CC BY
22Список источников и литературы
Доклад Оханской уездной управы по сельскохозяйственной статистике по уезду за 1908 год. // ГАПО, 1908, ф. 261, о.1, д.16.
Труды III Кооперативного съезда Оханского уезда. // ГАПО, 1914. ФПИ, №1124.
Туган-Барановский М. О кооперативном идеале. СПб., 1918. Чаянов А. Краткий курс кооперации. Кемерово, 1989. Общий обзор в хозяйственно-податном отношении второго участка Оханского уезда за 1903 год от 2 октября 1904 года. // ГАПО, Ф-339, оп.1, д. 3.
Рис. 1. Торговая площадь с. Черновское. 20-е гг. XX века
А.В. Вострокнутов, исторический факультет Научный руководитель: ассистент Ю.А. Подосенова
Предварительное исследование лапчатых привесок Волго-Камья
Культ водоплавающей птицы распространился в Прикамье ещё в эпоху неолита. Об этом свидетельствуют орнаменты виде утки, выполненные зубчатым штампом на керамике. В это время головками уток украшали и ручки ковшей. А в погребении в гроте Дождевого камня, на
реке Чусовой, были найдены шесть уточек, вырезанные из таранной кости бобра.
Эволюционируя в своём материальном проявлении, культ водоплавающей птицы достиг наивысшего расцвета в средневековье. Подвески в виде уточки, ложечки с головками водоплавающих птиц за место ручки. Но самым массовым материалом были, несомненно, так называемые «гусиные лапки» - реалистичные привески, использовавшиеся со многими видами украшений. Они входили в состав поясных шумящих привесок, накосников, прикреплялись к ложечкам, копоушкам, конечно, к самим полым изображениям уточек (гусей, лебедей). Такая многовариативность использования с различными видами украшений не могла не вызвать интереса. Конечно, лапки не сразу стали столь «похожими» на реальные гусиные или утиные. Рассмотрению эволюции лапчатых привесок на территории Прикамья и посвящена данная статья.
Лапчатые изображения в металлической пластике на территории Прикамья впервые появляются в чегандинской археологической культуре III в. до н.э. - V в. н.э. (Генинг, 1970, с.93). Зачатки их датируются В.Ф. Генингом и Р.Д. Голдиной I в. до н.э. Это металлические пластины до семи сантиметров длиной с пятью петельками для нашивания на нагрудник (Генинг, 1970, с.93). В.Ф. Генинг считал, что именно из этих пластин впоследствии развились лапчатые подвески могильника Чеганда II, датируемые II в. н.э. (там же).
На позднем, азелинском, этапе чегандинской культуры (III - V вв. по Голдиной) лапки «мельчают» и переходят в новое качество - становятся привесками. Привески были составной частью нагрудных (накосных?) украшений - подвесок (Генинг, 1963, с.48).
Встречаются лапки треугольной формы. Они входили в состав прямоугольной подвески с ажурным заполнением (Суворовский могильник III - V вв.), лапки, которые привешивались к стилизованному изображению конька (погребение 29 Концовского могильника VI - VII вв.). Привески представляли собой небольшие треугольные пластины, лишь визуально напоминавшие своей формой «гусиную лапку», пальцев и коготков не было. Эволюционировавшие лапки такой же формы, но уже с пальчиками и шариками на месте коготков, встречаются в памятниках чепецкой культуры (например, Поломский I могильник), датируемых VIII - IX вв. А.Г. Иванов считает их западнофинским импортом. В.А. Оборин относил подобные привески к «поволжскому типу» (Оборин, 1970, с.24). Такие привески встречаются в памятниках мери, марийцев, муромы и т.д. как раз в это время (Голубева, 1979, с. 10-25). Однако обращает на себя внимание тот факт, что ко времени появление подобных привесок у чегандинской культуры в III - V вв. (её азелинский этап), таких привесок в Поволжье не было. А ряд учёных как раз говорят об азелинской подоснове в этногенезе на этой территории (А.Х. Халиков, В.Ф. Генинг, Г.А. Архипов и т.д.). На территории верхнего Прикамья подвески с лапчатыми привесками такого типа встречены в материалах Урьинского могильника VIII - IX вв., а так же
Плёсинского и Бояновского могильников IX - X вв. (Оборин, 1962, с.99). К этому времени приходится и расцвет подвесок с подобными привесками и в самом Поволжье (Старободиковский II, Журавлинский II и т.д.) (Петербургский, 1987, с.52).
