CC BY
264ISSN: 2686-9675
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
ПРЕДМЕТНАЯ СИМВОЛИКА В РОМАНЕ ЦАО СЮЭ-ЦИНЯ «СОН В КРАСНОМ ТЕРЕМЕ»
SYMBOLISM OF THINGS IN CAO XUEQIN'S NOVEL «A DREAM OF RED MANSIONS»
Осокин Александр Владимирович, старший преподаватель, Институт литературы Педагогический университет Внутренней Монголии, г. Хух-Хото (КНР)
а1ех. osockin2013 @yandex. ги
Брылёва Наталья Анатольевна, кандидат культурологии, доцент,
Факультет иностранных языков Педагогический университет Внутренней Монголии, г. Хух-Хото (КНР)
nusferatu09@mail.ru
АННОТАЦИЯ
Предметная символика, а также символика цвета играют значительную роль в произведении Цао Сюэ-циня. В настоящей статье авторы концентрируют внимание на предметах и обстановке, которыми автор романа окружает одну из своих героинь - Сюэ Бао-чай, мастерски используя этот приём для раскрытия её образа. Посредством ряда примеров в настоящей статье показано, что вся сложность, но и вся прелесть романа скрывается в мелких деталях, которые зачастую опускаются в переводах на европейские языки.
Ключевые слова и фразы: предметная символика, Сон в красном тереме, Цао Сюэ-цинь, Сюэ Бао-чай, Линь Дай-юй.
Для цитирования: Осокин А.В., Брылёва Н.А. Предметная символика в романе Цао Сюэ-циня «Сон в красном тереме». Современные востоковедческие исследования. 2019; 1(2): 34-39
ABSTRACT
The symbolism of things and color plays an important role in the Cao Xueqin's novel. Thus, the authors of the article focus their attention on the objects with which the author surrounds one of the characters - Xue Baochai, masterfully using this technique to reveal her image. Through the examples presented in the article, the authors wanted to show that the complexity, but also the charm of the novel is hidden in small details, which are often omitted in translations into European languages.
Key words and phrases: symbolism of things, A Dream of Red Mansions, Cao Xueqin, Xue Baochai, Lin Daiyu.
For citation: Osokin A.V., Bryleva N.A. Symbolism of Things in Cao Xueqin's Novel «A Dream of Red Mansions». Modern Oriental Studies. 2019; 1(2): 34-39
ЯЗЫКОЗНАНИЕ И ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ / ОСОКИН А.В.,БРЫЛЕВА Н.А. / ALEX.OSOCKIN2013@YANDEX.RU, NUSFERATU09@MAIL.RU/ УДК 821.581
В литературоведческой синологии роман «Сон в красном тереме» С^Ш^) единодушно признан вершинои китаискои литературнои классики. Трактовка же предметнои символики этого шедевра китаискои литературы, ее интерпретация в свете дальнеишеи судьбы героев романа традиционно вызывает большои интерес как у китаиских исследователей так и у евро-пеиских ученых. По утверждению такого знатока романа, как Хэ Ань-пин , в самом Китае этот аспект составляет значительную долю исследовании в мире хун-сюэ ) .
Что же касается отечественнои синологии, то объем исследовании, посвященных роману Цао Сюэ-циня, можно назвать более чем скромным, учитывая тот факт, что перевод романа, вы-полненныи В.А. Панасюком (1924 - 1990), был опубликован без малого 70 лет назад, и выдержал ряд переиздании. При этом все крупные работы о романе Цао Сюэ-циня на русском языке были написаны и опубликованы в России тремя учеными китаиского происхождения, которые занимались им профессионально, не делая его, однако, единственнои темои своих научных изыскании: О.М. Лин-Лин [2], Пан Ином [4] и Гао Хаи-юн [1]. Прочие авторы в основном ограничивались обзорными работами, значительная часть которых была написана в период, отмеченныи господством социологизаторского подхода в науке, что не могло не сказаться на качестве интерпретации образнои системы романа. Символика, отраженная в произведении Цао-гуна, все же была до некоторои степени разработана Л.П. Сычевым [5; 6]. Им были сделаны интересные, хотя местами и спорные наблюдения, которые были подвергнуты весьма резкои критике со стороны О. Лин-Лин [3]. Не имея здесь возможности останавливаться на анализе этои лю-бопытнои полемики 45-летнеи давности, мы отсылаем заинтересованного читателя к соответствующим источникам, сами же ограничимся некоторыми наблюдениями, возникшими при прочтении оригинального текста романа.
