CC BY
121
щитный потенциал. Для этого нужно дальнейшее развитие и создание дополнительно соответствующих правовых предпосылок. В первую очередь должен быть развит конституционно-правовой статус прокуратуры посредством внесения в Конституцию Российской Федерации дополнений, определяющий в полном объеме цели, задачи, функции прокуратуры и конституционные гарантии их осуществления. Бесспорно, это потребует проявления твердой воли законодателя, поскольку в определенных кругах общества сильны настроения безоговорочного сохранения стабильности содержания Конституции Российской Федерации, опасения, что любое внесенное в нее изменение способно подорвать конституционные устои государства. Если вдуматься в существо назревших конституционных новелл, касающихся статуса прокуратуры, то они не только не ослабят эти устои, а наоборот, будут серьезно работать на их упрочение и утверждение.
А.Н. Володина,
соискатель МГЮА
ПРЕДЕЛЫ ГЛАСНОСТИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ
В настоящее время среди ученых-процессуалистов нет единой позиции по вопросу о том, присуща ли гласность предварительному расследованию и каковы ее пределы на этой стадии процесса.
Прошли те времена, когда не только практики, но и большинство представителей уголовно-процессуальной науки были убеждены в том, что принципом предварительного расследования является негласность, недопустимость разглашения данных следствия '. На смену этой позиции пришла иная: «негласность нельзя считать обязательным атрибутом, общим условием предварительного следствия, оно ведется в условиях ограниченной гласности»2.
Комментируя ст. 139 УПК РСФСР I960 г., Ю.И. Стецовский отмечал: «Принцип гласности имеет в виду гласность судебных стадий процесса. Хотя на предварительном следствии гласность действует в ограниченных пределах, нельзя согласиться с тем, что законом установлен принцип «недопустимости разглашения данных предварительного следствия».
1 См.: Чельцов М.А. Уголовный процесс. М.: Юриздат, 1948. С. 371—373; Мартинович H.H. Гласность в советском уголовном судопроизводстве. Минск, 1968. С. 50.
2 См.: Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М.: Госюриздат, 1962. С. 58—59, 256—260; Мартинович H.H. Указ. соч. С. 50; Марышев А.К. К проблеме гласности предварительного расследования в советском уголовном процессе // Проблемы совершенствования расследования и профилактики преступлений на современном этапе. Межвуз. научн. сб. Уфа, 1990. С. 27—28; Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 2. М., 1970. С. 53.
Запрет разглашать эти данные возможен лишь «в необходимых случаях»1.
В ст. 161 УПК РФ также закреплено положение о недопустимости разглашения данных предварительного следствия. Гласности могут быть преданы только те сведения и в том объеме, которые сочтут допустимыми дознаватель, следователь или прокурор.
Свидетель, эксперт, понятой и другие участники уголовного судопроизводства не обязаны держать в тайне сведения, ставшие им известными в связи с участием в следственных действиях2. Как справедливо замечал М.С. Строго-вич, они вправе делиться этими сведениями с родственниками, сослуживцами и иными лицами3. Субъектом ответственности за разглашение данных предварительного расследования может быть только лицо, предупрежденное о недопустимости их разглашения в соответствии со ст. 130 УК РФ. Между тем, в юридической литературе неоднократно отмечалось, что по подавляющему большинству дел подписка о неразглашении данных предварительного следствия у участников следственных действий не отбирается4.
Все это подтверждает, что закрытость информации, содержащейся в материалах уголовного дела, не является основным условием предварительного расследования.
Справедливо отмечал Р.Х. Якупов: «Принцип гласности... предусматривает взаимоотношения двух систем правовых норм, регулирующих открытость и закрытость предварительного следствия и дознания, судебного разбирательства, а также других стадий уголовного процесса. Соотношение начал открытости и закрытости — в пользу первого начала. Оно является ведущим, основным правилом. Закрытость — исключение из общего, основного правила. Поскольку она передана на усмотрение следователя на стадии предварительного расследования, то ввиду места закрытости в содержании принципа в системе исключительных явлений следователь обязан прибегать к закрытости данных предварительного следствия лишь тогда, когда это действительно необходимо, т.е. диктуется обстоятельствами дела и тактическими соображениями».
Конституционному праву граждан на информацию должен соответствовать практический механизм доступа, в частности, к информации о деятельности органов предварительного расследования.
1 Стецовский Ю.И. Судебная власть. М.: Дело, 1999. С. 179.
2 В прошлом следователь мог широко использовать в своей деятельности помощь общественности (ст. 21, 211, 128, 139, 140 УПК РСФСР).
3 См.: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 2. М., 1970. С. 53.
4 См., напр.: Бойков А.Д. Предмет и пределы гласности уголовного судопроизводства // Охрана прав граждан в уголовном судопроизводстве. Сб. научн. трудов. М., 1989. С. 8; Якупов Р.Х. О пределах гласности в советском уголовном процессе // Проблемы совершенствования законодательства, регулирующего деятельность органов внутренних дел. Межвуз. сб. на-учн. трудов. М.: МЮИ МВД РСФСР, 1991. С. 84-91.
Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод закрепила право на свободное выражение своего мнения, а также получение и сопоставление информации без вмешательства государственной власти, невзирая на границы (п. 1 ст. 10). Рекомендация № Я (81) 19 1 о доступе к информации, находящейся в распоряжении государственных ведомств, раскрывает это положение следующим образом: «Каждый человек, находящийся под юрисдикцией государства-члена, имеет право получения по запросу информации, находящейся в распоряжении государственных ведомств, за исключением законодательных органов и органов судебной власти». Право общества на получение информации, связанной с возбуждением и расследованием уголовных дел, неоднократно подчеркивалось Европейским судом по правам человека2.
В утвержденной 9 сентября 2000 г. Президентом РФ Доктрине информационной безопасности РФ под категорией «информационная безопасность» понимается состояние защищенности ее национальных интересов в информационной сфере, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства3. Интересы личности в информационной сфере заключаются в реализации конституционных прав человека и гражданина на доступ к информации, на использование информации в интересах осуществления не запрещенной законом деятельности. Интересы государства — в создании условий для гармоничного развития российской информационной инфраструктуры, для реализации конституционных прав и свобод человека и гражданина в области получения и использования информации.
Доктрина информационной безопасности содержит в себе перечень видов угроз информационной безопасности, среди них — угрозы конституционным правам и свободам человека и гражданина в области духовной жизни и информационной деятельности (манипулирование информацией и нарушение конституционных прав и свобод в области массовой информации).
1 Рекомендация № Я (81) 19 Комитета министров государствам — членам Совета Европы относительно доступа к информации, находящейся в распоряжении государственных ведомств. Принята Комитетом министров 25 ноября 1981 г. на 340-й сессии заместителей министров. Перевод Института проблем информационного права //http://www.medialaw.ru/laws/ other_laws/european/rec81-19.htm
2 См. напр., решения по делам Йерсилд против Дании от 23 сентября 1994 г., Гудвин против Соединенного Королевства от 27 марта 1996 г., Де Хаэс и Гийселс против Бельгии от 24 февраля 1997 г. // Европейский Суд по правам человека. В 2 т. Избранные решения. М.: НОРМА, 2000. Т. 2. С. 21—31, 182—195, 391—402; постановление по делу Кархуваара и компания «Илталехти» против Финляндии № 53678/00 от 16 ноября 2004 г. // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. № 4.
3 Доктрина информационной безопасности Российской Федерации. (Утверждена Президентом РФ 9 сентября 2000 г. № Пр-1895) // Российская газета. 2000. 28 сент.
Таким образом, государственные органы и должностные лица, осуществляющие предварительное расследование, поставлены в жесткие рамки. С одной стороны, как это очевидно из текста Европейской конвенции, они обязаны предоставлять информацию о своей деятельности, не составляющую государственную тайну. С другой стороны, они не должны нарушать тайну предварительного расследования.
И все же гласность предварительного расследования не только желательна, но и объективно необходима. Анализ правоприменительной практики дает основание говорить о том, что предварительное расследование нуждается в эффективном общественном контроле, обеспечить который может именно гласность. Оставляя за следствием самостоятельность в принятии решений, она лишит органы расследования неограниченной власти, поставит их перед необходимостью обосновывать свои действия, что не только укрепит законность на стадии предварительного расследования, но и послужит росту профессионального мастерства следователей '.
В связи со сказанным, вызывает интерес предложение А.К. Марышева определить в законе следующие цели гласности на стадии предварительного расследования: контроль общественности за законностью действий органов предварительного расследования, противодействие слухам, мобилизация общественного мнения на устранение причин и условий, способствующих совершению преступлений, и привлечение общественности к обнаружению и задержанию лиц, их совершивших, при недопустимости вмешательства в законную деятельность органов предварительного расследования2.
Сегодня, когда стало очевидно, что гласность — одна из гарантий законности и эффективности предварительного расследования, в литературе появились публикации, посвященные разработке форм реализации гласности в досудебном производстве. Так, О.А. Волторнист выделяет ряд форм проявления гласности на этом этапе производства по уголовному делу3. Содержание предложенной автором системы форм реализации гласности в целом не вызывает возражений, однако им не охвачены некоторые ситуации, предусмотренные УПК РФ. Например, включая в формы реализации гласности в досудебном производстве институт ознакомления сторон с материалами уголовного дела по окончании предварительного расследования,
О.А. Волторнист не относит к таковым ознакомление подозреваемого, об-
1 См.: Марышев А.К. К проблеме гласности предварительного расследования в советском уголовном процессе // Проблемы совершенствования расследования и профилактики преступлений на современном этапе. Межвуз. научн. сб. Уфа, 1990. С. 29—30.
2 Там же. С. 29-30.
3 Волторнист О.А. Формы реализации гласности в досудебном производстве // Правовые проблемы укрепления российской государственности. Сб. статей. Ч. 30. Томск: Изд-во Том. Ун-та, 2006. С. 65-68.
виняемого, потерпевшего с процессуальными решениями прокурора, следователя, дознавателя, существенно затрагивающими интересы этих лиц, до окончания предварительного расследования (см., например, п. 1, 11, 13, 20 ч. 2 ст. 42; п. 1 ч. 4 ст. 46; п. 2, 19 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). Между тем Конституционный Суд РФ подчеркнул, что положения уголовно-процессуального законодательства о праве потерпевшего знакомиться с материалами уголовного дела с момента окончания предварительного расследования и о его реализации с учетом специфики уголовного процесса не могут рассматриваться как ограничивающие право потерпевшего на получение информации. В целях обеспечения устранения нарушений прав личности, в том числе путем обжалования соответствующих судебных актов, потерпевшему должен быть предоставлен доступ к соответствующей информации для незамедлительного обращения с жалобой в суд. В соответствии с этим содержащаяся в ч. 2 ст. 163 УПК РФ норма, предусматривающая обязанность объявить о составе следственной группы обвиняемому и подозреваемому, не может истолковываться как исключающая право других лиц, выступающих как на стороне обвинения, так и на стороне защиты, знать состав следственной группы и при наличии к тому оснований заявлять отводы входящим в нее лицам 1.
Конституционный Суд РФ сформулировал правовую позицию, согласно которой правоприменительные органы, обеспечивая на досудебных стадиях уголовного судопроизводства права и законные интересы потерпевшего, должны предоставлять ему возможность знакомиться с постановлениями о назначении судебных экспертиз независимо от их вида и с подготовленными на их основании экспертными заключениями2.
Кроме того, на наш взгляд, выбранная О.А. Волторнист последовательность изложения форм реализации гласности нуждается в корректировке. Представляется, что это необходимо сделать с учетом поддерживаемой ею точки зрения о подразделении гласности на «внешнюю» и «внутреннюю»3. С этой позиции выделенные посредством анализа норм УПК РФ формы реализации гласности могут быть систематизированы следующим образом:
1 Определение Конституционного Суда РФ от 11 июля 2006 г. № 300-0 по жалобе гражданина Андреева Андрея Ивановича на нарушение его конституционных прав пунктами 1, 5, 11, 12 и 20 части второй статьи 42, частью второй статьи 163, частью восьмой статьи 172 и частью второй статьи 198 УПК РФ // СЗ РФ. 2006. № 47. Ст. 4940.
2 Определение Конституционного Суда РФ от 4 ноября 2004 г. № 430-0 по жалобе гражданки Старовойтовой Ольги Васильевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 1 части второй статьи 42, частью восьмой статьи 162 и частью второй статьи 198 УПК РФ // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2005. № 2.
3 Волторнист О.А. Указ. соч. С. 66.
1. Формы реализации гласности, относящиеся к гарантиям осуществления прав участников уголовного судопроизводства:
— участие понятых при производстве ряда процессуальных, в том числе следственных действий (ст. 115, 177, 178, 181—184, ч. 5 ст. 185, ч. 7 ст. 186, ст. 193, 194 УПК РФ);
— институт ознакомления сторон с материалами уголовного дела по окончании предварительного расследования (гл. 30 УПК);
— возможность участия подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по их ходатайствам (либо по ходатайствам защитников и законных представителей), право знакомиться с протоколами этих следственных действий (п. 8—9 ч. 4 ст. 46; п. 10 ч. 4 ст. 47; п. 9—10 ч. 2 ст. 42 УПК РФ);
— открытый характер судебного заседания, проводимого по поводу дачи разрешения на избрание меры пресечения в виде заключения под стражу, продления сроков содержания под стражей (ч. 4, 7 ст. 108 УПК РФ), а также по поводу подачи жалобы на решения, действия (бездействие) дознавателя, следователя, прокурора (ст. 125 УПК РФ);
— ознакомление подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего с процессуальными решениями прокурора, следователя, дознавателя, существенно затрагивающими интересы этих лиц, до окончания предварительного расследования (п. 1, 11, 13, 20 ч. 2 ст. 42; п. 1 ч. 4 ст. 46; п. 2, 19 ч. 4 ст. 47 УПК РФ).
2. Формы реализации гласности, относящиеся к предусмотренным УПК РФ ситуациям, когда информация о ходе и результатах предварительного следствия либо дознания становится известной лицам, не включенным в круг участников уголовного судопроизводства:
— внесение дознавателем, следователем представления об устранении обстоятельств, способствующих совершению преступления или других нарушений закона (ч. 2 ст. 158 УПК РФ);
— освещение хода и результатов производства по уголовному делу в средствах массовой информации 1;
— разъяснение существа подозрения или обвинения лицам, не являющимся участниками уголовного судопроизводства, в случае избрания меры пресечения в виде личного поручительства, присмотра за несовершеннолетним подозреваемым, обвиняемым или залога (ст. 103, 105, 106 УПК РФ);
— институт реабилитации лица в части возмещения морального вреда реабилитированному (ч. 3—4 ст. 136 УПК РФ). При этом в досудебном
1 Следует согласиться с О.А. Волторнист в том, что существование данной формы проявления гласности в досудебном производстве логически вытекает из анализа ч. 3 ст. 161 УПК РФ.
производстве говорить о публичном оглашении решения о реабилитации можно лишь в случае, когда такое решение принимается в порядке, предусмотренном п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ, т.е. когда речь идет о подозреваемом или обвиняемом. Во всех остальных случаях распространение сведений о реабилитации лица уместнее отнести к «постсудебным» стадиям.
В целях повышения эффективности разрешения задач уголовного судопроизводства и обеспечения прав и законных интересов подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего актуален поиск путей расширения гласности в досудебном производстве. Анализ норм УПК РФ позволил выделить ряд процессуальных ситуаций, в которых целесообразно обязать прокурора, следователя, дознавателя предоставлять подозреваемому, обвиняемому и потерпевшему копии процессуальных решений в ходе досудебного производства.
Так, ст. 114 УПК РФ не предусматривает обязанности следователя и дознавателя предоставлять копию решения об отстранении подозреваемого, обвиняемого от должности. Дознаватель, следователь с согласия прокурора возбуждает перед судом по месту производства предварительного расследования соответствующее ходатайство. Судья обязан в течение 48 часов с момента поступления ходатайства вынести постановление о временном отстранении подозреваемого или обвиняемого от должности или об отказе в этом. После чего, в соответствии с ч. 3 ст. 114 УПК РФ, постановление о временном отстранении подозреваемого или обвиняемого от должности направляется по месту его работы.
Разумеется, в какой-то момент подозреваемый, обвиняемый будет ознакомлен с этим документом. Однако в УПК не указаны сроки, в которые следователь или дознаватель должны ознакомить подозреваемого (обвиняемого) с этим постановлением. Не содержится в УПК РФ и нормы, обязывающей следователя или дознавателя до окончания предварительного следствия ознакомить с этим постановлением потерпевшего. Между тем потерпевший как лицо, заинтересованное в исходе дела, имеет право знать о принятии подобного решения, т.к. в ряде случаев оно может непосредственно касаться обеспечения его прав и законных интересов. Например, потерпевший может находиться в должностном подчинении у подозреваемого (обвиняемого), либо последний, являясь должностным лицом, может использовать свое положение для оказания давления на потерпевшего.
Для обеспечения права потерпевшего защищать свои права и законные интересы, в том числе путем заявления отводов следователю и дознавателю (п. 5 ч. 2 ст. 42 УПК РФ), он должен быть, как минимум, информирован о том, каким именно следователем или дознавателем осуществляется расследование по делу. В связи с этим представляется необходимым внести
соответствующее уточнение в текст ч. 2 ст. 163 УПК РФ, дополнив ее последнее предложение после слов «состав следственной группы объявляется подозреваемому, обвиняемому» словами «и потерпевшему руководителем следственной группы в трехдневный срок с момента вынесения постановления о создании следственной группы».
Это не повлечет никаких осложнений для расследования, но даст возможность сторонам более эффективно реализовывать свои процессуальные права.
Л.А. Подосинникова,
аспирантка МГЮА
ПОКАЗАНИЯ НА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОМ СЛЕДСТВИИ СВИДЕТЕЛЯ, СТАВШЕГО В ПОСЛЕДУЮЩЕМ ОБВИНЯЕМЫМ. ДОПУСТИМОЕ ЛИ
ЭТО ДОКАЗАТЕЛЬСТВО?
В соответствии с ч. 2 ст. 50 Конституции РФ «При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона». Данный конституционный принцип был реализован и детализирован в ч. 1 ст. 75 УПК РФ: «Доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса». В частности, законодатель относит к недопустимым доказательствам показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.
Однако представители органов предварительного следствия — следователи органов внутренних дел и прокуратур, прокуроры и даже многие судьи считают данные нормы «слишком адвокатскими». Вот типичная позиция указанных лиц. Судья Крымского районного суда Краснодарского края
В. Сероштан утверждает, что ст. 75 УПК РФ является средством недобросовестной дискредитации доказательств 1. Обосновывая свою позицию, судья пояснил, что схема таких действий достаточно проста. Сначала надо отказаться от защитника. Затем допрашиваемый дает любые, даже самые для себя невыгодные показания. Он может быть уверен, что они станут не-
1 Сероштан В. Порядок оглашения в суде показаний потерпевшего и свидетеля // Российская юстиция. 2003. № 1.
