CC BY
204
ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ПОРЯДКА ПРОХОЖДЕНИЯ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ В УЛОЖЕНИИ 1649 г.
В.Е. Лоба
(начальник управления научно-исследовательской деятельности Армавирской государственной педагогической академии, кандидат юридических наук; vsevolodka@inbox.ru)
Статья посвящена анализу положений главы VII «О службе всяких ратных людей Московского государьства» Уложения 1649 г., касающихся вопросов регулирования порядка прохождения военной службы того периода времени, а также описания наиболее опасных деяний, посягающих с точки зрения военно-уголовной доктрины на установленный порядок ее прохождения.
Ключевые слова: преступления, военная служба, Уложение 1649 г.
К числу первых в истории Российского государства законодательных актов, в которых была сделана попытка обобщить нормы, регулирующие военную службу, относят в том числе и Уложение 1649 г. Несмотря на то что в данном памятнике права о военнослужащих речь идет в следующих главах: VII «О службе всяких ратных людей Московского государьства», VIII «О искуплении пленных», XXIII «О стрелцах» и XXIV «Указ о атаманех и о казакех», объектом нашего интереса мы избрали положения, содержавшиеся в главе VII «О службе всяких ратных людей Московского государства». Данный выбор обусловлен тем, что государство XVII столетия в своем развитии еще не достигло того уровня, когда могло создать армию как самостоятельную часть государственной службы, функционально предназначенной для обеспечения военной безопасности государства. Войско к моменту издания Уложения состояло из служилых людей «по отечеству» и служилых людей «по прибору». К первой группе относились: служилые люди думные - бояре, окольничие, думные дворяне; служилые люди московские - стольники, стряпчие, дворяне московские, жильцы; служилые люди городовые - дворяне и дети боярские выборные («выбор»), дворовые («по дворовому списку») и городовые (городовой осадной службы). При этом дворянское ополчение, являясь ядром армии того времени, состояло из людей, получавших за свою службу наделы земли
- поместья и поместный оклад за службу
по чинам, которые тем не менее в период нахождения вне этой службы не подлежали юрисдикции военного права.
Вторую группу составляли стрельцы, казаки, пушкари, затинщики, воротники, даточные люди, воины полков так называемого «нового строя», которые за службу получали «корма» - денежное или натуральное содержание и отдельные льготы. При этом вторая по численности и значению часть вооруженных сил (стрельцы) также вне периода военных действий не подлежала юрисдикции общевоинских статей, а судилась в Стрелецком приказе. «Таким образом, армия превращалась в единое целое, подверженное сфере действия военного права лишь в военное время, в походах или в бою, когда они подчинялись во всех своих частях единому командованию независимо от служебного и социального положения ратных людей, входящих в состав этой армии. Именно к этому состоянию и относится гл. VII Соборного уложения» [1, с. 163]. Как только оканчивалась война или боевые действия, все военнослужащие (ратные люди) распускались по домам.
На страницах юридической литературы преступные деяния, предусмотренные гл. VII «О службе всяких ратных людей Московского государьства», относят к преступлениям против государства в виде военных преступлений [2, с. 212; 3, с. 417;
4, с. 126], порядка управления [5, с. 342;
6, с. 217; 7, с. 559], внешней безопасности [8, с. 49-50] как состояния защищенности
общества от внешних угроз, а также к служебным (должностным) преступлениям [9, с. 66; 10, с. 179].
