CC BY
32DOI: 10.24411/2686-9497-2021-10001
Иерей Роман Алексеевский
Преподобный Порфирий Кавсокаливит и секулярный мир
Аннотация:
Иммануил Кант поставил перед человечеством три философских вопроса: «Что я могу знать? Что я должен делать? На что я смею надеяться?», — которые сводятся к четвертому вопросу: «Что такое человек?» Отвечая на этот вопрос, человечество породило несколько антропологических теорий. Первая теория — это идеи «человекобога», где центром становится не Бог, а человек со своей эгоистической волей. Вторая теория «расчеловечивает» человека, отрицает ценность его личности. Современный человек утратил библейское и святоотеческое понимание истинного смысла и цели своей жизни и в связи с этим не находит удовлетворительных ответов на важнейшие вопросы. Только благодаря Божественному Откровению люди могут приобрести истинное ведение. Но в падшем мире истина смешивается с ложью. Находясь в состоянии грехопадения, человек не принимает спасительной любви истины, и Бог попускает действовать заблуждению (2 Фес. 2, 10-11). В эпоху секуляризации, когда среди людей ослабевает вера, Господь продолжает посылать подвижников благочестия. Таковым был Порфирий Кавсокаливит — священнослужитель Константинопольской Православной Церкви, один из самых известных афонских старцев второй половины ХХ в.
Ключевые слова: прп. Порфирий Кавсокаливит, Святая Гора, Афины, эпоха потребления, миссия, националистическая риторика
Современный человек живет в сложное время, способное подчас серьезно повредить и искалечить душу; люди нередко приходят к отрицанию самой жизни. Человечество обожествляет машины и порабощается ими. Как замечал современный святой прп. Паисий Святогорец, «умножилось число машин, умножились и заботы, и это сделало машину из человека. Теперь машины и железо командуют человеком, а поэтому и людские сердца стали железными» [9, с. 212-213].
Так, человек теряется в суете современной жизни, ощущая неудовлетворенность от преходящей пустоты своего бытия. Стремясь как-то заполнить ее, он с легкостью соскальзывает на путь, ведущий в пучину разных ересей, современных лжеучений, главным образом азиатского происхождения, антихристианских движений и международных течений, псевдопсихологических групп, эзотерических и философских учений, предлагающих
«единственно верный ответ на все вопросы». Но и там поджидает человека путаница и отчаяние [20, о. 13].
Современная эпоха в истории человеческой цивилизации — время великих противостояний, противоречий и потрясений. Серьезные социальные и культурные изменения в обществе заставляют человека приспосабливаться к новым реалиям. Так, учителя сейчас не могут в полной мере выполнять своего предназначения: современное общество, отрицая важнейшие принципы педагогики, лишило их такой возможности. Обожествляются наука и рациональная мысль. Человечество стало обществом массового потребления и конкуренции, в котором человек чувствует себя одиноким и находится в постоянном стрессе [21, о. 84-102].
Эта духовно нездоровая среда не способна воспитывать душу. Она толкает ее на пространный путь, ведущий в погибель (см. Мф. 7, 13). Современный мир в первую очередь концентрируется на инстинктах молодого человека, воздействуя на подсознательную область его психики. Мир настойчиво предлагает искаженные образцы для подражания, провоцирует, искусственно формирует потребности, культивирует и подогревает задатки нарциссизма, превращает человека, у которого нет внутреннего стержня, в «животное потребляющее», управляемое извне [5, с. 15].
Сегодня сформировалась и активно продвигается при помощи различных маркетинговых технологий специфическая модель мира и человека, которая искажает правду о жизни, человеке, мире и Боге. Так, обыватель — в первую очередь молодой — видит истину, как говорит ап. Павел, сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Кор. 13, 12). У человека формируется своеобразное и по большей части ошибочное представление о мире и людях. Как следствие, ошибочны и искажены ответы, которые он дает на важнейшие вопросы бытия, из-за чего жизнь его принимает неопределенное, а порой и вовсе неверное направление.
