CC BY
304
Правовые позиции Европейского Суда по правам человека: проблема определения сущностных характеристик
К.Ю. Аверьянов
Исследуется проблема юридической квалификации правовых позиций Европейского Суда по правам человека. Отмечается неоднозначность трактовок этих позиций в российской юридической науке. Показано, что Страсбургский суд, давая толкования отдельным положениям Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней в рамках решения по конкретному делу, сознательно ориентируется на уже имеющиеся прецеденты, а следовательно, указанные решения необходимо считать источником права. Подчеркивается международно-правовой характер норм, утверждаемых Европейским Судом в сфере его компетенции, поскольку только сами государства - участники Конвенции определяют, какие меры следует принять для выполнения соответствующих решений, инкорпорируя правовые позиции Европейского суда в национальную правовую систему.
Ключевые слова: Совет Европы, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, Европейский Суд по правам человека, правовые позиции Европейского Суда, прецедент, источник права, норма толкования, международно-правовое регулирование, правоприменительные акты, нормотворческие акты.
Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, главный документ Совета Европы, - это международный договор, устанавливающий неотъемлемые права и свободы и обязывающий все государства, входящие в указанную организацию, гарантировать их каждому человеку, находящемуся под их юрисдикцией. Основное отличие Конвенции от иных международных договоров в области прав человека - существование реально действующего механизма защиты прав в виде Европейского Суда по правам человека. В задачи этого международного органа входят интерпретация и конкретизация норм Конвенции, которые сами по себе весьма лаконичны и носят декларативный характер.
Результаты интерпретации Европейским Судом положений Конвенции и Протоколов к ней образуют правовые позиции (ratio decidendi), на основании которых Суд разрешает конкретные дела. Правовые позиции формируют общие правоположения, применяемые впоследствии при рассмотрении аналогичных дел.
На сегодняшний день в российской юридической науке нет единого мнения о сущности правовых позиций Европейского Суда. В.А. Туманов определяет их как «практико-прикладной инструментарий правоприменительной деятельности», подчеркивая при этом, что влияние данного инструментария на решение дел по существу более чем весомо [12, с. 668]. По мнению Е.С. Алисиевич, правовые позиции (которые автор называет также правовыми стандартами) представляют собой «обобщение практики толкования
Судом прав и свобод человека, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, которое становится правовой основой решений Судом соответствующих ситуаций, связанных с применением этих прав» [3, с. 79]. И.С. Метлова также понимает правовые позиции Европейского Суда как результаты обобщения его практики по рассмотрению жалоб на нарушения определенных прав и свобод человека, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней. При этом автор отмечает нормативный характер правовых позиций и указывает на их распространение не только на конкретный, ставший предметом рассмотрения в Европейском Суде случай, но и на все аналогичные случаи [9, с. 44-45].
П.В. Волосюк дает более развернутое определение понятия «правовая позиция Европейского Суда»: «Это правовые выводы и представления Европейского Суда по правам человека как результат интерпретации (толкования) им нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, в пределах его компетенции, которые снимают неопределенность в конкретных ситуациях и служат правовым основанием решений Суда» [7, с. 76]. Нетрудно убедиться, что автор здесь в точности повторяет формулировку определения «правовые позиции Конституционного Суда РФ», данного профессором Н.В. Витруком [6, с. 95].
Следует согласиться, что юридическая природа правовых позиций Европейского Суда и Конституционного Суда РФ схожи и данное Н.В. Витруком определение правовых позиций российского органа конституционного правосудия вполне применимо и к ratio decidendi Европейского Суда.
Однако, на наш взгляд, в данной дефиниции следовало бы подчеркнуть нормативный характер и юридическую силу рассматриваемых правовых позиций и, соответственно, определить их как создаваемые Европейским Судом путем интерпретации положений Конвенции и Протоколов к ней международно-правовые нормы, которые формулируются в решениях по конкретным делам и распространяются впоследствии на аналогичные рассматриваемые Судом дела, а также служат обязательным образцом понимания Конвенции и Протоколов к ней для субъектов права государств - членов Совета Европы.
На нормативность правовых позиций Европейского Суда по правам человека указывает тот факт, что они рассчитаны на неограниченное число случаев применения: при вынесении решения Европейский Суд всегда обращается к правовым позициям, закрепленным в предшествующих решениях.
