CC BY
41УДК 343.102
doi: 10.25724/VAMVD.A032
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ, ПРОФИЛАКТИКА
И ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ
В ОПЕРАТИВНО-РАЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Александр Иванович Мелихов
Волгоградская академия МВД России, Волгоград, Россия, M-13913@ya.ru
Аннотация. В статье через призму действующего законодательства в области обеспечения национальной безопасности и оперативно-разыскной науки рассматривается использование терминов «предупреждение», «предотвращение», «профилактика», «предостережение» в оперативно-разыскной деятельности.
По мнению автора, главной целью правоохранительной деятельности является системное обеспечение национальной безопасности как инструмента управления будущим многонационального народа Российской Федерации. Парадигма обеспечения национальной безопасности должна стать основной методологической платформой для всех уголовно-правовых наук. Самыми большими возможностями оперативного воздействия на будущее обладает оперативно-разыскная деятельность, осуществляя задачу по предупреждению правонарушений, другие отрасли административных и уголовно-правовых наук только дополняют ее уникальный негласный инструментарий своими полномочиями.
Автор придерживается точки зрения, что профилактика правонарушений — это воздействие всех институтов публичной власти на потенциально опасные свойства объектов и навыки субъектов общественных отношений, в то время как предупреждение — одна из основных задач оперативно-разыскной деятельности, направленная на проявление упомянутых опасных свойств. Предупреждение не является частью профилактики — они отличаются субъектами и объектами воздействия. Предостережение, совпадая с предупреждением по объекту воздействия, отличается субъективным составом. Расширение полномочий оперативных сотрудников за счет возможности применения такой формы профилактического воздействия, как предостережение, необходимо для предупреждения любых криминально ориентированных деяний, еще не получивших правовой оценки со стороны государства. По итогам проведенного анализа предложен ряд терминологических уточнений для внесения в действующую Стратегию национальной безопасности, Уголовный кодекс Российской Федерации, федеральные законы «Об оперативно-розыскной деятельности» и «О полиции».
Ключевые слова: предупреждение, предотвращение, профилактика, предостережение, национальная безопасность, оперативно-разыскная деятельность, энтропийная преступность, профессиональная преступность, органы внутренних дел
Для цитирования: Мелихов А. И. Предупреждение, предотвращение, профилактика и предостережение в оперативно-разыскной деятельности // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2022. № 3 (62). С. 158—165. doi: 10.25724/VAMVD.A032
REPRESSION, SUPPRESSION, PREVENTION AND CAUTION
IN OPERATIONAL-SEARCH ACTIVITIES
Alexander Ivanovich Melikhov
Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Volgograd, Russia, М-13913@уа.ги
Abstract. In the article, through the lens of the current legislation in ensuring national security and operational-search science, the use of the terms "repression", "suppression", "prevention", "caution" in investigative activities is considered.
According to the author, the main objective of law enforcement is the systematic provision of national security as a tool for managing the future of the Russian people of all ethnic groups. The national security paradigm should become the main methodological platform for all criminal law sciences. Operational-search activity have the greatest potential for operational influence on the future. Such activities carry out repression of offenses, while other branches of administrative and criminal law sciences only supplement its unique non-public range of tools with their powers.
© Мелихов А. И., 2022
The author holds to the view that the prevention of offenses is the influence of all public authorities on potentially dangerous properties of objects and the skills of subjects of public relations, while repression is one of the main tasks of operational-search activities aimed at manifesting the mentioned dangerous properties. Repression is not part of prevention — they differ in subjects and objects of influence. "Caution", coinciding with the repression on the object of influence, differs in subjective composition. The expansion of the powers of operatives due to the possibility of using such a form of preventive action as a "caution" is necessary to prevent any criminally oriented acts that have not yet received legal assessment from the state. Based on the results of the analysis, a number of terminological clarifications were proposed for the current National Security Strategy, the Criminal Code of the Russian Federation, the federal laws "Concerning operational-search activities" and "Concerning the Police".
