CC BY
3
Научная статья УДК 34.03
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-6-205-209 EDN: https://elibrary.ru/zhhjld NIION: 2003-0059-6/23-864 MOSURED: 77/27-003-2023-06-063
Правосознание субъектов со специальным правовым статусом
Артем Григорьевич Репьев
Академия управления МВД России, Москва, Россия, repev-artem@yandex.ru
Аннотация. Исследуются отдельные закономерности состояния правового сознания субъектов со специальным правовым статусом, обладающих им в силу выполнения государственных и общественных функций. На основе эмпирических данных, решений судебных органов выдвигается и аргументируется гипотеза о кризисных тенденциях правосознания государственных служащих, восприятии ими таких элементов своего правового статуса как преимущества в качестве инструмента для обхода закона при привлечении их к юридической ответственности за совершенные правонарушения. Предлагаются меры, направленные на укрепление правового сознания субъектов со специальным правовым статусом, подчеркивается важность зрелого, развитого правового сознания для эффективного осуществления должностных обязанностей.
Ключевые слова: правосознание, правовой статус, правовые преимущества, иммунитет, юридическая ответственность
Для цитирования: Репьев А. Г. Правосознание субъектов со специальным правовым статусом // Вестник Московского университета МВД России. 2023. № 6. С. 205-209. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-6-205-209. EDN: ZHHJLD.
Original article
Legal knowledge of subjects with special legal status
Artem G. Repev
Academy ofManagement ofthe Ministry oflnternal Affairs ofRussia, Moscow, Russia, repev-artem@yandex.ru
Abstract. Separate patterns of the state of legal consciousness of subjects with a special legal status possessing it due to the performance of state and public functions are investigated. Based on empirical data, decisions of the judicial authorities, a hypothesis is put forward about the crisis trends in the legal awareness of civil servants, their perception of such elements of their legal status as advantages as a tool for circumventing the law in bringing them to legal responsibility for committed offenses. Measures are proposed to strengthen the legal consciousness of subjects with special legal status, the importance of a mature, developed legal consciousness for the effective implementation of official duties is emphasized.
Keywords: legal knowledge, legal status, legal advantages, immunity, legal liability
For citation: Repev A. G. Legal knowledge of subjects with special legal status. Bulletin ofthe Moscow University ofthe Ministry oflnternal Affairs ofRussia. 2023;(6):205-209. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-6-205-209. EDN: ZHHJLD.
На сегодняшний день тезис о кризисе правового сознания членов нашего общества, при всем сожалении, не только не отличается оригинальностью, но и воспринимается как весьма привычное явление. Возможно, не стоило бы начинать изложение материала с такого печального аутодафе, но этому вторят многочисленные юридические факты, публично освещаемые в медиа пространстве. Речь идет об укоренив-
шихся проявлениях правового популизма, нигилизма, инфантилизма и прочих формах деформации восприятия юридических норм и правил поведения в социуме. Подобные явления впоследствии, как известно, приводят к усугублению общекультурной ситуации в стране, упущениям в идеологии воспитания подрастающего поколения, деградации их ценностных установок, порождают общую духовную пустоту, обнажают
© Репьев А. Г., 2023 №6/2023 -
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
противоречия построения гражданского общества. Однако еще более пагубно на развитии государства и становлении его как правового и социального отражается низкий уровень правового сознания субъектов со специальным правовым статусом, наделенным им в силу занимаемой должности и выполнения социально значимых функций.
В юридической науке совокупность идей, взглядов, чувств, эмоций относительно правовых предписаний у субъектов, обладающих юридическими познаниями, опытом правоприменительной деятельности, традиционно отнесена к профессиональному типу правосознания [1, с. 21]. К слову, в среде ученых присутствует и более расщепленная типология правосознания, сформировавшегося в силу профессиональной деятельности. К примеру, профессор В. П. Малахов обособленно в ней выделяет «государственническое правосознание» [7, с. 9], Н. Я. Соколов предлагал рассматривать «профессионально-юридическое правосознание» [15, с. 183] и т. д.
