CC BY
54
УДК 63.3
И. А. Ануприенко
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ЖИЗНЕННЫХ ЦЕННОСТЯХ В УСЛОВИЯХ ИЗМЕНЯЮЩЕГОСЯ ИТАЛЬЯНСКОГО ОБЩЕСТВА XIV-XV вв.: ОБЫДЕННЫЙ ВЗГЛЯД НОТАРИУСА И КУПЦА
В статье рассматриваются представления о жизненных ценностях в итальянском обществе переходного периода Х1У-ХУ вв. Реализация исследовательских задач была достигнута на основе анализа переписки знаменитого итальянского купца Франческо ди Марко Датини и его друга нотариуса сера Лапо Маццео Маццеи.
Проблема познания человека в обществе является основополагающей для выявления особенностей и ценностей общественной системы итальянского социума. Анализ прошлого может быть сделан на основе освещения всех сторон жизни человека и, особенно, ментальных стереотипов и поведенческих моделей. В данный период в итальянском обществе, проявлялся диалог, в котором наиболее значимые социокультурные проблемы обсуждались в форме дискуссий, которые велись и в эпистолярном жанре, затем они трансформировались в повседневную практику и становились нормой.
Во флорентийском обществе новые взгляды в руках образованных людей были инструментом понимания и организации мира, поэтому современники придавали этому аспекту большое значение. На основе анализа источников, автор пришел к выводу о том, что персонажи купца и нотариуса в источниках проявляют свою индивидуальность и продуцируют в последующем столетии значительное изменение менталитета.
Проведенный микроанализ позволяет заключить, что дружба между Франческо Датини и Лаппо Маццеи была крепка и включила в орбиту общения их родных и близких и зиждилась, на притягательности противоположностей, так как они были из разных социальных страт. Но исключительный интерес к эпистолярному наследию персонажей, возникает не только из-за их личностей, но и из-за возможности воссоздания их времени и мировоззренческих установок.
На основе анализа данного материала, автор приходит к выводу о том, что представленная переписка может стать фундаментом для генерализации собранных сведений и включения их в более широких социальный контекст. Важность исследования судеб купца и нотариуса заключается в том, что, хотя они и следовали христианским заповедям, принятым в обществе, все же представляли образы людей новой эпохи. Дух предпринимательства, благотворительности, коммерции, международного бизнеса и интенсивного индивидуализма проецировал их последователей - великих людей эпохи Возрождения.
Ключевые слова: ценности, моральные установки, семья, Италия, позднее средневековье, дружба, нотариус, купеческий разум, новации.
I. A. Anuprienko
REPRESENTATION ON LIFE VALUES IN THE CONDITIONS OF THE CHANGING ITALIAN SOCIETY IN THE XIV-XV CENTURIES: A TRIVIAL VIEW OF A NOTARY
AND A BUYER
The article discusses the ideas of life values in the Italian society of the transition period of the XIV-XV centuries. The implementation of the research tasks was achieved on the basis of analysis of the correspondence of the famous Italian merchant Francesco di Marco Datini and his friend, a notary Sulfur Lapo Mazzeo Mazzei.
In Florentine society, new views in the hands of educated people were a tool for understanding and organizing the world; therefore, contemporaries attached great importance to this aspect. Based on the analysis of the sources, the author concludes that the characters of the merchant and the notary in the sources show their individuality and produce a significant change in the mentality in the next century.
The conducted microanalysis allows us to conclude that the friendship between Francesco Datini and Lappo Mazzei was strong, included their relatives and friends into the orbit of communication, and was based on the attractiveness of opposites, as they were from different social strata. However, the exceptional interest in the epistolary heritage of the
characters arises not only because of their personalities, but also due to the possibility of recreating their time and worldview.
Based on the analysis of this material, the author concludes that the submitted correspondence can be the foundation for generalization of the collected information and its inclusion in the wider social context. The importance of studying the fate of a merchant and a notary is that, although they followed the Christian commandments adopted in society, they still represented the images of people of the new era. The spirit of entrepreneurship, charity, commerce, international business and intense individualism was projected by their followers - the great people of the Renaissance.
