CC BY
16
ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА THEORY OF STATE AND LAW
УДК 340.114.5 С.Ю. Суменков
Пензенский государственный университет Пенза, Российская Федерация ORCID: 0000-0002-2173-3030 ResearcherЮ: AAT-9750-2020
ПРАВОСОЗНАНИЕ СПЕЦИАЛЬНЫХ СУБЪЕКТОВ КАК ДЕТЕРМИНАНТА ИХ ПРАВОВОГО УСМОТРЕНИЯ
ИНФОРМАЦИЯ Пролог: журнал о праве. - 2022. - № 3. - С. 24-33.
О СТАТЬЕ ISSN 2313-6715. DOI: 10.21639/2313-6715.2022.3.3.
Дата поступления 20.02.2022, дата принятия к печати 15.09.2022, дата онлайн-размещения 30.09.2022.
АННОТАЦИЯ В статье исследуется взаимосвязь между правосознанием и пра-
вовым усмотрением специального субъекта. Отмечается особая роль такой разновидности специального субъекта как субъекта правоприменения. Именно эти субъекты реализуют властные полномочия органов публичной власти, непосредственно применяя нормы права. Автор отмечает некоторое противоречие между объективно существующим многообразием общественных отношений и эталонной природой права. В данном аспекте значительное внимание уделяется нормам, имеющим диспози-тивный характер, обозначающим рамочные пределы действия правоприменителя. Подобного рода нормы априори наделены таким качеством как правовая неопределенность, что обуславливает практическую значимость правового усмотрения. Раскрывается сущность правоприменительного усмотрения, его роль в реализации юридических норм и индивидуальном правовом регулировании. Освещаются алгоритмы принятия правоприменительных решений, которые принимаются в результате усмотрения как особого рода мыслительной деятельности специального субъекта. Подчеркивается очевидная зависимость усмотрения правоприменителя от правосознания последнего. Магистральную роль играет профессиональное правосознание, складывающееся из различных компонентов правовой психологии и правовой идеологии. На практических примерах доказывается необходимость правоприменительного усмотрения, отсутствие которого влечет пробельность правовой регламентации. Вместе с тем обращается внимание на возможность злоупотребления правом как следствия дефектности правовых норм, так и правосознания субъекта правоприменения. Акцентируется внимание на необходимости постоянной работы как по совершенствованию правовых предписаний, допускающих возможность правоприменительного усмотрения, так и положительного воздействия на правосознание субъекта правоприменения.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА Специальный субъект; правоприменение; правовая неопреде-
ленность; правовое усмотрение; правосознание; профессиональное правосознание.
ПРОЛОГ:
24 Суменков С.Ю. Правосознание специальных субъ- жУРНАЛ о ПРАВЕ Sumenkov S. Yu. Legal Awareness of Special
ектов как детерминанта их правового усмотрения nnm „,.„с Subjects as a Determinant of Their Legal Discretion
PROLOGUE:
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ
Суменков С.Ю. Правосознание специальных субъектов как детерминанта их правового усмотрения // Пролог: журнал о праве. — 2022. - № 3. - С. 24-33. - DOI: 10.21639/2313-6715.2022.3.3.
UDC 340.114.5
S.Yu. Sumenkov
Penza State University Penza, Russian Federation ORCID: 0000-0002-2173-3030 ResearcherID: AAT-9750-2020
LEGAL AWARENESS OF SPECIAL SUBJECTS AS A DETERMINANT
OF THEIR LEGAL DISCRETION
PUBLICATION DATA
Prologue: Law Journal, 2022, no. 3, pp. 24 — 33. ISSN 2313-6715. DOI: 10.21639/2313-6715.2022.3.3. Received 20.02.2022, accepted 15.09.2022, available 30.09.2022.
online
ABSTRACT
The article examines the interconnection between legal awareness and legal discretion of the special subject. The author notes the particular role of that type of the special subject as a subject of law enforcement is noted. It is these subjects who exercise the powers of power of public authorities, directly applying the norms of law. The author points out some contradiction between the objectively existing diversity of social relations and the reference nature of law. In this aspect, the author pays considerable attention to the norms of a dispositive nature indicating the framework limits of the action of the law enforcement officer. This kind of a norm is initially endowed with such a quality as legal uncertainty that determines the practical significance of legal discretion. The article reveals the essence of law enforcement discretion, its role in the implementation of legal norms and individual legal regulation. The article covers the algorithms for making law enforcement decisions that are taken as a result of discretion as a special kind of thought activity of a special subject. The obvious dependence of the discretion of the law enforcement official on sense of justice of the last is emphasized. The main role is played by professional legal consciousness, consisting of various components of legal psychology and legal ideology. Practical examples prove the need for law enforcement discretion, the absence of which entails a gap in legal regulation. At the same time, the author draws the attention to the possibility of abuse of the right of both the consequence of the defective legal norms and the legal awareness of the subject of law enforcement. Attention is paid to the need for constant work both on improving legal prescriptions that allow for the possibility of law enforcement discretion and a positive impact on the legal consciousness of the subject of law enforcement.
KEYWORDS
Special subject; enforcement; legal uncertainty; legal discretion; legal awareness; professional legal awareness.
FOR CITATION
Sumenkov S. Yu. Legal Awareness of Special Subjects as a Determinant of Their Legal Discretion. Prologue: Law Journal, 2022, no. 3, pp. 24 - 33. (In Russian). DOI: 10.21639/2313-6715.2022.3.3.
