CC BY
183
УДК 343.13 ББК 67.411
DOI 10.24412/2414-3995-2021-3-76-80
© Иванов Д.А., Сачек А.М., 2021
Научная специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ В СФЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕТЕЛЬНОСТИ, С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ИНФОРМАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ
Дмитрий Александрович Иванов,
профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики,
доктор юридических наук, доцент Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации (119454, Москва, проспект Вернадского, д. 76);
Анастасия Михайловна Сачек, студентка международно-правового факультета Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации (119454, Москва, проспект Вернадского, д. 76)
E-mail: [email protected]
Аннотация. В настоящей статье авторы обращают внимание на процессы цифровизации экономики и рост преступности в сфере цифровой экономики. Рассматриваются причины латентности киберпреступности, проблемы квалификации преступлений, совершаемых в IT-сфере, их классификация. Авторы предлагают конкретные меры, направленные на предупреждение преступлений в сфере цифровой экономики. В частности, развитие национальных инновационных систем, что позволит обеспечить экономический рост и повысить конкурентоспособность национальной цифровой экономики. Социальные меры сводятся к противодействию социальному и имущественному расслоению. К научно-техническим мерам относится государственная поддержка исследований, направленных на укрепление национальной информационной безопасности посредством ограничения возможностей неправомерного воздействия на цифровую информацию и создания условий функционирования информационно-коммуникационных средств. Законодательные меры включают в себя устранение правовых пробелов, препятствующих деятельности правоохранительных органов в борьбе с преступностью, а также подписание и ратификация международных договоров, направленных на противодействие преступности в IT-сфере и в сфере цифровой экономики. Необходимо научное обеспечение деятельности по предупреждению преступности, т.е. использование результатов научно-исследовательских работ в правоприменительной практике; методическое обеспечение деятельности по предупреждению преступности, состоящее в совершенствовании подзаконных нормативных правовых актов, которые способствуют оперативному реагированию на ситуации совершения преступлений в сфере цифровой экономики и эффективному применению законодательных конструкций при раскрытии, расследовании и предотвращении данных преступлений.
Ключевые слова: цифровая экономика, цифровизация, информационная безопасность, киберпреступность, противодействие преступности, раскрытие и расследование преступлений, предотвращение преступлений, предварительное расследование, уголовная ответственность.
PREVENTION OF CRIMES COMMITTED IN THE SPHERE OF ECONOMIC ACTIVITIES USING INFORMATION TECHNOLOGIES
Dmitriy A. Ivanov,
Professor of the Department of Criminal Law, Criminal Procedure and Criminalistics, Doctor of Legal Sciences, Associate Professor Moscow State Institute of International Relations (University) Ministry of Foreign Affairs Russian Federation Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation (119454, Moscow, prospect Vernadskogo, d. 76);
Anastasiya M. Sachek, student of the Faculty of International Law Moscow State Institute of International Relations (University) Ministry of Foreign Affairs Russian Federation Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation (119454, Moscow, prospect Vernadskogo, d. 76)
Abstract. In this article, the authors draw attention to the processes of digitalization of the economy and the growth of crime in the digital economy. The reasons for the latency of cybercrime, the problems of qualifying crimes committed in the IT sphere, and their classification are considered. The authors propose specific measures aimed at preventing crimes in the digital economy. In particular, the development of national innovation systems, which will ensure economic growth and increase the competitiveness of the national digital economy. Social measures are reduced to counteracting social and property stratification. Scientific and technical measures include state support for research aimed at strengthening national information security by limiting the possibilities of illegal influence on digital information and creating conditions for the functioning of information and communication tools. Legislative measures, including the elimination of legal gaps that impede the activities of law enforcement agencies in the fight against crime, as well as the signing and ratification of international treaties aimed at combating crime in the IT sphere and in the digital economy. Scientific support of crime prevention activities, i.e. the use of research results in law enforcement practice. Methodological support of crime prevention activities, consisting in improving by-laws, regulatory legal acts that contribute to a prompt response to situations of crime in the digital economy and the effective application of legislative structures in the disclosure, investigation and prevention of these crimes.