Keywords: repression, suppression, prevention, caution, national security, operational-search activity, entropy crime, professional crime, internal affairs bodies
For citation: Melikhov A. I. Repression, suppression, prevention and caution in operational-search activities. Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, 158—165, 2022. (In Russ.). doi: 10.25724/VAMVD.A032
Четвертая промышленная революция в условиях краха отечественного образования породила огромную массу населения, руководствующегося ненаучными или устаревшими источниками знаний. Современный российский философ А. Г. Дугин так описывает создавшуюся ситуацию: «Из нашей жизни постепенно исчезает смысл. Количество информации, которая валится нам на голову, возрастает в геометрической прогрессии. Первоисточники благодаря новым технологиям становятся все более доступными, но это не ведет к накоплению знаний. Ясности не только не прибавляется, но наоборот, мы понимаем окружающий нас мир все меньше и меньше.
Это происходит потому, что утрачены критерии понимания, пропала та инстанция в нашем сознании, в нашей культуре, в нашем обществе, которая придает факту, событию, явлению смысл, которая вырабатывает смысл, растолковывает действительность, помещает разрозненные факты в соответствующие ячейки»1.
Указанная тенденция требует усиления образовательного и воспитательного воздействия на население со стороны традиционных институтов воспитания — религии, общества и государства, что становится особо актуальным в связи с объявлением Президентом Российской Федерации 2023 г. годом педагога и наставника2.
В контексте изложенного считаем, что с позиций оперативно-разыскной теории поиск смыслов должен начаться с принятия представителями науки и практики руководящей роли института
1 URL: https://vk.com/wall-2789767_39719 (дата обращения: 16.07.2022).
2 О проведении в Российской Федерации Года педагога и наставника: указ Президента Российской Федерации от 27 июня 2022 г. № 401. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
национальной безопасности во всех отраслях не только военной, но и правоохранительной деятельности. Внедрение же парадигмы национальной безопасности как института долговременного планирования во все отрасли права говорит о зрелости нашего государства — о вновь обретенной возможности управлять не только своим настоящим, но и будущим. Однако современная практика оперативно-разыскной деятельности (ОРД), и в первую очередь органов внутренних дел (ОВД), настроена на работу от факта преступления, в то время как встраивание этого вида государственного контроля и надзора в парадигму обеспечения национальной безопасности требует перехода от раскрытия преступлений как устранения последствий реализовавшейся криминальной угрозы национальной безопасности в настоящем к предупреждению криминальных угроз в будущем.
Попробуем разобраться в причинах такого узкого понимания практической роли ОРД в обеспечении национальной безопасности как способа управления будущим многонационального народа России.
Воздействие на будущее в уголовно-правовых науках, охваченных шифром научной специальности 5.1.4, обычно воплощено в терминах «предупреждение», «предотвращение», «профилактика», «предостережение».
Согласно результатам проведенной нами индексации и последующего статистического анализа более 3 000 файлов, содержащих более 6 гигабайт результатов научных исследований в области ОРД, не имеющих ограничительных грифов (в том числе 270 авторефератов и диссертаций, 48 номеров журнала «Сыщик», 52 монографии, 30 учебников и 35 учебных пособий), чаще всего упоминается термин «предупреждение» в источниках оперативно-разыскной науки (1 173 источника) и в СТРАС «Юрист» (6 138 источников), на втором месте —
«предотвращение» (676 и 1 785 источников соответственно), на третьем — «профилактика» (614 и 2 356 источников) и меньше всего — «предостережение» (95 и 32 источника).
Чтобы понять причины корреляций перечисленных понятий, раскрыть их роль в обеспечении национальной безопасности как направления воздействия на будущее, необходимо обратиться к Стратегии национальной безопасности Российской Федерации (утверждена Указом Президента Российской Федерации от 02.07.2021 № 400) (Стратегия) — общей смысловой матрице долгосрочного планирования в сфере безопасности и Уголовному кодексу Российской Федерации (УК РФ) как нормативному акту, содержащему перечень признанных правом криминальных угроз. Выявленные свойства этих понятий и их распределенность во времени по объекту и субъекту мы применим к сфере ОРД через призму федеральных законов «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ (ФЗ «Об ОРД»), «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» от 23 июня 2016 г. № 182-ФЗ (ФЗ «О профилактике») и ведомственных нормативных правовых актов МВД России.
Термины «профилактика» и «предостережение» в УК РФ практически не используются, что говорит об их относимости к стадии планируемого субъектами профилактики будущего. УК РФ же охватывает стадию прошлого в рамках сроков давности (за исключением наиболее общественно опасных преступлений (ч. 5 ст. 78 УК РФ)), настоящего и стадию планируемого преступниками общественно опасного будущего.
