CC BY
75
Карнаушенко Леонид Владимирович
доктор исторических наук, профессор, Краснодарский университет МВД России (тел.: +78612583414)
Правовой нигилизм непрофессиональных интернет-коммуникаторов как социальная проблема современной России
Автор исследует коммуникационные системы современного постиндустриального общества, обладающие значительным потенциалом воздействия на сознание и поведение массовой аудитории. Отмечает, что этот потенциал используется субъектами коммуникации не только в социально полезных целях, но и в деструктивном, антисоциальном аспекте.
Ключевые слова: право, правовой нигилизм, криминализация сознания, Интернет, непрофессиональные коммуникаторы, лидеры мнения.
L.V. Karnaushenko, Doctor of History, Professor, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +78612583414.
Legal nihilism of unprofessional Internet communicators as a social problem of modern Russia
The author researches communication systems of modern post-industrial society wich have significant potential impact on the consciousness and behaviour of the mass audience. He notes that this potential is a subject of communication not only in socially useful purposes, but for destructive, anti-social aspect.
Key words: law, legal nihilism, criminalization of consciousness, Internet, unprofessional communicators, opinion leaders.
Правовой нигилизм - системная социальная проблема, характерная не только для современного российского общества. Еще в XIX в. классики русской литературы (М.Е. Салтыков-Щедрин, Н.В. Гоголь, А.П. Чехов и др.) обращали внимание на широкое распространение и опасные социальные последствия данного явления. Кардинальные изменения государственного устройства, переход от авторитарной к тоталитарной, а затем и к демократической системе не изменили главного - взаимоотношения жителей нашей страны с правом, их отношения к закону, восприятия идеалов правового государства.
Суть проблемы правового нигилизма исследователи видят в том, что способность населения на сознательном уровне соблюдать законы, уважать права и свободы других граждан не всегда находит адекватное отражение в практической деятельности и нередко проявляется в распространении различных форм правового нигилизма [1, с. 119].
Как указывает В.Н. Гуляихин, в последнее время в отечественной юридической литературе стала доминировать точка зрения, в соответствии с которой правовой нигилизм признается как общественно опасное, регрессивное и деструктивное явление, как своеобразный продукт низкого уровня правосознания наших
граждан. Поэтому с ним необходимо бороться всеми доступными законными методами и средствами [2, с. 3-5].
Проблему правового нигилизма нельзя рассматривать вне зависимости от контекста ее существования - современного российского общества. А.Н. Зрячкин указывает на то, что в российском обществе произвол, анархия, вседозволенность, игнорирование различными субъектами своих обязанностей связаны, прежде всего, с расхлябанностью, безответственностью, правовым нигилизмом чиновников и рядовых граждан, у последних он проявляется, в частности, в неумении (нежелании) эффективно пользоваться предоставленными законом правами и свободами, противостоять их нарушениям [3].
По мнению В.Н. Гуляихина, правовой нигилизм целесообразно рассматривать как сложное, многоуровневое явление современного общества, как единство субъективных и объективных факторов. Исследователь указывает, что правовой нигилизм - это психосоциальный и культурный феномен, структурообразующим компонентом которого являются идеи, отрицающие легитимные социальные установки и несущие определенную духовную нагрузку, обусловленную не только тенденциями развития общества и соответствующими ценностями, но и рядом психогенных факторов [4].
102
Реализация научного подхода к анализу правового нигилизма, а также факторов его детерминации и социальных последствий актуализации предполагает, прежде всего, поиск соответствующих маркеров или индикаторов. Индикаторами правового нигилизма, по мнению исследователей, выступают: прямые преднамеренные нарушения действующих законов и иных нормативных правовых актов; повсеместное массовое несоблюдение и неисполнение юридических предписаний; издание противоречивых, параллельных или даже взаимоисключающих правовых актов; подмена законности политической, идеологической или прагматической целесообразностью; конфронтация представительных и исполнительных структур власти на всех уровнях; нарушение прав и свобод человека; национально-правовой нигилизм и др. [3].
Правовой нигилизм как социальное явление отнюдь не однороден; в частности, исследователи рассматривают его пассивные и активные формы. К первым относятся такие, как неверие в потенциальные и реальные возможности права, отрицание его как ценности, умаление роли этого института в обществе, в жизни людей. В свою очередь, активные формы - это все правонарушения и преступления, сознательное неисполнение законов и иных нормативных актов, враждебное отношение ко всяким юридическим нормам и предписаниям - насилие, экстремизм, терроризм, ксенофобия, религиозная национальная рознь и т.д. [3].
Условия современного трансформирующегося российского общества накладывают свой отпечаток на модификацию правового нигилизма. Вследствие высоких скоростей социальных изменений возникает явление фрустрационно-го правового нигилизма. Одной из его основных причин является неспособность государства и институтов гражданского общества своевременно и в полном объеме решать острые социальные проблемы. В результате многие российские граждане преступают закон, пытаясь защитить свои интересы и приобрести то, чего их, как они думают, лишили. Их поведение может быть весьма агрессивным [4].
