CC BY
181
Вестник ПСТГУ
IV: Педагогика. Психология
2013. Вып. 3(30). С. 69-83
Святоотеческое наследие как источник
ФОРМИРОВАНИЯ СМЫСЛОВОГО ПРОСТРАНСТВА СОВРЕМЕННОЙ ПЕДАГОГИКИ
Н. И. Лифинцева
В статье актуализируется проблема источников формирования и развития профессионально-педагогического сознания, его смыслового содержания. Автор обосновывает актуальность обращения современной педагогики к христианско-антропологическому святоотеческому наследию, опыту духовного становления человека, поскольку именно святоотеческое учение содержит и понимание, и пророческое отношение к будущему. В статье рассматриваются феномены, составляющие содержание и механизмы рождения и преобразования души развивающегося человека, его духовного «пробуждения» в процессе воспитания. Рассматривается роль воспитания в условиях утверждения постмодернистских ценностей, «коммерциализации» образования; отмечаются последствия превращения знания и образования в товар для психологического и духовного здоровья развивающегося человека.
На основании методологии целостного, системно-деятельностного подхода к развитию человека, его личностному, духовному восхождению автор делает вывод о том, что современная педагогическая практика и педагогика как наука и искусство воспитания и образования человека должны быть «освещены» культурными (человеческими) смыслами и в идеале ориентированы на «предельные» (высшие) смыслы человеческого бытия. Анализ духовных источников показывает, что без Божественного просвещения человеческое знание ничего более, как рационализм; наука не только может, но и должна быть использована в духовной жизни, если способствует одухотворению человека. В статье подчеркивается, что актуальной проблемой современной педагогики является разработка адекватной концепции духовно-нравственного воспитания и развития человека, его внутреннего образования, образования души, духовного преобразования.
Обращение к проблеме человекоразмерности современного образования и педагогиьси приобретает особую актуальность в условиях информационного общества с его утратами гуманитарных позиций. Мы живем в глобальном информационном, «технологичном» мире, где человек становится рациональным, прагматичным, «массовым» потребителем. Меняется «облик» человека, «оскудение» души при обогащении информацией и амбициями становится приметой времени. Доминирование идеологии и психологии потребления, утилитарнопрагматических ценностей кардинально меняет само содержание внутренней жизни человека, «блокирует» духовные пласты его сознания, что сказывается на психическом и психологическом здоровье.
По предварительным оценкам экспертов, во всем мире в ближайшие десятилетия ожидается рост психопатологии, особенно депрессивно-агрессивного, фобического и шизоидного «регистра». Эксперты и аналитики связывают эти тенденции с трансформацией и разрушением традиционных духовных ценностей. Всеобщая духовная поврежденность привела к тому, что сегодня выросло поколение с неразвитым чувством правды, страха и нравственности. Заместителями утраченного смысла становятся поиск ощущений и удовольствий, экстремальных видов отдыха и развлечений, что приводит к известным последствиям, включая различные формы психопатологий.
Воспитание во все времена мыслилось как фактор, обусловливающий нравственный прогресс общества и отдельного человека. Воспитание как особая деятельность, смысл которой, согласно первоначальному толкованию в русском языке, состоит в возвышенном, духовном питании человека, связанном с умением извлекать спрятанное. Проблема будущего человечества, — утверждал И. Кант, — «педагогическая проблема», поскольку будущее напрямую зависит от эффективности воспитания. «В воспитании, — писал он, — заключена великая тайна усовершенствования человеческой природы». Благодаря воспитанию человек «очеловечивает» собственную природу1.
В информационном обществе образование является ключевой доминантой. При этом оно рассматривается как экономическая категория и мощное средство решения задач глобального менеджмента. Современные тенденции образования в мире — эволюция знания в основной источник стоимости; превращение знания в товар, развитие рыночных отношений в сфере образования; интеграция образования — указывают на его глобальность, ориентацию на мировые приоритеты, а не национальные и этнокультурные.
Знания, инновации и способы их практического применения все чаще выступают в качестве источника прибыли. Знания начинают занимать ключевые позиции в экономическом развитии, превращаются в основной общественный капитал, что ведет к радикальному изменению места образования в структуре общественной жизни. Формируется рынок образовательных услуг.
Названные тенденции определяют основные направления в развитии новой образовательной системы. Ее принципиальное отличие от традиционной заключается не только в технологической базе, но и в доминировании цивилизационной компоненты в ущерб культурной. Новая образовательная система ориентирована на реализацию компьютерных и телекоммуникационных технологий. Непосредственное обучение, лицом к лицу, печатные материалы уходят в прошлое.
Субъектом, определяющим образовательный процесс, является рынок. Образование в его рыночном контексте опирается на научно-технологический подход, реализация которого обеспечивает информационную и функциональную грамотность обучающегося. «Рыночная» психология отразилась в сознании современного педагога и педагогике, что объективируется в устных отчетах и
1 Бим-Бад Б. М. Путь к спасению: педагогическая антропология И. Канта. М., 1994. С. 27.
научно-методических изложениях (ученик — потребитель информации, «наш детский сад оказывает ряд образовательных услуг» и пр.).
