CC BY
124ВИТАЛИЙ ЕФИМОВИЧ КВАШИС,
Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России»
ПРЕСТУПНОСТЬ В США: ТЕНДЕНЦИИ, ПРИЧИНЫ, МЕРЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ
Рассматриваются основные направления развития криминальной ситуации в США в 1991-2011 гг. Сравниваются показатели преступности в США и в России.
Ключевые слова: специальные исследования, виктимололгические опросы, основные тенденции, противодействие преступности, «индексные» преступления.
V.E. Kvashis, RF Honored Scientist, DSc (Law), Professor, Chief Researcher Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: vnii59@yandex.ru, tel.: 8 (495) 695-87-94. Crime in the USA: trends, causes, counteracting measures.
Main trends in developing criminal situation in the USA in 1991-2011 are viewed. Crime indices in the USA and Russia are compared.
Key words: special research, victimological surveys, main trends, counteracting crime, «index» crimes.
Настоящее исследование охватывает основные тренды в развитии криминальной ситуации в США в период с 1991 по 2011 г В его основе лежат различные статистические и аналитические материалы ООН, отчеты ФБР (Единый отчет о преступности - иСЯ , где учтены так называемые индексные преступления), Бюро статистики Министерства юстиции США, Бюро переписи населения и других федеральных ведомств, итоги виктимоло-гических опросов, результаты специальных исследований, материалы федеральной и региональной прессы и другие источники, а также многолетние исследования и наблюдения, накопленные в ходе работы автора в командировках в США1.
I. Анализ разнообразных источников, характеризующих особенности и динамику развития преступности в США в указанный период, позволяет определить основные тенденции, присущие современной криминальной ситуации в стране, и состояние контроля за процессами, происходящими в рамках противодействия преступности.
С самого начала отметим, что за последние 20 лет в динамике преступности в США наиболее очевидной является тенденция к последовательному, практически ежегодному снижению общего числа зарегистрированных статистикой ФБР «индексных» (наиболее опасных) преступлений.
Рис. 1. Динамика зарегистрированной преступности в США в 1991-2011 гг.
При всей очевидности и значимости этого вывода остается открытым вопрос о том, может ли он быть распространен на реальную преступность. Ответить на этот вопрос помогают итоги виктимологических опросов населения и методики расчета латентной преступности.
С 1973 г в США каждый год проводится национальный виктимологический опрос населения, в ходе которого опрашиваются 70-80 тыс. семей (членов семей старше 12 лет) для определения реального уровня преступности, и в том числе для выяснения того, о скольких реально совершенных в отношении них преступлений американцы сообщили полиции. Такой опрос в 2009 г., например, показал, что о насильственных преступлениях в полицию заявили 49% опрошенных и 40% - о преступлениях против собственности. Согласно статистике ФБР в том же году было зарегистрировано 10,663 млн преступлений, в том числе 1,326 млн - насильственных и 9,337 млн - преступлений против собственности. А по данным указанного опроса, общее число реальных преступлений в 2 раза выше числа зарегистрированных - 20 млн2. Этот показатель на самом деле может оказаться завышенным или, скорее, заниженным, что связано и с временным фактором, и с особенностями психологического восприятия потерпевших, и с их правовой оценкой событий. Ближе к реальности сопоставление данных статистики с числом деяний, о которых потерпевшие сообщали в полицию. Определив коэффициенты латентности для насильственных преступлений (2,0) и преступлений против собственности (2,5) и умножив их на число зарегистрированных, получаем в сумме 25,8 млн преступлений. Значит, реальная преступность превышает зарегистрированную в 2,4 раза.
Понятно, что для разных видов преступлений характерен свой уровень латентности. Кражи, например, как и убийства, относятся к тому классу преступлений, которые дают возможность сопоставления и сравнительного анализа положения дел в странах с разными правовыми системами. И здесь показатели виктимологических опросов помогают выявить реальную картину распространенности этих преступлений. В США в 2009 г., например, уровень краж, по данным статистики ФБР, составлял 2,064 тыс. (на 100 тыс. населения). Между тем, по данным National Crime Victimization Survey, о кражах в полицию сообщили лишь 30,4% потерпевших; это означает, что коэффициент латентности для краж - 3,3. В том же году в России, по официальным данным, уровень краж (833) был в 2,5 раза меньше, чем в США - 2056. Однако опросы населения показали, что о совершенных кражах не заявили 90% ре-
сподентов и, следовательно, регистрировалась лишь каждая десятая кража. Другими словами, официальная статистика в России десятикратно занижает реальное число краж3. Как показывают расчеты, проведенные в Фонде ИНДЕМ, с учетом коэффициента латентности уровень краж в США в расчете на 100 тыс. населения в том же году составил 6,784 (2056х3,3), в России - 8,413 (833х10,1). По данным официальной статистики, в 2011 г. в США было совершено 6,160 млн краж, в России - 1,038 млн. Однако с учетом латентности (10,1) в России этот показатель равен не 1 млн, а свыше 10 млн.
Кроме виктимологических опросов, в США проводятся анонимные «самоотчеты» граждан о совершенных ими преступлениях (несообщенных полиции). Наконец, для замера уровня преступности используются данные проводимого Службой Гэллопа (Gallup) исследования, позволяющие определить рейтинг восприятия преступности населением на локальном и национальном уровнях. Итоги этих опросов, дополняя статистику, дают представление о сфере латентности и, следовательно, о реальной распространенности преступности и ее отдельных видов.
Возвращаясь к вопросу о реальности снижения не юридической, а всей преступности в США, отметим, что в принципе в любой стране могут иметь место три варианта положения дел. В первом случае наблюдается ситуация, когда рост латентной преступности намного превышает снижение зарегистрированной. Здесь налицо фактический рост общей (реальной) преступности. Во втором случае мы имеем ситуацию, когда зарегистрированная преступность снижается, а латентная остается на том же уровне. Наконец, в третьем, оптимальном, случае снижается и зарегистрированная, и латентная преступность, Понятно, что в двух последних случаях вся совокупность преступлений снижается. Ответ на вопрос о том, какая тенденция складывается в сфере реальной преступности в тот или иной период, зависит, как отмечалось, от итогов виктимологических опросов и методики определения уровня латентности.
