CC BY
58
Вопросы безопасности в дореволюционном российском законодательстве
Р. С. МУЛУКАЕВ,
профессор кафедры государственно-правовых дисциплин, доктор юридических наук, академик Российской академии естественных наук, профессор
А. Я. МАЛЫГИН,
главный научный сотрудник отдела по изучению проблем истории МВД России (Академия управления МВД России)
Safety Issues in the Pre-Revolutionary Russian Legislation
R. S. MULUKAYEV,
Doctor of Law, Professor, Academician of the Russian Academy of the Natural Sciences, Professor at the Department of State Law Disciplines
A. Y. MALYGIN,
Chief Researcher at the Department of Studying History Problems of the Interior Ministry of Russia (Management Academy of the Ministry of the
Interior of Russia)
УДК 94(47)
The history experience of support safety of a state is analysing in the article.
State safety, Code of laws, law, code, Cathedral Code, internal security, police, reform, manifest, special Committee. митет.
В статье анализируется исторический опыт обеспечения безопасности государства.
Государственная безопасность, Свод законов, право, судебник, Соборное Уложение, внутренняя безопасность, полиция, реформа, манифест, Особый ко-
Безопасность государства — явление, возникающее вместе с его рождением, многократное, многостороннее. Обеспечение безопасности — проблема, носящая постоянно действующий характер и имеющая значение необходимого фактора нормального функционирования государства.
Существующие в силу различных причин внутри государства социальные и иные противоречия, в частности преступность, составляют реальную основу угрозы внутренней безопасности государства. Вместе с тем государство возникает и существует на определенной территории, в окружении других государств. Складывается система межгосу-
дарственных противоречий, порождающая опасность для государства, идущую извне, внешнюю опасность. Потенциально опасность внутри государства и опасность, идущая извне, существуют всегда, меняются только формы их проявления, степень, поэтому задача обеспечения безопасности государства носит постоянный характер.
Безопасность государства — универсальное условие его нормальной жизнедеятельности и поступательного развития. Чтобы обеспечить свою безопасность, государство создает систему средств, призванных решать эту задачу, основным из которых является право. Типологическим признаком права является
его регулятивная, охранительная природа, направленная, прежде всего на то, чтобы защитить государство, обеспечить его безопасность внутри и вовне. Право — важнейший фактор обеспечения безопасности государства. Путем соответствующего регулирования обществен -ных отношений право приводит в действие все рычаги, весь механизм государства и обеспечивает его охрану, его безопасность.
Обращаясь к истории российского государства, можно выявить определенную закономерность, которая состоит в том, что в нормативном содержании отечественного права сразу выделились нормы, содержание которых непосредственно было направлено на охрану безопасности государства.
К их числу относятся уголовно-правовые нормы, устанавливавшие наказания за наиболее опасные правонарушения. В этом смысле характерной нормой является сборник правовых норм Киевской Руси «Русская правда» [9], которая предусматривала наказания за такие деяния, как убийство, грабеж, кража. Это свидетельствует о том, что обеспечение стабильности, порядка, в конечном счете, безопасности составляло предмет деятельности государства.
В нормативном правовом акте регионального характера — Псковской судной грамоте (XV в.) содержится статья о так называемом «пере-вете», то есть государственной измене (переход на сторону врага). Вполне понятно, что государственная измена, переход на сторону врага, передача сведений, составлявших государственную или военную тайну, — это посягательство на государство (его внешнюю безопасность). Не меньшую угрозу безопасности государства представляли так называемые «зажигальники» — лица, совершившие поджог в городе, осажденном врагом. Естественно, подобные преступления карались смертной казнью.
Важной вехой в развитии российского законодательства является принятие Судебника 1497 г. Впервые в отечественном законодательстве в Судебнике предусмотрены государственные преступления: «крамола» — измена князю, «подым» — заговор, мятеж, призыв к восстаниям. Появление таких составов преступления в законодательстве — свидетельство того, что общественные отношения в своем развитии достигли более высокого уровня. Следовательно, обострились классовые противоречия внутри страны, возникла непосредственная угроза внутренней безопасности государства.
Образование единого Русского централизованного государства на месте сотен разрозненных княжеств существенно повлияло на
международную обстановку в Европе. Соседи Московского великого княжества далеко не всегда были доброжелательно настроены к нему. Поэтому задача укрепления внешней безопасности приобрела первостепенное значение. Законодательство отреагировало на это: переход на сторону врага, пособничество врагу (поджог осажденной крепости города) карались как тягчайшие преступления.