В это бездуховное время, чтобы обратить человека к спасительному Свету Жизни, Христу, Который есть Всё, человеколюбивый Бог вмешался и послал святых для исцеления, назидания и утешения. Одним из таких святых был прп. Порфирий Кавсокаливит. Подобные ему рождаются в Церкви и в мире нечасто. Прп. Паисий Святогорец замечал: «Монахов того времени отличали великая вера и простота. Хотя большинство из них были малограмотны, благодаря своему смирению и подвижническому духу они непрестанно просвещались Духом Святым. В наше же время, когда познания столь умножились, логика, увы, подвинула веру с ее оснований, наполнив души людей вопросами и сомнениями. Следующим же шагом будет то, что мы лишимся чудес, потому что чудеса нужно переживать, а не объяснять логически» [9, с. 8].
Это свидетельство исходит от человека, чья жизнь, без всякого сомнения, была непрестанным подвигом и который мог видеть множество примеров святости и благочестия среди святогорских отцов. Прп. Паисий всю жизнь восхищался личностью прп. Порфирия. Как-то на вопрос одного из братии он ответил: «Если ты беседовал об этом со старцем Порфирием, не нужно беседовать и со мной, ибо тот цветной телевизор, тогда как я — черно-белый» [17, с. 246].
Все многообразие случаев, связанных с личностью прп. Порфирия Кав-сокаливита, невозможно описать. А если требуется найти им объяснение, то необходимо вспомнить одну лишь фразу Священного Писания: Дух все проницает, и глубины Божии (1 Кор. 2, 10).
Бог призывает будущего прп. Порфирия в святая святых афонской пустыни совсем ребенком. Им движет Божественная любовь. Таинственная звезда ведет его именно к старцу Пантелеимону, в каливу святого Георгия в скиту Кавсокаливия. Чуть ниже находится храм, а чуть выше по склону — калива старца Димаса. Там он живет, открывает глаза на новый мир подвижничества, дышит чистым воздухом пустыни, вдыхает аромат райских цветов, постигает красоту литургического богословия.
По свидетельству митр. Афанасия (Лимасольского), это одно из самых удаленных и сложных для проживания мест на Святой Горе, «представляющее собой маленькие домики, расположенные на склонах Святой Горы, где одни камни и скалы. Необходимо быть натренированным, чтобы жить в этих местах» [1, с. 92].
Юный Евангелос (мирское имя прп. Порфирия) познал истинную Святую Гору и поделился этим знанием с людьми. Как чистый ангел, он все отдает Христу и получает от Него благодать. Он входит, как сам он говорил, в «нетварную Церковь» [18, о. 68], радуется службам, питается молитвой, не разделяет молитву и работу, всем сердцем принимает подчинение старцам, охотно берется за любые послушания, расстраивается, если с ним не обращаются сурово. Он пускает корни в новую землю духовной жизни, насыщается таинством смирения и любви, а потому ветви его устремлений и желаний тянутся до неба и достигают облаков выше видимого и существующего мира. Как сам он говорит, он хочет «убежать, исчезнуть, перестать существовать» [12, с. 69]. Он обитает в пространстве православной свободы. Чувствует и исповедует, что «наша религия — это любовь, рвение, воодушевление, сумасшествие, стремление к Божественному» [12, с. 165].
С ним происходит удивительное событие, связанное со старцем Ди-масом. В темном приделе храма никому не известный старец кладет поклоны, из его уст вырываются громкие славословия, он начинает излучать сияние благодати — и маленький подвижник легко воспринимает этот огонь [18, о. 60]!
Оценка данного эпизода дается известным греческим богословом архим. Василием (Гондикакисом): «Событие мирового масштаба совершается в тишине, никто не узнал о произошедшем тем вечером в Кавсока-ливском скиту, так же, как два тысячелетия назад никто не слышал разговор Архангела Гавриила с Пречистой Девой Марией. Молодой монах дрожит от волнения. Внем рождается радость, знание и богословие. Он видит, и слышит, и осязает по-новому, внутри разгорается огонь Божественной любви. Юный монах не знает, насколько значителен этот дар. Внем появляются радость, изумление, знание, богословие. Внутри него рождается новый человек с новыми чувствами и устремлениями. Его зрение, слух и обоняние изменяются. В нем растет Божественная любовь. Он хочет пребывать в тишине, одиночестве и неизвестности. Жить, двигаясь туда, куда ведет его этот невыразимый опыт. Затеряться вместе с другими неизвестными и тайными монахами в раю пустынного жительства» [2, с. 35-36].