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Keywords: digital economy, digitalization, Information Security, cybercrime, crime prevention, crime detection and investigation, crime prevention, preliminary investigation, criminal liability.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Иванов Д.А., Сачек А.М. Предотвращение преступлений, совершаемых в сфере экономической детельности, с использованием информационных технологий. Вестник экономической безопасности. 2021;(3):76-80.
Жизнь общества все больше связана с широким использованием компьютерных технологий и с увеличением объемов потоков цифровых данных. Появляются нестандартные модели ценообразования, связанные с вовлечением пользователей в цепочку создания конечной стоимости, так как оказание цифровых услуг во многом зависит от применения пользовательских данных, и, в результате, меняются представления об экономической деятельности.
В настоящее время традиционные виды экономической деятельности подвергаются цифровиза-ции: в онлайн-пространство переходят торговля товарами и оказание банковских услуг. При этом появляются принципиально новые виды экономической деятельности: создание таргетированной рекламы на основании пользовательских данных, предоставление доступа к цифровым данным (музыке, видео) за абонентскую плату; краудфандинг.
Соответственно, появляются новые способы ведения бизнеса, - цифровые «бизнес-модели» - содержанием которых является оказание цифровых услуг. По определению Европейской Комиссии, цифровая услуга - это «услуга, которая предоставляется через интернет или электронную сеть, и природа которой делает процесс ее оказания автоматизированным и требующим минимального вмешательства человека на стороне поставщика»1.
Процессы цифровизации экономики не прекращают набирать обороты. В 2006 г. среди 20 крупнейших по рыночной капитализации компаний мира была всего одна технологическая (с долей рыночной капитализации, равной 7%). Прошло немногим больше десятилетия, и в 2020 г. цифровые компании занимали в этом списке 6 позиций из 20. Совокупная доля их рыночной капитализации составляла 54%2.
1 European Union. Proposal for a Council Directive laying down rules relating to the corporate taxation of a significant digital presence. - Текст: электронный // Official Journal of the European Union. COM/2018/0147 final. P. 7. URL: https://ec.europa.eu/ taxation_customs/sites/taxation/files/proposal_significant_digital_ en.pdf (дата обращения: 25.05.2021).
2 European Union. Communication from the Commission to the European Parliament and the Council, A Fair and Efficient
Негативным последствием цифровизации общества является модернизация преступности [5, с. 259], ведь прогресс затрагивает не только все сферы общественной жизни, но и инструменты для совершения преступлений. Информационно-коммуникационные технологии являются удобным для многих преступников средством и орудием совершения любого рода преступлений.
В настоящее время среди экономических преступлений целесообразно выделять в качестве самостоятельной категории преступления, совершаемые в сфере цифровой экономики. Неслучайно в России при ведении уголовной статистики отдельно рассматриваются преступные деяния, совершаемые «с использованием информационных и телекоммуникационных технологий или в сфере компьютерной информации», среди которых выделяют, в том числе, мошенничество (ст.ст. 159, 159.3, 159.6 УК РФ).
Однако, разумеется, преступления, совершаемые в 1Т-сфере, не ограничиваются преступными деяниями экономической направленности. К ним относятся все преступления, совершенные с использованием информационных и телекоммуникационных технологий или в сфере компьютерной информации. Несмотря на то, что в опубликованных МВД России статистических данных отражено большое число таких преступлений (например, ст.ст. 205.2; 228.1; 242, 242.1, 242.2; 280 УК РФ), некоторые эксперты высказывают мнение о том, что МВД России придерживается узкого подхода к их квалификации [3]. Они обосновывают свои выводы тем, что ИКТ превалируют в большинстве сфер жизни общества, и, соответственно, понятие «преступлений, совершаемых в 1Т-сфере» может быть применено к большинству составов преступлений, указанных в уголовном законе России.
