CC BY
120
УДК 908
Андрей Александрович Клементьев, АОУ ДПО УР «Институт развития образования», к. фил. н.
г. Ижевск
Исследователь на примере изучения полевого материала и анализа отдельных образцов удмуртской литературы иллюстрируют механизмы формирования стереотипов, объясняя причины их появления.
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ УДМУРТСКОГО НАРОДА О СОСЕДНИХ ЭТНОСАХ (на примере сравнения стереотипов о марийцах, русских и татарах)
Удмуртия является уникальным по своей этнической карте, историко-культурному наследию, геополитическому положению регионом. Она всегда играла функцию своеобразного буфера (фронтира) между Востоком и Западом, европейской и азиатской цивилизациями, православием, исламом, народными религиями, тем самым стала местом взаимодействия, диалога трех миров -финно-угорского, славянского и тюркского [3, с. 3]. В процессе межэтнических контактов складывались устойчивые образы (стереотипы)народов, населяющих Удмуртию, в сознании их представителей, как положительные, так и отрицательные.
В представленной работе на основе фольклорных и литературных сюжетов рассматриваются стереотипы, выражающие образы марийского, русского, татарского народов в сознании удмуртов. Материал может быть полезен педагогам, научным работникам и другим специалистам, участвующим в развитии межэтнической коммуникации, гармонизации межнациональных отношений в республике.
В качестве иллюстраций к теоретическим положениям автором использован полевой материал, собранный в Кизнерском, Алнашском и Дебёсском районах Удмуртии.
Для погружения в проблему следует привести примеры из обыденной удмуртской речи, выражающие как отрицательные, так и положительные стереотипы по отношению к другим народам:
Шузи-мази пор кышно - Дурочка-марийка;
Пор визь - Ум марийца;
Зуч кышно кадь коштан - Модница (модная), как русская;
Зуч мунё - Русская кукла (о девушке или женщине, красивой на лицо и красиво одетой);
Кудзем зуч кадь - Как пьяный русский (о бессвязно, непонятно говорящем человеке);
Бигеръёс куинь кузя ке, отын ини базар - Если три татарина вместе соберутся, там возникает базар;
Бигер кышно - лек пушнер - Татарка - злая крапива.
В качестве преамбулы к теоретической части статьи необходимо определить тезаурус. Ведущий термин - стереотип, определяемый, как «нечто, повторяемое в неизменном виде; шаблон действия, поведения и пр., применяемый без раздумий, рефлексии, даже неосознанно [6]. Данный термин чаще всего связан с представлениями о тех или иных социальных или культурных группах в обществе. В социологии и этнологии, кроме прочего, утвердился термин «социальный стереотип» как «упрощенный, схематизированный, эмоционально окрашенный и чрезвычайно устойчивый образ какой-либо социальной группы или общности» [1].
В последнее время большой интерес для социологов, этнологов, отчасти педагогов представляют этнические стереотипы как устойчивые представления о моральных, умственных, физических и иных качествах, якобы присущих представителям различных этнических общностей [5]. Такие стереотипы, как правило, содержат оценку тех или иных качеств человека или народа:
- внешнего вида («Зуч кышно кадь коштан» / «Модница (модная), как русская», «Мар тон пор кышно кадь дисяськид?» / «Что ты оделась как марийка?»);
- исторической судьбы («Современные татары - это то же самое, что и золотоордынцы», «Мы - булгары, а не татары», «Мы - татары, а не булгары»);
- образа жизни («Татары ленивы, им бы только торговать»);
- морально-нравственных характеристик («Сизьым бигер» / «Семеро татар» (об обманщике), «Удмурты - молчаливый народ»).