В УК РФ субъектом предотвращения является сам преступник (ч. 2 ст. 26; ст. 27; ч. 2 ст. 28; чч. 4, 5 ст. 31; ч. 2 ст. 39; ч. 2 ст. 41; примечание к статьям 205, 205.1, 275, 282.3 УК РФ). Объектом предотвращения является как преступление, так и его последствия.
В противовес предотвращению субъектом предупреждения является орган власти, устанавливающий предупреждение целью наказания (ч. 2 ст. 43 УК РФ), условием применения отсрочек наказания (ч. 2 ст. 82, ч. 2 ст. 82.1 УК РФ), видом мер воспитательного воздействия, состоящим в разъяснении несовершеннолетнему вреда, причиненного его деянием, и последствий повторного совершения преступлений, предусмотренных УК РФ (ч. 2 ст. 90, ч. 1 ст. 91). В примечании к ст. 122 и ч. 2 ст. 180 также прослеживается относимость предупреждения к функциям публичной власти.
В рамках данной логики, на наш взгляд, требует корректировки примечание к ст. 205 УК РФ, где преступник предотвращает террористический акт путем своевременного предупреждения органов власти о нем. В данном случае правильно было бы говорить не о предупреждении, а о сообщении, поскольку именно данный термин используется как родовой для института добровольного отказа от преступления (ч. 4 ст. 31 УК РФ) и иных видовых статьях УК РФ.
В ФЗ «Об ОРД» в одном случае термин «предотвращение» используется верно, когда речь идет о ситуациях, связанных с угрозой нарушения антикоррупционных требований (п. 3 ч. 8 ст. 7), поскольку субъектом предотвращения является потенциальный нарушитель. Во втором случае, в нарушение выявленной нами логики, говорится о «предотвращении угроз противоправного посягательства» как мере социально-правовой защиты граждан, содействующих органам, осуществляющим ОРД (ст. 18). Представляется, что в последнем случае правильно было бы говорить об обязанности данных органов — предупредить противоправные посягательства на жизнь, здоровье или имущество содействующих лиц.
Указанная логика прослеживается и в Стратегии, но с оговоркой, что если внутренняя уголовно-правовая парадигма характеризуется императивным методом регулирования, то внешняя международно-правовая — договорным.
В Стратегии о предотвращении упоминается в контексте угроз и ущерба конкретным видам безопасности. Объектами предотвращения выступают не только такие угрозы национальной безопасности, как военные конфликты, применение и использование военной силы, деструктивное воздействие, гонка вооружений, распространение оружия, изменение климата, очаги напряженности и конфликтов, инциденты в военной сфере, недружественные действия. К числу таковых также отнесены разновидности ущерба национальной безопасности (п. 7 ст. 57 Стратегии) (негативные экологические последствия, загрязнение окружающей среды, деградация земель, загрязнение вод). Угрозы и ущерб выступают аналогами преступления и его последствий в уголовно-правовой парадигме. Однако здесь «преступления» не наказуемы — они либо сдерживались и предотвращались, либо причиняли ущерб. «Цена» условного выигрыша в игре «национальная безопасность» — недопущение причинения ущерба, в то время как «цена» в уголовно-правовой игре — наказание виновного. Уголовный процесс в этом отношении — игра
с нулевой суммой (или антагонистическая игра), в которой выигрыш одной стороны конфликта в точности совпадает с проигрышем другой стороны. В то время как национальная безопасность — это игра, требующая создать условия, при которых нанесение ущерба будет невыгодным противнику, а следовательно, либо никто не понесет ущерб, либо оппоненту будет причинен больший вред.
Объектом предупреждения в Стратегии являются конкретные угрозы (биологическая угроза, угрозы информационной безопасности, чрезвычайные ситуации, различные виды преступлений и правонарушений). В отношении правонарушений используется временная связка «прогнозирования, выявления и предупреждения», «предупреждение и пресечение», «предупреждения, выявления и пресечения», «предупреждение и нейтрализация» в отношении неодобряемых действий и тенденций.
Нетрудно заметить, что термин «предупреждение» в подавляющем большинстве случаев используется в контексте преступлений и правонарушений в качестве угроз государственной и общественной безопасности, тогда как «предотвращение» используется применительно к внешним военным и природным опасностям и угрозам, не находящимся в подчинении субъектов обеспечения национальной безопасности.