Однако Бог устроил все иначе для него и для нас. Он видит, что этот человек способен выполнить трудную миссию. Господь посылает его к потерянным, к погибшим Своим овцам, в мир. Опасно быть погибшим и считать себя при этом учителем духовной жизни и богословия. Именно к таким людям Бог отправляет этого смиреннейшего, ничтожнейшего монаха.
В истории Церкви встречаются различные случаи, когда аскеты уходят в места, полные трудностей и проблем, для того чтобы противостоять им. Встречаются отшельники, которые, уходя из пустыни, вступали в сражение с дьяволом на передовой. Основная характерная черта такого исхода в мир — это стремление к непосредственному сражению со злом. Что-то подобное происходит в жизни прп. Порфирия.
Он прибывает в самое сердце Афин, в самое сердце XX в. Живет у центральной площади, Омонии, тридцать три года, с 1940 по 1973 г. И, как он сам говорил, он все их проживает, будто один день [12, с. 93]. Он видит, что всем — и праведным, и грешным — необходима любовь. Им не хватает той нежной заботы Православной Церкви, которую сам он в изобилии получил на Святой Горе — в тишине афонской жизни и в мелодии богословия. На людей в миру он смотрит как на несчастных детей, истощенных и запутавшихся, голодающих из-за бездушного и анемичного богословия и такого же благочестия. Им необходима любовь и нежная забота, свобода и благодать, а не крики и беспокойства.
Прп. Порфирий входит в этот мир для его «вакцинации», не ища личной выгоды, не уклоняясь от монашеских подвигов, для того чтобы привить миру любовь к Богу. Он воспринимал пребывание среди людей как основную свою миссию [10]. «Он никого ни к чему не принуждал, не собирал себе поклонников, которые бы постоянно его окружали. Преподобный
в каждом человеке видел личность, как бы низко человек ни пал. Он чувствовал, что тоже один из грешников, и не отделял себя от них [7, с. 309].
Он помнит, что на Святой Горе жизнь была «благодатной, поистине ангельской» [12, с. 43]. Там он нашел любовь, благочестие, небесное жительство [12, с. 32]. Полюбил Христа. Полностью возродился. Пришел туда «юным и неграмотным» [12, с. 30], а стал обновленным, умным, решительным и прекрасным, стал философствовать [12, с. 64-66]. Оказавшись в нашем мире, он не говорил на языке нашей логики, не комментировал наши высказывания. Он просто открыл окно, подул свежий и прохладный ветер и унес с собой всю духовную вялость и туман. Он возродил к жизни внутренности мира.
В течение тридцати трех лет он общался с «отбросами» общества. С блудницами и сводниками, аморальными типами и ворами, развратниками и колдунами. Он не осуждал никого, но всех любил во Христе и помогал, как мог. Однажды он сказал: «Иногда приходят ко мне парни и девушки, бедные дети, и что они только не сотворили, всевозможные плотские грехи, но я их принимаю с любовью» [19, о. 354]. Как видно, преподобный не отворачивается от грешника, он отворачивается от греха. Он понимает, что данные грехи невозможно победить ни суровым осуждением, ни преступной «легализацией», но настаивает на том, что только осознание ответственности за свое падение дает возможность возрождения во Христе через покаяние.
Его поведение, все движения его души и тела не продиктованы желанием кого-то смутить. Нет в них и стремления казаться добрым и благочестивым. Все это (желание что-то или кого-то из себя изображать) чуждо его святогорскому воспитанию и его морали и совершенно для него несущественно. Все его действия подчиняются лишь горячности веры и Божественной любви, которая кипит в нем и передается окружающим как благословение и изумление. Перед тобой не вежливый и сдержанный человек, рассуждающий благоразумно, а человек одухотворенный, опьяненный Божественной любовью. Волны воодушевления постоянно выливаются из его сердца, переполненного радостью.
В нем все будто новорожденное, неподдельное, неиссякаемое. За пределами стандартного, бесцветного, известного. Он как молодое вино, которое прорывает старые мехи (см. Мф. 9, 17). Новое поведение, речи, движения, одержимость и радость святого наполняют людей покоем. От этого в них возникает чувство доверия. Он открывает им глаза на жизнь. Он разрушает в них идолы известного богословия. Ведь консервативное вгоняет в уныние и душит, а либеральное слишком продуваемо, с ним легко замерзнуть.