Дальнейший, более детальный, анализ криминальной ситуации в этой стране на рубеже XX и XXI в. целесообразно проводить раздельно - и по последним двум десятилетиям, и по двум разным категориям зарегистрированных «индексных» преступлений.
В этот период позитивные изменения в динамике преступности были более интенсивными, чем трансформации в последующие 10 лет. Однако следует учесть, что до 1994-1995 гг. еще продолжались негативные тенденции 80-х го-
Таблица 1
Динамика насильственной преступности в США в 1991-2000 гг.
Годы Всего Коэффициент Убийства Коэффициент Изнасилования Коэффициент Грабежи Коэффициент Нападения при отягчающих обстоятельствах Коэффициент
1991 1911767 758 24703 9,8 106593 42 687732 273 1092739 433
1992 1932274 758 23760 9,3 109062 43 672478 264 1126974 442
1993 1926017 747 24526 9,5 106014 41 659870 256 1135607 441
1994 1857670 714 23326 9,0 102216 39 618949 238 1113179 428
1995 1798792 685 21606 8,2 97470 37 580509 221 1099207 418
1996 1688540 637 19645 7,4 96252 36 535594 202 1037049 391
1997 1636096 611 18208 6,8 96153 36 498534 186 1023201 382
1998 1533887 568 16974 6,3 93144 35 447186 166 976583 361
1999 1426044 523 15522 5,7 89411 33 409371 150 911740 334
2000 1425486 507 15586 5,5 90178 32 408016 145 911706 324
Таблица 2
Динамика преступлений против собственности в США в 1991-2000 гг.
Годы Всего преступлений против собственности Коэффициент Незаконные Коэффициент Кражи Коэффициент Кражи автомашин Коэффициент
1991 12961116 5140 3157150 1252 8142228 3229 1661738 659
1992 12505917 4904 2979884 1168 7915199 3104 1610834 632
1993 12218777 4740 2834808 1100 7820909 3034 1563060 606
1994 12131873 4660 2712774 1042 7879812 3027 1539287 591
1995 12063935 4591 2593784 987 7997710 3043 1472441 560
1996 11805323 4451 2506400 945 7904685 2980 1394238 526
1997 11558475 4316 2460526 919 7743760 2892 1354189 506
1998 10951827 4053 2332735 863 7376311 2730 1242781 460
1999 10208334 3744 2100739 770 6955520 2551 1152075 423
2000 10182584 3618 2050992 729 6971590 2478 1160002 412
дов, а позитивные тенденции стали складываться лишь с середины 90-х годов. Поэтому сравнения с этого периода будут более наглядными.
Как видно, со второй половины 90-х годов наиболее важной тенденцией является ощутимое снижение большинства показателей распространенности преступности. Это - не случайное явление; оно напрямую связано с целым рядом факторов: это и заметный экономический подъем на основе комплекса мер, предпринятых пришедшей к власти администрацией Б. Клинтона, и последовательное решение ряда социальных
проблем, и существенное реформирование всей правоохранительной системы на основе Закона 1994 г. «Об усилении борьбы с насильственной преступностью» («The Violence Crime Control and Law Enforcement Act of 1994»).
Этим актом резко ужесточались федеральное законодательство (а затем и законы штатов) и карательная политика, принципиально менялась система профилактики преступлений, численность полиции увеличилась на 100 тыс. сотрудников, резко сокращалась практика досрочного освобождения осужденных, были вы-
Таблица 3
Динамика насильственной преступности в США в 2001-2010 гг.
Годы Всего насильственных преступлений Коэффициент Убийства Коэффициент Изнасилования Коэффициент Грабежи Коэффициент Нападения при отягчающих обстоятельствах Коэффициент
2001 1439480 505 16037 5,6 90863 32 423557 149 909023 319
2002 1423677 494 16229 5,6 95,235 33 420806 146 891407 310
2003 1383676 476 16528 5,7 93883 32 414235 143 859030 295
2004 1360088 463 16148 5,5 95089 32 401470 137 847381 289
2005 1390745 469 16740 5,6 94347 32 417438 141 862220 291
2006 1435123 479 17309 5,8 94472 32 449246 150 874096 292
2007 1422970 472 17128 5,7 92160 31 447324 148 866358 287
2008 139461 459 16465 5,4 90750 30 443563 146 843683 278
2009 1325896 432 15399 5,0 89241 29 408742 133 812514 265
2010 1246248 404 14748 4,8 84767 28 367832 119 778901 252
Таблица 4
Динамика преступлений против собственности в США в 2001-2010 гг.
Годы Всего преступлений против собственности Коэффициент Незаконные проникновения в жилище Коэффициент Кражи Коэффициент Кражи автомашин Коэффициент
2001 10437189 3658 2116531 742 7092267 2486 1228391 431
2002 10455277 3631 2151252 747 7057379 2451 1246646 433
2003 10442862 3591 2154834 741 7026802 2417 1261226 434
2004 10319386 3514 2144446 730 6937089 2362 1237851 422
2005 10174754 3432 2155448 727 6783447 2288 1235859 417
2006 10019601 3347 2194993 733 6626363 2213 1198245 400
2007 9882212 3276 2190198 726 6591542 2185 1100472 365
2008 9774152 3215 2228887 733 6586206 2166 959059 315
2009 9337060 3041 2203313 718 6338095 2065 795652 259
2010 9082887 2942 2159878 610 6185867 2005 737142 239
делены значительные ассигнования на строительство новых тюрем, на решение проблем ресоциализации освобожденных из мест лишения свободы. Общая стоимость этих мер превышала 30 млрд долларов, но их реализация дала весьма позитивные результаты, причем не только на ближайшие годы, но и на более отдаленную перспективу.
