CC BY
64
раздел ФИЛОЛОГИЯ и ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 811 О б з о р
ПРЕДИКАТЫ ВЕРЫ © Я. А. Майкова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел./факс: +7 (34 7) 273 6 7 78.
E-mail: yana198383@mail.ru
В статье проводится критический обзор философской, психологической и лингвистической литературы, посвященной феномену веры. Особое внимание уделяется двум аспектам изучения предикатов веры в лингвистике: когнитивному и системно-семантическому.
Ключевые слова: когнитивный подход, ментальность, предикаты веры, предикаты знания, предикаты мнения, системно-семантический подход, феномен веры.
Предикаты веры в русском языке представляют собой сложную семантическую группировку слов, отражающую часть ментальной сферы внутреннего мира человека, объединенных общей семой «считать мыслимое истинным», с различными типами отношений как внутри группы, так и с другими смежными полями ментальной сферы (знания, мнения, желания и т.п.).
Для начала, чтобы понять, на каком фундаменте строятся исследования веры в лингвистике, попытаемся на основе обобщения и критического осмысления философской и психологической литературы определить исходные методологические принципы понимания веры.
Вопрос о феномене веры становился предметом исследования многих поколений философов, теологов, а в последнее время и психологов. И сказать, что этот вопрос не достаточно изучен, будет не совсем правильно. Довольно глубоко касались проблемы веры такие известные отечественные философы и психологи, как С. С. Аверинцев, Ю. Г. Волков, Вяч. Вс. Иванов, А. Ф. Лосев, Г. В. Майоров, Е. Н. Пименова, В. С. Поликарпов, В. Н. Топоров, Д. М. Угринович и др. В зарубежных исследованиях большего внимания заслуживают работы философов и психологов начала XX в. - Л. Витгенштейна, Н. Малькольма, Б. Рассела, Я. Хинтикки.
Главное, на что обращают внимание исследователи, это то, что вера - процесс, протекающий не в предметном, а в духовном мире [1, с. 88], и что вера -одна из центральных программ человеческого мозга [2, с. 218]. Поскольку человек постоянно сталкивается с разнообразными ситуациями, требующими от него принятия решения, а полной информацией он, как правило, не располагает, то это вынуждает его либо верить (доверять и вверяться) кому-либо или чему-либо, либо сомневаться, не верить, отвергать предложенное или случившееся.
Веру мы рассматриваем как особый феномен, т. к. она не сводима ни к процессу, ни к явлению, ни к состоянию. Вера не ограничивается религиозной верой, а выступает как основа рационального мышления человека (и в этом она сближается со знанием). Убеждения, верования - основа любого понимания; они возникают из способности человеческого мозга к вере. Благодаря им человек может конст-
руировать программы, схемы, основанные на этих убеждениях. «Способность верить позволяет индивиду овладеть определенным набором убеждений - от веры в логические истины и утверждения Пифагора до веры в духовный Абсолют» [2, с. 218].
Объекты веры (разнообразные представления, факты, явления природной, социальной и духовноинтеллектуальной действительности и т. п.) не даны субъекту чувственно (иначе они будут объектами знания), а предполагаются как вероятные, выступающие в форме возможности. Если возможность переходит в действительность, то вера переходит в уверенность (твердое знание, отсутствие сомнений). В качестве субъекта веры могут выступать отдельный индивид, социальная группа, общество, все человечество. При этом вера как особое состояние субъекта отражает не только то конкретное, на что она направлена (предмет веры), но, главным образом, эмоциональное и ценностное отношение к нему, отражающее потребности и интересы этого субъекта.