Прп. Порфирий говорит нечто уникальное, а именно то, что нельзя вкусить Божией радости и установить контакт с Богом, если не принять
аскетическое решение выбрать радость [11]. Его нельзя назвать ни консерватором, ни либералом. Его трудно как-то комментировать, он — нечто, дарованное свыше, он все преодолевает. Он вызывает священный трепет и открывает сердце.
В повседневной жизни прп. Порфирий не выделялся ни красноречием, ни ораторским искусством. Говорил естественно, непринужденно, просто, свободно и безыскусно. Он не был обучен правилами этикета, не был любителем церемоний. Преподобный обращался к своим собеседникам выражениями «ну-ка» и «дружище», принимая во внимание, что это необходимо для дружественной атмосферы [14, с. 13].
Он прожил рядом с людьми более шестидесяти лет, как солнце милосердия. Он умягчал души людей, хоть они этого не ожидали. Он решал проблемы, прежде чем ему успевали задать вопрос. Избавлял людей от злокачественных опухолей. Он наставлял, как жить и как радоваться жизни, презирая дьявола и страсти и любя Христа, прося, чтобы всегда совершалась воля Его — и в печалях, и в радостях.
Он видел самые скрытые помыслы, тайные и неисповеданные страсти, тревоги, смятения и много другого у каждой несчастной и измученной души. Он просвечивал, словно рентгеном, «фотографировал» душу и тело, дух и материю и давал точный и безошибочный диагноз. Как пастырь добрый, преображал человеческие души и приводил к покаянию, чтобы направить людей ко Христу. Немногими словами зажигал Божественное пламя в сердцах людей. Он не обличал, но увещевал таинственно, вдохновлял, возжигал Божественную любовь [14, с. 9-10]. Он не давал ни снисходительных, ни строгих советов, лишь изливал благодать Духа, который «разрешает узы и орошает пламень» [16, с. 109]. В своем пастырском деле прп. Порфирий осуществлял принцип индивидуализации, воспринимая каждого человека как абсолютную ценность и единственную и неповторимую личность [15].
Он не кричит, его голоса никто не слышит на площадях. У него нет националистической риторики или осуждения политического строя страны. Им предлагается иной вид сопротивления, переносящий центр тяжести от защиты Христа к служению всем людям. Сам он не принадлежал к течению отцов, которые критиковали общественный строй и его несправедливую структуру [10]. Он говорил, что «Православная Церковь не участвует в политике, и тем более не делится на партии. Своей любовью она покрывает всех, не отождествляя себя с политическими группировками» [13, с. 173].
Даже видя духовное бессилие университетского и проповеднического богословия, он не отзывается о нем отрицательно. Ходит на некоторые занятия в университете [12, с. 109]. Зная, что такое древнегреческое язычество,
при посещении музея он рассуждает о мастерстве скульптора, создавшего статую Зевса, говорит о его духовной чистоте и не боится комментировать его в положительном ключе [12, с. 109-110].
Зная обо всех страданиях женщин, находящихся в домах терпимости, он радуется, оказавшись рядом с ними. Всем сердцем он поет «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи», призывает их поклониться Честному Кресту, говорит с ними о том, что Бог есть любовь для всех, и Он посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 45) [12, с. 119-120].
Само его присутствие — это и благословение, и испытание. Утешение для страдающих и сбившихся с пути. Человеколюбивый, но беспристрастный суд для тех, кто считает себя духовными людьми и учителями жизни. Во многих людях он ясно различает невидимое, и там, где это нужно, очень деликатно позволяет ему проявиться. Он говорит, что «смиреннословие — это дьявольская ловушка» [13, с. 75].
Его наставники, иеромонахи Пантелеимон и Иоанникий, добрые и добродетельные, которых он всегда уважал, сбились с пути и попались в ловушку зилотизма и смены календаря. А он нет. Он был категорически против всяких раскольнических и разделительных тенденций в Церкви. Прп. Порфирий призывал к обязательному соблюдению догматов Церкви, называя их «украшением нашей Церкви, дающим правильные ориентиры и определяющим духовную жизнь» [3, с. 185], потому что догматы — это выражение мистической жизни Церкви, тринитарный опыт, в который человек целиком погружается через Церковь.