Как видно из приведенных данных, уровень преступлений против собственности в 19912000 гг. снизился на 29,6%; в 2001-2010 гг. - на 19,6%. На промежуточном отрезке тенденция
общего снижения преступности, в силу указанных причин, выглядит более значительной. Так, за период 1996-2005 гг. преступность в стране снизилась почти на 30%.
В рамках этой общей тенденции особенно заметным является ежегодное снижение масштабов насильственной преступности. Ее уровень снизился на 33,4%, в том числе убийств - на 36,7%, изнасилований - на 18%, грабежей на - 40%. В последующие шесть лет эта тенденция получила свое продолжение. Если же анализировать динамику преступности в период первого десятилетия
XXI в., то очевидно, что масштабы и темпы такого снижения преступности стали не менее позитивными, хотя и менее контрастными. За 2001-2010 гг. общее число зарегистрированных преступлений снизилось на 17%; уровень насильственной
преступности - на 20%, в том числе убийств - на 14%, грабежей - на 19,8%, изнасилований - на 13,5%. К 2011 г масштабы насильственной преступности сравнялись с показателями 1968 г а уровень убийств - с показателями 1964 г
1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 1000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 200Я 2009 2010 2011
Рис. 2. Динамика насильственных преступлений в США в 1991-2011 гг.
Особого внимания заслуживают показатели убийств. За 10 лет, прошедших после принятия Закона 1994 г. (с 1993 по 2003 г.), общее число убийств в США, как уже отмечалось, снизилось с 24 до 15,5 тыс., а все последующие годы абсолютные и относительные показатели убийств остаются на удивление стабильными, несмотря ни на значительный рост численности населения, ни на обострение экономической ситуации. А в последние три года (2009-2011 гг.) эти показатели продолжали снижаться и в 2012 г. уровень убийств в США (на 100 тыс.) впервые за 50 лет составил 4,6.
Этот показатель, однако, в 3 раза выше, чем в соседней Канаде и в Великобритании; вместе с тем, сегодня он почти в 3 раза ниже реального уровня убийств в России. Если отбросить манипуляции со статистикой, то окажется, что реальное число убийств в России (по расчетам Фонда ИНДЕМ - 39 тыс., по расчетам В.С. Овчинского - 47 тыс.) в 2,5 раза выше, чем в США, а уровень убийств в 12 раз выше, чем средний уровень в Европе4.
В рамках общего снижения масштабов преступности ежегодное снижение убийств особенно заметно в наиболее крупных городах. В Нью-Йорке, например, за 2003-2010 гг. преступность
Рис. 3. Динамика убийств в США в 1991-2011 гг.
снизилась на 35%: количество убийств - на 30%, квартирных краж - на 42%, угонов машин - на 64%. В итоге среди 25 крупнейших городов США Нью-Йорк стал самым безопасным городом с самым низким уровнем преступности. Среди 253 городов с населением больше 100 тыс. человек Нью-Йорк по уровню преступности стоит на 241 месте. В 2010 г., например, число убийств в стране сократилось почти на 10%, а в Нью-Йорке - на 19%. В последние два года продолжение этой тенденции еще более ощутимо. В 2011 г. зафиксировано 472 убийства, а в 2012 г. - 370 убийств. Для сравнения - в 1990 г., например, в Нью-Йорке было зарегистрировано 2245 убийств, т.е. в 7 раз больше, чем ныне.
В Лос-Анджелесе, втором городе по численности населения, преступность снижается девятый год подряд. К 2010 г. число убийств за год снизилось до 314, достигнув показателей 1967 г.; у полиции в связи с этим появилось больше времени на расследование убийств, повысилась их раскрываемость (83%). Такая же динамика преступности отмечается в Далласе и других крупных городах. В Вашингтоне, который еще не так давно считался столицей убийств, их число только за 2009 г. снизилось до 144 - это самый низкий уровень за последние 40 лет.
Комментируя тенденцию к последовательному снижению общего числа убийств, американская пресса размышляет о перспективах: если, мол, так пойдет и дальше, то в скором времени число убийств достигнет предельного уровня. Как есть, например, некий естественный уровень безработицы, ниже которого она опускаться не может, пишут эксперты, так, возможно, есть и некий «естественный» уровень убийств, снизить который никто не в состоянии. Почти по Э. Ферри, который писал о сокращении преступности «до несократимого минимума»5.
Что же касается структуры преступлений против собственности, то она на протяжении двух последних десятилетий практически не меняется, как не меняется и доля определяющих ее краж (в число индексных преступлений мы не включаем поджоги, выделяемые статистикой ФБР). Они составляют 67%; незаконные проникновения в жилища - 22%; угоны автомашин - 11%.
II. Экономическое объяснение причин преступности настолько укрепилось в сознании экспертов, что большинство из них теряется в догадках; они не могут связать рост безработицы и общее снижение уровня жизни населения в силу финансового кризиса с последовательным снижением преступности, и особенно с темпами снижения насильственных преступлений. «Безработица идет вверх, - пишут американ-
ские газеты, - экономика идет вниз. И тем не менее, одного признака рецессии нет и в помине - повышения преступности». Между тем, как показывают исследование Фонда «Наследие» (Heritage Foundation) и другие проведенные в США криминологические исследования, связь между изменениями в экономической сфере и изменениями в динамике и характере преступности носит противоречивый, часто парадоксальный характер и не поддается упрощенным объяснениям.
История и уголовная статистика США (она ведется с 1934 г) показывают, что уровень криминальной активности в стране почти всегда рос именно в те годы, когда экономика страны находилась на подъеме, и, наоборот, в годы экономического спада и рецессии преступность снижалась. Очевидно, что связь между указанными явлениями носит куда более сложный характер, она опосредована совокупным воздействием множества других факторов социальной жизни, где прямолинейные схемы и поверхностные, хотя вроде бы и логичные, объяснения «не работают». В 2009 г., например, в самый разгар экономического кризиса преступность в США продолжала снижаться. За этот год число имущественных преступлений снизилось на 6,1%, а число насильственных преступлений - на 4,4% (число убийств за этот период снизилось почти на 10%, а угонов автомашин - на 18,7%).
