CC BY
57
УДК 347.121.3_
ПРАВОВАЯ СУЩНОСТЬ КОНТРОЛИРУЮЩИХ ЛИЦ КАК ТРЕТЬИХ ЛИЦ В ДЕЛЕ О БАНКРОТСТВЕ_
Стефанишина Светлана Владимировна
Адвокат.
Адвокатский Кабинет Адвокатской Палаты Костромской области.
Россия, г. Кострома.
THE LEGAL ESSENCE OF CONTROLLING PERSONS AS THIRD PARTIES IN THE CASE OF
BANKRUPTCY
Svetlana V. Stefanishina
Lawyer.
Law Office of Lawyer Chamber of the Kostroma region.
Russia, Kostroma.
АННОТАЦИЯ: В статье ставится задача определить правовой статус третьих лиц в правоотношениях, регулируемых Законом о банкротстве, в той его части, которая касается субсидиарной ответственности. В этой связи, рассматриваются такие субъекты указанных правоотношений как контролирующие должника лица. Анализируются мнения относительно правовой конструкции контролирующих должника лиц, сформулированные в современной доктрине. Прослеживаются этапы становления дефиниции контролирующих должника лиц, а также судебная практика, касающаяся проблем участия указанных лиц в делах о банкротстве. В конце работы предлагаются подходы к классификации указанной категории третьих лиц в делах о банкротстве.
ABSTRACT: The aim of the article is to determine the legal status of third parties in legal relations governed by the Bankruptcy Law, insofar as it relates to subsidiary liability. In this connection, such subjects of the specified legal relations are considered as controlling the debtor. Opinions are analyzed about the legal design of persons controlling the debtor, formulated in modern doctrine. The stages of the formation of the definition of the persons supervising the debtor are traced, as well as judicial practice concerning the problems of participation of these persons in cases of bankruptcy. At the end of the paper, approaches are proposed for classifying this category of third parties in bankruptcy cases.
Ключевые слова: несостоятельность (банкротство), третьи лица, статус третьих лиц, контролирующие должника лица.
Key words: insolvency (bankruptcy), third parties, the status of third parties, controlling persons.
Особое место среди третьих лиц в правоотношениях, регулируемых Законом о банкротстве, в той его части, которая касается субсидиарной ответственности, занимают контролирующие должника лица. Отнесение такой категории участников правоотношений, связанных с несостоятельностью (банкротством), к категории третьих лиц определяется тем, что указанные лица участвуют в таких правоотношениях наряду с основными субъектами этих правоотношений (должником, кредитором, арбитражным управляющим). Вместе с тем, поскольку контролирующие должника лица не относятся к основным субъектам конкурсных правоотношений, но активно влияют на их возникновение и развитие, такие лица относятся именно к категории третьих лиц. Указание на контролирующих должника лиц как на третьих лиц правоотношений, регулируемых Законом о банкротстве, фактически не встречается ни в доктрине, ни в законодательстве, ни в судебной практике. Объясняется это несколькими причинами: во-первых, понятийный аппарат Закона о банкротстве не сформирован окончательно; во-вторых, дефиниция «третьи лица в конкурсных правоотношениях» фактически не исследована, а данный терминологический оборот трактуется не однозначно; и, наконец, что наиболее
важно: контролирующие должника лица в вопросах привлечения к субсидиарной ответственности становятся основными субъектами правоотношений, регулируемых нормами Закона о банкротстве, и наоборот, например, недобросовестный кредитор, аффилированный с должником, приобретает не свойственные ему функции, становясь контролирующим должника, то есть, по сути своей, конкурсным третьим лицом. Именно поэтому изучение такой категории конкурсных третьих лиц как контролирующих должника лиц представляет с одной стороны, исключительную важность, с другой стороны, определенную сложность.
Следует отметить, что терминологическое понятие «контролирующее должника лицо» возникло достаточно недавно. Поэтому в доктрине к исследованию проблем, связанных с дефиницией «контролирующее должника лицо» обращались в основном в связи с исследованием вопросов, связанных с привлечением такого лица к субсидиарной ответственности. Например, А.Р. Николаев посвятил этому свое диссертационное исследование «Правовое положение контролирующих должника лиц в процедурах несостоятельности (банкротства)» и ряд научных публикаций, С.С. Покровский в своем монографическом исследовании «Ответственность
контролирующих должника лиц за доведение до банкротства» отразил эту проблему в отдельном разделе. Ряд авторов касались проблем контролирующего должника лица в связи с рассмотрением практических аспектов своей деятельности: Н.Н. Бреева, С.Б. Ротарь, А.В. Шевц и другие. Однако, в целом, в доктрине комплексно проблема освещения всего спектра вопросов и проблем, связанных с определением дефиниции «контролирующее должника лицо» в достаточной степени осталась не разработанной.