В современной отечественной лингвистике все больше внимания уделяется изучению ментальных процессов и структур, представленных в языке. Понимание веры существенно обогащается, если рассматривать веру в ее связи с феноменом ментальности. Исследования по теории ментальности свидетельствуют о том, что в науке еще нет четкого представления об этом феномене, намечаются лишь отдельные проблемы и пути их решения. Понятие «ментальность» довольно сложное и «многоликое». Оно используется не только в научной литературе, но и в периодической печати, бытовом общении, где нередко отождествляются менталитет и ментальность, и их содержание трактуется неоднозначно. Расплывчатость данных понятий не случайна: «известная размытость обусловлена самой природой феномена: ментальность вездесуща, она пронизывает всю человеческую жизнь, присутствуя на всех уровнях сознания и поведения людей, а потому так трудно ее определить, ввести в какие-то рамки» [3, с. 195]. Вслед за Е. В. Гончаровой мы понимаем ментальность как «многомерный психологический феномен, характеризующий своеобразие способа восприятия действительности на основе механизма апперцепции, развивающийся в результате наследования, взаимодействия со средой,
личного саморазвитиия, являющийся интегральным динамичным образованием» [4, с. 6].
Одним из средств выражения ментальности являются такие ментальные предикаты, как знать, верить, думать, понимать и др. Ментальные предикаты являются результатом рефлексии, самопознания человеком своих внутренних ментальных актов и состояний.
Философские и психологические идеи в плане определения исходных методологических принципов понимания веры продолжают развивать лингвистические исследования. И это закономерно, т. к. только в процессе изучения языка можно понять, какое место отведено вере в ментальной сфере человека.
С лингвистической точки зрения, проблема веры исследовалась лишь фрагментарно. И это неудивительно. К особенностям феномена веры, не благоприятствующим его анализу, следует отнести бесконечное разнообразие значений этого концепта, объясняемое многовековой историей существования его в культуре и многообразием ситуаций, в которых эта реальность проявляется. Гораздо проще исследователю иметь дело с каким-либо частным проявлением веры, чем писать о вере в целом.
В исследованиях последних десятилетий вера, как правило, рассматривалась в своем религиозном аспекте, а зачастую исключительно сводилась к нему [5-6]. Однако проблема нерелигиозной веры становится еще более актуальной при осознании ее «повседневности» в современной жизни, при характеристике человека эпохи массовых коммуникаций, где сфера вероятностных и символических значений веры приобретает фундаментальное значение.
В лингвистике последних лет преобладает когнитивный подход. И исследования веры в языке ведутся чаще всего в этом русле. Наиболее основательной работой в плане анализа концепта Вера является исследование Ю. С. Степанова [7]. Статья о вере в его Словаре подразделена на пункты:
1) внутренняя форма концепта Вера по данным языка; 2) развитие концепта Вера; 3) различие в духовном концепте «психологического акта» и «концептуального содержания»; вера в современном русском быту. Он очень подробно рассматривает этимологию этого концепта, проводит сравнительный анализ концептов Вера, Надежда, Любовь. Все последующие исследования концепта Вера строятся на положениях, выдвинутых в работе Ю. С. Степанова. Вера как культурообразующий концепт в работах последних лет рассматривается в рамках диалогического христианского дискурса [8], в плане лексического представления в русском языке этого концепта [9, с. 189-192]; в сопоставительном плане триады «вера, надежда, любовь» в русском и английском языках [10], в аспекте отражения этой триады в идиостиле писателя [11], в противопоставлении концепту Неверие [12]; в плане отношения концепта Вера к концепту Надежда [13, с. 106-110].
Логико-когнитивный подход к изучению веры был применен исследователями лингвистической
группы «Логический анализ языка» (Ю. Д. Апресяном, И. И. Макеевой, М. Г. Селезневым, И. Б. Ша-туновским, А. Д. Шмелевым и др.); ими был выявлен ряд важных свойств глагола верить, отличия его от других глаголов, в первую очередь знать, думать, считать. Приведем основные положения этих исследований.
