CC BY
112
В. Г. Кузнецов
ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧИ ДИАХРОНИЧЕСКОЙ СОПОСТАВИТЕЛЬНОЙ КОНЦЕПТОЛОГИИ
В статье на основе анализа морально-ценностных концептов в русской и французской концептуальной и языковой картинах мира первой половины XIX в. предпринята попытка определить предмет и задачи нового направления когнитивной лингвистики. Рассматривается теоретическая и практическая значимость диахронической сопоставительной концептологии.
Диахроническая сопоставительная концепто-логия является новым, недостаточно разработанным направлением когнитивных исследований.
Как свидетельствуют материалы конгресса по когнитивной лингвистике (2006) и предыдущих конференций, начинает развиваться диахроническая концептология\ а сопоставительная концептология носит чисто синхронический характер. Публикация в материалах конгресса автора данной статьи, посвященная диахронической сопоставительной концептологии, является единственной [Кузнецов 2006: 358-360].
Диахроническая сопоставительная концеп-тология является синтезом двух направлений исследований - диахронической и сопоставительной концептологии. Предмет диахронической концеп-тологии в широком плане - установление когнитивных оснований структурирования и категоризации действительности лингвистическим сообществом в определенный исторический период.
Предмет диахронической сопоставительной концептологии шире и сложнее: установление структурных расхождений концептов в различных этнокультурах в определенный промежуток времени, выяснение закономерностей этих расхождений в концептуальном и языковом планах. Предтечами диахронической сопоставительной концептологии можно по праву считать М. Бреа-ля, Э. Бенвениста, М.М. Покровского, Р.А. Буда-гова, Вяч.Вс. Иванова, Ю.С. Степанова.
Задача диахронических сопоставительных концептологических исследований - установление содержательной и структурной организации сравниваемых концептов с целью выявления и объяснения причин межкультурных различий со-
1 «Диахронический пласт бытия концепта, способный дать более полное представление о его содержании и структуре, остается пока намеченным и нуждается в разработке. Диахронический подход в когнитивной лингвистике удовлетворяет назревшую потребность в расширении на область диахронии превалирующих сегодня синхронических (точнее, ахронических) исследований концептуализации и категоризации» [Шевченко 2005: 479].
ставляющих их элементов в определенный период времени.
Для того чтобы определенное направление приобрело статус самостоятельного, оно должно иметь собственный предмет исследования и, соответственно, собственные задачи и методы исследования. Эти требования наряду с понятийным аппаратом являются релевантными для любого направления исследований.
Задачи и методы диахронической сопоставительной концептологии раскрываются на примере морально-ценностного концепта 'государственная служба ' в русском и французском концептуальном и языковом сознании 1-й половины XIX в. на материале произведений Н.В. Гоголя и их переводов на французский язык.
Французы впервые познакомились с творчеством Гоголя, а через его посредство и с морально-ценностными концептами русского общественного сознания, в 40-е гг. XIX в. благодаря переводам Луи Виардо, осуществленным по совету И.С. Тургенева. Вначале переводы произведений Гоголя «Старосветские помещики» и «Записки сумасшедшего» были напечатаны в журнале «Illustration», которые сразу же привлекли пристальное внимание в Париже. В 1845 г. вышел сборник «Русские новеллы» [Nouvelles russes 1845], в который наряду с перечисленными выше вошли произведения «Тарас Бульба», «Коляска» и «Вий». В предисловии Виардо объясняет, чем он руководствовался при отборе произведений Гоголя для перевода. «Я включил в сборник новеллы, которые помимо их известности и непохожести, посвящены достаточно общим темам, что облегчает их перевод на иностранный язык и понимание иностранным читателем» [Nouvelle ... 1845: VI].
Любопытно, что Виардо не владел русским языком, а собственно отредактировал перевод, который ему продиктовали в Петербурге И.С. Тургенев и С.А. Гедеонов2. «Если стиль принадлежит мне, - пи-
2 Гедеонов Степан Александрович (1815-1878) - русский историк, литератор, театральный деятель, почетный член Петербургской АН.
сал Виардо в предисловии, - то смысл - целиком им. Таким образом, я с уверенностью могу обещать абсолютную точность» [Nouvelles ... 1845: VI].