Оценивая позитивную динамику насильственных преступлений, следует иметь в виду, что у американцев, насмерть стоящих за Вторую поправку к Конституции, ныне находится более 200 млн единиц огнестрельного оружия, в том числе 70 млн пистолетов. В итоге вооруженность людей в стране растет, а общее число убийств не увеличивается, а, наоборот, снижается.
На наш взгляд, заметное сокращение масштабов преступности, которое наблюдается в последние 15-18 лет в США, нельзя признать временным исключением. Судя по всему, это - не эпизодический статистический факт, а результат совокупного влияния многих разнообразных факторов социальной жизни, в том числе продолжительных усилий, направленных на изменение криминальной ситуации, защиту личности, на повышение уровня социально-экономического развития общества6.
Не менее важную роль играют и другие факторы. Америка стареет, а это означает значительное сокращение наиболее активных криминальных когорт (согласно последней переписи населения 94 млн американцев, или 30% населения страны, «перевалило» за 50, и эта возрастная группа растет наиболее быстрыми темпами).
Весьма ощутимыми явились, далее, кардинальный поворот в уголовной политике и, как следствие, - резкое ужесточение правоприменительной практики, существенная перестройка и заметное повышение эффективности деятельности полиции, решение издавна наболевшей расовой проблемы; наряду с другими факторами, дала заметные результаты и долговременная национальная кампания, направленная на борьбу с наркотиками, и т.д. Среди позитивных факторов эксперты называют рост численности и технической оснащенности полиции, все более широкое применение оборудования систем наблюдения на улицах, новых технологий и достижений науки для раскрытия преступлений, а также легализацию абортов7, которые особенно распространены среди афроамериканцев. Набор объяснений варьируется от очевидных до абсурдных (отдельные «эксперты» говорят, например, о том, что безработные сидят дома и поэтому краж из квартир стало гораздо меньше).
Особо следует сказать о том, что в США в последние 15 лет реализуется, как отмечалось, курс на ужесточение карательной практики. Это и повсеместное действие принципа «нулевой толерантности», и резкое сокращение сферы применения досрочного и условно-досрочного освобождения от наказания - отказ от практики «вращающихся дверей», и применение (особенно в Калифорнии и в южных штатах) так называемого Закона о трех ударах, по которому ранее дважды осужденные к лишению свободы за любое новое преступление приговариваются к пожизненному заключению. Сегодня в США отбывают пожизненное лишение свободы более 140 тыс. осужденных. В Техасе, например, любое правонарушение, совершенное лицом, ранее дважды привлекавшимся к административной ответственности, влечет за собой наказание в виде лишения свободы. Отсюда невиданный ранее рост осужденных в местах лишения свободы, ныне составляющий 2,2 млн заключенных. При этом более половины - осужденные за ненасильственные преступления. В целом в тюрьмах США содержится 80% осужденных за менее опасные преступления и лишь 20% - за «серьезные» (в России ситуация с обратным знаком - здесь 80% - осужденные за тяжкие и особо тяжкие преступления). Кроме того, в США еще около 5 млн досрочно освобожденных находятся под надзором службы пробации.
Влияние этих и других факторов, разумеется, следует оценивать в комплексе, избегая прямых связей и упрощений. Проблематика причин преступности в целом и в частности, связь между экономическими и социальными факторами, с
одной стороны, и изменениями в динамике и характере современной преступности - с другой, нуждаются в переосмыслении догм, традиционных подходов и в дальнейших исследованиях. Об этом говорят и статистика ФБР, и данные специального исследования, указывающие на то, что в 2011 г. в 10 городах США с населением свыше 100 тыс. человек выявлены весьма значительные отклонения от общей для страны тенденции последовательного снижения преступности. Речь идет о городах с наиболее высоким уровнем насильственной преступности, с разным уровнем доходов на душу населения и разным уровнем безработицы.
Исследование демонстрирует противоречивую корреляцию показателей насильственной преступности (в том числе убийств) с уровнем доходов и распространенностью безработицы. Так, в трех городах с самым низким уровнем насильственной преступности (14,1-14,3) доходы населения примерно одинаковые, а уровень безработицы весьма разный. В Стоктоне (Калифорния), например, уровень насилия самый низкий (14,1), а уровень безработицы (20,2%) - в два раза выше, чем в Балтиморе (Мэриленд) и в Атланте (Джорджия), где уровень насильственной преступности практически тот же. В Бирмингеме (Алабама) и в Литл Рокке (Арканзас) показатели насилия одинаковы (14,8), безработица в два-три раза ниже - 10,9% и 7,2% (это самый низкий показатель безработицы среди всех 10 городов), при этом уровень доходов в Литл Рокке - 44,415 долларов - в полтора раза выше, чем в Бирмингеме.
В Окленде (Калифорния) зафиксирован самый высокий среди 10 городов уровень доходов (49,190 дол.), уровень безработицы средний, а по уровню насильственной преступности (16,8) среди этих городов он занимает четвертое место; к тому же исторически сложилось так, что Окленд всегда занимал первое место в стране по уровню грабежей.
Наконец, обратимся к лидерам этой десятки. Детройт и Флинт (Мичиган) называют «открытыми ранами» американского общества. Здесь уровень насильственной преступности самый высокий - соответственно 21,4 и 23,4; безработица такая же высокая (19,5%), как в Стоктоне, но уровень доходов на душу населения самый низкий.
Публикуя эти данные на своем сайте, ФБР предупреждает, что к сравнению уровня насильственной преступности не следует подходить упрощенно: «Слишком много факторов влияют на характер и типы преступлений, причем эти факторы меняются от города к городу». В связи с этим необходимо отметить, что из-за финансового кризиса именно в городах с наиболее вы-
соким уровнем насильственном преступности муниципальные власти заметно урезали бюджет полиции, что привело к значительному уменьшению числа сотрудников полиции путем их преждевременного увольнения на пенсию, временного сокращения или неполной занятости.