1. Ядерным предикатом поля веры является глагол верить. Он стоит несколько обособленно от других ментальных предикатов. Вместе с тем, с одной стороны, он сближается с глаголами мнения, а с другой - с глаголом знать. Это является следствием того, как отмечает Г. Ф. Иванова, что «знание, мнение и вера в концептосфере человека являются не статичными характеристиками, а предстают как взаимообусловенные категории, отражающие этапы познавательного процесса человека, определяющие его систему ценностей и регулирующие ориентацию в мире» [14].
Предикаты веры тесно примыкают к предикатам мнения. Не случайно некоторые исследователи относят глагол верить к глаголам мнения [15], а его английский и французский эквиваленты - believe и croire соответственно - рассматриваются в одном ряду с глаголами считать, полагать, думать и пр. [16-17]. Оправданным является толкование предикатов веры через считать [18, с. 175-179]. И. Б. Шату-новский полагает, что различия между верить и думать - центральным глаголом поля мнения -невелики. Он рассматривает веру как разновидность мнения [19, с. 274]. Согласно М. А. Дмитровской, «особенности употребления глагола верить в прошедшем времени совпадают с особенностями употребления в прошедшем времени глаголов мнения. Кроме того, глагол верить в принципе может сочетаться с пропозициями, не обязательно полученными «из вторых рук», являясь в этих употреблениях синонимичным глаголам мнения. Все это говорит о большей близости глагола верить в значении «верить в истинность информации» к глаголам мнения, чем к глаголу «знать» [20, с. 130]. Рассмотрение предикатов веры как чего-то неотделимого от поля мнения, во многом способствовало тому, что предикаты веры не были изучены как самостоятельная система.
2. В некоторых случаях предикаты веры и знания сближаются, и в этом они противостоят пута-тивам. Ю. Д. Апресян указывает на то, что значение знать может смещаться в сторону значений «быть уверенным», «верить», «быть убежденным». Он заметил, что в утвердительной форме и в контекстах высказываний о будущих событиях или общих суждений об устройстве жизни и мира знать иногда сближается с верой, убеждением: Уж вечер. Солнце над рекою. Пылят дорогою стада. / Я знаю — этому покою / Не измениться никогда (Г. Иванов. «Я вывожу свои заставки...») [21].
3. Анализ различий меду глаголами знать и верить стал визитной карточкой группы «Логиче-
ский анализ языка». Этой оппозицией занимались такие ученые, как Ю. Д. Апресян, М. Г. Селезнев, И. Б. Шатуновский, А. Д. Шмелев, Е. В. Падучева и др. Каждый из исследователей пытался внести свою лепту в решение этой проблемы [15, 21-26]. Мы не будем приводить все их доводы, а лишь отметим некоторые из них. Традиционно вера и знание - два полюса в языковом сознании человека. Главное отличие веры от знания, по мнению М. Г. Селезнева,- в ее субъективности. Второе различие, это «неполнота» веры и мнения, по сравнению со знанием. При условии же наполнения веры объективностью и полнотой, она тут же попадает в сферу знания. Третье различие, которое выделяет М. Г. Селезнев, связано с психологическим фоном усвоения информации о мире: так, при глаголе знать эта информация усваивается просто и безболезненно, тогда как при верить (поверить) всегда протекает при преодолении сомнений, через сложный внутренний акт. Четвертое отличие М. Г. Селезнев видит в самом языке: «...если знание существует в сознании субъекта независимо от своего речевого выражения, то акт веры тесно связан с языком - вера оформляется и утверждается именно актом ее исповедания (внешнего или мысленного)» [24, с. 253]. Здесь исследователь имеет ввиду конструкцию Я верю, что Р. По мнению Ю. Д. Апресяна, знание предполагает существование некоторого рационального источника истинной информации, вера не предполагает никакого внешнего источника [21]. Знание и вера отличаются волей субъекта. О волевом компоненте веры много говорится в научной литературе [19, 21, 25, 27] Согласно А. Д. Шмелеву, декларируя свободное принятие веры, говорящий, если это не простое следование внешнему авторитету, как бы приоткрывает свою волю: верю фактически означает «хочу верить» [25]. И. Б. Шатуновский в своих рассуждениях исходит из того, что предикаты верить, знать, думать, считать, предполагать играют в сообщениях о субъективном мире ту же роль, что и слова есть, существует, имеется, имеет место, имеет и т.