Так или иначе, речь в данном материале пойдет о закономерностях современной трансформации группового правосознания, т. е. системы убеждений, установок, оценок правовых норм, сложившейся у субъектов со специальным правовым статусом, наделенных им в рамках выполнения государственных функций, связанных с профессиональной юридической деятельностью. Это, как думается, позволит обогатить познание сущности феномена «правосознание» через категориальную единицу «особенное», поскольку «общее» исследовано наукой весьма обстоятельно, а «единичное», в силу наполнения индивидуальными признаками конкретной личности, вряд ли может стать поводом для освещения на страницах статьи сугубо юридического профиля. Сразу оговоримся, что изучение общих закономерностей правосознания указанной профессиональной группы могло бы стать предметом полноценного монографического труда, поэтому в рамках тезисно излагаемого текста мы остановимся лишь на отдельных проблемных сторонах вопроса. В частности, рассмотрим некоторые сбои, дефекты в осознании права субъектами со специальным правовым статусом, которые перестали носить эксклюзивный характер, приобретя черты закономерности.
В 1975 году коллектив ученых под руководством Д. А. Керимова в фундаментальной работе, посвященной правосознанию, обращал внимание на кризис идей и взглядов о праве в буржуазных странах, подмечая следующие негативные формы поведения. «Государственная администрация и деловые круги, требуя от остальных граждан соблюдения правил и законов, всеми путями стараются игнорировать свою собственную обязанность подчиняться праву. Почти все они -от мелкого чиновника до сотрудников федерального правительства и самого высшего руководства - едины в своем неуважении к праву» [11, с. 167].
Согласимся с общим посылом мысли автора - от-
рицание права, как инструмента охраны и защиты свободы человека, скрепы моральных, духовных и материальных ценностей, не может быть оправдано ни с чьей стороны. Однако наибольший вред обществу наносят проявления деформаций правосознания именно со стороны сообщества профессиональных служащих, имеющих юридические познания, навыки практической деятельности по применению юридических установлений. Прав В. В. Лазарев: «всем своим поведением, каждым действием правоприменитель показывает пример правильного отношения к закону, к фактам неправомерного поведения <...> иначе присущее гражданам чувство законности и уважения к государственному органу начинает колебаться, а отрицательные представления и убеждения упрочиваются» [6, с. 23]. Должностные лица правоохранительных, контрольно-надзорных учреждений и служб, служители правосудия наделяются специальным правовым статусом, открывающим им доступ для благ и преимуществ не для личной выгоды, а в целях беспрепятственного выполнения юридических обязанностей.
Подобным преимуществом в форме иммунитета выступает, например, особый процессуальный порядок привлечения к административной ответственности и применения мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении (доставления, административного задержания, личного досмотра и пр.). Нормативной основой для послабления является положение ст. 1.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, содержащее как прямое исключение в отношении «депутатов, судей, прокуроров, сотрудников Следственного комитета Российской Федерации», так и норму-оговорку бланкетного характера, отсылающую правоприменителя по меньшей мере к восемнадцати федеральным законам [5]. Их толкование позволяет сформировать не менее тридцати категорий субъектов, обладающих, так называемой, повышенной неприкосновенностью: от присяжных и арбитражных заседателей и их близких, до членов коллегии, инспекторов и иных сотрудников Счетной палаты Российской Федерации [8; 9].
Убеждены, что подобные отступления от принципа формально-юридического равенства предоставлены субъектам со специальным правовым статусом для защиты их от компрометации, провокации, служащие гарантией объективности и беспристрастности при выполнении государственных функций. Однако следует понимать, что в целом положительный заряд системы правовых преимуществ может быть искажен: как в силу неверного толкования ее юридической природы, так и ввиду групповых дефектов правосознания. В результате, цели (в данном случае иммунитета от административной ответственности) фальсифицируются, а особые процессуальные условия применения мер пресечения противоправного поведения становятся непреодолимым барьером, открывающим путь к вседозволенности и безнаказанности [12, с. 23].