Между тем, рассматривая ссылку как одну из форм воинского наказания по Уложению 1649 г. и ряду указов той эпохи, в своем диссертационном исследовании Н.И. Фалеев указывает, что назначалась она за уклонение от военной службы в виде побега или неявки [11, с. 361], т.е. речь в данном случае идет, говоря современным языком, о дезертирстве, объектом которого является порядок прохождения военной службы. Данная точка зрения близка и нам, поскольку глава «О службе всяких ратных людей Московского государьства», по сути дела, не только регламентировала прохождение военной службы и устанавливала порядок действий войск, но и предусматривала ответственность военнослужащих в военное время или боевой обстановке либо по окончании боевых действий. При этом начало военной службы связывалось с началом войны («с которым государьс-твом у Московского государьства война зачнется») либо боевых действий («в которое время изволит государь кому своему государеву недругу мстити недружбу»), а момент окончания - со следованием с военной службы домой: «А будет кто ратные люди, едучи... з государевы службы по домом...» [12, с. 93, 97]. Территориальные пределы войны или боевых действий были обусловлены территорией как России, так и другого государства. Вот почему необходимо считать, что уголовно-правовой охране, согласно гл. VII «О службе всяких ратных людей Московского государьства» Уложения 1649 г., подлежал существовавший на тот момент порядок прохождения военной службы. По своему содержанию эта глава должна была бы образовать особый Воинский Устав [8, с. 42-43].
В зависимости от описания конкретных составов преступлений выделим следующие деяния, посягающие на установленный порядок прохождения военной службы.
1. Военная измена в виде перехода на сторону врага и выдачи сведений военного характера: «А будет кто, будучи на го-
судареве службе в полкех, учнет изменою ис полков переезжати в неприятельския полки, и в неприятельских полкех сказы-вати про вести и про государевых ратных людей, и в том на него кто известит и сыщется про то допряма, и такова переез-щика казнити смертию, повесити против неприятельских полъков, а поместья его и вотчины и животы взяти на государя» (ст. 20) [12, с. 95]. Специфика обстановки представляла наибольшую общественную опасность, поэтому Уложение закрепило наказание в виде смертной казни через повешение на виду у неприятельских полков с конфискацией вотчины и поместья со всем движимым и недвижимым имуществом. Приговоренные к смертной казни получали духовное напутствие, для чего им давали 6 недель для покаяния. Лишь после этого они допускались к причастию. Казнь назначалась на 3-й день после причастия. Приговоренному к казни приговор читался публично. К месту казни он шел с зажженной восковой свечой [3, с. 413].
2. Самовольное оставление места службы: военнослужащим, распределенным по полкам, запрещалось покидать службу, не дождавшись отпуска. За первый побег с государевой службы они наказывались кнутом; за второй, сверх наказания кнутом, применялось имущественное наказание в виде изъятия пятидесяти четвертей размера поместья и поместного денежного оклада со ста четвертей по рублю; за третий побег - лишение всех поместий, которые давались за добросовестную службу, а также наказание кнутом.
Побег со службы иноземца, кормового человека, стрельца, казака или даточного человека наказывался более строго. Так, виновные подвергались жестокому наказанию кнутом и высылались к службе с приставами. Одновременно с их жалования производился вычет по расчету. Что касается даточных беглых людей, то за побег взыскивалось с того, кто его определил на службу, из расчета 20 рублей за каждого человека [12, с. 93-94].
Ответственность военнослужащего, совершившего бегство с поля боя («служилой человек, будучи на государеве службе,
з бою збежит к себе домов»), видимо, по причине трусости и малодушия, также предусмотрена Уложением. В подобном случае наказание заключалось в виде отбирания половины поместья, а также половины поместных и денежных окладов в соединении с наказанием кнутом («бити кнутом нещадно») [12, с. 95]. Наказание кнутом проводилось тремя способами: 1) обыкновенный, когда тело наказываемого находилось в висячем положении, 2) наказание кнутом в проводку и 3) наказание кнутом на козле. Число ударов кнутом не определялось в законе. На первый взгляд кажется, что их определял судья или исполнитель. Между тем, по мнению Н.Д. Сергеевского, «можно думать, что и в судебных приговорах число ударов определялось весьма редко; по крайней мере следов этого мы нигде не находили» [13, с. 160]. Битье кнутом разделялось на простое (с пощадою) и нещадное (без пощады, без всякого милосердия) [14, с. 218-231]. Если число ударов превышало 50, битье считалось нещадным. От каждого удара оставалась рана толщиной в палец; после нескольких ударов окровавленное тело напоминало животное, с которого содрана кожа. Битье нещадное являлось, по сути, замаскированной смертной казнью [15, с. 354].