Таким образом, сравнение нормативно-правовых матриц национальной безопасности и уголовного права позволяет утверждать, что если объекты предотвращения — преступление (проявление опасности объекта) и его общественно опасные последствия (ущерб безопасности) — в них совпадают, то субъекты предотвращения отличаются. Представляется, что это связано с неоднозначностью самого слова «предотвращение».
С одной стороны, приставка «пред-», образованная от наречия «перед», имеет значение действия, производящегося заранее, однако корень данного слова может означать:
— во-первых, вращение как движение вокруг своей оси, что придает ему, несомненно, субъективные, но распространенные образы, ассоциируемые с обеспечением внешней безопасности нашей страны — неумолимо вращающийся земной шар, приближающий своим движением время наступления мировых катаклизмов, что пробуждает внутреннее желание остановить его и исправить будущее;
— во-вторых, отвращение обозначает сильную человеческую эмоцию отторжения и неприятия чего-либо, что в случае уголовно-правового контекста добровольного отказа от преступления придает
эмоциональную достоверность раскаянью как чувству отвращения преступника к содеянному им.
Что касается термина «предупреждение», то Стратегия полностью восприняла традицию отнесения данного термина к сфере деятельности полиции и специальных служб, оставив ее объект воздействия — источники опасности (события преступления и лиц, его совершающих, подготавливающих или замышляющих) и субъект — публичную власть во взаимодействии с институтами гражданского общества (п. 4 ст. 5 Стратегии). Профилактика в Стратегии упоминается несколько раз, как правило в контексте «единой государственной системы профилактики правонарушений», что говорит о ней как о мере обеспечения государственной и общественной безопасности наряду с упомянутой тут же мерой «обеспечение реализации принципа неотвратимости наказания за совершение преступления», являющейся одной из основных профилактических задач уголовно-процессуальной, уголовно-исполнительной и оперативно-разыскной деятельности и в дальнейшем тексте отразившейся в пп. 8 и 12 ст. 47 Стратегии наряду с предупреждением и пресечением различных видов преступлений и правонарушений (пп. 7, 9, 11, 13, 17 ст. 47 Стратегии) — что позволяет допустить их равнозначное толкование в системе обеспечения государственной и общественной безопасности.
Необходимо отметить и тот факт, что в п. 9 ст. 47 Стратегии упоминается профилактика экстремизма и иных преступных проявлений. Однако на наш взгляд, здесь уже следует говорить о профилактике проявлений радикализма и предупреждении экстремистских и иных преступных проявлений, поскольку экстремизм — одно из преступных проявлений радикализма.
В результате можно сделать следующие выводы. Профилактика, предупреждение, предотвращение и предостережение — это разные по смыслу и содержанию законодательные термины. Несмотря на их не всегда корректное использование в нормативных правовых актах, посредством обращения к духу закона, правилам логики и научным источникам можно утверждать, что профилактика и предупреждение — это отличные друг от друга направления деятельности с разными субъектами и объектами воздействия, поскольку «система профилактики», «предупреждение правонарушений» и «обеспечение неотвратимости наказания за совершенные преступления» — отдельные направления обеспечения национальной безопасности.
Введение института национальной безопасности в отечественное законодательство, помимо
цели управления будущим, ставит задачу консолидации усилий человека, общества и государства в этом направлении. Ту же цель — привлечение всех уровней публичной власти к процессу профилактики правонарушений — ставит перед собой ФЗ «О профилактике». Поэтому профилактикой правонарушений, как и обеспечением национальной безопасности, вправе заниматься все субъекты публичной власти в стране, а предупреждение правонарушений находится только в исключительной компетенции государственных правоохранительных органов и специальных служб.
Предотвращение правонарушения в обоих рассмотренных нормативных правовых актах является правом свободного субъекта в условиях формального равенства, а предупреждение — это обязанность органа или должностного лица, представляющего публичную власть. Однако необходимо понимать, что данные термины имеют одинаковые объекты воздействия — факт проявления свойств опасности объекта в настоящем времени в виде угрозы совершения преступления и его опасные последствия в будущем.
