CC BY
102
КОМПАРАТИВИСТСКИЕ ИССЛЕДОВАНИя УГОЛОВНОГО ПРАВА, КРИМИНОЛОГИИ И УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРАВА
УДК 343.2:340.5(73+410+476+574+575.2+(470+571)) DOI: 10.12737/jflcl. 2021.028
Правовые последствия судимости (сравнительно-правовое исследование)
H. А. Голованова1, О. И. Семыкина2
11 2Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, Москва, Россия
1golovanovanata@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0002-6991-3604
2semykola@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0002-2557-8648
Аннотация. В сравнительно-правовом ключе в статье рассматриваются новые для российского законодательства, науки и практики тенденции формирования уголовно-правовых и социально-правовых последствий судимости в юрис-дикциях отдельных зарубежных государств. Предметом анализа стало законодательство Великобритании, Канады и США, влекущее негативные последствия в связи с судимостью за различные виды преступлений, включая коррупционные деяния и преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних. Учитывая приближенность правовых подходов к конструированию института судимости, его уголовно-правовых и социально-правовых последствий, в статье раскрываются некоторые интересные для российского законодательства и права правоограничения, применяемые в отношении осужденных, введенные в уголовные кодексы и иные нормативные правовые акты отдельных государств — участников СНГ
В преддверии 100-летнего юбилея Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации обращено внимание на высокую актуальность вопроса об упразднении института судимости, впервые возведенного в острую публичную научную дискуссию на площадке Института.
Ключевые слова: судимость, уголовно-правовые последствия, социально-правовые последствия, рецидив преступлений, реабилитация, реестр преступников, трудовая дискриминация, социальная смерть, права человека, ограничение прав
Для цитирования. Голованова Н. А., Семыкина О. И. Правовые последствия судимости (сравнительно-правовое исследование) // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2021. Т. 17. № 3. С. 36—49. DOI: 10.12737/ jflcl.2021.028
Legal Consequences of Conviction (Comparative Research)
Natalia A. Golovanova1, Olga I. Semykina2
I, institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russia
1golovanovanata@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0002-6991-3604
2semykola@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0002-2557-8648
Abstract. In a comparative legal vein, the article examines trends in the formation of criminal law and socio-legal consequences of convictions in the jurisdictions of certain foreign states. The subject of the study includes an analysis of the U K, Canadian and US legislation concerning the negative consequences of convictions for various types of crimes, including acts of corruption and crimes against the sexual inviolability of minors. Taking into account the proximity of legal approaches to the construction of the institution of criminal record, its criminal and socio-legal consequences, the article reveals some legal restrictions for convicts, which are interesting for the legislation and the law of the Russian Federation, introduced in the Criminal Code and other regulatory legal acts of the CIS member states.
On the eve of the 100th Anniversary of the Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, the authors of the work underlines the high relevance of the issue of abolishing the institution of criminal record, which is raised into a heated scientific discussion at the Institute for the first time.
Keywords: conviction, criminal consequences, social consequences, recidivism, criminal records, rehabilitation, offender register, employment discrimination, social death, human rights, limitation of rights
For citation. Golovanova N. A., Semykina O. I. Legal Consequences of Conviction (Comparative Research). Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2021, vol. 17, no. 3, pp. 36—49. (In Russ.) DOI: 10.12737/jflcl.2021.028
Введение. Негативные последствия судимости, влияющие на жизнь бывших осужденных, выходящие за рамки любого вынесенного судом приговора1, часто становятся предметом исследований ученых и практиков (социологов, правоведов, медиков, социальных работников и проч.)2. Люди с судимостью сталкиваются с многолетней, если не на всю жизнь, борьбой за трудоустройство и обречены на бедность3, поскольку в обществе существует устоявшееся мнение об их социальной опасности. Таким образом, пристальное изучение этой темы обусловлено ее важностью одновременно для уголовного правосудия и социальной политики. С одной стороны, необходима ресоциализация бывших осужденных и получение ими всех общественных благ, с другой — защита общества от возможного рецидива.
В Великобритании принцип «Меньшее право на льготы» (Less eligibility4), провозглашенный впервые
1 Среди безработных значительно больше людей с судимостью, о чем говорят статистические данные за многие годы, и они не меняются в лучшую сторону. В эпоху высокого уровня безработицы и роста ненадежной занятости, связанной в том числе с появлением за рубежом «нулевых контрактов» (zero-hour contract), по которому работодатель не гарантирует работнику ежедневную занятость и оплачивает только фактически отработанные часы, а работник трудится только в случае возникновения у нанимателя такой временной потребности, «статус неполноценности» бывших нарушителей закона может рассматриваться как придающий легитимный характер решению работодателя игнорировать их при приеме на работу
2 См.: Bath C., EdgarK. Time is money: Financial responsibility after prison. London, 2010. URL: http://www.prisonreformtrust. org.uk/Portals/0/Documents/Time%20is%20Money_8a_ Layout°%201.pdf; Thomas T., Hebenton B. Dilemmas and consequences of prior criminal record: a criminological perspective from England and Wales. 2012. August. URL: https://www. tandfonline.com/doi/full/10.1080/1478601X.2012.715583?scrol l=top&needAccess=true; Henley A. Mind the gap: Sentencing, rehabilitation and civic purgatory. 2018. September 1. URL: https:// nottingham-repository.worktribe.com/output/958897/mind-the-gap-sentencing-rehabilitation-and-civic-purgatory; Henley A. Criminal records and conditional citizenship: towards a critical sociology of post-sentence discrimination. 2017. August 1. URL: https://nottingham-repository.worktribe.com/output/959034/ criminal-records-and-conditional-citizenship-towards-a-critical-sociology-of-post-sentence-discrimination.
3 См.: Stacey C. Looking beyond re-offending: criminal records and poverty. 2015. March 16. URL: https://www.tandfonline.com/ doi/full/10.1080/09627251.2015.1026216.
4 Этот принцип был закреплен Законом о поправках к Закону о бедных 1834 г. (Poor Law Amendment Act), в котором предусматривалось, что условия для людей, проживающих в работных домах, должны быть чрезвычайно жесткими, что должно стать сдерживающим фактором для обращения бедных за помощью.
на законодательном уровне в 1834 г., был перенесен Иеремией Бентамом5 на сферу уголовного правосудия. Исходя из этого принципа, заключенные и другие правонарушители всегда последними получали доступ к весьма скудным социальным услугам и ресурсам из-за морального осуждения обществом их поведения, а также потому, что любое улучшение условий их существования признавалось несправедливым по отношению к «трудолюбивым налогоплательщикам» или «законопослушному большинству».
По мнению современного английского исследователя Эндрю Хенли, из-за повсеместного распространения проверок на наличие уголовного прошлого и постоянной озабоченности, связанной с риском совершения преступлений в будущем, из-за сохранения этого принципа многие люди, уже наказанные в системе уголовного правосудия, получают «статус неполноценности» (non-superiority), подвергаясь несправедливой дискриминации и фактически «социальной смерти»6.
Считается, что в Великобритании существуют определенные механизмы защиты бывших нарушителей закона от дискриминации. Так, Закон о реабилитации правонарушителей 1974 г. (Rehabilitation of Offenders Act) устанавливает «период реабилитации», по истечении которого сведения о судимостях, как правило, не требуется раскрывать, поскольку они считаются «исчерпанными» (spent). В соответствии с Законом о правовой помощи, вынесении приговоров и наказании правонарушителей 2012 г. (Legal Aid, Sentencing and Punishment of Offenders Act) лица, приговоренные к лишению свободы на срок более четырех лет, не подлежат реабилитации по закону (ст. 5). Закон о реабилитации правонарушителей 2014 г. (Offender Rehabilitation Act), подготовленный в целях сокращения числа повторных правонарушений7, еще более ужесточил действовавший режим8.
5 Иеремия Бентам — Jeremy Bentham (1748—1832) — английский философ-моралист и правовед, социолог, один из крупнейших теоретиков политического либерализма, родоначальник утилитаризма как одного из направлений английской философии.
6 См.: Henley A. Abolishing the stigma of punishments served. URL: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/ 09627251.2014.950521?src=recsys; Henley A. Civil and social death: criminal background and the loss of the self. 2018. URL: https://nottingham-repository.worktribe.com/output/959380/civil-and-social-death-criminal-background-and-the-loss-of-the-self.
7 См.: Transforming Rehabilitation: A Revolution in the Way We Manage Offenders. URL: https://www.gov.uk/government/ publications/transforming-rehabilitation-a-revolution-in-the-way-we-manage-offenders; Transforming Rehabilitation: A Strategy for Reform. URL: https://www.gov.uk/government/publications/ transforming-rehabilitation-a-strategy-for-reform.
8 Если ранее за правонарушителем, который был осужден
к шести месяцам тюремного заключения и автоматически
Как утверждает профессор Хенли, рост числа проверок на наличие судимости предполагает значительную децентрализацию государственных полномочий по назначению наказаний путем их фактической передачи работодателям, страховщикам, жилищным службам и другим лицам, которые могут «наказать» бывших нарушителей закона, лишив их социальных, экономических и других прав.