Свидетельством необходимости всемерного укрепления безопасности государства является формирование постоянного войска, хорошо организованных воинских подразделений. Таковым стало стрелецкое войско, возникшее в Русском государстве в середине XVI в. Естественно, поддержание постоянной боеспособности этого войска являлось задачей первостепенной важности. Именно поэтому в Соборное Уложение 1649 г. была включена гл. VII «О службе всяких ратных людей Московского государства». Ст. 1 этой главы содержала прямую норму об обеспечении внешней безопасности государства. «А будет которыми мерами с которым государством у Московского государства война зачнеться, или в которое время изволит государь кому своему государеву недругу нести недружбу, и укажет послати на них своих государевых бояр и воевод, а с ними всяких чинов ратных людей...» [2].
Ст. 2 содержала норму, обязывавшую подданных Московского царя нести воинскую службу по обеспечению государства от внешней угрозы. «А в которых местах в то время ратным людям на государевой службе быти и на которой срок им на государеву службу при-ехати, и о том послати в городы к воеводам и приказным людям государевы указы, и велети ратных людей на государеву службу в указные места высылати безо всякого мотчания» [2].
Ст. 8 гл. VII предусматривала ответственность за дезертирство с военной службы. «А которые государевы ратные всяких чинов люди будут на государевой службе в полках и государева служба им по разбору служили мощно, а они не дождався отпуску з государевы службы збегут, и им за побег чинити указ, кто збежит в первые, и его бити кнутом, а будет тот же сбежит в другие, и его бити кнутом, да денег с поместного окладу со ста четвертей по рублю, а будет он збежит в третие и его бити кнутом же, да у него отнятии поместье и отдате в раз-датию» [2]. Безусловно, поддержание строгой дисциплины повышало боеспособность армии и ее роль в обеспечении безопасности государства. Ст. 2 гл. II Соборного Уложения предусматривала смертную казнь для тех, «кто при державе царского величества, хотя Москов-
ским государством завладеть и государем быть и для того своего злово умышления рать зби-рать» [2] (попытка свергнуть царя). К законодательным мерам укрепления безопасности относилась закрепленное в Соборном Уложении 1649 г. требование удостоверения личности. Предусматривалось три вида удостоверения личности: 1) проезжие грамоты в иные государства; 2) проезжие грамоты для служилых людей Сибири и Нижней Волги; 3) проезжие грамоты для иностранцев. Нарушение установленного в государстве «паспортного режима» строго каралось вплоть до смертной казни. Так, если по возвращении отлучившегося «без проезжей грамоты самовольством» будет доказано следствием, что он ездил в иное государство «без проезжей грамоты для измены или иного какого лихого дела», то он подвергался смертной казни.
В конце XVII в. право передвижения населения все более ограничивается. Царские указы 1684 и 1686 гг. запрещали проживать в Москве лицам «без поручных записей».
На обеспечение безопасности Российского государства направлены ст. 19 и 20 гл. VII Уложения. Ст. 19 устанавливала наказание (сокращение наполовину поместного оклада и нещадное битье кнутом более 50 ударов за дезертирство служивого человека «з бою к себе домой»).
Ст. 20 содержала состав государственной измены, совершенной военнослужащим. «А будет кто, будучи на государеве службе в полках, учнет изменою ис полков переезжати в неприятельские полки, и в неприятельских полках сказывати про вести и про государевых ратных людей» [2]. Наказание — смертная казнь и конфискация имущества.
Вместе с тем в середине XVII в. остро встала проблема обеспечения внутренней безопасности. В силу целого ряда объективных факторов (усиление эксплуатации крестьян — юридическое оформление крепостного права, ухудшение материального положения городского населения) социальная обстановка в стране резко обострилась. В Москве и ряде других городов произошли крупные массовые антигосударственные выступления. Неслучайно поэтому в содержание Соборного Уложения 1649 г. были включены статьи, предусматривавшие смертную казнь для тех, «кто учнет в царскому величеству... приходите скопом и заговором» [2]. Более того, в Соборном Уложении впервые в Российском законодательстве содержался целый раздел государственных преступлений, посягавших на незыблемость царской власти.