Работа, выполненная Виардо, заслужила высокую оценку В.Г. Белинского. В небольшой заметке «Перевод сочинений Гоголя на французский язык» он писал: «перевод удивительно близок и в то же время свободен, легок, изящен; колорит по возможности сохранен, и оригинальная манера Гоголя, столь знакомая всякому русскому, по крайней мере не изглажена», «повести Гоголя с честью выдержали перевод на язык народа, столь чуждого нашим коренным национальным обычаям и понятиям, и сохранили свой отпечаток таланта и оригинальности» [Белинский 1955: 369].
Предисловие к сборнику, содержащее сведения о творческом пути писателя, об особенностях его художественного дара, способствовало пониманию французским читателем национально-культурного и индивидуально-авторского содержания морально-ценностных концептов русского языкового сознания того времени.
Перевод Виардо и сам факт знакомства общества с творчеством одного из самых оригинальных русских писателей получил широкий отклик во Франции. Об этом важном событии в культурной жизни писал пользовавшийся в то время большим авторитетом не только во Франции, но и в других странах Западной Европы литературный критик Ш.О. Сент-Бев, лично знавший Н.В. Гоголя: «По переводу Л. Виардо Франция узнает в Гоголе человека с истинным талантом, тонкого и неумолимого наблюдателя человеческой природы» [Цит. по: Белинский 1955: 428].
А в России другой известный литературный критик В.Г.Белинский в заметке «Отзывы французских журналов о Гоголе» [Белинский 1955: 421-429] с одобрением отозвался о том, что французское общество благодаря Л. Виардо получило возможность познакомиться с настоящим, самобытным русским писателем. «Во всяком случае ему бесспорно принадлежит наша благодарность за ознакомление Европы с первым талантом России», «. сочинения Гоголя нашли в нем ценителя с тонким эстетическим тактом, который по одному подстрочному переводу . верно угадал подлинник...», «.не всякий иностранец мог, подобно ему, понять и оценить автора.» [Белинский 1955: 422].
В то же время Белинский справедливо указывал на значительные стилистические трудности, неизбежно возникающие при переводе произведений Гоголя на любой европейский язык,
который «не может не иметь для иностранцев полного интереса национальной оригинальности уже по самому содержанию своих произведений. В нем все особенное, чисто русское, ни одною чертою не напомнит он иностранцу ни об одном иностранном поэте» [Белинский 1955: 370].
Таким образом, 50-е гг. XIX в. были периодом наибольшего интереса к творчеству Гоголя во Франции. К этому сравнительно небольшому отрезку времени относятся переводы других произведений Гоголя - «Мертвых душ» Е. Моро и Э. Шарьера, «Ревизора» Е. Моро. Об интересе французского читателя к Гоголю свидетельствует и переиздание «Новелл» Виардо.
Большую роль в популяризации художественного творчества Гоголя во Франции сыграл переводчик и пропагандист русской литературы в этой стране писатель Проспер Мериме.
Морально-ценностные концепты, в частности концепт 'государственная служба ', занимает значительное место в художественном сознании и творчестве Гоголя. Это объясняется тремя причинами: мотивом его произведений, значимостью этого концепта в коллективном сознании русского общества того периода и фактами биографии писателя.
Концепт 'государственная служба ' значительно расширил свое содержание в русском общественном языковом сознании 1-й четверти XIX в. под влиянием социально-политической обстановки того времени. Это, в первую очередь, прогрессивные государственные реформы Александра I (1805-1825) - учреждение новых для России важных государственных структур: Кабинета министров, министерств, Государственного Совета. В результате на первый план выдвинулись такие положительные признаки этого концепта, как «служение Отечеству, обществу», «реализация общественных идеалов». Настроение русского общества того периода нашло отражение в известных строках А.С. Грибоедова в его произведении «Горе от ума»: «служить бы рад, прислуживаться тошно» [Грибоедов 1988: 55]; «Кто служит делу, а не лицам.» [Грибоедов 1988: 57].
Появление французского эквивалента концепта 'государственная служба' - 'fonction publique' датируется концом XVIII в. К тому же периоду относится слово fonctionnaire (1770) «государственный служащий», в официальном языке -agent public.
В содержательном плане в морально-ценностных концептах можно выделить понятийное, этно-культурное и в нашем случае индивидуаль-
но-авторское содержание. Таким образом, морально-ценностные концепты являются комплексными, многомерными культурно-значимыми образованиями коллективного и индивидуального сознания.