Не менее важным объектом для понимания обозначенной проблематики является установление различия объектов предупреждения и профилактики. Если применить систему понятий теории национальной безопасности к понятию «профилактика», то ее объектом будут представляющие опасность свойства участников общественных отношений и их деятельность, природные и антропогенные объекты и действие природных сил, не проявляющихся (или не создающих угрозы) в настоящем. Данные опасные свойства как раз и выступают причинами и условиями, способствующими совершению правонарушений, т. е. объектом воздействия профилактики.
Разность объектов профилактики и предупреждения обусловливает их отличие и по субъективному составу. Представляющие опасность свойства или причины и условия, способствующие совершению правонарушений, — это очень широкий спектр для деятельности, поскольку причинно-следственные связи существующего мира просто невообразимы. Поэтому ни один отдельный государственный орган не может отвечать за профилактику правонарушений, это дело всех актуальных форм существования многонационального народа Российской Федерации — человека, общества, государства, их объединений и созданных ими продуктов искусственного интеллекта и контроля реальности. «Детская болезнь» времен 1990-х — когда за профилактику правонарушений отвечали только органы правопорядка — прошла, поскольку, к примеру, нести ответственность за увеличение краж
в условиях повсеместной невыплаты зарплаты и отсутствия работы должны все участники общественных отношений, а не только участковый уполномоченный полиции.
Определившись с содержанием понятий, перейдем к дальнейшему анализу законодательства от общего к частному. В действующем ФЗ «Об ОРД» напрямую не говорится о профилактике и предостережении. В ст. 18 названного закона упоминается об обязанности предотвратить противоправные действия в отношении лиц, содействующих органам, осуществляющим ОРД, что, по мнению Б. В. Борина и Я. В. Ищука, позволяет говорить о наличии викти-мологической профилактики преступности в рамках ОРД [1, с. 384]. Однако, как мы определились ранее, предотвращение — это действия, направленные на будущее, но осуществляемые самим преступником либо в условиях борьбы равных, несоподчиненных друг другу субъектов.
Комментируя данную норму ФЗ «Об ОРД», Н. С. Железняк верно отмечает, что речь в ней идет об обязанности компетентных правоохранительных органов безотносительно к тому, в отношении кого (содействующего оперативным подразделениям или нет) направлены такие действия [2, с. 60]. Поэтому в комментируемой норме ФЗ «Об ОРД» следует говорить о предупреждении, а не о предотвращении противоправных действий в отношении лиц, содействующих органам, осуществляющим ОРД.
Особого внимания, в контексте рассматриваемой проблематики, заслуживают положения ст. 2 ФЗ «Об ОРД». Так, задачами ОРД наряду с выявлением, пресечением и раскрытием преступлений и установлением лиц, их совершивших или совершающих в настоящем и прошлом, являются предупреждение преступлений, выявление и установление лиц, их подготавливающих, а также добывание информации о событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу пяти различным видам безопасности Российской Федерации. Последние задачи как раз касаются управления будущим.
Если сравнить определения «профилактика правонарушений» (данное в ст. 2 ФЗ «О профилактике») и «предупреждение преступлений органами внутренних дел» (данное в ведомственном приказе1), то мы увидим, что предупреждение — это недопущение преступлений посредством профилактики. Если же рассматривать основные направления профилактики правонарушений, сред-
1 О деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений (вместе с Инструкцией о деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений): приказ МВД России от 17 января 2006 г. № 19 (ред. от 28.12.2021). Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».
ства их реализации (ст. 6) и основные задачи ОВД по предупреждению преступлений, установленные этим нормативным правовым актом (ведомственным приказом), то выяснится два противоречивых факта:
— с одной стороны, профилактика правонарушений полностью включает в себя направление предупрежцения правонарушений (п. 2 ч. 1 ст. 6);
— с другой стороны, не охватывает некоторые задачи предупреждения преступлений, что не позволяет поставить знак равенства между профилактикой и предупреждением либо утверждать, что предупреждение полностью входит в понятие профилактики.
Первая задача, не охватываемая направлениями и средствами профилактики, предупреждения преступлений ОВД — «привлечение к работе по предупреждению преступлений общественных объединений правоохранительной направленности и граждан», является скорее ее средством, а не задачей, к тому же общественные объединения не являются субъектами профилактики правонарушений (ст. 5 Приказа № 19). Ограничение субъектов профилактики кругом публичной власти обусловлено дискредитацией многих общественных организаций как иностранных агентов и сделано в интересах обеспечения национальной безопасности.