Такой пробел пытается устранить законодатель. Следует признать, что к выработке сформулированного понятия «контролирующего должника лица» законодатель подходил достаточно длительное время.
Сначала статья 2 Закона «О рынке ценных бумаг» Федеральным законом "О внесении изменений в Федеральный закон «О рынке ценных бумаг» и отдельные законодательные акты Российской Федерации" № 264-ФЗ была дополнена частью тридцать первой следующего содержания: "Контролирующее лицо - лицо, имеющее право прямо или косвенно (через подконтрольных ему лиц) распоряжаться в силу участия в подконтрольной организации и (или) на основании договоров доверительного управления имуществом, и (или) простого товарищества, и (или) поручения, и (или) акционерного соглашения, и (или) иного соглашения, предметом которого является осуществление прав, удостоверенных акциями (долями) подконтрольной организации, более 50 процентами голосов в высшем органе управления подконтрольной организации либо право назначать (избирать) единоличный исполнительный орган и (или) более 50 процентов состава коллегиального органа управления подконтрольной организации»[6]. Однако, термин «контролирующее лицо» согласно изменениям должен был использоваться только в целях раскрытия и (или) предоставления информации в соответствии с Федеральным законом от 22.04.1996 № 39-ФЗ. Введение понятия контролирующего лица было связано с необходимостью раскрытия информации об аффилированных лицах.
Впоследствии дефиниция «контролирующее лицо» была включена в статью 2 (пункт 1 подпункт 4) Федерального закона от 21.11.2011 № 325-Ф3 "Об организованных торгах", в статью 2 (пункт 10) Федерального закона от 07.02.2011 № 7-ФЗ «О клиринге, клиринговой деятельности и центральном контрагенте», в Законы "Об акционерных обществах" и "Об обществах с ограниченной ответственностью" с целью регулирования крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность. Затем вопросов, связанных с понятием контролирующего лица законодатель коснулся в Федеральном законе от 26.07.2006 N 135-Ф3 «О защите конкуренции» (в ред. Федерального закона от 06.12.2011 N 401-ФЗ), указав в части 8 статьи 11 о том, какие действия понимаются как контролирующие физическое или юридическое лицо.
Федеральным законом от 28.06.2013 № 134-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» было установлено ряд презумпций в отношении контролирующих лиц, которые были призваны облегчить процесс доказывания в делах о привлечении этих лиц к субсидиарной ответственности, в том числе, введено понятие «бенефициарный владелец» и обращено внимание на возможность бенефициарных владельцев контролировать связанных с ними лиц.
Попытка установить гражданско-правовое понятие лица, контролирующего юридическое лицо, была законодательно предпринята предложением, оформленным специальным проектом, ввести в ГК РФ отдельную статью 53.3 с аналогичным названием. Проект прошел первое чтение 27 апреля 2012 года, но был разделен на несколько самостоятельных частей. Указанная норма после первого чтения была исключена из законопроекта, и не вошла в окончательный вариант.
Вместе с тем, понятие контролирующего лица все-таки вошло в первоначальную редакцию ГК РФ. Так, по смыслу абзаца второго части 3 статьи 56 ГК РФ (в настоящее время данная норма исключена Федеральным законом от 05.05.2014 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации»), к контролирующим должника лицам относились: учредители (участники), собственники имущества юридического лица или другие лица, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия.
Появление и становление дефиниции «контролирующее лицо» в отношениях, регулируемых Законом о банкротстве, применительно к контролирующим действиям такого лица по отношению к должнику, так же прошло определенный путь.