Любые концепты - категория изменчивая, динамическая. Изменчивость, эволюция концептов обусловлена процессами, происходящими в обществе и в коллективном сознании, потребностями в дифференциации, расширении или, наоборот, сужении социально-значимых концептов. Примером может служить концепт «глобализация», вызванный к жизни активными интеграционными процессами, происходящими в мировой экономике и культуре. Этот концепт характеризуется незаконченностью своего формирования и динамичностью [Кузнецов 2003: 487-488].
В случае морально-ценностных концептов их эволюция обусловлена изменениями этических оценок в обществе. С.И. Карцевский один из первых поставил этот вопрос на повестку дня. Еще в 1922 г. он писал о том, как язык реагирует на изменения в мировоззрении людей. В качестве примера он рассматривал слово «халтура», получившее широкое распространение в 20-е гг. как реакция общества на «переосмысление», «шельмование» высокого морально-ценностного концепта 'труд' [Карцевский 1922].
В последующие годы имело место в значительной степени искусственное, путем активной пропаганды, возвышение ценностного содержания концепта 'труд' и формирование стереотипа «социалистический характер труда», просуществовавшего до распада СССР и коммунистической формы правления. В современном языковом сознании этот концепт утратил такие свои составляющие, как «жизненная потребность человека», «труд на благо общества», «социалистическая кооперация», «социалистическое соревнование», «трудовые традиции». Им на смену пришли прагматические составляющие - «материальное благополучие», «максимальное удовлетворение личных потребностей». Историческими реалиями стали малопонятные современному поколению молодежи словосочетания, связанные с социалистическим характером труда: рабочая эстафета, трудовая династия, молодой гвардеец пятилетки, переходящее красное знамя, ударная стройка и др.
Диахроническая концептология позволяет установить когнитивные основания категоризации и концептуализации действительности как представителями одного, так и разных нацио-
нально-языковых сообществ в определенные исторические периоды.
Морально-ценностные концепты, так же как и другие культурные концепты, характеризуются определенной национально-этнической спецификой и исторически изменчивы, поскольку существуют в коллективном и индивидуальном сознании, эволюционирующем во временном плане. Движущими факторами этой эволюции являются смена морально-этических установок и ориентиров в обществе, ведущих к переоценке ценностей и их перераспределению. На изменение морально-ценностных концептов в индивидуальном сознании влияют, наряду с факторами социального характера, индивидуальное видение, восприятие мира, активная жизненная позиция, присущие творческим личностям, их личный жизненный опыт.
Таким образом, концепт является результатом коллективного мировосприятия и, следовательно, аккумулирует социальное видение, восприятие этого концепта. Содержание концепта как коллективного, структурированного знания является ведущим, общим для этнического социума. В то же время в индивидуальном сознании, прежде всего творческом, возможно выделение, актуализация тех или иных признаков концепта.
В структурном плане концепт является многомерным, иерархически организованным образованием. Структуру концепта представляют либо в виде совокупности признаков, либо как фрейм. Фреймовый анализ получил широкое распространение как метод исследования концептов.
В когнитивной лингвистике отсутствует единое, общепринятое определение фрейма. Так, в «Кратком словаре когнитивных терминов» [КСКТ 1996: 187-189] приводится четыре определения. Однако на практике таких определений больше. Нередко авторы предлагают собственное определение фрейма, основываясь на конкретном материале исследования. Следует заметить, что терминология когнитивной лингвистики разрабатывается преимущественно применительно к обыденным концептам, релевантные свойства которых отличаются от морально-ценностных, а тем более от специальных концептов.
Фрейм в широком плане - это когнитивная многокомпонентная, иерархически организованная структура. Фрейм - связующее звено между языковым и внеязыковым миром, определенная данность категоризации действительности. Соответственно характер фрейма обусловлен сферой использования языка. Так, в случае коммуника-
ции в области экономики фреймы носят акцио-нальный, пропозициональный характер. Они представляют собой пропозициональную структуру, совокупность релевантных свойств, признаков, характеристик денотата, отраженных в концепте. Так, концепт 'счет' имеет следующую пропозициональную структуру: субъект - объект (вид счета) - продолжительность и место хранения, условия снятия и пополнения счета, валюта счета, права распоряжения счетом и др. Фреймы экономических концептов также имеют национальные различия, что обусловлено особенностями банковской системы и историческими традициями. Так, в Великобритании существует отсутствующий в России budget account - счет семейного бюджета (предназначенный только для оплаты регулярных расходов клиента, обычно коммунальных). В нашей стране для оплаты подобных расходов дается распоряжение банку. В США можно открыть счет на ребенка с пяти лет - «детский вклад».