д. (особого рода связка). В связи с этим он считает, что различие между предикатами подобного типа «не носит денотативного характера, и оно не в том, что эти глаголы выражают разные мысленные состояния, а в том, какой из элементов выносится в коммуникативный фокус сообщения» [26, с. 259]. М. Г. Селезнев заметил, что коннотация глагола верить может меняться в зависимости от того, используется ли он в 1-м или в 3-м лице. И в таких употреблениях знать и верить ведут себя прямо противоположно друг другу [24, с. 251-252]. И. М. Кобозева, изучая категоризацию ментальных имен, заметила, что вера и знание могут не только обозначать объекты состояний верить и знать, но быть и именами самих состояний, а мнение, подозрение, догадка - только именами объектов [23]. Знать и верить различаются и по своей сочетаемо-
сти, т. к. знать - это фактив, а верить таковым не является. Поэтому верить в отличие от знать не способен подчинять косвенный вопрос [15, 21, 27]. Если знать сочетается с наречиями и наречными оборотами, градуирующими качество и полноту знания: твердо, достоверно, прочно и пр., то верить - с наречиями, выражающими степень доверия: Я полностью / всецело / все больше и больше / все меньше и меньше ему верю. Поскольку степень доверия может меняться, т. е. становиться либо больше, либо меньше, то это отчасти объясняет способность верить сочетаться с фазовыми глаголами: Я начал ему верить, Я перестал ему верить. Знать - это статив, а верить иногда может мыслиться как «процессив».
Если члены группы «Логический анализ языка», как отмечает М. Г. Селезнев, в своих работах предприняли попытку «определения тех границ поля веры, которые отделяют его от смежных -таких, как семантические поля знания и мнения» [24, с. 244], и остановили свое внимание только на центральном для предикатов веры глаголе верить, его семантике, грамматике, прагматике, то другие ученые, работающие в рамках системносемантического подхода, попытались разобраться в системных отношениях внутри самого поля веры, описать его компоненты посредством категорий эмо-тивности, модальности, оценочности. Особого внимания в этом плане заслуживают работы Л. Г. Бабенко и Л. М. Васильева [18, с. 175-179; 28, с. 146-147].
Л. Г. Бабенко рассматривает веру сквозь призму эмоций. В поле веры она выделяет такие составляющие, как эмоциональное состояние (вера, вериться и др.); эмоциональное воздействие (1. Убедить/убеждать, уверить/уверять; 2. Приручить/приручать, укрепить/укреплять); эмоциональное отношение (веровать, доверие, доверять, доверяться/довериться и др.); внешнее выражение эмоций (доверить/доверять, клясться, самонадеянный и др.); эмоциональная характеризация (благонадежный, верный, доверчивый и др.); эмоциональное качество (верность, доверительность, доверчивость и др.) [28, с. 146-147]. Более верной в связи с этим является точка зрения Л. М. Васильева. Он отмечает, что в семантику глаголов с опорным словом верить в качестве доминирующего компонента входит значение «считать, полагать», но, в отличие от считать, полагать, они указывают еще на определенное состояние того, кто верит, и на связанные с ним эмоциональные переживания [18, с. 175].
Связь предикатов веры с предикатами чувства проявляется на парадигматическом уровне: испытывать чувство уверенности, питать веру, чувствовать веру. В подобных контекстах вера утрачивает свои эпистемические свойства и находится в оппозиции к знанию и мнению. И. Б. Шатуновский исходя из близости предикатов веры к предикатам чувства, выделяет в глаголе верить два основных
значения с точки зрения эмоциональной окрашенности: верить 1 и верить 2 [19]. Верить 1 - рациональный глагол, а в верить 2 добавляется чувство. Поэтому верить 2, но не верить 1 на синтагматическом уровне сочетается с типичными единицами поля чувств: верить горячо, страстно верить, убеждать в искренности своих чувств.