Так, непосредственно в Закон о банкротстве Федеральным законом «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 28.04.2009 № 73-ФЗ были внесены поправки, в соответствии с которыми контролирующее должника лицо законодательно вводилось в Закон о банкротстве. С этого времени, в соответствии с абзацем 31 ст. 2 Закона о банкротстве контролирующим должника лицом признавалось лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника. Таким лицом, в частности, стало считаться лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника либо имело право распоря-
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 8 (53), 2018 жаться пятьюдесятью или более процентами его голосующих акций. При этом в первоначальной редакции этого абзаца 31 статьи 2 руководители должника в качестве лиц, его контролирующих, поименованы не были. Хотя, в связи с указанными изменениями, внесенными в Закон о банкротстве, по смыслу пункта 1 ст. 14 этого Закона, к контролирующим должника лицам были отнесены его руководители наряду с членами совета директоров (наблюдательного совета), учредителями (участниками) и другими лицами, имеющими право давать обязательные для должника указания или возможность иным образом определять его действия. Впоследствии, это несоответствие со ст. 2 Закона было устранено путем внесения изменений в абзац 31 указанной статьи Федеральным законом от 28.06.2013 года № 134-ФЗ.
Тем не менее, отдельной нормы, которая бы точно прописывала полный перечень лиц, относимых к контролирующим должника, в Законе о банкротстве долгое время не было.
29 июля 2017 года был принят Федеральный закон № 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях", в соответствии с которым была внесена некоторая терминологическая определенность в понятие «контролирующее должника лицо». Так, в соответствии с п. 14 ст. 1 указанного Закона Закон "О несостоятельности (банкротстве)" дополнен главой Ш.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве». Называя так новую главу в Законе о банкротстве, законодатель подчеркивает, что под категорию так называемых «иных лиц» законодательно включаются новые субъекты конкурсных правоотношений, являющиеся, по сути своей, третьими лицами по отношению к основным субъектам этих правоотношений: должнику, кредитору и арбитражному управляющему. Этой категории конкурсных третьих лиц законодатель посвящает статью 61.10 «Контролирующее должника лицо». Таким образом, под контролирующим должника лицом в настоящее время понимается физическое или юридическое лицо, отвечающее следующим взаимосвязанным критериям:
1. Указанное лицо должно иметь право определять действия должника, в том числе, при совершении сделок должником и определению условий этих сделок, и при этом:
- либо давать обязательные для исполнения должником указания;
- либо иметь возможность иным образом определять действия должника.
2. Такое право обозначенное лицо:
- либо имело не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства;
- либо получило после возникновения признаков банкротства, но до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом.
К таковым лицам, пока не доказано иное, в силу прямого указания в законе, относятся:
- руководители должника или управляющей организации должника;
- члены исполнительного органа должника;
- ликвидатор должника;
- члены ликвидационной комиссии;
- лица, имевшие право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;
- лица, извлекавшие выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лица, уполномоченного выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов юридического лица и лиц, определяющих действия юридического лица (п. 1 ст. 53.1 ГК РФ).
Кроме того, возможность определять действия должника может достигаться различными условиями, в том числе, в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника):
а) в отношениях родства;
б) в силу должностного положения, в том числе, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника;
в) в силу наличия полномочий, установленных доверенностью, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии, совершать сделки от имени должника;
г) в силу не правомерного оказания давления на должника (путем принуждения руководителя или членов органов управления должника, либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом).
Следует особо отметить, что приведенный перечень является открытым, поскольку в силу п. 5 ст. 61.10 Закона о банкротстве арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям.
Из этого правила есть только одно исключение, которое прямо указано в п. 6 ст. 61.10 Закона о банкротстве: это связь исключительно с прямым владением менее чем десятью процентами уставного капитала юридического лица и получением обычного дохода, связанного с этим владением.
Первое, на что обращает внимание предложенная законодательно конструкция понятия «контролирующее должника лицо» - это громоздкость такой конструкции, ее многомерность и незавершенность, то есть, возможность «раздувать» субъективный состав лиц, относимых Законом к контролирующим должника лицам.
Совершенно очевидно, что такая регламентация понятия «контролирующее должника лицо»
имеет целью определение круга третьих лиц, которые могут быть привлечены к имущественной ответственности по обязательствам должника в деле о его банкротстве (несостоятельности). С одной стороны, законодатель идет в правильном направлении. Поскольку четкое установление такой категории третьих лиц конкурсных правоотношений как «контролирующее должника лицо» позволяет рассмотреть вопросы привлечения к субсидиарной ответственности при банкротстве не только акционеров и учредителей юридического лица или же его генерального директора, но и, например, финансового директора должника или его главного бухгалтера. Такое нововведение в Законе о банкротстве позволяет привлечь к субсидиарной ответственности при банкротстве реальных руководителей и собственников бизнеса даже в случаях принятия ими решения о замене фактических учредителей и руководителей фирмы на «номинальных» из среды друзей, родственников и сотрудников, а порой, и не знакомых людей по фиктивным документам.