Цао Сюэ-цинь очень подробно описывает не только своих героев, но также и их предмет-ныи мир: убранство покоев, наряды, предметы быта, украшения, архитектуру. Большую роль в повествовании играет цветовая символика. Рассмотрим некоторые из этих аспектов на примере одного из главных женских персо-нажеи романа - Сюэ Бао-чаи .
Для начала обратимся к 17-и главе, в ко-торои Цзя Чжэн (МШ) с гостями, осматривая «Сад роскошных зрелищ», попадает в «Сад пол-лии» (Ш^Ш) , где живет одна из главных героинь романа - барышня Сюэ. В тексте читаем: «...все направились к дому, вошли в ворота и тут неожиданно увидели перед собои изящную каменную горку, вокруг которои громоздились груды камнеи самои разнообразнои и при-чудливои формы; эта горка заслоняла от взора вошедших все строения, скрытые в глубине двора. Ни деревьев, ни цветов здесь не было, зато повсюду росли самые удивительные травы: диковинные лианы и плющ свешивались с горки и пробивались между камнеи, обвивали колонны строении, опутывали ступени крыльца, ползли по крыше, изумрудными гирляндами колыхались в воздухе или переплетались между собои подобно золотым шнурам; некоторые из них цвели, и цветы эти напоминали не то киноварь, не то золотистую корицу и издавали такое благоухание, перед которым бледнел аромат обычных цветов» [7, с. 284] .
Рис.1 «Сад Полии» - покои Сюэ Бао-чай.
ISSN: 2686-9675
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
В саду нет ни одного растения, которое не являлось бы тем, что в китаИском языке называется ШЖ - «лиана, лоза». СвоИства растениИ из «Сада поллии» - это способность пробиваться сквозь препятствия, стремиться вверх, обвивая и оплетая колонны и камни, а так же сильныи аромат и обладание лекарственными своиства-ми. Отражение этои символики мы находим в характере Бао-чаи и ее дальнеишеи судьбе.
Деиствительно, у обедневшеи семьи Сюэ было две возможности возвыситься. Отвергнув первыи вариант (сделать ее наложницеи в императорском дворце), они все усилия устремили на второи: ввести ее в семью Цзя и, выдав за Цзя Бао-юя , в перспективе сде-
лать хозяикои дома.
Стремление растении вверх символизирует желание Сюэ Бао-чаи поднять себя и, соответственно, свои род, вверх по социальнои иерархии, а способность оплетать камни % это стремление получить власть над Бао-юем (яшма^ является ключевым для символики этого персонажа). Аромат - это ее добродетели, так ценимые в доме Цзя и характеризующие идеальную супругу наследника богатого феодального рода. Что касается способности растении исцелять, то и здесь домашние полагали женитьбу на Бао-чаи способом излечить Бао-юя от его «безумия».
Наряды, в которых Сюэ Бао-чаи предстает перед внимательным читателем, в значитель-нои мере выделяют ее среди прочих обитательниц «Сада роскошных зрелищ» . Особенно контрастно ее облик смотрится на их фоне в 49-и главе. Так, обратим внимание на особенности наряда Линь Даи-юи , которые не заметны при чтении следующего русскоязычного перевода: «Даи-юи решила переодеться. Она натянула сапожки с узорами в виде золотых облаков, набросила на себя ярко-красную накидку из перьев аиста, подбитую мехом, подпоясалась поясом с золотыми и бирюзовыми украшениями и кольцами, затем
надела широкополую шляпу от снега...» [7, с. 686]. В этом отрывке переводчиком упущен ряд деталеи, показывающих, что наряд Даи-юи деиствительно отличался и богатством, и яркостью. В оригинале романа автором для описания вышитых золотом сапожек барышни Линь использовано словосочетание хунсян янпи сяо-сюэ Во времена Цао Сюэ-циня
выделанная баранья кожа хунсян янпи
ввозилась в Цинскую империю из Монголии и входила в реестр податных товаров. Что касается накидки ярко-красного цвета дахун из перьев аиста, то она была еще и подбита белым песцовым мехом. Во времена Цао Сюэ-циня для изготовления такои одежды использовались не только перья птицы, но также и руно, что делало ее более теплои; к тому же, она обладала водоотталкивающим своиством. По свидетельству некоторых китаиских ученых, такие накидки можно было увидеть на аристократах Поднебеснои еще в 30-х годах прошлого века.