Нередко неправомерно смешивают фрейм и сценарий, хотя это - различные категории. Фрейм -принадлежность концептуальной картины мира, область компетенции. Сценарий - сфера коммуникации, исполнения. Это - модель коммуникативного поведения. Так, сценарии открытия банковского счета в России и США не совпадают. В России требуется предъявление паспорта, в США эквивалентом паспорта служат водительские права. Из-за незнания сценария коммуникативного поведения можно попасть в нелепую ситуацию. Поэтому при обучении иностранному языку важно знакомить со сценариями поведения в разных сферах использования языка.
В случае морально-ценностных концептов фреймы носят аксиологический, деонтологиче-ский характер. Фреймовый анализ позволяет выделить в концепте интегральные признаки, находящиеся между собой в определенных структурно-иерархических отношениях. Так, структурными единицами, составляющими концепта 'государственная служба' исследуемого периода являются «служение обществу», «патриотизм», «иерархичность», «авторитарность», «высокомерие», «карьеризм», «честолюбие», «чинопочитание», «подхалимство», «угодничество», «раболепие», «чванство», «формализм», «усердие», «возможность самоутверждения», «негативное отношение общества к чиновничеству», «подкуп», «протекционизм», «кумовство».
Элементы фрейма находятся между собой в синонимических и антонимических отношениях
по принципу положительного и отрицательного восприятия общественным сознанием. Синонимы: служение обществу - патриотизм - усердие -возможность самоутверждения. Антонимы: служение обществу - карьеризм, подкуп, протекционизм, кумовство.
Положительное содержание концепта 'государственная служба ' исследуемого периода связано с прогрессивными государственными реформами Александра I, отвечавшими интересам общества.
Внутрифреймовые отношения носят синхронный характер. В процессе эволюции концепта может иметь место изменение парадигматических и синтагматических отношений между элементами фрейма, в том числе выдвижение на первый план элементов с отрицательной коннотацией.
Формированию отрицательных признаков концепта 'государственная служба' способствовала морально-этическая обстановка в русском обществе в эпоху правления сменившего Александра I Николая I. Влияние личных качеств царя, требовавшего от подчиненных послушания, повиновения распространилось и на более низкие уровни государственного управления. Это способствовало утверждению лицемерия, угодничества, лжи. В период царствования Николая I (1825-1855) в общественном сознании превалировали наиболее отрицательные коннотации концепта 'государственная служба ' - карьеризм, чинопочитание, подхалимство, угодничество, формализм, равнодушие, кумовство.
Обличение чиновничьей бюрократии содержится в знаменитой комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума», представляющей собой осуждение социально-морального климата в России в середине 20-х гг. XIX в. Грибоедов обличает чиновничью бюрократию, к которой надо «прислуживаться» (чинопочитание), перед которой «не должно сметь свое суждение иметь» и которая руководствуется правилами вроде: «Да, чтоб чин добыть, есть многие каналы» (карьеризм) и «как не порадеть родному человечку» (кумовство). Грибоедов обличал высокомерие, чванство: «А в те поры все важны! в сорок пуд. Раскланяйся - тупеем не кивнут» [Грибоедов 1988: 56]. Также угодничество, подхалимство: «Он дойдет до степеней известных, ведь ныне любят бессловесных» [Грибоедов 1988: 50].
Различия фреймового содержания концепта 'государственная служба' в русском и французском общественном сознании 1-й половины XIX в. обусловлены социально-историческими причинами. В отличие от франц. fonction publique концепт
'государственная служба ' ассоциировался в русском языковом сознании с введенной Петром I в 1722 г. Табелью о рангах, устанавливавшей 14 классных чинов. Неслучайно лексема «чин» не имеет точного эквивалента во французском языке и ее перевод представляет определенные трудности. Л. Виардо прибегал к транслитерации, сопровождая ее подстрочным разъяснением.
Неадекватность передачи этнокультурного содержания лексемы «чин» словарным эквивалентом rang связана и с их разной этимологией, «культурной памятью слова». Русск. чин восходит к др.-русск. чинъ «порядок, правило, должность, собрание». Значение «правило, порядок» сохранилось в выражении «чин чином» (как полагается). Ст.слав. чинъ родственно др.-инд. cinôti,
cayati «накладывает, располагает, составляет, строит» [Фасмер 1987: 362-363]. Франц. эквивалент rang восходит к франкскому hring «круг, кольцо», ср. нем. Ring.
