CC BY
41УДК 340 © Д. Р. Хасанов, 2019
Правовая политика как предмет исследования дореволюционной отечественной юридической науки
Д. Р. Хасанов, Омская академия МВД России. Email: [email protected]
Правовая политика как методологический концепт получила признание в отечественной юридической науке во второй половине XIX — начале XX вв. Она позволила преодолеть ограничения формально-юридического подхода к изучению правовой действительности. С течением времени понятие правовой политики наполняется иным смыслом. Развиваясь, оно трансформируется из особого научного подхода к пониманию права в систему правовых средств и методов государства, в основе которой лежат соответствующая идеология и принципы правового воздействия на общественную жизнь. Отечественная юридическая наука имеет богатое наследие в изучении феномена правовой политики, которое актуализируется современными поисками унифицированного понятия правовой политики государства. В статье анализируются воззрения отечественных правоведов на правовую политику и выявляются преемственные позиции дореволюционных ученых-юристов.
Ключевые слова: правовая политика; право; политика; философия права; правовая идеология; догма права; аксиология права.
Legal Policy as the Subject-Matter of Prerevolutionary National Juridical Science
D. R. Khasanov, Omsk Academy of the Russian Ministry of Internal Affairs. E-mail: [email protected]
Legal policy as a methodological concept gained recognition in the national juridical science in the second half of the 19th — early 20th century. Due to it it was possible to overcome the boundaries of formal juridical approach to studying legal reality. In the course of time the concept of legal policy has gained another meaning. Through development it has been transformed from a peculiar scientific approach to comprehension of law into the system of state legal means and methods, which is based on the appropriate ideology and principles of legal influence on social life. The national juridical science possesses a rich heritage in studying the phenomenon of legal policy, which is updated by the modern search for a unified concept of the state legal policy. The paper discusses the opinions of the national lawyers in regard to legal policy and reveals successive views of prerevolutionary law scholars.
Keywords: legal policy; law; policy; philosophy of law; legal ideology; dogma of law; axiology of law.
На современном этапе развития отечественной юридической науки категория «правовая политика» стала предметом значительного количества юридических исследований и научных дискуссий в силу того, что на протяжении многих десятилетий в зависимости от идеологических установок и научных принципов наполнялась разным смыслом и содержанием [см., напр.: 1-5; 6, с. 72].
Причины многозначности понятия правовой политики различны. Так, А. П. Коробова в качестве таковых выделяет множественность подходов к пониманию феномена политики и права, неоднозначное расставление акцентов в сочетании данных категорий, определение правовой политики с точки зрения различных отраслей знаний, использование термина «правовая политика» для обозначения как самой общественной жизни, так и научной дисциплины [7, с. 26-45]. В связи с этим возникает проблема уни-
фикации понятийного ряда науки. Унифицировать понятие правовой политики государства — значит не только наполнить его определенной недвусмысленностью, но и решить значимую для любой науки задачу, в нашем случае юридической, обеспечить полноту и системность научного знания о государственно-правовых явлениях. Отечественная юридическая наука имеет богатое наследие в изучении феномена правовой политики, которое актуализируется современными поисками такого понятия.
Термин «правовая политики» вводится в научный оборот во второй половине XIX — начале XX вв., когда отечественная наука, приобретя собственный опыт научного познания права, находилась в поиске новой парадигмы. Догматическая юриспруденция, доминировавшая в XVП-XVШ вв., в XIX столетии уступила свои позиции философскому направлению. Философская рефлексия правового сознания про-
являлась в последовательной смене различных школ права: естественно-правовой, исторической юриспруденции, затем социологической юриспруденции, которая к концу периода стала ведущей [8, с. 29].
Профессор В. И. Сергеевич, определяя задачи и методы современной ему науки, впервые указал на необходимость расширения предметного поля научной юриспруденции в силу накопившихся противоречий «между действительностью и идеалистическими построениями естественного права». Решение данной проблемы ученый связывал с введением правовой политики в качестве прикладной, вспомогательной науки [9]. Несколько позже С. А. Муромцев вводит как тождественное правовой политике понятие «политика права», подразумевая новое научное направление в изучении правовой действительности.
Так, в работе «Определение и основное разделение права» ученый указывает на то, что политика права имеет свой предмет, отличный от предмета юриспруденции в целом. Основное ее предназначении заключается в определении того, чем право должно быть, к чему следует стремиться в правовом устройстве и порядке общества. Он раскрывает содержание политики права. Она, по мнению С. А. Муромцева, вырабатывает «критическую оценку целей и приемов, которыми должны руководствоваться гражданский законодатель и судья. На основании ее указаний слагается догма, которая излагает действующие в стране правоопределения в таком виде и по такой системе, которая прямо отвечает требованиям судебной политики» [10, с. 28]. Таким образом автор указывает на сложный характер правовой политики, выделяя в ее структуре как самостоятельные и одновременно связанные между собой компоненты — политику законодательную и судебную политику, отдавая предпочтение последней как средству реализации права, соотнося ее с судебным усмотрением.
В отличие от С. А. Муромцева, профессор Л. И. Петражицкий, в последствии подаривший юриспруденции подход к праву с позиций поведенческой психологии, рассматривает предмет науки правовой политики не как реальный режим законодательной и правоприменительной деятельности с совокупностью средств их осуществления, а как ценностно-нормативную систему — синкретичную совокупность представлений о праве должном, ценностей, идей и устойчивых взглядов на способы их достижения, обращенную к действующему позитивному праву, юридической технике и практике. Л. И. Пе-тражицкий в своих монографиях, опубликованных в Берлине, определяет место правовой политики, выделяя две дисциплины: теорию права как позитивную науку, раскрывающую сущность права, и политику права как науку о праве должном, выделяя в ее содержании учение о правовом идеале (цели права),
учение о средствах, ведущих к его достижению и учение о соответствующих правилах мышления, методологии [11; 12]. Впоследствии идеи ученого нашли свое развитие в работе «Введение в изучение права и нравственности. Эмоциональная психология», в которой он отмечает, что правовая политика призвана обеспечить «научно обоснованное предвидение последствий, какие следует ожидать в случае введения определенных правовых предписаний, а также в разработке таких положений, введение которых в систему действующего права путем законодательной деятельности (либо иным путем, например, в международной деятельности) оказалось бы причиной определенных желательных результатов» [13, с. 2-3]. Л. И. Петражицкий представляет правовую политику как «систему научных посылок и научного метода, необходимых для достижения научно обоснованных политико-правовых положений» в руках возрождаемого естественного права [13, с. 2].
Г. Ф. Шершеневич, так же как и Л. И. Петражицкий, видит политику права в качестве отдельной части философии права, наряду с общей теорией и историей права, но делает акцент на осуществление правовой политики соответственно отраслям права. По мнению Г. Ф. Шершеневича, она есть «система мер, направленных на изменение законодательным путем существующего порядка в соответствии с идеальными представлениями, разрабатываемыми философией права» [14, с. 11]. Эта система образуется под воздействием трех последовательно возникающих факторов: 1) неудовлетворенности действующим правопорядком в целом или в его частях; 2) выявления идеала как цели, в направлении которой должны проводиться преобразования права; 3) определения мер для перехода от существующего к желательному. Важным заключением ученого является и то, что правовая политика представляется ему как часть каждой отраслевой науки. Предназначение ее заключается в достижении идеала, начертанного общими штрихами той же философией права, в каждой отдельной области правового (отраслевого) регулирования. Поэтому Г. Ф. Шер-шеневич, констатируя факт внутренней разобщенности правовой политики как общеюридического средства познания правовой действительности, указывает на необходимость преодоления этой разобщенности в качестве важной цели своего времени.
Данный вывод в полной мере отражал наметившийся на рубеже веков крен в области уголовной политики. М. П. Чубинский включается в дискуссию о необходимости расширения границ науки уголовного права, воспринимавшуюся исключительно в рамках аналитики уголовно-правовой догмы. Причиной данного спора являлось мнение о том, что уголовное право в его строго юридической обрисовке теряет характер науки в истинном смысле этого слова,
а догматический элемент не может заполнить собой все содержание науки уголовного права [15, с. 33]. В качестве решения данной проблемы было предложено расширенное видение уголовного права как совокупности научных дисциплин — уголовной догматики, уголовной политики и уголовной этиологии [15, с. 5]. Таким образом, уголовное право должно было стать наукой, систематически изучающей как юридическую сторону отдельных проявлений преступности с их последствиями в виде наказания, так и генезис преступности, способы борьбы с ней путем указания необходимых реформ и выработки на твердых основаниях лучшего уголовного законодательства [15, с. 51].
С таким восприятием уголовной политики не был согласен С. К. Гогель. По его мнению, уголовная политика не должна быть практическим приложением догматической науки, так как догма права выступать в качестве основы правовой политики не может [16, с. 5]. Здесь ученый солидарен с позицией В. И. Сергеевича. Проецируя выводы общеюридического характера в сферу уголовного права, С. К. Го-гель заключает, что догма уголовного права имеет своим предметом не явления действительной жизни, а лишь юридические формы данных явлений, отрывается от действительности, становясь неспособной изучать существующую преступность, ее причины и меры борьбы с ней [16, с. 2]. Ученый считает, что правовая политика, призванная решить данную проблему, не может быть практическим приложением догматической науки, так как ей нечего заимствовать у последней. Ее предметом должна быть действительная, реальная преступность и ее причины, а не юридические формы в современном законодательстве [16, с. 3]. Уголовную политику С. К. Гогель видит в составе новой прикладной науки, образуемой слиянием с уголовной социологией, изучающей действительную преступность и ее причины. Задачей уголовной политики он определяет оценку мер борьбы с преступностью, их соответствия и целесообразности по отношению к действительной преступности.
В этом же направлении размышляет и Б. А. Ки-стяковский. Он противопоставляет правовую политику юридико-догматическому подходу, называет ее специфическим типом правопонимания, раскрывающим право как «совокупность правил, помогающих находить и устанавливать нормы для удовлетворения вновь возникающих потребностей или осуществления новых представлений о праве и неправе» [17, с. 193]. При этом ученый указывает на то, что научно обосновать политику права исключительно принципами естественного права и этики невозможно. Автор полагает, что формирование правовой политики есть процесс, восходящий от отдельных видов политики, дробящихся не только сообразно отдельным отраслям права, но и каждой отдельной
стороне жизни общества, а следовательно, «созданию научной политики права необходимо должна предшествовать высокая постановка специальных отделов политики, т. е. промышленной, аграрной, торговой и вообще социальной политики» [17, с. 193]. Таким образом, в отличие от ранее указанных позиций, Б. А. Кистяковский вносит в понятие правовой политики иной смысл, определяет ее не как последовательно складывающуюся систему средств правового воздействия на общество, а как процесс последовательно реализуемых действий, представляющих совокупность различных видов политики.
Несколько позже столь широкому видению правовой политики было противопоставлено мнение о ее узком специальном предназначении. Так, Ф. В. Тарановский, соглашаясь с Л. И. Петражицким и Г. Ф Шершеневичем в том, что правовая политика — одна из дисциплин философии права (оставшуюся область знаний по его представлению занимают история права и юридическая догматика), видит ее только в плоскости законотворческой деятельности. Ее роль он определяет следующим образом: «Политика права отправляется от критики действующего права, не связана принципом законности и занимается проблемой дальнейшего правотворения. Ведению ее подлежат, как принято говорить, вопросы не delegelata (о законе изданном, т. е. действующем), а delegeferenda (о законе, который должен быть издан, должен действовать)» [18, с. 329]. Здесь стоит отметить, что по убеждению Ф. В. Тарановского, момент определения цели (идеала) права находится вне политики права и относится к задачам общего учения о праве. Политика же права должна наполнить эту уже известную общую (формальную) цель конкретно-историческим содержанием.
В конкретно-историческом ключе выстраивает свои рассуждения и Г. А. Ландау. Однако ведомый изменяющимися политико-правовыми условиями в России начала ХХ столетия, он обосновывает свое понимание правовой политики в работе «О политике права (к теории прикладных наук)», опубликованной в «Вестнике права» в 1906 г., критикуя своих предшественников (в большей степени позицию Л. И. Пе-тражицкого) [19]. Позиция Г. А. Ландау отличается отрицанием правовой политики в качестве отдельной дисциплины научной юриспруденции. Он считал, что «изучение запросов, касающихся создания права, которое производится путем теоретического исследования и выяснения целей права, общественности и нашей работы в ней» осуществлялось и осуществляется теорией права и деонтологией [19, с. 90]. Другими словами, политика права, по мнению ученого, «это та же наука, только приложенная к создаваемым практикой, жизнью запросам» [19, с. 92]. Таким образом, Г. А. Ландау дистанцируется от обо-
снования собственно правовых идеалов, делая правовую политику ценностно нейтральной. Он пишет: «Как бы то ни было, следует, несомненно, признать, что именно политика, как приспособленная к конкретным запросам жизни теория, непосредственно может изучать вопросы осуществления общественных идеалов и целей, и этим (но и только этим) подготавливать это осуществление» [19, с. 77].
В заключение отметим, что дореволюционная отечественная юридическая наука преподнесла современникам неоценимый опыт научного поиска, соотносимого с запросами быстро меняющегося российского общества, государства, соответственно, и права в пореформенный период. Противопоставляя догматической юриспруденции правовую политику как новую, отличную методологию познания правовой действительности и права, научное сообщество выработало положения, не утратившие своей научной и практической значимости по истечении значительного времени. Во-первых, правовая политика есть определенная совокупность представлений о должном в праве, ценностях, идеях и устойчивых взглядах на способы их реализации.
Во-вторых, правовая политика одновременно является инструментом достижения определенных целей правового регулирования общественной жизни. В-третьих, это определенный процесс, побуждаемый последовательно возникающими социальными, экономическими, культурными и иными факторами. И, в-четвертых, это сложно структурированный процесс, объединяющий всю совокупность отраслевых правовых средств (политик) воздействия на общественные отношения.
Вместе с тем правовая политика рассматривается не только как практический инструментарий государства, но и как познавательный инструментарий юридической науки. В представлениях отечественных юристов правовая политика — многоуровневая система знаний, в которой выделяются общая и специальные правовые политики. В рамках первой происходит осмысление исходных оснований должного в праве. В контексте вторых осуществляется критика действующего позитивного права, выявляются пути и средства его изменения, доведения до состояния желаемого, а также прогнозируются результаты применения данных средств.
Список литературы
1. Рыбаков О. Ю. Российская правовая политика в сфере защиты прав и свобод личности: вопросы теории : дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2005.
2. Малько А. В. Теория правовой политики : монография. М., 2012.
3. Исаков Н. В. Правовая политика современной России: проблемы теории и практики : дис. ... д-ра юрид. наук. Ростов н/Д, 2004.
4. Матузов Н. И. Российская правовая политика: вызовы и угрозы XXI в. Правовая политика России: теория и практика : монография. М., 2006.
5. Орешкин С. И. Введение в судебную политику. Элиста, 2007.
6. Марченко М. Н. Правовая политика современной России и региональное правотворчество // Образование и общество. 2007. № 1.
7. Коробова А. П. Правовая политика: понятие, формы реализации, приоритеты в современной России : дис. . канд. юрид. наук. Саратов, 2000.
8. Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования / пер. с англ. 2-е изд. М., 1998.
9. Сергеевич В. И. Задача и метод государственных наук: очерки современной политической литературы. М., 1871.
10. Муромцев С. А. Определение и основное разделение права. М., 1879.
11. Leo v. Petrazycki. Die Fruchtvertheilung beim Wechsel der Nutzungsberechtigten. Vom Standpunkt des positiven Rechts und der Gesetzgebung. Drei civilrechtliclie Abhandlungen. Berlin, 1892.
12. Leo v. Petrazicki. Die Lehre vom Einkommen. Vom Standpunkt des gemeinen Civilrechts unter Berücksichtigung des Entwurfs eines bürgenlichen Gesetzbuches für das Deutsche Reich. Bd. 2. Berlin, 1895.
13. Петражицкий Л. И. Введение в изучение права и нравственности. Эмоциональная психология. Основы эмоциональной психологии. 3-е изд. СПб., 1908.
14. Шершеневич Г. Ф. Революция и гражданское уложение. Право. СПб., 1906.
15. Чубинский М. П. Очерки уголовной политики: понятие, история и основные проблемы уголовной политики как составного элемента науки уголовного права. М., 2008.
16. Гогель С. К. Курс уголовной политики в связи с уголовной социологией. М., 2009.
17. Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998.
18. Тарановский Ф. В. Энциклопедия права. СПб., 2001.
19. Ландау Г. А. О политике права (к теории прикладных наук) // Вестникъ права. Кн. 1. СПб., 1906.