Помимо ограничений, прямо вытекающих из упомянутого законодательства, в Великобритании для занятия определенных должностей и исполнения ряда трудовых обязанностей необходимо предоставить справку о наличии или отсутствии судимости (Criminal conviction certificates), которая выдается на основании Закона о полиции 1997 г. (Police Act), а также иных законов и подзаконных актов соответствующих юрисдикций — Англии и Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии9. Речь идет в первую очередь о занятии должностей на государственной службе и в судах, работе в полиции и других правоохранительных органах, в социальной сфере, здравоохранении, образовании и других областях, где претенденты на получение должности проходят проверку, включающую сведения о судимости, в том числе погашенной. Для одних специальностей, например солиситоров или бухгалтеров, предусмотрена стандартная проверка (раскрытие информации). Для других требуется расширенное раскрытие информации и справка об отсутствии судимости. Такие требования действуют и в отношении получения лицензии на определенные виды деятельности, связанной с играми или лотереями.
Расширенное раскрытие информации необходимо не только для занятия должности, но и при усыновлении ребенка или назначении опекуном. Аналогичные требования предъявляются к независимому защитнику лиц с ограниченными умственными способностями (an independent mental capacity advocate), услуги которого в Англии и Уэльсе предоставляют некоммерческие организации, действующие независимо от государственных органов здравоохранения и органов местной власти10. В Шотландии для выяв-
освобожден через три месяца, осуществлялся надзор в течение еще трех месяцев, то в соответствии с новыми правилами срок надзора увеличен до 12 месяцев с момента автоматического освобождения правонарушителя.
9 Police Act 1997, Disqualification from Caring for Children (England) Regulations 2002, Education Act 2002, Mental Capacity Act 2005, Safeguarding Vulnerable Groups Act 2006, Protection of Vulnerable Groups (Scotland) Act 2007, Health and Social Care Act 2008, Safeguarding Vulnerable Groups Act 2006 (Prescribed Criteria and Miscellaneous Provisions) Regulations 2009, Childcare (Disqualification) Regulations 2009, The Safeguarding Vulnerable Groups Act 2006 (Controlled Activity and Miscellaneous Provisions) Regulations 2010.
10 Этот новый вид защиты и поддержки лиц с ограниченными возможностями был введен на законодательном уров-
ления лиц, имеющих судимость и потому не подходящих для работы с детьми и уязвимыми взрослыми, используется программа «Защита уязвимых групп» (Protecting Vulnerable Groups — PVG), которую осуществляет исполнительный орган Шотландского правительства — Disclosure Scotland11. Речь идет о работе, предполагающей выполнение обязанностей по уходу и обучению (как оплачиваемых, так и неоплачиваемых), т. е. медсестрой, няней и др. Помимо этого, под проверку подпадают кандидаты на определенные доверительные должности в организациях, даже если они не предполагает прямого контакта с детьми или уязвимыми взрослыми. К ним относится, например, членство в определенных комитетах и благотворительных организациях, ориентированных на детей или уязвимых взрослых. Некоторые работодатели, например агентства по оказанию помощи, отправляя сотрудников или волонтеров за пределы Великобритании, также могут подать заявку на проверку, если такая работа, выполняемая в Шотландии, считается регулируемой работой.
Особое внимание следует обратить на ограничения гражданских прав, которые в Великобритании восходят к Закону о поражении в правах 1870 г. (Forfeiture Act, Regnal. 33_and_34_Vict)12. Согласно данному Закону в случае, «если лицо, признанное виновным в
не в 2005 г. Лицо, предоставляющее услуги в таком качестве, должно иметь не только конкретный опыт работы в системе здравоохранения или социальной защиты, пройти специальное обучение, иметь неконфликтный характер, а также уметь действовать самостоятельно. Независимый защитник обязательно проходит усиленную проверку на отсутствие криминального прошлого. См. Закон об умственных способностях 2005 г. (Mental Capacity Act — MCA, действует с изменениями) и изданный на его основе Кодекс практики 2007 г. (Code of Practice. Issued by the Lord Chancellor on 23 April 2007), имеющий силу закона; Положение о независимом защитнике (общие требования) 2006 г. (The Mental Capacity Act 2005 (Independent Mental Capacity Advocates) (General) Regulations).
11 URL: https://www.mygov.scot/pvg-scheme/.
12 В Средние века в Англии лица, признанные виновными в совершении фелонии или измене, подвергались преследованию с потерей всех гражданских прав — по сути, «граж-
данской смерти». Они считались настолько «запятнанными» своими действиями, что не могли владеть собственностью или передавать ее. Принадлежащее им имущество подлежало конфискации в пользу Короны, а поскольку право голоса до 1918 г. было связано с имущественным цензом, в отношении голосования осужденных за такие серьезные правонарушения действовал судебный запрет. Заключенные, осужденные за менее тяжкие правонарушения (проступки), не лишались своего имущества и не подпадали под действие этого судебного запрета. Однако на практике они не могли проголосовать, находясь в заключении (которое не являлось местом жительства), поскольку не могли добиться освобождения для участия в выборах.
государственной измене, на момент вынесения приговора занимает любую военную или военно-морскую должность, любую гражданскую должность в рамках Короны или другую государственную должность, или несет службу либо получает вознаграждение в любом университете, колледже или другой кор -порации, или имеет право на любую пенсию или пособие по выслуге лет, выплачиваемое обществом или из любого государственного фонда, то данная должность или рабочее место немедленно становятся вакантными, а выплата пенсии или пособия по старости или вознаграждения должны быть немедленно прекращены, если такое лицо не получит помилование от Ее Величества в течение двух месяцев после осуждения...». Далее в этой же норме было установлено, что аналогичные правила распространяются на лиц, которые были избраны, заседают либо голосуют в качестве члена любой из палат парламента или пользуются любым избирательным правом или другими парламентскими или муниципальными привилегиями на территории Англии, Уэльса или Ирландии. По большей части, эти запреты, подвергшиеся, правда, значительной трансформации, спустя 150 лет продолжают действовать и остаются в силе в современной Великобритании, в частности в сфере избирательного права.
Иногда введение отдельных законодательных ограничений, обусловленных наличием судимости, прямо связано с конкретным случаем. Применительно к избирательному законодательству таким случаем стало избрание в парламент Великобритании осужденного террориста Бобби Сэндса (члена Временной Ирландской республиканской армии), отбывавшего наказание в HM Prison Maze в Северной Ир -ландии13. Сэндс, ставший самым молодым депутатом, умер в тюрьме во время голодовки менее чем через месяц, так и не заняв свое место в Палате общин. Это событие вынудило правительство незамедлительно разработать и принять Закон о народном представительстве 1981 г. (Representation of the People Act), ст. 3 которого лишает заключенных в тюрьме права на участие в выборах (Disfranchisement of offenders in prison). Согласно данной норме осужденный, содержащийся по приговору в пенитенциарном учреждении, считается юридически неспособным голосовать (legally incapable of voting) на каких-либо выборах в парламент или местные органы власти.
Помимо выборов в парламент такого рода запреты действуют на выборах в местные органы власти, мэра и администрацию Большого Лондона. Ограничения, связанные с кандидатурой на должность комис-
13 Роберт Джерард Сэндс (ирл.: Roibeard Gearôid О Seachnasaigh) избран 9 апреля 1981 г. на дополнительных выборах в парламент на место внезапно скончавшегося Фрэнка Магуайра, независимого депутата от республиканской партии.
сара полиции14, еще более жесткие: из списка исключается любой, кто ранее был осужден за какое-либо преступление, подлежащее наказанию в виде лишения свободы, даже если он реально наказание не отбывал или судимость была погашена15.
Отметим, что эта норма Закона 1983 г. неоднократно обжаловалась в британских судах, а также в Европейском суде по правам человека, который большинством голосов признал ее несовместимой со ст. 3 Протокола 1 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод («право на свободные выборы»)16, тем не менее этот запрет фактически остается в силе. Поскольку решение по данному делу признается важным прецедентом, следует остановиться на нем несколько подробнее. В 2001 г. Высокий Суд Англии и Уэльса отклонил требование Джона Херста17 о признании этой нормы противоречащей Конвенции, указав, что конвенционная формулировка не требует обязательного предоставления права голоса всем гражданам, а ограничение такого права в национальном законодательстве возможно при условии легитимной цели и пропорциональности. Страсбург ясно дал понять, что общий запрет Великобритании на голосование осужденных несовместим с Конвенцией, однако премьер-министр Великобритании настаивал на том, что вопрос должен решать «парламент, а не иностранный суд»18. В 2005 г. Большая палата ЕСПЧ, рассмотрев апелляцию Великобритании, также решила дело в пользу Херста большинством голосов (12 против 5).
14 В Англии и Уэльсе для обеспечения надлежащего управ -ления полицией избирается 41 комиссар по вопросам полиции и преступности (Police and Crime Commissioners).
15 Police and Crime Commissioner elections in England and Wales. Guidance for candidates and agents. Overview document. URL: https://www.electoralcommission.org.uk/sites/default/ files/2019-12/PCC%20-%20Overview.pdf.