Словообразовательные возможности русского языка позволили образовать пренебрежительно-уменьшительное «чинуша». Передача этого слова на французский язык связана со значительными трудностями ввиду отсутствия соответствующих суффиксов. Эквиваленты, которые предлагают русско-французские словари (bureaucrate, rond-de-cuir), далеко не полностью передают значение русского слова и в силу их разной этимологии. Bureaucrate, образованное от bureaucratie, появилось во французском языке лишь в 1792 г., а пейоративное rond-de-cuir еще позже - в 1889 г. В русский язык слова «бюрократизм», «бюрократ» заимствованы из французского.
Характеризующееся в настоящее время большой частотой употребления и высокой социальной значимостью слово «коррупция» от лат. corruptio впервые зарегистрировано во французском языке в 1373 г. в значении «действие, направленное на то, чтобы с помощью денег, преподношения подарков заставить нарушить свой долг».
Имеются свидетельства о том, что французский читатель произведений Гоголя не воспринимал морально-ценностный концепт 'государственная служба ' в полном объеме. Этот факт вполне закономерен в силу несовпадения этнокультурного содержания его фреймового состава. К этому добавляется еще и индивидуально-авторское представление этого и других концептов. Даже такой хороший знаток русской истории и литературы, как П. Мериме, воспринимал произведения Гоголя поверхностно. Он старался найти
у русского писателя сходные черты с Рабле, Мольером, Вальтером Скоттом, Бальзаком и даже английскими юмористами [Mérimée 1932: 4, 6, 8].
Во Франции «на протяжении веков государственная служба была одной из самых завидных карьер, открытых для всех» [Зэлдин 1989: 143]. Привлекательность этой службы связана с гарантией постоянной занятости, высоким престижем, обеспеченной старостью: «Ее репутация безупречна: это вершина вершин» [Зэлдин 1989: 167]. Для того чтобы стать государственным служащим, надо пройти строгий государственный конкурс.
Середина XIX в. во Франции была периодом революций. В результате Июльской революции 1830 г. к власти пришла финансовая аристократия. Хотя на престол был возведен король Луи Филипп, правил он в интересах верхушки буржуазии. Февральская революция 1848 г. установила буржуазную республику. Этим объясняется больший, чем в России, либерализм, свободомыслие, более развитое гражданское самосознание. Неслучайно российское самодержавие опасалось распространения этих черт общественного сознания в собственной стране.
Во Франции не было распространено в такой степени, как в России, чинопочитание. Неслучайно во французском языке отсутствует точный эквивалент. Поэтому в зависимости от контекста «чиноподчинение» приходится передавать близкими по смыслу словами, обозначающими «раболепство, угодничество, подобострастие, подхалимство» - flagornerie, flatterie, obsequiosité, servilité, bassesse.
Такой признак государственной власти, проводимый в жизнь чиновниками, как «авторитарность», в России связывали с самодержавием, а во Франции он ассоциировался с якобинскими методами государственного управления.
Среди самых закостенелых черт французской администрации Т. Зэлдин называет формализм [Зэл-дин 1989: 137]. Слово formalisme (1842) сначала использовалось в юриспруденции, затем распространилось на административный аппарат и использовалось в пейоративном значении: Les tracasseries du formalisme administratif. В русский язык заимствовано из французского (1864). Чиновничий формализм нашел отражение в «Горе от ума» А.С. Грибоедова: «подписано, так с плеч долой» [Грибоедов 1988: 43]. Ф.М. Достоевский в этом значении использовал слово «буквоедство», у А.С. Пушкина встречается «педантизм».
Бюрократия - bureaucratie (1759) воспринимается во Франции не только в отрицательном, но
и в положительном смысле, поскольку «ее незыблемые, безликие правила защищают французов от зла, которые они ненавидят еще больше - от фаворитизма» [Зэлдин 1989: 143]. Распространению протекционизма (protectionnisme - 1845), семейственности (népotisme - 1800), кумовства (piston-nage - середина XIX в.) препятствует сильная центральная власть.