В Детройте, например, бюджет полиции в 2011 г. был сокращен на 18%, и потому были сокращены или уволены 380 полицейских. На следующий, 2012 г., власти города с самым высоким уровнем насильственной преступности планируют прекратить работу полицейских участков с 16 часов до 8 часов утра. В Флинте в 2011 г были уволены 20 из 140 полицейских; к концу 2012 г. собираются уволить еще 60 полицейских, а остальным снизить зарплату на 30%. Во многом похожая картина наблюдается в большинстве названных городов. Как видно, значительное сокращение ассигнований на содержание полиции и заметное сокращение присутствия полицейских на улицах - не менее важный фактор роста преступности, чем снижение уровня доходов населения или рост уровня безработицы. Каждый из этих факторов вносит свой «вклад» в показатели преступности, но их влияние, как отмечалось, в разных городах сказывается по-разному, и однозначные корреляционные связи просматриваются далеко не всегда.
Таким образом, переосмысление устоявшихся догм позволяет иначе взглянуть на проблематику причин серьезных количественных и качественных изменений в динамике и характере преступности, по-новому осмыслить и приоритеты реформирования в российском обществе, оценить потребности реформ в деле противодействия преступности, с тем чтобы адаптировать их к современным реалиям и накопленному зарубежному опыту.
III. Причины резкого снижения преступности в Нью-Йорке и других мегаполисах страны справедливо связывают с решительной политикой бывшего прокурора, а затем мэра Нью-Йорка Рудольфа Джулиани. Именно по его инициативе и при его всемерной поддержке полиция принципиально изменила стратегию противодействия преступности и внедрила ряд серьезных ноу-хау.
Во второй половине 90-х годов в ряде мегаполисов США заметный результат дала, например, профилактическая программа «КОМПСТАТ», разработанная в Управлении полиции Нью-Йорка; за несколько лет ее применения Нью-Йорк превратился из неформальной столицы преступности в самый безопасный мегаполис страны, резко снизились показатели преступности и в других городах. В основе этой системы лежит философия управления (менеджмента), а не статистический
или компьютерный анализ информации о преступности. В каждом участке, куда регулярно стало наведываться руководство Управления полиции, карта района (боро) оснащена мигающими лампочками, фиксирующими место совершения преступления и маршруты патрулей, преследующих преступников. Вскоре такие карты появились во всех мегаполисах страны. Главная роль в этой системе отводилась не городским штабам полиции и даже не районным руководителям, под чьим началом были десятки участков, а низшему звену - начальникам полицейских участков, в которых работали от 200 до 400 патрульных и детективов. Перед шефами участков ставилась задача выявить типовые нарушения для каждого микрорайона, их причины и устранить их. Это позволяло руководителям участков самим принимать решения по расстановке сил и средств, которые раньше «спускались» из городских и региональных штаб-квартир полиции.
В рамках широкомасштабной реформы правоохранительной системы, предусмотренной названным выше Законом 1994 г., следует выделить принципиальный переход в деятельности полиции и всей системы уголовной юстиции к так называемой концепции нулевой толерантности, согласно которой ни одно, даже не очень опасное правонарушение, не остается без немедленного и притом жесткого пресечения и весьма сурового наказания. Одновременно центр тяжести всей работы полиции смещался на профилактику правонарушений, непосредственно в наиболее маргинальных районах, в школах и в иных местах, где проводят досуг потенциальные правонарушители - малолетние и подростки.
Система «нулевой толерантности» была разработана на основе известной теории социальных психологов Дж. Уилсона и Дж. Келлинга «разбитые окна». Они связывали истоки преступности с элементарной формулой: если в доме не застекляется хотя бы одно разбитое окно, то вскоре будут разбиты другие окна, а сам дом станет приютом для беспризорных, бомжей и преступников. Теория разбитых окон позволила создать концепцию борьбы с новым типом правонарушений -тех, которые не связаны с насилием, но направлены на ухудшение качества жизни. Ими стали слишком громкая музыка, выбрасывание мусора в неположенном месте, неубранные отходы после выгуливания собак, курение на открытой платформе метро и другие, казалось бы, мелкие правонарушения. Суть такого подхода в том, чтобы преступные элементы и потенциальные правонарушители ощущали постоянное присутствие полиции, готовой немедленно и жестко пресечь любое правонарушение. Так рождалась практика
«нулевой толерантности» - немедленной и жесткой реакции на любые, даже менее опасные, правонарушения. Она коренным образом изменила улицы и окраины крупных городов. К концу 90-х годов, т.е. буквально за несколько лет, число арестов за мелкие правонарушения на основании Административного кодекса Нью-Йорка выросло на 70%; одновременно проводилась «зачистка» неблагополучных районов и окраин города с целью вытеснения торговцев наркотиками, проституции и т.п. Большое значение придавалось при этом и количественному росту присутствия полицейских на улицах города; за вторую половину 90-х годов их число выросло на 35%8.
Практика нетерпимости любых правонарушений изменила и отношение людей к полицейским, которые превратились в реальных и потому уважаемых защитников, всегда готовых оказать помощь.
Эту политику продолжил и Майкл Блумберг, сменивший в 2002 г. Джулиани на посту мэра Нью-Йорка. Сегодня службу здесь несут 35 тыс. полицейских (в том числе 22 тыс. патрульных), девиз которых - « Лучшие» (NY Finest). К их числу следует добавить и «федералов», и сотрудников 12 федеральных ведомств, наделенных полицейскими функциями (Министерства внутренней безопасности, Министерства финансов, Налоговой службы и др.).
Помимо всего прочего, М. Блумберг внедрил в деятельность полиции тотальную профилактику уличной преступности, утвердив принцип «останови и обыщи» (stop and frisk). При этом новый регламент, расширивший понятие «веские основания», предоставил полиции практически неограниченные возможности. Если же правомерность обыска оспаривается в суде, то суды в большинстве случаев становятся на сторону полицейских. Такую практику поддержал и Верховный Суд США, посчитавший обыски правомерными, если у полиции возникло «веское подозрение, что преступник вооружен и опасен». Верховный Суд отметил, что такое решение исходит из здравого смысла, поскольку обязанность полиции - защищать людей от криминала.