Что же до пояса Линь Даи-юи, то В.А. Пана-сюк допускает неточность, переводя словосочетание цин цзинь шань люи (^^ЙЩ) как «бирюза и золото». Поскольку речь здесь идет о предмете гардероба, необходимо переводить иероглиф цин исключительно как «черныи». Цин цзинь шань люи - это плетение из черных и золотых шнуров с пропущенными сквозь них зелеными нитями. Таким образом, мы видим на Даи-юи «поясок, плетеныи из черных и золотых нитеи с зеленоватым отливом шань люи (ЙЩ)». В оригинальном тексте произведения также отсутствуют всяческие «украшения и кольца», а есть поясная застежка в виде благо-пожелательного символа шуанхуань сыхэ жуи (Ж ^ И ^ Ш й). Согласно канону, сапожки и накидка красного цвета дахун по цветовои гамме великолепно сочетались с черным цветом, более уместным здесь, чем бирюзовыи, как в русском переводе. Как видим, перед нами % юная девушка, безупречно и со вкусом одетая.
ЯЗЫКОЗНАНИЕ И ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ / ОСОКИН А.В.,БРЫЛЁВА Н.А. / ALEX.OSOCKIN2013@YANDEX.RU, NUSFERATU09@MAIL.RU/ УДК 821.581
Что же касается остальных, то «одеты они были в накидки ярко-красного цвета из атласа и тонкого воилока» [8, с. 661]. В оригинале присутствует сочетание синсин чжань (ШШШ), свидетельствующее о чрезвычаинои дороговизне и богатстве этих одежд. Дело в том, что ткани для них окрашивались краскои, произво-дившеися из крови орангутанга синсин (ШШ), что уже само по себе делало их дорогостоящими. Среди присутствующих одна лишь Ли Вань была одета в черное. Эту важную деталь переводчик романа на русскии язык также оставил без внимания. Между тем, об этои героине автор сообщает следующее: «Ли Вань была дочерью известного чиновника из Цзиньлина. Ее отца звали Ли Шоу-чжун, когда-то он занимал должность возлиятеля жертвенного вина в императорскои академии Гоцзы-цзянь. Раньше в их роду все мужчины и женщины учились. Однако, начиная с Ли Шоу-чжуна, в отношении женщин стали придерживаться правила: «Чем меньше девушка талантлива, тем больше в неи добродетелеи». Поэтому, когда родилась Ли Вань, еи не позволили учиться по-настоящему. Она прочла лишь «Четверокнижие для девушек» да «Жизнеописания знаменитых женщин», выучила кое-какие иероглифы и запомнила несколько имен мудрых и добродетельных женщин, живших при прежних династиях. На этом дело и кончилось. Главным занятием ее сделалось прядение и рукоделие.. Рано потеряв мужа, Ли Вань, несмотря на то, что жила в довольстве и роскоши, исхудала, стала похожеи на засохшее дерево или мертвыи пепел, перестала интересоваться окружающим. Все ее внимание сосредоточилось на воспитании сына и на служении родителям покоиного мужа; в свободное время она вместе со служанками занималась вышиванием или читала вслух» [7, с. 67-68]. Несомненно, в сцене 49-и главы цвет одежд Ли Вань прямо указывает на ее судьбу (в старом Китае вдовы в быту часто носили черное).
Как же была одета в тот день Бао-чаи? В отличие от прочих девушек, Сюэ Бао-чаи была одета в накидку из перьев пурпурного цвета. В русском переводе романа, цвету накидки ляньцин В.А. Панасюк подобрал дослов-
ныи эквивалент «цвет свежего лотоса» (здесь читатель может задаться вопросом: что это % лотос на рассвете, только что раскрывшиися, после дождя, белыи, розовыи?), что не верно, так как ляньцин - это один из оттенков «пурпура»-цзы Хотя такои цвет считался благородным и дорогим, но на фоне других девушек, в одеждах которых преобладал яркии и праздничньш красныи цвет дахун (^^1), ее наряд выглядит очень сдержанно, если не сказать мрачно. Очевидно, что автор здесь намеренно приближает образ совсем еще юнои Сюэ Бао-чаи к образу Ли Вань.
С другои стороны, для Бао-чаи характерны бледные и холодные цвета, чему ярким примером является эпизод из 8-и главы: «На девушке был медового цвета ватныи халат, темно -красная безрукавка, шитая золотыми и серебряными нитями, и немного поношенная юбка из набивного сатина цвета пожелтевшего лука. .во всем изящество и простота» [7, с.127]. Имеющиеся в оригинале романа биномы михэ и цунхуан (ШМ) в русском издании переведены как «медовыи» и «цвет пожелтевшего лука» соответственно. В китаиском же языке цветообозначение Ш^обозначает «белыи цвет с оттенком желтого»; а ШМ - это «желтыи с легким оттенком зеленого» [9, с. 572, 133]. В старом Китае эти неброские цвета всегда считались скромными, «пресными» дань-я (^Ш) и едва ли подходили для девочки, подобнои Сюэ Бао-чаи по возрасту и положению.