Принципиальна была позиция прп. Порфирия относительно вопроса о числе 666 и антихристе. «Я об антихристе не разговариваю. Если хочешь, сиди. А разговариваю я только о Христе» [14, с. 158]. «Знайте, — говорил прп. Порфирий, — если мы имеем в себе Христа, антихрист не может причинить нам никакого зла! Ни малейшего» [13, с. 64]. Преподобный был убежден, что суть жизни христианина состоит в противодействии делам тьмы, но при этом категорически настаивал на том, что сам человек должен обратиться ко Христу, Его любви и свету [10].
Когда приближался конец его жизни, святой просил Бога, чтобы ему окончить свои дни в Кавсокаливии, где произошло его духовное рождение. Бог услышал его мольбу. Прп. Порфирий смог вернуться и упокоился в той каливе, где когда-то был пострижен в монахи. Он просил похоронить его в могиле, в которой до этого был погребен один толстый и смешливый монах, как он сам сказал, для того, чтобы получить хоть немного святости этого человека [3, с. 43]. После того как из могилы достали останки прп. Порфирия, там же был захоронен старец отец Никанор. Но уже и его останков там нет. Нигде не найти личной могилы преподобного. По его завету затерялись уже и кости его где-то в лесу Керасья. А улыбка его, как благословение,
продолжает парить над миром для всех, кто был с ним знаком и кто знает его сейчас.
В заключении важно отметить, что жизнь и деятельность прп. Порфи-рия Кавсокаливита проходили в ХХ в. (т.е. действительно в совершенно новых исторических условиях). Это была опирающаяся на традиционные ценности православной аскетики альтернатива мировоззрению индустриального и постиндустриального социума, альтернатива современности, проходящей период европеизации нравственных ценностей, ориентированный, прежде всего, на земные цели и ценности. Преподобный жил и наставлял в мире, где система ценностей общества была искажена. Это так называемая эпоха «человекобожия», где центр жизни переносится с Бога на человека. Где началом жизнедеятельности ставится эгоистическая воля человека вместо воли Бога. С другой стороны, это эпоха «расчеловечивания» человека, где отрицается ценность человеческой личности. А что же делает преподобный? Просто любит. Из него изливается свет радости и Воскресения, который он сам ощутил и получил из собственного опыта, из своей жизни на Афоне.
Случай прп. Порфирия — абсолютно уникальный с начала и до конца. Это знак Божия явления, святой и чистый, которому идеально подходят слова: «Да никакоже коснется рука скверных» [8, с. 186]. Апостол Павел сказал: для всех сделался всем, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых (1 Кор. 9, 22). Эти слова вполне могут быть отнесены к прп. Порфирию. Он умел видеть в душе человека самое главное — образ Божий.
Источники и литература:
1. Афанасий (Лимасольский), митр. Открытое сердце Церкви / митрополит Афанасий (Лимасольский); пер. с новогреч. А. Волгиной, А. Саминской. М., 2016.
2. Василий (Гондикакис), архим. Духовная жизнь в меняющемся мире. 12 слов о спасении / архимандрит Василий (Гондикакис). М., 2020 (Афонская традиция. XXI век).
3. Екатерина, мон. Старец Порфирий. Любящее сердце / монахиня Екатерина; пер. с греч. Д. Е. Афиногенова. М., 2014.
4. Кант, И. Сочинения: в 8 т. Т. 3. Критика чистого разума / И. Кант. М., 1994.
5. Крусталакис, Г. Улыбающийся святой. Жизнь и чудеса старца Порфирия Кавсокаливита / Г. Крусталакис; пер. с греч. А. Симанской. М., 2020.
6. Леонов В., прот. Основы православной антропологии: учеб. / протоиерей Вадим Леонов. 2-е изд., испр. и доп. М., 2016.
7. Маркелл (Павук), архим. Особенности аскетических взглядов преподобного Порфирия Кавсокаливита / архимандрит Маркелл (Павук) // Труды Киевской духовной академии. 2017. № 27. С. 308-318.
8. Минея. Март. М., 2002. Ч. 2.
9. Паисий Святогорец, прп. Отцы-святогорцы и святогорские истории / преподобный Паисий Святогорец. Альфа Риони, 2015.