16 Hirst v. United Kingdom (No. 2) (2005) ECHR 681. URL: https://hudoc.echr.coe.int/ENG#{%22item id%22:[%22003-1319124-1376257%22]}.
17 Джон Херст (John Hirst) в 1979 г., условно-досрочно освобожденный под наблюдение службы пробации, зарубил топором квартирную хозяйку, в доме которой он прожил 11 дней, объяснив свои действия тем, что она к нему придиралась. Суд приговорил Херста, признавшего себя виновным в совершении простого убийства (manslaughter) в состоянии уменьшенной вменяемости, к пожизненному тюремному заключению с обязательным отбытием 15 лет лишения свободы. Он был освобожден в 2004 г. после 25 лет в тюрьме. См.: O 'Hagan A. "It's not like I'm killing someone now because there's no lid for my jam jars". URL: https://www.theguardian.com/uk/2006/nov/18/ ukcrime.weekend7.
18 HC Deb, Vol. 545, col. 1127 (23 May 2012); HC Deb, Vol. 551,
col. 923 (24 October 2012) ("prisoners are not getting the vote
under this Government") («заключенные не получают права
голоса при этом правительстве»).
Поскольку исполнение решения ЕСПЧ потребовало внесения законодательных предложений для обеспечения решения по делу Херста, Великобритания подготовила законопроект о праве на голосование (заключенных)19, который включал варианты реформирования закона, и также один проект, подтверждавший общий запрет. Британское правительство и члены парламента отреагировали на это, высказавшись 10 февраля 2011 г. против изменения законодательства подавляющим большинством голосов. Обсуждение в парламенте сопровождалось всеобщим протестом в стране против предоставления избирательных прав заключенным. Дэвид Кэмерон, бывший в то время премьер-министром Соединенного Королевства, утверждал, что мысль о предоставлении заключенным права голоса делает его «физически больным». Джек Строу (John Whitaker Straw), бывший при правительстве лейбористов с 2007 по 2010 г. лорд-канцлером Великобритании и министром юстиции, в своей автобиографии признал, что «потратил три года на то, чтобы правительство не принимало никакого решения по делу Херста»20. Отказ внести изменения, как отмечают английские специалисты, привел к определенному балансированию на грани войны между Великобританией и Страсбургом21.
Решения ЕСПЧ распространяются на все государства, ратифицировавшие Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, однако они не всегда исполняются, хотя участники Конвенции крайне редко открыто отказываются от выполнения обязательств, как это произошло с Великобританией (дело Херста не единственный случай, когда Великобритания не исполняла решения Европейского суда). Однако в ноябре 2017 г. министр юстиции Дэвид Лидингтон (David Lidington June, 2017—2018) объявил в Палате общин, что правительство намеревается внести «административные изменения» в голосование заключенных с важной оговоркой, что запрет для осужденных и заключенных под стражу на голосование сохраняется. Лидингтон заявил, что сначала, когда преступник приговаривается к тюремному заключению, судья, выносящий приговор, должен будет дать разъяснения заключенному о лишении его избирательных прав. Во-вторых, в правила тюремной службы будут внесены поправки, позволяющие правонарушителям, освобожденным по временной лицензии, голосовать, однако, как пояснил Лидингтон, «никто из них не сможет проголосовать
19 Cm.: Joint Committee on the Draft Voting Eligibility (Prisoners) Bill. Draft Voting Eligibility (Prisoners) Bill. Report Session 2013—14. URL: https://publications.parliament.uk/pa/ jt201314/jtselect/jtdraftvoting/103/103.pdf.
20 Straw J. Last Man Standing. London, 2012. 538—539 p.
21 Cm.: Bates E. Analysing the Prisoner Voting Saga and the British Challenge to Strasbourg // Human Rights Law Review. 2014. No. 14. P. 503—540. DOI: 10.1093/hrlr/ngu024.
из тюрьмы». Лидингтон пришел к выводу, что предложенные меры соответствуют постановлению по делу Херста «таким образом, чтобы уважать четкое направление сменяющих друг друга парламентов и твердые взгляды британской общественности» на голосование заключенных.
В итоге длительный диалог между Великобританией и Страсбургом закончился в декабре 2018 г., когда Комитет министров Совета Европы прекратил надзор за рассмотрением дела Херста и принял окончательную резолюцию22. Так, спустя 13 лет затянувшаяся тупиковая ситуация с голосованием заключенных вроде бы разрешилась, хотя в этот период даже раздавались голоса о возможном выходе из Конвенции. Дискуссии на эту тему в Великобритании продолжаются и сегодня23, поскольку внесенные изменения имели административный характер и стали лишь крошечной уступкой со стороны британского правительства.
Еще одним способом контроля над бывшими осужденными и информирования членов общества в целях защиты являются действующие в различных странах системы регистрации осужденных, например реестры половых преступников. Исследования, проводившиеся путем телефонных опросов в целях определения отношения населения к ведению таких реестров, выяснили, что все типы сексуальных посягательств вызывали явный страх у респондентов, которые высказывались за поддержку требований регистрации совершивших их лиц24, причем наибольшее беспокойство вызывали половые преступления, совершаемые в отношении детей.
Во многих юрисдикциях25 на зарегистрированных сексуальных преступников распространяются дополнительные ограничения, которые не применяются к другим условно-досрочно освобожденным лицам. В Великобритании Реестр лиц, совершивших
22 См.: Department for the Execution of Judgments of the European Court of Human Rights. URL: https://rm.coe. int/1680709768.
23 См.: Adams E. Prisoners' Voting Rights: Case Closed? // Constitutional Law Blog. 2019. January 30. URL: https:// ukconstitutionallaw.org/2019/01/30/elizabeth-adams-prisoners-voting-rights-case-closed/.
24 См.: Kernsmith P. D., Craun S. W., Foster J. Public Attitudes Toward Sexual Offenders and Sex Offender Registration. URL: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/ 10538710902901663?src=recsys.
25 Реестры сексуальных преступников существуют в стра-
нах, принадлежащих к семье общего права, включая Австралию, Великобританию, Ирландскую Республику, Канаду, Новую Зеландию, США, Тринидад и Тобаго, Ямайку, Южную Африку. Причем в США такой реестр является общедо-
ступным; в остальных — реестры лиц, совершивших сексу-
альные преступления, доступны только правоохранительным органам.
насильственные и половые преступления (Violent and Sex Offender Register — ViSOR) был создан в соответствии с Законом о половых преступлениях 2003 г. (Sexual Offences Act)26. Доступ к Реестру имеют сотрудники полиции, Национальной службы пробации и тюремной службы Ее Величества, частные компании, управляющие тюрьмами. Закон 2003 г. также предоставляет суду право издания специальных приказов (сроком не менее чем на пять лет), цель которых состоит в том, чтобы воспрепятствовать правонарушителю совершать в дальнейшем на территории Великобритании и за границей половые преступления, в том числе в отношении детей (sexual offences prevention order, Foreign travel orders).
Помимо статутного реестра в Великобритании (и в отдельных штатах Австралии) действует программа, позволяющая получать информацию о человеке, осужденном за половое преступление в отношении ребенка, который имеет определенные контакты с ребенком, любым заинтересованным лицам (в частности, родителям, опекунам, бабушке, дедушке, соседям или друзьям)27. Такая программа, также известная как «Закон Сары» (The Child Sex Offenders Disclosure Scheme — Sarah's Law), первоначально действовала в нескольких графствах Англии в виде пилотного проекта (с сентября 2008 г. сроком на 12 месяцев). В настоящее время такая программа действует в Великобритании повсеместно.
В 2011 г. громкое убийство Клэр Вуд бывшим партнером (с которым она познакомилась в Интернете), имевшим историю криминального насилия, привело к внедрению в Англии и Уэльсе программы раскрытия информации о предыдущих актах домашнего насилия (т. е. насилия, совершаемого близкими партнерами), предоставление которой имеет превентивный характер28. После успешного применения в качестве пилотного проекта (без законодательного оформления) программа "Domestic Violence Disclosure Scheme" с 2014 г. начала применяться по-
26 Реестр представляет собой базу данных о правонаруши -телях, подлежащих обязательной регистрации в полиции (тех, кто отбывал наказание в тюрьме сроком более 12 месяцев за насильственные преступления, а также тех, кто, как считается, может совершить преступление повторно).
27 The Child Sex Offender (CSO) Disclosure Scheme. Guidance Document. URL: https://assets.publishing.service.gov.uk/ government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/184095/ disclosure-scheme-guidance.pdf.
28 Подробнее см.: Голованова Н. А. Противодействие домашнему насилию: новый опыт Великобритании // Всероссийский криминологический журнал. 2020. Т. 14. № 2. С. 338— 350. DOI: 10.17150/2500-4255.2020.14(2).338-350. О превенции домашнего насилия за рубежом также см.: Домашнее насилие по законодательству зарубежных стран: ответственность и превенция / отв. ред. Н. А. Голованова. М., 2011.