Вместе с тем, учитывая, что указанный в Законе о банкротстве перечень контролирующих должника лиц остается открытым, это обстоятельство нельзя назвать вполне оправданным. Очевидно, что уже на начальном этапе правоприменения указанной нормы появляются различные подходы к интерпретации Закона. Именно поэтому, в целях обеспечения единства практики применения судами новых норм, касающихся привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц 21 декабря 2017 года Верховным Судом РФ было принято Постановление Пленума ВС РФ № 53"О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве". В этом Постановлении Верховный Суд РФ, указывая на исключительный механизм восстановления нарушенных прав кредиторов при привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности (п.1), обратил внимание на установление в подобных делах фактической возможности такой категории третьих лиц, именуемых контролирующими должника лицами, давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия. Тем самым, по нашему мнению, Верховный Суд РФ нацелил арбитражные суды на отход от формального подхода при определении статуса третьих лиц, определяемых как контролирующих должника лиц (п.3): «Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированно-сти (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.)»[5] . В соответствии с указанным Постановлением Пленума ВС РФ, суды обязаны устанавливать степень вовлеченности третьего лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие суще-
ственных деловых решений относительно деятельности должника. Фактически Пленум ВС РФ в указанном Постановлении назвал дополнительные кроме прямо указанных в Законе о банкротстве критерии, по которым можно отнести третье лицо конкурсных правоотношений (юридическое или физическое лицо) к контролирующим должника лицам:
1. «Наличие у него (третьего лица - прим. Автора) фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве)» (п. 3 абзац 1 Постановления)[5].
2. «Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника» (п. 3 абзац 3 Постановления)^].
3. «Лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве)» (п. 7 абзац 1 Постановления)[5].
4. Контролирующим лицом, если не докажет иное, является «выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота), совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки» (п. 7 абзац 4 Постановления)[5].
Приведенный перечень примеров не является исчерпывающим - об этом прямо указано как в Законе (см. выше), так и в абзаце 5 пункта 7 указанного Постановления Пленума ВС РФ.
Необходимо отметить, что в Постановлении Пленума ВС РФ проведена своеобразная демаркационная линия между всеми контролирующими должника лицами и руководителем (руководителями) должника как специфическим субъектом привлечения к субсидиарной ответственности. Связано это с вопросом подачи в суд заявления должника о собственном банкротстве. Так, например, Верховный Суд указал на смягчение условий привлечения к ответственности иных, кроме руководителя, лиц (например, участника или акционера) за непринятие мер по инициированию банкротства, заметив, что такие лица должны быть осведомлены о возникновении у руководителя обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве и невыполнении им данной обязанности.
Вместе с тем, Верховный Суд не привнес достаточной ясности в определение круга субъектов, относящихся к категории контролирующих должника лиц. Из данных Верховным Судом разъяснений с очевидностью следует, что у так называемых
контролирующих должника лиц кроме обязанностей, определенных законодательно, и возможности быть привлеченным к ответственности по заявлению конкурсных кредиторов, уполномоченного органа, работников должника (представителя работников должника), а так же фактически законодательно установленной презумпции виновности, по сути, есть только одно право: это право доказать свою добросовестность. Вместе с тем, сделать это будет не легко, поскольку по смыслу новых правил установления контролирующих должника лиц в ходе процедуры несостоятельности (банкротства) должника факты, свидетельствующие о подконтрольности должника тому или иному лицу (лицам) могут выявляться постепенно. А это значит, что существует риск многократности обращения заинтересованных лиц с заявлением о привлечении так называемых контролирующих должника лиц к ответственности. В этой связи, на наш взгляд, особую опасность несет разъяснение Верховного Суда по вопросу о тождественности исков (заявлений) о привлечении к субсидиарной ответственности. Так, разъясняется, что «под основаниями требования о привлечении к субсидиарной ответственности, предполагающего обоснование статуса контролирующего должника лица, понимаются не ссылки на нормы права, а фактические обстоятельства спора, на которых основано притязание гражданско-правового сообщества, объединяющего кредиторов должника, о возмещении вреда, обращенное к конкретному лицу» (пункт 57, абзац 3 Постановле-ния)[5].
Вообще, еще до принятия указанных выше изменений в Закон о банкротстве, в том числе, статьи 61.10 Закона, в доктрине с целью уйти от громоздкости понятийной конструкции предпринимались попытки выявить особенности контролирующих должника лиц путем их классификации.
Так, авторская классификация контролирующих должника лиц, предложенная А.Р. Николаевым, обоснована тем, что «контроль над должником может осуществляться путем совместных действий нескольких лиц»[1]. Автор выделил несколько критериев такой классификации, разделив всех контролирующих должника лиц на группы в зависимости, например, от наличия предусмотренной законом возможности формировать волю должника, или от исполнения обязанности действовать добросовестно и разумно в интересах должника.
Сочтя такую классификацию «чрезмерно абстрактной и малопригодной для решения прикладных задач, возникающих в процессе реализации норм об ответственности за доведение до банкрот-ства»[2], С.С. Покровский предложил разделить контролирующих должника лиц по следующим основаниям «исходя из характера экономико - правовых связей с должником:
1) лица, обладающие вещными либо обязательственными правами относительно имущества юридического лица (участники, учредители, акционеры и собственники имущества должника);
2) руководители юридического лица (единоличный исполнительный орган, руководитель либо член коллегиального исполнительного органа, руководитель управляющей организации, ликвидатор
и иные лица, осуществляющие в соответствии с федеральными законами деятельность от имени юридического лица без доверенности, и т. п.);
3) лица, фактически определяющие поведение должника (не обязательно юридического лица), -субъекты, не обладающие формально-правовым статусом исполнительного органа либо участника, но способные определять поведение должника в силу влияния на органы его управления, наличия полномочий, основанных на доверенности либо нормативном акте, или вследствие контроля материальных и нематериальных активов»[2] .
Представляется, что классификация контролирующих должника лиц, представленная указанными выше авторами, не является исчерпывающей.
Так, дополнительные основания разделения определяемых Законом о банкротстве контролирующих должника лиц прослеживается непосредственно в этом Законе. Например, из новых норм Закона о банкротстве усматривается необходимость фактически разделить всех контролирующих должника лиц на три категории:
1. К первой категории относятся те лица, которые могут определять действия должника в силу своего положения, характеризуемого разными видами зависимости: в силу родства, в силу своих должностных полномочий или должностного положения в структуре банкротящегося должника. Перечень таких лиц является открытым, а суд, как уже указывалось выше, может назвать иные основания подконтрольности должника действиям такого контролирующего должника лица.
2. Во вторую категорию лиц вошли те, чья контролирующая функция презюмируется, пока не доказано иное. Таким образом, впервые в Закон о банкротстве (п. 4 ст. 61.10 Закона) вводится так называемая «опровержимая презумпция» (термин введен Верховным судом РФ в пункте 5 абзаце 1 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53)[5]. При этом следует отметить, что вторая категория лиц не является новеллой российского законодательства. Так, перечень таких лиц был ранее определен, например, в 2001 году в ст. 81 Закона «Об акционерных обществах», в 2016 году в ст. 45 Закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».
3. Еще одну группу таких лиц вновь называет Верховный суд РФ в абзаце 3 п. 7 Пленума Постановления от 21.12.2017 № 536: «предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.)»[5]. Следует отметить, что названные Пленумом лица, входящие в эту категорию, вновь лишь потенциально могут быть отнесены к лицам, контролирующим должника, если не
докажут свою добросовестность. В этом их сходство с теми лицами, которые относятся ко второй категории предложенной классификации.
Как констатировалось выше, все поименованные выше лица, относимые законом к контролирующим должника лицам, по сути своей являются третьими лицами в правоотношениях, связанных с банкротством (несостоятельностью) физических и юридических лиц. Однако, учитывая, что законодатель не стремиться внести правовую определенность в понятие «третьи лица» в правоотношениях, регулируемых Законом о банкротстве, участникам этих правоотношений приходится самостоятельно соотносить понятийное наименование тех или иных лиц, задействованных в этих правоотношениях.