10. Папафанасиу, Афанасиос Н. Исихаст Святой Горы в сердце города: отец Порфирий Кавсокаливит (1906-1991) / Афанасиос Н. Папафанасиу. URL: http://www.bogoslov. ru/text/1710327.html (дата обращения: 1.02.2021).
11. ПападопулосХ., свящ. Радость — цель христианской жизни / священник Харалам-пос Пападопулос. URL: https://www.kiev-orthodox.org/site/spiritual/6921/ (дата обращения: 24.10.2020).
12. Порфирий Кавсокаливит, старец. Житие и слова / старец Порфирий Кавсокаливит; пер. с греч. иер. Василия Петрова. Свято-Никольский Черноостровский женский монастырь, 2012.
13. Порфирий Кавсокаливит, старец. Цветослов советов / старец Порфирий Кавсокаливит; пер. с новогреч. иером. Агафангела (Легача). Святая Гора Афон, 2014.
14. Преподобный Порфирий, пророк нашего поколения / пер. Серафима Григориатиса. М., 2020.
15. Салтыкова-Волкович, М. В. Педагогические воззрения Старца Порфирия — православного греческого подвижника ХХ века / М. В. Салтыкова-Волкович. URL: https://orthos.org/grodno/publ/pedagogic.htm (дата обращения: 17.10.2019).
16. Триодь Цветная. М.: Издательский совет Русской Православной Церкви, 2002.
17. Христодул Агиорит, иером. Избранный сосуд (Старец Паисий 1924-1994). Книга вторая / иеромонах Христодул Агиорит; пер. с новогреч. игум. Илии (Жукова). СПб., 2000.
18. Героушо Порфирюо КаиоокаХиРипо. Bioo Kai Xoyoi (Хартобетп Ек5оаг|). I. М. Хриооппупо, ОктшРрю^, 2009.
19. riavvixoiuin К. Kovia otov Героута Порфирю. Екбоощ «Н Мешцорфшо^ тои 1шт|рор>, 2009.
20. КроиотаХакгк Гешрую^. ^uv Порфирю^. О nveu^aTiKO^ патера^ Kai naiSayuyo. Екбоощ Ev ПХш. 2006.
21. KрouoтaXaкn Гешрую^. Aianai6ayuyr|or|, пoрeía Zwrji. ASriva, ДекецРрю^ 2005.
References:
1. Afanasii (Limasol'skii), mitr. [metropolitan Athanasius (of Limassol)]. Otkrytoe serdtse Tserkvi [Open Heart of the Church]. Moscow, 2016.
2. Vasilii (Gondikakis), arkhim. [archimandrite Basil (Gondikakis)]. Dukhovnaiazhizn'vme-niaiushchemsia mire. 12 slov o spasenii [Spiritual Life in a Changing World. 12 Words about Salvation]. Moscow, 2020.
3. Ekaterina, mon. [nun Catherine]. Starets Porfirii. Liubiashchee serdtse [The Elder Porphyry. A Loving Heart]. Moscow, 2014.
4. Kant I. Sochineniia [The Complete Works]: in 8 vols. Vol. 3. Kritika chistogo razuma [Critique of Pure Reason]. Moscow, 1994.
5. Krustalakis G. Ulybaiushchiisiasviatoi. Zhizn'ichudesastartsa Porfiriia Kavsokalivita [The Smiling Saint. The Life and Miracles of the Elder Porphyry Kavsokalivit]. Moscow, 2020.
6. Leonov V., prot. [archpriest Vadim Leonov]. Osnovy pravoslavnoi antropologii [Fundamentals of Orthodox Anthropology]: textbook, ed. 2nd, corr. and amend. Moscow, 2016.
7. Markell (Pavuk), arkhim. [archimandrite Markell (Pavuk)]. Osobennosti asketicheskikh vzgliadov prepodobnogo Porfiriia Kavsokalivita [Features of Ascetic Views of the Monk Porfiry Kavsokalivit]. Trudy Kievskoi dukhovnoi akademii [Proceedings of the Kiev Theological Academy]. 2017, vol. 27, pp. 308-318.
8. Mineya. Mart [March]. Moscow, 2002, ch. 2.
9. Paisii Sviatogorets, prp. [St. Paisios Mount Athos]. Ottsy-sviatogortsyisviatogorskieistorii [Fathers of Mount Athos and Stories of the Holy Mountain]. Alfa Rioni, 2015.