лицейскими силами на всей территории Англии и Уэльса29. Эта программа, также получившая известность под названием «Закон Клэр» (Clare's Law), позволяет полиции раскрывать по просьбе частных лиц информацию и подробности об актах жестокого обращения с прежними партнерами30. По мнению английских исследователей К. Фитц-Гиббона и С. Уолклейта, реестры лиц, совершивших сексуальные преступления, и соответствующие правила об уведомлении населения о проживании сексуального преступника в их районе в определенной степени сходны с «Законом Клэр», поскольку они предполагают раскрытие информации о потенциальном преступнике возможной жертве жестокого обращения или насилия31. И хотя информация, доступная по «Закону Клэр», предназначена лишь для узкого круга лиц, такая программа в отсутствие единого законодательного акта о криминализации домашнего насилия (который находится на рассмотрении британского парламента) высоко оценивается специалистами32. Отметим, что «Закон Клэр» оказал влияние на законодательство Канады, где такие программы ста-
29 В настоящее время аналогичные программы действуют в Шотландии и Северной Ирландии. Сходная модель раскры -тия информации о насилии в семье применяется в настоящее время в отдельных штатах Австралии / Royal Commission into Family Violence. Summary and recommendations. URL: http://rcfv.archive.royalcommission.vic.gov.au/MediaLibraries/ RCFamilyViolence/Reports/RCFV_Full_Report_Interactive.pdf.
30 В соответствии с программой потенциальная жертва, ко -торая опасается за свою безопасность, наделена «правом спрашивать» (right to ask), т. е. задавать полиции вопросы о возможной прошлой истории домашнего насилия или насильственных действиях нового партнера (подобная программа применяется также в отношении получения информации о лицах, совершивших преступления на сексуальной почве), а также «правом знать» (right to know) — когда полиция может при определенных обстоятельствах заранее раскрывать информацию в целях защиты потенциальной жертвы. Каждый запрос в соответствии с «Законом Клэр» тщательно проверяется специальной комиссией, состоящей из сотрудников полиции, служб пробации и других учреждений. См.: Domestic Violence Disclosure Scheme (DVDS). Guidance December 2016. URL: https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/ system/uploads/attachment_data/file/575361/DVDS_guidance_ FINAL_v3.pdf; URL: www.gov.uk/government/publications/ domestic-violencedisclosure-scheme-pilot-guidance.
31 См.: Fitz-Gibbon K., Walklate S. The efficacy of Clare's Law in domestic violence law reform in England and Wales // Criminology & Criminal Justice. 2017. No. 3. P. 284—300. DOI:10.1177/1748895816671383.
32 См.: Duggan M., Jamie G. Assessing Vulnerabilities in the Domestic Violence Disclosure Scheme // Child and Family Law Quarterly. 2018. URL: https://www.academia. edu/37019842/_Assessing_Vulnerabilities_in_the_Domestic_ Violence_Disclosure_Scheme.
ли внедряться на уровне провинций уже в виде законов33.
В Соединенных Штатах Америки история появления пожизненных реестров преступников, совершивших сексуальные или насильственные преступления, связана в первую очередь с изданием четырех федеральных законов, названных в память жертв преступлений, имена которых стали синонимами законов34. Эти акты потребовали от штатов создания программ регистрации сексуальных преступников, позволяющих местным правоохранительным органам знать об их местонахождении, и программ уведомления общественности о таких преступниках, живущих по соседству. Впоследствии в отдельных штатах были дополнительно изданы соответствующие законы. Так, Закон штата Нью-Джерси об интернет-реестре лиц, совершивших преступления на сексуальной почве («Закон Меган») 2001 г. (Megan's Law sex offender Internet registry)35, предусматривает публикацию в Интернете подробной информации о таком лице36.
33 В 2018 г. в провинции Саскачеван впервые в Канаде был принят Закон о раскрытии информации о межличностном насилии (Interpersonal Violence Disclosure Protocol (Clare's Law) Act). Канадский «Закон Клэр» разрешает полиции раскрывать информацию о рисках, связанных с чьим-либо прошлым насилием или преступлениями интимному партнеру, безопасность которого может оказаться под угрозой. Протокол о раскрытии информации о межличностном насилии, созданный в соответствии с Законом, устанавливает рамки и стандартный процесс раскрытия информации. Информация может стать доступна заявителям, которые считают, что им может угрожать опасность со стороны интимного партнера («право спрашивать»), а также лицам, которые идентифицированы полицией как входящие в группу риска («право знать»). Аналогичный Закон о раскрытии информации в целях защиты от домашнего насилия («Закон Клер») (Disclosure to Protect Against Domestic Violence (Clare's Law) Act) в 2019 г. был принят в провинции Альберта.
34 Jacob Wetterling Crimes Against Children and Sexually Violent Offender Registration Act 1994; Federal version of "Megan's Law" 1996, Pam Lychner Sexual Offender Tracking and Identification Act 1996, Adam Walsh Child Protection and Safety Act 2006.
35 URL: https://www.njsp.org/sex-offender-registry/megans-law.shtml.
36 Эта информация должна включать: имя преступника и
любые псевдонимы, которые преступник использовал или
под которыми мог быть известен; описание любого полового преступления, за совершение которого он был осужден, при-
знан виновным или оправдан по причине безумия — в зави-
симости от обстоятельств дела; краткое описание преступления, включая пол жертвы и указание, была ли жертва моложе
18 лет или 13 лет; общее описание "modus operandi" преступника, если таковой имеется; определение, существует ли умеренный или высокий риск повторного деяния со стороны пра-
Говоря о системах регистрации преступников, отдельный акцент следует сделать на реестрах коррупционеров. Например, в целях чистоты рядов правоохранительных органов и повышения доверия общественности к полиции в Великобритании с 2013 г. ведется регулярно обновляемый Реестр лиц, не пригодных для службы в полиции (Disapproved Register)37. Закон о полицейской деятельности и преступности 2017 г. (Policing and Crime Act) предусмотрел ведение списков лиц из руководящего состава, уволенных из полиции за неблаговидные поступки. В список "Police barred list", который является базой данных с открытым доступом, включены имена тех, кто не может быть допущен к работе в полиции. Второй список — "Police advisory list" содержит сведения о лицах, привлеченных к дисциплинарному производству. Если по результатам проверки сотрудник полиции подлежит увольнению, данные о нем переносятся в barred list; если же он остается на службе, сведения о личности удаляются38.
Как видно из приведенного сравнительно-правового анализа, подходы к понятию судимости и дифференциации ее правовых последствий в каждой национальной правовой системе, с одной стороны, уникальны, с другой — все же имеют отдельные типологические сходства. Под влиянием глобальной угрозы транснациональной преступности все больше зарубежных стран вводят в оборот пролонгированные (вплоть до пожизненных сроков) виды правовых по-
вонарушителя; возраст преступника, расу, пол, дату рождения, рост, вес, цвет волос и глаз, а также любые отличительные шрамы или татуировки; фотографию правонарушителя и дату внесения фотографии в реестр; марку, модель, цвет, год выпуска и номерной знак любого транспортного средства, эксплуатируемого правонарушителем; а также почтовый адрес, почтовый индекс, муниципалитет и округ, в котором проживает преступник.
37 Подробнее см.: Борьба с коррупцией в правоохранительных органах за рубежом: монография / отв. ред. И. С. Власов, С. П. Кубанцев. М., 2018. С. 45—46.
38 В последний "Police barred list" (содержащий сведения с 1 апреля 2019 г. по 31 марта 2020 г.) включены 232 сотрудника полиции, а также члена специальной жандармерии. В Англии и Уэльсе в него входят 127 офицеров (от полицейских констеблей до старших офицеров), уволенных во время службы; 93 офицера, уволенных после ухода в отставку; 12 офице -ров, уволенных после выхода на пенсию. Кроме того, 32 сотрудника полиции были уволены из специальной полиции и 132 сотрудникам полиции запрещено повторно поступать на службу в полицию. С момента введения "Police barred list" с 15 декабря 2017 г. по 31 марта 2020 г. в него были добавлены в общей сложности 555 офицеров. См.: Latest police Barred List released. Published on 4 November 2020. URL: https://beta. college.police.uk/article/barred-list#:~:text=Between%20its%20 introduction%20on%2015,is%20a%20publicly%20searchable%20 database.
следствий судимости за отдельные виды преступлений. Не являются исключением и государства — участники СНГ На первый взгляд в современных уголовных кодексах этих стран уже не имеется прежнего, ярко выраженного тождества в подходах к традиционному институту судимости и его правовым последствиям, некогда присущего советскому периоду 1950-х — начала 1990-х гг. и даже «кризисному», переходному периоду после распада СССР. Такое предположение не лишено оснований, поскольку сегодня — в первой четверти XXI в. — безвозвратно модернизировалась концепция уголовной политики39. Но действительно ли имеются существенные различия между прежним подходом к правовым последствиям судимости в уголовных кодексах союзных республик и современных уголовных кодексах независимых государств — участников СНГ либо по -добное предположение преждевременно? Бесспорно, в советском уголовном праве40 использовалась единая модель института судимости и его правовых последствий как официально удостоверенного факта осуждения лица за совершенное им в прошлом преступление, порождающего для него определенные негативные правовые последствия, сохраняющиеся за осужденным в течение определенного уголовным законом срока после отбытия наказания либо при особых условиях пожизненно. Судимость, таким образом, признавалась специфическим правовым последствием уголовного наказания, и это обстоятельство отграничивало ее от иных мер государственного принуждения41.