Предикаты веры подробно были описаны Л. М. Васильевым [18, с. 175-179]. Он относит их к группе ментальных предикатов с общим значением «считать мыслимое истинным». В семантике предикатов веры Л. М. Васильев выделяет четыре основных значения, которые расходятся по семам бытийности/становления и каузативности/некауза-тивности: 1) «считать что-либо соответствующим действительности (правильным, существующим и т.д.)»: верить (поверить) / книжн., уверовать/ устар. веровать кому-чему / в кого-что, принимать (принять) за истину; с дифференциальными признаками «верить полностью, без сомнений»: принимать (принять) за чистую монету что-л.; «верить без доказательств, обоснований»: принимать (принять) на веру что-л., верить (поверить) на слово кому-л. и др. Инхоативы к этой группе: убеждаться (убедиться), уверяться (увериться), проникаться (проникнуться) верой и др. Каузативы: уверять (уверить), убеждать (убедить), внушать (внушить) убеждение /уверенность / кому-либо и др.;
2) «нетвердо верить в кого-, что-либо»: сомневаться (усомниться) в ком-чем, испытывать (испытать)/ чувствовать (почувствовать) / сомнение / неуверенность / в ком-чем и др. Значение становления сомнения в русском языке передается описательными выражениями: Меня берет (взяло) сомнение. Мною овладело сомнение и под. Каузативы: вызывать (вызвать) сомнение / неуверенность /, заставлять (заставить) сомневаться и др.; 3) «верить, что ожидание чего-либо небесполезно»: надеяться (понадеяться), иметь (возыметь)/возлагать (возложить) / надежды / чаяния, питать надежду на кого-что, ждать кого-что, чаять (в сочетании с инфинитивом) и др. Инхоативы: предаваться (предаться) надежде, вселять (вселить) в себя надежду - ант. приходить / впадать / в отчаяние и др. Каузативы: обнадеживать (обнадежить), вселять (вселить) надежду в кого-либо и др. 4) «верить в предполагаемые качества кого-, чего-либо»: доверяться (довериться), оказывать (оказать) доверие, доверять (доверить), верить (поверить) кому-чему и др. - ант. сомневаться в ком-чем. Каузативное значение «побуждать кого-либо доверять кому-, чему-либо»: внушать (внушить) доверие кому-либо к кому-, чему-либо, вызывать (вызвать) доверие у кого-либо к кому-, чему-либо, склонять (склонить) к доверию кого-либо - ант. терять (потерять) (чье-либо) доверие кого и др.
Анализ семантической парадигмы предикатов веры, описание ее структуры, представленные Л. М. Васильевым в работе «Очерки по семантике
русского глагола» [18, с. 175-179], дают наиболее полное представление о том, как феномен веры проявляется в языке.
При описании предикатов веры необходимо учитывать тот факт, что рассматривать их только как ментальные предикаты не совсем верно. Модальность и оценочность явно прослеживаются в значениях многих из них. Л. М. Васильев, исследуя проблему выделения категории оценки, говорит о том, что модальность и оценочность пересекаются по своему содержанию, имеют сходные аспекты [29, с. 381]. Он выделяет такие подклассы модальных предикатов, как: 1) интеллектуально-оценочные и 2) эмоционально-оценочные [29, с. 387]. Глаголы верить и его синонимы, а также краткие причастия уверен, убежден и подобные можно рассматривать как модальные предикаты со значением уверенности логической оценки (суждения). При этом, как отмечает исследователь, глагол верить подчеркивает эмоциональный аспект уверенности (веру) [29, с. 389].
В то же время глаголы уверять, убеждать можно отнести к предикатам ментального воздействия [30, с. 1159].