3. Уклонение от прохождения военной службы, состоящее в умышленном введении виновным в заблуждение лиц, осуществляющих призыв на службу, относительно якобы имеющихся возрастных изменений, телесных увечий и болезней: «А будет которые служилые люди учнут бити челом государю, чтобы им на госу-дареве службе не быти, и скажутся стары и увечны, или болны, а по осмотру на го-судареве службе им быти мощно и таких на государеву службу высылати самих» [12, с. 95].
Интересно при этом, что наказание было лишь в виде принудительного доставления к месту его службы.
4. Отпускать ратных людей со службы разрешалось боярам и воеводам в самых крайних случаях, а именно: при домашнем разорении, при побеге крестьян или по иным каким самым нужным делам,
но при известии о неприятеле отпуск ни под каким предлогом не дозволялся [16, с. 37-38]. Если же бояре и воеводы за взятку («за посул») отпускали домой ратных людей без царского указа, они подвергались такому жестокому наказанию, какое укажет царь [12, с. 94]. Законодатель этим суровым наказанием как бы подчеркивал, что преступление, совершенное лицом, которое в силу своего служебного положения само призвано обеспечивать воинский правопорядок, свидетельствует о повышенной опасности совершенного деяния и личности виновного.
Логическим продолжением вышеизложенного является норма, согласно которой после объявления вины перед строем подлежали жестокому битью батогами и заключению в тюрьму сотенные головы, которые, не имея права предоставлять ратным людям даже кратковременные отпуска без санкции воеводы, незаконно (за взятки) отпускали последних [12, с. 94]. Преступника клали на землю ничком, обнажив ему спину до рубахи; два человека держали его один за ноги, другой за голову, а третий (иногда и несколько человек вместе) бил его по спине прутьями до тех пор, пока не останавливал его судья [17, с. 79].
По Уложению тюремное наказание назначалось на определенный срок - от 3 дней до 4 лет, на неопределенный срок - «до Государева указа», а также пожизненно [15, с. 368]. В данном случае срок тюремного заключения не был определен. По мнению
Н.Д. Сергеевского, содержащееся в Уложении выражение «вкинути в тюрму» означает пожизненное тюремное заключение [13, с. 155, 165, 167-168]. Ему возражал В. Ли-новский, полагавший, что «в Уложении не встречается заключение на всю жизнь» [16, с. 105]. С последним солидарен и А.М. Богдановский: «Уложение пожизненного тюремного заключения не знает» [17, с. 83]. Таким образом, нельзя исчерпывающе ответить, на какой срок подвергались тюремному заключению сотенные, которые за вознаграждение разрешали отпуска без законных на то оснований.
5. Ответственность за хищение во-
гр *
енного имущества. Так, за кражу ружья военнослужащим у военнослужащего предусматривалось «битие кнутом нещадно», при этом украденная вещь возвращалась хозяину, а за кражу лошади военнослужащим из воинской части последнему отсекалась рука [12, с. 97]. Руку отсекали без всяких правил - «не задумываясь, как удобнее подвернется» [18, с. 29].
6. Многочисленные исторические и литературные источники свидетельствуют, что различного рода преступные посягательства на мирное население в этот период времени совершались в огромных масштабах. Вследствие этого с целью пресечения этих преступлений Уложением за убийство («смертное убойство») и изнасилование («женъскому полу насильство»), совершенное ратным человеком (военнослужащим) при следовании на службу или со службы, предусматривалась смертная казнь (без определения вида) [12, с. 93, 97]. В то же время за грабеж, воровство, потраву хлебов и другие имущественные преступления вид и мера наказания за совершенное деяние устанавливались по усмотрению командования [12, с. 93, 97]. «Очевидно, что древний снисходительный взгляд на явное отнятие имущества еще не исчез вполне» [5, с. 352]. Кроме того, было предусмотрено двойное возмещение причиненного вреда.