Суменков С.Ю. Правосознание специальных субъектов как детерминанта их правового усмотрения
ЖУРНАЛ о ПРАВЕ PROLOGUE:
Law Journal
Sumenkov S. Yu. Legal Awareness of Special 25 Subjects as a Determinant of Their Legal Discretion
Для понятийного аппарата юридической науки характерно определенное разделение понятий «субъект права» и «субъект правоотношений». Последнего можно дефинировать в качестве субъекта права, который использует свою праводееспособность [32, с. 385]. Спектр правовых отношений предельно широк и, как следствие, чрезвычайно велико число их участников, которых можно стратифицировать по различным основаниям.
Среди субъектов особо выделяются так называемые специальные субъекты. Свойствами, которые позволяют рассматривать того или иного субъекта в качестве специального, служат наличие специальной правосубъектности и обладание специальным правовым статусом [28, с. 8]. При этом специальная правосубъектность и специальный правовой статус органически взаимосвязаны между собой: обладание специальным правовым статусом корреспондирует специальным правам, обязанностям и ответственности [10, с. 248]. Классификация специальных субъектов может зависеть даже от неюридических факторов [20]. Однако подобное все же надо воспринимать как исключения из общих правил.
Н.В. Витрук справедливо считал, что многообразие специальных прав и обязанностей, конкретизирующих, дополняющих, а в некоторых случаях и ограничивающих общую правосубъектность, обуславливает и разнообразие специальных статусов [10, с. 248]. Так, например, в теории уголовного права весьма устойчиво фигурирует термин «специальный субъект преступления» [8; 17; 34].
Безусловно, к специальным субъектам стоит относить и представителей органов публичной власти, то есть лиц, являющихся государственными либо муниципальными служащими [35]. Такие лица могут обладать специальными правами [15, с. 51-54], выполнять особые обязанности [27, с. 164-179], нести повышенную ответственность [24].
Помимо этих базовых компонентов, составляющих специальный статус должностного лица, к таковым можно также отнести и способность последнего принимать властные решения, объективированные в правоприменительные акты. «Применить право -означает употребить власть, использовать властные полномочия специального правового статуса. Естественно, что такая деятельность осуществляется только специальными субъектами» [13, с. 712].
Специальный субъект осуществляет правоприменение, которое, как известно, отражается в следующих стадиях правоприменительного процесса: установление фактиче-
скои основы дела; установление юридическом основы дела; принятие решения по делу. При этом последняя стадия выступает итогом, в котором объективируются установки субъекта, осуществляющего применение права.
Проблема заключается в том, что существующее многообразие фактических отношении априори обуславливает сложность однозначной и абсолютной их регламентации. По мнению О.Э. Лейста, «никакое государство не в силах охватить своим разумом и волей всю массу общественных отношений в их неповторимости и индивидуальных многообразиях...» [21, с. 146].
Речь прежде всего идет о неполноте закона, детерминированного абстрактным характером юридических норм и конкретностью случая, вынесенного на рассмотрение правоприменителя [18, с. 43].
Тем самым, можно констатировать, что кибернетический закон необходимого разнообразия жизни, предложенный Р.У. Эшби противостоит шаблонной и стандартизирующей природе права.
Подобного рода констатация не отменяет необходимости выполнения правом роли магистрального (а в доминанте своей и единственного) нормативного регулятора. Потенциал права в идеале способен обеспечить выполнение его регулятивного предназначения. «Сущность и содержание права, — более чем обоснованно писал М.И. Байтин, — определяется не только экономическим строем данного общества, но и политикой, моралью, правосознанием, наукой, культурой, религией, и всеми другими реалиями социальной жизни, достигнутым уровнем цивилизации» [7, с. 61]
С такой позицией сложно не согласиться, однако, как думается, обязательно стоит уточнить, что способность права оперативно и дифференцированно эффективно реагировать на многообразие жизненных ситуаций, должна находить свое реальное воплощение в контексте юридической, а точнее — правотворческой и правоприменительной — техники.
В этой связи интересной, хотя и небесспорной, служит точка зрения С.В. Третьякова и А.В. Кашанина. «Необходимо отметить, — констатируют авторы, — что законодатель вынужденно использует прием неопределенных формулировок (так называемых «каучуковых» норм.) для того, чтобы распространить действие закона на круг неизвестных ему ситуаций, которые потенциально могут возникнуть. Все это определяет значительную сферу дискреции правоприменителя и соответственно открывает возможности влияния массе правообразующих факторов, несводи-
ПРОЛОГ:
2g Суменков С.Ю. Правосознание специальных субъ- жУРНАЛ о ПРАВЕ Sumenkov S. Yu. Legal Awareness of Special
ектов как детерминанта их правового усмотрения nnm „,.„с Subjects as a Determinant of Their Legal Discretion
PROLOGUE:
мых к правовой норме» [18,с. 45]. Некоторое сомнение здесь вызывает именно последняя фраза, подразумевающая наличие правооб-разующих факторов, которые тем не менее не относятся к норме права. М.И. Байтин верно отмечал: «Любое правовое явление раскрывает и проявляет себя определенным образом только во взаимоотношении и взаимодействии с правовыми нормами» [5, с. 200].