Современная реальность, педагогическая и психологическая практика показывают, что «рыночная» педагогика и психология оказываются бессильными перед лицом реальных жизненно значимых проблем, относящихся прежде всего к воспитанию и развитию человека. Объектом педагогической и психологической «заботы» является «обыденный», коммунальный человек («homo vulgaris»), в условия существования которого не входят собственно духовные измерения жизни. Образовательные учреждения ориентируются на оказание «образовательных услуг». В социальном плане такая педагогика сознательно становится в один ряд с другими коммунальными службами (парикмахерская, баня и пр.), которые стараются соответствовать запросу клиента. Клиент, как правило, хочет, чтобы его «обслужили», разрешили его проблемы и затруднения по возможности без его собственного участия, чтобы успешно и с удовольствием продолжать свою собственную жизнь. При этом и педагог, и психолог убеждены, что они исповедуют и реализуют исключительно гуманистические ценности.
Кто может в этой ситуации «вспомнить» и позаботиться о высших душевных и духовных потребностях человека? Кто спасет, или хотя бы предупредит, ребенка и молодого человека о разрушительных влияниях попкультуры, псевдоценностей, навязываемых эталонов, примитивизации, биологизации и «омассовле-ния» развивающегося человека, превращения его в «социальный планктон»?
Безусловно, семья, родители. Но эта реальность сегодня в значительной мере далека от приемлемой. Сегодня проблемы детства — это в значительной мере проблемы взрослости, прежде всего родителей.
Весь опыт культурного развития человечества, научная, философско-антропологическая мысль, мудрецы, философы и ученые всех времен и народов убеждают нас, что образование есть сложное и специфическое социальное явление, специфичность которого состоит в том, что это — сфера «духовного производства», а педагог — работник «духовного производства». Образование как область человеческой деятельности не может быть «безлюдным» и «заочным», не может быть отдано на откуп бездушной машине, пусть даже очень умной и практичной. Оно предполагает наличие людей свободных, творческих, нравственных, духовных, культурных.
В контексте философской и психолого-педагогической антропологии образование есть способ вхождения человека в самостоятельную жизнь и осуществления своей жизни, обретения «образа человека», процесс приобщения человека к ценностям культуры (науки, искусства, нравственности, религии, права, технологий, профессиональной деятельности). Образование и образованность относятся к внутреннему, или духовному, содержанию культурной жизни и деятельности человека, овладению образом жизни, способностью жить по законам и правилам духовной культуры.
До недавнего времени педагогика являлась наукой о воспитании человека и изучала, как организовать и осуществить воспитание, чтобы образовать человека, т. е. помочь человеку стать и быть человеком. Образование (в смысле обучения), ориентированное только на тренировку памяти, смекалки, отработку не-
которых практических умений в отрыве от «духа, совести, веры и характера», по словам И. А. Ильина, только портит человека. Образованность вне веры, чести и совести создает не национальную культуру, «а разврат пошлой цивилизации», пророчески предупреждал в середине XX столетия русский философ.
Педагогическая практика и педагогика как наука и искусство воспитания и образования человека должны быть «освещены» культурными (человеческими) смыслами и в идеале ориентированы на «предельные» (высшие) смыслы человеческого бытия. Предельно ясно об этом сказано И. А. Ильиным. Основу образования составляет воспитание, которое призвано, по словам философа, «вывести человеческую душу из состояния холодной индифферентности и слепоты к общему и высшему; открыть человеку глаза на его включенность в ткань мира, на ту ответственность, которая с этим связана, и на те обязательства, которые из этого вытекают; вызвать в нем чутье и вкус к делам совести, веры, чести, права, справедливости, церкви и родины... Выбрать направление предметно наполненной жизни, которая, будучи освещена высшим (“последним”) смыслом, приобретает иное качество: работа становится творчеством, интерес — вдохновением, любые дела наполняются смыслом “Дела”, заботы возвышаются до “замысла”, жизнь в целом освящается “Идеей”. В этом и состоит Божественное назначение человека, служение “Божьему Делу”»2.
Если педагогика — гуманитарная наука, то предметом ее внимания и «заботы» является человек как духовное явление, механизмы, закономерности, методы одухотворения человека в процессе воспитания. В таком понимании практическая педагогика оперирует не только значениями, но прежде всего смыслами, которые выступают здесь образующей силой. Смысловая педагогика не может существовать и развиваться в рамках только детерминистской, естественнонаучной парадигмы, поскольку развивающийся человек не является «безгласной вещью», его познание может быть «только диалогическим», «событийным», т. е. включенным в контекст конкретных человеческих отношений, социального общения, жизни человека. Для психологии и педагогики весьма поучительно о роли смысла написал отечественный философ, культуролог М. М. Бахтин. «Нельзя забывать, — пишет он, — что вещь и личность — пределы, а не абсолютные субстанции. Смысл не может (и не хочет) менять физические, материальные и другие явления, он не может действовать как материальная сила. Да он и не нуждается в этом: он сам сильнее всякой силы, он меняет тотальный смысл события и действительности, не меняя ни йоты в их действительном (бытийном) составе, все остается как было, но приобретает совершенно иной смысл (смысловое преображение бытия)»3.
В современной отечественной психологии обозначилась тенденция «собирания гуманитарного мировоззрения». В предметную область психологии личности входит особая группа феноменов, которые относятся к области «возможного», «недетерминированного» в жизни человека. Рассматриваются факторы и условия превращения возможности в действительность, ведется поиск средств и
2Ильин И А. Путь к очевидности. Т. 2. М., 1993. С. 179—182.
3Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 237.
условий становления человека как субъекта собственной жизни, способного к преобразованию себя и своей жизни4.
В этом контексте обращение к святоотеческому наследию может стать для современной педагогики источником формирования и развития смыслового пространства, если она проявит готовность к сколько-нибудь полноценной ассимиляции того уникального опыта, который накоплен в святоотеческом наследии. Можно назвать как минимум два основания, позволяющие заявить об актуальности рассматриваемой проблемы не только в аспекте частной прикладной практики.
Во-первых, опыт, как известно, — это то, из чего ты выходишь измененным. А «всякий честный и последовательно выполненный опыт самопознания всегда больше любой, сколь угодно сложной и рафинированной теоретической схемы», — подчеркивает современный психолог А. А. Пузырей5.
Во-вторых, несомненна мысль о единстве человеческой культуры, сформулированная М. М. Бахтиным: «Взаимопонимание столетий и тысячелетий народов, наций и культур обеспечивает сложное единство всего человечества, всех человеческих культур (сложное единство человеческой культуры)... Все это раскрывается только на уровне большого времени. Каждый образ нужно понять и оценить на уровне большого времени. Анализ обычно копошится на узком пространстве малого времени, то есть современности и ближайшего прошлого и представимого — желаемого или пугающего — будущего; ... Особый характер пророческого отношения к будущему. Отвлечение от себя в представлениях о будущем (будущее без меня)»6.
Основоположник русской педагогики К. Д. Ушинский заметил, что вера выступает системообразующим компонентом целостной картины мира и процесса ее формирования у развивающегося человека. Вера образует в его мировоззрении «твердую опору, не подвергнутую сомнению», она руководит поступками, оставляя при этом свободу мысли; вера проявляется и удерживается, несмотря на противоречие опыта и ума, «святая вера ... дает место науке, свободе мысли; не признает ничьей власти над моей совестью; стоит за свое, но свое не навязывает; не допускает произвола; хранит исторические предания, признает свободу воли, а не фатализм,... словом, наша святая вера»7.
Именно святоотеческое учение содержит и «понимание», и «пророческое отношение к будущему». Святоотеческое учение рассматривает человека в его «собственно человеческом» измерении, самом сложном для психологии и педа-гогиьси — в ценностно-смысловом пространстве человека как личности; в пространстве его свободы, нравственного самосознания (совести), веры, любви, творчества, воли. В условиях современной ситуации развития, характеризующейся утратой гуманитарных позиций и наличием признаков антропологиче-
4 Леонтьев Д. А. Новые ориентиры понимания личности в психологии // Вопросы психологии. 2011. № 1. С. 10-12.
5Пузырей А. А. Психология. Психотехника. Психагогика. М., 2005. С. 233.
6Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 318.
1 Ушинский К. Д. Материалы к 3-му тому «Педагогической антропологии». Собр. соч. М., 1950. Т. 10. С. 356.
ского кризиса (процессы «расчеловечивания»), для педагогики как гуманитарной науки эта проблема приобретает особую актуальность.
Святоотеческое знание — это «живое», действенное знание как опыт духовного преобразования и преображения. Это знание не формально (мертво), оно действенно, пристрастно (основано на любви к Богу и человеку), синкретично и целостно, несет в себе веру и переживание личной ответственности. Это не просто «знание о действии», а знание-действие. Это «живое», «личностное» знание-понимание, не просто открытая «ценность», а знание и понимание как «участие понимаемого в своей жизни»8.
Святоотеческие тексты — это уникальные психологические произведения высокого духовного порядка, в которых представлен опыт самопознания и «образования себя» согласно Евангелию, опыт жизни как «духовного делания». Блаженный старец Паисий Святогорец говорит в своем духовном поучении: «Святые преподобные отцы поставили духовные опыты на самих себе от любви к Богу и человеку — иконе Бога — они изнурили себя, чтобы дать нам духовные рецепты. С их помощью мы предупреждаем зло или врачуем свою духовную болезнь и становимся духовно здоровы»9.
Святоотеческое наследие содержит выработанное и выверенное тысячелетним опытом знание, к которому наука (психология и педагогика) только приблизилась. В трудах свт. Исаака Сирина (IVв.), свт. Григория Паламы (XIVв.), свт. Тихона Задонского (ХУ1П в.), свт. Феофана Затворника, свт. Игнатия (Брянчанинова) и др., духовном наследии старцев, пронизанном духом Евангельского учения, сконцентрировано значительное и глубокое психологическое знание о душе человека, его внутреннем мире, механизмах его духовного восхождения и нравственного распада. Определены четкие критерии добра и зла, нормы психического и нравственного здоровья человека. Основу знания-опыта духовного преобразования, воспитания Святые Отцы черпают в Евангельской истине: «Ищите прежде всего Царствия Божия» (см. Мф 6.33).
По словам митрополита Антония Сурожского, такие просвещенные люди, как Исаак Сирин, Василий Великий, Григорий Палама, Феофан Затворник и др., не боялись мысли и науки своего времени, потому что «они их вместили». Они показали, что только духовно зрелый человек может вести диалог с собой, найти в себе равновесие, при котором рациональное и иррациональное сочетаются воедино, и тогда человек способен думать не только о Боге, но и о человеке, и о науке. Человек, который развит наполовину, в ту или иную сторону, не пригоден ни для чего (ни для науки, ни для Бога)10.
Современное педагогическое сознание (рефлексивная педагогика) может быть расширено и обогащено открытиями и практическими выводами святоотеческого наследия. Так, для святоотеческого учения идеи целостности и системности человека, его души и личности — выверенный факт. «Природа» человека понимается как его «духовная ипостась», духовно-личностное измерение, высшие возможности и способности, которые и должно открыть воспитание,
8 Зинченко В. И Живое знание: психологическая педагогика. Самара, 1996. С. 18.
9 Старец Паисий Святогорец. Слова. Т. II. Духовное пробуждение. М., 2009. С. 257.
10 Старец Порфирий Кавсокаливит. Цветослов советов. Святая Гора Афон, 2008. С. 155.
«высвободить» «духовного человека» в человеке, востребовать, пробудить лучшее в нем и побудить к действию и движению по пути «очеловечивания», становления как личности и индивидуальности. Святой праведный Иоанн Кронштадтский в своем дневнике особо подчеркивает, что уже в телесной организации человека заложено «столько красоты, личного и самостоятельного — Божественного». Его же душе даны дар ума, чувства и свободы. Как ими распорядиться? «Свободу употреблять как средство, как орудие, на то, чтобы сделать сколь возможно больше добра, и на усовершенствование себя во всякой добродетели, чтобы принести Богу плод сторичный»11.
Духовный опыт свидетельствует, что телесные и душевные свойства человека могут меняться под влиянием более высоких, духовных закономерностей. Ограничения и жесткие детерминационные связи, господствующие на телесном и душевном уровнях организации человека, преодолеваются на более высоком, духовном уровне (дух творит формы).
Духовность есть источник собственно человеческих способностей — личности, понимания, совести, любви, свободы, веры, творчества и пр. При этом духовное в человеке не противопоставляется телесному. Напротив, в высшей степени развития человек не есть «мешок, набитый благими побуждениями». Высшее, духовное, божественное может предстать в конечной, телесно-конечной человеческой форме12.
В святоотеческих трудах раскрываются законы духовно-нравственного становления человека, его истинного рождения как личности, как духовного субъекта. Только в «духовном поле» человек может только возникать и рождаться в качестве человеческого существа, личности. Именно в этом поле (веры, любви, совести и понимания), которое существует независимо от человека, происходит истинное его рождение. Его «первая природа» преобразуется, одухотворяется в процессе воспитания. Эта мысль подчеркивается мыслителями и философами и далекого и недавнего прошлого13.
Духовную жизнь человека, рождение его как существа духовного нельзя понять и объяснить в рамках детерминистского, естественнонаучного подхода. Духовность нельзя вывести из природы человека или из внешних объективных факторов (социальная среда, культура, искусство и т. д.). В человеческой жизни душа, как и многое другое, теоретически не выводима ни из каких законов, но эмпирически очевидна. Святые отцы источник духовности видят в откровении об образе Божием. «Как тело душею, так душа Духом Святым оживляется. Дух Святой духовно оживотворяет и просвещает. Дух Святой через Слово Божие действует в сердцах», — учит свт. Тихон Задонский14.
«Духовная жизнь в нас не только ни из чего не выводима, но, наоборот, является источником смысловой освещенности душевной жизни нашей», — подчеркивал В. В. Зеньковский. Духовная жизнь является непроизводной функцией от
11 Иоанн Кронштадтский, св. прав. Моя жизнь во Христе. СПб., 2005. С. 247.
12Антоний Сурожский, митр. О встрече. Клин, 2003. С. 129.
вМамардашвили М К Какя понимаю философию. М., 1990. С. 205—206.
14Иоанн (Маслов), архимандрит. Симфония по творениям святителя Тихона Задонского. М.. 1996. С. 309-310.
природы, человека или социума, ее источник — в откровении об образе Божием. «Мы не только не являемся собственниками духовной жизни, но наше я, наша личность жива в меру этой проницаемости ее для безостановочного потока духовной жизни»15.
Категория духовности в содержательно-смысловом наполнении пока еще не вошла в понятийный аппарат современной гуманистической педагогики (сегодня это только ярлык). Ее понятийный аппарат и язык соответствуют принятому научно-технологическому подходу в образовании. Традиционная научная педагогика оперирует достаточно сложными теоретическими схемами, выстроенными в логике естественнонаучного мышления, где в терминах теоретического метаязыка описываются педагогический процесс и его феномены.
В человеке, его жизни есть много того, что объяснить в рамках научной теории невозможно, но эмпирически и «потаенно» существует и не может быть не принято во внимание. Святоотеческое знание относится к тому, что «себя не кажет», но, по сути, принадлежит к тому, что составляет смысл и основание. В святоотеческом наследии воспитание рассматривается как всеобщая форма одухотворения человека, высвобождения «духовного человека» в человеке, показаны законы и правила пробуждения лучшего в нем и побуждения к действию и движению по пути «очеловечивания».
Воспитание имеет собственное значение и смысловое содержание, оно призвано организовать строй души, направить ее двигаться в духовном пространстве, а не формировать и тренировать набор полезных функций.
В святоотеческих текстах воспитание как процесс связывается с самостоятельным продвижением человека по пути Веры, инициированием и развитием в себе самом Веры, Разума и Духовности. Истинное воспитание — «внутреннее» воспитание, т. е. обучение вере и заповедям, умению жить по-христиански. Свт. Тихон Задонский в своих трудах не устает повторять, что обучать языкам, художествам, политике, танцам и пр. полезно, но прежде всего надо научить вере. Какая польза от всех этих наук, если «сердце не научено добру? Язык хорошо и красиво витийствует, но сердце есть праздно веры, и издает смрад неверия, что и родителям небрежливым и детям бедственно»16.
Вера как одна из высших способностей человеческих в научной педагогике остается «вне закона» даже в гносеологическом понимании как явление, противоречащее научному. В реальности же жизнь человека не ограничивается миром только видимых, непосредственно осязаемых вещей, эталонов, ценностей и отношений. Психология открыла целый мир иррационального, имеющий решающее значение для внутренней жизни человека и общества. Это множество оттенков человеческой любви: дружба, родственные чувства, любовь, опыт переживания красоты, чувство долга, благодаря которым мир перестраивается для человека. Этот непосредственно неосязаемый мир невозможно постичь рассудочным, рациональным путем; необходимо опытное знание, непосредствен-
15 Зеньковский В. В. Об образе Божием в человеке// Вопросы философии. 2003. № 12. С. 160.
16Иоанн (Маслов), архимандрит. Симфония по творениям святителя Тихона Задонского. М.. 1996. С. 189.
ное восприятие и переживание. Внутренний мир не привлекает к себе внимания, но его можно ощутить. Для этого необходимы чуткость и внимательность, способность к эмпатическому пониманию.
Почетный доктор богословия Московской Духовной Академии и Кембриджского университета митрополит Антоний Су роже кий, получивший университетское естественнонаучное образование (изучал химию, физику, биологию, медицину), подчеркивает, что когда перед человеком раскрываются глубины и богатство мироздания, это не препятствует его «религиозному изумлению перед Богом». «Проникновение в тайну тварного мира, видение того, что он представляет, благоговейное отношение к нему», «умственная» честность, объективность, порядочность ученого, который «стоит перед тайной с живым интересом, с желанием в нее проникнуть, принять объективную реальность, какова бы она ни была» — такой ученый может перенести этот строй на всю свою внутреннюю жизнь17.
Современному педагогическому сознанию (педагогике, психологии) следует включить в свое смысловое пространство категорию «вера» прежде всего как «чувство веры». Реальная «человеческая ситуация» свидетельствует о том, что утрата «чувства веры» ведет к внутреннему разрушению, деструкции, в результате чего появляются души жадные, алчные; души пустые и мертвые. Безверие — это сложный диагноз.
«Человек,
Голодный далью чисел и пространства,
Был пьян безверьем — злейшею из вер».
М. Волошин
Для психологии и педагогики неверующий человек — особая категория, требующая к себе пристального внимания.
Что означает «чувство веры»? На этот вопрос мы находим психологически точный ответ у М. М. Бахтина в «Эстетике словесного творчества», который, исследуя внутренний мир героев Ф. М. Достоевского, пишет: «Не вера (в смысле определенной веры в православие, в прогресс, в революцию и т. п.), но чувство веры, т. е. цельное (всем человеком) отношение к высшей и последней ценности. Безверие — именно в этом смысле, как равнодушие к последней ценности, требующей всего человека». Отсюда — типология людей: люди, которые не могут жить без всякого отношения к высшей ценности; люди, которые не могут сделать выбор этой ценности; люди, живущие без всякого отношения к высшей ценности, это: хищники, аморалисты, обыватели, приспособленцы, карьеристы, мертвые»18.
Вера, как цельное отношение человека к высшей, «предельной» ценности, духовная, есть собственно человеческая способность. Согласно учению Святых отцов, вера стоит выше человеческого знания.
17 Старец Порфирий Кавсокаливит. Цветоедов советов. Святая Гора Афон, 2008. С. 124.
18Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 234.
В учении о видах человеческого знания (ведения) преподобного Исаака Сирина научное знание не считается предосудительным. Святой Отец не отрицает значимости научного знания, особенность которого состоит в том, что оно «не имеет власти что-либо делать без разыскивания и исследования, а, напротив того, разыскивает, возможно ли тому быть, о чем помышляет и чего хочет». При этом «ведение» Святой Отец понимает не просто как знание в рациональном значении, здесь «ведение» выступает как способ мыслей и образ жизни, «практика бытия»19.
Преподобный Исаак разграничивает знание и веру, которая не только отлична от знания, но обладает великой ценностью для человека. Вера для человека превыше знания в том смысле, что вера является необходимой мотивирующей силой для познающего мир и себя самого человека. «Неукоризненно ведение, — говорит Святой Отец, — но выше его вера.... Самое ведение “усовершает-ся верою”, поскольку оно есть ступень, по которой человек восходит на высоту веры. ...С приходом веры то, что отчасти, прекратится (см. 1 Кор 13. 10). Тогда мы верою нашею разумеваем оное непостижимое, а не разыскиванием и силою ведения. ... Все дела справедливости, т. е. такие добродетели, как пост, милосердие и ...все прочее, совершаемое телесно: любовь к ближнему, смиренномудрие сердца, прощение проступков, помышление о благах ... и прочие добродетели, совершаемые в душе,... все это имеет нужду в ведении, потому что ведение охраняет это и учит порядку в этом. И все это только ступени, по которым душа восходит на горнюю высоту веры»20.
Преподобный Исаак Сирин выделяет три ступени познания (ведения). «Первое ведение рождается от непрестанного занятия и рачительного обучения; второе же — от доброго жития и разумной веры, а третье наследуется одной верой, потому что ею упраздняется ведение, дела приемлют конец и чувства делаются излишними для употребления»21.
В современных учебных пособиях идея свободы человека как педагогическая проблема остается неотрефлексированной и не рассматривается на уровне конкретного педагогического знания. Святоотеческое учение имеет в виду человека возможного, духовного, разумного, способного свободно и самостоятельно определять свой выбор и свой жизненный путь, способного к жизни в собственно человеческом измерении — самодетерминации и свободного выбора. В христианском антропологическом учении личность рассматривается как «живой центр» самосозидающей деятельности.
Святоотеческое антропологическое учение показывает, как можно жить в пространстве человеческой свободы, т. е. внутренней, нравственной, духовной свободы, а не плотской («делаю, что хочу, где хочу и с кем хочу», по убеждению 14-летнего подростка); как работает «третий фактор», т. е. что и как человек может сделать с собой и для себя. Нравственная несвобода — это, по мысли свт. Игнатия (Брянчанинова), зависимость от страстей: гордость самооболыце-
19 Сирин Исаак, при. Слова подвижнические. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2008.
С. 118.
ния, тщеславие, лицемерие, лукавство, зависть и пр., что лишает человека способности к «духовному преуспеянию»22.
Современная психолого-педагогическая литература, специальные исследования, диссертации посвящены проблемам условий саморазвития, самострои-тельства, самовоспитания, самоопределения личности в процессе образования. Это весьма конструктивное направление, поскольку тезис о том, что ребенок (ученик) воспитывает себя и развивается сам, является аксиомой. Однако это саморазвитие каким-то «мистическим образом», по замечанию психолога В. П. Зинченко, «тяготеет к абстрактному эталону или метапсихическому Я. При этом полностью игнорируется древняя как мир истина, что личность рождается при решении экзистенциальной задачи овладения сложностью собственного бытия». Именно таким образом, в отличие от созревания индивида, происходит «длинная вереница рождений личности», или «человека в человеке». Главное, что личность — автор, она творит самое себя»23.
Своеволие, эгоцентризм, «самодостаточность», центрация на себе любимом, своих страстях, мыслях, отвержение, неприятие советов от других (не учи ученого) — все это отличительные черты духовного распада человека. Старец Паисий Святогорец подчеркивает: «Сердце, плененное суетным миром, удерживает душу в состоянии неразвивающемся, а ум — в помрачении. И тогда человек только кажется человеком, по сути же он является духовным недоноском». Душа развивается, если человек способен преодолеть прелести суетного мира. Антропологизм в образовании содержит опасность вырождения в эгоцентризм, эгоизм, если человек вращается вокруг своего «Я», самого себя, не выходит из своего «Я», которое — его центр, его ось. Тогда, по словам старца, человек пребывает вне той оси, которая есть Христос. А если его ум не во Христе, тогда у него не «работает сердце, тогда он не любит никого, кроме себя», тогда «он замешан на мусоре» и «строит свою жизнь на мусоре»24.
Педагогическое искусство, по учению старца Порфирия Кавсокаливита, не может быть антропоцентричным. Нельзя ставить в зависимость от себя своих воспитанников, привязывать их к себе как к кумиру. Антропоцентричность многообразна, в ней проявляются самоуправство, «культ личности», вербование себе приверженцев. Нельзя делать из других копии самих себя. Каждый человек — личность, индивидуальность, «образ неизреченной славы Божией, даже если на нем есть следы падений»25.
Воспитание совести (нравственное самосознание) — одна из ключевых педагогических проблем, поскольку «орган совести», говорит блж. Паисий Святогорец, воспитывается и формируется прижизненно. Технический прогресс оставляет «невозделанной совесть человека», утверждает старец, зато «возделываются» самолюбие и эгоизм. С появлением телевидения, Интернета люди видят
22 Игнатий (Брянчанинов), сет. Письма к мирянам // Собрание писем: Собрание творений в 6-ти томах. Т. 5. М., 2004. С. 119.
21 Зинченко В. П Живое знание: психологическая педагогика. Самара, 1996. С. 4.
24 Старец Паисий Святогорец. Слова. Т. 2. Духовное пробуждение. М., 2009. С. 37—45, 67,
25Антоний Сурожский, митр. Духовная ждзнь. Киев, 2008. С. 133, 158.
весь мир, не видя только самих себя. Чувствительность к другому человеку ослабевает или даже пропадает, что ведет к нравственной деградации.
Совесть, по словам свт. Тихона Задонского, есть внутреннее правило, Закон естественный или природный, который «Бог, созидая человека, насадил в его душу», чтобы «тою аки правилом управлялся и, что творить и от чего уклоняться, наставлялся». Есть, говорит Святитель, две силы, управляющие поведением человека, его делами и поступками, являющиеся «свидетелями и обличителями» человеческой души: внешняя — «Закон, Слово Божие» и внутренний — «совесть» как «голос Божий». «Оба сии свидетели верно и согласно свидетельствуют и обличают нас»26.
И, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь (Мф 24. 12), — сказано в Священном Писании. Речь идет о нравственных законах. А недостаток или отсутствие любви в мире вызывает у людей чувства одиночества, подавленности, страха, неуверенности в себе и завтрашнем дне. Научная психология утверждает, что потребность в любви, принятии, признании — одна из базовых человеческих потребностей, при этом в современном научно-педагогическом сознании любовь как педагогический феномен не имеет достаточного осмысления. «Дефицит любви» в окружающем нас мире констатируют представители различных областей человековедения (психоанализа, литературы, поэзии, кино, театра и др.), что отражается на психологическом и психическом здоровье ребенка, подростка и взрослого человека.
Задача воспитания и воспитателя — помочь человеку понять, что его обязательно кто-то любит. В Святоотеческом учении раскрывается сущность и проявления любви Бога к человеку и человека к Богу. «В ЛЮБВИ и благодеяниях Божиих, — говорит святитель Тихон Задонский, — заключается вси. На что ни посмотришь, к чему не обратишь ум твой: все тое показывает любовь Божию к нам». Эта Любовь безусловна, человеку она дана «ни за что». Постоянное «памятование» о Боге и есть любовь. «Любовь украшает душу. Любовь есть признак духовной жизни человека»27.
Как вызвать способность и можно ли научить современного человека любить, поскольку потребность — это еще не способность? Насколько воспитание готово к решению этой сложной проблемы? Располагает ли современная педагогика и практическая психология необходимыми средствами и методами?
В Святоотеческом учении вся основа воспитания и развития — во внутреннем просвещении, внутреннем образовании, образовании души. Деятельность, труд, «умное делание», «духовное делание» — на этом основано духовное развитие человека. Святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «Душа стяжает качества, соответственные своей деятельности, ... своим занятиям и делам». При этом ум является «оком» души, которая есть «единая многосильная вещь». Святитель Игнатий Брянчанинов, цитируя Священное писание, называет ум «оком души». «Хранение ума», как повелел Спаситель, есть условие здоровья душевного и духовного, потому что «он — вождь человека». «Чтобы сбиться с пути истинного,
26Иоанн (Маслов), архимандрит. Симфония по творениям Святителя Тихона Задонского.
М.. 1996. С. 956-957.
надо немного: одна какая-нибудь ложная мысль. ... Мы совсем не соблюдаем всесвятого завещания; не наблюдаем, чтобы наш свет, т. е. ум, не сделался тьмою, валим в него всякую всячину; он делается решительною тьмою и разливает мрак на все поведение наше, на всю жизнь»28.
В нравственном развитии ребенка безусловно «работают» механизмы им-принтинга и идентификации. По словам старца Паисия Святогорца, совесть «мы снимаем» с наших родителей как фотокопию. Умножились слова и книги сегодня, говорит старец, но в нашу эпоху не хватает живых примеров, умалились жизненные опыты. Образцом в духовной жизни должны быть святые, а не люди мира сего. Подражание преуспевающим в «духовном делании утончает совесть». Сравнение себя с худшими, духовно и нравственно, разрушает человека. Надо жить и работать духовно. «Сегодня грех ввели в моду», грех стали считать прогрессом, а нравственность стала считаться «убыточным делом» и несовременным. «Пьянство, распутство, прелюбодеяния, лукавство, ложь стали нормой и даже достижением»29.
Образование, воспитание, по убеждению Святых Отцов, могут противостоять все увеличивающемуся количеству зла. Но это возможно, если научное знание получит духовное просвещение, без которого оно приносит разрушение. Без Божественного просвещения человеческое знание ничего более, как рационализм. Наука не только может, но и должна быть использована в духовной жизни, если способствует одухотворению человека. Люди, отдающие предпочтение внутреннему образованию — образованию души, используют внешнюю образованность (внешнее, научное образование) для образования внутреннего, что приводит их к духовному преобразованию.
В наследии Святых Отцов содержатся поучения и наставления относительно духовного делания, духовного и нравственного воспитания. Это конкретные рекомендации, советы. Говоря современным языком — методические рекомендации и технологии, которые основаны на понимании целостной и трехчастной природы человека, целостном, системно-деятельностном подходе к его развитию, личностному, духовному восхождению.
Истинная культура, как известно, не навязывает себя, она приглашает к диалогу (М. М. Бахтин). Святоотеческое наследие — это тот пласт «живой», духовной культуры, которая не навязывает себя, не провозглашает «заумно», не заклинает, она приглашает нас к размышлению, продуктивному со-мыслию, сопереживанию, со-деланию, диалогу. Если это «приглашение» будет принято, то смысловое пространство современного профессионально-педагогического сознания не просто расширится и обогатится, оно будет способным к развитию, смещению с «мертвой точки зрения» относительно себя самого, своего «Я», своей устоявшейся системы координат.
Сегодня очень важна адекватная рефлексия с помощью соответствующего методологического анализа этого бесценного пласта культуры, мысли, реального практического опыта «одушевления», «очеловечивания» человека. Разумеется, это
2аИгнатий (Брянчанинов), сет. Письма к мирянам //Собрание писем: Собрание творений в 6-ти томах. Т. 5. М., 2004. С. 86, 105.
29 Старец Паисий Святогорец. Слова. Т. 2. Духовное пробуждение. М., 2009. С. 32—33, 44.
очень непросто. Здесь множество «подводных рифов», скрытых и явных трудностей и преград разного уровня: методологических, мировоззренческих, смысловых, языковых и пр. Необходимы «проводники», каковыми и могут быть работы специалистов, посвященные анализу и адаптации святоотеческих текстов.
Ключевые слова: смысловое пространство педагогики, педагогическое сознание, воспитание, образование человека, психологическое здоровье, человек «обыденный», образованность, образовательные услуги, культурные смыслы, смысловая педагогика, собственно человеческие способности, духовный опыт, духовная зрелость, «живое» знание, смысловая педагогика, понимание, совесть, «чувство веры», диалог, духовная свобода.
Patristic heritage as a formation source OF SEMANTIC CONTENT OF THE CONTEMPORARY PEDAGOGY
N. Lifintseva
The problem of sources for formation and development of professional and pedagogical consciousness and its semantic content is updated in the article. The author proves the urgency of the contemporary pedagogical appeal to Christian anthropological patristic heritage, to the experience of spiritual personal growth because that is patristic heritage which consists of both understanding and prophetic attitude to future. The phenomena composing content and mechanisms of evaluating person’s soul birth and transformation and his spiritual awakening in the process of upbringing are revealed in the article. The role of upbringing under conditions of post-modernistic values statement, of educational commercialization is viewed. Consequences of transformation of knowledge and education into a commodity for psychological and spiritual health of a person being developed are examined.
Basing on the methodology of a holistic systematic and pragmatic approach to the person’s development, his personal and spiritual ascension the author makes a conclusion that contemporary teaching practice and Pedagogy as a science and a form of art responsible for personal education should be “lighted” with cultural and human ideas and focused on the utmost top meaning of human existence. The analysis of ecclesiastical literature shows that human knowledge without divine enlightenment is nothing but rationalism. If science helps to personal enlightening it is not simply able but should be used in our spiritual life. It is underlined in the article that the urgent problem of the contemporary Pedagogy is that of working out an adequate conception of moral education and personal development, his internal education, soul education, spiritual transformation.
Keywords: semantic content of pedagogy, pedagogical consciousness, education of a person, psychological health, “ordinary” person, educational services, cultural sense, conceptional Pedagogy, specifically human abilities, spiritual experience, spiritual maturity, “alive” knowledge, understanding, conscience, “feeling” of faith, dialogue, spiritual freedom.
Список литературы
1. Antonij Surozhskij. Duhovnaya z.hiz.n (Spiritual life). Kiev, 2008.
2. Archimandrit Ioann (Maslov). Simfoniya. Po tvoreniyam Svyatitelya Tihona Zadonskogo (The Concordance. After works by Tihon Zadonskiy). Moscow, 1996.
3. Bachtin М. M. Estetika slovesnogo tvorcestva (The Aesthtics of verbal creative work). Moscow, 1986.
4. Bim-Bad В. M. Put к spaseniyu: pedagogkheskaya anropologiya I.Kanta (The Way to salvation: pedagogical anthropology of I. Kant). Moscow, 1994.
5. Ilin I.A. Put к ochevidnosti. no. 2 (The Way to evidence.) Moscow, 1993.
6. Leontev D. A. 2011. Voprosy psichologii ( The Issues of Psychologi), no. 1, pp. 10-12.
7. Mamardaschvili M.K. Kakyaponimayufilosofiyu (As I understand philosophy). Moscow, 1990, p. 160.
8. Porfirij Kavsokalivit. Tsvetoslov sovetov (The Antologion of advice). Moscow, 2008.
9. Puzypej A. A. Psychologiya. Psychotechmka. Psychagogika (Psychology. Psychotechnics. Psychogogy). Moscow, 2005.
10. Uschinskij K. D. Pedagogicheskie sochineniya, no. 10 (Selected pedagogical works). Moscow, 1950.
11. Zenkovskij V. V. 2003. Voprosy fllosofli (The Issues of Philosopy), no. 12,
12. Zinchenko V. P. Zhivoe znanie: psichologicheskay pedagogika (The live Knowledge: psychological pedagogics). Samara, 1996.
