CC BY
228
УДК 94(470)"Х1Х-ХХ"
Шильникова Ирина Вениаминовна
кандидат исторических наук
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (г. Москва)
shilnikova.i@gmail.com
ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКИЕ СТРАТЕГИИ В РАЗРЕШЕНИИ ТРУДОВЫХ КОНФЛИКТОВ НА РОССИЙСКИХ ПРОМЫШЛЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЯХ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА1
В статье рассматриваются действия предпринимателей и управляющих в ходе трудовых конфликтов на российских промышленных предприятиях в течение предреволюционного десятилетия 1895-1904 гг. В условиях отсутствия профсоюзов и усиливавшегося влияния левых партий, подталкивавших рабочих к наиболее радикальным методам борьбы за улучшение своего положения, действия и руководителей предприятий, и представителей местных властей имели огромное значение и могли привести как к затуханию конфликта в результате нахождения компромисса, так и к развитию его по нарастающей. Также в статье уделяется внимание факторам, влиявшим на исход конфликта. Данные вопросы исследовались как на общероссийском уровне, так и для отдельных отраслей, а также для разных этапов делового цикла (1895-1899 гг. - промышленный подъем, 1900-1904 гг. - период депрессии). Предпринята попытка более объемно раскрыть роль фабричной инспекции и полицейских властей в ходе стачек, поскольку именно к ним обращались владельцы и руководство предприятий в стремлении как можно быстрее решить острую конфликтную ситуацию. В основе исследования лежит анализ БД «Трудовые конфликты в Российской империи: предреволюционное десятилетие (1895-1904)», построенной на микроданных, а также архивные материалы из фондов ГАРФ, позволяющие восстановить механизм раскручивания отдельных трудовых конфликтов.
Ключевые слова: трудовые конфликты, база данных, корреляционный анализ, фабричная инспекция, требования рабочих, стачки.
Рост протестного движения российских рабочих в конце XIX - начале ХХ вв. сопровождался постепенным увеличением роли политической составляющей. Однако в течение десятилетия, предшествовавшего первой российской революции, значительная доля стачек происходила по экономическим причинам, являясь по сути своей трудовыми конфликтами, в основе которых лежали противоречия между рабочими, с одной стороны, и владельцами предприятий и представителя фабричной администрации - с другой. Предприниматели, заинтересованные в бесперебойном функционировании производства, вынуждены были искать наиболее эффективные методы преодоления конфликтных ситуаций, что было непросто при отсутствии профсоюзов и не всегда результативных действиях созданной в 1882 г. фабричной инспекции. От принимаемых ими решений часто зависело, будет ли найден компромисс или конфликт будет развиваться по нарастающей.
Данное исследование является попыткой проанализировать характер и эффективность действий предпринимателей и наемных управляющих в ходе трудовых конфликтов в общероссийском масштабе, а также для отдельных отраслей промышленности и фаз делового цикла (1895-1899 гг. - период промышленного подъема, 1900-1904 гг. - годы депрессии). Кроме того, представляется важным определить, каким образом те или иные действия предпринимателей влияли на исход конфликта. Источником данных является издание «Рабочее движение в России. 1895 - февраль 1917 г. Хроника» (Вып. 1-Х. - М.; СПб., 1992-2008 гг.) [5], на основе которого была создана реляционная база данных
«Трудовые конфликты в Российской империи: предреволюционное десятилетие (1895-1904)». Поэтому данное исследование базируется на микроданных (то есть данных о каждом конфликте). Собранные в архивных фондах ГАРФ материалы позволили составить подробное описание отдельных конфликтов, позволяющее на конкретных примерах проанализировать действия предпринимателей и их представителей на фабриках и оценить их эффективность.
В последние годы появились публикации, посвященные характеристике отдельных трудовых конфликтов в период дореволюционной индустриализации России [4; 5; 7; 9], однако задача рассмотрения действий предпринимателей и управляющих на обширном статистическом материале и на примере отдельных конфликтов в них не ставилась.