Таким образом, получается, что одни и те же предикаты типа верить, доверять, надеяться, уверять, убеждать, можно отнести к разным семантическим классам: ментальным предикатам (в частности, предикатам мнения), модальным предикатам, оценочным предикатам, предикатам речевого воздействия, эмоциональным предикатам. Как же классифицировать эти предикаты? Л. М. Васильев в связи с проблемой классификации предикатной лексики пишет, что «первая и, пожалуй, основная трудность связана с синкретизмом семантики некоторых слов и фразеологизмов, с диффузностью их категориальных лексических сем и, как следствие, с их нейтральностью к противопоставлению по тем или иным семантическим категориям (состояния, действия, отношения, свойства, локативности, тем-поральности, персональности и др.), ибо это дает основание одну и ту же единицу языка относить к разным семантическим классам и полям» [29, с. 463]. Это очень важное замечание. Нейтральностью к противопоставлению по тем или иным семантическим категориям объясняется, почему в «Системном семантическом словаре» Л. М. Васильева одинаковые лексические единицы появляются в разных семантических группах (ср., например: глагол верить кому-чему нейтрален к оппозиции «эмоциональное отношение - мыслительная деятельность», он отнесен к подклассу «эмотивы доверия» в классе «предикаты эмоционального отношения», который входит в большую группу «предикаты отношения», в то же время верить кому-чему является базовым глаголом предикатов веры, которые объединены в обширный класс «предикаты мышления (мыслительно-волевой деятельности)», который, в свою очередь, входит в группу «ментальные предикаты») [31]. Отнесение единиц семантического
поля веры сразу к нескольким семантическим классам является в какой-то степени оправданным, т.к. позволяет выявить и наглядно продемонстрировать те системные отношения, которые имеются не только внутри этой группы, но и вне ее.
Обзор философской, психологической, лингвистической литературы, касаемой феномена веры, позволяет сделать следующие выводы:
1. Философские и психологические разработки в области веры являются в лингвистическом исследовании не просто сопутствующими комментариями к этой проблеме, но позволяют наметить основные векторы в изучении предикатов веры (религиозная вера - обиходная вера, знание - мнение - вера, ментальная сфера - эмоциональная сфера и др.).
2. Феномен веры стоит рассматривать вне собственно религиозного подхода.
3. Новая научная парадигма диктует свои правила и поэтому основная часть лингвистических исследований о вере ведется в когнитивном аспекте. Но, несмотря на обилие такого рода работ, проявление веры в языке изучено лишь фрагментарно.
4. Остаются не изученными в полной мере такие области, как этимология единиц поля веры, семантическая история предикатов веры, системные отношения внутри этой парадигмы начиная с формирования древнерусского языка и заканчивая современным периодом. Очень мало сопоставительных работ, посвященных этой проблеме.
5. Исследователями группы «Логический анализ языка» была проделана большая работа по выявлению отличительных особенностей ментальных предикатов, в частности, глаголов знать, верить, считать. Однако продолжительное муссирование этой темы является не совсем оправданным. Рассмотрение предикатов веры как чего-то неотделимого от поля мнения во многом способствовало тому, что предикаты веры не были изучены как самостоятельная система.
6. Наиболее плодотворными являются исследования предикатов веры в системно-семантическом аспекте, анализ их отношений на парадигматическом и синтагматическом уровнях не только внутри ментальных предикатов, но и рассмотрение их связей с предикатами остальных классов психофизической сферы.
7. Описывая предикаты веры, необходимо учитывать тот факт, что рассматривать их только как ментальные предикаты не совсем верно. Необходимо учитывать, что модальность, оценочность, эмотивность явно присутствуют в их семантике.
ЛИТЕРАТУРА
1. Пименова Е. Н. Феномен веры. Уфа: Восточный университет, 2001. 88 с.
2. Волков Ю. Г., Поликарпов В. С. // Человек: Энциклопедический словарь. М., 1999. С. 218.
3. Гуревич А. Я. Ментальность // Опыт словаря нового мышления. М.: Наука, 1989. С. 195.
4. Гончарова Е. В. Мотивационный компонент в структуре ментальной личности. Хабаровск, 2005. С. 6.
5. Тимофеев К. А. Религиозная лексика русского языка как
выражение христианского мировоззрения. URL:
http://www.philology.ru/linguistics2/timofeev-01.htm
6. Бородин Ф. Ю. Текст как способ бытия религиозной веры. URL: http://www.philosophy.ru/library/borod/text.html
7. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Языки русской культуры, 1997. 824 с.
8. Казнина Е. Б. Концепт вера в диалогическом христианском дискурсе: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М.: РУДН, 2004. 16 с.
9. Убийко В. И. // Актуальные проблемы современного языкознания: мат-лы науч.-практ. конф., посвященной 25-летию кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания Башгосуниверситета. Уфа, 1998. С. 189-192.
10. Харламова Л. А. Матричный принцип формулы 'faith, hope, charity' - «вера, надежда, любовь» и составляющих ее концептов: на материале английского языка и культуры: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул: изд-во Барнаул. гос. пед. ун-т., 2006. 21 с.
11. Жук М. И. Концепты ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ в идиостиле Булата Окуджавы: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Владивосток, 2007. 31 с.
12. Талапова Т. А. Концепт «вера/неверие» в русской языковой картине мира: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Абакан, 2009. 22 с.
13. Ивашенко О. В. // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание / Под ред.
И. А. Стернина. Воронежский государственный университет, 2001. С. 106-110.
14. Иванова Г. Ф. Предикаты знания, мнения, веры как средства языковой репрезентации внутреннего мира человека. URL: http://conf.stavsu.ru/conf.asp?ReportId=784
15. Падучева Е. В. // Логический анализ языка. Знание и мнение. М.: Наука, 1988. С. 33-46.
16. Malcolm N. Knowledge and certainty. Essays and Lectures. Ithaca-London: Cornell University Press, 1975. 244 p.
17. Иоанесян Е. Р. Функциональная семантика французских эпистемических предикатов: автореф. дис. ... д-ра. филол. наук. М., 2000. С. 81.
18. Васильев Л. М. // Очерки по семантике русского глагола. Уфа, 1971. С. 38-310.
19. Шатуновский И. Б. Семантика предложения и нереферентные слова (значение, коммуникативная перспектива, прагматика). М., 1996. 400 с.
20. Дмитровская М. А. // Вопросы языкознания. 1985. №3. С. 98-107.
21. Апресян Ю. Д. // Вопросы языкознания. 1995. №4. С. 43-63.
22. Дмитровская М. А. Глаголы знания и мнения (значение и употребление): автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1985. С. 12.
23. Кобозева И. М. // Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993. С. 97-98.
24. Селезнев М. Г. // Прагматика и проблемы интенсиональ-ности. ИНИОН АН СССР. М.: Наука, 1988. С. 244-254.
25. Шмелев А. Д. // Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993. С. 164-169.
26. Шатуновский И. Б. // Прагматика и проблемы интенсио-нальности. ИНИОН АН СССР. М., 1988. С. 255-266.
27. Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989. С. 102.
28. Бабенко Л. Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск: изд-во Урал. ун-та, 1989. 184 с.
29. Васильев Л. М. // Теоретические проблемы общей лингвистики, славистики, русистики: Сборник избранных статей. Уфа: РИО БашГУ, 2006. С. 379-398, 460-466.
30. Васильев Л. М. // Вестник Башкирского университета. 2009. Т. 14. №3(1). С. 1155-1160.
31. Васильев Л. М. Системный семантический словарь русского языка. Предикатная лексика. Уфа: Гилем, 2005. 466 с.
Поступила в редакцию 13.01.2010 г.