Внутри этнических стереотипов ученые выделяют автостереотипы и ге-теростереотипы. Первые выражают образ собственного народа. В этой связи совершенно логично, что этнофоры определяют представителей своего народа чаще всего с положительной стороны. Как пример можно привести некоторые удмуртские автостереотипы: «Удмуртъёс юытэк шулдыръясько вал» / «Удмурты гуляли без употребления алкогольных напитков», «Улонысь кошкем чыжы-выжыоссылэсь нылпиоссэс удмуртъёс уг кушто, семяязы куто» / «Удмурты детей умерших или погибших родственников не бросают, принимают в свои семьи»). Для сравнения возможно привести и традиционные татарские автостереотипы: «Джигит от слова не откажется, лев от следа не отойдет», «Джигит, если и упадет, денежку найдет», «Батыр - гордость страны» [7, c. 14-15].
Гетеростереотипы народа маркируют представителей другой культуры нейтрально («Зуч кышно кадь коштан» / «Модница (модная), как русская», «Со бигер кадь» / «Он как татарин») или отрицательно («Шузи-мази пор кышно» / «Дурочка-марийка», «Татары ленивы, им бы только торговать»).
Иллюстрацией различий среди стереотипов восприятия у татар может
послужить рассказ Б.Ш. Касимовой, 1923 г. р., уроженки д. Татарские Парзи Глазовского района УР: «А убыр есть. В Удмуртских Парзях есть убыр. Там ведуньи раньше жили. Одна, говорят, из удмурток в огненный шар обращалась и в дома через печь попадала» [2, а 23].
В древние времена предки удмуртского этноса жили по берегам больших рек. На их земли претендовали их соседи - марийцы, позднее русские и татары. Это нередко приводило к территориальным столкновениям. Совершенно логично, что исторические факты, связанные с межэтническими отношениями, нашли отражение в эпосе, легендах и преданиях удмуртского народа, а также в художественной литературе и образцах фольклора. Например, татары оставили заметный след в топонимике края. К примеру, немало населенных пунктов носит тюркские по происхождению названия: Асаново, Бачкеево, Шадбегово, Ата-баево и др. И память о взаимоотношениях удмуртов с марийцами остается в топонимике (географические названия с элементом пор - мариец, марийский: Поршур (шур «река»), Поршай (шай «кладбище»), Порнюк (нюк «лог, ложбина», Пор юрт (юрт «селение»).
Марийцы в течение длительного времени претендовали на земли в низовьях р. Вятка. Несмотря на осознание удмуртами генетического родства с данным народом, пор в сознании удмурта идентифицировался с образом врага, о чем свидетельствуют фольклорные и созданные на их основе авторские художественные тексты («Эштэрек», «Идна батыр» Кедра Митрея). Бытовые взаимоотношения удмуртов и марийцев не приветствовались, не принято было вступать в брачные отношения с представителями марийского народа.
В мифопоэтическом сознании удмуртов взаимоотношения между этносами решаются двояко: посредством показа состязания батыров (например, в пинании кочки через р. Вала) или изображения кровавых битв, когда удмуртский батыр (Ядыгар, Бырсин) в одиночку или вместе со своим племенем сталкивается с марийцами. Погибает он лишь от того, что поры пускаются на хитрость и подрезают столбы моста, по которому проходит батыр.
В героическом эпосе «Песнь об удмуртских батырах», благодаря хитрой тактике, удмурты одерживают победу и навсегда изгоняют марийцев со своих земель. С тех легендарных времен по преданиям, сохранившимся у удмуртов, племя Калмез из года в год отмечает Пор кулон уй (Ночь смерти поров). Считается, что в эту ночь души погибших врагов якобы стараются отомстить, пытаясь залететь в избу. Удмурты в качестве оберега от них во все щели дома ставят ветки можжевельника либо окуривают жилище дымом. Эта традиция дошла до наших дней под различными названиями: Кулэм потон уй, Чук мунчо, Великий четверик (четверг).
