CC BY
53
2. Антонович М. А. Единство физического и нравственного космоса. Свердловск, 1991. С. 135-136.
3. Блинова И. С. Концепт «старость» в русской и немецкой лингвокультурах. Волгоград, 2009. 210 с.
4. Бовуар С. де. Старость // Психология старости: Хрестоматия: учеб. пособие для факультетов психологических, медицинских и социальной работы / ред. и сост. Д. Я. Райго-родский. Самара, 2004. С. 34-57.
5. Большая Советская энциклопедия (БСЭ). URL: http:// www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-encycl.htm
6. Возрастная психология: личность от молодости до старости / М. В. Гамезо, В. С. Герасимова, Г. Г. Горелова и др. М., 1995. 272 с.
7. Геценок С. В. Активная старость как образ жизни: социально-философский анализ. Ростов н/Д, 2009. 31 с.
8. Козлов А. А. Теории и традиции западной социальной геронтологии // Психология старости и старения: Хрестоматия: учеб. пособие / сост. О. В. Краснова, А. Г. Лидерс. М., 2003. С. 6-24.
9. Мечников И. И. Пессимизм и оптимизм. М., 1989. 640 с.
УДК 811.11: 81'42 + 81'23 1Ш.К. 811.11: 81'42 + 81'23
ПРЕДПОСЫЛКИ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ АМЕРИКАНСКОЙ «ЯЗЫКОВОЙ ПОЭЗИИ» В АСПЕКТЕ ПРОБЛЕМЫ ЛИНГВОКРЕАТИВНОСТИ
В статье рассматриваются актуальные направления исследования феномена языковой креативности в отечественной лингвистике, излагается современное понимание лингвокреативности как сложной деятельности двойственного (когнитивного и речеязыкового) характера. Основная цель работы состоит в выявлении предметной области научного исследования языковых экспериментов американской «Языковой школы поэзии» в рамках лингвистики креатива. Особый акцент сделан на необходимости научного описания «языковой поэзии» с точки зрения анализа интен-циональности лингвокреативной деятельности, взаимосвязи лингвокреативных практик с метаязыковой рефлексией, проявленности лингвокреативности в идиостиле поэта.
Ключевые слова: лингвокреативность, лингвистика креатива, лингвистическое исследование, «языковая поэзия», языковой эксперимент поэта.
Проблема взаимосвязи творческого осмысления мира человеком и человеческой языковой способности является одной из «вечных» в филологических науках. В последнее время рост интереса к исследованию творческой речеязыковой деятельности привел к выделению особой отрасли в науке о языке - «лингвистики креатива» [10], в фокусе внимания которой находится исследование эвристической функции языка и творческой деятельности языковой личности.
Необходимо сразу сделать замечание о сложности и неоднозначности трактовки понятия «лингвистическая
10. Носко И. В. Психология развития и возрастная психология. Владивосток, 2003. 127 с.
11. Померанцева Т. Н. Старость как социокультурный феномен. М., 2005. 126 с.
12. Психология старости и старения: Хрестоматия: учеб. пособие для студ. психол. фак. высш. учеб. заведений. М., 2003. 416 с.
13. Рыбакова Н. А. Феномен старости. М.; Псков, 2000. 169 с.
14. Селье Г. Стресс без дистресса. М., 1982. 124 с.
15. Цицерон М. Т. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., 1974. 248 с.
16. Шаповаленко И. В. Возрастная психология. М., 2005. 349 с.
17. Юнг К. Г. Душа и миф: шесть архетипов. М., 1997. 384 с.
© Салимьянова И. В., 2013
Т. В. Устинова T. V. Ustinova
THE LINGUISTIC STUDY OF ‘LANGUAGE POETRY’ IN THE ASPECT OF THE LINGUISTIC CREATIVITY PROBLEM
The article highlights important trends in the research of linguistic creativity, which is treated as a complex activity of the dual (cognitive and linguistic) competency. The main objective of the paper is to identify the research area in linguistic analysis of American 'Language poetry' in terms of 'Creative Linguistics'. The author focuses on the necessity of scientific description of the Language poets' intentionality, the interaction of their linguistic creativity with metalinguistic reflection, the peculiar properties of individual creative styles of different Language poets.
Key words: linguistic creativity, Creative Linguistics, linguistic research, 'Language poetry', the poet's language experiment.
креативность (лингвокреативность)» в современном языкознании. В западной научной традиции существует более широкое понимание данного термина, связанное прежде всего с именем Н. Хомского и его психолингвистической концепцией генеративной грамматики. По Н. Хомскому, лингвокреативность есть врожденная лингвистическая способность человека, представляющая собой определенную «схему» обработки лингвистического опыта человека, т. е. способность генерировать и понимать бесконечное количество новых фраз и предложений из конечного числа
слов [16j. В таком широком понимании лингвокреативность представляется, скорее, как лингвистическая продуктивность человеческого сознания [17j, охватывающая широчайший диапазон способов применения языка для объективации концептуальных структур. В трактовке Н. Хомского важным является акцентирование неразрывной связи лингвистической креативности как человеческой способности использовать язык и «креативного аспекта» языка, определяющего возможность такого использования. An essential property of language is that it provides the means for expressing indefinitely many thoughts and for reacting appropriately in an indefinite range of new situations [16, р. 6j.
Если в западной версии научного описания феномена лингвистической креативности доминируют признаки «производительности» и «новизны», то в отечественном языкознании лингвокреативность зачастую трактуется еще и через актуализацию признаков «нестандартности», «неординарности» и «ненормативности» использования языка. В русскоязычных лингвистических исследованиях, таким образом, сосуществуют следующие разновидности понимания языковой креативности:
1) лингвокреативность как способность человека концептуализировать представления о мире разнообразными способами и объективировать результаты этой концептуализации в языковых выражениях в постоянно меняющихся условиях коммуникации (исследования этого направления зачастую выполнены в рамках рассмотрения проблемы языковой номинации, а именно процессов вторичной, непрямой и фразеологической номинации, неологизации, окказионализации и т. п., например, [B;14j);
2) лингвокреативность как способность неординарного языкового самовыражения личности, как «проявление тенденции к нарушению языкового стандарта в коллективной и индивидуальной речевой деятельности» и «эксперимент над знаком на основе различных лингвистических приемов его трансформации и интерпретации» [2, с. 12j (исследования этого направления посвящены лингвистическому анализу феноменов языковой игры, языковых аномалий, риторической и дискурсивной креативности).
Общей чертой в различных трактовках лингвистической креативности является представление о ней как сложной деятельности двойственного (когнитивного и речеязыкового) характера. Соответственно, стандартная схема осуществления деятельности (триада «предпосылки (мо-тив!цель) - действия - результат») в случае лингвокреа-тивности предстает в модифицированном виде, отражающем сложный симбиоз когнитивного и собственно языкового в процессе реализации речемыслительной деятельности. По нашему мнению, когнитивный и речеязыковой аспекты лингвокреативной деятельности получают следующую реализацию:
1. Предпосылки лингвокреативной деятельности:
- когнитивный аспект - когнитивные структуры, определяющие языковые способности человека; интенциональ-ные состояния сознания, объектами которых являются различные способы языкового самовыражения; метаязыковая рефлексия как интегральная операция;
- речеязыковой аспект - системно-языковые предпосылки, системно-заданные возможности осуществления
лингвокреативной деятельности (законы функционирования языкового знака, языковая асимметрия).
2. Действия:
- когнитивный аспект - когнитивные процессы концептуальной интеграции, обеспечивающие появление сложных ментальных пространств (реализованные в конкретных механизмах соположения, компрессии, декомпрессии, поликатегоризации, перекатегоризации и др.);
- речеязыковой аспект - частные конструктивные принципы манипулирования языковой формой и значением, такие как ассоциативная гибридизация, наложение, отождествление, имитация, выводимость, провокация (по Т. А. Гридиной [2, с. 13-33j); операциональные механизмы (лингвистические приемы) нестандартного порождения, употребления и восприятия языковых явлений.
3. Результат лингвокреативной деятельности:
- когнитивный аспект - новая интегрированная концептуальная структура (бленд) или несколько блендов, связанных в эмерджентную сетевую структуру;
- речеязыковой аспект - креатема, понимаемая как «стратегически отобранная, осознанно реализованная или преобразованная языковая единица, а также индивидуально-авторское новообразование, обладающее обязательной эстетической функцией» [9j.
Как отмечает В. З. Демьянков, «в языковом творчестве есть не только «творец» - конкретный автор-новатор, которому приписывается «подача», «авторство» некоторого новшества, - но и «языковые предпосылки» речевого новшества - языковые тенденции, проявленные в нормах и правилах употребления единиц языка еще до конкретного акта творения» [б, с. 12j. Соответственно, сегодня исследование феномена лингвокретивности в отечественной лингвистике ведется в трех основных направлениях.
Первое направление можно условно обозначить как «Исследование лингвокреативности в рамках когнитивнодискурсивной парадигмы знаний». Оно связано с изучением особенностей языкового сознания, когнитивных механизмов, обеспечивающих процессы речетворчества, а также форм проявления лингвокреативного мышления. В рамках данного направления лингвокреативность рассматривается как языковая способность [Bj, как интерпретативно-оценочная когнитивно-дискурсивная деятельность индивида, как результат интеграции индивидуального и языкового знания [11j. К достижениям данного направления можно отнести обоснование факторов креативности языкового мышления [2j, описание принципов и стратегий эвристической языковой деятельности в аспекте проблемы образования сложных когнитивных структур [Bj, выявление уровня лингвокреативности языковой личности в зависимости от характера протекания динамических процессов в лексиконе [1j, обоснование лингвокреативного подхода к изучению процессов концептуализации и категоризации в языке и речи [7j.
Второе направление предполагает изучение языковых предпосылок речетворческой деятельности, т. е. динамических свойств системного устройства языка и системно заданных особенностей языковой нормы и узуса, обеспечивающих возможность нестандартного использо-
вания языковых единиц. В рамках данного направления анализируются общие лингвистические механизмы и частные лингвистические приемы, реализующие творческое использование и преобразование языка, исследуется лингвокреативный потенциал отдельных языковых явлений различных языков (см., например, раздел «Креативные языковые техники» в [10]).
Третье направление объединяет многочисленные исследования результатов («продуктов») лингвокреативной деятельности: различных коллективных и индивидуальноавторских инноваций (номинаций, преобразований, девиаций) и собственно языковых (лексико-семантических, фоносемантических, морфодеривационных, этимологических и др.) параметров этих инноваций, часто в сопоставлении с нормативным прообразом и стереотипом.
Исследования лингвокреативности проводятся на самом разнообразном материале: активно изучаются креате-мы в детской речи, разговорной речи, политическом и медийном дискурсе, электронной коммуникации, художественном тексте. Большое внимание уделяется изучению элитарной языковой личности поэта. Предполагается, что рассмотрение поэтического творчества с позиций языковой девиатологии и «поэтики языковой деформации» (термин Л. В. Зубовой [6, с. 209]) позволит внести вклад в общую теорию лингвокреативности. Особый интерес в этой связи представляет лингвистическое осмысление литературного авангарда, языковой эксперимент которого есть «всеохватывающий процесс семиотической трансформации наличного языка, ведущий к трансформации способа познания мира, стоящего за этим языком» [13, с. 4].
Американское авангардное поэтическое объединение «Языковая школа поэзии» (the L=A=N=G=U=A=G=E School of Poetry) отличается собственной позицией в отношении средств языкового выражения в тексте. По нашему мнению, исследование «языковой поэзии» представляется плодотворным для описания следующих аспектов лингво-креативности:
1. Интенциональность лингвокреативной деятельности. В творчестве всех «языковых поэтов» присутствует четкая установка на преобразование языка. В общем виде эта авторская пресуппозиция, определяющая подход к порождению нового слова, высказывания и текста, сформулирована «языковым поэтом» Чарльзом Бернштейном [15]. Он эксплицированно описывает коммуникативную интенцию «языковых поэтов» как осознанную ориентацию на создание «особых поэтических условий» неконвенционального использования языка: <...> many of us were interested in exploring nonconventional forms allowing the expressive (and nonexpressive) features of language to roam in different territory than possible with tamer verse forms. < . . .> we were interested in poetry that didn’t assume a syntax, a subject matter, a vocabulary, a structure, a form, or a style but where all these were at issue, all these were explored in the writing of the poem [15]. В такой авторской установке важными представляются идеи «неконвенциональности формы» (nonconventional forms), «подрыва/сомнения» (at issue) во всех основных языковых категориях и свойствах и «исследования» (exploring) функционирования языка в процессе
письма. Таким образом, «языковая поэзия» представляет собой языковой эксперимент, направленный на изучение процессов смыслообразования на всех уровнях (лексическом, морфологическом, синтаксическом, прагматическом, текстовом). Этот эксперимент характеризуется установкой поэтов на значительное воздействие на условия протекания изучаемых процессов через доведение до предельной остроты свойства языковой асимметрии, через варьирование закономерных связей между языковой формой и функцией.
2. Лингвокреативность и метапоэтическая рефлексия. Художественные, собственно поэтические стратегии «языковых поэтов» находятся в отношениях тесной взаимозависимости с их метапоэтическими аналитико-реф-лексивными дискурсивными стратегиями. Эксплицированные метапоэтические контексты методологического, литературно-критического, авторефлексивного типа представлены на страницах журналов L=A=N=G=U=A=G=E (1978-1981 гг.), This (1971-1982 гг.), Open Letter и индивидуальных изданий отдельных «языковых» авторов. Определяющим метаконцептом теоретического дискурса «Школы» является концепт language writing («языковое письмо»). К понятийным составляющим этого концепта относятся признаки языкового «сдвига» (акцентированной семантической и синтаксической аномальности), «открытости» и «трудности» поэтической формы, требующей отказа от личностного самовыражения в поэзии в пользу манипуляций с языковым материалом [12]. Языковая нестандартность заявлена в качестве поэтического идеала «Языковой школы»: The art of the deficient message that’s characterized by shifts in linguistic form from grammar to lexis, from closed, contextual form to open de-contextual set [18]. В условиях выдвижения «языковыми поэтами» важности неконвенциональности языкового выражения метапоэ-тический дискурс выполняет функцию мониторинга лингвокреативных стратегий, организующих форму искомого «девиантного поэтического сообщения».
3. Лингвокреативность и метаязыковая рефлексия. Ме-таязыковая рефлексия, занимающая центральное место в «лингвоцентристском» теоретическом дискурсе «Языковой школы поэзии», представляет собой тщательно разработанную оригинальную теорию языка. В этой теории находит свое выражение специфическое (в постструктуралист-ском духе «критики языка») понимание представителей «Школы» проблем соотношения языка и мышления, дихотомии языка и речи, способности языка быть средством коммуникации. Кроме того, в метатекстах «Языковой школы» уделяется внимание узколингвистическим вопросам, касающимся механизмов языковой референции, дистрибутивного анализа значений лексических единиц, связи слова с формально-содержательным контекстом. Специфическое видение поэтами устройства языка выступает основой осознания лингвокреативного потенциала его составляющих, влияет на технику неканонического использования его ресурсов и, в конечном итоге, определяет конкретные формы нестандартной речевой реализации.
4. Лингвокреативность и соотношение индивидуального и универсального (коллективный идиолект и лингвокреативный идиостиль поэта). «Языковая школа поэзии» - раз-
ноориентированное, неоднородное движение [15], объединившее авторов, стремящихся радикально перестроить поэтический язык и превратить читателя в соучастника творческого акта. Неузуальное словообразование и словоупотребление входят в комплекс речевых закономерностей поэтического социолекта «Школы». В этой связи актуальным представляется изучение особенностей реализации языковой системы в условиях коллективного социолекта и создание речевого портрета поэтической группы. С другой стороны, избирательность в использовании операциональных механизмов творческого языкового преобразования определяется устройством индивидуального языкового сознания. На наш взгляд, для дальнейшего лингвистического изучения представляет интерес проблема взаимосвязи возможностей отступления от языковой нормы, заданных системой конкретного языка, условий осуществления лингвокреативной деятельности и формальных лингвистических характеристик речетворчества определенного автора (его лингвокреативного идиостиля).
В лингвистике убедительно доказано, что языковая когниция есть акт интерпретации [4]. Лингвокреативность «языковых поэтов» представляет интерес с точки зрения анализа всех аспектов, составляющих единство интерпретации - процесса, результата и установки, а также процедур и стратегий интерпретирования (по В. З. Демьянко-ву [3]). Так, лингвистического осмысления требует двойственная интенциональность «языковых поэтов» в процессе лингвокреативной деятельности: с одной стороны, они пропагандируют установку на активное вмешательство в «жизнь языка», подрыв языковых конвенций и правил, позиционируют язык как «материал поэзии», с другой стороны, придерживаясь постнеклассической трактовки языка, признают наличие собственной языковой реальности, развивают идеи смыслопорождающей самодостаточности текста и «смерти автора», акцентируют творческую процессуальность языка. Важным представляется анализ индивидуально-субъективных стратегий интерпретации языковых фактов и явлений - авторских концепций «нового предложения» Р. Силлимана, «антипоглотительной текстуальности» Ч. Бернштейна, «языковой нереференциаль-ности» Б. Эндрюса и др. Необходимо выявить взаимосвязь этих стратегий с результатами интерпретирования и описать идиостилевые предпочтения авторов в выборе операциональных приемов языковой девиации, а также влияние типологического устройства системы английского языка на реализацию этих приемов. Таким образом, изучение экспериментального поэтического творчества представителей «Языковой школы» позволит получить новые данные во всех трех областях современного научного исследования лингвокреативности, перечисленных выше.
1. Гончарова Е. А. Динамические процессы в лексиконе языковой личности: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Новосибирск, 2009. 24 с.
2. Гридина Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 1996. 214 с.
3. Демьянков В. З. Интерпретация // Краткий словарь когнитивных терминов / под общей ред. Е. С. Кубряковой. М.: Изд-во МГУ, 1996. С. 31-33.
4. Демьянков В. З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. № 4. С. 17-33.
5. Демьянков В. З. Языковое творчество и речевая креативность // Язык как медиатор между знанием и искусством: сб. докладов Междунар. науч. семинара / Ин-т русского языка им. В. В. Виноградова; отв. ред. Н. А. Фатеева. М.: Азбуковник, 2009. С. 11-19.
6. Зубова Л. В. Категория рода и лингвистический эксперимент в современной русской поэзии // Проблемы функциональной грамматики: Категории морфологии и синтаксиса в высказывании. СПб.: Наука, 2000. С. 194-210.
7. Ильинова Е. Ю. Вымысел в языковом сознании и тексте. Волгоград: Волгогр. науч. изд-во, 2008. 513 с.
8. Ирисханова О. К. О лингвокреативной деятельности человека: отглагольные имена. М.: ВТИИ, 2004. 352 с.
9. Купина Н. А. Креатемы в речи детей // Уральский филологический вестник. Серия «Язык. Система. Личность: лингвистика креатива». 2012. № 3. URL: http://www.journals. uspu.ru/attachments/article/147/ВЕСТ_3_2.pdf (дата обращения 25.06.2013).
10. Лингвистика креатива: коллективная монография / отв. ред. Т. А. Гридина. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2009. 368 с.
11. Магировская О. В. Репрезентация субъекта познания в языке. М.; Тамбов: Издат. дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2008. 223 с.
12. Устинова Т. В. Концептуализация понятия language writing («языковое письмо») в метапоэтическом дискурсе американских «языковых поэтов» // Вестник гуманитарного научного образования. М.: ИНГН, 2012. № 11 (25). С. 12-14.
13. Фещенко В. В. Лаборатория логоса. Языковой эксперимент в авангардном творчестве. М.: Языки славянских культур, 2009. 198 с.
14. Хвесько Т. В. Лингвокреативные аспекты топонимической номинации // Вестник Челябинского государственного университета. Серия «Филология. Искусствоведение». 2011. № 33 (248). С. 271-273.
15. Bernstein Ch. Interview. URL: http://www.home.jps. net/~nada/bernstein.htm (дата обращения 1.07.2013).
16. Chomsky N. Aspects of the Theory of Syntax. Cambridge, MA: MIT Press, 1965.
17. D'Agostino F. Chomsky on Creativity // Synthese. 1984. # 58. P. 85-117.
18. McCaffery S. The Death of the Subject: the Implications of Counter-Communication in Recent Language-Centered Writing: L=A=N=G=U=A=G=E magazine, 1980. Supplement 1. URL: http://www.eclipsearchive.org/projects/LANGUAGEsupp1/ pictures/002.html (дата обращения 30.06.2013).
© Устинова Т. В., 2013