База данных «Трудовые конфликты в Российской империи: предреволюционное десятилетие (1895-1904)» содержит 7769 записей, каждая из которых соответствует одному выступлению рабочих. 4757 (61,2%) из них - это стачки на отдельных предприятиях, которые и являются основным предметом рассмотрения в данной статье, как наиболее острая форма трудовых конфликтов в этот период. Все приводимые далее расчеты проведены на основе этой базы данных.
В таблице 1 представлены данные о наиболее распространенных вариантах действий руководства предприятий во время стачек как в течение всего десятилетия накануне первой российской революции, так и на разных этапах делового цикла.
Как показывает таблица 1, на протяжении рассматриваемого десятилетия привлечение воинских
30
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 1, 2015
© Шильникова И.В., 2015
Таблица 1
Действия предпринимателей и управляющих в ходе стачек на отдельных предприятиях (количество и доля от общего числа стачек). 1895-1904 гг. (Источник: база данных «Трудовые конфликты в Российской империи: предреволюционное десятилетие (1895-1904)»)
Действия фабричной администрации 1895-1899 1900-1904 1895-1904
Кол-во % Кол-во % Кол-во %
1 351 17,7 358 12,9 709 14,9
2 356 18,0 223 8,0 579 12,2
3 232 11,7 288 10,4 520 10,9
4 13 0,7 4 0,1 17 0,4
5 8 0,4 2 0,1 10 0,2
6 7 0,4 17 0,6 24 0,5
Примечание. Действия фабричной администрации: 1 - вызов войск/полиции, 2 - участие фабричного инспектора, 3 - локаут или увольнение части рабочих, 4 - штрафование участников конфликта, 5 - выселение рабочих из фабричных жилых помещений, 6 - привлечение штрейкбрехеров.
частей и полиции было наиболее распространенной мерой в борьбе с забастовщиками. При этом следует отметить, что в 1895-1899 гг., то есть в период экономического подъема, доля стачек, в ход которых вмешивались войска или полиция, и доля стачек с участием фабричного инспектора почти одинаковы при минимальном перевесе последних. И все же фабричная инспекция сравнительно редко вмешивалась в ход трудовых конфликтов, что особенно заметно для периода 1900-1904 гг. С одной стороны, это можно рассматривать как свидетельство относительной несостоятельности созданного в России института фабричной инспекции. С другой стороны, в сферу контроля фабричных инспекторов попадало большое количество промышленных предприятий, и поэтому они просто не успевали следить за протеканием всех трудовых конфликтов на подведомственных им объектах. Кроме того, надо учитывать и тот факт, что из ве-
дения фабричной инспекции были исключены некоторые отрасли (например, добывающая, которая находилась под контролем горнозаводской инспекции), регионы и мелкие предприятия с небольшим числом рабочих или не использующие двигатели. Интересно, что колебания деловой активности практически не влияли на готовность предпринимателей и руководства предприятий увольнять участников конфликтов: доля стачек с этим показателем почти одинакова на обоих периодах. Кроме указанных в таблице 1 вариантов действий, руководство предприятий в единичных случаях прибегало иногда к телесным наказаниям («Хроника» зафиксировала 3 случая за 1895-1904 гг.) и вынесению выговора (1 случай).
Как показывает таблица 1, три варианта действий руководства предприятий - вызов воинских частей или полиции, приглашение фабричного инспектора и увольнение участников конфликта -
Таблица 2
Действия предпринимателей и управляющих в ходе стачек на отдельных предприятиях в различных отраслях промышленности. 1895-1904 гг. (Источник: база данных «Трудовые конфликты в Российской империи: предреволюционное десятилетие (1895-1904)»)
Отрасли Вызов войск/ полиции Участие фабричного инспектора Локаут или увольнение части рабочих
1895-1899 1900-1904 1895-1899 1900-1904 1895-1899 1900-1904
1 22,2 19,2 30,4 24,6 17,5 20,1
2 19,9 15,2 11,6 8,2 8,3 11,5
3 24,7 11,3 28,0 5,1 22,6 5,4
4 11,9 4,6 21,4 3,0 4,8 3,6
5 6,3 8,1 22,9 7,4 15,6 6,7
6 13,5 7,6 31,1 15,3 14,2 10,6
7 20,7 8,4 12,0 3,4 7,3 1,7
8 15,7 14,6 - - 5,2 14,0
9 5,1 1,7 5,1 5,1 6,8 4,3
Примечание. Отрасли: 1 - текстильное производство, 2 - металлургия и металлообработка, 3 - обработка питательных и вкусовых веществ, 4 - бумажная и полиграфическая промышленность, 5 - механическая обработка дерева, 6 - обработка минеральных веществ, 7 - обработка животных продуктов, 8 - добывающая промышленность (кроме нефтедобычи), 9 - смешанные производства.
были наиболее распространенными. И далее мы будем рассматривать именно их на уровне отраслей (см.: табл. 2).
В таблице 2 обращает на себя внимание тот факт, что на втором из рассматриваемых этапов во всех отраслях снижается доля стачек, в ходе которых руководство предприятий прибегало к вызову полиции или войсковых частей. Этому может быть несколько объяснений. Так, размах протест-ного движения рабочих в начале ХХ века усиливался, количество конфликтов росло, и, возможно, далеко не всегда местные власти имели возможность направить вооруженную силу на все предприятия, охваченные стачечным движением. Еще одним объяснением может быть снижение доли конфликтов, в ходе которых были отмечены агрессивные действия рабочих. По данным «Хроники», это утверждение справедливо для всех отраслей, за исключением добывающей промышленности и смешанных производств, в которых для периода 1900-1904 гг. доля стачек с агрессивными действиями рабочих возрастает. Для предприятий добывающей промышленности это может объясняться обстоятельствами и размахом всеобщей стачки на Юге России в 1903 г.
Следует отметить и тот факт, что в период экономической депрессии (1900-1904 гг.) в ведущих для российской дореволюционной промышленности отраслях (металлургия и металлообработка, текстильная, добывающая) возрастает доля конфликтов, в ходе которых владельцы объявляют локаут или увольняют забастовщиков. Для других отраслей характерен обратный процесс. При этом для второй половины 1890-х гг. не выявлены значимые показатели коэффициента корреляции, указывающие на связь увольнений с другими характеристиками стачек. В начале ХХ в. увольнениями сопровождались стачки, в ход которых вмешивался фабричный инспектор (об этом можно судить по значению коэффициента корреляции г = 0,52), а в том случае, когда в конфликте участвовали все рабочие предприятия, фабричное и заводское руководство реже прибегало к увольнениям (г = - 0,5).
Попробуем определить, насколько влияли те или иные действия предпринимателей и фабрично-заводской администрации на исход трудовых конфликтов. Как показывает корреляционный анализ, на обоих рассматриваемых пятилетних периодах исход конфликта все же больше зависел от других обстоятельств, чем непосредственно от действий предпринимателей. Так, и в годы экономического подъема, и в годы депрессии предприниматели имели гораздо меньше шансов выиграть, если в стачку включались все рабочие предприятия (в первом случае г = - 0,47, во втором г = - 0,5). В 1900-1904 гг. неудачный для предпринимателей исход конфликта имеет значимую связь с вмешательством в ход событий фабричного инспектора
(г = 0,54). Это может объясняться тем, что, с одной стороны, фабричные инспекторы, следуя букве закона, инициировали увольнения активных участников стачек (о чем мы говорили выше), а с другой стороны, они находили нарушения и со стороны хозяев и управляющего звена, признавая обоснованность тех или иных требований рабочих.
Вообще, хотя фабричные инспекторы, конечно, не успевали проконтролировать ситуацию на всех подчиненных им предприятиях, они все же стремились не только способствовать разрешению уже начавшихся конфликтов, но и предупредить только еще приближающиеся. Получив информацию о недовольстве рабочих того или иного предприятия, фабричные инспекторы вызывали для беседы директоров, чтобы прояснить ситуацию и заставить фабрично-заводское руководство принять меры, способствующие сохранению социального мира. Так, 4 июля 1896 г. управляющий Невской бумагопрядильной мануфактурой вынужден был дать расписку старшему фабричному инспектору о том, что он выполнит целый ряд требований рабочих, заявленных в фабричную инспекцию и признанных справедливыми. Требования касались и оплаты труда, и распорядка работ, и качества сырья, и взаимоотношений рабочих с фабричной администрацией [1, л. 32]. И подобный случай не был единичным. Так, старший фабричный инспектор Московской губернии в своей записке в Департамент торговли и мануфактур от 10 февраля 1897 г. сообщал, что 4 февраля исполняющий дела Московского Обер-полицмейстера сообщил ему о готовящейся забастовке рабочих «Общества механических заводов Бр. Бромлей», недовольных, прежде всего, снижением расценок и увеличением штрафов [1, л. 212]. Директор завода Стекольщиков был приглашен для разговора с фабричным инспектором. Последний взял со Стекольщикова подписку, что тот «тщательнее просмотрит плату за работу, проставленную мастерами, и примет все меры к устранению неудовольствия рабочих существующим порядком назначения сдельных цен» [1, л. 212 об.].
Несмотря на то что вызов воинских частей и полиции являлся нередкой практикой на протяжении всего рассматриваемого предреволюционного десятилетия, все же стоит отметить, что прибытие их на бастующее предприятие далеко не всегда означало реальное применение силы. Так, в «Хронике» зафиксировано за период 1895-1904 гг. 709 стачек, в ходе которых вызывались войска или полиция, но при этом столкновение с рабочими произошло лишь в 222 случаях (31,3%). Это говорит о том, что нередко достаточно было присутствия вооруженных частей рядом с фабричным городком или на его территории для того, чтобы удержать рабочих от хулиганских действий, разгрома фабричных помещений и нанесения побоев служащим и пред-
ставителям местных властей. Кроме того, часто казаки или жандармы контролировали соблюдение порядка рабочими при получении расчета в случае локаута или массового увольнения. Архивные документы сохранили свидетельства того, что полицейские чины, выяснявшие причины возникшего конфликта, далеко не всегда становились на сторону хозяев. Случалось, они признавали обоснованность недовольства рабочих.
В 1897 г. губернаторам был направлен секретный циркуляр министра внутренних дел И.Л. Го-ремыкина, в котором давалась довольно детальная инструкция о том, каким образом следует вести себя местным властям не только для подавления уже начавшихся конфликтов, но и для предупреждения еще только назревающих. Так, в пункте втором данного циркуляра указывалось: «Предписать полиции установить самое строгое наблюдение за фабриками и заводами, мастерскими и местами расселения рабочих и своевременно доносить о проявлении тревожного настроения в рабочей среде, выясняя причины волнения и устраняя, по возможности, поводы к неудовольствиям в тех случаях, когда рабочие имеют основание жаловаться на притеснения или несправедливость фабрикантов и фабричной администрации» [3, л. 18]. В случае уже начавшегося конфликта следовало принять меры «к немедленному рассмотрению причин забастовки и к миролюбивому соглашению сторон», и только после этого следовало использовать жесткие меры по подавлению стачки и наказанию зачинщиков и наиболее активных участников. В любом случае циркуляр предписывал объединять усилия в этом вопросе всем заинтересованным учреждениям и ведомствам - фабричной и горной инспекции, директорам заводов и фабрик, жандармским управлениям, представителям прокурорского надзора, полиции, губернаторам. Последние должны были поддерживать связь со всеми остальными и по возможности получать наиболее полную информацию о происходящем на предприятиях. Этот циркуляр заставлял представителей местных властей разбираться в ситуации и выяснять причины конфликта. При этом в архивах сохранились донесения, докладные записки, в которых виновниками недовольства рабочих называются нередко и владельцы предприятия, и непосредственное его руководство. Один из характерных примеров этого дает стачка на фабрике Товарищества бумагопрядильной и ткацкой Даниловской мануфактуры в марте 1902 г.
Формально стачка на Даниловской мануфактуре началась 2 марта 1902 г., но первые тревожные сигналы появились днем раньше. 1 марта 160 человек, работавших в лаборатории красильного отделения и на печатных машинах, выходя из производственного корпуса, сначала в 12 часов дня на обед, а потом в семь часов вечера (по окончании смены),
не позволили сторожам обыскать себя, хотя данная процедура была закреплена правилами внутреннего распорядка. Вечером они устроили беспорядки на фабричном дворе, свистели и кричали «Ура!». Однако по прибытии полиции рабочие быстро покинули двор и ушли в жилые корпуса [6, л. 17].
На следующий день, 2 марта, работы на фабрике начались по обычному графику, однако через несколько часов ситуация стала накаляться. В полдень из фабричного корпуса на обед одновременно вышли обе смены рабочих-печатников и «лабора-тористов». Это противоречило установленному порядку, который требовал, чтобы первая смена шла на обед в 11:30, а вторая - в 13:30. Рабочих такой распорядок не устраивал, о чем они и заявили фабричному инспектору, в кратчайший срок прибывшему на предприятие. Дело в том, что, когда рабочие уходили на обед посменно, оставшиеся вынуждены были работать более интенсивно (ведь станки ушедших не останавливались), хотя никакой доплаты за это не получали. Поэтому нарушители спокойствия потребовали либо доплачивать им за этот час, либо отпускать их на обед всех одновременно и на это время останавливать машины. Фабричный инспектор счел претензии вполне обоснованными и добился от фабричной администрации согласия на то, чтобы рабочие по-прежнему выходили на обед посменно, но при этом останавливали станки [2, л. 17-17об., 21-21об.]. Однако рабочие попутно выказывали недовольство и системой оплаты сверхурочных работ. Они требовали, чтобы в полуторном размере подсчитывалось и количество сверхурочных часов, и причитающаяся за них сумма оплаты («например, работа в течение двух часов по 40 коп. считалась за работу трех часов по 60 коп.») [2, л. 21об.]. Фабричный инспектор постарался разъяснить недовольным, что их требование безосновательно и подобный подсчет при оплате сверхурочных нигде не практикуется. После этого рабочие, вроде бы удовлетворенные тем, что основное их требование, касавшееся обеденного перерыва, удовлетворено, разошлись с фабричного двора. Но, как выяснилось чуть позже, к станкам они после обеда не вернулись, в связи с чем на фабрику был срочно вызван исправник.
Стоит отметить, что рабочие вели себя вполне мирно и спокойно и пошли на диалог с представителем власти. Они сообщили исправнику, что хотели бы передать ему свои требования и жалобы на фабричную администрацию. Следуя «букве закона», исправник попытался убедить рабочих вернуться в корпуса, а требования передать вечером после смены, причем не «скопом», а через выбранных депутатов. Но поскольку рабочие настаивали на немедленном начале переговоров и отказывались вернуться к станкам, исправник не стал накалять ситуацию и жестко стоять на своем. Он выслушал жалобы и требования рабочих, которые состояли
из 15-ти пунктов: 1) установить, вопреки действующим правилам, обед для всех работников в одно время - с 12:00 до 13:00 часов; 2) восстановить существовавший шесть лет назад перерыв в работе для чаепития; 3) в фабричной бане выдавать рабочим банные принадлежности (тазы и т.п.), так как за баню с них ежемесячно вычитают по 10 коп.; 4) предоставить возможность «чаще видеть хозяев фабрики, дабы рабочие могли заявлять им о своих нуждах»; 5) женщинам-работницам красильного отделения, живущим на вольных квартирах, выдавать ежемесячно квартирные деньги в размере 1 руб., как это происходит в других отделениях фабрики; 6) не заставлять рабочих чистить машины на ходу; 7) организовать на фабрике общество потребителей или разрешить рабочим организовать артель, которая приобретала бы продукты в частных лавках, а не в фабричных; 8) расширить столовые в казармах красильного корпуса с таким расчетом, чтобы могли обедать одновременно до 350 человек; 9) увеличить при кухнях число кубов для кипячения воды и число кранов при них; 10) принять меры к уничтожению сырости, грязи и паразитов в фабричных жилых корпусах; 11) в казармах поставить хозяйские (фабричные) иконы, устроить ящики для хлеба, белья и других хозяйственных принадлежностей, сделать нормальное освещение (особенно в нижнем этаже) спален, устроить койки в соответствии с санитарными правилами; 12) разрешить родственникам рабочих ночевать в казармах; 13) количество отработанных сверхурочных часов записывать в расчетных книжках «в полтора раза более действительно отработанных часов»; 14) заменить табельщика Красникова за недобросовестные отметки рабочих часов в табеля; 15) отменить ежедневный обход казарм полицейским урядником и сторожами-сотскими, а также запретить им «отправлять пьяных и буйных рабочих в особое помещение, так называемый карцер, так как сторожа злоупотребляют этим правом и нередко наносят рабочим побои» [2, л. 38-38об.].
Первые 11 пунктов из приведенного списка требований рабочих Даниловской мануфактуры, по мнению Начальника Московского ГЖУ, были вполне «основательны» [2, л.18]. Такой вывод был сделан на основании доклада ротмистра Герарди, заместителя начальника Московского ГЖУ, в основу которого легло детальное обследование жизни рабочих этого предприятия.
До шести часов вечера 2 марта рабочие оставались в фабричном дворе, но вели себя довольно спокойно. Ситуация изменилась во время пересменки, когда забастовавшие пытались помешать пройти в производственные корпуса другим рабочим. В итоге на Даниловскую мануфактуру были вызваны четыре сотни первого Донского казачьего полка, поскольку рабочие «перешли к буйству, битью стекол в отдельных помещениях», «нанес-
ли побои фабричным хожалым и одному городовому». До прибытия казаков «рабочие произвели разгром складальни товаров, которых расхитили на значительную сумму до нескольких десятков тысяч рублей». Причем украденный товар они продавали на соседних улицах, а иногда он просто раздавался случайным прохожим [2, л. 22-22об.]. По заявлению фабричной администрации, убыток от разгрома составил около 60 тыс. руб. [2, л. 18].
Вечером 2 марта на Даниловской мануфактуре бастовали 1703 человека из 3531, на следующий день на смену не вышли все рабочие предприятия. К выдвинутым ранее добавились требования других групп рабочих (в частности, прядильно-ткац-кого отделения), касавшиеся урегулирования вопроса с расценками (прежде всего, на новые виды продукции), качества сырья, возможности ведения переговоров с директором фабрики, притеснения мастеров, распорядка дня, отсутствия пенсионных выплат по старости и др. На каждое из этих требований по настоянию ростмистра Герарди, выступавшего посредником в этих переговорах, администрация дала ответ, вывесив соответствующее объявление. Значительная часть выдвинутых требований была признана обоснованной.
В упомянутом выше докладе условия жизни рабочих Даниловской мануфактуры были признаны «далеко не удовлетворительными и, безусловно, не стоящими на уровне исполнения предписаний закона» [2, л. 40]. Отмечалось, что в жилые помещения заселены очень плотно и содержатся «очень грязно». Кроме того, нередко работающая на фабрике семья, состоящая из представителей нескольких поколений, заселяется в разные каморки и даже в разные жилые корпуса. Мы не видим жалоб на эту ситуацию в списке требований рабочих, однако ротмистр Герарди подчеркивал, что подобное положение невыгодно рабочим, поскольку вынуждает их «столоваться отдельно», что увеличивает расходы.
В докладе признано, что, как и говорили рабочие, кипяченой воды в жилых корпусах не хватает, потому что имеющиеся два куба не могут обеспечить водой две тысячи человек. Столовой красильного корпуса, рассчитанной на 162 человека, пользуется только артель малолетних. Все остальные «обедают и пьют чай» в своих жилых комнатах, причем нередко это «приходится делать на нарах, ибо столов нет». И рабочие выражали недовольство тем обстоятельством, что отсутствие общей столовой не дает возможности питаться артелью, чтобы снизить расходы на питание.
Несмотря на утверждение фабричной администрации о том, что цены в фабричной лавке находились на том же уровне, что и в частных лавках, проверка показала, что это действительности не соответствует и рабочие вынуждены покупать продукты по более высокой цене. Также в докладе
признано, что рабочие, с каждого из которых в год собирается по 1,20 руб. (а это в сумме составляет 5 тыс. руб. ежегодно) на содержание бани, вправе требовать предоставления им различных принадлежностей для мытья, увеличения количества кранов и бесперебойного снабжения горячей водой.
По заключению заместителя Начальника Московского ГЖУ фабричная администрация была в значительной степени ответственна за происшедшие события. Он отмечал, что «администрация фабрики от подмастерьев и до директора, с одной стороны, и рабочие, с другой, представляют собой два противоположных элемента», не понимающие друг друга. Причем эта ситуация усугублялась тем, что должности директоров фабрик, их помощников, мастеров, химиков и механиков занимали почти исключительно иностранцы. Ротмистр Герарди полагал, что поскольку в начале стачки «к главному - к расценку рабочие никаких недовольств не выражали» [2, л. 41об], то в силах администрации было избежать этого конфликта, чего, однако, сделано не было. С этим был согласен и Московский губернатор в своем представлении на имя министра внутренних дел от 2 апреля 1902 г. [2, л. 67-67об.].
Стачка завершилась 6 марта, когда часть рабочих вернулась к своим станкам, а вместо уволенных набрали новый состав [2, л. 20]. Казаки вскоре покинули фабрику. Однако ротмистр Герарди отмечал, что события на Даниловской мануфактуре показывают опасную тенденцию: когда рабочие через своих представителей спокойно, без остановки работ, обращались к фабричному руководству с вполне обоснованными жалобами и просьбами, то получали отказ, а в результате забастовки добились удовлетворения многих требований. По мнению заместителя Начальника Московского ГЖУ это будет подталкивать рабочих других предприятий добиваться удовлетворения своих требований посредством забастовок и беспорядков.
Рассмотрев основные варианты действий руководства промышленных предприятий, можно заключить, что они в некоторой степени зависели от характера производства, фазы делового цикла и эффективности взаимодействия с представителями местных властей. На протяжении десятилетия, предшествовавшего первой российской револю-
ции, предприниматели и управляющие, как и представители местных властей, находились в поиске оптимальных вариантов поведения в ходе уже начавшегося трудового конфликта. Кроме того, как свидетельствуют архивные материалы, наиболее грамотные директора предприятий начинают разрабатывать меры по возможному предупреждению стачек и других форм выражения недовольства рабочими [8].
Примечание
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 13-06-00778.
Библиографический список
1. ГАРФ. - Ф. 102. ДП. - 3-е д-во. - Оп. 94. 1896 г. - Д. 606.
2. ГАРФ. - Ф. 102. ДП. - 6-е д-во. - Оп. 161. 1901 г. - Д. 50.
3. ГАРФ. - Ф. 102. ДП. - 6-е д-во. - Оп. 161. 1901 г. - Д. 35.
4. Новиков А.В. Иваново-Вознесенская общегородская стачка 1905 года: новые ракурсы изучения // Исторический журнал: научные исследования. - 2013. - № 6. - С. 527-540.
5. Поткина И.В. На Олимпе делового успеха: Никольская мануфактура Морозовых, 17971917. - М.: Издательство Главархива Москвы, 2004. - С. 241-256.
6. Рабочее движение в России. 1895 - февраль 1917 г. Хроника. - Вып. 1-Х. - М.; СПб.: Издательский центр Института российской истории РАН, 1992-2008.
7. Трудовые конфликты и рабочее движение в России на рубеже XIX - ХХ вв. / отв. ред. И.М. Пушкаре-ва. - СПб.: Алетейя, 2011. - С. 332-432.
8. Шильникова И.В. «Как фабриками нужно управлять»: деятельность управляющего Ярославской Большой Мануфактурой (1898-1917 гг.) // Экономическая история. Обозрение. - Вып. 12. -МГУ, 2006. - С. 56-70.
9. Шильникова И.В. О роли управляющих в трудовых конфликтах на промышленных предприятиях дореволюционной России: опыт микроанализа // Уральский исторический вестник. -2010. - № 4. - С. 70-79.
