CC BY
372
Трахов Аслан Исмаилович
доктор юридических наук, профессор,
заведующий кафедрой уголовного права и криминологии
Адыгейского государственного университета
Бешукова Зарема Муратовна
кандидат юридических наук,
преподаватель кафедры уголовного права и криминологии Адыгейского государственного университета
(тел.: +79184211372)___________________________________
Преступления экстремистской направленности: проблемы законодательного регулирования и правоприменения
В статье рассматриваются проблемы законодательства и правоприменительной практики ответственности за преступления экстремистской направленности.
Ключевые слова: преступления экстремистской направленности, социальная группа, вражда, ненависть.
A.I. Trakhov, Doctor of Law, Professor, Chief of a Chair of Criminal Law and Criminology of the Adygei State University;
Z.M. Beshukova, Master of Law, Teacher of a Chair of of Criminal Law and Criminology of the Adygei State University; tel.: +79184211372.
Crimes of an extremist orientation: problems legislative regulation and right application
In the article deals the problems of legislation and law enforcement practice of responsibility for crimes with an extremist thrust.
Key words: crimes with an extremist thrust, social group, enmity, hatred.
В современных условиях одной из ключевых задач государства является борьба с уголовно-правовыми проявлениями экстремизма. В 2008 г. количество таких преступлений возросло до 460, в 2009 г. - до 548, а в 2010 г. - уже до 656 случаев [6]. Незначительное снижение числа зарегистрированных преступлений экстремистской направленности наблюдается в 2011 г. (622 преступления) [2]. Однако уже в 2012 г. в структуре совершенных преступлений вновь наблюдается рост количества преступлений экстремистской направленности - 696.
В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. [4], в числе основных источников угроз национальной безопасности в сфере государственной и общественной безопасности указана экстремистская деятельность националистических, религиозных, этнических и иных организаций и структур, направленная на нарушение единства и территориальной целостности Российской Федерации. В данном документе прогнозируется дальнейшее развитие националистических настроений, ксенофобии, сепаратизма и
насильственного экстремизма, в том числе под лозунгом религиозного радикализма.
28 июня 2011 г. Пленум Верховного Суда РФ принял постановление «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» (далее - Постановление), предложив решения ряда важных проблем применения уголовного закона [5]. Данное Постановление, безусловно, является положительным актом судебного толкования, ориентирующим суды на единообразное применение норм о преступлениях экстремистской направленности. Вместе с тем, Постановление, на наш взгляд, не ответило на отдельные важные с практической точки зрения вопросы.
1. Согласно действующему законодательству экстремистской деятельностью (экстремизмом) признается публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность. Ответственность за призывы к указанной форме экстремистской деятельности предусмотрена ст. 280 УК РФ. Вместе с тем, в 2006 г. УК РФ был дополнен ст. 2052 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма», кото-
78
рой, по сути, криминализированы деяния, и так уже считающиеся преступными. Данная новелла породила проблемы в правоприменительной практике при реализации соответствующих конкурирующих норм. Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности подлежат квалификации по ч. 1 или ч. 2 ст. 205 УК РФ. Такая же позиция отражена в Постановлении: в п.5 разъясняется, что «публичные призывы к осуществлению террористической деятельности в силу предписаний части 3 статьи 17 УК РФ подлежат квалификации не по статье 280 УК РФ, а в зависимости от обстоятельств дела по части 1 или части 2 статьи 2052 УК РФ».
Вместе с тем, в практике встречаются случаи, когда публичные призывы направлены одновременно на осуществление как террористической, так и иных форм экстремистской деятельности. Так, в ходе судебного разбирательства по уголовному делу, возбужденному по ст. 2052 и 280 УК РФ, прокурор просил действия подсудимого А. по 5 эпизодам публичного оправдания терроризма квалифицировать единожды по ч. 1 ст. 2052 УК РФ, поскольку установлено, что размещение на общедоступных сайтах в Интернете статей «Оглядываясь назад» в ноябре 2009 г., «Мирный ли российский народ» в январе 2010 г., «Не поддерживающий Ислам поддержал куфр» в марте 2010 г., «Что посеешь - то и пожнешь» в апреле 2010 г., «Великороссам» в апреле 2010 г. охватывались единым умыслом подсудимого и распространены с единой целью публичного оправдания терроризма, а потому должны быть квалифицированы как одно длящееся преступление [7].