Чтобы наиболее полно очертить круг этих преступлений, можно обратиться к Конвенции Сове-
Tax System in the European Union for the Digital Single Market. Текст: электронный // Official Journal of the European Union. COM/2017/547 final. P. 4 URL: https://ec.europa.eu/taxation_ customs/sites/taxation/files/communication_taxation_digital_ single_market_en.pdf (дата обращения: 25.05.2021).
та Европы о преступности в сфере компьютерной информации от 23 ноября 2001 года [3], которая не была, однако, подписана Россией. Исходя из положений Конвенции, к киберпреступлениям относятся:
1. Составы гл. 28 УК РФ, групповым объектом которых являются отношения в сфере компьютерной информации (ст.ст. 272, 273, 274, 274.1 УК РФ);
2. Преступления, предметом которых выступают цифровая информация и ее носители. Например, нарушение авторских и смежных прав (ст. 146 УК РФ); преступления, связанные с неправомерным доступом к конфиденциальной информации (ст. 183 УК РФ); неправомерный оборот средств платежей (ст. 187 УК РФ); изготовление порнографических материалов (ст. 242 УК РФ);
3. Преступления, объективная сторона которых включает действия, связанные с искажением цифровой информации. Например, фальсификация единого государственного реестра юридических лиц (ст. 170.1 УК РФ);
4. Преступления, объективная сторона которых включает действия, связанные с передачей и распространением цифровой информации. Например, клевета (ст. 128.1 УК РФ); публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или его пропаганда (ст. 205.2 УК РФ), публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ);
5. Преступления, способ которых может включать или с обязательностью включает использование информационных технологий. При этом использование информационных и телекоммуникационных технологий может быть прямо указано в качестве криминообразующего признака: как конститутивного (ч. 1 ст. 183 УК РФ - «а равно иным незаконным способом»), так и квалифицирующего (ч. 2 ст. 205.2 УК РФ - «с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети Интернет»). Однако иногда законодатель прибегает к менее казуистичному способу изложения диспозиции нормы, презюмируя возможность использования ИКТ (ст. 185.6 УК РФ) [5, с. 260].
Не исключено, что данные МВД России не отражают весь масштаб уголовно-правовых рисков, связанных с использованием информационно-коммуникационных технологий, однако статистических данных, предоставленных министерством,
достаточно для того, чтобы сделать вывод о росте киберпреступности. По данным МВД России, в период с января по март 2020 года количество преступлений, совершенных в 1Т-сфере, выросло на 83,9% относительно показателя за аналогичный период 2019 года. Именно с этим фактором МВД России связывает рост уровня преступности в целом на 4%.
В первые три месяца 2021 года наблюдался рост количества тяжких и особо тяжких преступлений, что опять же было связано с увеличением числа преступлений, совершенных с использованием ИКТ. С января по март 2021 года в 1Т-сфере было совершено на 33,7% больше преступлений, чем за тот же период 2020 года. В частности, количество преступлений, совершенных с использованием сети Интернет, увеличилось на 51,6%, а при помощи средств мобильной связи - на 31,6%.
За период с января по март 2021 года было выявлено 135 780 преступлений, совершенных с использованием компьютерных и телекоммуникационных технологий или в сфере компьютерной информации (основную долю выявленных преступлений составили преступления против собственности: мошенничество - 43%, кража - 31%)'. Удельный вес таких преступных деяний в общем числе зарегистрированных преступлений составил 27,1%.
Верным является предположение о том, что столь неутешительные показатели связаны с вынужденным переходом на дистанционный режим работы. Как отмечает ОЭСР, опора на телеработу создала благодатную среду для киберпреступников2. Однако даже эти цифры не в полной мере отражают реалии, ведь речь идет лишь о зарегистрированных преступлениях. Латентность киберпреступности обусловлена следующими факторами:
- непрерывное изменение технических способов фиксации, обработки и хранения информации и вытекающая из этого сложность обозначения круга преступлений;
- постоянная трансформация способов совершения преступлений и объектов посягательств.
1 Состояние преступности в России за январь-март 2021 года [Электронный ресурс] // Министерство внутренних дел Российской Федерации: официальный сайт. URL: https://media. mvd.ru/files/application/2111940 (дата обращения: 19.05.2021).