Поддержим научную позицию42 о том, что институт судимости в том значении, в котором он полу-
39 См., например: Новые направления развития уголовного законодательства в зарубежных государствах: сравнительно-правовое исследование: монография / отв. ред. Н. А. Голо -ванова, С. П. Кубанцев. М., 2019. С. 372—377, 389—393; Бо-родулькина Е. С. Освобождение от уголовного наказания: предпосылки возникновения и начальные этапы формирования института // Актуальные проблемы совершенствования уголовного законодательства Республики Беларусь на современном этапе: сб. науч. статей. Минск, 2017. С. 62—63, 72—73; Сборник аналитических справок по результатам анализа эффективности законодательства (4-квартал 2019 года). Нур-Султан, 2020. С. 7. URL: http://www.zqai.kz/sites/default/ files/sbomik_cpm_4_kvartal_2019.pdf; Джансараева Р. Е., Кур -мангали М. Ш. Правила Нельсона Манделы: анализ обновленных стандартов обращения с заключенными // Вестник КазНУ. Серия юридическая. 2019. Т. 92. № 4. DOI: https://doi. org/10.26577/JAPJ.2019.v92.i4.012.
40 См.: Игнатов А. Н. Погашение и снятие судимости // Курс советского уголовного права: в 6 т. Т. 3: Наказание / редкол.: А. А. Пионтковский и др. М., 1970. С. 310—311.
41 Там же. С. 313—314, 316.
42 См., например: Габдрахманов Ф. В. Институт судимости в уголовном законодательстве стран бывшего Сою-
чил жизнь в современных УК РФ 1996 г. и уголовных кодексах иных государств — участников СНГ, по-прежнему основан на сходных подходах, действенность которых апробирована общим историческим развитием и правовым наследием общесоюзного законодательства. Прежде всего, можно говорить о колоссальных сходствах в перечне «вторичных» (имеющих место в перспективе) уголовно-правовых последствий, ограничивающих правовой статус осужденного лица в связи с судимостью — «первичным» уголовно-правовым последствием, характеризующимся применением к осужденному на основании приговора суда наказания и иных мер уголовно-правового характера (воздействия). Речь идет, в частности, о случаях, когда совершение лицом нового преступления в период судимости: 1) подлежит оценке как квалифицирующий признак состава преступления (ранее судимое лицо признается специальным субъектом)43 или обстоятельства, отягчающего ответственность44; 2) учитывается при назначении наказания при рецидиве преступлений45; 3) влияет на выбор судом вида пенитенциарного учреждения46 и на исчисление срока фактически отбытого наказания, по истечении которого возникает право на условно-досрочное освобождение от его отбывания47; 4) препятствует применению условного осуждения48 и освобождению лица от уголовной ответственности и наказания49 (в том числе на основании акта амнистии50).
за ССР: сравнительно-правовой анализ // Российский судья. 2015. № 3. С. 37.
43 См., например, ч. 5 ст. 131, ч. 5 ст. 132, ч. 6 ст. 134, ч. 5 ст. 135, ч. 2 ст. 2042, ст. 2641, ч. 2 ст. 2911, ст. 314 УК РФ; ч. 2 ст. 154, ч. 3 ст. 174, ч. 2 ст. 175, ч. 2 ст. 2281, ч. 2 ст. 233, ч. 2 ст. 234, ч. 2 ст. 281, ч. 2 ст. 282, ч. 2 ст. 2821, ч. 2 ст. 367, ч. 2 ст. 368, ч. 2 ст. 371, ст. 410, 411, 413—419, 421, 422, ч. 3. ст. 431, ч. 3 ст. 432 Уголовного кодекса Республики Беларусь 1999 г. (далее — УК РБ).
44 См,. например, п. «а» ч. 1 ст. 63 УК РФ; п. 1 ч. 1 ст. 64 УК РБ; п. 1 ч. 1 ст. 54 Уголовного кодекса Республики Казахстан 2014 г. (далее — УК РК).
45 См., например, ст. 18, 68, ч. 1 ст. 86 УК РФ; ст. 43, 65 УК РБ; ст. 14, 59, ч. 1, 7 ст. 79 УК РК.
46 См., например, подп. «б», «в» и «г» ч. 1, ч. 2 ст. 58 УК РФ; п. 4 ч. 4 ст. 57, п. 3 ч. 5 ст. 57, п. 1 ч. 7 ст. 57 УК РБ; п. 2, 3, 4 ч. 5, ч. 6 ст. 46 УК РК.
47 См., например, п. «в» ч. 3 ст. 79 УК РФ; п. 2, 3 ч. 3, п. 3 ч. 3-1 ст. 90 УК РБ; п. 31, 4 ч. 3, п. 3, 4 ч. 4 ст. 72 УК РК.
48 См., например, п. «в» ч. 1 ст. 73 УК РФ; ч. 1 ст. 78 УК РБ; ч. 6 ст. 63 УК РК.
49 См., например, ч. 1 ст. 75, ст. 76, 761, 801 УК РФ; ст. 77, 79, 86, 88, 89, 117, 118 УК РБ; ст. 65, 69, 70 УК РК.
50 См., например, ст. 8, 10 Закона Республики Беларусь от 18 мая 2020 г. № 17-З «Об амнистии в связи с 75-летием Побе -ды в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов»; ч. 2 ст. 78 УК РК.
Между уголовно-правовыми последствиями судимости и ее социально-правовыми последствиями нельзя поставить знак равенства. Специфика социально-правовых последствий заключается в их дол-госрочности51, а в оговоренных законом случаях — бессрочности ограничения конституционных прав и свобод, гражданских и иных личных прав52. В отличие от уголовно-правовых последствий судимости, аннулируемых после погашения или снятия судимости53, социально-правовая «стигматизация» продолжается — правоограничения пролонгируются вплоть до пожизненного их статуса. Иными словами, снятие или погашение судимости исключает негативные последствия для осужденного только в одной — уголовно-правовой — сфере54. Исключения из этой сферы составляют, как дополнительно оговаривается, например, в ч. 9 ст. 79 УК РК, уголовно-правовые ограничения, установленные дополнительным видом наказания, назначенным пожизненно. В социально-правовой сфере ограничения, вызванные осуждением, могут продолжаться независимо от аннулирования уголовно-правовых последствий судимости.
Сравнительно-правовой анализ уголовно-правовых и социально-правовых последствий судимости в уголовных кодексах и иных нормативных правовых актах государств — участников СНГ и их толкований в док-тринальных подходах55 позволяет указать на отсут-
51 Подробнее см.: Развитие уголовного законодательства Российской Федерации: учеб.-практ. пособие / отв. ред. В. П. Кашепов. М., 2007. С. 288—289.
52 Подробнее см.: Курс уголовного права: в 5 т. Общая часть. Т. 2: Учение о наказании и иных мерах уголовной ответственности: монография / под ред. И. О. Грунтова, А. В. Шидлов-ского. Минск, 2019 (автор гл. 13 — Р. Н. Ключко).
53 Подробнее см. ч. 6 ст. 86 УК РФ; ст. 99 УК РБ; ч. 9 ст. 79 УК РК.
54 См.: Голубев В. В., Казакова В. А. Правовые последствия погашения и снятия судимости // Российский следователь. 2016. № 8. С. 13.
55 См., например: Гравина А. А., Хромова Н. М. Институт
судимости и ее правовые последствия // Журнал российского права. 2015. № 5. С. 85; Габдрахманов Ф. В. Указ. соч. С. 36;
Терешин Д. А. Понятие судимости по действующему законо-
дательству России // Российский судья. 2007. № 9. С. 28—29; Афонченко Т. П. Социальный уголовно-правовой контроль
за осужденными и их ресоциализация в контексте провозглашаемых целей уголовной ответственности // Актуальные проблемы совершенствования уголовного законодательства Республики Беларусь на современном этапе: сб. науч. статей. Минск, 2017. С. 17—22; Бахур О. И. Иные меры уголовной ответственности: ретроспективный анализ становления института // Актуальные проблемы совершенствования уголовного законодательства Республики Беларусь на современном этапе: сб. науч. статей. Минск, 2017. С. 30—31, 36—37; Сарки-сова Э. Судимость: понятие и правовое значение // Юстиция Беларуси. 2005. № 9. С. 44—48; Уголовный кодекс Республи-
ствие единого подхода к «комплектации» социально-правовых последствий судимости. Сегодня подход к расширению видов социально-правовых последствий судимости бессрочного характера является весьма актуальной тенденцией уголовной политики некоторых государств — участников СНГ. В качестве примера отметим введение пожизненного обременения уголовно-правовыми и социально-правовыми последствиями лиц, осужденных за коррупционные преступления56. Например, УК РК навсегда «закрыл» должностным лицам, осужденным за совершение коррупционных преступлений57, возможность возврата к занятию должностей в сфере государственной службы, судебной системы и местного самоуправления, в государственных банковских структурах и организациях квазигосударственного сектора. Причем УК РК, реализуя императивную идею пожизненного лишения виновных в коррупционных преступлениях возможности «внедрения» в сферу публичной службы, в ч. 2 ст. 50 говорит, что за совершение коррупционных преступлений лишение права занимать определенную должность или заниматься определенной деятельностью назначается в обязательном порядке. В части 2 ст. 50 УК РК имеется еще одно уголовно-правовое последствие аналогичного долгосрочного характера — пожизненный запрет на право управления транспортным средством, назначаемый судом за перечисленные в Уголовном кодексе транспортные преступления, совершаемые в состоянии алкогольного, наркотического и (или) токсического опьянения. Подчеркнем, что в силу ч. 7 ст. 79 УК РК в отличие от всех иных уголовно-правовых последствий, предусмотренных Уголовным кодексом, указанные пожизненные запреты на занятие определенных должностей и на право управления транспортным средством не подлежит аннулированию в связи с погашением или снятием судимости.
