CC BY
192
ПРЕДМЕТНЫЙ ОБРАЗ В ЗАГЛАВИЯХ
РАССКАЗОВ Д.Г. ЛОУРЕНСА
(на примере рассказа «Наперсток»)
Н.М. Булашова
Аннотация. В статье анализируется предметный образ заглавия рассказа Д.Г. Лоуренса «Наперсток». Автор приходит к выводу о многозначности и амбивалентном символическом значении данного образа, имеющего как позитивную, так и негативную коннотацию.
Ключевые слова: творчество Д.Г. Лоуренса, «Наперсток», предметный образ.
Summary. The article examines the substantive image of the title of Lawrence's story 'The Thimble'. The author elaborates on the ambivalent and symbolic meaning of this image having both positive and negative connotation.
Keywords: Lawrence's works, thimble, substantive image.
356
Изучение поэтики заглавий - актуальный вопрос современного литературоведения и лингвистики. В рамках семиотической традиции [1] заглавие представляет собой первый знак текста, в котором сконцентрирована суть художественного произведения, дается представление о стилистике и мышлении писателя [2]. Лингвистически заглавие можно определить как «номинативно-предикативную единицу текста в специально функционально закрепленной позиции, которая служит именем произведения и индивидуально-авторским высказыванием о нем» [3, с. 6]. Заглавие является звеном между текстом произведения, окружающей действительностью и читателем. Его можно представить как текст в миниатюре, оно заключает в себе замысел всего произведения, является ключом к его пониманию, «кратчайшим из кратких высказываний о книге» [4, с. 6].
Известно, что английский писатель-модернист Д.Г Лоуренс (18851930) большое внимание уделял заглавиям своих произведений. В ряде рассказов писателя в заглавие выносится предметный образ. Под предметом понимается «любое конкретное материальное явление, воспринимаемое органами чувств как нечто существующее, как вместилище каких-либо свойств и качеств» [5].
Д.Г. Лоуренс говорил о том, что определенные отношения могут возникать не только между живыми существами, но и между человеком и неодушевленными предметами, «как только человек вступает в контакт с тем или иным предметом из своего окружения, между ним и этим предметом возникают определенные вибрирующие токи» [6, с. 374].
К рассказам, в заглавиях которых представлены предметные образы,
Преподаватель XX
1 / 2013
относятся следующие: «Белый чулок», «Кусочек цветного стекла», «Забастовочное пособие»; «Наперсток» («The Thimble»)1; «Вещи», «Голубые мокасины» («Blue moccasins»). Подобные заглавия, в которые вынесены образы вещей в широком смысле, встречаются во все периоды творчества Д.Г. Лоу-ренса. Один из наиболее известных сатирических рассказов писателя, переведенный на русский язык, так и называется «Вещи». В заглавие может выноситься предмет одежды («Белый чулок», «Голубые мокасины»), предмет быта («Наперсток»), материальный образ, характерный именно для эпохи писателя («Забастовочное пособие»). Образы выносимых в заглавие предметов, как правило, являются ключами к пониманию произведения. Детали у писателя - в данном случае вещь, но это может быть, например, и жест - всегда «говорят», работают на идею произведения, тем более если они выносятся в его заглавие. Остается открытым вопрос, стоит ли называть вещи, выносимые в заглавия в рассказах Д.Г Лоуренса, символами или же они только приобретают символические черты в содержании произведения. Это связано с тем, что символ для писателя, как отмечал С.А. Кондраков, - это «образ мифа как попытки вербализовать человеческий опыт, корни которого... глубоко в крови и душе» [7, с. 61], и поэтому не поддающийся рациональному объяснению. В основе такого мировидения представление о вертикали мира, наверху которой находится Космос, наделенный жизнью, а внизу - человек. Из философии символизма Д.Г Лоу-ренс заимствует понятие о том, что «у
мира есть смысл, и человек к этому смыслу причастен» [7, с. 58]. С.А. Кон-драков указывает также, что в основе лоуренсовского символизма - платоновский дуализм. Символы в творчестве Д.Г Лоуренса выражают общечеловеческий опыт, а не опыт конкретного индивида, они не являются чем-то субъективным. Для того чтобы появился значимый символ (крест, например), нужны столетия. В силах отдельного человека создать не символ, а метафору или образ, которые впоследствии могут превратиться в символы. Хотя позднее Д.Г Лоуренс писал, что когда человек обращается внутрь себя и отказывается «от тщеславия эго... - вещи становятся символами» [8, p. 852]. А в одном из писем, посвященных роману «Любовник леди Чаттерли», он заявил, что «...все искусство в своей основе символично, сознательно или бессознательно» [ibid, с. 1194]. В переписке Д.Г. Лоу-ренса также прослеживается и отрицательное отношение к пониманию символа как «чего-то статичного, оцепенелого, повернутого к прошлому и отрицающего будущее» [ibid, p. 466].