Так, в решении по делу «Претти против Соединенного Королевства» Европейский Суд в ответ на доводы адвоката заявительницы о том, что констатация нарушения Конвенции в данном деле не создаст общего прецедента, постановил следующее: «Согласно статье 34 Конвенции роль Суда заключается не в том, чтобы делать абстрактные умозаключения, а в том, чтобы применять Конвенцию к конкретным обстоятельствам конкретного дела. Тем не
Аверьянов К.Ю. Правовые позиции Европейского Суда по правам человека: проблема определения сущностных характеристик
менее постановления по конкретным делам в большей или меньшей степени являются прецедентами, и решение по настоящему делу ни с теоретической, ни с практической точки зрения нельзя составить таким образом, чтобы не допустить его применения в последующих делах» [10, с. 26].
Суд неоднократно подчеркивал, что, хотя он и не связан формально своими предыдущими решениями, в интересах правовой определенности, прогнозируемости и равенства всех перед законом он не должен без разумных и убедительных оснований отступать от ранее вынесенных прецедентов1. Заметим, что Европейский Суд вполне может отменять ранее созданные правовые позиции и формулировать новые, если для этого есть убедительные основания (например, чтобы толкование Конвенции отражало изменения в обществе и соответствовало реалиям сегодняшнего дня). Но ведь и любой другой нормотворческий орган вправе изменять однажды установленные им правовые нормы, и Европейский Суд в этом отношении не является исключением.
Представляется, что предложенное понимание правовых позиций Европейского Суда дает возможность рассматривать в качестве тождественных термины «правовая позиция» и «норма толкования». Такой подход позволяет избежать терминологической путаницы, которая непременно возникает при попытках искусственно разграничить указанные понятия. Заметим, что сам Суд не использует их в тексте решений для обозначения своей позиции по конкретной правовой проблеме.
Исследователи правовой природы решений Европейского Суда выделяют следующие признаки его правовых позиций (норм толкования) [2, с. 49-50; 3, с. 74-75]:
1) многократность повторения Судом однажды высказанной позиции применительно к определенному праву, гарантированному Конвенцией;
2) использование Судом для обозначения своих позиций таких речевых оборотов, как «Суд напоминает, что он всегда...», «Суд повторяет...», «В своей сложившейся практике Суд.» и т.д.;
3) обязательное включение правовых позиций в мотивировочную часть решения, именуемую «Вопросы права», поскольку они составляют основу обоснования выносимого Судом решения.
Второй и третий признаки не вызывают возражений. Что касается необходимости многократного повторения Судом своих позиций, то данный признак не является общепризнанным и ряд авторитетных ученых-юристов не рассматривает его в качестве обязательной составляющей сформировавшейся правовой позиции. Так, Л. Вильдхабер, председатель Европейского Суда в
1 См., например: Постановление Европейского Суда по правам человека от 27 сентября 1990 г. «Косей против Соединенного Королевства» [Cossey v. the United Kingdom], § 35; Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 января 2001 г. «Чепмен против Соединенного Королевства» [Chapman v. the United Kingdom], § 70.
отставке, считает, что «одно большое дело <...> может составить настолько же веский прецедент, как целая группа более мелких дел». Он также подчеркивает, что «прецеденты следует обычно соблюдать еще до того, как можно будет убедиться в том, что сформировалось обычное право» [4, с. 7].
В сформулированном выше определении правовых позиций Европейского Суда отмечается, что создаваемые им нормы имеют международно-правовой характер. Это очевидно, поскольку Суд формулирует свои позиции, опираясь на нормы международного договора, каковым является Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, а также на другие международно-правовые нормы и не вправе выходить за рамки действующего международно-правового регулирования.
Международно-правовым характером создаваемых Европейским Судом норм толкования Конвенции и Протоколов к ней можно объяснить специфику их применения в государствах - членах Совета Европы, в том числе и в России. Все государства, ратифицировавшие Конвенцию, признали юрисдикцию Европейского Суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. При этом они самостоятельно (хотя и под контролем Комитета министров Совета Европы) определяют, какие меры следует принять для выполнения решений Суда и, соответственно, каким образом инкорпорировать его правовые позиции в национальную правовую систему.