Как и в США, российская правоохранительная система имеет жесткую репрессивную направленность, но в России уровень доверия к полиции и судам значительно ниже. В отличие от США, эта система крайне плохо взаимодействует с населением, из-за чего латентность преступности остается высокой, а граждане все чаще вынуждены решать конфликтные ситуации самостоятельно, в том числе насильственным способом. Как отмечается в ряде криминологических исследований, главная проблема правоохранительной
системы в России заключается не столько в том, как она борется с преступностью, сколько в том, как она взаимодействует с населением. И потому сегодня значительное повышение доверия к этой системе является одной из главных задач.
IV. Несмотря на общую тенденцию снижения насильственной преступности в США, особую тревогу вызывает распространенность насилия в среде молодежи. Почти все погибшие в результате такого рода преступлений - это молодые люди в возрасте до 24 лет, большинство из них - подростки. В рамках этой тенденции особую озабоченность властей и общественности США вызывает распространенность вооруженного насилия в школах. В 2008-2009 учебном году, например, в школах США, где обучается 55 млн детей, в результате насильственных преступлений погиб 1701 учащийся в возрасте до 18 лет. Как отмечалось в совместном отчете Министерства юстиции и Министерства образования США, в 2009 г. более 8% опрошенных школьников сообщили, что они в этот период были жертвами вооруженных нападений или угрозы расправы с применением огнестрельного оружия9. Очередная трагедия с массовым убийством школьников от 5 до 10 лет разыгралась 14 декабря 2012 г. в штате Коннектикут.
Тревожную тенденцию представляет и распространенность насилия в отношении женщин. При этом речь идет о насилии во всех сферах его проявления. Применительно к насилию в семье, например, исследование, проведенное комиссией ООН, показало, что в США в 2008 г. в отношении женщин было совершено примерно 552 тыс. преступлений, сопряженных с насилием со стороны близких партнеров. При этом, как отмечалось на 66-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в июле 2011 г., некоторые группы женщин в наибольшей мере подвержены риску насилия. Так, женщины афро-американского происхождения на 35% чаще подвергаются насилию со стороны близкого партнера, чем белые женщины. Женщины, сталкивающиеся с различными формами дискриминации, например иммигрантки и женщины из состава коренных народов или меньшинств, особенно неохотно обращаются к властям, которых они рассматривают, скорее, как угнетателей, чем как защитников. Выявилась также особая уязвимость нелегальных иммигранток перед насилием, включая сексуальные домогательства10.
Все сказанное выше о количественном снижении преступности вовсе не исключает, что в рамках этой общей тенденции могут происходить, и на самом деле происходят, не только количественные, но и существенные качественные
изменения в структуре и характере преступности. Изучение процессов развития преступности и практики борьбы с ней в США показывает, что в рамках общей тенденции снижения преступности происходит заметная видовая трансформация тех или иных категорий преступлений. Так, при значительном снижении общего числа краж (с 1995 по 2005 г. уровень краж снизился на 55%) «головной болью» полиции стало резкое увеличение числа краж документов с целью последующего их использования и извлечения наживы (в полиции такие преступления называют «кражей личности»). Дело в том, что к концу 90-х годов американское общество полностью перешло на систему безналичных расчетов. Украв документы и карточки (обычно американцы носят их вместе) и располагая данными о личности потерпевших, а то и кодами их дебетовых и кредитных карточек, преступники быстро снимают деньги в банкоматах или же делают покупки через Интернет. В 2009 г., например, жертвами таких преступлений стали свыше 9 млн американцев.
Спустя несколько лет мода на смартфоны, которые впоследствии стали пропадать из карманов горожан, увеличила в 2012 г. количество краж - в Нью-Йорке, например, на 9%.
У экономических кризисов есть присущие им криминальные индикаторы. Глобальный финансовый и экономический кризис вызвал рост криминальной активности в большинстве стран мира. В США такого всплеска в целом не зафиксировано, но видовая трансформация некоторых преступлений, как только что отмечалось, весьма ощутима. Наиболее типичным примером в данном случае являются кражи, в значительно большей степени и быстрее реагирующие на кризисные явления. В США уже к началу 2009 г. кредитный кризис заметно сказался на росте «квартирных» краж. Как известно, охватившая страну «эпидемия неплатежей» во многом была следствием волны мошеннических и коррупционных преступлений с ипотекой и ценными бумагами. Проблема массы людей с небольшими доходами, купивших дома в рассрочку, обострялась тем, что программы государственной поддержки заведомо не позволяли им сохранить свою собственность в долгосрочной перспективе. С увеличением количества домов, отобранных банками за невыплаченные долги, резко увеличилось количество краж из покинутого и выставленного на торги жилья. По данным полиции, воры залезли в каждый десятый дом, выставленный на продажу11.
Экономический кризис в США дал новый всплеск криминальной активности организованной преступности. По данным ФБР, уже к началу 2009 г. в стране было около 20 тыс. организован-
ных преступных группировок (главным образом уличных банд), насчитывающих в своих рядах 1 млн членов12. Меньше чем за три года число таких банд выросло до 33 тыс., а число входящих в них членов увеличилось в 1,5 раза. Как отмечается в докладе Национального Центра по расследованию деятельности банд, большинство такого рода структур действует на локальном уровне. Вместе с тем, они представляют собой достаточно сильные и сложные сетевые структуры, объединяющие большое число членов, вовлеченных в различные схемы преступного бизнеса, а также интегрированных в международные ОПГ Такие преступные формирования становятся все более гибкими, адаптированными к изменениям внешней среды, они все чаще используют передовые технологии для освоения новых территорий, увеличения оборотов криминального бизнеса, повышения конспирации, вербовки новых членов и сокрытия результатов своей деятельности.