Прокурор просил действия подсудимого А. по 8 эпизодам публичных призывов к осуществлению экстремистской деятельности квалифицировать единожды по ч. 1 ст. 280 УК РФ, поскольку размещение на общедоступных сайтах в Интернете статей «Обращение Джа-маата "аль-Гариб" к мусульманам Адыгеи» в сентябре 2009 г., «Оглядываясь назад» в ноябре 2009 г., «Начало конца русского колониализма» в ноябре 2009 г., «Заявление Джа-маата адыгов "Аль-Гьарб"» в ноябре 2009 г., «Мирный ли российский народ» в январе 2010 г., «Не поддержавший Ислам поддержал куфр» в марте 2010 г., «Великороссам» в апреле 2010 г., «О милиции» в марте 2010 г. охватывались одним умыслом подсудимого на совершение публичных призывов к осуществлению экстремистской деятельности, а потому должны быть квалифицированы как одно длящееся преступление.
При изучении материалов уголовного дела обращает на себя внимание, что размещение
А. в Интернете статей «Оглядываясь назад» в ноябре 2009 г. и «Великороссам» в апреле
2010 г., в текстах которых содержались и призывы к осуществлению экстремистской деятельности, и высказывания, оправдывающие терроризм, было квалифицировано по ст. 2052 и 280 УК РФ.
Важно отметить, что действия А. следствием были квалифицированы не как публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, а как публичное оправдание терроризма. Хотя, на наш взгляд, действия А. могли быть квалифицированы и как публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, т.к. виновный А. совершал действия в целях публичного оправдания терроризма и обоснования допустимости совершения преступлений террористической направленности [7]. Именно в этой связи квалификация содеянного А. представляется правильной.
Однако возникают следующие вопросы: должен ли правоприменитель в данном случае применять при квалификации правило о совокупности преступлений? Или же он должен исходить из соотношения терроризма и экстремизма как части и целого соответственно [3] и не привлекать виновного дважды за одно и то же преступление? В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ этот вопрос остался неразрешенным. Остался нерешенным этот вопрос и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» от 9 февраля 2012 г. № 1 [2].
Вместе с тем, в п. 19 Постановления, говорится, что «в соответствии со статьей 1 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности" террористическая деятельность является разновидностью экстремистской деятельности (экстремизма). С учетом этого при рассмотрении дел о преступлениях, предусмотренных ст. 2822 УК РФ, к общественным или религиозным обьединени-ям либо к иным организациям, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности, следует относить организации, указанные в специальных перечнях (списках) в соответствии со ст. 9 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности" и ст. 24 Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-Ф3 "О противодействии терроризму"».
Указанное разъяснение Пленума Верховного Суда РФ имеет важное практическое значение. Представляется логичным, исходя из соображений обеспечения единообразного толкования уголовного закона, при квалификации случаев, когда публичные призывы направлены одновременно на осуществление как тер-
79
рористической, так и иных форм экстремистской деятельности, учитывать, что террористическая деятельность является разновидностью экстремистской деятельности и не применять правило о совокупности преступлений, а привлекать виновного к ответственности только по ст. 280 УК РФ.
Кроме того, на наш взгляд, действия А. следовало квалифицировать не как длящееся преступление, а как продолжаемое преступление. Продолжаемое преступление состоит из ряда тождественных деяний, направленных к достижению одной цели, объединенных единым умыслом. Продолжаемое преступление образуют юридически тождественные действия, осуществляемые через какой-то интервал времени. Последний признак отличает продолжаемое преступление от длящегося. Длящееся преступление выполняется непрерывно, а действия продолжаемого совершаются периодически через непродолжительный промежуток времени [8, с. 327].
Таким образом, действия, подпадающие, например, под признаки состава преступления, предусмотренного ст. 280 УК РФ, должны квалифицироваться как одно продолжаемое преступление, независимо от количества призывов и выступлений с этими призывами, если эти действия направлены к достижению одной цели, объединены единым умыслом и совершаются периодически через непродолжительный промежуток времени.
Однако следует учитывать, что если действия, указанные в ст. 280 УК РФ, совершаются гражданином России по заданию иностранного государства, иностранной организации или их представителей, то содеянное надлежит квалифицировать по совокупности с государственной изменой (ст. 275 УК РФ).
2. В п. 4 постановления Пленум разъясняет, что «под публичными призывами (ст. 280 УК РФ) следует понимать выраженные в любой форме (устной, письменной, с использованием технических средств, информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, включая сеть Интернет) обращения к другим лицам с целью побудить их к осуществлению экстремистской деятельности.
При установлении направленности призывов необходимо учитывать положения Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности"».