Своеобразный тип лапчатых привесок составляли стилизованные лапки ромбовидной формы, входящие в состав небольших подвесок Суворовского могильника III - V вв. По углам ромба располагались четыре шарика, на шейке - насечки (Генниг, 1963, с. 119). Возможно, их эволюционировавшая, ещё более стилизованная форма встречена в поясном наборе погребения 29 Концовского могильника (VI - VII вв., гыркесшурский период чепецкой культуры по Голдиной) в виде вытянутых ромбовидных лапок без шариков по краям, но сохранивших насечки на шейке.
Очень похожие, лишь слегка изменившиеся, лапки появляются в VII в. на территории Верхнего Прикамья. Они представлены материалами из могильников бартымской стадии неволинской культуры (VII в.), могильниками Демёнки (VII - VIII вв.) (Голдина, Водолаго, 1990, табл. XXXVII), Аверино (VI - IX вв. по Голдиной), а так же Плёсинским и Георгиевским кладами VI - VII вв. (Голдина, 1985, с.203). Лапки небольшие, ромбовидной вытянутой формы, как и у чегандинских привесок, у них сохраняются шарики, они могут располагаться не только по краям, но и в середине. Варьируется их число (от четырёх до шести), сохраняются насечки на шейке, иногда насечки присутствуют и на кончике «лопасти». Петельки для привешивания у чегандинских привесок расположены перпендикулярно плоскости лапок, у ломоватовских и неволинских в одной. Лапчатые привески такого типа на территории Верхнего Прикамья входили в состав подвесок и перстней. Иногда выступали как самостоятельные подвески.
Вообще хочется поставить вопрос о том, лапки ли это. Если ромбовидные привески из азелинских памятников хотя бы формой напоминают лапку водоплавающей птицы, то верхнекамские этим похвастаться не могут. Хотя ряд исследователей (Н.Б. Крыласова, Р.Д. Голдина) считают их именно лапчатыми привесками. На мой взгляд, это либо не лапчатые привески, либо сильно стилизованные лапки, которые можно отнести к тупиковой ветви их эволюции.
В VIII в. подобные лапчатые привески как на территории Среднего, так и на территории Верхнего Прикамья исчезают. Появляются довольно реалистичные лапки. Петелька их находится перпендикулярно плоскости лапки, «лопасть» изогнута, три пальца заканчиваются шариками, имитирующими коготки. Сами пальцы зачастую покрываются насечками. Такие привески встречены на Каневском, Урьинском, Запосельском, Бояновском, Малоаниковском, Важгортском и др. могильниках (Голдина, 1985, с. 195, 201). Широко распространены они и на территории поломско -чепецкой культуры.
Возможно, идея этого типа могла зародиться ещё на территории Поволжья. В VIII в. некоторые лапчатые привески с плоским нижним краем немного меняются: середина «лопасти» немного вытягивается, появляются выраженные пальцы с тремя шариками - коготками (Журавлинский II могильник) (Петербургский, 1979, с.60). Такие привески весьма сходны с бытовавшими на территории Прикамья лапками. Возможно, они были их прототипом.
В период VIII - IX вв. особняком стоят привески из материалов могильников Урья и Мало-Аниково. Они являются составной частью биконьковых подвесок. Лапки представляют собой практически ромбовидные пластины, сплошь покрытые перекрещивающимися насечками. Петелька для привешивания находится в одной плоскости с лапкой. В отличие от вышеуказанных лапок, такие привески прикреплялись к подвеске с помощью цепочек, состоящих из простых овальных звеньев. От пальцев показаны только «кончики» внизу лопасти (Голдина, 1985, с.203).
X - XI вв. приносят новый тип лапок. Они появляются, и некоторое время функционируют вместе с лапками, характерными для VIII - IX, затем полностью вытесняют их в Верхнем Прикамье, частично в Среднем Прикамье и Поволжье. Там лапки типа VIII - IX вв. сохраняются до XI в.
Поздние лапчатые привески имеют петельку для привешивания в одной плоскости с лопастью, на шейке встречаются насечки, на концах пальцев - шарики, имитирующие коготки. Лапки выполнены очень реалистично. Примечательно, что формой они практически идентичны стилизованным лапкам из Урьинского и Мало-Аниковского могильников, возможно, что и развились они из последних. Как и эти привески, лапки X -XI вв. прикреплялись к несущей основе с помощью цепочек, состоящих из простых овальных звеньев. Лапки входили в состав накосников, поясных, нагрудных и обувных украшений (в Верхнем и Среднем Прикамье). Растёт и число различных вариаций подобных привесок: с насечками и без, с насечками на перепонках, с коготками и без коготков и т.д., но общие черты, расположение петли и форма сохранялись (особенно большая вариативность встречена на Рождественском археологическом комплексе) (Белавин, Крыласова, 2008).
Самыми поздними (XII - XIII вв.) лапчатыми привесками Верхнего Прикамья являются лапки из материалов могильника Антыбары. Форма сохраняется прежняя (петля и лопасть в одной плоскости, сами привески ромбовидные). Зато в этом варианте отсутствуют перепонки. Вследствие этого лапка представляет собой «скелет» (есть только пальцы). Такие привески отливались из свинцово - оловянистого сплава. В погребении 97 Антыбарского могильника такие лапки встречены в районе пояса, видимо они входили в состав поясного набора. Количество их 23. (Ленц, 1987).
Из всего вышесказанного можно сделать следующие выводы:
• Родиной лапчатых привесок является Среднее Прикамье.
Зачатки их появляются в I в. до н.э.
• К концу V в. складываются лапчатые привески, которые становятся прототипом для вариаций лапчатых привесок Волго - Камья.
• На территории Поволжья лапчатые привески, скорее всего, появились благодаря населению, оставившему поздние памятники чегандинской культуры.
• «Волжский тип» лапок возможно послужил базой для создания ещё более реалистичных лапок Прикамья VIII - IX вв.
• Но, возможно, что прототипом лапок, начиная с VIII в. в Прикамье послужили ромбовидные привески из могильников Суворово и Митино.
Века
Среднее Прикамье
Верхнее Прикамье
Поволжье
XII-^Пв.
X-
Ювв.
/Ч^
VIII-ГСвв.
VI-УПвв.
III -Vвв.
Пв.
Iв. до. н.э.
Таким образом, мы рассмотрели в самых общих чертах эволюцию лапчатых привесок Волго - Камья в I тыс. н.э. Некоторые итоги подведены в таблице. Лапки, при более детальном исследовании, и гораздо более объёмной выборке со всех территорий их распространения, на мой взгляд, могли бы послужить прекрасным датирующим материалом.
Список литературы
Белавин А.М., Крыласова Н.Б. Древняя Афкула. Пермь, 2008.
Генинг В.Ф. Азелинская культура III - V вв. // Вопросы археологии Урала. Вып. 5. Ижевск, 1963.
Генинг В.Ф. История населения удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху // Вопросы археологии Урала. Вып 10. Ижевск, 1970.
Голдина Р.Д. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Иркутск,
1985.
Голдина Р.Д., Ютина Т.К. Хронология погребальных комплексов Агафоновского II могильника (IX - XII вв.) // Погребальные памятники Прикамья. Ижевск, 1987.
Ленц Г.Т. Отчёт об археологических исследованиях на Антыбарском могильнике. 1987. Архив ЛАЭИ ПГПУ.
Оборин В.А. Этнические особенности средневековых памятников Верхнего Прикамья // Вопросы археологии Урала. Вып. 9. Свердловск, 1970.
Петербургский И.М. Второй Журавлинский могильник // Археологические памятники мордвы первого тысячелетия нашей эры. Саранск, 1979.
Петербургский И.М. Второй Старобадиковский могильник // Вопросы древней истории удмуртского народа (Труды, вып. 80). Саранск, 1987.
Н.А. Забуга, исторический факультет Научный руководитель: канд. ист. наук, доц. Г.Д. Селянинова
Солдатский вопрос в пермской действительности 1917 г.: количественное измерение
В революционных событиях 1917 г. активную роль играли солдатские массы. Вопрос об участии военных формирований остается и сегодня актуальным для российской исторической науки, поскольку они представляли реальную силу, во многом определявшую ход и течение событий в переломное для российской истории время.
Мартовский «Праздник Свободы» отмечался всей Пермью. Шли колонны 107, 123, 162 запасных полков Пермского гарнизона. В газетах было официально сообщено: «Манифестацию гарнизона разрешаю. Генерал - лейтенант Крицкий» (Пермская жизнь, 1917, 10 марта).
И уже на заседании 17 марта исполкома Уралсовета обсуждает вопрос о погроме солдатами товарных вагонов на Перми-II и многочисленные факты продажи военного обмундирования. Поручику Б.А. Турчевичу