В соответствии с Уложением [12, с. 97], «если служилый приехал к кому-нибудь домой (“на стан”) “по недружбе нарядным делом для задору” и между ними произошла ссора и драка, в ходе которой приехавший убил либо ранил или ограбил, то за убийство наказывали смертью. А если ударил, но не ранил, или словам кого обсчестил или грабежом что-либо взял, то подвергался наказанию смотря по вине, а обиженный мог доправить бесчестье и грабеж вдвое» [16, с. 39]. Под этим совершенно неопределенным наказанием, видимо, понимается наказание кнутом и
* На наш взгляд, термин «ружье» следует толковать в более широком смысле слова, а именно как оружие в целом.
следующими за ним более легкими карами [3, с. 438].
К этим преступлениям можно отнести деяния, предусматривающие ответственность за различные посягательства на имущество жителей, причинение им убытков при покупке припасов, потраву посевов или употребление хлебов в корм лошадям: «...учнут у кого имати хлебныя запасы и конския кормы насильством, или учнут кого грабити, или дворы и огороды, где они стоят, учнут пустошити, или иныя какие убытки кому делати...»; «.и лошадьми хлеб потравят и вытолочат, или какой хлеб пожав свезут к себе на станы лошадям на корм.» [12, с. 96]. Конкретные санкции зависели от усмотрения командования («да им же за то чинити наказание по разсмотрению»), тем не менее виновные должны были возместить причиненный ущерб в двукратном размере («те убытки правити вдвое», «велеть до правити денги вдвое безо всякия пощады»).
7. В главе VII Уложения затрагиваются не только военно-правовые отношения, но и иные общественные отношения, нуждающиеся в дополнительной правовой охране в условиях действия режима военного времени или боевой обстановки. Так, в отношении военнослужащих, совершивших преступление, Уложение ввело ответственность за ложное обвинение бояр и воевод в оказании содействия в уклонении от военной службы за взятку либо в совершении «служилыми людьми» убийства, изнасилования, грабежа и т.д.** [19, с. 18]. Виновные лица подвергались жестокому наказанию «что государь укажет» и «учинити то же наказание, в каком было наказании быти тому, кого он таким делом поклеплет» [12, с. 94, 97].
Кроме того, законодателем предусматривалась ответственность гражданского населения за продажу кормов военнослужащим по спекулятивным ценам: «А будет которые люди учнут ратным людем продавати людския и конския кормы дорогою ценою, и тем людем по суду и по сыс-
** Современные авторы относят их к преступлениям против правосудия.
ку, по тому же наказание чинити, а лишнее взятое отдавати» [12, с. 93].
Общего термина для обозначения преступления в Уложении нет. Если обратиться к тексту памятника, то в зависимости от того, какое именно преступление совершено, законодатель обозначает его такими терминами, как «бесчинство», «злое дело», «лихое дело», «воровство». В то же время из содержания статей следует, что под преступлением понималось забвение божьей заповеди и нарушение царского приказа, закона [20, с. 194].
Понятие наказания законодательно также не было закреплено, но анализ статей позволяет утверждать, что основной целью наказания являлось устрашение преступника и всех граждан от совершения преступных деяний тяжестью и жестокостью наказаний, а также обеспечение защиты общества от преступника на будущее [13, с. 12, 14] или, используя современную терминологию, общее и частное предупреждение (общая и частная превенция), а лишь затем - возмездие и получение от преступника имущественных выгод.