А вот следующую задачу, не охватываемую профилактикой — «установление лиц, осуществляющих приготовление к преступлению и (или) покушение на преступление, и принятие мер по пресечению их противоправной деятельности в соответствии с законодательством Российской Федерации», — можно назвать сутью предупреждения — тем, что отличает его от профилактики в системе понятий этих двух нормативных правовых актов. Отметим, что предупреждение преступлений одновременно является и задачей ОРД.
Исходя из данной логики, в ст. 2 ФЗ «Об ОРД» говорится о необходимости упреждения во времени двух объектов: события преступления и лица, его совершающего. Целесообразно ли разделение этих двух объектов — преступления и его создателя? Несомненно, да — поскольку современная преступность может программировать наступление преступных последствий в результате череды своих непреступных действий и опосредуя их действиями других лиц. Помимо этого, если брать временное измерение, то после совершения преступления еще возможно избежать последствий. Таким образом, объектом предупреждения должны являться преступления, лица, их замышляющие, подготавливающие и совершающие, общественно опасные последствия преступления.
Аккумулируя сказанное выше, считаем, что обогатить содержание термина «предупреждение» в ОРД можно за счет норм Стратегии и УК РФ.
В частности, можно не только предупреждать общественно опасные последствия, но и «уменьшать степень общественной опасности преступления» (ст. 64 УК РФ), минимизировать ущерб от совершаемого преступления (п. 7 ст. 57 Стратегии).
Обращает на себя внимание также ФЗ «О полиции», где термин «предупреждение» упоминается 12 раз в контексте направления деятельности полиции, что соответствует ранее определенному нами содержанию понятия. Предотвращение упоминается в правильном контексте конфликта интересов — как добровольная, самокритичная деятельность должностного лица, направленная на недопущение возникновения коррупционных угроз в своей деятельности. В части 4 ст. 16, п. 2. ч. 2 ст. 27 о предотвращении говорят как об обязанности сотрудника полиции, а следовательно — это есть предупреждение в выстроенной нами системе понятий. Предостережение упоминается в смысле, данном этому понятию ФЗ «О профилактике» — как одна из форм профилактики правонарушений и право полиции.
Профилактика названа одним из направлений деятельности полиции (п. 4 ч. 1 ст. 12). Однако насколько это относится к ОРД ОВД? Для этого обратимся к ведомственным приказам МВД России.
Показательно, что в приказе МВД России от 31 декабря 2013 г. № 1040 «Вопросы оценки деятельности территориальных органов Министерства внутренних дел Российской Федерации» необходимость предотвращения и предостережения чего-либо не упоминается, профилактика упоминается только в контексте числа лиц, состоящих на профилактическом учете. Данный критерий при этом характеризует оценку деятельности только сотрудников подразделений участковых уполномоченных полиции и по делам несовершеннолетних.
Что касается предупреждения, то расчет статистической оценки конечных результатов деятельности территориального органа МВД России производится по показателям направления «Предупреждение и пресечение преступлений и административных правонарушений». Однако эти показатели никак объективно не связаны с результатами предупреждения криминальных угроз как средством управления будущим, практически все они касаются уже свершившихся фактов преступлений, побегов и лиц, их совершивших. Исключением является показатель преступности среди лиц, за которыми установлен административный надзор, однако указанный сектор работы касается, опять же, участковых уполномоченных полиции. По нашему мнению, тут как минимум должны быть показатели, отражающие структуру и количество выявленных неоконченных преступлений — количество прекращенных уголовных дел и материалов, по которым отказано в возбуждении уголовных дел на основа-
нии факта добровольного отказа от преступления, а также количество уголовных дел по фактам приготовления к преступлению и покушению на него.
Приказ МВД России «Об утверждении формы статистической отчетности „Профилактика"» от 19 февраля 2015 г. № 269 главным образом направлен на участковых уполномоченных полиции как основных субъектов профилактики в системе МВД России. За исключением учета покушений на изнасилование, тут так же нет показателей по количеству неоконченных преступлений, могущих мотивировать деятельность по предупреждению преступлений сотрудниками оперативных подразделений ОВД, осуществляющих ОРД.