В этой связи, следует отделить конкурсных третьих лиц, к числу которых относятся и контролирующие должника лица, от так называемых третьих лиц, влияющих лишь косвенно на эти правоотношения. Так, в правоотношения с участием контролирующих должника лиц могут вмешиваться сторонние лица, фактически не участвующие в правоотношениях по банкротству, но влияющие на эти правоотношения. По наитию, таких лиц так же именуют третьими лицами.
Например, одним из обстоятельств отклонения доводов конкурсного управляющего о не передаче бывшим руководителем должника имущества должника, подлежащего включению в конкурсную массу - транспортного средства, суды, рассматривающие дело в разных инстанциях, сочли установленным факт выбытия транспортного средства из владения должника в результате неправомерных действий третьих лиц (хищения) и из непредставления заявителем в нарушение требований статьи 65 АПК РФ доказательств принятия мер по его поиску и возврату в конкурсную массу должника [3]. Таким образом, третьими лицами поименованы лица, похитившие автотранспортные средства, которые не являются участниками правоотношений, связанных с банкротством должника.
Нередки случаи, когда руководитель должника не может передать управляющему все предусмотренные законом документы, так как все они или их часть сгорела при пожаре, что подтверждается надлежащими доказательствами [4]. При этом могут быть установлены лица, причастные к пожару, либо виновные в поджоге. Таких лиц так же именуют третьими лицами, тогда как и они не являются участниками правоотношений, связанных с банкротством должника.
Следует обратить внимание, что в Закон о банкротстве в связи с реформой субсидиарной ответственности включены нормы, предоставляющие в судебном порядке возможность прямого возложения обеспечительных мер на имущество, напрямую не принадлежащее субсидиарному ответчику -контролирующему должника лицу. Теперь абзацем вторым пункта 5 статьи 61.16 Закона о банкротстве прямо предусмотрено применение обеспечительных мер к имуществу так называемых иных лиц, в
отношении которых субсидиарный ответчик является контролирующим должника лицом по основаниям, предусмотренным подпунктом 2 пункта 4 статьи 61.10, то есть осуществляет корпоративный контроль над более чем 50% уставного капитала. Правило о новом порядке рассмотрения заявлений о применении обеспечительных мер может применяться как по заявлениям о привлечении к субсидиарной ответственности, поданным после 01.07.2017 года, так и по всем заявлениям, поданным ранее.
Совершенно очевидно, что общим между указанными участниками правоотношений в сфере несостоятельности должника является то, что это третьи лица конкурсных правоотношений, поскольку они не относятся к основным субъектам правоотношений по несостоятельности (банкротству), но активно в них участвуют, влияя на них. Второе общее и объединяющее таких третьих лиц в деле о банкротстве является их взаимосвязь с основным субъектом конкурсных правоотношений -должником, то есть, физическим или юридическим лицом, чья финансовая состоятельность оказалась на грани краха. Третье объединяющее этих третьих лиц - это заинтересованность этих лиц в действиях должника. И, наконец, последнее, что объединяет эти третьи лица - это возможность быть привлеченным к субсидиарной ответственности по новым правилам. Таким образом, мы встречаемся с неопределенностью в терминологическом (понятийном) определении дефиниции «третьи лица» в правоотношениях, связанных с банкротством (несостоятельностью), которую необходимо устранить законодательно.
Список литературы:
1. Николаев А.Р. Правовое положение контролирующих должника лиц в процедурах несостоятельности: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013. С. 89.
2. Покровский С.С. Ответственность контролирующих должника лиц за доведение до банкротства: Дис. ... канд. юрид. наук. Санкт-Петербург, 2017. С. 127-128.
3. Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 18.01.2018 №№ Ф06-28171/2017 по делу А65-29692/2015 // [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: www.1jur.ru (дата обращения: 09.04.2018).
4. Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 22.01.2018 № Ф08-10293/2017 по делу № А01-897/2015 // [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: www.1jur.ru (дата обращения: 09.04.2018).
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" // "Российская газета", № 297, 29.12.2017.
6. Федеральный закон от 04.10.2010 N 264-ФЗ"О внесении изменений в Федеральный закон "О рынке ценных бумаг" и отдельные законодательные акты Российской Федерации" // "Российская газета", N 228, 08.10.2010.