Система наказаний для «всяких ратных людей Московского государьства» в зависимости от критерия их сравнительной тяжести выглядела следующим образом: смертная казнь (простая или квалифицированная); телесные наказания (членовреди-тельные - отсечение руки и болезненные
- битье кнутом или батогами); лишение свободы в виде заключения в тюрьму; денежные наказания и конфискация имущества; принудительное доставление виновного лица к месту его службы.
В некоторых случаях вид наказания определен, но не указана его мера: «вкинути в тюрму», «казнити смертию». Имелись и неопределенные наказания: «чинити
жестоко наказание, что Государь укажет», «наказание чинити смотря по вине», «учинити то же наказание, в каком было наказании быти тому, кого он таким делом поклеплет», «чинити наказание по разсмотре-нию», что как благоприятствовало индивидуализации наказания, так и создавало простор для судейского произвола.
Таким образом, Уложение 1649 г. явилось фундаментом зарождения основ военно-уголовного законодательства с выделением его в отдельную систему.
1. Соборное уложение 1649 года. Текст. Комментарии / ред. кол. В.И. Буганов, М.П. Ирошников, А.Г. Маньков, В.М. Панеях. Л., 1987.
2. Бернер А.Ф. Учебник уголовного права: Части общая и особенная / с примеч., прил. и доп. по истории русского права и законодательству положительному Магистра угол. пр. Н. Неклюдова. СПб., 1865. Т. 1: Часть общая.
3. Сергеевич В.И. Лекции и исследования по древней истории русского права. Четвертое изд., доп. и поправ. СПб., 1910.
4. Числов П.И. Курс истории русского права Приват-Доцента Императорского Московского Университета и Императорского Лицея в память Цесаревича Николая П.И. Числова. М., 1914.
5. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Изд. седьмое. Киев, 1915.
6. Маньков А.Г. Уложение 1649 года
- кодекс феодального права России. Л., 1980.
7. Юшков С.В. История государства и права России (1Х-Х1Х вв.). Ростов н/Д, 2003.
8. Строев В. Историко-юридическое исследование Уложения, изданного Царем Алексеем Михайловичем в 1649 г. СПб., 1833.
9. Исаев И.А. История государства и права России: учеб. пособие. М., 2006.
10. Чебышев-Дмитриев А.П. О преступном действии по русскому допетровскому праву. Казань, 1862.
11. Фалеев Н.И. Цели воинского наказания: дис. ... экстра-ординарного профессора по кафедре военно-уголовных законов в Александровской военно-юридической академии. СПб., 1902.
12. Российское законодательство Х-XX веков: в 9 т. М., 1984. Т. 3: Акты Земских соборов.
13. Сергеевский Н.Д. Наказание в русском праве XVII века / исследование
Н.Д. Сергеевского, экстра-орд. проф. С.-Петербургского ун-та. СПб., 1887 [на обл. 1888].
14. Тимофеев А.Г. История телесных наказаний в русском праве. 2-е изд., пере-раб. и доп. СПб., 1904.
15. Малиновский И. Лекции по истории русского права. Ростов н/Д, 1918.
16. Линовский В. Исследование начал уголовного права, изложенных в Уложении царя Алексея Михайловича / сочинение Профессора Ришельевского Лицея Владимира Линовского. Одесса, 1847.
17. Богдановский А.М. Развитие понятий о преступлении и наказании в русском праве до Петра Великого / рассуждения А. Богдановского. М., 1857.
18. Евреинов Н. История телесных наказаний в России. Репринт. изд. Харьков, 1994.
19. Горелик А.С., Лобанова Л.В. Преступления против правосудия. СПб., 2005.
20. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции Н.С. Таганцева, д-ра уголовного права, сенатора, заслуженного профессора Императорского Училища Правоведения, почетного члена: университетов С.-Петербургского и Св. Владимира, Московского и С.-Петербургского Юридических Обществ. (Удостоены премии графа Сперанского Московским юридическим факультетом). Изд. второе, пересмотр. и доп. Часть Общая. Т. I. СПб., 1902.