Можно подробнее остановиться на трагико-лирическом рассказе «Наперсток» (1915), вошедшем в посмертный сборник 1971 г. «Мертвая петля» («Mortal Coil»), показательном для второго периода творчества писателя, где в название вынесен материальный предмет, заключающий в себе несколько символических значений. Этот малоизученный рассказ интересен тем, что в нем находит отражение один из излюбленных мотивов писателя - мотив прикосновения. Позднее на основе этого рассказа Д.Г. Лоурен-
357
1 На языке оригинала указаны заглавия рассказов, не переведенных на русский язык.
ВЕК
358
сом была написана повесть «Божья коровка» ("The Ladybird").
Главные герои рассказа - супруги Хепберн, которые не видели друг друга десять месяцев с момента начала военных действий. Что примечательно, поженились они лишь после начала войны, потому что именно в военной форме Хепберн обрел привлекательность для будущей жены. Война все изменила, и герои поменялись местами - его значимость повысилась, ведь до войны, будучи адвокатом, он был для нее лишь вялым и неубедительным ухажером. «Если ты хочешь любить мужа, ты должна увидеть его в хаки» (здесь и далее перевод мой. -Н.Б.) [9, p. 196] - эта фраза в чем-то созвучна мыслям героини из рассказа «Англия, моя Англия», осознавшей, что такого рода любовь является лишь формой патриотизма.
Обоих персонажей сближает то обстоятельство, что они, побывав на краю гибели, преодолели некий рубеж: она заболела воспалением легких, пробыла долгое время в бредовом состоянии: «С тех пор, с момента их медового месяца, она жила, умерла и снова вернулась к жизни» [ibid, p. 196], правда, и сейчас она скорее не жива, а находится лишь в состоянии «после-смертия»; «Ее болезнь легла между ней и ее прошлой жизнью, как темная ночь, как великий раздел» [ibid, p. 197] - так в этот рассказ входит тема воскрешения, столь любимая писателем. Героине 27 лет и на ее лице, несмотря на красоту, видны следы усталости, болезни и возраста. Отличительная черта ее характера - она целиком полагается на себя и не ждет помощи от других.
Муж же был тяжело ранен -осколком снаряда ему изуродовало
лицо (описание внешности - один из моментов противопоставления героев, в то же время шрам - важный мотив в творчестве писателя). Этот факт примечателен по двум причинам: он лишился своей привычной красивой (!) внешности и возможности свободно говорить (и первое, и второе очень важно в данном рассказе). Страшно и символично то, что его изуродовал осколок английского, а не вражеского снаряда, эта деталь должна подчеркнуть абсурдность и чудовищность любой войны. Героя можно отнести к представителям потерянного поколения.
Рассказ повествует о встрече супругов после этого «рубежа». Встреча должна состояться в ее квартире в районе Лондона, который носит символическое для рассказа название -"Mayfair" (один из возможных переводов - «майская красавица», май -время, когда природа расцветает, как бы рождается заново). Ключевая мысль перед этой встречей: «Внезапно она поняла, что она ничего не знает о том мужчине, за которого вышла замуж, а он ничего не знает о ней» [ibid, p. 197]. Данное настроение вдвойне справедливо еще и по той причине, что каждый из них действительно словно бы родился заново. Их встреча - это не столько встреча двух давно не видевшихся людей, сколько процесс узнавания друг друга. Для нее он существует только как визуальный образ, визуальное впечатление, отпечатавшееся в ее сознании, но, как уже отмечалось, этого образа больше нет, его внешность изменилась, ее ожидание наполнено тревогой: «Каким было ее впечатление, она точно знала. Но каким он был как личность: сама эта мысль пугала ее,
Преподаватель век
1 / 2013
это было подобно заглядыванию в опасную темноту... Должен был быть мужчина, другое существо, где-то в темноте, куда она никогда не проникала» [ibid, p. 198], не случайно несколько раз Д.Г Лоуренс использует при упоминании героя слова «неизвестный человек» ("unknown man").