Практика применения норм административного законодательства подтверждает сказанное. Только за последние 6 лет (с 2017 г. по 2022 г.) нами обнаружено свыше сорока решений судов общей юрисдикции, в рамках которых обжалуются решения районных судов о привлечении к административной ответственности субъектов со специальным правовым статусом, обладающих иммунитетом. Виды и формы их деяний, свидетельствуют не только об укоренившемся правовом нигилизме (как например, в случаях с управлением транспортным средством с тонированными стеклами минимальной светопропускаемости), но и о крайней форме релятивизма, сочетающемся с антиправовым идеализмом, а иными словами, уверо-вании в своем абсолютном всесилии (применительно к управлению транспортным средством в состоянии опьянения) [10; 13; 14]. Здесь вполне уместно вспомнить слова И. А. Ильина не только о запущенном и пренебреженном правосознании, но и об «уродливом или даже одичавшем» [2, с. 4,147]. Как мы помним, автор излагал данные мысли применительно к «недугам самоутверждения» и, экстраполируя мысли ученого на нынешних государственных лиц, полагаем есть в этой связи, над чем задуматься. Можно также себе представить, сколько подобных казусов осталось за рамками официальной процедуры административного производства и решено на месте совершения деяния посредством «теневого» права (например, т. н. «телефонного»).
Искажение правосознания субъектов со специальным правовым статусом, на наш взгляд, становится следствием нивелирования другого элемента данной юридической конструкции, а именно - юридической ответственности, при том повышенной. Последняя, в данном аспекте, рассматривается нами и в ретроспективном ключе, и в позитивном, в значении осознания важности за порученное дело, социальной значимости выполняемых государственных функций, синонимично категории «долг».
Относительно первого значения, стоит напомнить, что на сегодняшний день по-прежнему лишь сотрудники органов внутренних дел обладают повышенной юридической ответственностью за умышленно совершенное общественно-опасное деяние (как известно, наличие статуса сотрудника включено в перечень отягчающих признаков при уголовно-правовой квалификации) [16]. Применительно ко второму значению элемента «повышенная ответственность» в структуре специального правового статуса заметим, что он отталкивается от природы и социальной сущности «дела служения Отечеству». Оно априори предполагает более развитый уровень правового сознания, высокую правовую культуру, соответствующий моральный облик и пр. Не случайно различными нормативными правовыми актами утверждены кодексы чести и профессиональной этики служителей государства [3; 5].
Парадоксально видеть на показанных примерах
обратную картину. Искажение правосознания субъектов со специальным правовым статусом, обладающих не только фундаментальными знаниями права, но и опытом практической деятельности, позволяет им с легкостью прибегать к процессуальным манипуляциям, способствующим обходу закона. К примеру, не раскрывать свое правовое положение до окончания осуществления мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении, а делать это лишь по их окончании, добиваясь признания незаконности всей процедуры (при этом, не безуспешно). Впоследствии, если материалы и будут переданы уполномоченному на рассмотрение подобной категории дел субъекту, объективные и фактические данные, необходимые для вынесения законного и обоснованного решения, как правило, уже утрачены (происходит естественное вытрезвление лица, устраняется соответствующая техническая неисправность в виде тонирующей пленки и пр.).
Возможно, подобные тенденции свидетельствуют об общем кризисе правосознания, утрате общественного нравственного идеала. В результате, на таком массовом негативном фоне становятся более рельефными и изъяны группового профессионального правосознания. Субъекты со специальным правовым статусом, не имея внутреннего стержня, на котором основывались бы правовые установки, моральные табу, поддаются искушению допустить не только безнравственный поступок, но и противозаконный. При этом, впоследствии не отрицая факт их наличия, но ссылаясь на юридические гарантии своей неприкосновенности, которыми легализуется всесилие и безнаказанность. Между тем, забывается главное, что правовые преимущества - важный, но сопутствующий компонент специального правового статуса субъекта, установленный законодательством в целях беспрепятственного, юридически гарантированного осуществления профессиональной деятельности.
В свете сказанного, для сбалансирования юридической конструкции «специальный правовой статус личности» (в том числе через призму укрепления профессионального правового сознания государственных служащих), стоит задуматься над следующим:
• во-первых, целесообразностью распространения практики применения такого основания для расторжения трудового договора и увольнения с государственной и иной общественно-необходимой службы, как «совершение проступка, порочащего честь» соответствующего субъекта. Как известно, подобное основание применяется к сотрудникам прокуратуры, органов внутренних дел и Следственного комитета Российской Федерации. При наполнении его соответствующими содержательными признаками (юридической дефиницией, перечнем конкретных типов деяний, подпадающих под соответствующую квалификацию),
которые на сегодняшний день, к сожалению, отсутствуют, данный институт позволит организационно-правовыми методами скорректировать дефекты правосознания специальных субъектов, детерминирующие злоупотребление правовыми преимуществами, уклонение от ответственности в обход закона;
• во-вторых, смещением акцентов правового просвещения молодежи, поступающей на государственную службу, с сугубо коммерциализированной мотивации, культивирующей искаженные нравственные ценности по получению специального правового статуса (возможность накопления благосостояния, послабления и выгоды, полагающиеся представителям власти и пр.), отдав приоритет формированию классических ценностей служению Отечеству, адекватному восприятию юридических преимуществ как средства защиты специального правового статуса, соразмерного выполняемой социально полезной деятельности.
Безусловно, сказанным проблематика правового сознания субъектов со специальным правовым статусом не ограничена, а меры, предлагаемые для исправления сложившейся ситуации не исчерпывающи. Тезисы носят скорее постановочный характер, направленный на привлечение внимания к формированию той системы установок, идей, убеждений, эмоций и иных форм осознания права, которая обеспечитупро-чение идеологической составляющей гражданского общества и государства.
Список источников
1. Вопленко Н. Н. Правосознание и правовая культура. Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2000. 52 с.
2. Ильин И. А. О сущности правосознания. Мюнхен : Типография Обители преп. Иова Почаев-ского в Мюнхене, 1956. 230 с.
3. Кодекс профессиональной этики адвоката (принят I Всероссийским съездом адвокатов 31.01.2003) (в ред. от 15.04.2021) // Российская газета. 2005. 5 окт.
4. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ (в ред. от 04.11.2022) // Собрание законодательства Российской Федеа-ции. 2022. № 1. Ст. 1.
5. Кодекс судейской этики (утв. VIII Всероссийским съездом судей 19.12.2012) (в ред. от 08.12.2016) // Бюллетень актов по судебной системе. 2013. № 2.
6. Лазарев В. В. Избранные труды : в 3 т. Т. I : Закон. Законность. Применение закона. Федеральная палата адвокатов Российской Федерации, Юрид. фирма «ЮСТ». М. : Новая юстиция, 2010. 648 с.
7. Малахов В. П. Характерные черты государ-
ственнического правосознания // Вестник МГПУ. Серия : Юридические науки. 2019. № 3 (35). С. 8-17.
8. О Счетной палате Российской Федерации : федеральный закон от 5 апреля 2013 г. № 41-ФЗ (в ред. от 30.04.2021) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2013. № 14. Ст. 1649.
9. Об арбитражных заседателях арбитражных судов субъектов Российской Федерации : федеральный закон от 30 мая 2001 г. № 70-ФЗ (в ред. от 28.11.2018) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 23. Ст. 2288.
10. URL:https://sudact.ru/regular/doc/0fE4ebnHQi5O/
11. Правосознание и правовое воспитание трудящихся в развитом социалистическом обществе / Под ред. Д. А. Керимова и др. М. : Мысль, 1975. 183 с.
12. Репьев А. Г. Преодоление кризиса профессиональной правовой культуры и правосознания субъектов, обладающих юридическими преимуществами, как направление правовой политики //Правовая культура. 2019. № 3. С. 20-29.
13. URL: https://sudact.ru/regular/doc/ fpRDNWwrSlZW/
14. URL: https://sudact.ru/regular/doc/ woFUh9ujxONK/
15. Соколов Н. Я. Об исследовании проблем профессионального правосознания // XXVI съезд КПСС и проблемы теории государства и права / ред. кол.: Васильев А. М. (Отв. ред.), Гу-лиев В. Е., Казимирчук В. П., Керимов Д. А., Лукашева Е. А., Патюлин В. Е., Соколов Н. Я. М. : Изд-во ИГиП АН СССР, 1982. С. 182-186.
16. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 (в ред. от 24.09.2022), п. «о» ч. 1 ст. 63 // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954.
References
1. Voplenko N. N. Legal awareness and legal culture. Volgograd : Publishing house of the Volga, 2000. 52 p.
2. Ilyin I. A. On the essence of legal consciousness. Munich : Printing House of the Monastery of the Rev. Job ofPochaevsky in Munich, 1956. 230 p.
3. Code of Professional Ethics of a lawyer (adopted by the I All-Russian Congress of Lawyers on 31.01.2003) (as amended, dated 15.04.2021) // Rossiyskaya Gazeta. 2005. October 5.
