CC BY
91
УДК 340 ББК 67.0
СТАРОСТЕНКОК.В. Правовой плюрализм как основа
развития правового прогресса
В статье рассматриваются основные задачи государственного управления в условиях модернизации российского общества. Автором выделяются негативные социальные явления, являющиеся дестабилизирующими факторами и представляющими серьезную угрозу для Российской Федерации. Рассмотрев сущность понятия "социальный прогресс", исследователь утверждает, что именно правовой плюрализм будет способствовать его дальнейшему развитию, а следовательно, и повышению эффективности государственного управления.
Ключевые слова: право, плюрализм, управление, прогресс, власть.
В последние годы на законодательном уровне предпринимаются серьезные попытки по модернизации системы государственной власти Российской Федерации. Одним из необходимых атрибутов управленческого механизма любого демократического государства является плюрализм.
В основе принципа плюрализма, сопутствующего общественным системам открытого типа, как правило, находится прозрачная государственная политика, которая обусловливает укрепление эффективных управленческих форм в реальной административно-управленческой практике. Необходимо отметить, что понятие "прозрачность" очень часто в политико-правовой литературе подменяется понятием "открытость", хотя по своей сущности они характеризуют не тождественные процессы. Говоря об открытости, мы имеем в виду наличие в системе правовых отношений обширных каналов взаимопроникновения для всего спектра социальных, экономических и политических сил. Категория "прозрачность" используется для определения степени доступности информации о деятельности органов государственного управления и наличия механизма общественного воздействия на сферу государственного администрирования посредством представительных институтов, что, в свою очередь, служит результативным фактором нейтрализации коррупционных тенденций в обществе. Открытость несет в себе социально-коммуникативный аспект. Для прозрачности приоритетным является прежде всего функциональная составляю-
щая, которая способствует оптимизации регулятивных процессов, связанных с государственным управлением.
Прозрачность имеет статус объективной необходимости и априори предполагает, во-первых, беспрепятственный доступ различных субъектов политических отношений к полной, позитивной (негативной) популяризированной информации, что является важным критерием цивилизованной демократической государственности. Во-вторых, прозрачность в управленческой информации принципиально изменяет вектор деятельности органов государственной власти, направляя его в сторону социальной ориентированности и формирования более стройной структуры властно-административных отношений; создается законодательная база, позволяющая гарантировать доступ населения к информации о работе различных органов власти; привлекаются к подготовке государствообразующих решений общественные объединения и неправительственные организации. В-третьих, унифицирование механизма прозрачности по отраслевому признаку (например, политическое управление) позволяет органам государственной власти превратить бюрократию в своеобразный субъект государственно-частного партнерства; переориентация ее на приоритеты гражданского прежде всего снимает проблемы коррумпированности в политическом администрировании и утверждает наконец этические доминанты в формат деятельности государственных служащих.
Несмотря на это, формирующаяся система государственного управления России в современный период находится на достаточно далеком расстоянии от прозрачности как на макро- (манипулирование с расходными статьями государственного бюджета, деформирование процессов приватизации, предоставление налоговых льгот частным компаниям и т.д.), так и на микроуровне (таможенные махинации, искусственное усложнение процедуры прохождения документации, переструктурирование институтов собственности, криминализация уставных капиталов финансовых учреждений, что было обнаружено в ходе разработки и реализации мер правительством по преодолению финансово-экономического кризиса).
Поэтому стимулов для государственных служащих во внутреннем саморазвитии ни на духовно-нравственной, ни на новой моральной основе нет. Это признают, и с чем согласны мы, В.С. Комаровский и Л.Н. Тимофеева. В соответствии с полученными ими данными "едва только четверть госслужащих ориентирована в настоящее время на открытую модель государственной службы, а вот приблизительно треть хотя в принципе и поддерживают идею отзывчивой, повернутой к нуждам граждан модели организации госслужбы, но не считают ее актуальной для нынешних условий России (мотивируя это тем, что ни российские граждане, ни институты гражданского общества еще не созрели для этого). Остальные же являются открытыми или скрытыми противниками данной модели"1. Существенным является то, что для социального прогресса в данной области необходима правовая база, которая поможет конструктивно реформировать экономику и сформировать широкую сеть комплексных отраслей права, охватывающих все сегменты жизнедеятельности Российской Федерации и допускающих плюрализм.
Понятие "социальный прогресс" отечественными обществоведами воспринималось и воспринимается неоднозначно, хотя значимо в первую очередь для разрешения проблем социальных взаимодействий. Учитывая, вероятно, это обстоятельство, П.А. Сорокин отмечал: "Проблема прогресса представляет собой одну из наиболее сложных, трудных и неясных научных проблем. Принимая различные названия в течение истории... она уже давно привлекла к
себе внимание человеческой мысли и давно уже стала предметом исследования"2. По мнению В.П. Алексеева, в трактовке прогресса обозначились контуры двух направлений: одно - сциентистское, констатирующее и описательное, другое - аксиологическое, ценностное. В первом констатация умственного прогресса была дополнена в дальнейшем констатацией прогресса в органической природе, в экономике, в технических приспособлениях и т.п. В середине XVIII столетия оба названных направления слились воедино в трудах французского философа и экономиста А.Р.Ж. Тюрго, который характеризовал прогресс в экономике, политических структурах, в науке и в духовной сфере.3 Рассматривая исторический аспект социального прогресса, мы обратились к трудам Н.И. Кареева, понимающего "формулу прогресса" как идеал, мерку, образец, прилагаемый к реальной истории, позволяющий прогнозировать (благодаря историческому опыту и имеющимся законам общества) возможности развития общества и личности. При этом исходной позицией, по его мнению, является принцип существования истории для человека, а не человека для истории.4 М.М. Ковалевский разработал теорию непрерывного прогресса, объединив идею П.Л. Лаврова о прогрессе как развитии солидарности5 и концепцию Н.И. Кареева о возможности моделирования истории, исходя из законов прошлого и настоящего состояния общества. Человек и его права рассматривались ученым с точки зрения человеческой солидарности, которая явно предполагает определенные ограничения прав каждого человека в силу интересов социальной солидарности.
Прогнозируя эволюцию России в соответствии с теорией непрерывного прогресса, М.М. Ковалевский полагал, в частности, создание автономных политических тел, взаимосвязанных и объединенных в союзы, федерации. Главная цель таких союзов - хозяйственный расчет, расширение торговых и других обменов в условиях рынка; основой автономных тел станет начало самоуправления народа и самоопределение личности, что обеспечивается и гарантируется институтом парламента и признанием государством субъективных прав граждан.6
По нашему мнению, исследователь разработал рациональную модель нового госу-
№ 4 2009 г.
дарства, базирующуюся на признанных общечеловеческих принципах: политического плюрализма; материальной выгоды (хозяйственного расчета); народного представительства (парламент) и естественных прав граждан. М.М. Ковалевский предпринял попытку разработки и утверждения в России правового государства, особо подчеркнув при этом, что личность будет иметь "возможность свободного проведения своих требований до момента, когда эти требования входят в коллизию с интересами общества и принимают форму нарушения установленного им права"7. Рефреном в данном контексте являются слова правоведа С.С. Алексеева: "Право и социальный прогресс находятся в глубокой органичной связи. Ведь сам феномен права на определенной ступени развития общества потому оказался необходимым и потому право обрело существенную социальную силу, что без него невозможны прогресс, да и само существование общества"8.
Мы полностью солидарны с ученым, что без помощи писаного права, прежде всего его общеобязательной нормативности, формальной определенности, государственной гарантированности, было бы невозможно обеспечить функционирование общества как целостного образования в обстановке противодействия классовых, групповых, национальных и иных социальных сил. Право в этой плоскости выступает как интегрирующий, сплачивающий фактор, институт согласия, консенсуса, учета различных, подчас противоречивых интересов в обществе. Таким образом, право не просто связано с прогрессом общества, с его поступательным, восходящим движением; оно способно быть инструментом, более того, прямым выражением социального прогресса и его гарантом.
Не стоит сбрасывать со счетов преобразование российской правовой действительности в условиях открытости и прозрачности. С одной стороны, это связано с динамикой общественных отношений и, следовательно, с требованием соответствия им правовых явлений, а с другой - с необходимостью активно использовать юридический инструментарий для трансформирования всех сфер общественной жизни.
Однако правовые изменения в стране не всегда являются позитивными, способствующими развитию в обществе демокра-
тии и становлению правового государства. На решение данной проблемы, с нашей точки зрения, влияет степень разработки такой юридической категории, как"правовой прогресс" (прогресс самого права), касающийся не только процессов, происходящих в рамках российской правовой системы, но и правовой жизни в любой другой стране и в мире в целом.
Правовой прогресс - это закономерность, следующая за разумными действиями органов власти. Его функциональная роль - утверждение общечеловеческих, общедемократических ценностей и начала законности, противостоящие произволуи беззаконию, формирование демократического гражданского общества, неотъемлемым элементом которого становится право. Любое демократическое государство заинтересовано в организации правовой жизни, так как именно в этом контексте происходит формирование правовой политики и юридической действительности, закрепляются на государственном уровне ориентиры правового развития, обеспечивается совершенствование правового образа жизнедеятельности граждан.
Необходимо отметить, что юридическая категория "правовой прогресс" имеет общеправовой комплексный характер. Она охватывает все предлагаемые модели усовершенствования как правовой системы в целом, так и отдельных ее элементов. Иными словами, знание правового прогресса дает возможность целостно взглянуть на все частные вопросы юридической теории и практики, сформировать единое представление о позитивном развитии общества, наделив происходящие динамические преобразования во всех сферах общественной жизни признаками последовательности, восходящей направленности, целеустремленности, прогнозируемости.