Непростые взаимоотношения с марийцами нашли свое отражение не только в традиционных быличках, но и в пьесах удмуртских авторов - «Эштэ-рек» и «Идна батыр». В первом произведении отражается стереотип, выражающий отношение к чужаку как к человеку, который в семью не принесет
счастья. В трагедии причиной несчастья удмуртов являются страсть их предводителя Эштэрека к дочери марийского вождя. Во втором произведении марийцы в условиях конфронтации с более сильным противником - татарами -пытаются установить мирные взаимоотношения с удмуртами. Но установлению мира препятствует удмуртский жрец Шамардан, по утверждению которого души предков требуют войны и мир с врагами немыслим.
С русскими у удмуртов также складывались непростые отношения. Некоторые сюжеты нашли отражение в фольклорных и литературных текстах. К примеру, в драме Кедра Митрея «Идна батыр» в сознании Идны, внимающего словам сородичей, сформировался стереотип, в котором выражена мысль об опасных, хитрых, словно лиса, пришлых людях. Подобное представление удмуртов о чужом племени раскрывается и в героическом эпосе, где негативная оценка дается приходу русских, оскорблению ими удмуртской народной религии и осквернению святынь местных жителей, насильственной христианизации, захвату земель. Завоеватели характеризуются как злые, безжалостные, не щадящие ни детей, ни стариков.
Любопытно, что у татар-мусульман также закрепились стереотипы, негативно характеризующие носителей иной религиозной культуры (русских и удмуртов). Так, пожилые люди рассказывают, что «от рождения каждый человек наделен знанием мусульманской веры. Крестясь, он теряет его, становится неверным - «кряшеном». Захотев вернуться к исламу, он может вернуть истинную веру. Таким образом, даже русский (или удмурт) «может быть похоронен на татарском кладбище, при соблюдении мусульманских правил похорон» [2, с. 96-97]. Подобная картина неприятия иной религии и русской культуры воссоздана в поэме «Юбер батыр» Кедра Митрея.
С другой стороны, в некоторых удмуртских преданиях повествуется о миролюбивом отношении к русским, формируется восприятие их как спасителей от татарского засилья (например, предание «Как удмурты освободились от татарского государства»). Взаимоотношения удмуртов и русских также с положительным содержанием нашли отражение в некоторых топонимических преданиях. К примеру, предание о названии д. Кизьна, что в Дебёсском районе Удмуртии, гласит: «Раньше в этих краях сплошной лес был, потом люди появились, лес выкорчевали. Постепенно все больше и больше народа стало. Народ, говорят, в здешних краях очень работящий был. Один другому, дескать, говорил: «Сей еще! Сей еще! Потому раньше и на Урале хлеб сеяли с русскими наполовину. Они наше село Кизьна (от автора: т.е. «сей еще») назвали, сейчас и пишется так, а мы по-своему называем») [4, а 135]. Можно предположить, что дружба и положительное отношение удмуртов к русским отразились в названиях населенных пунктов Юдруг (Юдрук < ю, друг «пей, друг») и Уром (Уром < уром «друг, товарищ»).
В силу существенных различий в культуре и традициях наибольшее количество гетеростереотипов у удмуртов сложилось по отношению к татарам [3,
с. 12-17]. Удмурты татарам дали своеобразное название - бигер (морфологические свойства: существительное и прилагательное). Называли их пояськись (обманщик), жугиськись (драчун). В народе сложился гетеростереотип, выражающий подозрительное отношение к представителям татарского народа, обозначенный в поговорке: «Бигерен вераськыкуд, кисыяд пуртэд мед луоз» (при разговоре с татарином в кармане держи нож наготове). Такая предосторожность свидетельствует о формировании образа татар, как опасных и импульсивных по характеру людей.