Таким образом, в нарядах Сюэ Бао-чаи доминируют бледные цвета тяготеющие к белому, а также цвета мрачные. Иногда, подобно Ли Вань, она появляется перед читателем в ношеннои одежде.
ISSN: 2686-9675
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
При всем внешнем благополучии этого женского образа, созданного автором романа, такие мелочи лишают образ Бао-чаи одномерности, придавая ему глубину, а у читателя складывается ощущение надвигающихся на героиню жизненных испытании. Можно заключить, что в небольшом пеизаже, открывающемся читателю в «Саду поллии», раскрывается характер Сюэ Бао-чаи, а также ее устремления и стремления ее рода. С другои стороны, ее наряды указывают на дальнеишую судьбу героини романа.
Подобные детали и нюансы предметного мира героев зачастую игнорируются исследователями и переводчиками знаменитого романа (не говоря уже о рядовом читателе) как на Западе, так и в самом Китае. Игнорируются с однои стороны как незначащие и перегружающие повествование элементы, с другои % по причине того, что в сознании читателеи они могут противоречить тем образам персонажеи, которые создаются в процессе чтения. И в этои связи представляет интерес то, как такие видимые противоречия решаются китаискими режиссерами в театре и кинематографе, а также на свитках и изображениях по мотивам романа. В обыденном сознании, красныи цвет естественным образом ассоциируется с пылкостью, теплотои, здоровьем, а в Китае к тому же имеет массу благопожелательных коннотации, для чего существует даже специальныи термин хунсэ вэньхуа т.н. «культура красно-
го цвета». В то же время люди болезненные, вялые, замкнутые, склонные к задумчивости и меланхолии, подобные Даи-юи, выбирают цвета холодного спектра. Поэтому, практически во всех проанализированных нами постановках романа «Сон в красном тереме» в Китае, в одеждах Бао-чаи доминирует красныи цвет в различных вариациях и оттенках, в то время как в нарядах Линь Даи-юи преобладают холодные цвета. Вероятно, это до некоторои степени приближает образы двух героинь к зрите-
лю, делает их более понятными, лишая противоречии, присущих персонажам оригинала. Исключением является телеверсия этого произведения, вышедшая на экраны в 2010 году, в которои режиссер Ли Шао-хун поста-
вила своеи целью максимально точную передачу всех нюансов произведения Цао Сюэ-циня.
Наши наблюдения подтверждает и такои видныи исследователь романа, как Лю Вань-ли (2ШМ). В качестве примера он приводит вы-пущенныи издательством «Народная литература» (Ай^^ЖШЩ сборник иллюстрации к роману. Линь Даи-юи изображена на них всего восемь раз. На шести изображениях в ее наряде присутствуют белыи и голубои цвета, на одном она облачена в белое и зеленое, и лишь на однои иллюстрации мы видим на неи элемент красного цвета - это все та же красная накидка доу-пэн (^Ш). Сюэ Бао-чаи в указанном сборнике появляется на четырех картинах; на двух из них она носит одежды цвета ^^фэньхун (розовыи), один раз предстает перед нами в одежде цвета чжухун (ярко-красныи, алыи), один раз появляется в накидке черного цвета цин шань) и краснои юбке
хун цюнь). Как видим, в оригинале романа все обстоит с точностью до наоборот. Любопытно, что именно тот вариант текста романа «Сон в красном тереме», которыи был подготовлен данным издательством, стал классическим и выдержал десятки переиздании.
Таким образом, вся сложность, но и вся прелесть романа скрывается в мелких деталях, которые зачастую опускаются в переводах на евро-пеиские языки. Многообразные и зачастую взаимоисключающие трактовки символики предметного мира романа, его открытость интерпретации приводят к необходимости многократного прочтения произведения Цао Сюэ-циня.
ЯЗЫКОЗНАНИЕ И ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ / ОСОКИН А.В.,БРЫЛЕВА Н.А. / ALEX.0S0CKIN2013@YANDEX.RU, NUSFERATU09@MAIL.RU/ УДК 821.581
ЛИТЕРАТУРА
1. Гао Хай-юн. Трагические мотивы в романе Цао Сюэ-циня «Сон в красном тереме». Дисс.... кандидата филологических наук. М.: МГУ, 2001. 167 с.