10. Papafanasiou Athanasios N. Isikhast Sviatoi Gory v serdtse goroda: otets Porfirii Kav-sokalivit (1906-1991) [Hesychast of the Holy Mountain in the Heart of the City: Father Porphyry Kavsokalivit (1906-1991)]. Available at: http://www.bogoslov.ru/text/1710327. html (accessed: 10.02.2016).
11. Papadopoulos Charalampos, sviashch. [priest Papadopoulos Charalampos]. Radost' — tsel' khristianskoi zhizni [Joy is the Goal of the Christian Life]. Available at: https://www. kiev-orthodox.org/site/spiritual/6921/ (accessed: 24.10.2020).
12. Porfirii Kavsokalivit, starets [elder Porfiry Kavsokalivit], Vasily Petrov, priest (transl.). Zhitie islova [Life and Words]. Transl. from Greek. St. Nicholas Chernoostrovsky Convent, 2012.
13. Porfirii Kavsokalivit, starets [elder Porphyry Kavsokalivit], hieromonk Agafangel (Legach) (transl.). Tsvetoslovsovetov [Tsvetoslov of Advice]. Holy Mount Athos, 2014.
14. Serafim Grigoriatis (transl.). Prepodobnyi Porfirii, prorok nashego pokolenia [Monk Porphyry, the Prophet of Our Generation]. Kovcheg, 2020.
15. Saltykova-Volkovich M. V. Pedagogicheskie vozzreniia Startsa Porfiriia — pravoslavnogo grecheskogopodvizhnikaXX veka [Pedagogical Views of the Elder Porfiry-Orthodox Greek Ascetic of the Twentieth Century]. Available at: https://orthos.org/grodno/publ/ pedagogic.htm (accessed: 17.10.2019).
16. Tsvetnaia Triod' [Color Triode]. Moscow, 2002.
17. Khristodul Agiorit, ierom. [hieromonk Christodoul Hagiorite], igum. [abbot] Ilia (Zhukov) (transl.). Izbrannyi sosud (starets Paisii 1924-1994) [The Chosen Vessel (Elder Paisii 1924-1994)]. St. Petersburg, 2000, book 2.
18. repoviao nop^upioo KauooKaXuPiTr|o. Bioo Kai Xoyoi (Xapio6eir| EKSoori). I. M. Xpu-oonr|yr|o, OKiuPpio^, 2009.
19. riavvixoiuir K. Kovra oxov repovia nop^upio. EKSooei^ «H Mexa^op^uoi^ xou IwT|pop>, 2009.
20. KpouoxaXaKr^ reupyio^. repuv nop^upio^. O nveu^amo^ naiepa^ Kai naiSayuyo. EKSooei^ Ev nXu. 2006.
21. KpouoiaXaKir reupyio^. Aianai5ayuyr|or|, nopeia Zwrfc. A9r|va, AeKe^ppio^ 2005.
lerei [priest] Roman Alekseevskii
Prepodobnyi Porfirii Kavsokalivit i sekuliarnyi mir [Rev. Porphyry Kavsokalivit and the Secular World]
Abstract:
Immanuel Kant posed three philosophical questions to humanity: "What can I know? What should I do? What dare I hope?", which boils down to the fourth question: "What is a man?" Answering this question, humanity has generated several anthropological theories. The first theory is the idea of a "man-god", where not God becomes the center, but a man with his own egoistic will. The second theory "dehumanizes" a person, denies the value of his personality. Modern man has lost the biblical and patristic understanding of the true
meaning and purpose of his life and, in this regard, does not find satisfactory answers to the most important questions. Only through Divine Revelation can man acquire true knowledge. But in a fallen world, truth is mixed with falsehood. Being in a state of sin, a person does not accept the saving love of truth, and God allows error to act (2 Thess. 2, 10-11). In an era of secularization, when faith weakens among people, the Lord continues to send ascetics of piety. Such was Porfiry Kavsokalivit, a priest of the Constantinople Orthodox Church, one of the most famous Athonite elders of the second half of the twentieth century.
Keywords: Rev. Porfiry Kavsokalivit, Holy Mountain, Athens, the age of consumption, mission, nationalist rhetoric