За редким исключением, назначенное осужденному наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенным видом деятельности все же сопряжено с временными ограничениями трудовых прав и права на выбор вида деятельности. В отдельных нормативных правовых актах государств — участников СНГ разработаны различные основания для установления в отношении лица, осужденного за совершенное преступление,
ки Беларусь: науч.-практ. коммент. / под ред. В. М. Хомича, А. В. Баркова, В. В. Марчука. Минск, 2019. С. 229—240; Ува-рова-Патенко Н. В., Уваров В. Н. Концепция уголовно-правовой сферы // Вестник Института законодательства и правовой информации Республики Казахстан. 2020. № 1 (59). С. 267.
56 Подробнее см.: Новые направления развития уголовного законодательства в зарубежных государствах: сравнительно-правовое исследование. С. 196—197.
57 См. также Указ Президента Республики Казахстан от 26 декабря 2014 г. № 986 «Об Антикоррупционной стратегии Республики Казахстан на 2015—2025 годы» (п. 2.1 разд. 2).
подобных ограничений. Например, в Указе Президента Республики Беларусь от 1 сентября 2010 г. № 450 «О лицензировании отдельных видов деятельности» содержатся ограничения на получение лицензии для лиц, имеющих судимость за совершение преступлений против порядка осуществления экономической деятельности или связанных с незаконными действиями по отношению к наркотическим средствам, психотропным веществам, их прекурсорам и аналогам. Кро -ме этого, согласно п. 19 Положения о государственной регистрации субъектов хозяйствования58 наличие непогашенной или неснятой судимости за преступления против собственности и порядка осуществления экономической деятельности является обстоятельством, препятствующим регистрации гражданина, обратившегося за государственной регистрацией, в качестве индивидуального предпринимателя59.
Нормативные правовые акты некоторых государств — участников СНГ идут по пути распространения социально-правовых ограничений не только на лиц, имеющих судимость (что следует из обвинительного приговора суда), но и на лиц, ранее совершивших преступление (независимо от погашения или снятия судимости). Например, Закон РБ от 14 июня 2003 г. № 204-З «О государственной службе в Республике Беларусь» в ст. 33 среди оснований для отказа в приеме на государственную службу называет как наличие судимости, так и совершение тяжкого или особо тяжкого преступления против интересов службы, а равно тяжкого или особо тяжкого преступления, сопряженного с использованием должностным лицом своих служебных полномочий. Последнее ограничение воспроизводит и ст. 22 Закона РБ от 15 июля 2015 г. № 305-З «О борьбе с коррупцией». Аналогичные модели социально-правовых ограничений появились в законодательстве Кыргызской Республики. Согласно ст. 55 Закона от 24 августа 2020 г. № 143 «О прокуратуре Кыргызской Республики» основанием для отказа в принятии на службу в органы и учреждения прокуратуры являются осуждение лица за совершение преступления и (или) проступка, наличие судимости (вне зависимости от того, погашена она или снята), а также факт привлечения лица к уголовной ответственности с последующим прекращением уголовных дел (кроме прекращения таких дел за отсутствием события преступления, состава преступления или за правомерностью деяния, причинившего вред в силу уголовного закона).
В продолжение освещения видов социально-правовых последствий бессрочного характера следует остановиться на тенденциях ограничения конститу-
58 См. Декрет Президента Республики Беларусь от 16 января 2009 г. № 1 «О государственной регистрации и ликвидации (прекращении деятельности) субъектов хозяйствования».
59 Подробнее см.: Ключко Р. Н. Правовое значение судимо -сти // Судовы весшк. 2019. № 1. С. 69—74.
ционных прав и свобод осужденных. Определенной степенью новации обладает установление среди социально-правовых последствий судимости ограничений политических (гражданства) и социальных (пенсионного обеспечения) прав осужденных. Для Республики Казахстан, например, новым, одобренным Европейской комиссией за демократию через право, видом наказания является лишение гражданства60. Согласно ст. 501 УК РК лишение гражданства как дополнительный вид наказания состоит в принудительном прекращении государством с осужденным лицом, достигшим 18-летнего возраста, устойчивой политико-правовой связи, выражающей совокупность их взаимных прав и обязанностей. В соответствии с п. 2 ст. 10 Конституции Республики Казахстан 1995 г. и ст. 20-1 Закона РК от 20 декабря 1991 г. «О гражданстве Республики Казахстан» лишение гражданства допускается по решению суда за совершение террористических и иных преступлений, причиняющих тяжкий вред жизненно важным интересам Республики Казахстан61.
В статье 243 Уголовного кодекса Кыргызской Республики 2017 г.62 установлена ответственность за участие гражданина в вооруженных конфликтах или военных действиях на территории иностранного государства или прохождение террористической подготовки. Кроме наказания в виде лишения свободы к лицам, осужденным за содействие подрыву общественной безопасности, применяются иные социально-правовые последствия. Так, в п. 1 ст. 26 Закона КР от 21 мая 2007 г. № 70 «О гражданстве Кыргызской Республики» содержатся императивные нормы об утрате гражданства вследствие прохождения за пределами страны подготовки, направленной на приобретение умений и навыков совершения террористического или экстремистского преступления. Дополнительно в пенсионном законодательстве Кыргызской Республики63 установлен запрет на выплату с момента вступления в законную силу обвинительного приговора суда до освобождения от отбывания наказания начислений и пенсий лицам, находящимся в перечне причастных к террористической и экстремистской деятельности или распространению оружия массового уничтожения64.
60 См. также: Исмагулов К. Е. Некоторые проблемы совершенствования законодательства Республики Казахстан о противодействии терроризму // Вестник Института законодательства Республики Казахстан. 2017. № 3 (48). С. 91—93.
61 Подробнее см.: Криминализация и декриминализация как формы преобразования уголовного законодательства: монография / отв. ред. В. П. Кашепов. М., 2018. С. 244—245.
62 Далее — УК КР.
63 См., например, ст. 31 Закона КР от 21 июля 1997 г. № 57 «О государственном пенсионном социальном страховании».
64 Решением Конституционной палаты Верховного суда КР от 29 марта 2017 г. № 5-р по делу о проверке конституционно-
Ученые Беларуси, говоря о социально-правовых последствиях судимости как негативных ограничениях конституционных прав и свобод осужденных, вскрывают противоположные и, как видится, неоднозначные с точки зрения принципа равенства всех перед законом аспекты — «привилегии осужденных»65. Ярким примером таких «привилегий» являются положения ст. 31 Закона РБ от 5 ноября 1992 г. № 1914-ХП «О воинской обязанности и воинской службе», в соответствии с которыми призыву на срочную военную службу, военную службу офицеров по призыву, службу в резерве не подлежат граждане, имеющие судимость.
Заключение. Рассмотрим предложения о совершенствовании института судимости в российском уголовном законодательстве и праве.
В эпицентре научных обзоров находилась и находится «крылатая» дилемма: быть или не быть институту судимости? Вот уже более полувека в доктрине отечественного уголовного права не прекращаются дискуссии по вопросу об упразднении института судимости66. В формате публичной дискуссии впервые такая опасная для «родовой» теоретической концепции общесоюзного уголовного законодательства научная позиция была высказана еще в 1960-х гг. С. С. Степичевым на расширенном заседании сектора уголовного и уголовно-процессуального законодательства Всесоюзного научно-исследовательского института советского законодательства67 (ныне — Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ). Столь смелое предложение встретило неоднозначные отклики.
Сторонники упразднения (например, Е. А. Прянишников и П. Ф. Пашкевич68) согласились, что институт судимости усложняет борьбу с рецидивной преступностью и реинтеграцию лиц, освободившихся из мест лишения свободы. Среди примеров подобных сложностей указывались случаи «погашенного рецидива» — осуждения лиц с формально погашенной судимостью. Приводились примеры, когда после отбытия наказания осужденные подвергались ограничениям (на выбор места жительства), в то время как у лиц, освобожденных от отбывания наказания по амнистии, судимость незамедлительно погашалась и, таким образом, харак-
сти ст. 6 Закона КР «О внесении изменений в некоторые законодательные акты в сфере противодействия терроризму и экстремизму» эти ограничения были признаны не противоречащими Конституции Кыргызской Республики.
65 Подробнее см.: Ключко Р. Н. Указ. соч. С. 69—74; Мар-чук В. В. Правовые последствия судимости // Право.Ьу. 2009. № 1. С. 44—48.
