CC BY
29УДК 340.114.5 © Е. С. Зайцева, 2020 DOI: 10.24411/1999-625X-2020-13011
Пределы правового регулирования как научно-практическая проблема
Е. с. Зайцева, Омская академия МВД России Н zay_tseva@mail.ru
Пределы правового регулирования — многоаспектная проблема, имеющая как практическое, так и теоретическое значение. Ее актуализация обусловлена наличием, с одной стороны, большого количества пробелов в современном российском праве, с другой — избыточным правовым регулированием. Практическое решение заявленной проблемы невозможно без обращения к значимым теоретическим аспектам ее осмысления, связанным с анализом понятия «пределы правового регулирования», факторами и критериями их установления. Особого внимания заслуживает возможность и необходимость установления пределов правового регулирования не только в правотворческой, но также в интерпретационной и правоприменительной деятельности.
Ключевые слова: правовое регулирование; пределы правового регулирования; сфера правового регулирования; предмет правового регулирования; пробелы; юридификация; правотворчество.
Limits of Legal Regulation as a Scientific and Practical Problem
E. S. Zaitseva, the Omsk Academy of the Russian Ministry of Internal Affairs El zay_tseva@mail.ru
Limits of legal regulation is a multifaceted problem with both practical and theoretical meaning. Its actualization is, on the one hand, determined by many gaps in the modern Russian law, on the other — by excessive legal regulation. The practical solution to the mentioned problem is impossible without reference to the significant theoretical aspects of its comprehension connected with the analysis of the notion of "limits of legal regulation", factors and criteria for their establishment. A special emphasis should be made on possibility and necessity of establishing the limits of legal regulation not only in lawmaking but also in interpretative and law enforcement activity.
Keywords: legal regulation; limits of legal regulation; sphere of legal regulation; subject of legal regulation; gaps;
juridification; lawmaking.
Правовое регулирование как одно из системообразующих понятий юриспруденции активно входит в научный оборот во второй половине XX в. Многие исследователи, занимаясь разработкой различных аспектов этой многогранной проблемы, способствовали формированию теории правового регулирования. В то же время некоторые вопросы так и не получили должного освещения. К их числу можно отнести проблематику пределов правового регулирования, имеющую не только теоретическое, но и практическое значение.
Принятие любого нормативного правового акта предполагает установление пределов сферы правового регулирования. Сужение или неоправданное расширение этой границы приводит к про-
явлению двух негативных, но в то же время взаимосвязанных тенденций, характерных для российской правовой действительности: наличию большого количества пробелов и избыточному правовому регулированию (юридификации). Соответственно, важнейшая задача законодателя, устанавливая эту тонкую грань, подобно Одиссею пройти между Сциллой и Харибдой бурного потока общественных отношений. При этом из двух «чудищ» — указанных проблем — более опасной представляется юри-дификация, в силу того что пробелы можно восполнять и преодолевать в рамках интерпретационной и правоприменительной деятельности, а для борьбы с юридификацией никаких механизмов не предусмотрено.
Следует отметить, что проблема юридификации не нова и не уникальна. Ее существование было отмечено еще в 70-е гг. ХХ в. Профессор Стэнфордско-го университета Дж. Бартон, используя метафору «правового взрыва», отмечал, что право проникает буквально во все стороны американской жизни — незаметно и неотвратимо [1, с. 186].
Во Франции в 70-80-е гг. ХХ в. были сделаны первые шаги в направлении упрощения законодательства. Большое влияние на активизацию этой деятельности оказал первый публичный доклад Государственного совета «Об юридической безопасности» с его, ставшей знаменитой, фразой: «Если право становится болтливым, гражданин его слушает рассеянно» [2, с. 165].
Актуализация проблемы юридификации, а следовательно и пределов правового регулирования, коррелирует с переходом к информационному обществу, поскольку технические возможности быстрого изменения и получения правовой информации косвенно способствуют не всегда оправданному росту нормативно-правового массива и выходу за пределы правового регулирования.
Обращаясь к основным аспектам научного осмысления заявленной проблемы, необходимо остановиться на понятии «пределы правового регулирования». На наш взгляд, пределы правового регулирования — это родовое понятие, которое включает в себя два видовых: пределы сферы правового регулирования и пределы предмета правового регулирования, каждое из которых имеет самостоятельное значение.
Пределы сферы правового регулирования — это границы, в рамках которых должно осуществляться правовое регулирование общественных отношений. Сфера правового регулирования представляет собой совокупность общественных отношений, сопровождающих их жизненных фактов и обстоятельств, которые объективно должны быть подвергнуты правовой регламентации. В свою очередь, субъекты правотворчества, определяя фактическую, реально существующую, обеспеченную государством область правового регулирования, могут с большей или меньшей степенью точности такую границу установить. Эту установленную границу и следует обозначать как пределы предмета правового регулирования. Соответственно в объем понятия «предмет правового регулирования» входят общественные отношения, которые уже урегулированы нормами права.
Таким образом, сфера правового регулирования, как и ее пределы, объективна и выступает как нечто изначальное по отношению к правовой деятельности государства [3, с. 66]. При этом предмет правового регулирования связан с деятельностью субъектов правотворчества и устанавливается под
воздействием различных факторов субъективного характера, среди которых основными, на наш взгляд, являются политико-правовой и культурно-образовательный.
Политико-правовой фактор предполагает наличие политических явлений и процессов, которые могут внести коррективы в правотворческую деятельность [4, с. 143]. Под воздействием этого фактора законодатель может выйти за пределы сферы правового регулирования и использовать правовые средства не по прямому назначению в качестве регулятора общественных отношений, а как средства идеологического воздействия. Наиболее ярким примером такой ситуации является законопроект «О патриотическом воспитании в Российской Федерации», внесенный в Государственную Думу РФ в ноябре 2017 г. Не отрицая в принципе возможность права оказывать идеологическое воздействие, отметим, что это вторичная функция права и она не должна выходить на первый план.
Культурно-образовательный фактор определяется уровнем познания пределов сферы правового регулирования. Правовое регулирование тем эффективнее, чем больше соответствует познанным закономерностям [5, с. 16]. В связи с этим законодателю важно не только осознавать наличие пределов, но также представлять, какие критерии их определяют.
По мнению большинства исследователей, потребность правового регулирования общественных отношений и определение его границ во многом обусловлены правовой природой некоторых из них [6, с. 113; 7, с. 6; 8, с. 19; 9, с. 97]. Аргументация определения свойств отношений, имеющих правовую природу, как правило, выстраивается через анализ возможностей права оказывать на них регулирующее воздействие. При этом не учитывается, что ряд свойств, безусловно, необходимых для того, чтобы отношения были урегулированы правом, также необходим и для осуществления регулирования иными, неправовыми нормами. На этот важный момент обратил внимание Р. Л. Иванов, отмечая, что такие свойства, как волевой характер общественных отношений, возможность выбора варианта поведения, будут общими для установления границ сферы социального регулирования от областей человеческого бытия, регулируемых законами природы, и близкими к ним по характеру социальными закономерностями [10, с. 10-13]. Анализ свойств общественных отношений, имеющих правовую природу, позволяет выделить три основных свойства.
Во-первых, это возможность осуществления внешнего контроля [8 с. 19; 11, с. 53-54; 12, с. 342]. Право очерчивает свободу внешних действий человека, не контролируя его мысли и чувства. В связи с этим ряд общественных отношений не должен под-
вергаться правовому регулированию. «Такого рода отношениями являются, например, личные связи между людьми в области любви, дружбы, товарищества. Вне сферы правовой регламентации находится личное, субъективное отношение человека к окружающей действительности, поскольку оно не выражено в действиях» [11, с. 54].
Во-вторых, направленность общественных отношений на удовлетворение типичных, социально значимых конфликтных интересов. Обозначенные особенности подчеркивают правовой характер и выделяют их из общей массы интересов, лежащих в основе любых общественных отношений и способствующих их появлению и развитию.
Типичность и социальная значимость интересов тесно взаимосвязаны. Индивидуальные интересы входят в сферу правового регулирования только в том случае, если они являются «общими, жизненно важными интересами или для всех членов общества, или для какой-то части общества, типическими интересами, т. е. такими, которые выражают сущность общественных отношений, являются наиболее характерными для них, имеют определенное социальное значение» [13, с. 22]. В этом проявляется их специфика. В частности, отношения, регулируемые нормами морали и религии, предполагают гораздо более широкие границы выбора поведения, в силу того что это поведение во многом определяется индивидуальными особенностями самой личности. В этих отношениях невозможно абстрагироваться от различий, которые присущи людям, поскольку они связаны с миром тончайших человеческих переживаний, сугубо индивидуальных решений и автономного выбора. Чем многограннее и неповторимее проявление поведения личности, тем сложнее (или вообще невозможно) его регулировать при помощи права, требования которого к поведению всегда основаны на типических проявлениях.
Еще одна немаловажная особенность интересов, имеющих правовую природу, — это их потенциальная или реальная конфликтность. Во многих жизненно важных вопросах человек противостоит другим индивидам в силу несовпадения интересов, что создает почву для возникновения конфликта. Право позволяет обеспечить баланс интересов, предоставляя возможность удовлетворения интересов одних лиц, не нарушая интересов других, тем самым предотвращая появление конфликта, а также выступая средством его разрешения в случае столкновения интересов. Именно право позволяет утвердить и защитить цивилизованные формы разрешения сталкивающихся интересов [14, с. 64], обеспечивая необходимый уровень организации сторон при разрешении конфликта, давая возможность соблюсти равенство возможностей для каждой из сторон конфликта [15, с. 21-25].
В-третьих, эквивалентный характер отношений [8, с. 19]. Общественные отношения, имеющие правовую природу, предполагают, что в их основе лежит обмен деятельностью (благами), выраженной через права и обязанности, который выстраивается на эквивалентных началах, в отличие, например, от сферы морального регулирования, где материальные и духовные ценности также могут переходить от одной стороны к другой, но не на стоимостно-эквивалентной основе, а как проявление моральных качеств, желания и возможности личности безвозмездно поделиться с окружающими имеющимися в ее собственности ценностями (благами) [8, с. 17].
Рассматривая свойства общественных отношений, имеющих правовую природу, следует понимать, что они тесно связаны между собой, и только при наличии всех указанных характеристик можно говорить о том, что то или иное общественное отношение имеет правовую природу, а следовательно, нуждается в правовом регулировании.
Возможность и потребность правового регулирования в различных сферах общественных отношений будет отличаться. Например, экономическая (производственная) сфера общественных отношений, в которой действуют объективные экономические закономерности, предполагает наличие достаточно жестких границ, не позволяющих праву произвольно вмешиваться в данную сферу [16, с. 85]. Возможности правового регулирования возрастают по мере перехода от экономической сферы к социальной, от социальной — к политической, от политической — к духовной [17, с. 100]. Широкие возможности правового регулирования в духовной сфере жизни общества абсолютно не пропорциональны соответствующей потребности. В свое время великий русский философ И. А. Ильин писал: «Государство не может требовать от граждан веры, молитвы, любви, доброты и убеждений. Оно не смеет регулировать научное, религиозное и художественное творчество» [18, с. 257]. В XXI в., когда научное и художественное творчество вплетено в целый ряд иных отношений, такое высказывание звучит несколько категорично, хотя и небезосновательно.
Установление пределов сферы правового регулирования — объективно сложная задача, прежде всего потому, что, обладая высокой степенью абстрактности, эти свойства по своей сути всегда будут оставаться относительно неопределенными. Кроме того, сфера правового регулирования, равно как и ее пределы, является исторически и ситуативно подвижной [19, с. 224]. Масштабное развитие информационных, био-, нано- и иных технологий влияет на темпы изменений общественных отношений и приводит к тому, что на сегодняшний день в рамках жизни одного поколения происходят глобальные измене-
ния. Учитывая эти ускоренные темпы, законодатель оказывается в сложной ситуации: с одной стороны, для осознания происходящих изменений требуется время, с другой — необходима быстрая реакция.
Несвоевременное реагирование на вызовы современного общества может быть очень опасно. «Так, на примере криптовалют мировое сообщество в целом и Россия в частности убедились: отсутствие правового регулирования данной сферы (а во многих случаях и попытки проигнорировать ее существование) привело к тому, что названные платежные средства были облюбованы представителями криминалитета» [20, с. 8]. В связи с этим предлагается активнее использовать правовое прогнозирование и иные средства опережающего правотворчества. Но нужно понимать, что в этих условиях риск неправильного установления пределов сферы правового регулирования возрастает.
Традиционно проблема пределов правового регулирования рассматривается в контексте правотворческой деятельности, что вполне понятно и оправданно. В то же время исключительно правотворческой деятельностью она не исчерпывается и возникает как в процессе толкования, так и в процессе правоприменения, хотя и в несколько ином ракурсе.
В интерпретационной деятельности с проблемой установления пределов правового регулирования, прежде всего, сталкиваются высшие судебные инстанции. Наиболее ярко это проявляется в деятельности Конституционного Суда РФ, который, осуществляя «опережающее» толкование, фактически обозначает свое видение сферы правового регулирования. Примеров решений, подтверждающих этот тезис, за время существования Конституционного Суда РФ накопилось немало. Например, в январе 2018 г. Конституционный Суд фактически сформулировал новое правило об обращении с вещественными доказательствами, используемыми для производства товаров, выполнения работ и оказания услуг лицами, не являющимися подозреваемыми и обвиняемыми 2.
Роль Конституционного Суда РФ в установлении пределов сферы правового регулирования проявляется также и в том, что после вынесения решений они выступают ориентиром для законодателя, вносящим необходимые изменения в закон.
Проблема установления пределов правового регулирования возникает и в процессе правоприменения, когда субъект, осуществляющий эту деятельность, сталкивается с пробелами в праве и использует возможные способы их преодоления — аналогию закона и аналогию права. Факт установления пробела предполагает, что правоприменитель включает общественное отношение в сферу правового регулирования, не охваченную ранее законодателем и не включенную им в предмет правового регулирования. И если при применении аналогии закона на этом миссия правоприменителя по установлению пределов правового регулирования заканчивается, то при применении аналогии права перед ним стоит еще более сложная задача — на основе принципов права и общего смысла законодателя самостоятельно эти пределы установить, не выходя за границы сферы правового регулирования.
Помимо проблемы установления внешних пределов правового регулирования, актуальной и злободневной представляется и проблема установления внутренних пределов, связанных с возможностью регулирования отношений с помощью различных правовых средств. Можно говорить о необходимости установления и соблюдения баланса отраслевых пределов, пределов императивного и диспозитивно-го, законодательного и подзаконного, нормативного и индивидуального регулирования.
В заключение отметим следующее. Конечно, наука в целом и теория в частности не могут помочь законодателю с математической точностью установить пределы сферы правового регулирования, но в то же время научное осмысление указанной проблемы позволяет определить ее стратегическое направление, а это как раз то, чего не хватает современной правовой политике Российского государства.
список литературы
1. Barton J. H. Behind the Legal Explosion. In Stanford Law Review. 1975. Vol. 27, No 3. Pp. 567-584. Цит. по: Беляев М. А. Эффективность нормативной регуляции в условиях экстенсивно расширяющейся правовой системы: диалектика количества и качества // Эффективность правового регулирования. М., 2017.
2. Андреева И. А. Упрощение законодательства во Франции: причины, этапы, итоги // Труды Академии управления МВД России. 2018. № 4(48).
3. Лазарев В. В. Определение сферы правового регулирования // Правоведение. 1980. № 5.
2 По делу о проверке конституционности части первой статьи 811 и пункта 31 части второй статьи 82 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Синклит» : постановление Конституционного Суда РФ от 11 января 2018 г. № 1-П. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
4. Трофимов Н. В. Правообразование в современном обществе: теоретико-методологический аспект. Саратов, 2009.
5. Быстржина И., Лакатош М. Некоторые вопросы правового регулирования в социалистическом обществе // Советское государство и право. 1964. № 2.
6. Гойман В. И. Действие права (методологический анализ). М., 1992.
7. Минникес И. А. Теоретические понятия в российских и зарубежных правовых исследованиях // Пролог: журнал о праве. 2013. № 2.
8. Сильченко Н. В. Границы деятельности законодателя // Государство и право. 1991. № 8.
9. Фаткуллин Ф. Ф. Проблемы теории государства и права. Казань, 2010.
10. Иванов Р. Л. Пределы правового регулирования: понятие и виды // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2001. № 4.
11. Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966.
12. Черданцев А. Ф. Теория государства и права. М., 2000.
13. Мальцев Г. В. Соотношение субъективных прав, обязанностей и интересов советских граждан // Советское государство и право. 1965. № 10.
14. Сильченко Н. В. Эмпирические и теоретические знания в законотворческом процессе // Весшк Бела-рускага дзяржаунага ушверсггэта. Сер. 3, Псторыя. Эканомша. Права. 1992. № 3.
15. Зайцева Е. С. Интерес как свойство общественных отношений, имеющих правовую природу // Современное право. 2018. № 11.
16. Явич Л. С. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. М., 1961.
17. Ткаченко Ю. Г. Некоторые методологические проблемы теории правоотношений // Труды ВЮЗИ. Т. 39. М., 1975.
18. Ильин И. А. Основная задача грядущей России // О грядущей России: избранные статьи / под ред. Н. П. Полторацкого. М., 1993.
18. Проблемы теории государства и права : учебник / под ред. В. М. Сырых. М., 2008.
20. Малько А. В., Солдаткина О. Л. Приоритеты российской правовой политики и изменения права в условиях цифровизации // Журнал российского права. 2019. № 9.