Проблему правового нигилизма обостряет глубокий социокультурный кризис, аномичное состояние российского общества начала XXI в. Особую опасность представляет морально-нравственный, мировоззренческий дисбаланс российского социума. Происходит смешение понятий «добра» и «зла», «прекрасного» и «безобразного», «нравственного» и «безнравственного». Это находит свое отражение
в восприятии людьми социально-правовой сферы.
Как полагают исследователи, основной причиной правового нигилизма является убеждение людей в том, что законы не исполняются. Уверенность в существовании безнаказанных правонарушений способствует тому, что вера в силу закона падает и может упасть до такого уровня, что человек вообще не будет учитывать закон в своих действиях, дойдя до крайности - правового нигилизма [4]. Таким образом, становится очевидным, что в основе генезиса явления правового нигилизма лежит деформация социокультурной системы координат, убежденность в деструктивной направленности социальной системы, ее антисоциальном, антигуманистическом характере.
Факт широкого распространения установок правового нигилизма в современном российском обществе очевиден всем исследователям данной проблематики. Однако сами по себе установки правового нигилизма, внедренные в сознание отдельного человека, не представляют существенной опасности для общества в целом. Анархисты, экстремисты, радикалы были достаточно представлены, например, в российском обществе XIX в., однако отнюдь не угрожали целостности и стабильности социальной системы. Даже самый громкий в истории Российской империи террористический акт, в ходе которого 1 марта 1881 г. был убит император Александр II, не смог пошатнуть основы социальной системы и государственного устройства. Причина тому, в том числе, доминирование в коммуникативном поле государства и общества, их безусловный выигрыш в борьбе идей того времени. Результат - подавляющее большинство людей не поддерживали радикалов, анархистов и пр. акторов, «расшатывающих» основы социальной системы. Однако совершенно другая ситуация сложилась в начале XXI в. на фоне технико-технологической модернизации социума, становления глобального информационного общества. С одной стороны, социально-политическая жизнь стала намного более спокойной и предсказуемой. С другой стороны, отрицательная социальная энергия сублимировалась в виртуальной интернет-коммуникации, что способствовало конституированию новой проблемной ситуации. При этом адекватных инструментов решения упомянутой проблемы пока не найдено.
В чем проявляется основная опасность правового нигилизма в условиях современного высокотехнологичного социума? Стоит подчеркнуть, что стремительные изменения в ком-
103
муникационной системе российского общества начала XXI в. породили ряд системных социальных противоречий, вызванных последствиями инновационных рисков (технико-технологические изменения существенно опережают социальные и социокультурные). В результате в коммуникационной системе возникает несколько «точек напряжения», одной из которых является воздействие виртуальной сети Интернет на физическую, повседневную реальность, на устоявшиеся, институциональные структуры общества. Суть проблемы заключается в том, что виртуальная среда априори, с момента своего возникновения и приобретения социальной значимости, выглядела как достаточно свободная от ограничений, инструментов социального контроля и управления система. Однако по мере развития виртуальной среды, роста ее социальной значимости стал очевиден потенциал ее воздействия на структуры общества, ключевые социальные процессы. В условиях ухудшающейся обстановки в обществе научное и управленческое сообщество не смогло предложить адекватные угрозам меры, которые бы не сводились лишь к достаточно обыденным запретительным мерам. Виртуальная среда является предельно анонимной и крайне сложно поддается цивилизованному, «мягкому» контролю. Жесткие варианты, связанные с блокировками или полным отключением трансляционных механизмов виртуальной среды, противоречат прогрессивному вектору развития постиндустриального информационного общества; такие меры могут принести лишь кратковременный, тактический успех, но отнюдь не стратегический.
В сложившихся условиях социально-управленческого вакуума на первый план выходят такие аспекты проблемы, как рост влияния непрофессиональных коммуникаторов, масштаб аудитории которых подчас является сопоставимым с традиционными средствами массовой информации (СМИ). Отличительной чертой интернет-среды выступает делегирование значительной вещательной инициативы непрофессиональным коммуникаторам - обычным гражданам, не обладающим профессиональным образованием, какими-то специфическими знаниями о предмете обсуждения. Посредством социальных сетей, блогов, дискуссий на форумах и т.п. непрофессиональные коммуникаторы оказывают воздействие на оценки, мнения, систему ценностей аудитории глобальной сети, транслируя свои мировоззренческие, ментальные, аксиологические установки. В особенно сложной ситуации оказываются
люди, характеризующиеся некритичным отношением к информации, легко внушаемые, не умеющие рационально-логически мыслить.
Еще в середине XX в. П. Лазарсфельд обосновал концепцию «лидеров мнения». В представлениях исследователя, население делится на две неравные по численному составу группы: лидеров мнения, которых насчитывается порядка 5-10%, и последователей мнения, которых значительно больше (90-95%). Именно лидеры мнения - это наиболее активная, инициативная в информационно-коммуникационном плане группа. Такие люди представляют собой своеобразных посредников между массмедиа и аудиторией. Пропуская через свое сознание информацию, различного рода сообщения, они затем оказывают воздействие на свое непосредственное окружение (друзей, родственников, соседей, сослуживцев и т.п.). Таким образом, конечные коммуникативные эффекты, изменения сознания и поведения аудитории нередко зависят не только и не столько от деятельности массмедиа, сколько от активности лидеров мнения в их влиянии на последователей мнения [5].
