности мифа о современном российском образовании и квалифицировать прецедентность как основу мифологичности политического дискурса.
Список литературы
1. Демьянков, В. З. Эффективность аргументации как речевого воздействия // Проблемы эффективности речевой коммуникации. М.: ИНИОН АН СССР, 1989. С. D-4G.
2. Душенко, К. В. Словарь современных цитат. М. : Эксмо, 2GG5.
3. Кравченко, И. И. Миф политический // Новая философская энциклопедия : в 4 т. М. : Мысль, 2GG1. Т. 2. С. 58G-581.
4. Некрасов, А. Н. Сеятелям // Некрасов, А. Н. Избр. соч. М. : Худож. лит., 1989.
5. Чудинов, А. П. Политическая лингвистика: учебное пособие. М. : Флинта : Наука, 2GG7.
6. Шейгал, Е. И. Семиотика политического дискурса. М. : Гнозис, 2GG4.
7. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/Королевство Кривых Зеркал
8. URL: http://revarchiv.narod.ru/vladimilitch/ lenin45/suhanov.html
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 33 (248).
Филология. Искусствоведение. Вып. 60. С. 98-100.
Л. А. Нефедова, Г. А. Ким
РОЛЬ ИМПЛИЦИТНОЙ ИНФОРМАЦИИ В АРГУМЕНТАТИВНОМ ДИСКУРСЕ ОБЛАСТИ «МАРКЕТИНГ»
В статье рассматриваются средства введения имплицитной информации в аргументативный дискурс в текстах, относящихся к области маркетинга. Данные средства могут применяться в функции убеждения, позволяя специалистам, работающим в сфере маркетинга, эффективно использовать ресурсы языка.
Ключевые слова: имплицитная информация, маркетинг, аргументативный дискурс.
Важным инструментом регулирования взаи- а именно, между функционально-обусловлен-
моотношений в сфере маркетинга является язык. ным языком и корпоративным языком опреде-
Главной задачей маркетолога является информиро- ленной группы специалистов. Тексты должны
вание, а затем и убеждение клиентов, коллег, кон- быть доступны для понимания (реклама, про-
курентов в своей правоте — с целью продвижения движение товара на рынок, расширение рынка
на рынке того или иного продукта или товара. спроса и т. д.), поскольку целевой группой вы-
Можно сказать, что язык маркетинга нахо- ступают читатели — потенциальные клиенты,
дится между двумя векторными величинами, и одновременно должны быть ориентированы на