Особую тревогу вызывает активность криминальных групп, сформированных на принципах землячества и на этнической основе. Они составляют наибольшую часть «уличных преступлений», постоянно рекрутируют в свои ряды новых членов, вовлекая их в совершение различных преступлений, и особенно в торговлю наркотиками. Фактически банды контролируют весь сбыт наркотиков на низшем уровне; они специализируются также на доставке нелегалов, торговле оружием, грабежах, угонах автотранспорта, контрабанде, торговле контрафактом, контроле за проституцией, торговле людьми и других опасных преступлениях. Такими бандами в 2010 г. в США совершено 48% всех тяжких насильственных преступлений (в ряде штатов этот показатель доходит почти до 90%)13. Они также повсеместно проникли в сферу «беловоротничковой» преступности, где развиты наиболее опасные формы организованного мошенничества и иного криминального профессионализма, где меньше риска разоблачения, чем в наркобизнесе или торговле оружием.
Как отмечают эксперты, в рамках растущей криминальной активности организованных группировок резко обострилась борьба за передел сфер влияния, значительно укрепилась кооперация банд с международными преступными синдикатами (особенно прочные связи налажены с ОПГ Мексики и Центральной Америки). Криминальная активность таких структур во все более широких масштабах развивается в тюрьмах США, где рекрутируются новые кадры ОПГ и распространяются радикальные религиозные взгляды.
В июле 2011 г. была утверждена новая Стратегия США по борьбе с транснациональной организованной преступностью. В целях ее реа-
лизации Президент США Б. Обама издал указ о введении санкций против четырех преступных организаций, представляющих угрозу национальной безопасности: японской якудзы, итальянской каморры, мексиканской лос-зетас и евразийского «Братского круга». Этот указ предусматривал замораживание банковских счетов и арест активов членов указанных организаций, запрет на совершение с ними сделок и отказ во въезде в США. По данным Министерства финансов США, «Братский круг» - это многонациональная преступная организация, исповедующая воровскую идеологию и состоящая из нескольких преступных организаций, базирующихся в СНГ14.
ОПГ все более активно продвигают своих ставленников в органы власти и правосудия. Существенную угрозу представляет и все более широкое проникновение ОПГ в вооруженные силы, где их члены получают возможность изучения нового вооружения и использования опыта вооруженных сил в своей криминальной деятельности (ряд ОПГ уже имеет системы новейшего стрелкового вооружения).
Правоохранительные органы США рассматривают рост таких организованных преступных формирований в качестве одного из наиболее опасных факторов дестабилизации ситуации в стране, одного из важных инструментов, который может быть использован в случае дальнейшего обострения социально-экономической ситуации, вызванного углублением последствий экономического кризиса. Поэтому власти ставят задачу всемерного усиления борьбы с организованной преступностью, и, судя по сообщениям прессы, активизация деятельности в этом направлении приносит ощутимые результаты. Важную роль здесь играют создаваемые полицией ряда штатов спецподразделения по борьбе с организованной преступностью (по типу созданного в 2009 г. специального отряда полиции Чикаго -«Мобильные ударные силы»).
В заключение приведем данные исследования аналитиков влиятельного журнала «Foreign Policy» и Американского фонда мира. Рассчитанный ими рейтинг отражает способность ключевых государственных институтов разных стран контролировать целостность территории, экономическую и политическую ситуации. При этом одним из 12 индикаторов является уровень беззакония и криминализации; под ним понимается распространенность коррупции, недоверие к государственным органам и рост числа преступных организаций. По сумме всех 12 показателей в 2009 г. из 179 стран США занимали 154-е место с оценкой 3,0 балла (по убывающей 10-балльной шкале). Кстати, Россия заняла 52 место с
оценкой 8,0 баллов . Российские эксперты традиционно считают этот рейтинг необъективным, а его критерии сомнительными и призывают не обращать внимания на такого рода «исследования с заранее заданными результатами». Тем не менее, на наш взгляд, в общем контексте проведенного здесь анализа указанные данные представляют определенный интерес.
V. Еще одной неблагоприятной тенденцией является рост масштабов прямого и косвенного ущерба, причиненного преступностью, а также увеличение государственных затрат на содержание системы уголовной юстиции.
По данным Министерства юстиции США, 30 лет назад, в 1983 г., например, прямой ущерб от преступлений, причиненный потерпевшим, составлял 10,9 млрд долларов. Помимо прямых потерь потерпевших, в «цену преступности» в США стали включать средства, затраченные на борьбу с преступностью и судопроизводство. В итоге общий размер ущерба от преступности вырос почти в 10 раз и составил 99,8 млрд долларов.
В 1992 г. были опубликованы результаты одного из наиболее крупных исследований в Национальном институте юстиции, посвященных проблеме потерь от насильственной преступности за 1987-1990 гг. В основу этого исследования были положены три категории учитываемого ущерба:
прямые потери потерпевших (затраты на медицинскую помощь, на лечение, на психологическую реабилитацию и т.п.);
производственные потери (потери в зарплате, дополнительные выплаты);
немонетарные потери (утраченное качество жизни, состояние страха и т.п.).
Исследователи подсчитали, что в 1989 г., например, потери от каждого убийства составляли 2,4 млн долларов; от изнасилования - 60 тысяч; от грабежа - 25 тыс. долларов. Все последующие исследования фиксировали ежегодный и значительный рост ущерба от преступности, ибо с ростом жизненных стандартов росла стоимость страховых выплат и иных расходов на компенсацию потерь. Так, уже в 1996 г. потери от преступности обходились США в 450 млрд долларов (из них 426 млрд - потери от насильственных преступлений). Для сравнения отметим, что в том же году бюджет Пентагона составлял почти половину финансовых потерь от преступности (250 млрд долларов).
Приведем еще один показатель: если 20 лет назад потери от убийства составляли, как уже отмечалось, 2,4 млн долларов, то в 2009 г. они выросли в три раза и ныне составляют в среднем около 7 млн долларов.