В то же время государство стало уделять большое внимание укреплению порядка на улицах, площадях городов. С ростом численности городского населения эта проблема приобретала важное значение. Именно поэтому в 1649 г. издается утвержденный царем Алексеем Михайловичем «Наказ о градском благочинии». В нем, в частности, говорилось: «а для береже-ния во всех улицах и по переулкам в день и в ночь ходить и беречь накрепко, чтобы в улицах и переулках бою и грабежу, и корчмы, и табаку, и иного никакого воровства не было» [10].
К моменту принятия «Наказа» в России имелись соответствующие государственные органы, должностные лица которых «ходили и берегли» общественный порядок.
Новый этап законодательного регулирования безопасности государства наступил в XVIII в. Правовые и организационные меры по укреплению царской власти во второй половине XVII в. стали одним из факторов утверждения в России в начале XVIII в. абсолютной монархии, при которой власть монарха приобретает всеобъемлющее значение. Обеспечение безопасности государства означало прежде всего сохранение незыблемости неограниченной власти монарха. Именно эту цель преследовали реформы и другие государственные преобразования Петра I.
В первую очередь необходимо сказать о военной реформе, в результате которой создавалась регулярная армия, по праву рассматриваемая как атрибут абсолютной монархии. Регулярная армия являлась главным инструментом обеспечения внешней и внутренней безопасности абсолютистского государства. Именно созданию сильной боеспособной регулярной армии в большой степени была подчинена государственно-преобразовательная деятельность Петра I. В 1699 г. Петр I ввел воинскую повинность в форме рекрутских наборов. Указом 1705 г. были уточнены принципы рекрутирования в армию, а затем определены основы ее функционирования.
С точки зрения обеспечения безопасности государства заслуживает внимания документ, датируемый августом 1707 г. «О предосторожности на случаи вторжения неприятельского...». В нем особо подчеркивалось, что «ничто так не надлежит хранить яко границы, дабы неприятель или силой, а иначе лукавым обманом не впал» (т. е. не вторгся). Жители приграничных территорий обязывались на заранее подготовленных местах в лесах и болотах создавать хранилища для хлеба, сена и прочего провианта на случай войны.
Наиболее крупными с точки зрения соз-
дания правовых основ обеспечения внешней безопасности Российского государства в рассматриваемый период были Воинский Устав 1716 г. и Морской Устав 1720 г. Два этих акта явились фундаментальной законодательной основой регулярной армии и военно-морского флота. Объявляя Морской Устав, Петр I подчеркивал: «...Сие дело необходимо нужное есть государству (но оной пословице: что всякий потентант, которые едино войско сухопутное войско имеет, одну руку имеет. А который флот имеет, обе руки имеет») [5].
В общем контексте с Воинским Уставом и Морским Уставом следует рассматривать и Артикул Воинский 1715 г., уголовно-правовой акт, направленный на обеспечение твердой дисциплины в армии. Артикул Воинский предусматривал самые суровые наказания за совершение воинских преступлений. Наиболее тяжкими считались сдача крепости неприятелю и дезертирство. Гл. XV устанавливала суровые наказания за изменческие действия, совершенные во время войны. Эти нормы Артикула развивают положения Соборного Уложения 1649 г. В главе подробно рассматриваются различные формы измены (сдача крепости, заключение договора с неприятелем, объявление капитуляции целой воинской части и др.). Все эти преступления карались строгими мерами наказания — лишение чести, пожитка (имущества) и живота (жизни) для офицеров и децимацией (наказывался каждый десятый путем повешения).
Другим особо опасным деянием, предусмотренным Артикулом Воинским, являлось содействие неприятелю и разглашение военной тайны. Гл. XVI содержит целый ряд составов преступлений: передача шпионских сведений неприятелю, сообщение пароля или лозунга неприятелю, подача неприятелю знака стрельбою, пением, криком, огнем и т. п., распространение листовок или манифеста неприятеля, распространение фальшивых и изменче-ских документов (ведомостей), возбуждающих панику среди солдат. Преследование этих преступлений суровыми видами наказаний (различные формы смертной казни) — свидетельство того, что укреплению боеспособности, стойкости армии, преданности военнослужащих Отечеству придавалось первостепенное значение.