4. Code of Administrative Offences of the Russian Federation № 195-FZ of December 30, 2001 (as amended, dated 04.11.2022) // Collection of legislation of the Russian Federation. 2022. № 1. Article 1.
5. Code of Judicial Ethics (approved by the VIII All-Russian Congress of Judges on 19.12.2012) (as
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
amended, dated 08.12.2016) // Bulletin of acts on thejudicial system. 2013. № 2.
6. Lazarev V. V. Selected works : in 3 vols. Vol. I : The Law. Legality. Application of the law. The Federal Chamber of Lawyers of the Russian Federation, Jurid. YUST firm. M. : New Justice, 2010. 648 p.
7. Malakhov V. P. Characteristic features of the state legal consciousness // Bulletin of the Moscow State Pedagogical University. Series : Legal Sciences. 2019. № 3 (35). P. 8-17.
8. On the Accounts Chamber of the Russian Federation : Federal Law № 41-FZ of April 5, 2013 (as amended dated 30.04.2021) // Collection of legislation of the Russian Federation. 2013. № 14. Art. 1649.
9. On Arbitration Assessors of Arbitration Courts of the Subjects of the Russian Federation : Federal Law № 70-FZ of May 30, 2001 (as amended dated 28.11.2018) // Collection of legislation of the Russian Federation. 2001. № 23. St. 2288.
10. URL:https://sudact.ru/regular/doc/0fE4ebnHQi5O/
11. Legal awareness and legal education of workers
in a developed socialist society / Edited by D. A. Kerimov and others. M. : Mysl, 1975. 183 p.
12. Repyev A. G. Overcoming the crisis of professional legal culture and legal awareness of subjects with legal advantages as a direction of legal policy // Legal culture. 2019. № 3. P. 20-29.
13. URL: https://sudact.ru/regular/doc/ fpRDNWwrSlZW/
14. URL: https://sudact.ru/regular/doc/ woFUh9ujxONK/
15. Sokolov N. Ya. On the study of problems of professional legal awareness // XXVI Congress of the CPSU and problems of the theory of state and law / ed. Col. : Vasiliev A. M. (Ed.), Guliyev V. E., Kazimirchuk V. P., Kerimov D. A., Lukasheva E. A., Patyulin V. E., Sokolov N. Ya. M. : Publishing House of the IGiP of the USSR Academy of Sciences, 1982. P. 182-186.
16. Criminal Code of the Russian Federation № 63-FZ of June 13, 1996 (as amended, dated 24.09.2022), paragraph «o» of part 1 of Article 63 // Collection of legislation of the Russian Federation. 1996. № 25. Art. 2954.
Информация об авторе
А. Г. Репьев - профессор кафедры государственно-правовых дисциплин Академии управления МВД России, доктор юридических наук, доцент.
Information about the author A. G. Repev - Professor of the Department of State and Legal Disciplines of the Academy of Management of the Ministry oflnternal Affairs ofRussia, Doctor ofLegal Sciences, Associate Professor.
Статья поступила в редакцию 12.04.2023; одобрена после рецензирования 09.06.2023; принята к публикации 11.08.2023.
The article was submitted 12.04.2023; approved afterreviewing 09.06.2023; accepted forpublication 11.08.2023.
Коммерческое право
УЧЕБНИК ПЯТОЕ ИЗДАНИЕ
ллгащЕгагшшшгхгшаЕгегахшшггагегешЕ
-ч
s_*
Коммерческое право. 5-е изд., перераб. и доп. Учебник. Под ред. Н.Д. Эриашвили. 671 с. Гриф МО РФ. Гриф МУМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки.
Рассмотрены понятие, принципы и субъекты коммерческого права, а также механизм правового регулирования коммерческой деятельности в условиях рыночной экономики. Представлены особенности договорной политики коммерческих организаций, классификация договоров, отражающих взаимоотношения сторон при заключении коммерческих сделок, вопросы регулирования налоговых отношений, а также административной и уголовной ответственности за преступления в сфере коммерческой деятельности. Раскрыто участие нотариуса в юридических действиях общества с ограниченной ответственностью и его участников. Учтены последние юридические акты, относящиеся к коммерческой деятельности организаций.
Для студентов, аспирантов, преподавателей экономических и юридических вузов, для предпринимателей и юристов-практиков.