Она одевается, чтобы увидеть своего жениха. Д.Г Лоуренс употребляет именно слово «жених» ("bridegroom"), хотя формально они и супруги, нынешняя встреча является определяющей для их совместного будущего.
Героиня боится этой встречи, не хочет ее и намеревается просто играть свою роль, переживает моменты глубочайшего страдания и беспокойства.
Непосредственно перед тем, как она находит наперсток (образ которого вынесен в заглавие произведения) в обивке старой мебели, она осознает, что подобные мысли о ее муже непорядочны: такая сосредоточенность на его былой внешности эгоистична. Тревожное чувство надежды заставляет ее засунуть руку вглубь мебели, «как будто касание шелка давало ей состояние покоя» [ibid, p. 201]. Подробное описание писателем ее действий можно сравнить с часто неконтролируемой человеком работой мозга, обдумывающего какую-то мысль: бессознательно «ее руки скользили туда-сюда, туда-сюда, как мольба, надежда, страшное напряжение» [ibidem].
Сама мебель, обитая поношенной розовой парчой, купленная на распродаже Countess Ambersyth, рождает мысли о старине. Героиня находит наперсток в самых недрах дивана, что символически можно уподобить ее одновременному погружению в подсо-
знание и прошлое, «в то время как ее ум находился в трансовом состоянии неопределенности, а блики огня камина отражались на желтых хризантемах, которые стояли в вазе на окне» [ibidem]. В этом предложении важна каждая деталь: ум спит, работает подсознание; огонь символизирует жизнь, хризантемы в творчестве Д.Г Лоуренса часто сопрягаются с печалью и смертью (рассказ «Запах хризантем»), а желтые хризантемы символизируют отвергнутую любовь.
Сознание возвращается к героине в тот момент, когда ее пальцы, похожие на живые существа, «дотронулись до маленького постороннего предмета» [ibid, p. 202]. Неслучайна возникшая ассоциация - «у него был ободок, похожий на кольцо, но это было не кольцо» [ibidem] - как намек на обручальное кольцо. Возможно, высвобождение наперстка из дивана символизирует процесс высвобождения прошлого, избавление от какого-то груза, выполняет терапевтическую функцию.
Д.Г Лоуренс дает детальное описание наперстка: «это был наперсток, усыпанный бриллиантами; старый, достаточно тяжелый... из потемневшего золота, усеянный вокруг основания маленькими бриллиантами или рубинами. Возможно, он не был золотым, возможно, украшения были просто стразами» [ibidem], это была достаточно вульгарная вещица - возникает мысль о чем-то наносном, искусственном, не заслуживающем внимания. Важно, что героине этот наперсток велик. Кроме того он вызывает ассоциации с прошлым, «он принадлежал к тем дням, когда вышивание было обычным делом для женщин» [ibidem] то есть времени, когда женщины сидели дома. Можно просле-
359
ВЕК
360
дить параллель между теми мыслями, которые терзают героиню, и этим наперстком, настолько тяжелым, что он причиняет боль. В символическом контексте этот предмет обретает явно негативную коннотацию. Размышления о возможном дарителе наперстка: «Возможно, это был мужчина, пришедший с войны: тогда [в 1801 г.] были войны» [ibid, p. 203], перебрасывают мостик от солдат столетней давности к ее мужу. И вполне закономерно, что муж приходит в дом сразу после этой находки. Ведет он себя по-хозяйски.
Примечательно - только при появлении мужа (примерно в середине рассказа) читатели узнают фамилию супругов, то есть история этой пары за счет данного приема обретает более обобщающий смысл как история всего поколения.
Жена не смотрит на мужа, ей неприятен его «безортовый» голос, «неосознанно она надевает наперсток на средний палец и продолжает протирать его своим носовым платком» [ibidem]. Неосознанные движения руками - надевание и снимание кольца, наматывания локона на палец, механическое написание одной и той же фразы на бумаге - яркая характеристика психологического состояния героев в произведениях Д.Г. Лоуренса. Так возникает преграда между супругами, в материальном плане выраженная надетым на палец наперстком.