Как справедливо отмечают исследователи, исходя из принципа добросовестности выполнения международных обязательств, государства - участники Конвенции не могут игнорировать постановления Европейского Суда: констатация Судом одного или нескольких нарушений Конвенции налагает на государство-ответчика два обязательства. Первое из них касается частной ситуации заявителя и состоит в том, чтобы положить конец нарушению и устранить его последствия с целью восстановления, насколько это возможно, ситуации, существовавшей до нарушения. Второе обязательство заключается в принятии действенных мер для предотвращения новых нарушений Конвенции, подобных нарушениям, выявленным решениями Суда [1, с. 127; 8, с. 36]
Выполнение второго обязательства предполагает, в частности, приведение национального законодательства и правоприменительной практики в соответствие с правовыми позициями, выработанными Европейским Судом, поскольку соблюдение Конвенции и, соответственно, предотвращение нарушений ее положений означает неукоснительное следование указанным правовым позициям (нормам толкования) как в правоприменительной, так и в правотворческой сферах.
Основываясь на предложенном понимании сущности правовых позиций Европейского Суда, следует признать ошибочной часто высказываемую в юридической литературе точку зрения о необходимости рассматривать их в качестве источников права [5, с. 84; 11, с. 146]. Очевидно, что правовая пози-
Аверьянов К.Ю. Правовые позиции Европейского Суда по правам человека: проблема определения сущностных характеристик
ция Европейского Суда не может быть формой внешнего выражения правовых норм (источником права), поскольку она сама является нормой права и составляет нормативное содержание соответствующего решения. Именно решение Европейского Суда нужно признавать источником права .
Исходя из вышеизложенного, мы делаем вывод, что акты Европейского Суда не являются исключительно правоприменительными, а имеют нормо-творческую составляющую, которая заключена в правовых позициях (нормах толкования), приспосабливающих Конвенцию о защите прав человека и основных свобод к реалиям общественно-правовой жизни государств - членов Совета Европы. Суд, используя имеющийся у него правовой инструментарий, создает на основе положений Конвенции и Протоколов к ней новые нормы права (правовые позиции), которым должны следовать субъекты права государств - участников Конвенции и на которые он сам опирается при рассмотрении поступающих в его адрес жалоб на нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции.
Литература
1. Абдрашитова В.З. Прецедентный характер решений Европейского суда по правам человека // Журнал российского права. - 2007. - № 7.
2. Абдрашитова В.З. Теоретико-правовые основы исполнения решений Европейского Суда по правам человека: Дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2008.
3. Алисиевич Е.С. Толкование норм конвенции Совета Европы о защите прав человека и основных свобод как правомочие Европейского суда по правам человека: Дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2006.
4. Вилъдхабер Л. Прецедент в Европейском Суде по правам человека // Государство и право. - 2001. - № 12.
5. Витрук Н. О некоторых вопросах использования решений Европейского Суда по правам человека в практике Конституционного Суда Российской Федерации и иных судов // Сравнительное конституционное обозрение. -2006. - № 1.
6. Витрук Н.В. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: понятие, природа, юридическая сила и значение // Конституционное право. Восточно-европейское обозрение. - 1999. - № 3.
7. Волосюк П.В. Значение решений Европейского Суда по правам человека в уголовном праве России: Дисс. ... канд. юрид. наук. - Ставрополь, 2007.
8. Деменева А.В. Юридические последствия постановлений Европейского суда по правам человека для Российской Федерации: Дисс. . канд. юрид. наук. - М., 2010.
2 По этой причине Европейский Суд, ссылаясь на какую-либо правовую позицию, делает ссылку на свое предшествующее решение, указывая название дела и конкретный параграф.
9. Метлова И.С. Решения Европейского Суда по правам человека в системе источников российского права: Дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2007.
10. Претти против Соединенного Королевства [Pretty v. the United Kingdom]: Постановление Европейского Суда по правам человека от 29 апреля 2002 г. (жалоба № 5129/03) // Права человека. Практика Европейского Суда по правам человека. - 2007. - № 10.
11. Тиунов О.И. Правовые проблемы межгосударственной интеграции // Журнал российского права. - 2005. - № 5.
12. Туманов В.А. Избранное. - М.: Норма: ИНФРА-М, 2010.