Дисбаланс и противоречивость содержания и соотношения терминов «профилактика», «предупреждение» и «предотвращение» характерны и для оперативно-разыскной теории. Наличие оперативно-разыскной профилактики преступлений как самостоятельной формы ОРД признано в ведомственной образовательной и научной среде. Многие учебники по ОРД (под редакцией К. К. Горяинова, В. С. Овчин-ского, Г. К. Синилова, А. Ю. Шумилова, О. А. Вагина, Е. С. Лапина, Ю. Н. Михайлова, А. Е. Чечетина, Т. И. Сайфутдинова и др.) включают главу или параграф об оперативно-разыскной профилактике, 36 из 270 проиндексированных нами диссертаций, защищенных по оперативно-разыскной тематике, упоминают термин «профилактика» более 10 раз, в одной работе указанный термин вынесен в название [3].
В то же время, по устойчивому мнению действующего оперативного состава, основной формой профилактики преступлений является для них обеспечение неотвратимости наказания за совершенное преступление, т. е. общая профилактика преступности.
Согласно ФЗ «О профилактике» субъекты ОРД должны вносить вклад в профилактику правонарушений, поскольку в п. 9 ч. 2 ст. 6 этого закона упоминается о проведении «специальных мер профилактики оперативно-разыскного характера в целях предупреждения правонарушений». Однако анонсированные меры были практически не замечены в открытом сегменте оперативно-разыскной науки. В частности, по результатам поиска в вышеупомянутом массиве научных исследований по ОРД об этих мерах упоминается только в трех статьях авторов, работающих в сфере межотраслевого взаимодействия ОРД с уголовной политикой (Б. В. Борин, Я. Г. Ищук) [1], криминологией и уголовным правом (Д. Е. Некрасов, Г. С. Шкабин) [4, с. 138], административным правом (И. Д. Мотро-вич, В. В. Семенчук, Е. А. Кулеш) [5].
В настоящее же время, в связи с объединением уголовно-правовых наук в одну специальность, наблюдается борьба за доминирование среди них
за определение общей парадигмы дальнейшего существования [6], и как следствие этого — настойчивые попытки «приспособления» ОРД к выполнению целей и задач смежной уголовно-процессуальной, криминологической, административной и административно-процессуальной деятельности [5] посредством наук административного и уголовно-правового цикла. Однако считаем эту проблему искусственной, так как главной целью всех этих видов деятельности является системное обеспечение национальной безопасности как инструмента управления будущим многонационального народа Российской Федерации и форм его существования. Именно парадигма обеспечения национальной безопасности должна стать основной методологической платформой для всех уголовно-правовых наук. Самыми большими возможностями оперативного воздействия на будущее обладает ОРД, другие отрасли уголовно-правовых наук только дополняют ее уникальный инструментарий негласного воздействия своими полномочиями. Поэтому профилактика — это не дополнительное направление работы для ОВД, осуществляющих ОРД, а расширение их полномочий за счет новых форм профилактического воздействия, предусмотренных данным законом, наряду с их широкими полномочиями в сфере административных правонарушений. В этом контексте должностные лица системы МВД России, уполномоченные осуществлять ОРД, несомненно, являются субъектами профилактики правонарушений в сфере действия ФЗ «О профилактике», поскольку согласно ведомственному приказу1 правомочны применять как минимум такую форму профилактического воздействия, как объявление официального предостережения о недопустимости действий, создающих условия для совершения преступлений, административных правонарушений, разрешение которых отнесено к компетенции полиции, либо недопустимости продолжения антиобщественного поведения.
Указанные полномочия необходимы субъектам ОРД для нейтрализации угроз национальной безопасности либо источников опасности, еще не получивших правовой оценки со стороны государства в виде их криминализации или деликтолизации либо установления особого правового режима или статуса объектов, представляющих опасность.
1 О некоторых вопросах объявления органами внутренних дел Российской Федерации официального предостережения (предостережения) о недопустимости действий, создающих условия для совершения преступлений, административных правонарушений, разрешение которых отнесено к компетенции полиции, либо недопустимости продолжения антиобщественного поведения: приказ МВД России от 4 марта 2020 г. № 119. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Поскольку оперативный сотрудник нередко действует в состоянии правового вакуума, столкнувшись с новыми угрозами и источниками опасности, ему необходимо применять имеющиеся у него полномочия для обеспечения национальной безопасности. Но наличие полномочий в сфере профилактики не делает ее целью ОРД. Попытка обременить ОРД иными задачами, кроме указанных в ФЗ «Об ОРД», приведет к профанации полезности данной деятельности, а именно утрате ее опе-
1. Борин Б. В., Ищук Я. Г. Понятие оперативно-розыскной профилактики преступлений // Пробелы в российском законодательстве. 2017. № 3. С. 381—386.