Однако в соответствии с данным Законом к экстремизму (экстремистской деятельности)
относятся деяния, предусмотренные Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях [1]. В этой связи применение ст. 280 УК РФ может вызвать коллизию законов. Публичные призывы к совершению действий,
предусмотренных ст. 20.3 и (или) ст. 20.29 КоАП РФ (по своему содержанию - призывы к совершению административных правонарушений), будут содержать в себе признаки преступления, предусмотренного ст. 280 УК РФ. По сути дела, речь идет об обслуживании нормами уголовного права института административной ответственности, целесообразность чего представляется спорной.
Следует отметить, что в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 этот вопрос оказался нерешенным. Представляется, что в рассматриваемом случае текст уголовно-правовой нормы «превышает» ее действительное содержание, которое хотел отразить законодатель, поэтому при применении ст. 280 УК РФ целесообразно не следовать ее формальному текстуальному изложению, а толковать ее содержание ограничительно.
3. Пленум Верховного Суда РФ не разъясняет, что следует понимать под понятием «социальная группа». Серьезным недостатком формулировки действующего определения понятия «преступления экстремистской направленности», на наш взгляд, является слишком широкая и расплывчатая формулировка «совершение преступления по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы».
Для чего законодатель вводит мотив ненависти или вражды по определенным признакам в качестве квалифицирующих признаков в ряд статей Особенной части УК РФ и выделяет его в качестве одного из отягчающих обстоятельств в ст. 63 УК РФ? Естественно, для того чтобы усилить уголовную ответственность за совершение преступления по рассматриваемым мотивам либо в рамках Общей части, оценивая их как обстоятельства, отягчающие наказание, либо в рамках Особенной части, рассматривая их в конкретных составах преступлений как квалифицирующие признаки. Таким образом, законодатель стремится усилить уголовно-правовое противодействие наиболее опасным проявлениям экстремизма и сделать его более последовательным и эффективным. Однако расширение перечня признаков, по которым криминализировано, например, возбуждение ненависти или вражды, в том числе и путем оперирования широкими и расплывчатыми формулировками, может свести на нет все усилия законодателя и нивелировать законодательство, направленное на противодействие экстремизму. Представляется, что термин «социальная группа» необходимо исключить из УК РФ.
Следует отметить, что антиэкстремистское законодательство крайне противоречиво и разрешение ряда вопросов, на наш взгляд, относится к компетенции не Пленума Верховного Суда РФ, а законодателя.
80
1. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 дек. 2001 г. № 195-ФЗ: принят Государственной Думой РФ 20 дек. 2001 г. // СПС «Консуль-тантПлюс».
2. О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 февр. 2012 г. № 1 // СПС «Консультант Плюс».
3. О противодействии экстремистской деятельности // СПС «КонсультантПлюс».
4. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года: указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 // Собр. законодательства РФ. 2009. № 20. Ст. 2444.
5. О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 // СПС «Консультант Плюс».
6. Общие сведения о состоянии преступности. Официальный сайт Министерства внутренних дел Российской Федерации. ийи http://www.mvd.ru/
7. Приговор Майкопского городского суда от 24 февр. 2011 г. // Архив Майкопского городского суда. Оп. 2.
8. Российское уголовное право: в 2 т. Т. 1: Общая часть / под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай,
В. С. Комиссарова, А. И. Рарога. М., 2003.
1. The code of the Russian Federation about
administrative offenses of Dec. 30, 2001
№ 195-FL: accepted by the State Duma of RF on Dec 20, 2001 //HLS «ConsultantPlus».
2. About some questions of jurisprudence on criminal cases about crimes of a terrorist orientation: The resolution of Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of February 9, 2012 № 1 //HLS «ConsultantPlus».
3. About counteraction of extremist activity // HLS «ConsultantPlus».
4. About Strategy of national safety of the Russian Federation till 2020: The decree of the President of the Russian Federation of May 12, 2009 № 537 // Coll. Legislation of Russian Federation. 2009. № 20. Art. 2444.
5. About jurisprudence on criminal cases about crimes of an extremist orientation: The resolution of Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of June 28, 2011 № 11 //HLS «Con-sultantPlus».
6. General information about a condition of crime. Official site of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation. URL: http://www.mvd.ru/
7. Sentence of Maikop city court of February 24, 2011 // Archive of Maikop city court. Op. 2.
8. Russian criminal law: in 2 t. T. 1: The general part / ed. by L.V.Inogamovoy-Hegay, V.S. Komissarov, A.I. Rarog. M., 2003.
81
