CC BY
42ЧАСТНО-ПРАВОВЫЕ (ЦИВИЛИСТИЧЕСКИЕ) НАУКИ
DOI 10.47643/1815-1337_2023_9_230 УДК 347.65/.68
ПРАВОВАЯ ПРИРОДА НАСЛЕДСТВЕННОГО ДОГОВОРА THE LEGAL NATURE OF THE INHERITANCE CONTRACT
КОНОПЛЯННИКОВА Татьяна Валерьевна,
кандидат педагогических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса
Оренбургского государственного университета.
460018, Россия, Оренбургская область, г. Оренбург, пр-т Победы, 13.
E-mail: tatoshka.miss@mail.ru;
ШАГИВАЛЕЕВА Индира Закировна,
кандидат педагогических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса
Оренбургского государственного университета.
460018, Россия, Оренбургская область, г. Оренбург, пр-т Победы, 13.
E-mail: ishagivaleeva@mail.ru;
Konoplyannikova Tatyana Valeryevna,
PhD, Associate Professor of the Department of Civil Law and Procedure Orenburg State University.
13 Pobedy Ave., Orenburg, Orenburg Region, 460018, Russia. E-mail: tatoshka.miss@mail.ru;
Shagivaleeva Indira Zakirovna,
PhD, Associate Professor of the Department of Civil Law and Procedure Orenburg State University.
13 Pobedy Ave., Orenburg, Orenburg Region, 460018, Russia. E-mail: ishagivaleeva@mail.ru
Краткая аннотация. Правила о наследственном договоре в российском законодательстве вступили в силу с 1 июля 2019 года. В данной статье авторами анализируется правовая природа наследственного договора, а также рассматривается двойственность правовой природы наследственного договора.
Abstract. The rules on inheritance agreements in Russian legislation came into force on July 1, 2019. In this article, the authors analyze the legal nature of the inheritance contract, and also consider the duality of the legal nature of the inheritance contract.
Ключевые слова: наследственный договор, правовая природа наследственного договора, завещательное распоряжение, договорное обязательство.
Keywords: inheritance contract, legal nature of inheritance contract, testamentary disposition, contractual obligation.
Для цитирования: Коноплянникова Т.В., Шагивалеева И.З. Правовая природа наследственного договора // Право и государство: теория и практика. 2023. № 9(225). С. 230-233. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_9_230.
For citation: Konoplyannikova T. V., Shagivaleeva I.Z. The legal nature of the inheritance contract // Law and state: theory and practice. 2023. No. 9(225). pp. 230-233. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_9_230.
Статья поступила в редакцию: 03.10.2023
Наследственный договор является новеллой российского законодательства. Его появление в 2019 году сделало возможным наложение обязанностей имущественного характера на наследника еще при жизни наследодателя.
В новой редакции Гражданского кодекса РФ наследственный договор определяется в ч. 1 ст. 1140.1 ГК РФ через право наследодателя «заключить с любым из лиц, которые могут призываться к наследованию, договор, условия которого определяют круг наследников и порядок перехода прав на имущество наследодателя после его смерти к пережившим наследодателя сторонам договора или к пережившим третьим лицам, которые могут призываться к наследованию»[1].
Многообразие подходов в юридической литературе, относительно правовой природы наследственного договора, не исключает выявления сущностных (обязательных) признаков наследственного договора. Речь идет об урегулировании нормами права порядка перехода прав на имущество наследодателя после его смерти к пережившим наследодателя сторонам договора или к пережившим третьим лицам, которые могут призываться к наследованию.
Анализируя понятие наследственного договора, большинство ученых отмечают двойственную природу наследственного договора. Он объединяет в себе и завещательное распоряжение, и договорное обязательство.
Учитывая, что наследственный договор изначально имеет германское происхождение, а наличие его в наследственно-правовых системах Австрии, Швейцарии, Венгрии, Латвии и некоторых других стран объясняется рецепцией германского права в конце XIX - начале XX веков [2,С.14], следует обратить внимание на выводы немецких ученых, трактовавших наследственный договор.
Ученые, исследовавшие наследственный договор до учения Гассе и Безлера придерживались единого подхода к пониманию наследственного договора как соглашения о будущем наследстве, заключенного при жизни и между живыми, предметом которого является наследственное имущество целиком либо в части еще живущего лица[3, С.6-9].
Гассе и Безлер, пересмотрев учение о договорах, о наследовании, выявили, что предметом наследственного договора является само наследование, право наследования, а не имущество, как в вещно-правовых договорах. Это выражается в том, что смысл наследственного договора заключается в назначении наследника, и после смерти наследодателя возникает именно наследственное правоотношение.
Современными немецкими учеными наследственный договор понимается как распоряжение на случай смерти, которое составляется двумя или более лицами в форме договора, в котором наследодатель назначает наследником вторую сторону договора или иное третье лицо [4, С.656].
Выводы, сделанные немецкими учеными, несомненно, представляют научную и практическую ценность и сохраняют свою актуальность и в настоящее время.
Если говорить о современных трактовках правовой природы наследственного договора, то они в значительной мере отражают вышеназванные теории с дальнейшим анализом наследственного договора на базе современного законодательного материала. Так, современный исследователь Логинова К.Ю. указывает, что «наследственный договор содержит в себе основные признаки договора, такие, как согласование воль сторон, направленность на установление, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей, согласование существенных условий, формы заключения договора» [5, С.14].
Следует отметить, что как наследственный договор, так и завещание, оба являются распоряжением будущего наследодателя по поводу перспективы своего имущества, и определению будущих наследников. И завещание, и совместное завещание, и даже наследственный договор могут быть отменены наследодателем в одностороннем порядке в любое время в силу закона (ст. 1130, п. 4 ст. 1118, п. 10 ст. 1140.1 ГК РФ).
Оба института наследственного договора и завещания заключаются в выражении воли наследодателя, и разрешении вопросам о переходе прав на имущество после смерти наследодателя. Однако в силу п.5 ст.1118, п.2 ст.154 ГК РФ завещание является односторонней сделкой, а договор является сделкой двусторонней, согласно п.3 ст.154. Кроме того, в соответствии со ст.420 ГК РФ договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.
В 2012 году Регламент № 650/2012 Европейского парламента и Совета Европейского союза [6] дал определение наследственному договору. Согласно подп. Ь п. 1 ст. 3 под «договором о наследовании» понимается соглашение, вытекающее из взаимных завещаний, которое создает, изменяет или прекращает действие прав на имущество одного или более лиц, подписавших данный договор».
В российском законодательстве закреплена возможность заключения как безвозмездного наследственного договора, схожего с завещанием, так и возмездного наследственного договора.
Возможность заключения возмездного наследственного договора закреплена в ст. 1140.1 ГК РФ правом «возложить на участвующих в наследственном договоре лиц, которые могут призываться к наследованию, обязанность совершить какие-либо не противоречащие закону действия имущественного или неимущественного характера». Например, наследодатель заключает с наследником наследственный договор, согласно которому имущество переходит к последнему, при условии прижизненного содержания наследодателя и ухода за ним. Отсюда вытекает относительное правоотношение по содержанию и уходу, и абсолютное по наследованию и, следовательно, по переходу прав на имущество после смерти наследодателя к наследнику.
Безвозмездный наследственный договор, не содержащий обязанностей будущего наследника, в свою очередь может включать в себя либо только условие о назначении наследника и определения порядка перехода наследственного имущества, либо может дополнительно предусматривать определенные условия, как независящие, так и зависящие от воли одной из сторон. К примеру, наследодатель может заключить безвозмездный наследственный договор с сыном о том, что сын вправе унаследовать автомобиль только в случае, если получит права на управление транспортным средством. В данном примере получение водительских прав является не обязательством наследника перед наследодателем, а условием, и зависит только от воли одной стороны - сына, а именно от этого условия зависит, перейдет ли автомобиль к сыну или нет.
По общему правилу права и обязанности по наследственному договору возникают только после открытия наследства, т.е. после смерти наследодателя, такой вывод можно сделать из анализа п.6 ст.1118 ГК РФ. Однако согласно этой же норме, обязанности, возложенные наследственным договором на потенциального наследника, и исполнение которых должно быть осуществлено до открытия наследства, возникают с момента заключения договора.
Последствия, которые предусмотрены в наследственном договоре, могут быть поставлены в зависимость от наступивших ко дню открытия наследства обстоятельств, относительно которых при заключении наследственного договора было неизвестно, наступят они или не наступят, в том числе от обстоятельств, полностью зависящих от воли одной из сторон (ст. 327.1 ГК РФ). Как совершенно справедливо отмечается в литературе «к сожалению, упоминание в п. 1 ст. 1118 ГК РФ лишь правил ГК о завещании, которые могут применяться к наследственному договору, если иное не вытекает из существа данного договора, является упущением законодателя, поскольку не определяется биполярная природа соглашения, что может затруднить прямое распространение на него норм обязательственного (договорного) права.
Слабая связанность наследодателя (его право на отказ от договора, свобода распоряжения имуществом) и высокие риски второй стороны (наличие обязательных наследников, кредиторов, ранняя смерть наследника) уже сейчас позволяют отечественным цивилистам не столько увидеть в наследственном договоре обязательное соглашение, сколько наделить его, по сути, характером завещания, но с оговоркой о возмещении убытков на случай отмены» [7, С.606-607].
Определение правовой природы наследственного договора имеет существенное значение также для определения возможности применения норм обязательственного права к наследственному договору. Пункт 1 ст. 1118 ГК РФ устанавливает, что к наследственному договору применяются правила о завещании, если иное не вытекает из существа наследственного договора. Большинство ученых утверждают, что наследственный договор имеет намного больше общего с договорным, а не с наследственным правом, так как наследственный договор заключается при согласованном волеизъявлении сторон и направлен на установление, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, что является признаком договора.
К тому же вопросы возникновения, изменения и прекращения прав и обязанностей регулируются общими положениями о договорах. А
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2023. № 9(225)
признаком наследственного права применительно к наследственному договору является сам юридический факт - момент смерти наследодателя. В связи с этим, в литературе ставят возможность применения к наследственному договору норм обязательственного права в зависимости от наличия признака возмездности, т.е. при наличии встречного предоставления. Если же наследник не выполнил обязанности, которые он должен совершить после смерти наследодателя, в данном случае ситуация простая, поскольку выполнение обязанностей является условием наследования, при их невыполнении наследник утрачивает право на наследство.
Таким образом, наследственный договор является соглашением потенциального наследодателя и возможного наследника, которым наследодатель назначает вторую сторону наследником. Договор определяет объем и порядок перехода прав на имущество после смерти наследодателя к подписавшему договор контрагенту либо третьему лицу, и устанавливает при соблюдении каких условий, выполнении обязанностей будет возможен переход наследства, либо без их установления.
Наследственный договор является, с одной стороны, одним из оснований наследования, с другой стороны, он представляет собой двустороннюю сделку между лицом, желающим распорядиться своим имуществом на случай смерти, и лицами, которые могут призываться к наследованию. Эта двойственность позволяет поставить вопрос о применении положений об обязательствах к отношениям сторон наследственного договора. Представляется, что это возможно постольку, поскольку не противоречит принципам и сущности наследственного права.
По смыслу п. 12 ст. 1140.1 ГК РФ после заключения наследственного договора наследодатель свободен в распоряжении своим имуществом любым способом, а соглашение об ином ничтожно. В данной норме не раскрыта явным образом юридическая природа таких распоряжений наследодателя, однако в нотариальной практике уже готовы расширительно толковать их вплоть до завещаний, которыми можно отменить или изменить наследственный договор.
В отличие от немецкой модели (§§ 2289, 2291 BGB), в ГК РФ не предусмотрены правила недействительности прежних и последующих завещаний, противоречащих наследственному договору и ущемляющих права наследников, а также не установлена необходимость согласия контрагента на отмену договора завещанием. Игнорирование в ГК РФ такого разумного опыта будет приводить к практике, порочащей договорную природу соглашения о наследовании.
Свобода прижизненных распоряжений, в том числе, если допустить завещание об отмене наследственного договора, может использоваться наследодателем в качестве косвенного способа отказа от наследственного договора, чтобы обойти закон и не возмещать другим сторонам убытки, предусмотренные п. 10 ст. 1140.1 ГК РФ. Представляется, что следовало бы п. 12 ст. 1140.1 ГК РФ сформулировать так, чтобы наследодатель мог свободно определять юридическую судьбу своего имущества (продавать, дарить и пр.), не затрагивая силу наследственного договора, поскольку основания его изменения и прекращения указаны в п. 9 и 10 данной статьи. Тогда нормой п. 12 не будут охватываться способы распоряжения имуществом, влияющие на действие самого соглашения о наследовании.
Как совершенно справедливо отмечается в литературе «из уже имеющихся в ГК РФ правовых инструментов можно использовать следующие гарантии для обеспечения интересов наследников и легатариев:
1) наследник может потребовать изменения или расторжения договора в судебном порядке, если отчуждение всего имущества или значительной его части наследодателем квалифицировать в качестве существенного изменения обстоятельств [8, С. 16], что вполне вписывается в норму п. 9 ст. 1140.1 ГК РФ;
2) компенсация наследнику реальных расходов, связанных с добросовестным исполнением им своих обязанностей по наследственному договору перед наследодателем до дня отчуждения имущества [9, С.138], но такая возможность должна быть прямо указана в п. 9 ст. 1140.1 ГК РФ, поскольку по своей природе обязательства наследника не являются меновыми, и стороны должны осознавать отсутствие эквивалентного, встречного исполнения, а потому нормы ст. 328 и п. 4 ст. 453 ГК РФ не могут напрямую применяться;
3) заверения наследодателя в наследственном договоре о том, что он не будет распоряжаться наследством, могли бы обосновать его обязанность возместить убытки за misrepresentation - введение в заблуждение (ст. 431.2 ГК РФ).
Однако, применение подобных общих конструкций из договорного права пока находится под сомнением, поскольку, как уже было сказано, наследодатель не берет на себя никаких обязательств, а в ст. 1118 ГК РФ не отражена двойственная природа наследственного договора (договор и завещательное распоряжение). Кроме этого, правовой институт заверений призван гарантировать наличие уже состоявшихся фактов, а не возникающих в будущем, что следует из юридической природы заверений об истинности обстоятельств [9,С.31-47]. Но в любом случае к данному договору не применим indemnity - возмещение (ст. 406.1 ГК РФ), поскольку соглашение не является предпринимательским.
Пункт 1 ст. 1140.1 ГК РФ позволяет выделить виды обязанностей контрагентов наследодателя и третьих лиц:
1) прижизненные;
2) посмертные:
а) наследственные (легаты и возложения) и;
б) вненаследственные (иные обязанности, исполнение которых не ограничено размером наследства) [10, С. 612].
Посмертные обязанности целесообразно относить к предмету наследственного договора, а прижизненные обязанности по обеспечению наследодателя внешне образуют своеобразную «плату» в соглашении, что напоминает ренту. Наличие или отсутствие прижизненных обязанностей будущего наследника, которые возникают до открытия наследства (п. 6 ст. 1118 ГК РФ), принято считать основанием классификации наследственных договоров на возмездные и безвозмездные. Однако при включении этих обязанностей в содержание наследственного договора не следует забывать о правовой природе таких отношений в немецкой модели, чтобы понимать юридические последствия применения российского аналога.
Несмотря на то, что в целом немецкие цивилисты разграничивают возмездные и безвозмездные договоры о наследовании, в литературе у некоторых ученых это вызывает недоумение, поскольку соглашение об исполнении предоставлений (даже если оно содержится в том же документе) не является составной частью договора о наследовании, а сам договор о наследовании из-за предоставлений не становится взаимным договором, к которому применимы правила § 320 BGB о встречном исполнении. Поэтому частичное исполнение наследником встречных прижизненных обязательств (например, услуг по уходу) при последующей их отмене не препятствует наследодателю отказаться от его договорных распоряжений, поскольку такое право предусмотрено специальной нормой.
Таким образом, договорное распоряжение наследодателя в качестве абстрактной сделки само по себе обосновывает предоставление наследства и не зависит от исполнения обязанности со стороны контрагента, что исключает встречный характер отношений по смыслу § 320 BGB. Применение данной догматики в России будет способствовать надлежащей квалификации подобных условий в содержании наследственного договора, поскольку взаимность распоряжений наследодателей или предоставления со стороны контрагента не делают данное соглашение возмездным и взаимным в классическом понимании, так как распоряжение на случай смерти само по себе абстрактно и не обусловлено встречным исполнением.
С учетом изложенного, можно сделать вывод, что определение правовой природы наследственного договора имеет существенное значение для определения возможности применения норм обязательственного права к наследственному договору. Пункт 1 ст. 1118 ГК РФ устанавливает, что к наследственному договору применяются правила о завещании, если иное не вытекает из существа наследственного договора. Однако, наследственный договор имеет намного больше общего с договорным, а не с наследственным правом, так как наследственный договор заключается при согласованном волеизъявлении сторон и направлен на установление, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, что является признаком договора. К тому же вопросы возникновения, изменения и прекращения прав и обязанностей регулируются общими положениями о договорах. А признаком наследственного права применительно к наследственному договору является сам юридический факт - момент смерти наследодателя.
В связи с этим, возможно применение к наследственному договору норм обязательственного права в зависимости от наличия признака возмездности, т.е. при наличии встречного предоставления. Согласно действующему российскому законодательству, завещание (односторонняя сделка) и наследственный договор (договор) имеют разную правовую природу, вследствие чего нормы о наследственном договоре, который не является разновидностью завещания, не должны содержаться в главе, регулирующей завещание.
Статья 1140.1 ГК РФ, посвященная правовому регулированию наследственного договора, включена в главу 62 «Наследование по завещанию». Такой подход законодателя представляется ошибочным. Некоторые авторы рассматривают исследуемый договор как завещательное распоряжение. Кроме того, в силу статьи 1111 ГК РФ наследование по завещанию, наследование по наследственному договору и наследование по закону - это самостоятельные основания наследования.
В связи, с чем предлагаем дополнить ГК РФ новой главой 62.1 «Наследование по наследственному договору», включив в нее статью 1140.1, поскольку регулированию двух других оснований наследования в Кодексе посвящены отдельные главы. Если же законодатель включил статью 1140.1 ГК РФ в главу 62 Кодекса исходя из того, что относит наследственный договор к завещательным распоряжениям, то, по нашему мнению, не нужно было указывать его в статье 1111 в качестве самостоятельного основания наследования.
Библиография:
1.Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть 3) от 26.11.2001 № 146-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. - 30.11.2001. - № 2. -
Ст. 250.
2.Блинков, О.Е. О наследственном договоре в Российском наследственном праве: быть или не быть? / О.Е. Блинков // Наследственное право. - 2014. - №2. - С. 14.
3.Матвеев, И.В. Наследственный договор: зарубежный опыт и перспективы появления в гражданском праве Российской Федерации / И.В. Матвеев // Российская юстиция. - 2015. - № 1. - С.6-9.
4.Петров, Е.Ю. Наследственное право. Постатейный комментарий ст.1110-1185, 1224 Гражданского кодекса Российской Федерации / Е.Ю. Петров. - Москва: Логос. - 2018. - 656 с.
5.Логинова, К.Ю. Наследственный договор - правовые механизмы применения в действующем законодательстве Российской Федерации / К.Ю. Логинова // Наследственное право. - 2019. - № 1. - С.14
6.О юрисдикции, применимом праве, признании и исполнении решений, принятии и исполнении нотариальных актов по вопросам наследования, а также о создании Европейского свидетельства о наследовании: Регламент № 650/2012 Европейского парламента и Совета Европейского союза [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс». - Режим доступа :https://base.garant.ru/70613382/
7.Лоренц, Д.В. К вопросу о возмездности наследственного договора для целей виндикации / Д.В. Лоренц // Журнал российского права. - 2020. - №3. - С. 70-78.
8.Папушина, Н.Ю. Наследственный договор: перспектива появления в российском наследственном праве / Н.Ю. Папушина // Нотариальный вестник. - 2016. -№ 3. - C. 11-18.
9.Рудоквас, А.Д. Некоторые проблемы применения ст. 431.2 ГК РФ в связи с принципом добросовестности / А.Д. Рудоквас// Вестник гражданского права. -2017. - № 2. - С. 31-47.
10. Ушаков, Р.М. Наследственный договор как проявление гражданско-правового дозволения: юридическая природа, законодательная конструкция и возможные проблемы / Р.М. Ушаков // Право и государство: теория и практика. - 2020. - № 10. - С. 612.
References:
1. The Civil Code of the Russian Federation (part 3) of 26.11.2001 No. 146-FZ // Collection of Legislation of the Russian Federation. - 30.11.2001. - No. 2. -Article 250.
2.Blinkov, O.E. On the inheritance contract in Russian inheritance law: to be or not to be? / O.E. Blinkov // Inheritance Law. - 2014. - No. 2. - P. 14.
3.Matveev, I.V. Inheritance contract: foreign experience and prospects of appearance in the civil law of the Russian Federation / I.V. Matveev // Russian Justice. - 2015.
- No. 1. - p.6-9.
4. Petrov, E.Y. Inheritance law. Article-by-article commentary of Articles 1110-1185, 1224 of the Civil Code of the Russian Federation / E.Yu. Petrov. - Moscow: Logos.
- 2018. - 656 p.
5. Loginova, K.Yu. Inheritance contract - legal mechanisms of application in the current legislation of the Russian Federation / K.Yu. Loginova // Inheritance law. - 2019.
- No. 1. - p.14
6. On jurisdiction, applicable law, recognition and enforcement of decisions, adoption and execution of notarial acts on inheritance issues, as well as on the creation of a European Certificate of Inheritance: Regulation No. 650/2012 of the European Parliament and of the Council of the European Union [Electronic resource] // SPS "ConsultantPlus". -Access mode :https://base.garant.ru/70613382/
7. Lorenz, D.V. On the question of the compensation of the inheritance contract for the purposes of vindication / D.V. Lorenz // Journal of Russian Law. - 2020. - No. 3. -
pp. 70-78.
8. Papushina, N.Yu. Inheritance contract: the prospect of appearing in Russian inheritance law / N.Yu. Papushina // Notary Bulletin. - 2016. - No. 3. - C. 11-18.
9.Rudokvas, A.D. Some problems of application of Article 431.2 of the Civil Code of the Russian Federation in connection with the principle of good faith / A.D. Rudo-kvas// Bulletin of Civil Law. - 2017. - No. 2. - pp. 31-47.
10. Ushakov, R.M. Hereditary contract as a manifestation of civil law permission: legal nature, legislative structure and possible problems / R.M. Ushakov // Law and State: theory and practice. - 2020. - No. 10. - p. 612.