Стоит отметить, что начиная с 1990-х гг. в российском обществе на фоне социально-экономических и социально-политических противоречий все более отчетливо наблюдается аномия духовно-нравственной сферы. Идеалы добра, служения, нравственности, ответственности отходят на второй план, уступая место сиюминутным страстям, стремлениям, материальным потребностям. При этом созданная в начале 1990-х гг. социально-экономическая модель оказалась далека от оптимальной и исключала возможности законного обогащения для большинства людей, имеющих такую устойчивую потребность. Логичным следствием сложившейся ситуации стали расцвет криминалитета, нигилизм, массовое отрицание права. Криминальный мир предлагал миллионам людей «простые и понятные» сценарии ускоренного обогащения, реализации своих материальных потребностей. Именно с периода 1990-х гг. начинается эпоха глубокого проникновения в систему культуры, ценностный, мировоззренческий мир установок криминальной субкультуры. Этому способствовали инструменты массовой культуры, непосредственные контакты людей с лицами, имеющими криминальное прошлое и настоящее. Однако в 1990-е - 2000-е гг. криминальный мир был существенно ограничен в инструментах агитации, пропаганды (шире - массово-коммуникативного воздействия на широкие слои
104
аудитории). Ситуация значительно ухудшилась в 2000-е гг. по мере роста социальной значимости Интернета, широкого охвата населения России интернет-коммуникационными сетями. Создаются новые условия коммуникационной среды, новый тип общения - трансграничное, для которого характерен переход инициативы от журналистов, обозревателей, общественных деятелей, политиков к непрофессиональным коммуникаторам (позиционирующим себя в качестве представителей «простого народа»), одерживающим количественный перевес над традиционными массмедиа. При этом нередко количественное превалирование трансформировалось и в качественное, т.к. интенсификация воздействия приносит достаточно зримые эффекты. Механизм эффективного влияния непрофессиональных коммуникаторов заключается в их отождествлении с неангажированными людьми, не принадлежащими к политическим и экономическим элитам общества. В настоящее время в российском обществе существует множество блогеров, активных пользователей социальных сетей, достаточно явно ангажированных элитами. Проблема усугубляется наличием множества ин-тернет-аккаунтов так называемых «ботов»,
1. Ефимов Е.Г. Правовой нигилизм как социокультурное явление (методологические аспекты) // Сборник научных трудов Волжского филиала МЮИ: материалы недели науки, 22-29 мая 2009 г. / Междунар. юрид. ин-т, Волжский филиал. М., 2010.
2. Гуляихин В.Н. Правовой нигилизм в России. Волгоград, 2005.
3. Зрячкин А.Н. Правовой нигилизм: Причины и пути их преодоления: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2007.
4. Гуляихин В.Н. Психосоциальные формы правового нигилизма человека // Вопросы права и политики. 2012. № 3. С. 108-148.
5. Lazarsfeld P. An episode in the history of social research // Perspectives in American history. 1968.
формирующих определенную точку зрения, нужную их бенефициарам.
В последние годы все более обостряется проблема, заключающаяся в бесконтрольной трансляции установок правового нигилизма на сознание миллионов интернет-пользователей. Посредством распространения собственного опыта, оценоксобытийвсоциально-правовой сфере непрофессиональные коммуникаторы формируют деформированное правовое сознание инструментами, прежде всего, установок правового нигилизма. При этом на сегодняшний день в коммуникационной системе общества практически отсутствуют действенные барьеры, которые бы позволяли эффективно преодолевать данный вид коммуникационных угроз и рисков. В особенно сложном положении оказывается подрастающее поколение, чье лабильное сознание создает условия для эффективной трансляции правового нигилизма, убеждения их в правильности данной антисоциальной жизненной позиции. Учитывая тот факт, что Интернет - это новое массмедиа общества начала XXI в., необходимо интенсифицировать работу науки и практики над решением данной системной социальной проблемы.
1. Efimov E.G. Legal nihilism as social and cultural phenomenon (methodological aspects) // Collection of scientific works of Volga branch of ILI: proc. of sci. week, May 22-29, 2009 / Intern. law institute, Volzhsky branch. Moscow, 2010.
2. Gulyaikhin V.N. Legal nihilism in Russia. Volgograd, 2005.
3. Zryachkin A.N. Legal nihilism: Reasons and ways to overcome: auth. abstr. ... Master of Law. Saratov, 2007.
4. Gulyaikhin V.N. Psychosocial forms of legal nihilism of person // Questions of law and policy. 2012. № 3.
5. Lazarsfeld P. An episode in the history of social research // Perspectives in American history. 1968.
105