66 См., например: Развитие уголовного законодательства Российской Федерации: учеб.-практ. пособие. С. 287.
67 Подробнее см.: Казакова Н., Кравцов Г. Институт судимости необходимо совершенствовать // Ученые записки ВНИ-ИСЗ. 1966. Вып. 8. С. 234—236.
68 Там же. С. 236.
терные для судимости правовые последствия к ним не применялись. Оппоненты же (в частности, Х. Б. Шейнин69) отмечали, что институт судимости никак не направлен на унижение личности, не препятствует возврату к трудовой жизни, напротив, он служит для дальнейшего перевоспитания и борьбы с рецидивной преступностью. Обусловленная судимостью юридическая компрометация морального и административного порядка неизбежна и оправдана самой жизнью: осужденные лица совершали преступления перед обществом и отрицательное отношение к ним со стороны общества автоматически не аннулируется даже после снятия судимости (кроме того, не должно нивелироваться и после акта амнистии). В резолюции ВНИИСЗ была обнародована более прозорливая позиция (например, озвученная А. М. Яковлевым, Б. С. Никифоровым, А. Б. Сахаровым70): в целом не поддержав предложение об упразднении института судимости, организаторы этой научной дискуссии задали «бессмертный» вектор совершенствования этого института.
Не денонсируют с данным подходом установки современной уголовной политики и Российской Федерации, и государств — партнеров нашей страны по интеграционному объединению СНГ и других зарубежных государств, в которых правовые традиции конструирования института судимости находятся в совершенно противоположной плоскости. Как показало настоящее сравнительно-правовое исследование новых тенденций уголовной политики отдельных зарубежных государств, на сегодняшний день отказ от института судимости и его правовых последствий можно оценивать как своего рода «эстетический протест» права обществу. Уголовная политика современных зарубежных государств отнюдь не воплощает тенденции либерализации в стигматизации осужденных. Напротив, когда речь идет о преступлениях международного характера (коррупционной, экстремисткой и террористической направленности), модернизация уголовного законодательства отнюдь не идет по пути улучшения положения осужденного лица, а укладывается в тенденцию «сверхкриминализации» со свойственным ей ужесточением специальных норм об ответственности за такие деяния и общих положений о правовых последствиях их совершения. Правовые последствия судимости по-прежнему отождествляются с презумпцией общественной опасности осужденного, преюдициальным значением уголовно-правовых последствий и социально-правовой «стигматизацией» лиц после погашения или снятия судимости.
69 См.: Казакова Н., Кравцов Г. Институт судимости необходимо совершенствовать // Ученые записки ВНИИСЗ. 1966. Вып. 8. С. 235.
70 См.: Кудрявцев В. Н., Никифоров Б. С. Ограничение прав по проекту Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и Союзных Республик // Советское государство и право. 1958. № 7. С. 112—114, 236.
Список литературы
Adams E. Prisoners' Voting Rights: Case Closed? // Constitutional Law Blog. 2019. January 30. URL: https://ukconstitutionallaw. org/2019/01/30/elizabeth-adams-prisoners-voting-rights-case-closed/.
Bates E. Analysing the Prisoner Voting Saga and the British Challenge to Strasbourg // Human Rights Law Review. 2014. No. 14. DOI: 10.1093/hrlr/ngu024.
Bath C., Edgar K. Time is money: Financial responsibility after prison. London, 2010. URL: http://www.prisonreformtrust.org.uk/ Portals/0/Documents/Time%20is%20Money_8a_Layout%201.pdf.
Duggan M., Jamie G. Assessing Vulnerabilities in the Domestic Violence Disclosure Scheme // Child and Family Law Quarterly. 2018. URL: https://www.academia.edu/37019842/_Assessing_Vulnerabilities_in_the_Domestic_Violence_Disclosure_Scheme.
Fitz-Gibbon K., Walklate S. The efficacy of Clare's Law in domestic violence law reform in England and Wales // Criminology & Criminal Justice. 2017. No. 3. D0I:10.1177/1748895816671383.
Henley A. Abolishing the stigma of punishments served. URL: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/09627251.2014.9505217sr c=recsys.
Henley A. Civil and social death: criminal background and the loss of the self. 2018. URL: https://nottingham-repository.worktribe. com/output/959380/civil-and-social-death-criminal-background-and-the-loss-of-the-self.
Henley A. Criminal records and conditional citizenship: towards a critical sociology of post-sentence discrimination. 2017. August 1. URL: https://nottingham-repository.worktribe.com/output/959034/criminal-records-and-conditional-citizenship-towards-a-critical-sociology-of-post-sentence-discrimination.
Henley A. Mind the gap: Sentencing, rehabilitation and civic purgatory. 2018. September 1. URL: https://nottingham-repository. worktribe.com/output/958897/mind-the-gap-sentencing-rehabilitation-and-civic-purgatory.
Kernsmith P. D., Craun S. W., Foster J. Public Attitudes Toward Sexual Offenders and Sex Offender Registration. URL: https:// www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/10538710902901663?src=recsys.
O'Hagan A. "It's not like I'm killing someone now because there's no lid for my jam jars". URL: https://www.theguardian.com/ uk/2006/nov/18/ukcrime.weekend7.
Stacey C. Looking beyond re-offending: criminal records and poverty. 2015. March 16. URL: https://www.tandfonline.com/doi/fu ll/10.1080/09627251.2015.1026216.
Straw J. Last Man Standing. London, 2012.
Thomas T., Hebenton B. Dilemmas and consequences of prior criminal record: a criminological perspective from England and Wales. 2012. August. URL: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/1478601X.2012.715583?scroll=top&needAccess=true.
Афонченко Т. П. Социальный уголовно-правовой контроль за осужденными и их ресоциализация в контексте провозглашаемых целей уголовной ответственности // Актуальные проблемы совершенствования уголовного законодательства Республики Беларусь на современном этапе: сб. науч. статей. Минск, 2017.
Бахур О. И. Иные меры уголовной ответственности: ретроспективный анализ становления института // Актуальные проблемы совершенствования уголовного законодательства Республики Беларусь на современном этапе: сб. науч. статей. Минск, 2017.
Бородулькина Е. С. Освобождение от уголовного наказания: предпосылки возникновения и начальные этапы формирования института // Актуальные проблемы совершенствования уголовного законодательства Республики Беларусь на современном этапе: сб. науч. статей. Минск, 2017.
Борьба с коррупцией в правоохранительных органах за рубежом: монография / отв. ред. И. С. Власов, С. П. Кубанцев. М., 2018.
Габдрахманов Ф. В. Институт судимости в уголовном законодательстве стран бывшего Союза ССР: сравнительно-правовой анализ // Российский судья. 2015. № 3.
Голованова Н. А. Противодействие домашнему насилию: новый опыт Великобритании // Всероссийский криминологический журнал. 2020. Т. 14. № 2. DOI: 10.17150/2500-4255.2020.14(2).338-350.
Голубев В. В., Казакова В. А. Правовые последствия погашения и снятия судимости // Российский следователь. 2016. № 8.
Гравина А. А., Хромова Н. М. Институт судимости и ее правовые последствия // Журнал российского права. 2015. № 5.
Джансараева Р. Е., Курмангали М. Ш. Правила Нельсона Манделы: анализ обновленных стандартов обращения с заключенными // Вестник КазНУ. Серия юридическая. 2019. Т. 92. № 4. DOI: https://doi.org/10.26577/JAPJ.2019.v92.i4.012.
Домашнее насилие по законодательству зарубежных стран: ответственность и превенция / отв. ред. Н. А. Голованова. М., 2011.
Игнатов А. Н. Погашение и снятие судимости // Курс советского уголовного права: в 6 т. Т. 3: Наказание / редкол.: А. А. Пи-онтковский и др. М., 1970.
Исмагулов К. Е. Некоторые проблемы совершенствования законодательства Республики Казахстан о противодействии терроризму // Вестник Института законодательства Республики Казахстан. 2017. № 3 (48).
Казакова Н., Кравцов Г. Институт судимости необходимо совершенствовать // Ученые записки ВНИИСЗ. 1966. Вып. 8.
Ключко Р. Н. Правовое значение судимости // Судовы весшк. 2019. № 1.
Криминализация и декриминализация как формы преобразования уголовного законодательства: монография / отв. ред. В. П. Кашепов. М., 2018.
Кудрявцев В. Н., Никифоров Б. С. Ограничение прав по проекту Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и Союзных Республик // Советское государство и право. 1958. № 7.
Курс уголовного права: в 5 т. Общая часть. Т. 2: Учение о наказании и иных мерах уголовной ответственности: монография / под ред. И. О. Грунтова, А. В. Шидловского. Минск, 2019.
Марчук В. В. Правовые последствия судимости // Право.Ьу. 2009. № 1.
Новые направления развития уголовного законодательства в зарубежных государствах: сравнительно-правовое исследование: монография / отв. ред. Н. А. Голованова, С. П. Кубанцев. М., 2019.