2. Железняк Н. С. Законодательное регулирование оперативно-розыскной деятельности в зарубежных странах: научно-практический комментарий. Красноярск: Сиб. юрид. ин-т ФСКН России, 2007. 244 с.
3. Мягмарцэрэн Думбурай. Оперативно-розыскная профилактика преступлений подразделениями криминальной полиции Монголии: дис. ... канд. юрид. наук. Санкт-Петербург, 2006. 205 с.
4. Некрасов Д. Е. Основные направления оперативно-разыскного предупреждения преступлений экстремистской направленности // Уголовное и оперативно-разыскное законодательство: проблемы межотраслевых связей и перспективы совершенствования: материалы межведомств. науч.-практ. конф. (Рязань, 20 октября 2017 г.) / под ред. Е. Н. Би-лоуса, Г. В. Ищука, А. В. Ковалева, Г. С. Шкабина. Москва: Юриспруденция, 2017. С. 137—146.
5. Мотрович И. Д., Семенчук В. В., Кулеш Е. А. Использование результатов оперативно-разыскной деятельности в административно-юрисдикци-онном производстве // Административное право и процесс. 2018. № 11. С. 48—55.
6. Александров А. С., Александрова И. А. О фи-лософско-правовых притязаниях теории уголовного процесса на общую теоретико-методологическую основу научной специальности 5.1.4 — Уголовно-правовые науки // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2021. № 4 (58). С. 6—19.
Мелихов Александр Иванович,
доцент кафедры конституционного
и административного права
Волгоградской академии МВД России,
кандидат юридических наук, доцент;
М-13913@уа.ги
ративности — высокой скорости реакции на криминальные и иные угрозы национальной безопасности.
Однако мы не можем отрицать профилактического воздействия ОРД на опасные свойства участников общественных отношений, их деятельности и природных и антропогенных объектов. Соответственно, профилактика не является задачей ОРД, но выступает ее побочным результатом и необходима для предупреждения преступлений и правонарушений.
1. Borin B. V., Ishchuk J. G. The concept of operative-search prevention of crimes. Gaps in the Russian legislation, 381—386, 2017. (In Russ.).
2. Zheleznyak N. S. Legislative regulation of operational and search activities in foreign countries: scientific and practical commentary. Krasnoyarsk: Siberian Law Institute of the FSKN of Russia; 2007: 244. (In Russ.).
3. Myagmartseren Dummburai. Criminal investigation prevention units of the criminal police of Mongolia. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Saint Petersburg; 2006: 205. (In Russ.).
4. Nekrasov D. E. Main trends in the detection and detection of extremist crimes. In: Criminal and operational legislation: problems of intersectoral linkages and prospects for improvement. Materials of the interdepartmental scientific and practical conference. 20 October 2017, Ryazan. Eds. E. N. Bilouss, G. V. Ishuk, A. V. Kovalev, G. S. Shkabin. Moscow: Jurisprudence; 2017: 137—146. (In Russ.).
5. Motrovich I. D., Semenchuk V. V., Kulesh E. A. Use of the results of operational and tracking activities in administrative and jurisdictional production. Administrative law and process, 48—55, 2018. (In Russ.).
6. Alexandrov A. S., Alexandrova I. A. On the philosophical and legal claims of the theory of criminal procedure on the general theoretical and methodological basis of the scientific specialty 5.1.4 — Criminal Sciences. Legal Science and Law Practice, 6—19, 2021. (In Russ.).
Melikhov Alexander Ivanovich,
associate professor at the department of constitutional and administrative law of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, candidate of juridical sciences, docent; M-13913@ya.ru
Статья поступила в редакцию 24.06.2022; одобрена после рецензирования 05.07.2022; принята к публикации 08.09.2022.
The article was submitted 24.06.2022; approved after reviewing 05.07.2022; accepted for publication 08.09.2022.
* * *