Key words: values, moral attitudes, family, Italy, the later Middle Ages, friendship, notary, merchant intelligence, innovations.
Способность прививать основные ценности и моральные установки в разные исторические эпохи лежит не только на близких и родственниках человека, но и на обществе в целом. Фундамент ценностей строится на реальных примерах и моделях поведения людей, их образе жизни. Даже самые незначительные детали, могут породить серьезные последствия, как в хорошем, так и негативном значение, поэтому в воспитании и моральном становлении личности, необходимо учитывать все аспекты. В течение жизни у человека меняются идеалы, на которые влияют множество факторов: социум, религия, окружение, семья, повседневные практики, культурно-историческое и экономическое развитие и т.д. Основные ценности и правила жизни - это законы, которые принесут счастье и подарят спокойствие, как считали широкие слои образованных горожан итальянского общества конца XIV - начала XV в., а начинаются эти правила с главного - умения дорожить тем, что дано Богом [2, с. 138].
Исследовать менталитет и нравственно-ценностные установки городского общества, возможно из эпистолярного наследия эпохи. Переписка между людьми представляет существенную ценность, так как отражает воззрения людей, которые не стремятся в письмах следовать правилам того или иного жанра, за недостатком времени или места на бумаге забывают о риторике, топосах, фигурах речи. В ней нет элемента идеализации, люди выражают самые сокровенные надежды и влечения, но главное - в письмах рассматриваются реальные поступки из жизненной практики, поэтому они являются наиболее достоверным источником для изучения менталитета горожан. Переписка во второй половине XIV в., как правило, велась на volgare - народном итальянском языке, а не на латыни или греческом языках, это было обусловлено веянием времени. Эпистолярное наследие дает возможность реконструировать модели межличностных отношений и жизненных ценностей итальянского общества того времени.
В отечественной медиевистике с XIX в. сформировался взгляд о появлении светскости и индивидуализма, как характерных показателях морального климата эпохи XIV-XV вв., именно эти показатели, по мнению историков, способствовали «процессу создания нового мировоззрения, которое было основано на новых индивидуальных потребностях личности» [3, с. 6].
А. Н. Веселовский подчеркивал связь идеологических новаций с изменением духовной атмосферы и экономики в городском социуме ре-нессансной Италии [2, с. 121]. В постсоветское время эти аспекты стали актуальными в связи с исследованиями Н.В. Ревякиной, которые посвящены вопросам гуманистического подхода в воспитания [5], родившегося в итальянском обществе XIV-XV вв. благодаря стараниям светских интеллектуалов. И. А. Краснова, работает в русле антропологического направления и исследует богатую палитру отношений итальянских горожан к разным сферам жизни [4]. По сложившемуся мнению, именно образованные горожане стали авторами новых моральных установок, которые
были необходимы для жизнедеятельности изменяющегося общества.
Переписка, которую мы предлагаем в качестве предмета исследования принадлежит известному и богатому торговцу из Прато Франческо ди Марко Датини [8] (1335-1410) и другу его семьи, нотариусу серу Лапо Маццео Маццеи [12] (13501412).
Франческо Датини, родившийся в Прато в 1335 г., представлял собой модель современного купца, занимающегося бесчисленными торгами по всей Европе. Свой капитал он заработал во Франции в Авиньоне, где жил с 1350 по 1382 гг. Вернувшись домой, в Тоскану через 32 года богатым человеком, сформировал большую торговую импортно-экспортную фирму с представительствами в Авиньоне, Флоренции, Пизе, Генуе, Барселоне, Валенсии, Майорке и Ибице, с филиалами в крупных городах Европы. Основная сфера его деятельности - торговля шерстью, тканями, шелком, кожей, специями, произведениями искусства и предметами роскоши.
Датини воздержался от участия в политике, но стал влиятельным лицом своего города, так как был очень богат. Когда он умер в Прато, 16 августа 1410 года, то оставил свой дом и состояние в размере 100 000 золотых флоринов бедным [13, р.8]. Особым условием в завещании было поручение своим душеприказчикам собрать и сохранить все его бумаги.