Весь указанный период в США последова-
тельно росли и затраты на содержание системы уголовной юстиции. В 2001 г., например, расходы на содержание системы юстиции, где были заняты 2,3 млн человек, обошлись стране в 167 млрд долларов (сюда входили расходы на содержание полиции - 72,5 млрд, судов - 37,5 млрд и тюрем - 57 млрд долларов). В 2002 г. эти расходы составили почти 180 млрд; в 2004 г. - 194 млрд; в 2005 г. - почти 205 млрд долларов. В итоге за 10 лет (с 1996 г.) расходы на содержание полиции выросли почти в 2 раза; на содержание судов -в 1,7 раза; на содержание тюрем - в 1,6 раза.
Если в 1996 г. ущерб от преступности составлял 450 млрд долларов, то уже к 2010 г., по расчетам американского экономиста К. Андерсона, он вырос «в реальных оценках» до 650 млрд долларов в год. Из них: 202 млрд - расходы от потери жизни или утраты трудоспособности (в результате преступлений); 64 млрд - расходы, направленные на защиту личности и собственности; 120 млрд составлял ущерб, причиненный бизнесу; 60 млрд - потери от кражи товаров и мошенничества16; 40 млрд - от злоупотреблений наркотиками; 110 млрд - ущерб, причиненный пьяными водителями автотранспорта; 78 млрд (12%) - расходы на содержание системы уголовной юстиции. Если эти расчеты верны, то суммарные потери от преступности «пожирают» более 4% ВВП США.
Расходы на содержание системы уголовной юстиции являются весьма значимой составляющей «цены преступности» не только в монетарном (количественном) плане, кроме того, они служат важным ориентиром при выборе решений в сфере уголовной политики. И в США, и в других странах данные расходы постоянно растут -это общая тенденция. Но в США они увязаны с эффективностью борьбы с преступностью17, а в России расходы на содержание правоохранительной системы не связаны с ее эффективностью, и даже по заведомо заниженным данным статистики они почти в 11 раз превышают совокупный ущерб от преступности18.
Учитывая, что в США, Великобритании и других развитых странах методике расчетов потерь от преступности придается большое значение, следует обратить внимание на серьезные недостатки в этой работе со стороны аналитических служб МВД России, в течение 10 лет представляющих не выдерживающие критики данные об ущербе от преступности и заведомо неприемлемые данные о возмещении ущерба.
Перечень тенденций в сфере борьбы с преступностью в США, вероятно, шире отмеченных; возможна также и их иная систематизация, иная
расстановка акцентов. Мы рассмотрели лишь те аспекты проблемы, которые, на наш взгляд, наиболее актуальны для совершенствования практики борьбы с преступностью в России.
1 Квашис В. По дорогам США // Криминологический журнал. 2005. № 2 (8); Путевые заметки криминолога // Юридический мир. 2005. № 6; Смертная казнь. Мировые тенденции, проблемы и перспективы. - М., 2008; Основные тенденции преступности в США // Научный портал МВД России. 2012. № 1.
2 Criminal Victimization, 2009. Bureau of Justice Statistics: Bulletin. 2010. NCJ 1231327. October.
3 Теоретические основы исследования и анализа латентной преступности / Под ред. С.М. Иншакова. - М., 2011. С. 235; Благовещенский Ю.Н., Сатаров Г.А. Статистическое сравнение России и других стран / Фонд ИНДЕМ. - М., 2012. С. 45; URL: http//: www.komitetgi.ru/upload/iblock/3cf/3cfcb375 eced922f253c446a4b37645b.pdf
4 Global Study on Homicide, 2011; Теоретические основы исследования и анализа латентной преступности. С. 121; Благовещенский Ю.Н., Сатаров Г.А. Указ. соч. С. 45.
5 Ферри Э. Уголовная социология. - М., 2005. С. 636.
6 Наумов А.В. Существуют ли пределы роста преступности? // Уголовное право. 2005. № 3; Квашис В.Е. Преступность в США: реальность позитивных изменений или «временное исключение»? // Уголовное право. 2005. № 5; Квашис В.Е. Смертная казнь: мировые тенденции, проблемы и перспективы. С. 625-629.
7 В популярной в Америке книге «Фрикономика» С. Левин и С. Дабнер «объясняют», что тем самым матери просто не пустили на свет энное количество потенциальных преступников.
8 Сулькин О. Нью-йоркский городовой // Итоги. 2012. № 51. 17 дек.
9 Indicators of School Crime and Safety. 2010. NCJ 230812.
10 Генеральная Ассамблея ООН. Шестьдесят шестая сессия. Доклад о насилии в отношении женщин, его причинах и последствиях. 2011. 1 авг. А/6я6/215. С. 10-17.
11 Овчинский В.С. Криминология кризиса. - М., 2009. С. 147-148.
12 Бандитская страна. URL: http//:www.washprofil.org (дата обращения: 02.02.2009); Карякин А. «Бродячие муравьи» из Сальвадора. URL: http//:www.terra-america.ru/brodyachie-murav
13 National Gang Intelligence Center. National Gang Threat Assessment: Emerging Trends. 2011.
14 Сухаренко А.Н. Место Российской Федерации в системе мировой организованной преступности // Право и безопасность. 2012. № 6. С. 11; Белянинов К. США очистят от евразийцев // Коммерсант. 2011. 27 июля.
15 Failed States Index 2009. URL: http//:www.fundforpeace.org
16 В 2009 г. потери от интернет-мошенничества составили 560 млн долларов, жертвами которого стали 147 тыс. человек; причем всего за один год этот ущерб вырос на 22%.
17 Квашис В. «Цена» преступности как криминологическая проблема // Уголовное право. 2008. № 4; Кондратюк Л.В., Овчинский В.С. Криминологическое измерение. - М., 2008. С. 235.
18 Бойко А.И. Нравственно-религиозные основы уголовного права. - М., 2010. С. 212; Российская газета. 2009. 4 дек.; Правоохранительная деятельность в России: структура, функционирование, пути реформирования. - СПб., 2012. Ч. 2. С. 4, 17-22.