Среди релевантных черт, присущих французским государственным служащим, Т. Зэлдин называет тщеславие (vanité - начало XII в.) и честолюбие (ambition - XIII в.): «тщеславие по-прежнему поощряется. В этом отношении французские общественные институты почти не изменились со времени Наполеона», «каждый француз хочет и надеется получить орден Почетного легиона» (учрежден в 1802 г.) [Зэлдин 1989: 173]. Честолюбие Зэлдин считает характерной, положительной чертой французской нации: «Сила Франции проистекает из многообразия честолюбивых устремлений ее граждан, проявляющих в разные периоды истории большую или меньшую активность» [Зэлдин 1989: 176].
В современной когнитивистике изучение индивидуально-авторской актуализации признаков концепта, их иерархических отношений получило название «авторская картина мира», причем это понятие четко не отграничивается от идио-стиля [Алендеев 2005: 327-329]. Между тем индивидуальный стиль писателей изучал еще Л. Шпитцер (1887-1960) и другие представители школы эстетического идеализма К. Фосслера (1872-1949). Прослеживаются параллели между методом Шпитцера и современными подходами к изучению индивидуального языка писателей. Метод Шпитцера был индивидуально-психологический, а современных исследователей - психолингвистический [Пищальникова 1992]. Психолингвистический подход был применен к изучению идеостиля Н.С. Лескова, В. Ходасевича, Г. Иванова.
В индивидуально-авторской картине мира Н.В. Гоголя ряд элементов фрейма концепта 'государственная служба' становятся оценочными. Так, элемент «иерархичность» трансформируется в художественном сознании Гоголя в образ «лестницы». Этот образ присутствует во многих его размышлениях не только о государственной службе, но и об участи и долге человека. Истоки этого образа следует искать в личной биографии писателя - его службе в Департаменте уделов в Петербурге. Лестница - это подъем, труд необходимый, чтобы занять свое место на социальной
ступеньке, она в то же время символизирует труд, который возвышает дух и приводит к власти над собой. «Стало быть, вы спросите, теперь никаких нет выгод служить? - писал Гоголь матери. - Напротив, они есть, особенно для того, кто имеет ум, знающий извлечь из этого пользу ... этот ум должен иметь железную волю и терпение, покамест не достигнет своего предназначения, должен не содрогнуться крутой, длинной, - почти до бесконечности и скользкой лестницы.» [Золотус-ский 1979: 97-98]. Служение гражданским идеалам, не осуществившееся на государственной службе, Гоголь делает целью своего художественного творчества.
Гоголь разоблачает лицемерное честолюбие чиновников, оправдывающих свое стремление получить новый чин, награды, прибавку к жалованию службой отечеству и государю.
«Иерархичность» в художественном творчестве Гоголя предстает как обратно пропорциональная духовной культуре. Чем выше у персонажа чин, тем меньше у него духовности, человечности.
В произведениях Гоголя чиновник, занимающий маленький пост, образ положительный. Так, герой повести «Шинель» Акакий Акакиевич не честолюбив. Все его честолюбие сводится к любви переписывать казенные бумаги. Он даже берет их на дом, чтобы переписывать, и делает это не для того, чтобы выслужиться перед начальством, а ради собственного удовольствия. Тем самым образ чиновника ассоциируется с честным, даже увлеченным своим трудом человеком. Скромный, честный чиновник противопоставляется «значительным лицам», занимающим высокие ступеньки на иерархической лестнице. Это противопоставление достигает своего апогея в сцене сдергивания Акакием Акакиевичем шинели с генерала. Эта сцена повторяется в конце повести, когда Акакий Акакиевич в образе мертвеца сдирает шинели с занимающих верх российской иерархической лестницы - надворных, статских и иных советников.
Таким образом, в индивидуально-творческом сознании Гоголя на первый план выдвигается такой элемент фреймового состава морально-ценностного концепта 'государственная служба', как «иерархичность».
Еще первый переводчик произведений Гоголя Виардо обратил внимание на точность описания и детализацию, присущую писателю. П. Мериме назвал Гоголя «тонким до мелочей наблюдателем». В «Мертвых душах» «он приводит такие
подробности, как размер зеркала, величину и сюжет эстампов, цвет обоев» [Mérimée 1932: 17]. По мнению Мериме, описание - дело изобразительных искусств, которым свойственно производить зрительный эффект. Литература же должна ограничиваться показом логической цепи конкретных событий. Убежденный в своей правоте, он даже опускал в своих переводах произведений русской художественной литературы все то, что могло замедлить действие или затруднить внимание читателя.