Наряду с внешней безопасностью не меньшее значение имела внутренняя безопасность государства. Феодально-крепостнический строй, господствовавший в России, порождал глубокие социальные противоречия и порождал серьезные социальные катаклизмы. Одним
из них стала крестьянская война под руководством Е. И. Пугачева. В исторической науке давно сложился взгляд, согласно которому одной из причин этой войны была слабость, недееспособность местного управления в государстве. Еще В. О. Ключевский отмечал, что система местного управления оказалась не в состоянии ни предупредить восстание, ни противостоять ему [13]. Соображениями необходимости укрепления власти на местах руководствовалась императрица Екатерина II, которая считала, что губернии — такие части государства, «которые более всего поправления требуют» [11]. Для решения этой задачи 7 ноября 1775 г. был издан законодательный акт под названием «Учреждения для управления губерний». Он стал правовой основой глубокой реформы местного управления Российской империи.
«Учреждения» — многоплановый системный правовой акт, в котором дана подробная регламентация компетенции местных органов власти. Его практическая реализация привела к созданию достаточно прочной, дееспособной системы местного управления как неотъемлемого звена единого централизованного механизма абсолютистского государства. Именно в этом состоит его значение как существенного фактора обеспечения внутренней безопасности государства. Но, говоря о значении «Учреждений для управления губерний», следует указать, что в нем предусматривались и конкретные меры по укреплению безопасности. Речь идет о создании полицейского органа в сельской местности. Таковым стал Нижний Земский суд, которому поручались «Земская полиция или благочиние». Согласно ст. 224 «Учреждения для управления губерний», «Нижний Земский суд долженствует, во-первых, иметь бдение, дабы в уезде сохранены были благочиние, добронравие и порядок; второе, чтоб предписанное законами полезное по всюды в уезде исполняемо и сохраняемо было в случае же нарушения оных Нижний Земский суд по состоянию дела, несмотря ни на какое лице, всякого должен приводить к исполнению, предписанное законом» [3].
Состояние полиции в городах, созданной в 1718 г., уровень обеспечения общественного порядка во второй половине XVIII в. оставляли желать лучшего. Об этом свидетельствовали, в частности, многочисленные жалобы, поступавшие в Сенат и Уложенную комиссию, созданную в 1767 г. Неудовлетворительное состояние городской полиции привело к тому, что о необходимости ее реформирования говорила Екатерина II в XVI главе Большого Наказа
Уложенной комиссии. При этом она рассматривала полицию как орган по поддержанию общественного порядка и безопасности (все то, «что служит к сохранению благочиния в обществе» [12]). Екатерина предусматривала разграничение компетенции судебных и полицейских органов. По ее мнению, предмет деятельности полиции составляют предупреждение преступлений и выявление уже совершенных преступлений, проведение по ним дознания и передача дел в суд. Окончательному рассмотрению полиции подлежали только малозначительные правонарушения. Из ведения полиции изымались общеадминистративные и финансовые вопросы. Однако сохранялся строительный надзор.
Идеи, сформулированные в екатерининском наказе, получили законодательную реализацию в Уставе благочиния или полицейском от 8 апреля 1782 г. Это был полномасштабный нормативный правовой акт, который с полным основанием можно назвать кодексом полицейской деятельности. Устав определял главное предназначение полиции — обеспечение благочиния, т. е. общественного порядка и безопасности. Ст. 30 Устава устанавливала: «Управа благочиния долженствует, во-первых, иметь бдение, дабы в городе сохранены были благочиния, добронравие и порядок. Второе, чтоб предписанное законами полезное повсюды в городе исполняемо и сохраняемо было, в случае же нарушения оных Управа благочиния по состоянию дела, несмотря ни на какое лицо, всякого должна приводить к исполнению предписанного законом» [3].
Новый этап в развитии законодательства по безопасности в России связан с именем М. М. Сперанского и государственными преобразованиями, инициатором и проводником которых он был. В 1802—1811 гг. была проведена министерская реформа, существенно изменившая систему центральных органов исполнительной власти. Вместо коллегий были созданы министерства, чтобы «в разделении дел государственных ввести более соразмерности, установить в производстве их более единообразия... означить с точностью пределы власти и ответственности» [3].