В XIX в., во время ремонтных работ Palazzo Datini, была найдена вся письменная документация о жизни и торговле Франческо Датини: 150 000 частных писем, около 500 бухгалтерских книг, 300 договоров о партнерстве, 400 страховых полисов и несколько тысяч рекомендательных писем, векселей и чеков, полностью каталогизированных и датированных [13, p. 178]. Эта документация представляет собой единственный торговый архив в мире, полностью сохранившийся. Документы по-прежнему доступны сегодня для всех в историческом архиве в Палаццо Датини.
Другой персонаж - Лапо Маццеи, в отличие от Датини, родился в бедной семье сельского простолюдина в деревне Гриньяно, предместье Флоренции в 1350 году, смог получить, не смотря на финансовые проблемы, степень в Болонском университете по гражданскому праву.
Переписка этих людей составляет уникальный материал для исследования средневековой торговли, а индивидуальные письма раскрывают яркую картину жизни в XIV-XV вв. и мировоззренческие взгляды на жизненные ценности исследуемого общества.
История дружбы купца и нотариуса описана в эпистолярном наследии. В начале 1373 г., за 10 лет до своего возвращения в Прато, Франческо ди Марко Датини получил письмо от своего дальнего родственника Андреа ди Маттео Белланди, в котором он просил помочь одному бедному молодому человеку из Прато, который учился в университете Болоньи: «Этот молодой человек, по мнению многих, получив образование, то стал бы достойным человеком. Он одарён незаурядным талантом и большим желанием учиться. Его
семья не может помочь ему финансами, а ты мог бы похлопотать, чтобы он был в Болонье одним из студентов имеющим льготы, и с помощью Бога этот юноша стал бы достойным человеком. Это должно случится по милости Божьей» [8, р. 138].
Предсказание Андреа сбылось. Студент, которому было тогда только 20 лет, был Лапо Маццеи, который стал в последствие самым близким другом Франческо Датини. Вернувшийся в Тоскану и избранный гонфалоньером в родном городе, Франческо обнаружил однажды письмо, подписанное нотариусом Синьории Прато. Поинтересовавшись, кто был автором, он обнаружил, что это был тот самый юноша, которому он покровительствовал 10 лет тому назад.
Сер Лапо Маццеи, несмотря на то, что был десятью годами моложе Датини (он родился в 1350 г. и был вторым сыном Маццеи ди Гиго, человека бедного, который налога платил всего-то 3 лиры и 4 сольдо), был уже человеком состоявшимся. Он был по природе скромным и часто с гордостью говорил о себе самом, как о «пастухе из Гринья-но» [12, р.18].
Начав свою практику во Флоренции в возрасте двадцати трёх лет, он стал нотариусом Синьории, которая посылала его в Геную в качестве представителя республики; но гордостью его жизни стала работа нотариусом главного учреждения флорентийской благотворительной больницы для бедных при церкви Санта Мария Нуова.
Будучи человеком праведным, Маццеи критично относился к моральным принципам своей работы и в письмах утверждал, что нотариусам доставляет больше удовольствия «видеть толстые кошельки, своих клиентов» [12, р. 35], титул нотариуса мог быть дарован без всякого предварительного экзамена и выдаваться одним росчерком пера. Сам Лапо мог вспомнить сотню нотариусов, среди которых оказались и четырнадцатилетние мальчишки, и много солдат - наёмников.
В первый период истории Коммуны нотариусы были персонажами очень уважаемыми. Они сопровождали избранных подеста и судей, часто безграмотных, когда те посылались творить правосудие в окрестных городах и предместьях. Именно нотариусы нашептывали судьям на ухо ту известную им малость законов и оформляли официальные документы. Это они формулировали местные указы, организовывали выборы членов Коммуны и писали все официальные письма в соседние города и Синьорию. Кроме того, нотариусы были людьми, обладающими определенными вкусом и культурой, поскольку их обучение шло в гуманитарном направлении, поэтому они владели «искусством сочинять» и «искусством записывать» [13, р. 98].
Но уже к середине XIV в. профессия находилась в упадке. Многочисленные учебники содержали образцы не только юридических сделок, но и клише разнообразных витиеватых и пространных преамбул и писем, которые давали возможность каждому, даже едва подготовленному человеку, копировать всё это, когда была необходимость, и горе было клиенту, если выбор падал на дилетанта.
Со временем во Флоренции появилось большое количество лиц, претендующих на исполнение судебных должностей, к числу судейских от каждого цеха добавились подеста, капитан народа, капитан стражников и ещё инспектор по налогам, каждый был в окружении толпы полуграмотных нотариусов, работающих ради собственного интереса и выгоды.
Именно этот тип дельца описывал Антонио Пуч-чи (1310-1388), флорентийский поэт в своем трактате. Этот интеллектуал, перечисляя «таланты», требуемые для каждой профессии, писал, что для того, чтобы быть нотариусом достаточно уметь писать слово на латыни «nullius» (нет) так, чтобы не перепутать с «velimus» (мы), быть честным, не слишком выпивать, не жевать слова, читая контракт, а произносить их ясно, чтобы они были понятными обеим сторонам, другого не требовалось [15, р. 58]. Но даже эти скромные требования были чрезмерными для шести или семи сотен нотариусов, толпившихся в залах Палаццо Веккьо на Площади Синьории, несущими толстенные папки с бумагами, каждая из которых, замечает Маццеи, была как половина Библии [12, р. 29].
Джованни Боккаччо который занимал одно из главных мест среди гуманистов в Италии, в первой новелле «Декамерона», обессмертил одного из них в образе сэра Чаппеллетто из Прато, нотариуса, который сгорал со стыда, когда какой -либо из его актов оказывался не фальшивым, лжесвидетельствовал с великим удовольствием как по требованию, так и без всякого требования, кроме того пил, гулял и кутил. Но на смертном ложе сумел напустить такой пыли в глаза своего исповедника, что простодушный брат провозгласил его святым, и он с тех пор стал известен как San Ciappelletto (Святой Чаппеллетто) [1, с.50].
Таким образом, изображённая пером Джованни Боккаччо и Франко Саккетти, а потом и писателями Возрождения, фигура нотариуса постепенно становится смешной. Он всё чаще изображается в виде тощего человечка с огромными очками под косо натянутым париком, тараторящим без остановки пронзительным голосом неудобоваримые, витиеватые фразы, которые заканчиваются все: «и так далее, так далее...» [15, с. 67], словами, которые народная молва полагала губительными для всего мира.
Сэр Лапо Маццеи, не принадлежал к числу таких персонажей. Он провёл десять лет во Флоренции, работая в конторе нотариуса, сэра Паоло Рикольди, которого он описывает, как человека лукавого, грубого и бессовестного. Молодой человек выучился у него многим профессиональным приёмам, но как только представилась возможность, покинул службу, выбрав «жизнь бедную, а не богатую, у которой хлеб всегда полон червями» [11, р. 32], как писал он в своих письмах.
Лапо Маццео Маццеи стал работать с Колуччио Салютати, канцлером Флорентийской коммуны. Во время болезни сэра Колуччио (1404-1405 гг.) Лапо заменял его, но дворец Сеньории не стал предметом его мечтаний: «Я настолько ценю свободу, - писал он Франческо Датини, - что умер бы
там как заключённый и меня не утешили бы ни золото, ни все почести мира» [10, р. 92].
От свободы он не мог отказаться: «Слава Богу, -писал он позже, - я не привязан ни к родственникам, ни к друзьям, ни к сообществам и вообще ни к кому более, чем я сам того хочу; остаюсь один с ярмом на шее, делаю людям добро, и таким хочу быть всегда» [10, р. 93].
Ярмо, о котором он говорит - было дорого ему, потому, что он сам его выбрал - это работа нотариусом в Санта Мария Нуова, большом госпитале, основанном Фолько Портинари, отцом Беатриче, которая была «музой» и тайной возлюбленной Данте Алигьери. Это заведение, занималось многочисленными благотворительными делами: больными, стариками и подкинутыми детьми, раздавало еду и милостыню бедным. Люди, которые работали там, следовали строгому уставу, подобно монашескому, начиная с обета бедности. Настоятелем госпиталя был доминиканец, который был обязан передавать госпиталю всё своё имущество, отказавшись от каких бы то ни было богатств.
Весь персонал - мужчины и женщины, которые ухаживали за больными, были связаны обетом бедности и безбрачия и должны были вести «жизнь добрую и святую». Управление делами госпиталя было в руках эконома и нотариуса, обязанности у них были многочисленными, об этом пишет в письмах Месер Лапо. Ему приходилось не только подписывать все акты и заниматься покупками и продажами. Большая часть поступлений была пожертвована по завещанию благочестивыми людьми, поэтому Маццеи приходилось управлять 50 поместьями, кроме того наблюдать за полями и виноградниками госпиталя, надзирать за крестьянами и за урожаем, от полученных доходов помогать бедным, распределяя деньги, одежду, приданое бедным невестам. Наконец, он занимался также запасами предметов первой необходимости госпиталя, и мы видим его заказывающим через Датини «300 одеял на кровати». За всё это, он получал 10 флоринов в месяц, но даже это, казалось ему чрезмерным, об этом сер Лапо сожалел, говоря, что ему кажется, что он наживается «на нуждах бедняков» [12, р. 103].
Почти 20 лет занимал он этот хлопотливый пост, почитаемый всей Флоренцией, готовый прибегнуть иногда для блага госпиталя к невинным небольшим хитростям, благословляемый бедными.
Всегда с уважением купец Марко Датини посылал в большую семью сера Лапо в конце дня вкусные макароны с мясом и вином. В письмах с благодарностью нотариус писал: «Телятина ваша была превосходна, и я съел присланный мне кусок с новым управителем госпиталя, чтобы дать ему немного утешения от душевных тревог, которые всегда присутствуют при управлении подобным кораблём» [12, р. 113].
Помимо благотворительного дела сэра Лапо находил время, как свидетельствовали его письма, для вещей, которые были близки его сердцу: для дружбы, семьи, бедняков и для своего клочка земли в Гриньяно.
А дружбе, возможно, он отдавал первое место. Его самые близкие друзья, Гвидо ди Паладжио и Франческо ди Марко Датини, были очень не похожи друг на друга: первый был человек, отдалённый от мира, благочестивый и чистый, как сам сэр Лапо, он занимал пост гонфалоньера Флоренции и был послом города, помимо этого он занимался поэзией и философией на своей чудесной вилле близ Флоренции. Датини же был грубый, неотёсанный, беспокойный и скупой торговец. Эта дружба, которая казалась такой непонятной, зиждилась, возможно, на притягательности противоположностей, на привлекательности, которую смелость производит на человека робкого, спокойного, домашнего, привлечённого смелостью и отвагой личности предприимчивой.
«Я не хотел бы, чтобы это показалось лестью, -написал однажды Сэр Лапо Монне Маргарите Датини (жене Франческо - И.А.), - но мне кажется, что Франческо самый лучший друг на свете, каждый раз, когда вижу его, мне кажется, что я вижу нового моего отца... Господь да дарует нам милость жить и идти вместе до конца, и вместе вернуться на небо, к месту, откуда мы пришли» [12, с. 120]. В последствие, Сэр Лапо стал не только нотариусом Франческо, но и самым близким его другом, духовно-религиозным наставником, проповедником, исповедником в конце жизни, хотя был на пятнадцать лет моложе, он умер спустя два года после Датини.
Письма Сэра Лапо - более лёгкие, свободные, чем письма Франческо, более литературные, разума более гибкого, хотя и менее опытного, -показывают нам этих людей такими, какими они были на самом деле. Эта дружба раскрывалась в письмах не только, как явление симпатичное, но и как чрезвычайно редкое для времени, в котором яростная борьба между различными группировками и острая конкуренция в торговых делах побуждали относиться в дружбе, как к средству сделать карьеру. «Хорошо иметь друзей, - писал тосканский автор времени Датини в книге необходимых советов торговцам, - но не бесполезных людей. Друзья добрые, мудрые и богатые - это то, что необходимо в жизни» [15, р. 138].
Месер Паоло да Чертальдо - флорентиец, сын нотариуса, торговец зерном, живший в XIV веке, в своем сборнике повседневных советов «Libro di buoni costumi» (Книга о добрых нравах) придерживался того же мнения: «Стремись быть с теми, кто богаче и выше тебя» [7, р.92]. Леон Баттиста Альберти (1404-1472) - итальянский учёный, гуманист, писатель [14, с. 137], сам, следуя лучшим классическим традициям, превозносил прекрасные достоинства дружбы, советовал объединять её членам своего собственного круга, с тем, чтобы дружеские связи способствовали укреплению семьи и возрастанию её благосостояния [6, с.183].
На дружбу у Маццеи была другая точка зрения. Для него, пожалуй, единственного среди его современников, не были дружескими отношения, «которые не соединяло обоюдное желание», по его мнению, взаимоотношения должны основываться на бескорыстности. А вот Франческо Да-
тини писал в ответ: «трусость и подлость - вот что такое дружеские отношения у торговцев» [10, р. 3] и в этом проявлялось его отношение к миру. Датини отличался крайним эгоцентризмом, жадностью, черствостью, подозрительностью даже в мелочах, возможно именно эти качества помогли ему стать очень богатым человеком в то время.
Сер Лапо в отличие от Франческо Датини был безупречен: «я не рассматриваю человека ни по родству, ни по сословию, а рассматриваю лишь по душе его и поступкам» [12, р. 102]. В письме одному из компаньонов Франческо Датини утверждал: «я не хочу от Маццеи ни золота, ни серебра, а хочу только дружбы, поэтому он ценит меня больше всех остальных» [8, с. 54]. Так развивалась дружба между людьми, не имевшая между собой ничего общего.
Жена сэра Лапо Меццеи, монна Тесса, жаловалась на то, что когда приходило письмо от Франческо Датини, не было никакой возможности говорить с мужем до тех пор, пока он не прочитает письмо. Однажды, когда Маццеи, сидя за столом, громко засмеялся, читая одно из писем, она довольно едко заметила: «Вы оба - пустые болтуны и весело только вам, других вы не цените». А вот Маргарита Датини, жена Франческо, была рада всему, что могло смягчить мрачное настроение мужа, и считала, что письма нотариуса могли развеять меланхолию мужа.
Когда у Франческо появлялось новое вино или масло, или жирный заяц, или косуля, он сразу посылал это сэру Лапо и так же поступал иногда нотариус, когда заводилась у него пара куропаток или «блестящее Кармиджано», приглашал друга в свой деревенский домик в Гриньяно. В письмах он рассказывал: «Здесь есть, где устроится и прекрасное вино, мы поговорим о Венеции и Генуе и о многом другом, а если станет скучно, поедем на конную прогулку» [10, с. 9].
Посылая жене корзинку апельсинов или свежей рыбы, Франческо рекомендовал разделить всё провизию с женой сэра Лапо-Тессой, добавляя: «я думаю, что из всего того, что я сделал для него, он заслуживал ещё большего, так как он самый достойнейший человек из моих друзей» [9, с. 52].
Далёкий от того, чтобы быть богатым, Сэр Лапо, однако, не чувствовал своё самолюбие уязвлённым этими милостями. Он говорил Франче-ско: «я поступаю с вашими делами, как со своими собственными и полагаю, что кто не соотносит своих желаний с желаниями друга, тот плохой человек и не может называться другом» [12, с. 44].
Когда было необходимо, Маццеи оставлял свою щепетильность и вежливо просил прислать немного нового оливкового масла из Палько: «вы могли бы сказать: сэр Лапо, у меня есть хорошее масло, а у тебя нет, поэтому я приказал, чтобы тебе его доставили. Заклинаю вас, ради Христа, если хотите сделать мне приятное, не считайте это оплатой услуги, а считайте выражением дружеского расположения» [12, с. 62].
Но когда Франческо, с показной щедростью, которая сочеталась у него со скаредностью, посылал нотариусу во много раз больше проси-
мого, самолюбие и хорошие манеры Сэра Лапо восставали: «не думайте, что масло, присланное другом, мне не понравилось, но знайте, что его избыток совершенно меня не утешил» [12, с. 65]. Умеренность во всем - это жизненная позиция Маццеи.
Франческо, однако, не мог ни понять, ни научиться этому, и однажды прислал Сэру Лапо такое количество сыра, что его друг пришёл в смятение и спустя 20 лет ещё возмущался: «Как тот работник, который просил воды у Бога для своего просо и вышел из себя, когда увидел у себя дома потоп, так и я, увидев в доме вместо малой толики просимого, целый вьюк дынь, сыра и вина на месяц» [12, с. 111].
Так, несмотря на свою дружбу с таким не похожим на себя человеком, как Франческо, Сэр Лапо сохранил свою гордую независимость: «Как хорошо, что находясь в дружбе с вами, имею душу и разум от Господа нашего и только ему я должен стараться отдать всю свободу мою, потому, что именно он мне её дал» [12, с. 108].
В семьях среднего достатка часто выбирали крёстных отцов для детей среди сильных мира сего, но сер Лаппо Маццеи предпочел, чтобы его детей, а он имел их четырнадцать, крестили бедные и даже тёмные люди, поскольку он верил, что таким образом, сделает их более достойными и отвратит от всякого преступного дела. После многих лет уговоров он согласился с просьбами Франческо быть крёстным отцом одного из детей, хотя считал, что нет необходимости, чтобы крепкая и прочная дружба заканчивалась ещё и кумовством. Его условием в этом случае было, чтобы богатый крёстный пришел на крестины безо всяких приношений и как бедный пилигрим ждал смиренно момента крещения, «а иначе -нет» [13, с. 77].
Связь между крёстными родителями и родителями ребёнка, а также между обоими крёстными считалась очень тесной, как кровные узы. Иногда Лаппо обращался к Франческо со словами: «отец мой, мой старший братец среди сегодняшних друзей, которые окружают вас сегодня, я не самый худший» [12, с. 92].
Мужская дружба была настолько крепка, что включила в орбиту общения и Монну Маргариту Датини, которой нотариус стал самым надёжным советником: «Вы можете поступать со мной, как будто я ваша младшая сестрёнка», - писала она ему в 1394 году, «которая любит вас, как своего старшего брата. Мне кажется, что нет больше человека, к которому я была бы сильнее привязана, чем к вам» [9, с. 72].
Но было чувство, которое превосходило даже дружбу с Франческо: любовь к своей большой семье, к матери, Монне Бартола, жене Монне Тессе и к своим четырнадцати детям. Самая тесная связь была у нотариуса с матерью, которая была крестьянкой, женщиной простой и набожной. Оставшись вдовой, она в старости отправилась жить в домик, который был у сына в Гриньяно, и сюда же верхом на своём старом муле приезжал навестить её сын, раз или два в неделю. Ког-
да же она умерла, он горевал, что недостаточно уделял ей внимания, как большинство сыновей добропорядочных матерей.
Ф. Датини умер 1410 года, но успел организовать при помощи и под влиянием своего друга Сера Лапо Маццеи «Фонд для бедных им. Франче-ско ди Марко», сегодняшнего Casa Pia dei Ceppi, которому купец оставил все свои активы [13, р. 5]. Часть его дворца занимает Государственный архив, который хранит ценный документальный фонд его собранный с 1361 по 1411 гг. Это уникальное свидетельство мирового уровня коммерческой производственно - банковской деятельности торговца второй половины XIV века.
Таким образом, жизнь Франческо Датини, флорентийского торговца и банкира, предоставляет нам одну из великих историй успеха Средневековья. Он оставил в деревянных ящиках весь архив своего бизнеса, которые Айрис Ориго исследовал и сделал доступным для современного исследователя.
Исключительный интерес к эпистолярному наследию Франческо Датини и его друга Сера Лап-по Маццеи, возникает не только из-за их лично-
стей, которые мы можем исследовать, но и из-за возможности воссоздания их времени, их города, их семей, их страны и дома, их друзей и партнеров, их мировоззренческих установок.
Что касается самого Датини, фиксация истории его профессиональной деятельности является чем-то более значимым, чем простые записки одного богатого человека. Уникальность Франческо в разнообразии его деятельности, в его коммерческом международном мировоззрении, в его быстрой адаптации к изменяющимся структурам общества, в его собственных амбициях, проницательности, упорстве, беспокойстве и жадности, так как он являлся предтечей бизнесмена сегодня.
Важность исследования судеб купца и нотариуса и их представлений о жизненных ценностях заключается в том, что, хотя они и следовали христианским заповедям, принятым в обществе, все же представляли образы людей новой эпохи. Дух предпринимательства, благотворительности, коммерции, международных связей и интенсивного индивидуализма проецировал их последователей - великих людей эпохи Возрождения.
Источники и литература / References
1. Боккаччо Дж. Декамерон / пер. с итал. Н. Любимова. Фрунзе: Кыргызстан, 1986. 688 с.
Bokkachcho Dzh. Dekameron (The Decameron) / translated by N. Lyubimova. Frunze: Kyrgyzstan, 1986. 688 p. (In Russian).
2. Веселовский А. Н. Характеристика литературного и общественного перелома в итальянской жизни XIV-XV столетия. Собр. Соч. Т.3. Вып. 1. СПб.: [б.и.], 1908. 324 с.
Veselovskij A. N. Harakteristika literaturnogo i obshchestvennogo pereloma v ital'yanskoj zhizni XIV-XV stoletiya (Characteristic of the Literary and Social Turning Point in the Italian Life of the XIV-XV Centuries). Vol.3. Issue. 1. St.Petersburg, 1908. 324 p. (In Russian).
3. Корелин М. С. Очерки итальянского Возрождения. М.: Типография А.Л. Поплавского, 1910. 248 с.
Korelin M. S. Ocherki ital'yanskogo Vozrozhdeniya (Sketches of the Italian Renaissance). Moscow: A.L. Poplavskii printing house publ., 1910. 248 p. (In Russian).
4. Краснова И. А. Деловые люди Флоренции XIV-XV вв. Ч.1. М. Ставрополь: СГПУ, 1995. 106 с.
Krasnova I. A. Delovye lyudi Florencii XIV-XV vv. (Business People of Florence in XIV-XV centuries). Part.1. Moscow -Stavropol': SSPU publ., 1995. 106 p. (In Russian).
5. Ревякина Н. В. Гуманистическое воспитание в Италии XIV-XV вв. Иваново: ИвГУ, 1993. 258 с.
Revyakina N. V. Gumanisticheskoe vospitanie v Italii XIV-XV vv. (Humanist Education in Italy XIV-XV centuries). Ivanovo: IvSU publ., 1993. 258 p. (In Russian).
6. Alberti L. B. I libri della famiglia // Alberti L. B. Opere volgari / A cura di C. Grayson. Bari, 1966. V. I. 368 р.
7. Da Certaldo P. Il libri di buomi costumi. Docu^^te di vita trecentesta fiorentina / A cura di A. Schiaffini. Firenze, 1945. 126 р.
8. Dall' archivio di Francesco Datini mercante pratese. A cura di G. Livi. Firenze, 1910. 327 p.
9. Le lettere di Margherita Danini a Francesco di Marco (1384-1410). A cura di V. Rosati. Prato, 1977. 89 p.
10. Lettera CCCII a Francesco Datini // Mazzei ser Lapo. Lettere di un notaro a un mercante del secolo XIV. - Т. II. Firenze, 1910. 221 p.
11. Lettera LXI a Francesco Datini in Firenze // Mazzei ser Lapo. Lettere. - T. I. Firenze, 1910. 168 p.
12. Mazzei ser Lapo. Lettere di un notaro a un mercante del secolo XIV / Per cura di C. Guasti. Vol. I-II. Firenze, 1880. 356 p.
13. Origo I. Il mercante di Prato Francesco di Marco Datini (1335-1410). Milano, 1979. 182 p.
14. Romano R. I libri della famiglia di L. B. Alberti // R. Romano. Tra due crisi: l'Italia del Rinascimento. Torino, 1971. 168 p.
15. Trexler R. C. Public Life in Renaissance Florence. N.Y.; L., 1980. 245 p.
Сведения об авторе
Ануприенко Ирина Алексеевна - кандидат исторических наук, доцент кафедры исторических дисциплин и методики их преподавания Ставропольского государственного педагогического института (Ставрополь) / [email protected]
Information about the author
Anuprienko Irina - PhD in History, Associate Professor, Chair of Historical Disciplines and Methods of Teaching, Stavropol State Pedagogical Institute (Stavropol) / [email protected]