Развитие уголовного законодательства Российской Федерации: учеб.-практ. пособие / отв. ред. В. П. Кашепов. М., 2007. Саркисова Э. Судимость: понятие и правовое значение // Юстиция Беларуси. 2005. № 9.
Сборник аналитических справок по результатам анализа эффективности законодательства (4-квартал 2019 года). Нур-Сул-тан, 2020. URL: http://www.zqai.kz/sites/default/files/sbornik_cpm_4_kvartal_2019.pdf.
Терешин Д. А. Понятие судимости по действующему законодательству России // Российский судья. 2007. № 9. Уварова-Патенко Н. В., Уваров В. Н. Концепция уголовно-правовой сферы // Вестник Института законодательства и правовой информации Республики Казахстан. 2020. № 1 (59).
Уголовный кодекс Республики Беларусь: науч.-практ. коммент. / под ред. В. М. Хомича, А. В. Баркова, В. В. Марчука. Минск, 2019.
References
Adams E. Prisoners' Voting Rights: Case Closed? Constitutional Law Blog, 2019. January 30. Available at: https://ukconstitutionallaw. org/2019/01/30/elizabeth-adams-prisoners-voting-rights-case-closed/.
Afonchenko T. P. Social criminal legal control over convicts and their resocialization in the context of the proclaimed goals of criminal responsibility. Actual problems of improving the criminal legislation of the Republic of Belarus at the present stage. Minsk,
2017. Pp. 16—29. (In Russ.)
Bakhur O. I. Other measures of criminal responsibility: a retrospective analysis of the formation of the institution. Actual problems of improving the criminal legislation of the Republic of Belarus at the present stage. Minsk, 2017. Pp. 30—37. (In Russ.)
Bates E. Analysing the Prisoner Voting Saga and the British Challenge to Strasbourg. Human Rights Law Review, 2014, no. 14, pp. 503—540. DOI: 10.1093/hrlr/ngu024.
Bath C., Edgar K. Time is money: Financial responsibility after prison. London, 2010. Available at: http://www.prisonreformtrust. org.uk/Portals/0/Documents/Time%20is%20Money_8a_Layout%201.pdf.
Borodul'kina E. S. Exemption from criminal punishment: preconditions for the emergence and initial stages of the formation of the institution. Actual problems of improving the criminal legislation of the Republic of Belarus at the present stage. Minsk, 2017. Pp. 62—73. (In Russ.)
Collection of analytical reports based on the results of the analysis of the effectiveness of legislation (4th quarter of 2019). Nur-Sultan, 2020. 537 p. (In Russ.) Available at: http://www.zqai.kz/sites/default/files/sbornik_cpm_4_kvartal_2019.pdf.
Criminal Code of the Republic of Belarus: Scientific and Practical Commentary. Ed. by V. M. Khomich, A. V. Barkov, V. V. Marchuk. Minsk, 2019. 1000 p. (In Russ.)
Criminal law course. General part. Vol. 2: The doctrine of punishment and other measures of criminal responsibility. Ed. by I. O. Gruntov, A. V. Shidlovskiy. Minsk, 2019. 991 p.
Criminalization and Decriminalization as a Forms of Transformation of Criminal Legislation. Ed. by V. P. Kashepov. Moscow,
2018. 280 p. (In Russ.)
Development of the criminal legislation of the Russian Federation. Ed. by V. P. Kashepov. Moscow, 2007. 748 p. (In Russ.) Domestic Violence unde the Legislation of Foreign Countries: Responsibility and Prevention. Ed. by N. A. Golovanova. Moscow, 2011. 384 p. (In Russ.)
Duggan M., Jamie G. Assessing Vulnerabilities in the Domestic Violence Disclosure Scheme. Child and Family Law Quarterly. 2018. Available at: https://www.academia.edu/37019842/_Assessing_Vulnerabilities_in_the_Domestic_Violence_Disclosure_Scheme. Fighting Corruption in Law Enforcement Bodies Abroad. Ed. by I. S. Vlasov, S. P. Kubantsev. Moscow, 2018. Pp. 45—46. (In Russ.) Fitz-Gibbon K., Walklate S. The efficacy of Clare's Law in domestic violence law reform in England and Wales. Criminology & Criminal Justice, 2017, no. 3, pp. 284—300. DOI: 10.1177/1748895816671383.
Gabdrakhmanov F. V. The Institute of Criminal Record in the Criminal Legislation of the former USSR States: comparative-law analysis. Rossiyskiy sud'ya, 2015, no. 3, pp. 35—38. (In Russ.)
Golovanova N. A. Counteracting domestic violence: new experience from the UK. Russian Journal of Criminology, 2020, vol. 14, no. 2, pp. 338—350. (In Russ.) DOI: 10.17150/2500-4255.2020.14(2).338-350.
Golubev V. V., Kazakova V. A. Legal Consequences of Cancellation and Expungement of Conviction. Rossiyskiy sledovatel', 2016, no. 8, pp. 12—17. (In Russ.)
Gravina A. A., Khromova N. M. Institute of Criminal Records and its Legal Consequences. Journal of Russian Law, 2015, no. 5, pp. 84—93. (In Russ.) DOI: 10.12737/10723.
Henley A. Abolishing the stigma of punishments served. Available at: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/ 09627251.2014.950521?src=recsys.
Henley A. Civil and social death: criminal background and the loss of the self. 2018. Available at: https://nottingham-repository. worktribe.com/output/959380/civil-and-social-death-criminal-background-and-the-loss-of-the-self.
Henley A. Criminal records and conditional citizenship: towards a critical sociology of post-sentence discrimination. 2017. August 1. Available at: https://nottingham-repository.worktribe.com/output/959034/criminal-records-and-conditional-citizenship-towards-a-critical-sociology-of-post-sentence-discrimination.
Henley A. Mind the gap: Sentencing, rehabilitation and civic purgatory. 2018. September 1. Available at: https://nottingham-repository.worktribe.com/output/958897/mind-the-gap-sentencing-rehabilitation-and-civic-purgatory.
Ignatov A. N. Redemption and removal of criminal record. Soviet Criminal Law Course. Vol. 3: Punishment. Ed. by A. A. Piontkovskiy et al. Moscow, 1970, pp. 300—320. (In Russ.)
Ismagulov K. E. Some Problems of Improvement of Countering Terrorism Legislation of the Republic of Kazakhstan. Vestnik Instituta zakonodatel 'stva Respubliki Kazakhstan, 2017, no. 3 (48), pp. 91—93. (In Russ.)
Jansaraeva R. E., Kurmangali M. Sh. Nelson Mandela Rules: Analysis of updated standards for the treatment of prisoners. Journal of Actual Problems of Jurisprudence, 2019, vol. 92, no. 4, pp. 109—117. (In Russ.) DOI: https://doi.org/10.26577/JAPJ.2019.v92.i4.012.
Kazakova N., Kravtsov G. The institution of criminal record needs to be improved. Uchenye zapiski VNIISZ, 1966, iss. 8, pp. 234— 236. (In Russ.)
Kernsmith P. D., Craun S. W., Foster J. Public Attitudes Toward Sexual Offenders and Sex Offender Registration. Available at: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/10538710902901663?src=recsys.
Klyuchko R. N. legal meaning of a criminal record. Sudovy vesnik, 2019, no. 1, pp. 69—74. (In Russ.)
Kudryavtsev V. N., Nikiforov B. S. Limitation of rights under the draft Basic Principles of Criminal Legislation of the USSR and the Union Republics. Soviet State and Law, 1958, no. 7, pp. 112—114. (In Russ.)
Lobanova L. V., Tereshin D. A. The concept of a criminal record under the current legislation of Russia. Rossiyskiy sud'ya, 2007, no. 9, pp. 27—31. (In Russ.)
Marchuk V. V. Legal consequences of a criminal record. Pravo.by, 2009, no. 1, pp. 35—42. (In Russ.)
New Directions of the Development of Criminal Legislation in Foreign Countries: comparative law research. Ed. by N. A. Golovanova, S. P. Kubantsev. Moscow, 2019. 424 p. (In Russ.)
O'Hagan A. "It's not like I'm killing someone now because there's no lid for my jam jars". Available at: https://www.theguardian. com/uk/2006/nov/18/ukcrime.weekend7.
Sarkisova E. Conviction: concept and legal meaning. Yustitsiya Belarusi, 2005, no. 9, pp. 44—48. (In Russ.)
Stacey C. Looking beyond re-offending: criminal records and poverty. 2015. March 16. Available at: https://www.tandfonline.com/ doi/full/10.1080/09627251.2015.1026216.
Straw J. Last Man Standing. London, 2012. Pp. 539—539.
Thomas T., Hebenton B. Dilemmas and consequences of prior criminal record: a criminological perspective from England and Wales. 2012. August. Available at: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/1478601X.2012.715583?scroll=top&needAccess=true.
Uvarova-Patenko N. V., Uvarov V. N. Concept of criminal legal sphere. Bulletin of Institute of Legislation and Legal Information of the Republic of Kazakhstan, 2020, no. 1 (59), pp. 263—268. (In Russ.)
Информация об авторах
Наталья Александровна Голованова, ведущий научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации. Researched: K-3424-2018
Ольга Ивановна Семыкина, старший научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук
