CC BY
103
«Высшую полицию в России ожидали со страхом» (Жандармы о самих себе) // Труды Общества изучения истории отечественных спецслужб. Т. 1. М., 2006. С. 14-24; Измозик В.С. Политический розыск ведет Третье Отделение (1826-1880) // Жандармы России. СПб., М. 2002.
2 Более подробно об этом см.: Седунов А.В. Губернский городовой. История Псковской городской полиции XVIII -начала XX вв. Псков, 2004.
3 Одно из самых внимательных исследований на эту тему было предпринято А.В. Борисовым. См.: Борисов А.В. Министерство полиции царской России. М., 1991.
4 ПСЗРИ. Собр. 1. Т. XXXIII. № 26216.
5 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2447. Ч. 2. Л. 232-233.
6 Там же. Д. 2360. Л. 36.
7 ГАПО. Ф. 20. Оп. 1. Д. 198. Л. 23-24; ГИАНО. Ф. 138. Оп. 1. Д. 41. Л. 29.
8 ПСЗРИ. Собр. 1. Т. XXXIV. № 26650.
9 Там же. № 27130, 27160.
10 Оржеховский И.В. Указ. соч. С. 38.
11 Цит. по: Там же. С. 39.
12 ГАРФ. Ф. 110. Оп. 2. Д. 1. Л. 1-2, 8-9.
13 Голенищев-Кутузов П. Из памятных записок // Русский архив. 1883. № 1. С. 221.
14 ПСЗРИ. Собр. 2. Т.2. № 1062; Оржеховский И.В. Указ. соч. С. 40.
15 ГАРФ. Ф. 110. Оп. 8. Д. 14. Л. 5.
16 ПСЗРИ. Собр. 2. Т. XI. № 9355.
17 ГАРФ. Ф. 110. Оп. 2. Д. 157. Л. 2-3.
18 Там же. Ф. 109. Экспед. 1. Оп 1827. Д. 207. Л. 5-6.
19 Там же. Ф. 110. Оп. 2. Д. 157. Л. 5.
20 ГАПО. Ф. 238. Оп. 1. Д. 57. Л. 12-14.
21 ГАРФ. Ф. 109. Экспед. 1. Оп. 1827. Д. 117. Л. 1, 2, 2 об.
22 Там же. Ф. 110. Оп. 2. Д. 158. Л. 3.
23 ГАПО. Ф. 20. Оп. 1. Д. 951. Л. 8.
24 ГАРФ. Ф. 109. Экспед. 1. Оп. 1829. Д. 56. Л. 4-6.
25 Там же. Оп. 1832. Д. 379. Л. 4.
26 См.: Чукарев А.Г. Указ. соч. С. 321.
27 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 1. Л. 127.
28 Там же. Экспед. 1. Оп. 1839. Д. 196. Л. 2.
29 ПСЗРИ. Собр. 2. Т. XXVII. № 25975.
30 См.: Чукарев А.Г. Указ. соч. С. 462.
31 ГАПО. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1698. Л. 7, 384.
32 ГАРФ. Ф. 110. Оп. 8. Д. 14. Л. 29.
33 Там же. Ф. 109. Оп. 223. Д. 28. Л. 138.
34 См.: Измозик В.С. Политический контроль и сыск: методологические аспекты // Политический сыск в России: история и современность. СПб., 1997. С. 10.
Т.И. Сидненко*, С.П. Хвеженко**
Либеральное направление отечественной историографии конца XIX - начала XX вв. в контексте исследования взаимосвязи идейно-политических и историко-социальных воззрений историков
Характеризуя политические идеи либеральной историографии конца XIX - начала XX вв., было бы недостаточным ограничиться констатацией того факта, что ее представители являлись идеологами либерализма. Либерализм как социально-политическое движение был неоднороден, и при общности конечных целей его идеологи расходились в определении тактических средств их достижения1. Рассмотрение идеологии русского либерализма не является предметом настоящей статьи. Подчеркнем лишь, что при безусловном влиянии западных идей на формирование идеологии русского либерализма мы не вправе отвергать его специфические особенности в идейнотеоретическом плане, равно как и идейно-методологической самостоятельности либеральноисторической мысли конца XIX - начала XX вв. Одно из возможных доказательств этого - концепции «правового государства» в творческом наследии ученых.
* Кандидат исторических наук, докторант Республиканского гуманитарного института Санкт-Петербургского государственного университета (РГИ СПбГУ).
** Кандидат психологических наук, заместитель начальника кафедры общей и практической психологии Санкт-Петербургского университета МВД России.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России М 3 (31) 2006
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (31) 2006
Проблема «правового государства» занимает исключительное место в ряду проблем, разрабатываемых либеральной историографией. Наряду с огромным научным значением ее изучения, в ходе его решались и определенные политические задачи. Постановка и решение проблемы «правового государства» приобретают значительный общественный интерес в России. В преддверии революционных потрясений в стране с государственно-социальным вопросом в качестве центрального изучение истории парламентаризма, процессов развития правосознания, правовых основ конституционного государства в широком плане объективно становится одним из факторов в идейной борьбе своего времени. Именно в условиях грозящей революции с середины 70-х гг. XIX в. стала очевидной необходимость всестороннего научного исследования вопроса. При этом наряду с исследованием законодательных форм и уровня современного правосознания в России большое значение приобретало изучение исторических судеб государственно-социальных и политико-правовых реформ в странах, опережающих в своем развитии Россию.
Непосредственно научный интерес к проблеме «правового государства» у русских историков был органически связан с интересами государственно-политической модернизации страны, оплодотворялся общественными запросами своего времени, находил в них свое высшее оправдание. Собственно, и служение истории, науке либеральные историки рассматривали как свой общественный долг перед Россией и свое предназначение в жизни.
Из всей группы многочисленных вопросов, поднятых русской либеральной историографией, политически наиболее актуальными являлись в сущности тесно связанные между собою:
- проблема развития правосознания и правовой культуры в обществе; проблема прогресса в истории, науке, и, соответственно, реформа образования в России;
- проблема социально-правовой защищенности в государстве.
Именно эти вопросы и являлись ключевыми во всей концепции «правового государства», созданной либеральными учеными к началу XX в.
В трудах П.Г. Виноградова, П.Н. Милюкова, А.С. Лаппо-Данилевского, М.М. Ковалевского, Н.И. Кареева подчеркивалась связь права и благосостояния. Идея права дополнялась идеей блага, гарантом которого выступает государство. Таким образом расширялась система субъективных прав, т.е. естественного права, возрождение которого рассматривалось как проблема его незыблемости в мире изменяющихся социально-политических ценностей. В толковании самого права появился новый смысл, что и стало основанием для характеристики концепции правового государства в системе историко-правовых воззрений ученых как социальной. Понимание принципа равенства трактовалось либеральными историками не формально-юридически (как равенство перед законом, не гарантирующее фактического социального равенства), а как социальное равенство, уровень которого определяется проводимой государством социальной политикой.
Идея о приобретении историческим процессом направленного характера за счет увеличения числа сознательных деятелей истории сближала позиции представителей либерально-исторической мысли в данном вопросе. Кроме того, данная идея стала своего рода визитной карточкой либеральных историков в борьбе за «правовое государство» в идейно-теоретическом и практическом плане. По-разному интерпретируя свои воззрения, отталкиваясь от различных теоретико-методологических основ, Н.И. Кареев, П.Н. Милюков, М.М. Ковалевский, А.С. Лаппо-Данилевский, Д.М. Петрушевский, П.Г. Виноградов и другие ученые возвели решение проблем «личность в истории», «прогресс в истории» в ранг наиболее приоритетных и первостепенных для историографии, на практике доказывая свое понимание вопроса.
Наиболее рельефно основные принципы социального либерализма Николая Ивановича Кареева (1850-1931) проявляются в его концепции «народно-правового государства», понятии социального прогресса.
Проблема юридических средств разрешения конфликта рассматривалась Н.И. Кареевым в рамках его социального идеала с позиции либеральной парадигмы. Здесь мы видим как современную постановку проблемы прав человека, так и подход к рассмотрению «правового государства». В ряде своих произведений ученый затрагивает такую политологическую проблему, как «политические конфликты» и способы их разрешения, анализируя соотношения законов государства (прежде всего конституции) и расстановку различных социально-политических сил общества2.
Собственно термин «конфликт» неоднозначен, и наиболее общий подход состоит в определении его через социально-психологическое противоречие. Конфликты обеспечивают общее прогрессивное движение общественной жизни, способствуя сохранению единства социальных образований,
утверждению общезначимых норм и социальных ценностей. Само состояние динамического равновесия в процессе общественного развития создается за счет того, что несовпадающие интересы различных социальных групп взаимно уравновешиваются с помощью возникающих и разрешаемых конфликтов.
В контексте рассмотрения социально-психологической стороны конфликта Н.И. Кареев предпринимает попытку построить универсальную модель политической партии, которая одновременно отображала бы ее доктрину и социальный состав, организационную структуру и функции, отношения с властью и ряд других характеристик, в совокупности составляющих законченный портрет политической партии. Следует отметить, что ученый одним из первых в мировой политологии подошел к современному пониманию структуры и системы межнациональных и межгосударственных отношений. Н.И. Кареев предвосхитил современное понимание условий «открытости» политической системы, а также современной структуры системы межгосударственных отношений3.
Рассуждая о возможности построения «правового государства» в России, Н.И. Кареев подчеркивал: «Государство не должно быть в плену у партий, и особенно в плену у партии или партий, пользующихся властью. Наоборот, сами партийные идеологи должны... прислушиваться к голосу науки. Отношение различных партий к справедливости и истине весьма различно, и потому ... наука не может не классифицировать партии со стороны их большего или меньшего приближения к тому, что сама наука признает за истину»4.
Xрестоматийной точкой зрения является официальное признание основоположниками немарксистской социологии партий М.Я. Острогорского (1854-1919) и Р. Михельса (1876-1936)5. М.Я. Острогорский - русский юрист, эмигрант, автор первых специальных работ по теории политических партий «Демократия и организация политических партий» (Лондон, 1902, на англ. яз.), «Демократия и политические партии» (М., т. 1, 1927, т. 2., 1930), в которых он в основном обосновывает идею олигархизации (бюрократизации) политических партий на примерах Англии и США, рассматривая партии в качестве реальных субъектов политической жизни6. Р. Михельс - немецкий социолог, автор «железного закона олигархии», сформулированного в 1911 г. в работе «Социология политических партий в условиях демократии»7.
Между тем, Н.И. Кареев в лекционных курсах начала XX в., выступлениях, а затем и в монографиях, литературно-издательское оформление которых закончилось лишь в 1907-1908 гг., в свою теорию «народно-правового государства» вводит дефиницию политической партии и определяет многообразие ее функций (идеологическая, политическая, социальная, электоральная, формирования общественного мнения, парламентской деятельности депутатов от партий, организационная). Это гораздо позже в общем виде стало рабочей точкой зрения во многих исследованиях современной американской и французской политологии. Н.И. Кареев обосновал связь партий с гражданским обществом, их организационную структуру, необходимость многопартийности в «правовом государстве» и партийное разделение в зависимости от социальной структуры (стратификации) общества. Он предвосхитил современное понимание «кадровых» и «массовых» партий, введенное французским политологом М. Дюверже для характеристики типологий современных партий на Западе, объяснил механизм разделения властей в парламентской республике. Н.И. Кареев определил как многообразные функции самих политических партий, так и задачи партийного аппарата (органов партии), роль партий в политической системе общества. Наконец, он ввел обобщающее понятие партии как «неписаной части конституции государства»8.
Противоборство субъектов права с противоположным пониманием и действиями по отношению к принципам и нормам права с целью изменения своего статуса и юридического состояния следует обозначить как правовой конфликт. Одной из основных причин его возникновения, по мнению Н.И. Кареева, является несоответствие состояния и уровня развития правосознания реальности правовых отношений объективным потребностям их регулирования новыми юридическими нормами.
Ряд конфликтов, формируясь изначально в виде правовых, затем приобретает элементы содержания и формы проявления экономических, политических и социальных конфликтов. Правовой нигилизм и проявления конфликта, связанные с ним, усиливаются в переходные периоды. Н.И. Кареев ввел в историю отечественной политологии понятие «правового порядка», сопряженного не только с верховенством закона и права, но и со стабильностью всей политической системы, которую он связывал с современным пониманием высокого уровня политической культуры.
Обращаясь к проблеме соотношения психологических и социальных законов при построении теории «правового государства», Н.И. Кареев подчеркивал значимость идейного воздействия на
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (31) 2006
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (31) 2006
общественное развитие: «Идеи управляют ходом истории, но именно те идеи, которые наиболее оказывают на него влияние, сами находятся в зависимости от ее хода. С другой стороны, - все социальные отношения в конце концов покоятся на известной системе идей, на известных принципах... Для общественной перестройки необходимо прежде всего изменение идей в обществе, хотя, с другой стороны, - изменение идей немыслимо при неизменности общественного строя. Таким образом, жизнь и идеи находятся в вечном взаимодействии»9. Так в работе «Основные вопросы философии истории» Н.И. Кареев выразил свое понимание соотношения психологических и социальных законов, следуя психологическому направлению в социологии. Однако, принимая во внимание всю систему и всю совокупность положений Н.И. Кареева, следует подчеркнуть стремление историка выделять психологическое в качестве специфичного в социальной системе, не отвергая материального. Отсюда становится понятным нежелание Н.И. Кареева причислять себя к числу сторонников психологического направления как такового. С полной определенностью можно заявить лишь о том, что Н.И. Кареев являлся сторонником социологического «психологизма» в той форме, в какой его трактовала субъективная школа10.
Концепция «правового государства» Н. И. Кареева выстраивалась им в русле исследования специфики взаимоотношений личности, государства и общества. Собственно проблема взаимоотношения личности и социальной среды, решаемая сквозь призму размышлений о «правовом государстве», социальном прогрессе, прогрессе науки, личности, являлась одной из основополагающих в его творчестве. Одним из главных направлений концептуальных построений историка в области государственно-правовой и социально-политической тематики стала проблема революции в историческом развитии. Само отношение историка к революции вообще как историческому явлению, так и к революциям в России в начале XX в. обусловливало его идейно-социологические построения теории конфликтов в истории. Определяя конфликт как социально-психологическое противоречие в общественной жизни, Н.И. Кареев обращался и к проблеме становления «правового государства» в России.
Исследуя уровень социальной дифференциации общества в России периода складывания феодализма, Максим Максимович Ковалевский (1851-1916), как и Николай Павлович Павлов-Сильванский (1869-1908), приходит к выводу о принципиальной общности многих западных феодальных институтов с русскими11. В соответствии со своим общим взглядом на феодализм как систему договорных отношений, М.М. Ковалевский интерпретирует феодальную монархию как общераспространенное явление в странах Западной Европы, отличительным признаком которой являлись договорные отношения между монархом и его прямыми и второстепенными вассалами. Эта монархия присуща только странам с феодальными отношениями. Из договорной основы этой монархии выводятся сословное представительство и парламентаризм. В итоге М.М. Ковалевский приходит к выводу о том, что конституционная монархия является идеальной формой правления для России.
Обращаясь к истории государственных преобразований эпохи Петра Великого, М.М. Ковалевский приходит к сходным с П.Н. Милюковым выводам о том, что процессы модернизации и европеизации, став переломным этапом эволюции российской государственности в XVIII в., должны были впоследствии привести к торжеству начал конституционной монархии как формы правового государства. Решающую роль в этом процессе сыграли либеральные преобразования 60-х гг. XIX в. и их развитие на новом уровне в начале XX в.
Пример социологических концепций М.М. Ковалевского и П.Н. Милюкова показывает, как их взгляды на русский исторический процесс определяли их деятельность в качестве политиков. В центре внимания общественно-политической мысли того времени был вопрос об отношении общества и государства, который все более становился предметом сравнительно-исторического изучения. М.М. Ковалевский, Н.И. Кареев, И.М. Гревс, П.Г. Виноградов, П.Н. Милюков, А.А. Кизеветтер подходили к обоснованию идеи права как единого регулирующего механизма общественного развития. Они исходили из единства юридической традиции Европы и России, восходящей к римскому праву, и обосновали значимость норм права при формировании правовой основы гражданского общества и правового государства. Точка зрения М.М. Ковалевского на соотношение права и государства явилась логическим продолжением учения о солидарности как факторе общественного развития12.
В курсе лекций «Демократия и ее политическая доктрина», прочитанных на экономическом отделении Политехнического института в 1912-1913 учебном году, М.М. Ковалевский рассматривает историю развития избирательной системы на материке (на примере Франции, Германии, Италии,
Австро-Венгрии), происхождение двухпалатной системы, «прямое народоправство». История происхождения референдума была связана с «усвоением» светской властью (в частности, в швейцарских кантонах) элементов церковной демократии. Ученый рассматривает постепенное расширение одного из основных принципов правового государства, представительной демократии и конституционного режима - принципа равенства граждан перед законом, который в начале века предполагал такой уровень развития демократии, при котором действует «принцип равенства граждан перед законом, судом, налогом и управлением». Начала равенства и личных свобод Ковалевский усматривал в американском Билле о правах, Декларации прав человека и гражданина во Франции и считал необходимым принятие аналогичных законов, обеспечивающих личную свободу и неприкосновенность собственности и в России «в эпоху первой государственной Думы»13.
По его мнению, «равенство граждан перед законом, судом и управлением... обязательно должно быть дополнено религиозной свободой. Граница же индивидуальной свободы совести лежит в необходимости каждого гражданина нести возлагаемые на него государством и конституционным строем общегражданские обязанности»14. Всеобщее избирательное право возможно только в стране, где «широко распространено образование и где каждый имеет представление об общественной солидарности и налагаемых ею обязанностях», т.е. там, где население имеет достаточный уровень образованности и политико-правовой культуры. Кроме того, всеобщее избирательное право «должно быть организовано таким образом, чтобы избранный парламент действительно представлял не индивидов, а партии и избирательные группы»15. Развитую избирательную систему в действительно правовом демократическом государстве он связывает как с многопартийностью, когда политические партии реально выполняют большинство своих функций по взаимосвязи гражданского общества и органов государственной власти, так и с высоким уровнем политической культуры граждан, обладающих политическими правами.
В отношении социально-политической трансформации общества и государства Павел Николаевич Милюков (1859-1943) являлся последовательным эволюционистом. Он был убежден в позитивной необходимости проведения реформ сверху, без революционной ломки существующей системы16. Историк, характеризуя социально-политические процессы в России, особое внимание уделяет описанию роли идейных влияний в ту или иную эпоху. П.Н. Милюков подчеркивает огромное значение в развитии общества смену философского мировоззрения. Так, он обращается к проблеме эволюции духовных потребностей, пытаясь выявить определенные закономерности17. В процессе конкретизации идейно-философских и социально-правовых представлений П.Н. Милюкова на российском историческом материале выявляется четкая линия рассуждений. Рассматривая эволюцию государственно-политических и социально-правовых реформ в России, П.Н. Милюков огромное значение придавал роли личности в истории. В то же время причины тех или иных реформ историк находит во внутренней эволюции общества. В личностном факторе ученый усматривает важный катализатор общественного развития, способный разрушить предшествующую эволюцию или же привести к реформам18.
Идея о приобретении историческим процессом направленного характера за счет увеличения числа сознательных деятелей истории сближала в целом позиции представителей либеральноисторической мысли в данном вопросе. Эта идея стала ведущей в борьбе либеральных историков за «правовое государство» в идейно-теоретическом и практическом плане. Ее главные составляющие:
- эволюционный путь становления «правового государства»;
- просвещение и развитие правосознания и правовой культуры как фактор, обусловливающий эволюционное «врастание» России в конституционное государство;
- совершенствование законодательной системы как основное условие становления парламентаризма;
- конституционная монархия как форма последующей эволюции России к правовому государству;
- неприемлемость революционных преобразований государственно-политической системы, исходя из законов преемственности общественного и социально-правового развития;
- развитие идей парламентаризма путем синтеза заимствованных социально-правовых идей с русской культурой и традициями.
Само понимание либеральными историками «правового государства» применительно к России включало в себя как одну из центральных программ развитие высшего и начального образования. Решение данной проблемы возлагалось главным образом на общественные организации - такие,
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (31) 2006
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (31) 2006
как педагогические общества, комитеты грамотности, комиссии по организации домашнего чтения, училищные комиссии, организаторами и участниками которых стали П.Г. Виноградов, Н.И. Кареев, П.Н. Милюков, А.С. Лаппо-Данилевский и др. И если комитеты грамотности в основном ставили задачей распространение начального образования среди народа19, то комиссия по организации домашнего чтения содействовала движению «за распространение высшего образования среди лиц, не имевших возможности получить его в университете». В рамках ее деятельности реализовывалось одно из основных положений либеральной программы реформирования российской политико-правовой системы - повышение уровня образования народа в целях развития истинной правовой культуры населения в гражданском обществе. Более того, под влиянием активного включения в работу думы профессуры Московского и Санкт-Петербургского университетов либеральная образовательная программа с большей легкостью претворялась в жизнь20. Как в свою очередь подчеркивал Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский (1863-1919), в таком великом государстве, как Россия, воплощение в жизнь идеи «правового государства» немыслимо без повышения уровня образованности народа, повышения его культуры и правосознания21.
А.С. Лаппо-Данилевский в работе «Методология истории» предпринял попытку синтезировать идеи закономерности исторического развития, прогресса в общественно-правовом развитии с понятием «ценности» применительно к историческим явлениям и идеям22. Кроме того, А.С. Лаппо-Данилевский, как в свою очередь Н.И. Кареев и П.Н. Милюков, отрицал прямолинейный характер исторического процесса, допуская прогресс и регресс в истории. В соответствии с этим убеждением историк выстраивал свою концепцию государственно-правовой эволюции23.
Концепция «правового государства» А.С. Лаппо-Данилевского построена на его понимании специфики исторического процесса, характера заимствований правовых норм24, государственнополитических, социально-философских идей и элементов культуры в целом. Собственно говоря, сама практика политико-социального и правового устройства западноевропейских государств, по мнению А.С. Лаппо-Данилевского, во многом была заимствована российским государством, что не могло не сказаться и на дальнейшей специфике процесса модернизации государственного устройства. А.С. Лаппо-Данилевский, исходя из взаимосвязи заимствованных государственно-политических и социально-правовых идей со всей структурой общественных отношений и правительственной политики в сфере образования, строил свою концепцию особенностей становления правового государства в России, отличающуюся прежде всего характером и этапами распространения самой идеи «правового государства»25.
Важным этапом в развитии русского правосознания в первой половине XIX в. А.С. Лаппо-Данилевский считал именно факт признания непосредственно закона исключительно решающим фактором в упорядочении общественных отношений26. В данном направлении историк усматривал прогрессивное развитие российской государственности и правовой системы. Собственно, и само понимание эволюции «правового государства» в России для историка основывалось на убеждении в необходимости развития прежде всего не личной или общественной инициативы, а государственной власти и правовой системы. «Правовое государство» немыслимо без веры общества в силу закона27.
Свою миссию как исследователя истории культуры А.С. Лаппо-Данилевский видел в содействии изучению развития народного самосознания, борьбы идей, формирования «личного начала» в истории России28. Собственно, сама проблема развития личности в русской культуре, взаимоотношения личности и государства, личности и сословно-общественных групп была разработана А.С. Лаппо-Данилевским в числе первых в русской исторической науке29. Такая взаимосвязь, как «государство-общество-личность», разрабатывалась ученым практически во всех его крупных работах и курсах лекций, составив ядро личного подхода ученого к истории русской общественной мысли и культуры.
Неотъемлемой частью содержания понятия «правовое государство» в либеральноисторической мысли конца XIX - начала XX вв. стало заявление о необходимости введения в России автономии высшей школы. Именно в этом вопросе наиболее ярко проявлялась оппозиционность академической интеллигенции политике правительства. Либеральным историкам свойственно было применение историко-сравнительного анализа правительственной политики в отношении университетов России и европейских стран. Высказывалась идея, согласно которой истинная демократическая высшая школа не может быть вообще создана реформой сверху. Она может возникнуть лишь в итоге усилий демократических слоев общества, университетов. Необходимым условием реформы высшей школы являлось установление конституционного строя. А.С. Лаппо-
Данилевский видел величие и силу российского государства прежде всего в возможно большей общности убеждений интеллигенции, народа и правящей власти, достижение которой тесно связано со свободой слова. Будущее России историк искал в идеях формирования «правового государства», основой которого может стать гражданское общество30. Он выделял значимость восстановления университетской автономии в процессе реформирования системы образования в России как части общедемократических реформ.
А.С. Лаппо-Данилевский неизменно подчеркивал возросшую роль науки в обществе, а в связи с этим и прогрессивного высшего образования. В работах, посвященных вопросам образования, истории образования и политики государства в данном вопросе, А.С. Лаппо-Данилевский подчеркивал недостаточность подготовленности российского общества к законотворчеству, обращал внимание на малую правовую культуру русского общества, объясняемую не только историческими особенностями развития образовательной системы в России, но и уровнем преподавания истории и права.
При рассмотрении либерально-исторической мысли конца XIX - начала XX вв., необходимо указать на взаимосвязь научной, публицистической, политической и педагогической деятельности ученых. Один из возможных путей построения «правового государства» историки видели в глубоком реформировании системы образования. Именно в усовершенствовании концептуальной и методологической базы преподаваемых дисциплин, в увеличении различных форм образовательных структур они осознавали свою задачу как общественно-политических деятелей, как ученых и педагогов.
Системообразующим элементом для либерализма как социально-политического явления в целом является понятие прав личности. В этом причина его постоянного возрождения во все новых условиях и обличиях. В соответствии с тем дефицит таких прав (экономических, социальных, политических, религиозных и т.д.) особенно ощутим для данного общества. Меняется и конкретная программа либералов, а отчасти и социальная база. В свою очередь, конституционализм представляет собой политическую (правовую) идеологию либерализма. Представители либерализма исходят из того, что революционный путь достижения демократических преобразований себя в истории не оправдал. К такому выводу представители либерально-исторической мысли пришли, осмысливая опыт великих революций нового и новейшего времени, эволюцию демократических идей в обществе. Либеральные историки используют понятие «конституционализм» для характеристики механизма перехода к правовому государству.
В свою очередь, социальную функцию конституционализма как политической идеологии либеральные историки усматривали в создании определенной правовой системы, регулирующей деятельность важнейших институтов политической системы. Конституционный процесс состоит лишь в ее упорядочении, рационализации и повышении эффективности. В российских политических условиях, характерных для XIX - начала XX вв., неизбежно было возникновение конфликта между конституционным идеалом и реальной практикой управления. Различные конституционные проекты, предлагаемые либеральной оппозицией, отражали не элементы существующей системы, а являлись программой желательных социально-политических и правовых изменений. Соответственно, одной из ведущих проблем, разрабатываемых историко-либеральной мыслью, стала проблема определения характера, специфики взаимодействия общества и государства, реформ и революции, власти и общества в условиях модернизации. Рассмотрение данных вопросов либеральные историки проводили в форме историко-сравнительных ретроспектив. Анализу подвергались различные формы государственно-правовых норм Европы, России, Америки на широком историческом фоне. Именно системный анализ характера, специфики взаимодействия общества и государства, реформ и контрреформ в условиях модернизационных процессов отличает работы либеральных историков конца XIX - начала XX вв. Подвергая сравнительно-историческому исследованию процесс формирования правовых норм, политико-социальных систем, развитие политических идей в обществах, традиции заимствования политико-правовых и культурных норм, представители либерально-исторической мысли создавали модель «правового государства» для России начала XX в.
Непосредственно специфика российского исторического процесса и вытекающее из нее положение российского либерализма стали важным импульсом формирования русской историкоправовой школы и политической социологии.
Концепция «правового государства», представленная либеральными историками, не только отразила особенности развития российской политико-правовой и историко-социальной мысли конца
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (31) 2006
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (31) 2006
XIX - начала XX вв. На рубеже столетий выходит на первый план проблема политико-правовой модернизации общества, осуществляемой государством в условиях быстрых социальных изменений. В этой перспективе отчетливо прослеживается значение политической философии русского либерализма, особенно либерально-исторической мысли, давшей обоснование возможности выхода из социального конфликта минуя революцию, через радикальные социально-экономические и политические реформы, целенаправленно осуществляемые государством. В этой связи следует подчеркнуть значение концепции «правового государства» либеральных историков.
Проблема развития правосознания в России и эталон западноевропейского конституционализма в период перехода от феодализма к капитализму и его модернизированным вариантам - ключевой вопрос в концепции «правового государства», созданной либеральными историками.
Методологическую основу концепции «правового государства» либеральной историографии составило положение о зависимости социального строя и политической организации общества от господствующих в обществе экономических отношений, отношений собственности, правовых форм, культурных традиций. С одной стороны, либеральные историки признавали зависимость социальной организации от господствующей экономической структуры (Н.И. Кареев, П.Г. Виноградов, П.Н. Милюков), с другой стороны, социальные отношения влияли на политический строй общества (Н.И. Кареев, П.Н. Милюков). Метод либеральных историков основан на представлении об исторической обусловленности всякого общественного явления. В данном контексте рассматривались этапы проникновения из Западной Европы, зарождения на национальной почве, дальнейшей эволюции идей «правового государства». (А.С. Лаппо-Данилевский, П.Н. Милюков). Для анализа проблемы либеральные историки опирались на сравнительно-исторический метод как необходимую предпосылку познания закономерностей исторического развития.
Изучение творчества либеральных историков позволяет прийти к некоторым заключениям. Согласно концепции формирования «правового государства» в сравнительно-правовой перспективе, практически ни одно традиционное общество на стадии модернизации не может избежать кризиса существующей правовой системы. Необходимая ломка старого права может быть осуществлена двумя путями - революцией и радикальной реформой. Различаясь между собой главным образом методами проведения преобразований, они сходны в своей цели - обеспечить соответствие политической власти характеру социальных перемен. В реальной политической ситуации революционных преобразований между ними часто возникает разрыв. Следствием этого становится появление переходных форм, неизбежно оказывающихся внутренне противоречивыми. Для переходного периода от абсолютизма к «правовому государству» стадия мнимого конституционализма оказывается практически неизбежной. По сути, мнимый конституционализм становится закономерной стадией политической трансформации всякого традиционного авторитарного режима. Это объясняется разрывом декларируемых целей демократического переустройства и реальной практики политической борьбы. Реальное социальное содержание данной формы зависит от направления движения всей политической системы. Сохранив свою преемственность с классическим русским либерализмом в главном - обосновании социального идеала как идеала правового и правового государства, как практической цели преобразования бюрократической российской государственности, представители либерально-исторической мысли вышли на иной уровень понимания социального равенства и правовой защищенности человека.
Для интерпретации политико-правовых и исторических воззрений либеральных историков конца
XIX - начала XX вв. представляется важным определить их отношение к политической системе переходного периода. Для российского конституционализма особенно характерны противоречия, которые присущи процессу модернизации:
- между законностью государственно-политических изменений и необходимостью быстрых социальных перемен;
- между нововведенными демократическими институтами и необходимостью концентрации власти для обеспечения направленности реформ;
- между классическими западноевропейскими конституционными моделями и автохтонными формами политического развития.
Конституционное движение в России начала XX в. выражало себя весьма отчетливо, последовательно и разносторонне. Одной из форм его проявления становились систематически создаваемые проекты правового ограничения абсолютной власти. Богаты новыми идеями в данной области и произведения либерально-исторической мысли. Сама концепция «правового государства»
- вариант интерпретации отношения общества и государства в период политико-социальных и историко-правовых преобразований, представленных либеральными историками конца XIX - начала
XX вв. Данная концепция выступает как самостоятельный элемент общественно-политической мысли России в изучаемый период. Теоретический анализ поставленной проблемы особенно важен по следующим направлениям:
- обоснование возможности выхода из фундаментального социального конфликта не путем революции, ведущей в конечном счете к воспроизводству авторитаризма в новых формах, а радикальных социально-экономических и политических реформ, целенаправленно осуществляемых государством;
- разработка модели перехода от авторитарной формы правления к демократической при сохранении преемственности власти и легитимности правления;
- установление специфики теоретических оснований, стратегии и тактики конституционализма в условиях ускоренной политической модернизации.
Рассматривая деятельность отечественных либеральных историков, мы приходим к выводу, что конституционализм выступает как их политическая философия, а концепция «правового государства» - как программа модернизации России.
Представленные оригинальные воззрения могут служить основой дальнейшего развития историко-социологической и политико-правовой мысли. Большинство положений концепций «правового государства» представителей либерально-исторической мысли конца XIX - начала XX вв. актуальны и по сей день, что дает исследователям возможность их нового прочтения в современных условиях.
1 См.: Сидненко Т.И. Либерально-историческая мысль в России на рубеже XIX-XX веков. СПб., 2004. С. 77 - 138.
2 См.: Кареев Н.И. Происхождение современного народно-правового государства (Исторический очерк конституционных учреждений и учений до середины XIX в.). СПб., 1907 (1908).
3 См.: Кареев Н.И. Историология (Теория исторического процесса). Пг., 1915. С. 279.
4 Кареев Н.И. Типические черты истории конституционного государства. С. 136-137.
5 См.: Современная западная социология: Словарь. М., 1990. С. 260-261; Кулик А.Н. Сравнительный анализ в партологии. Проект К. Джанды // Полис. 1993. № 1. С. 94.
6 См.: Виноградов В.Д. М.Я.Острогорский о проблеме политических партий // Российская социология: Межвузовский сборник. СПб., 1993. С. 72-79.
7 См.: Главы из книги Р. Михельса в журнале «Диалог». 1990. №№ 3, 5, 7, 9, 11, 13, 15, 18; 1991. № 3.
8 Типические черты истории конституционного государства Н.И.Кареева // Известия Санкт-Петербургского Политехнического института. Т. VII. Вып. 1 и 2. 1907, август. С. 135-136; Кареев Н.И. Происхождение современного народноправового государства. С. 464-466.
9 Кареев Н.И. Основные вопросы философии истории. СПб., 1897. С. 337.
10 См.: Кареев Н.И. О значении психологии для общественных наук // Вестник психологии, криминальной антропологии и педагогики. 1912. Т. 9. С. 83-84; Его же. Введение в изучение социологии. СПб., 1897. С. 118-119.
11 См.: Ковалевский М.М. Сословия в России. СПб., 1886. С. 20.
12 См.: Ковалевский М.М. Общее учение о государстве. СПб., 1909. С. 46.
13 См.: Ковалевский М.М. Демократия и ее политическая доктрина. Вып. 1. СПб., 1913. С. 74, 80-83, 98-104.
14 См.: Ковалевский М.М. Демократия и ее политическая доктрина. С. 108-109, 190.
15 Ковалевский М.М. Конституционное право. СПб., 1909. С. 9-10.
16 Рукописный отдел Российской Национальной Библиотеки (Санкт-Петербург) (далее ОР РНБ). Ф. 482. Ед. хр. 91. Л.
2, 20-21.
17 См.: Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. М., 1898. С. 2; Его же. Очерки по истории русской культуры. Ч. 2. СПб., 1905. С. 4-5.
18 См.: Милюков П.Н. Государственное хозяйство в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. СПб., 1892. С. 715, 731, 735; Лаппо-Данилевский А.С. Организация прямого обложения в Московском государстве со времен Смуты до эпохи преобразований. СПб., 1890. С. 500.
19 Государственный архив Российской Федерации (Москва) (далее ГАРФ). Ф. 63. Оп. 7. Ед. хр. 342. Л. 12.
20 См.: Астров Н.И. Воспоминания. Париж, 1940. С. 250.
21 Петербургский филиал Архива Российской Академии наук (далее ПФА РАН). Ф. 113. Оп. 1. Ед. хр. 180. Л. 1 а.
22 См.: Лаппо-Данилевский А.С. Методология истории. Вып. I. СПб., 1910. С. 244-245, 283; См. также: Его же. Основные принципы социологической доктрины О. Конта // Проблемы идеализма. М., 1902. С. 394-420.
23 ПФА РАН. Ф. 113. Оп. 1. Д. 316. Л. 232 об; См. также: Кареев Н.И. Основные вопросы философии истории. Критика
историографических идей и опыт научной истории исторического прогресса. Т. II. М., 1888. С. 393.
24 ПФА РАН. Ф. 113. Оп. 1. Ед. хр. 68. Л. 20; Ед. хр. 84. Л. 79; Ед. хр. 68. Л. 22.
25 Там же. Ед. хр. 84. Л. 188.
26 ПФА РАН. Ф. 113. Оп. 1. Ед. хр. 84. Л. 343.
27 ПФА РАН. Ф. 113. Оп. 1. Ед. хр. 84. Л. 343.
28 Там же. Ед. хр. 156. Л. 7.
29 См.: Лаппо-Данилевский А.С. Организация прямого обложения в Московском государстве со времен смуты до эпохи преобразований. СПб., 1890. С. 502-506.; Его же. Очерк внутренней политики императрицы Екатерины II. СПб., 1898. С. 1617; ПФА РАН. Ф. 113. Оп. 1. Ед. хр. 158. См.:
30 ПФА РАН. Ф. 113. Оп. 2. Ед. хр. 62. Л. 1 об. - 2; Ф. 113. Оп. 1. Д. 323. Л. 2.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (31) 2006