Американская исследовательница К. Попкин специально изучала эту особенность и характерную черту повествования Гоголя: «речь Гоголя отличается подробностью описания обстановки, скрупулезностью и чрезвычайной детализацией» [Popkin 1993: 215].
Таким образом, индивидуальная манера повествования, не свойственная французским писателям, еще больше усложняет перевод произведений Гоголя на французский язык.
Вряд ли можно согласиться с П. Мериме в том, что некоторые подробности описания обстановки можно опускать при переводе, чтобы не «утомлять» французского читателя. Скорее в данном случае прав В.Г. Белинский: «Как живописец преимущественно житейского быта, прозаической действительностью, он [Гоголь] не может не иметь для иностранцев полного интереса национальной оригинальности уже по самому содержанию своих произведений» [Белинский 1955: 370]. Пространность, детализация описания имеет гораздо большее значение в межкультурных обменах, чем принято считать. В.М. Алпатов установил, что эта особенность изложения, присущая рассказу И.С. Тургенева «Свидание» (из «Записок охотника»), сыграла значительную роль в развитии японского литературного языка. «Особенно важен оказался перевод не сюжетной части рассказа, а занимающего его значительную часть описания природы. Японская классическая литература не знала столь развернутого пейзажа и попытка передать его по-японски требовала и формирования новых языковых средств для этого» [Алпатов 1995: 100].
Следует дифференцировать концептуальную и языковую картины мира. Их принципиальное отличие в том, что они разной природы и соотносятся как наднациональное и национальное. Концептуальная картина мира связана с мыслительной деятельностью человека, языковая -с фиксацией результатов этой деятельности языковыми средствами. Мыслительная деятельность не полностью протекает в чисто языковой форме,
но сопровождается и дополняется конкретно-образным и ассоциативным мышлением.
В языковой картине мира слова с этнокультурным содержанием находятся в парадигматических и синтагматических отношениях с другими словами, входят в устойчивые сочетания, обладают языковой значимостью (в соответствии с определением Ф.де Соссюра и лингвистов Женевской школы). Так, слово «чин» имеет более широкие парадигматические и синтагматические связи, употребляется в идиоматических словосочетаниях в отличие от его приблизительного французского эквивалента rang.
Концептуальная картина мира имеет такое важное свойство, как эластичность. Она обладает способностью ассимилировать новые этнокультурные понятия и представления на основе существующих в национальной культуре сходных понятий и представлений. Одним из приемов, способов подобной ассимиляции является переводческий комментарий, который может быть подстрочным либо предшествовать тексту или следовать за ним. Главное назначение переводческого комментария - расширить концептуальную картину читателя за счет информации этнокультурного характера.
Таким приемом широко и успешно пользовался Виардо. Основываясь на известном французам понятии rang, он сообщает, что в сознании русских «чин» связывается с введением Петром I Табели о рангах, и приводит в переводе на французский язык все 14 классных чинов. Тем самым французский читатель получает и возможность судить о служебном и социальном положении персонажей новелл Гоголя. Индивидуально-авторский образ лестницы, актуализирующий в произведениях Гоголя элемент фрейма «иерархичность», может быть понят французским читателем ввиду наличия в его концептуальной картине мира таких представлений, как échelle hiérarchique, échelle sociale.
Для ассимиляции концептуальной картиной мира французов отличительных особенностей мифического существа «вий» (в переводе roi des gnomes) Виардо удачно использует примечание самого Гоголя: «Таким именем называется у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли». Тем самым объясняется отличие «вия» от гнома - уродливого карлика, представление о котором в западно-европейской культуре восходит к иудаизму - талмуду и каббале.
Реконструкция диахронических концептов, изучение факторов их формирования и эволюции осуществляется на основе данных истории общества и культуры, художественной литературы, важная роль принадлежит мемуарной литературе, публицистике исследуемого периода, толковым и энциклопедическим словарям.
Анализ морально-ценностных концептов с помощью приемов и методов когнитивной лингвистики позволяет раскрыть специфику представлений и норм национально-культурных ценностей общественного сознания в определенную эпоху и установить связи между элементами языка и элементами концептуальной модели. Перед диахронической сопоставительной концептологией стоит задача разработать основы сопоставления, в качестве которой могут выступать элементы фреймовой структуры сравниваемых концептов. Разработка собственного понятийного аппарата позволит выделить диахроническую сопоставительную концептологию в отдельное, самостоятельное направление когнитивных исследований.
Исследование понятийного, этнокультурного и индивидуально-авторского содержания морально-ценностного концепта 'государственная служба' позволяет сформулировать следующие задачи, стоящие перед диахронической сопоставительной концептологией: установление содержательной и структурной организации исследуемых концептов с целью выявления межкультурных различий составляющих их элементов, разработка методики комплексного анализа концептов на системно-дискурсивной основе, установление влияния различий национально-культурного характера на адекватное восприятие иноязычной культуры, в том числе и через переводной текст, и выработка рекомендаций по достижению максимально большей идентичности в этнокультурном и индивидуально-авторском (в случае художественной литературы) аспектах.
Практическая значимость диахронических сопоставительных исследований в том, что они позволяют установить взаимодействие национальных культур в определенный исторический период, в том числе и посредством переводов художественной литературы. «Цивилизация есть суммарный итог различных культур, оживляемых общим духовным числителем, и основным ее проводником . является перевод. Перенос греческого портика на широту тундры - это перевод» [Бродский 1999: 103]. Эти исследования помогают также глубже проникнуть в концептуальные процессы перево-
да, что в итоге способствует разработке когнитивной модели перевода.
В обобщенном виде задача диахронической сопоставительной концептологии состоит в установлении механизма аккумуляции словом этнокультурного содержания, формирования фреймовой структуры концепта, соотношения и перераспределения признаков концепта, актуализации и коннотации этих признаков в творческом сознании. Наиболее сложная задача, которая стоит перед этой дисциплиной, - разработка собственного понятийного аппарата, в первую очередь, основы сопоставления, а также методов и приемов исследования. Диахронический сопоставительно-кон-цептологический подход, включающий рассмотрение комплексных концептов коллективного и индивидуально-авторского сознания, должен быть междисциплинарным - обобщать данные лингвистики, литературоведения, культурологи, страноведения, истории и других дисциплин.
Список литературы
Алендеев П. В. Об изучении идиостиля и авторской картины мира // Филология и культура: Мат-лы V междунар. науч. конф. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005.
Алпатов В.М. Литературный язык в России и Японии (Опыт сопоставительного анализа) // Вопр. языкознания. 1995. №1.
Белинский В.Г. Полн. собр.соч. Т.9. М.: Изд-во АН СССР, 1955.
Бродский И. Сочинения. Т.5. СПб.: Пушкинский фонд, 1999.
Грибоедов А.С. Сочинения. М.: Худ. лит.,
1988.
Золотусский И.П. Гоголь. М.: Молодая гвардия, 1979.
Зэлдин Т. Все о французах: Пер. с франц. М.: Прогресс, 1989.
Карцевский С. Халтура // Последние новости. 1922. №553.
КСКТ - Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во МГУ, 1996.
Кузнецов В. Г. Лингвистические аспекты глобализации // Филология и культура: Мат-лы IV междунар. науч. конф. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2003.
Кузнецов В. Г. Предмет и задачи диахронической сопоставительной концептологии (на примере морально-ценностных концептов) // Международный конгресс по когнитивной лингвистике:
Сб. мат-лов. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2006.
Пищальникова В.А. Проблема идиостиля. Психолингвистический подход. Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 1992.
Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т.1У. М.: Прогресс, 1987.
Шевченко И. С. Проблемы исторического анализа концепта // Филология и культура: Мат-лы У междунар. науч. конф. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005.
Mérimée P. Etudes de littérature russe. T.II. Gogol, Tourguéneff. P.: Champion, 1932.
Nouvelles russes, par N.Gogol. Trad. française. Publiée par L.Viardo. P.: Paulin, 1845.
Popkin C. The pragmatics of insignificance : Chekhov, Zoshchenko, Gogol. Stanford (Calif.): Stanford Univ. Press, 1993.
V.G. Kuznetsov
SUBJECT MATTER AND OBJECTIVES OF DIACHRONIC CONTRASTIVE CONCEPTOLOGY
The article is an attempt to define the subject matter, aims and objectives of diachronic contras-tive conceptology as a new trend in cognitive linguistics. It studies the concepts of moral values in the Russian and French world views in the 1-st half of the XIX century. It is claimed that the diachronic contrastive conceptology is of great theoretical and practical importance.