2 Organisation for Economic Co-operation and Development. OECD Digital Economy Outlook 2020. Текст: электронный // Организация экономического сотрудничества и развития: официальный сайт. URL: https://www.oecd.org/digital/oecd-digital-economy-outlook-2020-bb167041-en.htm (дата обращения: 28.06.2021).
Выявление киберпреступности представляет сложность также из-за того, что рассматриваемые преступления нередко образуют совокупность с иными деяниями и их не всегда удается правильно квалифицировать. К этому выводу пришли А.П. Суходолов, Л.А. Колпакова и Б.А. Спасенников, изучив 150 обвинительных приговоров. Объектом их исследования стали преступления, совершенные в сфере цифровой экономики. Ими было отмечено, что чаще всего в формулах обвинения наряду с этими преступлениями содержатся деяния, предусмотренные ст. 272-274 УК РФ (преступления в сфере компьютерной информации).
Кроме того, следует сказать, что правовая реакция государства неадекватна скорости процесса правообразования, т.е. не успевает за темпами развития технических средств совершения преступлений. Например, статьей 273 УК РФ предусмотрена ответственность за создание, использование и распространение вредоносных компьютерных программ, однако не криминализовано применение в целях нарушения систем защиты цифровой информации иных технических средств (в частности, программного обеспечения - для дешифрования информации и подбора паролей, сканеров портов -для взлома сети).
Преступления, совершаемые в сфере цифровой экономики, образуют подгруппу киберпреступле-ний. Подобному тому, как нет единогласия в отношении классификации всех преступлений, совершаемых в 1Т-сфере, эксперты высказывают различные мнения по поводу того, какие составы Особенной части УК РФ можно отнести к этой подгруппе.
Поскольку преступления в сфере экономики закреплены в разделе VIII УК РФ, разумно предположить, что преступления в сфере цифровой экономики могут встретиться среди составов главы 21 (преступления против собственности) и главы 22 (преступления в сфере экономической деятельности). В ходе опроса, проведенного А.П. Суходо-ловым, Л.А. Колпаковой и Б.А. Спасенниковым, 89,8% экспертов отнесли к их числу те преступления, конститутивным признаком которых является использование компьютерных и телекоммуникационных технологий, а также электронных средств платежей (т.е. преступления, предусмотренные статьями 159.3, 159.6, 171.2, 185.3, 187 УК РФ). Реже
выделяли составы статей 159, 172.1, 172.2, 174, 180, 183, 185.6 УК РФ [4, с. 263; 5, с. 267].
Существующие правила эксплуатации электронной среды позволяют обеспечивать анонимность действий в сети, что значительно затрудняет идентификацию преступников и препятствует выработке мер по предупреждению таких преступлений. Предупреждение преступности (наряду с профилактикой преступности, борьбой с ней и контролем над ее уровнем) представляет собой одну из форм противодействия преступности [2, с. 47-50]. Для предупреждения преступлений, совершаемых в сфере цифровой экономики, государственные органы должны осуществлять деятельность, оказывающую воздействие на причины и условия, способствующие совершению преступлений, а также на лиц, их совершающих [1, с. 167]. Такая деятельность осуществляется на трех уровнях, каждый из которых характеризуется применением специфических мер.
1. Общесоциальный;
2. Специально-криминологический;
3. Индивидуальный (виктимологический).
Содержанием общесоциального уровня являются
меры, направленные, прежде всего, на решение комплекса социальных проблем, которые порождают, в числе прочего, и преступность в сфере цифровой экономики. Целью применения мер на общесоциальном уровне не является непосредственное воздействие на криминогенные процессы, однако решение социальных проблем способствует устранению условий (а в некоторых случаях и причин) совершения конкретных видов преступлений. На общесоциальном уровне принимаются экономические, социальные, научно-технические и законодательные меры.
Среди экономических мер, принимаемых на общесоциальном уровне, можно назвать развитие национальных инновационных систем, которое позволит обеспечить экономический рост и повысить конкурентоспособность национальной цифровой экономики.