Примеров, встречающихся в удмуртской речи, выражающих отрицательные стереотипы восприятия татар, много:
Бигеръёс удмуртъёстэк улыны уг быгато - Татары без удмуртов жить не могут;
Удмурт, пе, ыж вордэ, бигер шуба нуллэ - Удмурт овцу выращивает, татарин шубу носит;
Бигер кышноез сылалэн вато - Татарку с солью хоронят;
Бигер кутэм - Татарин схватил (при диарее);
Каргам бигер - Проклятый татарин;
Бигерен урод луэмед потэ ке, уксёдэ пунэмен сёт - Если хочешь испортить отношения с татарином, дай в долг;
Амбивалентное содержание несет в себе и выражение «Со бигер кадь» («Он как татарин»), адресованное представителям своего - удмуртского - народа. С одной стороны, со знаком «плюс»: для этого человека и невозможное возможно, с другой - с отрицательным отношением: ему ни в коем случае нельзя верить - обманет. Образ татарина в сознании удмурта также ассоциируется с таким видом крапивы, как бигер пушнер (татарская крапива). Хоть и мала, она более жгучая, злее, чем обычная двудомная.
Сложные взаимоотношения между народами нашли отражение в удмуртской истории и словесности. В преданиях повествуется, как татары с удмуртов собирали выт (дань), разоряли, жгли деревни. В литературных (художественных) произведениях наблюдаются два типа взаимоотношений. С одной стороны, это межнациональные конфликты соседствующих этносов (Н. Байтеряков «Эштэрек»), с другой - военный союз против Московского государства (В. Ар-Серги «Уй вадьсын - бубылиос» («Над ночью - бабочки»)).
Совершенно иной взгляд на межнациональные отношения наблюдается в удмуртской литературе советского периода, где красной нитью проходит мысль о «дружбе народов в духе социализма»: «Эшъяськон сюресъёс» («Дорогами дружбы») А. Бутолина, творчество поэтов-фронтовиков Т. Шмакова, М. Петрова, С. Широбокова, лирика М. Покчи-Петрова. В этих произведениях формируется исключительно положительный образ старшего брата - русского, не столько представителя народа, сколько создателя советской империи.
В последнее десятилетие XX в. как результат интереса к национальной и региональной идентичности, к этнической мобилизации народов России вновь
возрастает интерес к собственной истории и культуре. Так появляется ряд произведений, в которых отражены сугубо национальные интересы и проблемы удмуртского этноса: «Аргурезь йылысен» («С горы Аргурезь»)
A. Перевозчикова, «Уй вадьсын - бубылиос» («Над ночью - бабочки»)
B. Ар-Серги, поэзия Р. Мин и др.
Таким образом, в удмуртском фольклоре и литературе представлена картина эволюции межнациональных отношений: от конфронтации этносов к интернационализму и затем возврат к региональным проблемам, интересам, ценностям. В то же время изученный материал является мифопоэтическим воплощением этнических стереотипов удмуртов, отражающих образы других народов.
Источники и литература
1. Агеев В.С. Психологическое исследование социальных стереотипов // Вопросы психологии. № 1. 1986. Электронная версия печат. публ. - URL: http://psyfactor.org/lib/stereotype6.htm (дата обращения: 09.09.2015).
2. Касимов Р.Н. Очерки о религиозно-мифологических представлениях чепецких татар. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2013. 156 с.
3. Касимов Р.Н., Пислегин Н.В. История и особенности исламской культуры в Удмуртии: научно-методическое пособие. Ижевск: изд-во ИПК и ПРО УР, 2012. 80 с.
4. Кельмаков В.К. Образцы удмуртской речи: Северное наречие и срединные говоры = Удмуртъёслэн вераськон сямъёссы: Уйпал кылвыл но шор вераськетъёс. Ижевск: Удмуртия, 1981. 297 с.
5. Перминова Т.Н. Влияние стереотипных представлений удмуртской молодежи на процесс обучения в поликультурной среде // Педагогический родник. Ижевск: Издательство ИПК и ПРО УР. 2014. № 4. С. 16-19.
6. Стереотип / Большая психологическая энциклопедия. Электрон. дан. / Академик, 2000-2014. - URL: http://psychology.academic.ru/2458/стереотип (дата обращения: 09.09.2015).
7. Устами татарского народа: Пословицы, поговорки, афоризмы, литературные миниатюры / Сост., пер.: А. Мушинский, А. Сафиуллин. Казань: Ма-гариф, 2007. 239 с.