Точка зрения А.В. Кашанина и С.В. Третьякова симфонична позиции С.Ф. Кекечья-на, считающего, что не всегда нормы права могут охватить все стороны юридической жизни общества, его социально-экономическую практику [19, с. 24]. Признавая это, хотелось бы все же солидаризоваться с тем, что правоотношение априори не может возникнуть и существовать без юридической нормы. «То или иное фактическое, жизненное отношение приобретает характер правового, становится правоотношением не само по себе, а лишь вследствие его урегулирования исходящей от государства и охраняемой им нормой права» [6, с. 196].
Тем самым можно констатировать следующее: а) в любом правоотношении доминирует юридическая норма, с которой так или иначе связаны все компоненты правовой системы; б) эталонная природа нормы права не позволяет охватить непосредственной регламентацией все многообразие регулируемых казусов; в) во избежание подобного, субъект правотворчества намеренно придает норме абстрактный характер, что позволяет характеризовать её в качестве «каучуковой».
Приведенный алгоритм наиболее ярко проявляет себя в правоотношениях как сфере реализации права, в особенности в такой специфичной форме последней, как правоприменение. «Применить, — писали С.С. Алексеев и И.Я. Дюрягин, — это не просто осуществить, реализовать. Перед нами — властная деятельность компетентного органа, которому государство дало полномочие на самостоятельную, творческую реализацию норм, в применении к отдельному случаю...» [1, с. 28].
Физическим воплощением органа государства являются люди, те самые специальные субъекты, о которых говорилось выше, которые могут и должны применять нормы права. Именно в проекции к этим людям уместны рассуждения относительно самостоятельности и творчестве в ходе реализации права.
При этом следует иметь ввиду, что названные качества (самостоятельность, творчество) уместны лишь при констатации правовой неопределенности, детерминированной
наличием «каучуковых норм», то есть норм, отличающихся правовой неопределенностью.
Как отмечает Н.А. Власенко, «...правовая неопределенность и ее пределы содержатся в системе права посредством относительно определенных норм права и с помощью фиксирования доступных альтернатив установления верхних и (или) нижних границ возможных вариантов решений, описания определенных условий (временных границ, наступления определенных обстоятельств и др.), что позволяет правоприменителю разрешить спорную ситуацию, используя собственное усмотрение» [11, с. 11].
Ключевым здесь выступает слово «усмотрение», играющее в правоприменительном процессе значительную роль, по причине многообразия жизненных казусов, с которыми приходится сталкиваться правоприменителю при разрешении каждого конкретного случая. Сложно не согласиться с тем, что именно «правоприменительные акты выступают источниками индивидуальных предписаний, обеспечивают перевод всеобщей обязательности права на уровень конкретного властного управления» [12, с. 242]. Соответственно, усмотрение специального правоприменительного субъекта обеспечивает оценку каждого конкретного факта, его юридическую квалификацию и вынесение решения. Сугубо в таком контексте А.А. Никитин рассматривает механизм формирования правоприменительного усмотрения, определяя последнее как результат интеллектуально-практической волевой деятельности субъекта [23, с. 235, 203].
Алгоритм подобной мыслительной деятельности наглядно, с корреляцией со стадиями правоприменения, описан М.А. Байда-ровой в проекции применения правовых исключений. Так, применение исключений, по мнению автора, выражается следующим образом: «управомоченный субъект, оценивая реальную обстановку, усматривает возможность применения исключения (установление фактической основы дела); формирует умозаключение о необходимости реализации именно нормы, содержащей исключение (установление юридической основы дела); совершает властное действие - принимает решение о применении исключения (принятие решения по делу)» [2, с. 11].
М.А. Байдарова совершенно справедливо обозначает применение в качестве магистральной формы реализации исключений [3, с. 125-127].
Дело в том, что именно в исключениях в праве максимально концентрируются все поводы к объективизации усмотрения пра-
Суменков С.Ю. Правосознание специальных субъ- Жуга^л^пРАм Sumenkov S. Yu. Legal Awareness of Special 27
ектов как детерминанта их правового усмотрения nnm „,.„с Subjects as a Determinant of Their Legal Discretion
PROLOGUE:
воприменителя. Так, наличие исключений в праве детерминировано многообразием жизни [30, с. 96— 100]; нормы-исключения в доминанте своей диспозитивны, имеют рамочный характер [31, с. 17 — 21]; большая часть исключений выступают как оценочные понятия [2, с. 48 — 50]. Все это, безусловно, приводит к тому, что именно правоприменительное усмотрение становится важнейшим условием реализации правовых исключений [33, с. 26 — 33].
В качестве примера можно привести ч. 5 ст. 165 УПК РФ, в соответствии с которой в исключительных случаях следователь может провести обыск либо выемку без получения на это санкции суда. Тем самым применение указанной нормы целиком и полностью зависит от усмотрения специального правоприменительного субъекта — следователя соответствующего правоохранительного органа. Более того, законность проведенного следственного действия оценивается судом (судьей), на усмотрение которого возложен процессуальный контроль за подобного рода обыском или выемкой и, соответственно, признание законными либо незаконными доказательств, полученных в результате названных действий.
Таким образом, именно от усмотрения правоприменителя во многом зависит непосредственное индивидуальное правовое регулирование того или иного жизненного казуса, в том числе связанного и с возможностью ограничения прав и свобод граждан.
Конечно, усмотрение специального субъекта правоприменения не стоит связывать только с существованием такого феномена как исключения в праве. Усмотрение во многом обусловлено всегда актуальной проблемой сочетания абстрактного и казуального в правовом регулировании. Норма права априори должна быть абстрактной, чтобы распространяться на весь спектр подпадающих под ее регулятивное воздействие отношений; чрезмерная абстракция, как считал О.Э. Лейст, порождает неясность сферы применения юридической нормы; с другой стороны, чрезмерная конкретизация противоречит самой эталонности права, трансформирует норму в акт правоприменения [21, с. 87 — 88].
А.А. Никитин, доктринально исследовав усмотрение как правовой феномен вообще и правоприменительное усмотрение в частности, среди причин, обуславливающих последнее, называет в том числе и правосознание, зависящее, по мнению автора, прежде всего от принадлежности к соответствующей правовой системе. По логике автора, усмотрение правоприменителя в англосаксонской семье изначально свобод-
нее, чем усмотрение специального субъекта, действующего в рамках романо-германской правовой семьи [22, с. 33-34]. Не оспаривая подобной позиции, хотелось лишь указать, что ученый пытается разрешить вопрос о влиянии объективного фактора - принадлежности к правовой семье -на правосознание.
В свою очередь исчезает из поля зрения важнейшая, на наш взгляд, причинно-следственная связь о влиянии правосознания на правоприменительное усмотрение.
Между тем, именно правосознание служит важнейшей детерминантой усмотрения правоприменительного субъекта при оценке фактических обстоятельств и юридической классификации казуса, а в конечном итоге и вынесением индивидуально-властного решения.
Н.Л. Гранат верно определял правосознание как внутренний, личностный регулятор юридически значимого поведения, который может характеризоваться как положительно, так и отрицательно [14, с. 440]. Естественно, что правосознание присуще и специальному субъекту, в том числе и субъекту правоприменительной деятельности. В данном аспекте более чем важной представляется стратификация правосознания на уровни и виды.
Правосознание, как известно, по структуре подразделяется на правовую психологию и правовую идеологию; по уровню - на обыденное, профессиональное, доктринальное.
Субъект правоприменения в первую очередь должен рассматриваться как носитель профессионального правосознания, поскольку, как уже отмечалось, он олицетворяет собой уполномоченный орган публичной власти, наделенный компетенцией принятия властного решения [9]. Последнее зависит от множества факторов, лишь усложняющихся при возможности выбора и соответственно присутствия усмотрительного компонента в правоприменительном процессе. О.В. Пересадина, характеризуя профессиональное правосознание сотрудников ОВД, правильно пишет о синтезе в нем правовой психологии и правовой идеологии [26, с. 14]. По мнению автора, «именно ценностный (аксиологический) аспект профес-сионалыюго правосознания трансформирует правовые знания (регулятивные элементы) в правовые убеждения и ценности, которые, в свою очередь, образуют такие сложные поведенческие элементы как правовые ориентации и установки, предопределяющие в значительной мере психологическое состояние субъекта юридической деятельности разрешать юридические казусы, формируя его правовое мышление» [Там же, с. 14-15].
ПРОЛОГ:
2g Суменков С.Ю. Правосознание специальных субъ- ЖУРНАЛ 0 ПРАВЕ Sumenkov S. Yu. Legal Awareness of Special
ектов как детерминанта их правового усмотрения nnm „,.„с Subjects as a Determinant of Their Legal Discretion
PROLOGUE:
Тем самым, можно предположить, что правосознание в контексте своей структуры влияет на усмотрение субъекта следующим образом: правовая психология обуславливает морально-нравственные константы субъекта правоприменения; правовая идеология направлена на формирование профессиональных юридических знаний и способности правильно воспринимать правовую информацию.
В ходе конкретной правоприменительной деятельности психологические и идеологические факторы практически неразделимы. На правосознание специальных субъектов влияют как объективные, так и субъективные обстоятельства, в том числе и правовой менталитет [4], правовая информированность [25, с. 22 — 25]. Правосознание непосредственным образом влияет и на правовую культуру правоприменителей, объективно проявляющуюся в их профессиональной деятельности [37].
Субъект правоприменения должен верно оценить фактическую основу дела, то есть понять, что произошло на самом деле; осознать возможность вариативности юридической квалификации казуса; выбрать (усмотреть) норму, регламентирующую данное деяние; принять властное решение и вынести индивидуально-определенный правоприменительный акт.
На усмотрение правоприменителя тем самым оказывают влияние как психологические, так и идеологические компоненты.
Показательным служит приговор в отношении гражданина В., обвинявшегося в совершении преступления по ч. 6 ст. 134 УК РФ, санкция которой предусматривает минимальное наказание от пятнадцати лет лишения свободы, а максимальное — пожизненное лишение свободы. Суд, при вынесении приговора, руководствовался ч. 1 ст. 64 УК РФ, гласящей, что при наличии исключительных обстоятельств, суд может назначить наказание ниже низшего предела либо не применять дополнительный вид наказания, который предусмотрен в статье Особенной части УК РФ в качестве основного. Суд назначил гражданину В. наказание в виде лишения свободы на десять лет ниже низшего предела и не применил дополнительное наказание. Исключительными обстоятельствами были признаны явка подсудимого с повинной; признание им своей вины; раскаяние в содеянном; активное способствование им раскрытию и расследованию преступления; отношение потерпевшей к подсудимому; поведение самого подсудимого во время и по-
сле совершения преступления; отсутствие тяжких последствий по делу1.
Тем самым, исходя из того, что вступивший в законную силу приговор суда является преюдициальным фактом, судья сумел правильно понять фактическую картину произошедшего; усмотреть, что есть обстоятельства по делу, которые следует оценивать как исключительные; точно квалифицировать деяние; принять конкретное решение, с учетом констатации исключительных обстоятельств; вынести справедливое решение (приговор).
Безусловно, усмотрение может иметь и негативные последствия, в том числе вызванные дефектами правосознания специальных субъектов. Речь идет либо о неадекватном восприятии действительности, недостатке юридических знаний, нравственной деградации, непосредственно влияющей на выполнение профессиональных функций. «Причины деформаций профессионального правосознания всегда индивидуальны и коренятся в психике его носителя» [36, с. 8].
С последним утверждением можно согласиться лишь отчасти, поскольку на психику субъекта правоприменительной деятельности влияет моральное состояние общества, обусловленное и правовой идеологией. Ведомственный нигилизм, к сожалению, имеющий место быть, вызван как психологическими, так и общественными причинами [17, с. 173—179].
При этом нужно учитывать, что любое правовое явление (да и само право в целом) может приобрести негативную окраску, быть употреблено во зло.
Соответственно, необходима четкая и понятная систематическая работа по оптимизации норм, допускающих возможность правоприменительного усмотрения, с одной стороны, и воздействие на правосознание субъектов правоприменения, с целью повышения их морально-нравственных и профессиональных качеств, с другой.
Подводя итог вышесказанному, можно резюмировать следующее.
Особой разновидностью субъектов правоотношений выступают специальные субъекты как обладатели специального статуса.
Среди специальных субъектов выделяются субъекты, осуществляющие применение права, то есть люди, которым предоставлено право или (и) возложена обязанность осуществлять индивидуально-властную деятельность — применять юридические нормы.
1 Приговор Пензенского областного суда от 30 июня 2015 г. Дело № 2-05/2015 // Архив Пензенского областного суда.
Суменков С.Ю. Правосознание специальных субъ- жУРНР<Л<прАВЕ Sumenkov S. Yu. Legal Awareness of Special 2g
ектов как детерминанта их правового усмотрения nnm „,.„с Subjects as a Determinant of Their Legal Discretion
PROLOGUE:
Многообразие регулируемых правом общественных отношений, осложняемая априори эталонной природой права, обуславливает объективную невозможность их казуальной регламентации.
Законодатель во избежание пробелов в правовом регулировании использует прием так называемых «каучуковых норм», предусматривающих возможность выбора регулятивных вариаций.
В этих условиях огромное значение приобретает правоприменительное усмотрение, подразумевающее определенную самостоятельность субъекта при оценке фактических обстоятельств и юридической их квалификации, что непосредственно влияет на выносимое властное решение, отражающееся в правоприменительном акте.
На усмотрение правоприменителя влияет целый комплекс факторов различного характера, среди которых важное значение имеет правосознание.
Правосознание правоприменителя - это разновидность профессионального правосознания, представляющего собой синтез компонентов как психологического, так и идеологического уровней.
Правоприменительное правосознание выступает непосредственной детерминантой правоприменительного усмотрения, нуждается в устранении имеющихся дефектов в целях оптимизации деятельности специальных субъектов, олицетворяющих публичную власть и применяющих право.
Взаимосвязь правосознание и правового усмотрения нуждается в дальнейшем теоретическом изучении и научном осмыслении.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Алексеев С.С., Дюрягин И.Я. Функция применения права // Правоведение. — 1972. — № 2. — С. 25-33.
2. Байдарова М.А. Механизм реализации исключений в праве: теоретические и практические аспекты : автореф. дис. ... канд юрид. наук : 12.00.01. — Саратов, 2020. — 30 с.
3. Байдарова М.А. Правоприменение как магистральная форма реализации исключений // Евразийский юридический журнал. — 2020. — № 6 (145). — С. 125—127.
4. Байниязов Р.С. Правосознание и правовой менталитет в России : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук : 12.00.01. — Саратов, 2006. — 53 с.
5. Байтин М.И. Нормы права // Вопросы общей теории государства и права. — Саратов : Изд-во Саратовской государственной академии права, 2006. — С. 200 — 218.
6. Байтин М.И. Право и правовая система: вопросы соотношения // Вопросы общей теории государства и права. — Саратов : Изд-во Саратовской государственной академии права, 2006. — С. 182—199.
7. Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). — Изд. 2-е, доп. — Москва : Право и государство, 2005. — 544 с.
8. Бачурин Э.А. Специальный субъект преступления : автореф. дис. ... канд юрид. наук : 12.00.08. — Красноярск, 2005. — 23 с.
9. Бондарев А.А. Профессиональное правосознание государственных и муниципальных служащих : автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.01. — Москва, 2000. — 24 с.
10. Витрук Н.В. Избранное. — Москва : Российская академия правосудия, 2012. — Т. 1: Доклады. Рецензии. 1963—1990. — 641 с.
11. Власенко Н.И. Категории «неопределенность» и «определенность» в исследовании современного права // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2017. — № 1 (37). — С. 8—17.
12. Вопленко Н.Н. Реализация норм советского права и ее социально-практические результаты // Нормы советского права. Проблемы теории / под ред. М.И. Байтина, В.К. Бабаева. — Саратов : Изд-во Саратовского университета, 1987. — С. 223 — 248.
13. Вопленко Н.Н. Реализация права // Общая теория государства и права : акад. курс : в 3 т. / отв. ред. М.Н. Марченко. — 3-е изд., перераб. и доп. — Москва : Норма, 2007. — Т. 2: Право. — С. 710 — 730.
14. Гранат Н.Л. Правосознание и правовое воспитание // Общая теория государства и права : акад. курс : в 3 т. / отв. ред. М.Н. Марченко. — 3-е изд., перераб. и доп. — Москва : Норма, 2007. — Т. 3: Государство, право, общество. — С. 440 — 464.
15. Дергунов А.А. Преимущественное право как компонент специального статуса государственных служащих // Евразийский юридический журнал. — 2021. — № 2 (153). — С. 51—54.
16. Зрячкин А.Н. Ведомственный правовой нигилизм: источники и причины // Государство и право. — 2019. — № 3. — С. 173—179.
17. Караваева Ю.С. Специальный субъект преступления: криминолого-правовой подход : автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.08. — Омск, 2017. — 23 с.
18. Кашанин А.В., Третьяков С.В. Общетеоретические основания исследования проблем правоприменения // Правоприменение: теория и практика / отв. ред. Ю.А. Тихомиров. — Москва : Формула права, 2008. — С. 12 — 73.
ПРОЛОГ:
30 Суменков С.Ю. Правосознание специальных субъ- ЖУРНАЛ 0 ПРАВЕ Sumenkov S. Yu. Legal Awareness of Special
ектов как детерминанта их правового усмотрения nnm „,.„с Subjects as a Determinant of Their Legal Discretion
PROLOGUE:
19. Кекечьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. — Москва : Изд-во АН СССР, 1958. - 187 с.
20. Кистенев К.И. Система субъектов российского права в условиях рыночных отношений : авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.01. — Саратов, 2011. — 26 с.
21. Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права / под ред. В.А. Томсинова. — Москва : Зерцало-М, 2008. — 246 с. — (Русское юридическое наследие).
22. Никитин А.А. Правовое усмотрение: теория, практика, техника : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук : 12.00.01. — Саратов, 2021. — 49 с.
23. Никитин А.А. Феномен усмотрения в праве. — Саратов : ИЦ «Наука», 2021. — 459 с.
24. Одинокова А.В. Повышенная юридическая ответственность специального субъекта : автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.01. — Нижний Новгород, 2020. — 30 с.
25. Осипов Р.А. Правовая информированность как средство противодействия деформациям правосознания личности // Вестник Волгоградской академии МВД России. — 2018. — № 1 (44). — С. 22 — 25.
26. Пересадина О.В. Теоретико-правовой анализ профессионального правосознания: на примере правосознания сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации : автореф. дис. . канд. юрид. наук : 12.00.01. — Екатеринбург, 2017. — 37 с.
27. Репьев А.Г., Сенякин И.Н. Правовая категория «преимущественная обязанность»: теория, законодательство, практика // Право. Журнал Высшей школы экономики. — 2022. — № 1. — С. 164 — 179.
28. Стремоухов А.А. Юридический статус специального субъекта права (теоретико-правовой аспект) : автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.01. — Санкт-Петербург, 2003. — 28 с.
29. Суменков С.Ю. Исключения в праве как оценочное понятие // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: Юридические науки. — 2014. — № 3. — С. 48 — 50.
30. Суменков С.Ю. Исключения в праве как результат отображения многообразия жизни // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2011. — № 1 (14). — С. 96—100.
31. Суменков С.Ю. Норма права как выражение юридических исключений // Российский юридический журнал. — 2009. — № 2 (65). — С. 17 — 21.
32. Суменков С.Ю. Правоотношения // Актуальные проблемы права : учебник для магистрантов / под ред. В.Л. Кулапова. — Саратов : Изд-во Саратовской государственной юридической академии, 2021. — С. 380 — 395.
33. Суменков С.Ю. Правоприменительное усмотрение как условие реализации юридических исключений // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. — 2009. — Т. 151, кн. 4. — С. 26 — 33.
34. Тарасова Ю.В. Специальный субъект преступления и его значение в уголовном праве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.08. — Москва, 2006. — 31 с.
35. Хачатурян М.Н. Специальный субъект с признаками государственного должностного лица и государственного гражданского служащего : автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.08. — Ростов-на-Дону,
2005. — 23 с.
36. Шерменев М.А. Деформации профессионального правосознания сотрудников уголовно-исполнительной системы: общеправовой анализ : автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.01. — Владимир, 2006. — 27 с.
37. Яковлев М.В. Профессиональная правовая культура: теоретико-правовое исследование (на примере военнослужащих войск национальной гвардии Российской Федерации) : автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.01. — Саратов, 2021. — 27 с.
REFERENCES
1. Alekseev S.S., Dyuryagin I.Ya. The function of applying the law. Pravovedenie = Legal Science, 1972, no. 2, pp. 25 — 33. (In Russian).
2. Baidarova M.A. Mekhanizm realizatsii isklyuchenii v prave: teoreticheskie i prakticheskie aspekty. Avtoref. Kand. Diss. [The mechanism of applying the exclusion in law: theoretical and practical aspects. Cand. Diss. Thesis]. Saratov, 2020. 30 p.
3. Baidarova M.A. Law enforcement as the main form of implementing exceptions. Evraziiskii yuridicheskii zhurnal = Eurasian Law Journal, 2020, no. 6 (145), pp. 125 — 127. (In Russian).
4. Bainiyazov R.S. Pravosoznanie i pravovoi mentalitet vRossii. Avtoref. Dokt. Diss. [Legal awareness and legal mentality in Russia. Doct. Diss. Thesis]. Saratov, 2006. 53 p.
5. Baitin M.I. Principles of law. In Baitin M.I. Voprosy obshchei teorii gosudarstva i prava [Questions of general theory of state and law]. Saratov State Academy of Law Publ., 2006, pp. 200 — 218. (In Russian).
6. Baitin M.I. The law and legislative system: questions of correlation. In Baitin M.I. Voprosy obshchei teorii gosudarstva i prava [Questions of general theory of state and law]. Saratov State Academy of Law Publ.,
2006, pp. 182—199. (In Russian).
7. Baitin M.I. Sushchnost' prava (Sovremennoe normativnoe pravoponimanie na grani dvukh vekov) [The essence of law (Modern normative legal understanding on the verge of two centuries)]. 2nd ed. Moscow, Pravo i gosudarstvo Publ., 2005. 544 p.
Суменков С.Ю. Правосознание специальных субъ- жУРНР<Л°пРАВЕ Sumenkov S. Yu. Legal Awareness of Special ^
ектов как детерминанта их правового усмотрения nnm „,.„с Subjects as a Determinant of Their Legal Discretion
PROLOGUE:
8. Bachurin E.A. Spetsial'nyi sub»ekt prestupleniya. Avtoref. Kand. Diss. [Special subject of the crime. Cand. Diss. Thesis]. Krasnoyarsk, 2005. 23 p.
9. Bondarev A.A. Professional'noe pravosoznanie gosudarstvennykh i munitsipal'nykh sluzhashchikh. Avtoref. Kand. Diss. [Professional legal awareness of state and municipal employees. Cand. Diss. Thesis]. Moscow, 2000. 24 p.
10.Vitruk N.V. Izbrannoe [Selected Works]. Moscow, The Russian Law Academy of the Russian Federation Ministry of Justice Publ., 2012, vol. 1. 641 p.
11. Vlasenko N.I. «Uncertainty» and «Certainty» Categories in the Study of Modern Law. Yuridicheskaya nauka praktika: vestnik Nizhegorodskoi akademii MVD Rossii = Legal science and practical: Journal of Nizhniy Novgorod Academy of the Ministry of the Interior of the Russian Federation, 2017, no. 1 (37), pp. 8 — 17. (In Russian).
12.Voplenko N.N. Implementing norms of the Soviet legislation and its social and practical results. In Baitin M.I., Babaev V.K. (eds). Normy sovetskogo prava. Problemy teorii [Norms of the Soviet legislation. Problems of theory]. Saratov State University Publ., 1987, pp. 223 — 248. (In Russian).
13. Voplenko N.N. Implementation of the law. In Marchenko M.N. (ed.). Obshchaya teoriyagosudarstva i prava [General theory of State and Law]. 3rd ed. Moscow, Norma Publ., 2007, vol. 2, pp. 710 — 730. (In Russian).
14. Granat N.L. Legal awareness and legal education. In Marchenko M.N. (ed.). Obshchaya teoriya gosudarstva iprava [General theory of State and Law]. 3rd ed. Moscow, Norma Publ., 2007, vol. 3, pp. 440 — 464. (In Russian).
15. Dergunov A.A. Preemptive right as a component of the special status of civil servants. Evraziiskii yuridicheskii zhurnal = Eurasian Law Journal, 2021, no. 2 (153), pp. 51—54. (In Russian).
16. Zryachkin A.N. Departmental legal nihilism: Reasons and sources. Gosudarstvo i pravo = State and Law, 2019, no. 3, pp. 173-179. (In Russian).
17. Karavaeva Yu.S. Spetsial'nyi sub»ekt prestupleniya: kriminologo-pravovoi podkhod. Avtoref. Kand. Diss. [Special subject of the crime: criminal and legal approach. Cand. Diss. Thesis]. Omsk, 2017. 23 p.
18. Kashanin A.V., Tretyakov S.V. General theoretical grounds for studying the issues of law implementation. In Tikhomirov Yu.A. (ed.). Pravoprimenenie: teoriya ipraktika [Implementation of law: theory and practice]. Moscow, Formula prava Publ., 2008, pp. 12-73. (In Russian).
19. Kekechyan S.F. Pravootnosheniya vsotsialisticheskom obshchestve [Legal relations in social society]. Moscow, USSR Academy of Sciences Publ., 1958. 187 p.
20. Kistenev K.I. Sistema sub»ektov rossiiskogo prava v usloviyakh rynochnykh otnoshenii. Avtoref. Kand. Diss. [The system of subjects of the Russian law in terms of market relations. Cand. Diss. Thesis]. Saratov, 2011. 26 p.
21. Leist O.Eh., Tomsinov V.A. (ed.). Sushchnost' prava. Problemy teorii i filosofii prava [The essence of law. The issues of theory and philosophy of law]. Moscow, Zertsalo-M Publ., 2008. 246 p.
22. Nikitin A.A. Pravovoe usmotrenie: teoriya, praktika, tekhnika. Avtoref. Dokt. Diss. [Legal discretion: theory, practice, technic. Doct. Diss. Thesis]. Saratov, 2021. 49 p.
23. Nikitin A.A. Fenomen usmotreniya v prave [The phenomenon of discretion in law]. Saratov, ITS «Nauka» Publ., 2021. 459 p.