Рассматривая проблему правового прогресса, нельзя не остановиться на таком важном моменте, как правовой плюрализм, концепция которого возникла в 70-х годах XX века в западной юридической антропологии. Разработкой данной теории занимались такие видные ученые, как С. Мур, Дж. Гриффитс, С.Э. Мерри, Л. Посписил, Г.Р. Вудмэн, К. и Ф. фон Бенда-Бекманн, Ж. Вандерлинден. По мнению авторов концепции правового плюрализма, государство не имеет монополии на право, так как
помимо государственных существуют и негосударственные правовые и общественные системы. Согласно С. Мери, они могут сосуществовать в одном и том же социальном пространстве или полуавтономном "социальном поле" (social field).9
Согласно Дж. Гриффитсу, "правовой плюрализм есть такое положение вещей в любом социальном поле, при котором поведение соответствует более чем одному правопорядку"10. С его точки зрения, правовой плюрализм может быть явно выражен ("сильный") или же быть скрытым ("слабым"), когда одна система права, например европейское позитивное право,основанное еще на римской традиции, подавляет другие. Исходя из этого, основной задачей правоведов, по мнению ученого, является разрушение представления о праве как зависящем исключительно от власти института государства. Налицо противопоставление государства, удерживающего правовую систему, и общества, стремящегося выработать свои правовые установки в виде естественного права. Более того, Дж. Гриффитс отрицает и роль государства в модернизации общества, коль скоро подавляются его традиционные устои.11
Однако, по мнению А. Дугина, принцип правового плюрализма, выдвинутый европейскими учеными, позволяет реконструировать историю национального права с учетом всех качественных онтологических факторов - индуктивных и национальных. Изучение русского права в новой системе координат, отличной от системы координат римского права, по мнению ученого, даст положительный результат. То есть идея правового плюрализма открывает колоссальные перспективы индуктивному, национальному, специфическому изучению правовой модели.12
Вполне очевидно, что исследование понятий "правовой прогресс" и "правовой плюрализм" в контексте естественного права человека позволит не только всесторонне и объективно осмыслить историю государств. Это, пожалуй, единственная превентивная мера, имеющая большую смысловую и функциональную нагрузку в современных модернизационных процессах и выработке антикризисных мер по восстановлению полноценного
функционирования экономик. Что касается правового плюрализма, основанного на социальных интересах отдельных общественных объединений и групп, то это вызывает сомнение в части нарушения естественных прав других слоев населения того или иного общества.
Проблема состоит в том, насколько наши собственные научные достижения в области юриспруденции и общемировой потенциал правового самосознания могут быть использованы органами государственной власти в качестве проективного конструктивного элемента для разработки фундаментальной стратегии развития Российской Федерации, коренного преобразования идеологии и технологии развития общества на основе принципов правового прогресса и политического плюрализма, обеспечив, таким образом, не только реализацию конкретных планов и проектов интегрирования в международное экономическое сообщество, но и развитие отечественного правосознания.
1 Комаровский B.C., Тимофеева Л.Н. Конфликты граждан с чиновниками: почему и зачем? // Государство и право. 1997. № 10. С.14.
2 Сорокин П. А. Обзор теорий и основных проблем прогресса // Новые идеи в социологии. Сб. 3. СПб., 1914. С. 116.
3 Алексеев В.П. Прогресс как проблема / http://8ociety.polbu.ru/alekseev_philosophy/ ch58_i.html
4 Кареев Н. И. Философия, история и теория прогресса //Собр. соч. СПб., 1912. Т. I. История с философской точки зрения. С. 122-123.
5 Философия истории. М., 1999. С. 296.
6 Ковалевский М.М. Прогресс //Вестник Европы. 1912. № 2. С. 257-258.
7 Медушевский А.Н. История русской социологии. М., 1993. С. 88.
8 Алексеев С.С. Теория права. М.: Издательство БЕК, 1995. С. 181.
9 Merry S. E. Global human rights and local social movements in a legally plural world. // Canadian Journal of Law, 1997, no. 12. P. 870.
10 Griffiths J., What is legal pluralism? // Journal of Legal Pluralism, 1986, no. 24. P. 3.
11 Ковлер А.И. Антропология права и правовой плюрализм (права человека и права народов) // Олень всегда прав. Исследования по юридической антропологии. Сборник статей. М.: Стратегия, 2003. С. 29.
12 Дугин А. Правовой плюрализм как евразийское понимание о праве /http://apn nn.ru/ index.php?chapter:=diskurs _s&id=230&sf= 1
№ 4 2009 г.
