CC BY
57
Вестник СПбГУ. Сер. 2. 2013. Вып. 4
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ РЕАЛИЗАЦИИ ПРОЕКТА ПО СОЗДАНИЮ ОБЪЕДИНЕННОГО ЭЛЕКТРОННОГО АРХИВА ПОЛЕВЫХ ЭТНОГРАФИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ МГУ И СПбГУ*
Специфика полевого этнографического архива внешне очевидна. Она состоит, во-первых, в характере формирования фондов — все фонды, как правило, являются отражением результатов полевых этнографических экспедиций. Во-вторых, следует отметить многообразие форм документов, относящихся к одному фондообразователю, полевой этнографической экспедиции — аудио-, видео- и фотоматериалы; рисунки, карты, схемы; дневники с записями интервью и описаниями наблюдаемых явлений и объектов, копиями и конспектами документов и нарративов, обнаруженных в поле, бланки стандартизированных отчетов, а также сводные полевые отчеты. В-третьих, специфика полевых архивов заключается в разной масштабности экспедиций, фон-дообразователей, а следовательно, в невозможности объединить материалы разных экспедиций в один фонд. Коллекция может отражать как материалы единичного индивидуального выезда, так и результаты деятельности многолетней комплексной экспедиции, проводившейся в содружестве с представителями смежных наук.
Однако существуют и более глубокие характеристики оригинальности полевых этнографических архивов. Прежде всего, это заведомо архивная и шире — источниковая ориентация всех полевых документов. Этнограф, по определению, фиксирует в поле функционирующую или уходящую культуру для дальнейшего архивирования и презентации. Отсюда и специфика атрибуции самих архивируемых документов — их достоверности, полноты и адекватности содержащейся в них информации, возможности соотнести с материалами других экспедиций или литературных описаний, ориентированности на специфичность или универсальность описываемых объектов и явлений.
Естественно, принципы хранения и описания полевых этнографических материалов должны учитывать указанную специфику. В первую очередь необходимо, чтобы модель архивации полевых материалов опиралась на единую систему принципов, хотя бы в рекомендательном порядке. Это позволит исследователям лучше ориентироваться в огромных по объему полевых фондах. Также важно создание удобной поисковой системы. Необходимо дать представление о том, что хранится в каждом архиве, какие обследовались районы, какие затрагивались тематические направления сбора материалов, какие использовались методики. Не менее важно выстроить такую систему адресации полевых архивных документов, которая соответствовала бы общепринятой модели архивирования, т. е. достаточно четко определить, какие документальные массивы соответствуют позициям фонда, описи, единицы хранения.
Еще одной важнейшей проблемой, которая на сегодня даже не обсуждается, является разобщенность различных хранилищ полевой информации. Различные исследовательские, научно-образовательные группы и коллективы, проводящие полевые этнографические исследования и аккумулирующие полевой материал, создают свои небольшие хранилища, доступ к первичным данным которых, как правило, затруднен для широкого научно-образовательного сообщества. Тот факт, что проблематика хранения полевых этнографических материалов актуальна, подтверждается недавним обсуждением темы «Устные материалы в архивах: проблемы отбора, хранения и доступа» в журнале «Антропологический форум» (Устные материалы в архи-
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта № 12-01-12003 («Создание единой информационной системы хранения и обеспечения доступа к данным полевых этнографических экспедиций кафедры этнологии МГУ и кафедры этнографии и антропологии СПбГУ»).
© А. А. Никишенков, И. И. Верняев, А. Г. Новожилов, А. В. Туторский, 2013
вах: проблемы отбора, хранения и доступа // Антропологический форум (СПб.). 2012. № 17. С. 9-118). В ходе обсуждения постоянно обращалось внимание на возможности использования архивных материалов для дальнейших научных исследований, что требует серьезных разработок в области хранения и презентации документов и других объектов архивного хранения.
Для иллюстрации этого положения приведем несколько примеров. В течение 2012-2013 гг. нами были проведены исследования полевых архивов наиболее крупных этнографических учреждений Москвы и Санкт-Петербурга. Кроме того, для сравнения были привлечены полевые архивы фольклорного и географического профиля. В ходе данного исследования был осуществлен анализ содержания, структуры и организации хранения полевых материалов в Московском государственном университете (МГУ), Санкт-Петербургском государственном университете (СПбГУ), Российском этнографическом музее (РЭМ), Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН (МАЭ), Институте этнологии и антропологии Российской академии наук (ИЭА РАН).
Наиболее систематичное хранение полевых материалов в изученных хранилищах осуществляется в Российском этнографическом музее. В РЭМ система хранения организована в соответствии с требованиями Росархива. Ведутся описи поступающих на хранение материалов. Поисковая система имеет вид картотеки собирателей. В карточке указываются сведения о фон-дообразователе, номера и названия дел. В фотоархив РЭМ сдаются на хранение не все фотоизображения, а только те, которые возможно использовать для экспонирования. В РЭМ разрабатывается электронная система хранения, формируются классификаторы: географический, этнический, по собирателям, тематический. Однако эти работы находятся на начальной стадии.
Что касается полевого архива Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН, то следует отметить, что до Великой Отечественной войны большинство полевых материалов хранилось в кабинете ученого секретаря и в научных отделах. В связи с переводом дирекции в Москву все полевые материалы были архивированы в Ленинградском филиале Архива Академии наук СССР.
В 1946 г. в музее (в то время — Институте этнографии АН СССР) был создан Рукописный архив. Активизация полевой работы во второй половине 1940-х — 1950-х годов позволила создать в рамках этого архива отдельный фонд «Полевые материалы из экспедиций и командировок» (фонд под маркировкой К I). Опись 2 этого фонда включает перечень всех полевых отчетов и дневников экспедиций. Во-первых, это материалы экспедиций с 1946 г. до сегодняшнего дня, во-вторых, это материалы экспедиций с 1914 по 1940 гг., которые попали в архив спустя много лет после самих экспедиций благодаря дарениям. Сама опись до 1980-х годов велась без соблюдения правил архивирования документации Главархива, но начиная с середины 1980-х годов по требованию Президиума АН СССР правила стали соблюдаться.
В настоящее время участники экспедиций МАЭ сдают в архив для хранения либо оригинал, либо копию полевых материалов (полевые тетради, дневники, отчеты или др.) по своему усмотрению. Эти документы и образуют основу хранения. Фотографии не сдаются в архив. Исключение — единичные фото, вклеенные в отчет. Никакого электронного учета в МАЭ в настоящее время не существует. Проблему представляет то, что очень многие участники экспедиций не сдают в архив свои полевые материалы, а другие делают это с большой задержкой. В первую очередь это касается материалов тех экспедиций, которые осуществлены на средства грантодателей или спонсоров, не входящих в систему РАН. Таким образом, значительная масса материалов — оригиналы дневников, фото-, аудио- и видеоматериалы — остается в личном хранении на руках.
В ходе изучения этнографических архивов была предпринята командировка в Московский государственный университет для изучения хранения полевых материалов на кафедре этнологии исторического факультета, а также исследована организация архива фольклорных материалов кафедры устного народного творчества филологического факультета.
На кафедре этнологии МГУ полевые архивы находятся в менее систематизированном виде. Значительная часть материалов не архивирована и находится на руках у сотрудников-собирателей. Однако с 2006 г. материалы, собранные в экспедициях, хранятся в электронном виде.
В основном полевые материалы представлены видео- и аудиозаписями интервью, фотоснимками документов из региональных архивов, фотоснимками объектов материальной культуры. В 2009 г. началась оцифровка полевого архива Среднеазиатской этнографической экспедиции 1960-х -1970-х годов (руководитель докт. ист. наук, проф. С. П. Поляков), а также Севернорусской экспедиции 1960-х-1970-х годов (руководитель канд.ист.наук, доц. Г. Г. Громов). Единой системы учета и хранения и электронных систем пока не создано.
Богатое собрание полевых материалов храниться на кафедре устного народного творчества филологического факультета МГУ. Оно включает аудиозаписи на различных носителях — от магнитных лент до цифровых дисков, видеоматериалы, а также дневники собирателей. Это собрание хорошо систематизировано в соответствии с требованиями фольклористической науки: все материалы разбиты по жанрам, а внутри жанров — по типовым сюжетам. В соответствии с этим классификатором и осуществляется поиск материалов. Существуют также списки самых плодовитых информантов. В то же время более интересные для этнографов территориальная привязка или привязка текстов к конкретным ритуалам и обрядам отражены в классификаторе крайне слабо.
Кроме того, в Москве была изучена организация хранения полевых материалов в Научном архиве ИЭА РАН. Архив состоит из трех частей: 1) больших коллекций комплексных многолетних экспедиций; 2) материалов разовых научных командировок сотрудников Института; 3) архивных материалов Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии (ОЛЕАЭ). Архив организован в соответствии с требованиями Росархива. Ведутся карточные каталоги материалов экспедиций. Отдельно формируется коллекция аудио- и видеоматериалов. В то же время с начала 1990-х годов практически прекратились поступления новых полевых материалов на архивное хранение. Электронная база данных создается только в отношении фотоматериалов. Остальные виды материалов не оцифровываются и в электронных системах не сопровождаются. Существует проблема разрозненности материалов разного вида.
В ходе обследования полевых архивов этнографического и схожего с ним профилей в Санкт-Петербургском государственном университете были проанализированы системы хранения полевых материалов следующих подразделений:
1) полевого архива кафедры этнографии и антропологии исторического факультета по этнографии, физической антропологии и устной истории;
2) хранилища полевых материалов кафедры политической географии и региональной политики факультета географии и геоэкологии (включающее материалы лаборатории территориальной организации производства и размещения трудовых ресурсов Научно-исследовательского института географии ЛГУ);
3) электронное хранение и представление полевых фольклорно-этнографических материалов в медиа-архиве филологического факультета.
На кафедре политической географии и региональной политики СПбГУ полевые архивы находятся в наименее систематизированном виде. Значительная часть материалов не архивирована и находится на руках у сотрудников-собирателей этого материала. Единой системы учета и хранения и электронных систем пока не создано.
На историческом факультете СПбГУ полевые материалы хранятся в полевом архиве, силами студентов создаются электронные версии всех видов полевых материалов. Кроме того, создаются описи материалов, разрабатываются классификаторы. Электронная система хранения находится в разработке.
Системно работы по оцифровке полевых материалов и созданию информационных систем ведутся на филологическом факультете СПбГУ (кафедра информационных систем в искусстве и гуманитарных науках, кафедра русской литературы). Информационная система состоит из трех баз данных: звуковой (интервью, фольклорные записи), текстовой (рукописные записи), базы фотоматериалов. Благодаря единой системе шифрования между материалами разного типа установлена корреляция. Создаваемая система специализирована для организации фольклорных данных. Для этого архива ключевым при описании материала и организации
поиска является классификатор по жанрам фольклора. Работы ведутся в локальной сети, избранная часть материалов представлена на сайте «Русский фольклор в современных записях» (http://www.folk.ru).
В результате проведенного исследования выяснилось, что один из недостатков организации «физического» хранения, присущий различным хранилищам, — отсутствие связей между материалами разного типа. Так, например, текстовые материалы той или иной экспедиции (тетради полевых записей) РЭМ попадают в полевой архив, а фотоматериалы той же экспедиции — в фототеку. Связи, существующие между текстовыми блоками и фотокадрами одной экспедиции, оказываются частично утраченными, поиск необходимого материала затруднен, единый по сути полевой фонд оказывается разобщенным. Подобная ситуация присуща и другим хранилищам полевого материала (эта задача в определенной мере решена только в информационной системе фольклорного архива факультета филологии СПбГУ).
В результате исследования локальных архивов полевых материалов выявлена возможность их интеграции на уровне электронного хранилища. Таким способом может быть решена проблема отсутствия единства принципов архивации и недоступности отдельных архивов, особенно хранящихся индивидуально.
Введение единой структуры организации первичного материала позволит осуществлять поиск необходимых данных. Такая структура может включать следующие уровни: архив (поскольку единая система должна сопровождать несколько ведомственных архивов) — полевая экспедиция/отряд (единого исследовательского коллектива или одного исследователя) — участник экспедиции/отряда — коллекция участника экспедиции/отряда — единица хранения.
Конечно, открытость архивохранилищ, даже относительная, ставит вопрос об этической составляющей полевых материалов, связанных с правами информантов. Есть сложности и другого характера: кто будет создавать и обслуживать полевые архивы организаций, уже не существующих либо изменивших свой формат, не пополняющиеся этнографическими и фольклорными материалами. Речь идет, в частности, об Отделении этнографии Русского географического общества и Этнографического и Антропологического отделов Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии.
И все же положительный эффект подобной интеграции представляется более чем весомым. И хотя в большинстве исследованных хранилищ пока не созданы электронные информационные системы хранения полевых материалов экспедиций, конечной целью разработки системы должно стать формирование единого информационного пространства в области полевой этнографии, обеспечивающей хранение первичных полевых материалов и доступ к ним, в том числе для более широкого круга исследователей, проведение на их основе новых исследований обобщающего характера, создание моделей, применимых к изучению накопленного полевого материала, что, безусловно, позволит не только восполнить пробелы, существующие в отечественной этнографической науке, но и повысить уровень подготовки новых кадров этнографов.
А. А. Никишенков, доктор исторических наук, профессор, Московский государственный университет;
e-mail: [email protected] И. И. Верняев, кандидат исторических наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: [email protected]
А. Г. Новожилов, кандидат исторических наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: [email protected] А. В. Туторский, кандидат исторических наук, старший преподаватель, Московский государственный университет: e-mail: [email protected]