2. Лин-Лин О.М. Новые герои в романе Цао Сюэциня «Сон в красном тереме». Дисс.. кандидата филологических наук. М.: МГУ, 1972. 265 с.;
3. Лин-Лин О. М. К вопросу о символах в романе Цао Сюэ-циня «Сон в красном тереме» // Вестник Московского университета №1. М: МГУ, 1972. С. 55-61.
4. Пан Ин. Текстология китаиского классического романа. СПб.: Нестор-История, 2008. 352 с.;
5. Сычев Л.П. Традиционная символика вещеи и имен в романе Цао Сюэ-циня «Сон в красном тереме». / Проблемы Просвещения в мировои литературе. М: Наука,1970. С. 261%266.
6. Сычев Л.П., Сычев В.Л., Костюм в романе Цао Сюэ-циня «Сон в красном тереме» / Китаи-скии костюм: Символика, история, трактовка в литературе и искусстве. М: Наука,1975. С. 81%90.
7. Цао Сюэ-цинь. Сон в красном тереме / пер. с кит. В.А. Панасюка. М.: Художественная литература, 1958.
8. ЩЩ^ЖШШ (Cao Xueqin. Hongloumeng). Beijing: Renmin wenxue chubanshe, 2018.
9. (Zhong Zhaohua, Bai Weiguo. Hongloumeng yuyan cidian). Beijing: Shangwu yinshuguan, 1995.
BIBLIOGRAPHIC REFERENCES (IN RUSSIAN CHINESE)
1. Gao Haj-yun. (2001) Tragicheskie motivy v romane Cao Syue-cinya «Son v krasnom tereme». [Gao Hai-Yun. The tragic events in the novel, Cao Xueqin's «A Dream of Red Mansions»]. Diss.... candidate of philology. Moscow: Moscow state University, 167 p. (in Russ.)
2. Lin-Lin O.M. (1972) Novye geroi v romane Cao Syuecinya «Son v krasnom tereme». [Ling-Ling O. M. New characters in Cao Xueqin's novel «A
Dream of Red Mansions»]. Diss.... candidate of
philology. M.: Moscow state University, 265 p. (in Russ.)
3. Lin-Lin O. M. (1972) K voprosu o simvolah v romane Cao Syue-cinya «Son v krasnom tereme» [Lin -Lin O. M. On the question of symbols in Cao Xue-
Qin's novel « A Dream of Red Mansions»]. Bulletin of the Moscow University No. 1. M: Moscow state University, p. 55-61. (in Russ.)
4. Pan In. (2008) Tekstologiya kitajskogo klas-sicheskogo romana. [Pan Ying. Textology of the Chinese classical novel] Saint-Petersburg, Russia: Nestor-History, 352 p. (in Russ.)
5. Sychyov L.P. (1970) Tradicionnaya simvolika veshchej i imyon v romane Cao Syue-cinya «Son v krasnom tereme». [Sychev L. P. Traditional symbolism of things and names in Cao Xue-Qin's novel «A Dream of Red Mansions» / Problems of Education in world literature]. Moscow: Nauka, p. 261-266. (in Russ.)
6. Sychyov L.P., Sychyov V.L. (1975) Kostyum v romane Cao Syue-cinya «Son v krasnom tereme» [Sychev L. P., Sychev V. L., Costume in the novel by Cao Xue-Qin «A Dream of Red Man-sions» / Chinese costume: Symbolism, history, interpretation in literature and art.] Moscow: Nau-ka, p. 81-90. (in Russ.)
7. Cao Syue-cin. (1958) Son v krasnom tereme [Cao Xueqin. A Dream of Red Mansions / tr. by V. A. Panasyuk.] Moscow: Hudozhestvennaya literatura. (in Russ.)
8. Cao Xueqin. (2018) Hongloumeng. [Cao Xueqin. A Dream of Red Mansions]. Beijing: Renmin wen-xue chubanshe.1602 p. (in Chin.)
9. Zhong Zhaohua, Bai Weiguo (1995) Hongloumeng yuyan cidian [Zhong Zhaohua, Bai Weiguo. A Dream of Red Mansions: dictionary of words and expressions]. Beijing: Shangwu yinshuguan (in Chin.)
INFORMATION ABOUT AUTHOR Alexander Osokin, Assistant Professor Institute of Literature
Inner Mongolia Normal University, Hoh-hot (China) alex.osockin2013@yandex.ru
Natalia Bryleva, Cand. Sc. in Culturology, Associate Professor
Department of Foreign Languages
Inner Mongolia Normal University, Hoh-hot (China)
nusferatu09@mail.ru
Принята к публикации: 01.11. 2019 г.