24. Odinokova A.V. Povyshennaya yuridicheskaya otvetstvennost' spetsial'nogo sub»ekta. Avtoref. Kand. Diss. [Increased legal responsibility of the special subject. Cand. Diss. Thesis]. Nizhniy Novgorod, 2020. 30 p.
25. Osipov R.A. Legal awareness as a tool of countermeasure to deformations of the legal consciousness of the individual. Vestnik Volgogradskoi akademii MVD Rossii = Vestnik Volgograd Academy of the Russian Internal Affairs Ministry's Digest, 2018, no. 1 (44), pp. 22-25. (In Russian).
26. Peresadina O.V. Teoretiko-pravovoi analiz professional'nogo pravosoznaniya: na primere pravosoznaniya sotrudnikov organov vnutrennikh del Rossiiskoi Federatsii. Avtoref. Kand. Diss. [Theoretical and legal analysis of the legal awareness: on the example of legal awareness of employees of internal affairs authorities of the Russian Federation. Cand. Diss. Thesis]. Yekaterinburg, 2017. 37 p.
27. Repev A.G., Senyakin I.P. Legal category "priority duty": Theory, legislation, practice. Pravo. Zhurnal Vysshei shkoly ehkonomiki = Law. Journal of the Higher School of Economics, 2022, no. 1, pp. 164-179. (In Russian).
28. Stremoukhov A.A. Yuridicheskii status spetsial'nogo sub»ekta prava (teoretiko-pravovoi aspekt). Avtoref. Kand. Diss. [Legal status of the special subject (theoretical and practical aspect). Cand. Diss. Thesis]. Saint Petersburg, 2003. 28 p.
29. Sumenkov S.Yu. Exceptions within law as evaluativeconcepts. Vektor nauki Tolyattinskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Yuridicheskie nauki = Science Vector of Togliatti State University. Series Legal Sciences, 2014, no. 3, pp. 48-50. (In Russian).
30. Sumenkov S.Yu. Exceptions within the law as a result of reflection of life.s variety. Yuridicheskaya nauka praktika: vestnik Nizhegorodskoi akademii MVD Rossii = Legal science and practical: Journal of Nizhniy Novgorod Academy of the Ministry of the Interior of the Russian Federation, 2011, no. 1 (14), pp. 96-100. (In Russian).
31. Sumenkov S.Yu. Law norms as a form of representation of law exception. Rossiiskii yuridicheskii zhurnal = Russian Law Journal, 2009, no. 2 (65), pp. 17-21. (In Russian).
32. Sumenkov S.Yu. Legal relations. In Kulapov V.L. (ed.). Aktual'nye problemy prava [Current problems of law]. Saratov State Academy of Law Publ., 2021, pp. 380-395. (In Russian).
ПРОЛОГ:
32 Суменков С.Ю. Правосознание специальных субъ- ЖУРНАЛ 0 ПРАВЕ Sumenkov S. Yu. Legal Awareness of Special
ектов как детерминанта их правового усмотрения nnm „,.„с Subjects as a Determinant of Their Legal Discretion
PROLOGUE:
33. Sumenkov S.Yu. Law-Enforcement Discretion as a Condition for Realization of Juristic Exceptions. Uchenye zapiski Kazanskogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye nauki = Proceedings of Kazan University. Series: Humanities, 2009, vol. 151, iss. 4, pp. 26 — 33. (In Russian).
34. Tarasova Yu.V. Spetsial'nyi sub»ekt prestupleniya i ego znachenie v ugolovnom prave. Avtoref. Kand. Diss. [Special subject of the crime and its meaning in the criminal law. Cand. Diss. Thesis]. Moscow, 2006. 31 p.
35. Khachaturyan M.N. Spetsial'nyi sub»ekt s priznakami gosudarstvennogo dolzhnostnogo litsa i gosudarstvennogo grazhdanskogo sluzhashchego. Avtoref. Kand. Diss. [Special subject with attributes of the state authority and state civil employees. Cand. Diss. Thesis]. Rostov-on-Don, 2005. 23 p.
36. Shermenev M.A. Deformatsii professional'nogo pravosoznaniya sotrudnikov ugolovno-ispolnitel'noi sistemy: obshchepravovoi analiz. Avtoref. Kand. Diss. [Professional deformation of the legal awareness of employees of penal enforcement system: general legal analysis. Cand. Diss. Thesis]. Vladimir, 2006. 27 p.
37.Yakovlev M.V. Professional'naya pravovaya kul'tura: teoretiko-pravovoe issledovanie (na primere voennosluzhashchikh voisk natsional'noi gvardii Rossiiskoi Federatsii). Avtoref. Kand. Diss. [Professional legal culture: theoretical and legal study (on the example of military troops of the national guard of the Russian Federation). Cand. Diss. Thesis]. Saratov, 2021. 27 p.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Суменков Сергей Юрьевич (Пенза) — доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин Пензенского государственного университета (440026, Россия, г. Пенза, ул. Красная, 40, e-mail: [email protected]).
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Sumenkov, Sergei Yu. (Penza) — Dr. Sci. (Law), Docent, Professor of the State and Legal Disciplines Department, Penza State University (40 Krasnaya St., Penza, 440026, Russia, e-mail: [email protected]).
Суменков С.Ю. Правосознание специальных субъ- ЖУРнА<Л''оОПрАВЕ Sumenkov S. Yu. Legal Awareness of Special 33
ектов как детерминанта их правового усмотрения nnm „,.„с Subjects as a Determinant of Their Legal Discretion
PROLOGUE:
