CC BY
169
предупреждение прозелитизма и деятельности религиозных
ЭКСТРЕМИСТСКИХ СТРУКТУР И СЕКТ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДы
В.Г. Лещенко
(доцент кафедры уголовного права Уральской государственной юридической академии,
г. Екатеринбург; korsakovekb@yandex.ru)
В статье рассматриваются вопросы предупредительной деятельности в отношении проявлений прозелитизма и активности экстремистских религиозных формирований и сектантских общностей. Предлагаются конкретные рекомендации, направленные на упреждение негативного воздействия на осужденных представителей тоталитарных сект и экстремистских религиозных групп.
Ключевые слова: прозелитизм в местах лишения свободы, тоталитарные секты, религиозный экстремизм, религиозное воздействие на осужденных, взаимодействие церкви с органа-
ми уголовно-исполнительной системы.
Одной из актуальных проблем, с которыми сталкиваются персонал исправительных учреждений и занимающиеся духовно-пастырским окормлением осужденных к лишению свободы священнослужители, является проблема веротерпимости и толерантности в среде осужденных и персонала колоний и тюрем, которая связана с конфессиональной неоднородностью их коллективов и стремлением представителей самых различных религиозных и теософских учений воздействовать на осужденных.
Злоупотребление конституционным правом на исповедование религии в публичной форме и распространение религиозных взглядов часто приводит к религиозной или межэтнической вражде, а также к возникновению в местах лишения свободы замкнутых конфликтных ситуаций на меж-конфессиональной почве. Наряду с этим служителями культа традиционных для России религий отмечаются нередкие случаи проявления прозелитизма - использования средств давления на человека с целью его обращения в свою веру или перехода из одной религии в другую - со стороны ведущих своего рода «конкурентную борьбу» за умы и души российских заключенных представителей ряда религиозных организаций, которые, как правило, обладают зарубежными штаб-квартирами и источниками финансирования.
Обозначенная проблема осложняется еще и тем, что органы государственной
власти зачастую не владеют полными и достоверными данными об иностранных религиозных организациях и их представительствах, действующих в настоящий момент в Российской Федерации, что существенно затрудняет надзор и контроль за их деятельностью.
Явлению прозелитизма в местах изоляции от общества необходимо противостоять совместными усилиями пенитенциарных капелланов, персонала и администрации исправительных учреждений и актива религиозных групп осужденных. Данное противостояние должно осуществляться в рамках правового поля: всегда основываться и соотноситься как с положениями российского законодательства (например, нормами о том, что иностранные религиозные организации и их представительства не могут заниматься культовой и иной религиозной деятельностью на территории Российской Федерации), так и с правовыми позициями международных судебных органов (в частности, с изложенным в решениях по делам «Коккинакис против Греции» и «Лариссис и другие против Греции» мнением Европейского Суда по правам человека, который, комментируя ст. 9 Конвенции Совета Европы о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., указал, что ст. 9 Конвенции защищает свободу исповедания любой религии, включая право стремиться обратить в нее других людей, но не защищает недопустимые проявления
48
Раздел 3. Уголовное законодательство и криминологическая наука
прозелитизма, как-то: предложение материальных ценностей или социальных выгод либо оказание давления с целью привлечения в религиозную общность новых адептов) [1].
Безусловно, деятельность, о которой идет речь, должна находить идейную и духовную опору в соответствующих религиозных заповедях и нормативах, существующих во всех мировых религиях; так, например, в христианстве считается, что «только свободно признанный Бог есть Бог, принудительно навязанным может быть только идол» [2, с. 39], а в священной книге мусульман - Коране - сказано: «Нет принуждения в вере» (Коран, сура «Корова»: 256). Духовным пастырям и их помощникам, окормляющим осужденных в местах лишения свободы при содействии администрации и персонала колоний и тюрем, необходимо доносить до осужденных и развивать в их сознании идею толерантности - терпимости к иному образу жизни и поведению, чужим религиозным верованиям, ритуалам и обычаям, идеям. В утвержденной Резолюцией 5.61 Генеральной конференции ЮНЕСКО от 16 ноября 1995 г. Декларации принципов толерантности последняя определяется как ценность и социальная норма гражданского общества, которая проявляется не только в праве всех индивидов быть различными, но и в обеспечении устойчивой гармонии между разными конфессиями, политическими, этническими и другими социальными группами, уважении к разнообразию культур, цивилизаций и народов, готовности к пониманию и сотрудничеству с людьми, различающимися по внешности, языку, убеждениям, обычаям и верованиям [3].
Клирикам и администрации учреждений, исполняющих уголовные наказания, следует прогнозировать, диагностировать и принимать меры по локализации и пресечению возбуждения в среде осужденных усобиц, розни и ненависти на почве религиозных убеждений, унижения достоинства и чести по признакам отношения к религии, призывов и иных побуждений осужденных к отказу от исполнения своих обязанностей (примером таковых может
служить пропагандируемый свидетелями Иеговы отказ от забора либо переливания крови, которые осуществляются в местах лишения свободы в медицинских и санитарно-профилактических целях) или же совершению противоправных действий по каким-либо религиозным мотивам. Они должны незамедлительно реагировать на способные дестабилизировать обстановку в исправительном учреждении факты разделения, разобщения или дискриминации осужденных по признаку веры, в частности, получения осужденными каких-либо выгод или преимуществ в зависимости от их конфессиональной принадлежности и отношению к религии в целом.
В целях предупреждения эксцессов в коллективе осужденных на межконфесси-ональной основе, угрожающих их жизни, здоровью, телесной неприкосновенности и сохранности их имущества, духовным лицам следует непрерывно культивировать среди верующих осужденных альтруистические идеи, которые являются основополагающими во всех мировых религиозных доктринах: в частности, в исламской умме всем правоверным хорошо известны слова из хадисов пророка Мухаммеда: «Поисти-не, тому, кто обидит живущего среди мусульман немусульманина, или ущемит его права, или возложит на него то, что ему не по силам, или заберет у него что-нибудь против его воли, тому я стану противником в День воскресения», «Кто навредит зимми (людям иной веры), тот навредит мне, а вредящий мне вредит Аллаху».
Служители культа и представители аппарата колоний и тюрем должны неукоснительно придерживаться принципа равноправия всех осужденных независимо от религиозных или атеистических взглядов. При осуществлении религиозной деятельности они должны следовать экуменическим идеалам, необходимость ориентации на которые неоднократно подчеркивалась в выступлениях духовных лидеров России и стран зарубежья, и не возводить в ранг приоритетного либо доминантного какое-либо вероучение (например, организовывать обучение основам только одной религии, в то время как в исправительном уч-
Юридическая наука и правоохранительная практика реждении имеется достаточное количество представителей других конфессий), а также они обязаны учитывать права тех осужденных, которые не являются верующими и не желают своего приобщения к религии. Одним из положительных примеров такой религиозной деятельности может служить пастырско-попечительская практика, сложившаяся в исправительной колонии № 2 г. Екатеринбурга, в которой на паритетноравноправных началах действуют православная церковь, мусульманская мечеть и протестантский методистский храм.
Осуществлению позитивного религиозного воздействия на осужденных к лишению свободы препятствует, а также неоправданно его дискредитирует деятельность экстремистских религиозных сообществ и различного рода сект, выражающаяся в попытках влияния на осужденных с целью включения их в свои ряды. Тюремно-криминальная среда считается участниками и эмиссарами вышеназванных общностей весьма благоприятной для развития экстремистских и сектантских идей, так как их деструктивная направленность во многом совпадает с теми идеалами и мировоззренческими образцами, которые вбирают в себя и транслируют преступная мораль и субкультура. Представители Русской православной церкви, уголовно-исполнительной системы и научного сообщества не раз выражали свою обеспокоенность в связи с антисоциальной и противоправной активностью сектантов, оккультных групп и объединений религиозных экстремистов в местах лишения свободы.
В то же время, несмотря на отражение необходимости противостояния деятельности сект и экстремистских религиозных формирований во многих программных документах федерального уровня, например в утвержденной 9 сентября 2000 года Президентом Российской Федерации Доктрине информационной безопасности Российской Федерации, в п. 6 которой сказано, что наибольшую опасность в сфере духовной жизни россиян представляет «возможность нарушения общественной стабильности, нанесение вреда здоровью и жизни граждан вследствие деятельности религиозных объ-
единений, проповедующих религиозный фундаментализм, а также тоталитарных религиозных сект» [4], в Концепции развития уголовно-исполнительной системы до 2020 года [5] данная насущная необходимость не нашла своего закрепления.
В связи с этим предлагаем закрепить в Концепции положение о том, что администрации учреждений, исполняющих уголовные наказания, надлежит своевременно выявлять и пресекать попытки проникновения в исправительные учреждения представителей экстремистских религиозных формирований, тоталитарных религиозных и псев-дорелигиозных сект, а равно пропаганды их учений среди осужденных.
Обстановка, сложившаяся ввиду не-прекращающегося стремления таких общностей распространить влияние на осужденных, осложнилась тем, что за последнее десятилетие в места лишения свободы было помещено большое число осужденных за экстремистскую деятельность преступников, включая сектантов и представителей религиозно-террористических движений, в частности приверженцев воинствующего салафитского толка (ваххабизма), и радикальных исламских течений, таких как Таб-лиг и Хизб-ут-Тахрир, среди которых немало лиц харизматического и пассионарного личностного склада, прошедших специальную подготовку и являющихся умелыми психологами, агитаторами, провокаторами и пропагандистами.
Усугубляет ситуацию также то обстоятельство, что многие секты и экстремистские религиозные структуры действуют под прикрытием легальных и прошедших регистрацию религиозных объединений, будучи зарегистрированными в качестве религиозных организаций до вступления в силу Федерального закона от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» [6], обладают на основании ст. 27 указанного закона статусом религиозной организации и правами юридического лица на условиях прохождения ежегодной перерегистрации, существуют в виде некоммерческих организаций либо выдают себя за иные религиозные общности, подобно самозванцам, о которых
50
Раздел 3. Уголовное законодательство и криминологическая наука
в Евангелии от Матфея сказано: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные» (Матфей, 7:15).
При профилактике и пресечении развития религиозного экстремизма и сектантства в среде осужденных к лишению свободы важно отличать разного рода деструктивные толки, приходы и секты, к числу которых в настоящее время относятся такие запрещенные в целом ряде стран мира формирования, как Аум Синрике, тхаги (культ Кали), Белое братство, Храм Сета, Нурд-жулар, секта хлыстов, байляньцзяо, культ Раджниша (Ошо), братство Мадра, и многие другие, от действующих правомерно и не нарушающих установленный законом порядок религиозных и благотворительных организаций: методистов, адвентистов, меннонитов, старообрядцев, евангельских христиан-баптистов, духовных христиан-пятидесятников, международного христианского центра «Родник жизни», Армии Спасения и многих других.
Учитывая, что с начала XXI в. в нетрадиционные культовые образования вовлечено около 5 000 000 человек [7, с. 19], в настоящий момент в России действует более 16 000 религиозных объединений, участники которых исповедуют сотни различных религиозных учений, направлений, толков и течений, а также тот факт, что незаконным может быть признано только то религиозное объединение, в отношении которого имеется вступившее в законную силу решение суда о ликвидации религиозной организации и запрете ее деятельности либо запрете деятельности религиозной группы и которые не исполнили данное решение, для успешного противодействия распространению сектантства сотрудникам уголовно-исполнительной системы и тюремным капелланам необходимо знать конструктивные признаки сект - особых типов религиозных объединений, подчеркнуто противопоставляющих себя социуму или какому-либо религиозному течению, утверждающих истинность исключительно их учения, имеющих иерархическую структуру и предъявляющих жесткие императивные требования к поведению своих членов.
К таким признакам относятся выделенные известным сектоведом А.Л. Дворкиным применение агрессивных техник контроля и программирования сознания к своим адептам и прозелитам, приводящих их к частичной либо полной психологической зависимости от лидеров секты, которые чаще всего обожествляются или объявляются пророками, социально-психологическая изоляция членов секты от внешнего мира, требование беспрекословного подчинения высшему кругу посвященных, которые, как правило, объявляются носителями какого-то тайного знания, сбор обязательных пожертвований в материальный фонд секты, отвержение всякого инакомыслия, преследование за ренегатство и наличие тайных антиобщественных целей [8, с. 16]. Субъектам деятельности по противостоянию сектантским группам и участникам экстремистско-фундаменталистских религиозных формирований в местах лишения свободы необходимо неотступно следовать и развивать в практическом отношении предписания ч. 4 ст. 14 Уголовно-исполнительного кодекса РФ и абз. 4 п. 3 ст. 27 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», согласно которым в учреждения, исполняющие уголовные наказания, могут быть допущены представители только тех конфессиональных общностей и деноминаций, которые принадлежат к зарегистрированным в установленном порядке религиозным объединениям и имеют документ, подтверждающий их существование на соответствующей территории на протяжении не менее пятнадцати лет. Администрации исправительного учреждения надлежит в обязательном порядке испрашивать у следующего в колонию или тюрьму представителя религиозной организации подтверждающий его статус документ (в виде личного удостоверения, свидетельства, мандата и т.п.), выданный ему в прошедшей процедуру регистрации организации.
Полагаем, что для того, чтобы сотрудники уголовно-исполнительной системы могли удостовериться в наличии у представителей религиозных организаций законного права на посещение мест лишения свободы и общение с осужденными, представите-
Юридическая наука и правоохранительная практика ли также должны предъявить им заверенную копию свидетельства о государственной регистрации религиозной организации и копию устава соответствующей религиозной организации. При возникновении каких-либо сомнений в подлинности названных документов или правдивости содержащихся в них сведений руководителям исправительных учреждений для получения проверочной информации следует обращаться в территориальные органы Министерства юстиции Российской Федерации, осуществляющие государственную регистрацию религиозных организаций и проверяющие основы их вероучений на предмет соответствия нормам законодательства, основам нравственности и правопорядка.
Помимо того что сотрудники пенитенциарных заведений, по нашему мнению, должны проходить специальную религиоведческую подготовку и обучение, о которых речь велась выше, им следует ознакомиться с концепцией вероучения и культовой практикой каждой отдельной религиозной общности, собирающейся заниматься религиозной деятельностью в соответствующем исправительном учреждении, получить сведения о возникновении ее вероучения, установленных правилах жизни верующих, а также, как верно отмечает О.В. Пургина, об ее «религиозных традициях и обычаях, датах религиозных праздников» [9, с. 42]. Для этого могут быть использованы оперативные данные, источники средств массовой информации, справки и рекомендации специалистов и экспертных заведений, отзывы, данные о деятельности такой религиозной организации со стороны третьих лиц.
Проповедническо-катехизаторская и керигматическо-евангелизационная деятельность получивших доступ в места лишения свободы духовных лиц тех конфессиональных структур, которые представляют новые и нетрадиционные для России религиозные учения, а равно все поступающие в исправительные учреждения предметы культовой атрибутики, религиозная и теологическая литература должны находиться под контролем со стороны сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний России и штатных тюремных священнос-
лужителей. С осужденными, которые являются адептами и неофитами тоталитарных сект, ранее входили в состав сатанинских группировок и религиозных экстремистских сообществ либо оказывались под негативным влиянием таковых, находящимся в колониях и тюрьмах капелланам следует проводить наиболее интенсивную работу по коррекции и нормализации их духовно-психологического состояния, а также помещать таких лиц в общество верующих осужденных, которые объединены в религиозные группы, исповедующие традиционные религиозные культы.
1. Официальный сайт Европейского суда по правам человека [Электронный ресурс]. Ц^: http://europeancourt.ru.
2. Султанов А. О правосубъектности религиозных объединений // Религия и право. 2009. № 3. С. 39-45.
3. Электронная библиотека Международного центра Рерихов: http://lib.icr.su/ node/388.
4. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации: утв. Указом Президента РФ от 9 сент. 2000 г. № 238 // Рос. газ. 2000. 29 сент. № 187.
5. Концепция развития уголовно-исполнительной системы до 2020 года: утв. распоряжением Правительства РФ от 14 окт. 2010 г. № 1772 // Рос. газ. 2011. 8 марта.
6. О свободе совести и о религиозных объединениях: федер. закон от 26 сент. 1997 г. № 125-ФЗ // Рос. газ. 1997. 1 окт. № 190.
7. Белов С. Религия и профилактика правонарушений // Законность. 2000. № 12.
С. 19-21.
8. Дворкин А.Л. Введение в сектове-дение. Н. Новгород: Изд-во Братства во имя св. князя Александра Невского, 1998. 464 с.
9. Пургина О.В. Обеспечение конституционного права на свободу вероисповедания в учреждениях уголовно-исполнительной системы Уральского федерального округа // Бюллетень Министерства юстиции Рос. Федерации. 2007. № 11. С. 40-44.