Именно в момент этой встречи начинается настоящее пробуждение героини, первый раз в ее жизни.
Их разговор поначалу строится вокруг наперстка, то есть говорят они не о том, о чем думают. Этот в целом не очень уместный разговор помогает наладить общение, прервать мертвое
молчание, это соломинка, которая не позволяет героям утонуть в потоке своих чувств. Д.Г. Лоуренс так описывает внутреннее состояние героини: «Она осознавала чисто случайное состояние всего ее существа. Она была создана случайно, случайными ассоциациями. Это было подобно тому, как быть созданным из сна, без последовательности или верности плану или результату. Но внутри лишенного свободы сна была она, сражающаяся, будучи нерожденной, сражающаяся для того, чтобы родиться» [ibid, p. 204-205]. Он же в этот момент «выглядел таким отстранШным, как ребенок, который принадлежит больше смерти, чем жизни» [ibid, p. 205] (похожий герой - маленький мальчик -описан в рассказе «Победитель на деревянной лошадке»). Ключевой момент - они оба находятся на перепутье между жизнью и смертью.
Ярче всего о психологическом состоянии мужа и малейших его изменениях говорят его глаза, которые «все еще были абстрактными и безответными... Она же сжалась, как если бы от холода и страха. Его глаза зажглись теперь с поверхностным мерцанием интереса» [ibidem]. Для нее он был похож на мертвеца. «Ее глаза смотрели на того, кто был мертв, кто был подобен еще не воскресшему Лазарю» [ibid, p. 206] - одно из любимых аллю-зивных сравнений Д.Г. Лоуренса.
Несмотря на то, что диалог о наперстке помогает нарушить мертвую тишину, он тривиален, вымучен и искусственен. Лишь в тот момент, когда разговор переходит на тему ранения героя и их взаимоотношений, а героиня решается посмотреть на лицо своего мужа, «темнота его глаз... смотрела на нее, ее душа была не защищена и
Преподаватель век
1 / 2013
новорожденна, тривиальность исчезла, а также психология сна и собственная независимость. Они были обнажены и заново рождены в душе и зависели друг от друга» [ibid, p. 206-207]; «казалось, они разговаривают с душами друг друга, их глаза и ум были невидящими» [ibid, p. 207].
Становится понятно, что герои всегда были неразрывно связаны друг с другом, не осознавая этого. Но эта связь живет в них, и когда героиня не решается задать вслух вопроса: почему же он не умер, муж инстинктивно улавливает его и отвечает, что не мог умереть без нее. Но до подлинного воссоединения дело еще не дошло, ведь ее на этом свете удержала собственная воля, а не мысли о муже. Это лишний раз подчеркивает то обстоятельство, что между ними существует какой-то барьер, в тексте воплощенный в образе наперстка. Вид мужа, держащего наперсток в руке, вызывает у нее ощущение окутывающей ее темноты. Кажется, что действие движется к трагической развязке. Кульминация отчаяния героини выражается во фразе: «Мы оба неспособны (helpless) к жизни» [ibidem]. Герой же, используя то же слово, полностью меняет его коннотацию с негативной на позитивную, появляется смех, он сравнивает их обоих с беззащитными (helpless) младенцами (таким образом меняется смысл этого слова, в устах мужа - это говорит о начале жизни, а не о ее конце). Он чувствует надежду: «Если сейчас я беззащитный ребенок, то я могу вырасти в мужчину» [ibid, p. 208].
Неслучайно в этот момент еще раз возникает образ огня как образ жизни: «Она начала воспринимать комнату, несильный, красный огонь» [ibidem].
Ключевой диалог между героями происходит в конце рассказа: «Мы собираемся любить друг друга», - сказал он. «А мы не любили друг друга до этого?» - раздался ее голос. «Нет, мы не могли. Мы не были рождены». «Мы также не были мертвы», - ответила она. Он казался оглушенным. «А сей-
мертвы»
спросил он в стра-
хе. «Да» [ibid, p. 208-209].
Здесь снова возникает тема воскрешения, на этот раз связанная не с образом Лазаря, а с образом Иисуса Христа, возникает прямая цитата из Евангелия от Иоанна - «Не трогай меня, так как я еще не вознесся к своему Отцу» [ibid, p. 209].