Социальные меры сводятся к противодействию социальному и имущественному расслоению.
К научно-техническим мерам относится государственная поддержка исследований, направленных на укрепление национальной информационной безопасности посредством ограничения возможностей неправомерного воздействия на цифровую ин-
формацию и создания условий функционирования информационно-коммуникационных средств.
Законодательные меры включают в себя, во-первых, устранение правовых пробелов, препятствующих деятельности правоохранительных органов в борьбе с преступностью (например, высказывается предложение о законодательном закреплении обязанности производителей компьютерной техники устанавливать в свою продукцию системы антивирусной защиты); а во-вторых, подписание международных договоров, направленных на противодействие преступности в 1Т-сфере и, в частности, в сфере цифровой экономики. Участие в международных договорах необходимо потому, что в интернете отсутствуют территориальные границы, и киберпреступность переходит на транснациональный организованный уровень [1, с. 60].
В отличие от общесоциального уровня предупреждения преступности, меры, принимаемые на специально-криминологическом уровне, непосредственно направлены на устранение причин и условий совершения преступлений в сфере цифровой экономики.
Во-первых, научное обеспечение деятельности по предупреждению преступности, т.е. использование результатов научно-исследовательской работы в правоприменительной практике.
Во-вторых, методическое обеспечение деятельности по предупреждению преступности, состоящее в совершенствовании подзаконных актов, которые способствуют оперативному реагированию на ситуации совершения преступлений в сфере цифровой экономики и эффективному применению законодательных актов.
В-третьих, принятие организационно-управленческих мер, состоящих в подготовке сотрудников правоохранительных органов и в переходе от территориального принципа их работы к функциональному. Поскольку киберпреступность в целом и преступность в сфере цифровой экономики в частности носит трансграничный характер, на практике практически невозможно определить место совершения преступления и, следовательно, поручить его расследование конкретному территориальному органу.
Индивидуальный (или виктимологический) уровень предупреждения преступлений, совершаемых в сфере цифровой экономики, также имеет большую значимость, так как поведение жертвы
является одним из элементов механизма преступления. Меры, принимаемые на индивидуальном уровне, сводятся к информированию населения о правилах поведения в киберпространстве и организаций разных форм собственности - о важности обеспечения безопасности информационных систем.
Таким образом, негативным последствием цифровизации экономики является модернизация средств и орудий совершения преступлений, что, в свою очередь, способствует высокой латентности киберпреступности. Деятельность государственных органов по предупреждению преступлений, совершаемых в сфере цифровой экономики, должна носить многоуровневый характер и учитывать проблемы квалификации таких преступных посягательств.
Литература
1. Деятельность органов внутренних дел по борьбе с преступлениями, совершенными с использованием информационных, коммуникационных и высоких технологий: учебное пособие: в 2 ч. / Ю.В. Гаврилин, А.В. Аносов, В.В. Баранов [и др.]. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Академия управления МВД России, 2019. 208 с.
2. Иванов Д.А Взаимодействие органов предварительного расследования с органами дознания в ходе реализации мероприятий, направленных на возмещение вреда, причиненного преступлением // В сборнике: Гуманитаристика в условиях современной социокультурной трансформации. Материалы V Всероссийской научно-практической конференции. 2015. С.47-50.
3. Сазонова М. Уголовно-правовые риски в условиях цифровизации: способы противодействия [Электронный ресурс] // ГАРАНТ. РУ 2021. Режим доступа: https ://www.garant.ru/news/1443692/#sdfootnote1sym (дата обращения: 19.05.2021).
4. Совет Европы. Конвенция о преступности в сфере компьютерной информации ETS № 185 (Будапешт, 23 ноября 2001 г.). Текст: электронный // ГАРАНТ. Шк https://base.garant.ru/4089723/ (дата обращения: 20.03.2021).
5. Суходолов А.П. Проблемы противодействия преступности в сфере цифровой экономики / А.П. Суходолов, Л.А. Колпакова, Б.А. Спасенников. Текст: электронный // Всероссийский криминологический журнал. 2017. № 2. С. 258-267.