Изданный 25 июля 1810 г. царский манифест «О разделении государственных дел на особые управления, с означением предметов, каждому управлению подлежащих» определил пять сфер министерского управления. Среди них — устройство внешней безопасности и устройство внутренней безопасности. Положения, сформулированные в манифесте от 25 июня 1810 г., носили общепостановочный
характер. Окончательное утверждение они получили в царском манифесте от 25 июня 1811 г. «Об общем учреждении министерств» [3]. Этот законодательный акт определял правовой статус министерств, их место в государственном механизме и сферу управленческой деятельности. §3 «Общего учреждения министерств» устанавливал, что устройство внешней безопасности составляет предмет деятельности Военного и Морского министерств. Устройство внутренней безопасности — предмет Министерства полиции [3].
Необходимо указать, что Министерство полиции было образовано в августе 1810 г. в связи с тем, что Министерство внутренних дел осуществляло широкий круг разнообразных функций. Полиция была передана в ведение Министерства полиции. Однако соображения экономии государственных средств привели к тому, что Министерство полиции в 1819 г. было упразднено, его функции перешли к Министерству внутренних дел, поэтому, естественно, устройство внутренней безопасности стало предметом его деятельности. Министр внутренних дел был обязан «пещись о повсеместном состоянии народа, спокойствии, тишине и благоустройстве империи» [3]. Основу этой обязанности министра внутренних дел составляло обеспечение общественного порядка и общественной безопасности.
Укреплению безопасности в государстве придавалось столь большое значение, что для ее обеспечения, кроме существовавших органов, создавались специальные. Таковым стал «Особый комитет для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия». В указе Александра I о его учреждении от 13 января 1807 г. устанавливалось, что все дела по важным преступлениям, в коих «подозреваются люди зловредные или измена противу общего спокойствия и безопасности», должны вноситься в этот комитет. Последний «по соображениям обстоятельств» предпишет порядок следствия и наблюдать должен за всем производством оного до окончательного разрешения». Из контекста приведенного документа явствует, что «Измена противу общего спокойствия и безопасности» рассматривается как посягательство на государственные устои. И это может иметь характер либо политических преступлений, либо особо тяжких общеуголовных преступлений [6].
Термин «государственная безопасность» впервые (насколько известно на сегодняшний день) в законодательном акте был использован в Манифесте от 13 июля 1826 г. «О совершении приговора над государственными преступни-
ками» [7]. В нем говорилось: «Приговоры его (Верховного уголовного суда. — прим. автора), на силе законов основанные, смягчив, сколько долг правосудия и государственная безопасность дозволяли, обращены нами к надлежащему исполнению и изданы во всеобщее известие». Как видим, государственная безопасность в данном случае связывается непосредственно с гуманизмом по отношению к лидерам декабристского восстания, но до таких пределов, чтобы не утрачивалась предупредительная, профилактическая роль кары, чтобы монаршая милость не явилась невольным источником поощрения антигосударственной деятельности.
Интересно, что незадолго до появления царского Манифеста упомянутый выше термин был употреблен в «Русской правде» — конституционном проекте, подготовленным декабристом П. Пестелем. При этом Пестель употреблял термин «государственная безопасность», имея в виду внешнюю безопасность России. Вполне можно допустить, что выражение «государственная безопасность» было заимствовано из «Русской правды» Пестеля теми, кто готовил проект Манифеста, а возможно, введено в текст самим императором.
При рассмотрении законодательства о безопасности первой половины XIX в. следует указать на такой важнейший акт, как Основные законы Российской империи, вошедшие в первый том Свода законов, принятого в 1832 году. В гл. I «О существе верховной самодержавной власти» в числе других закрепляются полномочия императора всероссийского, направленные на обеспечение безопасности государства. Ст. 12 гласила: «Государь император есть верховный руководитель всех внешних сношений Российского государства с иностранными державами. Им же определяется направление международной политики Российского государства». Императору принадлежало право объявлять войну и заключать мир, договоры с иностранными государствами.
Важным полномочием императора являлось «верховное начальствование над всеми сухопутными и морскими вооруженными силами Российского государства». В этом качестве полномочия императора были направлены на обеспечение внешней безопасности государства. Полномочия императора, позволявшие ему объявлять «местности на военном или исключительном положении», предусматривали меры по обеспечению внутренней безопасности государства.
Принятые 23 апреля 1906 г. Основные государственные законы в новой редакции сохра-
нили за императором отмеченные выше полномочия.
Характеризуя законодательство первой половины XIX в., следует особо выделить Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Это первый в российском законодательстве уголовный кодекс, содержавший Общую и Особенную части. В Уложении прямо говорилось об обеспечении безопасности государства и общества. Ст. 1, в которой давалось определение преступления, устанавливала, что одним из признаков преступления является посягательство на «безопасность общества» [4]. В Особенной части Уложения предусматривались составы преступлений, объектом которых являлось посягательство на безопасность государства. Именно такие составы содержались в разделе третьем Уложения «О преступлениях государственных». Гл. II «О бунте против власти верховной и государственной измене» включает в себя 12 статей, относившихся к обеспечению безопасности государства как внутренней, так и внешней. Ключевыми являлись ст. 271 и 275.
Посягательствами «против власти верховной» являлись «восстания скопом и заговором против государя и государства», умысел «изменить образ правления или установленный законами образ правления». Таким образом раскрывалась типологическая сущность способа подрыва внутренней безопасности государства, а точнее говоря, свержения существовавшей в государстве власти (самодержавия). Разумеется, это каралось смертной казнью [4].
Ст. 275 характеризовала содержание понятия государственной измены — действий, направленных на подрыв внешней безопасности государства. Государственной изменой признавалось:
1) когда кто-либо умыслит предать государство или какую-либо часть оного другому государю или правительству;
2) когда подданный российский будет возбуждать какую-либо иностранную державу к войне или иным неприязненным действиям против России, или с тем же намерением сообщит государственные тайны иностранному правительству;
3) когда он во время войны будет способствовать неприятелю в военных или других враждебных действиях против отечества или против союзников России.
К середине XIX в. кризис феодально-крепостнической системы в России серьезно обострился. Росло число крестьянских выступлений, на политическую арену вышли революционные демократы, усиливалось
влияние сторонников либеральных преобразований в стране. Все это означало, что феодальный строй исторически себя изжил. Именно поэтому Россия потерпела поражение в Крымской войне, где ей пришлось столкнуться с Англией и Францией — странами, где утвердился капитализм, несравненно более высоким был уровень развития производительных сил. Сложившаяся историческая ситуация существенно отражалась на состоянии как внутренней, так и внешней безопасности государства. Поэтому вполне закономерными стали отмена крепостного права и реформы в области местного управления, суда, военная реформа. Взятые в совокупности они способствовали укреплению безопасности, поскольку в известной мере снизили уровень социальной напряженности внутри страны и способствовали укреплению обороноспособности. В этом отношении важное значение имело принятие Манифеста о всеобщей воинской повинности 1 января 1874 г. Он заложил основы строительства новой армии, отвечавшей требованиям времени. Манифест от 1 января 1874 г. предусматривал «устройство могущественной военной силы», призванной оградить «безопасность государства» и предупредить «всякое посягательство на его спокойствие» [8].
Манифест о всеобщей воинской повинности и другие акты, принятые в его развитие, стали правовой основой строительства новой российской армии, превращения ее в действенный инструмент обеспечения внешней безопасности государства.
Ситуация с обеспечением внутренней безопасности государства оказалась сложнее. Поскольку крестьянская реформа 1861 г. не решила до конца аграрного вопроса, в стране сохранялся самодержавный строй, социальная напряженность оставалось высокой. Ее кульминацией стало убийство 1 марта 1881 г. царя Александра II. В связи с этим, сменивший его царь Александр III, издал 14 августа 1881 г. положение «О мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия». Положение, имевшее силу закона, предусматривало чрезвычайные меры борьбы с попытками подрыва внутренней безопасности и стабильности государства. Такими мерами стали правила введения в отдельных местностях страны исключительного положения в двух формах: положения усиленной охраны и положения чрезвычайной охраны. Положение от 14 августа 1881 г. устанавливало, что «высшее направление по охранению государственного порядка и общественного спокойствия принадлежит Министерству внутренних дел».
Существенно расширялись полномочия подведомственных Министерству внутренних дел губернаторов в области обеспечения государственного порядка и общественного спокойствия. В местности, объявленной на положении усиленной охраны, генерал-губернатору (губернатору) предоставлялись полномочия «издавать постановления по предметам, относящимся к предупреждению нарушений общественного порядка и государственной безопасности», закрывать собрания, торговые и промышленные заведения, запрещать органы печати, арестовывать, штрафовать и высылать в административном порядке лиц, внушающих основательное подозрение в совершении государственных преступлений или прикосновений к ним, а равно в принадлежности к противозаконным сообществам.
В местности, объявленной на положении чрезвычайной охраны, вся полнота власти передавалась генерал-губернатору или специально назначенному главноначальствующему, которому подчинялся весь гражданский, а нередко и военный аппарат. Он мог учреждать особые военно-полицейские команды, передавать в военный суд любое дело, отстранять от должности чиновников, а также должностных лиц земского и городского самоуправления, налагать секвестр на недвижимое и арест на движимое имущество.
Правила о местностях, объявляемых состоящими на военном положении от 18 июня 1892 г., устанавливали еще одну стадию исключительного положения — военное положение. В отношении гражданского населения могла применяться военная юрисдикция. Главнокомандующие (или командующие) армиями могли по своему усмотрению передавать на рассмотрение Военного суда как отдельные дела, так и целые категории дел о преступлениях гражданских лиц. Полиция была обязана оказывать военным властям всяческую помощь.
Как представляется, опыт, связанный с принятием и реализацией Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия от 1 4 августа 1881 г., заслуживает пристального внимания и тщательного изучения. К сожалению, до сих пор в этом направлении ничего не сделано.
Наряду с обеспечением безопасности, связанной с сохранением государственных устоев, во второй половине XIX в. усилилось внимание к общественной безопасности, обеспечение которой возлагалось на общую полицию. Вот выдержка из справочного издания 1870 г. «Безопасность общественная»:
— чины полиции должны усилить свою деятельность по охранению общественной безопасности (пр. 22 октября 1867 г. №295, ст.1);
— в видах охранения общественной безопасности, во время отсутствия обывателей из своих квартир в летнее время, полиция обязана принимать меры к предупреждению воровства и грабежа квартир, покинутых жильцами по случаю переезда их на дачи, что, в особенности возложено на околоточных надзирателей и на сыскную полицию;
— усилить надзор за своевременною очисткою дымовых труб, осмотреть все чердаки, сараи и склады горючих и легковоспламеняющихся материалов, в том числе дровяные дворы и проч., настоять, чтобы было приступлено к починке и перестилке неисправных мостовых, и чтобы вырытая из траншей при прокладке газовых и водопроводных труб грязь не оставалась не убранною, и ямы засыпались сухою землею. Возобновить осмотр извозчичьих экипажей и омнибусов, усилить поли-
цейский надзор на островах и дачах, преследовать нищенство и не дозволять шарманщикам водить с собою малолетних детей, а равно речной полиции обратить внимание на исправное состояние и приличный вид пароходных и перевозных пристаней (пр. 27 мая 1867 г. № 133 и 15 мая 1868 г. № 136, ст. 1);
— приставы обязаны обращать особенное внимание на выполнение городовыми и околоточными надзирателями обязанности по охранению общественной безопасности (пр. 22 марта 1869 г. № 81, ст. 2) [1].
Проведенный выше анализ, естественно, не исчерпывает проблемы рассмотрения исторического опыта обеспечения безопасности государства, носит постановочный характер. Авторы полагают, что он показывает научную значимость проблемы законодательного обеспечения безопасности государства в дореволюционной России и необходимость ее тщательного глубокого исследования.
Список литературы:
1. Алфавитный указатель к приказам Санкт-Петербургской полиции / К. Бахмутов. СПб., 1870.
2. Российское законодательство X—XX вв. Т. 3. М., 1985.
3. Российское законодательство X—XX вв. Т. 5. М., 1987.
4. Российское законодательство X—XX вв. Т. 6. М., 1988.
5. Законодательство Петра I. М., 1997.
6. ПСЗРИ. Собр. 1. Т. XXIX. № 22425.
7. ПСЗРИ. Собр. 2. Т. I. № 465.
8. ПСЗРИ. Собр. 2. Т. 49. № 59982.
9. Правда Русская / под ред. Б. Д. Грекова. М., Л., 1940-1963.
10. История полиции России. Исторический очерк и основные документы. М., 2001.
11. Григорьев В. Реформа местного самоуправления при Екатерине II: Учреждение о губерниях 7 ноября 1775 г. СПб; 1910.
12. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. М., 2004.
13. Ключевский В. О. Сочинения. Т. 5. М., 1957.
E-mail: opikni_amvd@mvd.ru