Воскрешение происходит через прикосновение. «Опять он наклонился вперед и потрогал ее руку кончиками пальцев. И прикосновение было тихим, окончившись в этом месте» [ibidem], а наперсток как предмет, препятствующий этому прикосновению (надевается на палец), выбрасывается героем из окна. Прикосновение занимает очень важное место в поэтике Д.Г. Лоуренса, его особая роль показана, в частности, в рассказе «Ты коснулась меня». Именно через прикосновение происходит соединение героев в произведениях пи-сателя2. Наперсток очень старый, ему более ста лет, то есть герой выбрасывает также и прошлое, но не только свое, но и прошлое своего народа.
В письме, в котором есть упоминание об этом рассказе, Д.Г. Лоуренс пи-
361
час мы
2 Вынесение предметного образа в заглавие рассказа можно в какой-то степени соотнести с концепцией Д.Г. Лоуренса о физической («религия крови») и духовной сторонах существования. Так, в разбираемом рассказе предметный образ наперстка непосредственно связан с осязанием -физическим контактом, то есть познанием жизни через прикосновение.
362
сал: «Факт воскрешения в этой жизни - это все для меня сейчас... можем ли мы, мертвые, восстать из мертвых и любить, и жить в новой жизни, здесь... Если война кончится этой зимой, мы сможем возвратиться к жизни опять, в этом нашем мире. Если она продлится до следующего года, то все пропало. Надо отдать все сейчас, отдать Германии Англию и всю империю, если они так этого хотят, таким образом мы сможем сохранить надежду на воскрешение из мертвых, мы Англичане, вся Европа. Что представляет собой вся империя, все королевство, как не наперсток в моем рассказе? Если мы можем привести наши души к жизни» [10, р. 372-373].
Таким образом, при анализе этого рассказа, можно убедиться, что образ предмета, вынесенный в его заглавие, многозначен, леди Синтия Эскуит - прототип героини - вообще говорила, что он трудночитаем. Наперсток в этом рассказе - предмет, заключающий в себе амбивалентное символическое значение, который имеет как положительную (дарует надежду, выполняет терапевтическую функцию, помогает наладить общение; представляет собой роль защиты - прямая функция этого предмета - защищать палец от иголок), так и отрицательную (представляет собой преграду - как физическую, так и ментальную; символ отчуждения, препятствующий прикосновению и нормальному общению) коннотацию; он также символизирует глубины -как времени, истории, так и подсознания; будучи красивой вещицей, он вызывает мысли о чем-то искусствен-
ном, наносном, ненужном, к тому же причиняющем боль как физическую, так и ментальную. Героиня также называет его кладом, а при сравнении всей империи с этим наперстком, становится понятно, что этот клад для Д.Г. Лоуренса малоценен.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. - М., 1970. - 383 с.
2. Губина Н.В. Поэтика заглавий в прозе Е.И. Замятина: название-текст-метатекст:
Дис..... канд. филол. наук. - Барнаул,
2006. - 195 с.
3. Кожина Н.А. Заглавие художественного произведения: структура, функции, типология (на материале русской прозы XIX— XX вв.): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1986. - 21 с.
4. Кржижановский С.Д. Поэтика заглавий. - М., 1931. - 31 с.
5. Ефремова Т.Ф. Толковый словарь Ефремовой. - М., 2000. - URL: http://dic. academic.ru/dic.nsf/efremova/224396/ (дата обращения: 20.05.2012).
6. Лоуренс Д.Г. Фантазия на тему о бессознательном // Лоуренс Д.Г. Психоанализ и бессознательное. Порнография и непристойность. - М., 2003. - 479 с.
7. Кондраков С.А. Проблема культуры в творчестве Д.Г. Лоуренса: Дис. ... канд. филол. наук. - М., 2010. - 174 с.
8. Lawrence D.H. The Collected Letters of D.H. Lawrence. - Vol. 2. - NY, 1962. -639—1307 p.
9. Lawrence D.H. The Thimble // Lawrence D.H. Mortal coil. - L., 1971. - 236 p.
10. Lawrence D.H. The Collected Letters of D.H. Lawrence. - Vol. 1. - NY, 1962. -638 p. ■
Преподаватель
1 / 2013
