CC BY
7ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ/ GENERAL HISTORY
УДК: 94(47)
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-9-58-64
Дата поступления (Submitted) 02.09.2024
Дата принятия к печати (Accepted) 11.09.2024
Православные храмы в Люйшуне (Порт-Артуре) в конце XIX - начале XX века1*
КАН ШИСИНЬ
аспирант кафедры истории России XIX века - начала XX века
исторического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова 119192, Россия, Москва, Ломоносовский проспект, 27, корп. 4
e-mail: lilililiang123@gmail. com
Аннотация. В статье на основании широкого круга архивных материалов и исследовательской литературы анализируется процесс зарождения и укрепления православного присутствия на Северо-Востоке Китая на рубеже XIX-XX вв. Русская колонизация Порт-Артура сопровождалась строительством православных церквей, необходимых для удовлетворения духовных потребностей различных социальных прослоек, в первую очередь военных, железнодорожных служащих и членов их семей. История православных приходов, создаваемых с 1898 г., формирует историю православного присутствия на территории города. Порт-Артур имеет более чем вековую историю православия, на протяжении которой местные приходы поддерживали тесные связи с Китайской и Японской православными миссиями. Рассматривается история не только построенных храмов, но и проекты, которые по разным причинам не были реализованы, но в то же время позволяют составить представление о целях и задачах, которые ставило перед собой православное духовенство и местная военная администрация.
Ключевые слова: Люйшунь (Порт-Артур), церкви в Порт-Артуре, военные священники, Русское военное кладбище, Русско-японская война, Японская православная церковь, Русская Духовная Миссия в Китае
Orthodox Churches in Lvshun (Port-Arthur) in the late 19th-early 20th Century
KANG SHIXIN
PhD Candidate,
Department of the history of Russia of the 19th-early 20th centuries Faculty of History Lomonosov Moscow State University 119192, Russian Federation, Moscow, Lomonosovsky Prospekt, 27,
e-mail: lilililiang123@gmail. com
Abstract. Based on a wide range of archival materials and research literature, the article analyzes the process of origin and strengthening of the Orthodox presence in Northeast China at the turn of the 19th - 20th centuries. Russian colonization of Port Arthur was accompanied by the construction of Orthodox churches, necessary to meet the spiritual needs of various social strata, primarily military, railway employees and their families. The history of Orthodox parishes established since 1898 forms the history of the Orthodox presence in the city. Port Arthur has more than a century-long history of Orthodoxy, during which the local parishes maintained close ties with the Chinese and Japanese Orthodox missions. The fate of the city's Orthodox churches was closely monitored by Nicholas of Japan after the Russo-Japanese War; until 1924, the cemeteries and churches of Port Arthur were served monthly by a Japanese priest, Sergei Suzuki, sent by the Japanese Orthodox Church. The influence of Nicholas of Japan and the Japanese Church on the churches of Port Arthur was considerable, and both this influence and the Orthodox churches of Port Arthur deserve attention. The history of not only the churches built, but also the projects that were not realized for various reasons are examined, but at the same time provide insight into the goals and objectives of the Orthodox clergy and the local military administration.
Keywords: Lvshun (Port Arthur), churches in Port Arthur, military priests, Russian military cemetery, Rus-
so-Japanese War, Japanese Orthodox Church, Russian Введение
С 1898 г., когда Россия начала аренду Порт-Артура, возникла необходимость устройства церкви для чинов Тихоокеанской эскадры, сухопутных войск и гражданского управления Ляодуна (впоследствии известной как Квантунская область). В том же году Николай II одобрил проект сооружения церквей2 в Порт-Артуре и Талиенване (Даляньвань) [6, с. 40]. К началу XX в. было построено уже пять гарнизонных православных церквей [15, с. 31]. Церковная история Порт-Артура привлекала внимание российских исследователей, например, А.В. Окорокова и М.А. Окороковой [13], Л.В. Жуковой [4], С.С. Левошко [11], В.В. Коростелёва, А.К. Ка-раулова [9], А.И. Коваль [8] и китайского ученого Гэн Хайтяня [19]. В то же время феномен православной духовной жизни в городе до сих пор не получил достаточного освещения в историографии. Настоящая статья призвана восполнить существующий пробел. Речь пойдёт о трёх храмах: «Отрядной» церкви Святителя Николая, проекте Собора Святителя Николая Мирликийского и Часовне равноапостольного князя Владимира.
Роль православных церквей как духовных домов для русских переселенцев на Северо-Востоке Китая, т. е. в «Маньчжурии»3, была многогранной, удовлетворяя духовные потребности прихожан, организуя встречи паствы, а также способствуя воспитанию детей в православном духе. Как отмечает церковный историк Е.Н. Сумароков в своей книге «XX лет Харбинской епархии, 1922-1942», русское православное зарубежье было тесно связано с Церковью во всех аспектах своей жизни, и строительство храмов - лучший тому пример [Цит. по: 20, с. 79]. Методы
В настоящей статье получили воплощение принципы историзма, который определяет рассмотрение духовной истории Порт-Артура в её исторической последовательности, объективности, что указывает на наше непредвзятое отношение к предмету исследования, и системности, позволяющему понимать церковную жизнь города как часть его повседневной жизни. В подборе материала и его анализе нам помог истори-ко-библиографический метод, историко-генети-ческий метод внёс весомый вклад в раскрытие причин реализации и нереализации тех или иных проектов.
Результаты и обсуждение Православные церкви и кладбище до начала Русско-японской войной
В марте 1898 г., согласно договору с Китаем, Россия арендовала Люйшунь (Порт-Артур) и Та-лиенван (Даляньван) вместе с прилегающим к этим портам водным пространством на 25 лет. В связи с несогласованностью действий различных ведомств, характерной для русской дальневосточной политики в целом, Порт-Артур стал
Spiritual Mission in China
управляться одновременно военным и морским ведомствами [14, с. 96]. В октябре того же года в Порт-Артуре было утверждено 2 духовных причта, каждый из которых возглавлялся свя-щенником,подчиненным протопресвитеру военного и морского духовенства4 [13, с. 25, 350-351].
Причем русские власти также приобрели право на строительство южной ветки Китайско-Восточной железной дороги (далее - КВЖД), по мере строительства КВЖД и прибытия большого количества российских подданных в Северо-Восточный Китай там началось планомерное строительство храмов для удовлетворения религиозных потребностей православных мигрантов. Строительство церквей было равномерно распределено по маршруту, причем как вдоль главной линии, так и на Южно-Маньчжурской железной дороге.
По мере того как русские прибывали непрерывно в Порт-Артур, начинались работы по строительству местной церкви и кладбища для удовлетворения религиозных потребностей православных мигрантов.
В 1898 году чины Тихоокеанского эскадры, армий и гражданского управления Ляодуна обратились с просьбой о сооружении храма во имя святителя Николая Мирликийского Чудотворца в Порт-Артуре и храм в Талиенване. После прочтения доклада это предложение было с готовностью одобрено и поддержано императором Николаем II [6, с. 40].
В том же году для гарнизона Порт-Артура в Старом городе была построена церковь в честь Святителя Николая Чудотворца, которая также известна под именем «Отрядной»5. Изображения этой церкви часто появлялись в газетах и на открытках того времени. Она была построена на возвышенности, при этом она была расположена на некотором расстоянии от окружающих традиционных китайских фанз, что делало её легко заметной. Фасады церкви выполнены в русском стиле, включая шатры, восьмерики, бочковид-ные формы, наборные наличники и колонны, а также многоярусные подзоры. Уникальное планировочное решение деревянного храма было связано с потребностью в обслуживании воинского подразделения: протяженная трапезная с семью окнами, вытянутая по оси запад-восток, использовалась как зал для построения отряда. Настоятелем «Отрядной» церкви в Порт-Артуре до 1903 г. был протоиерей Иосиф Никольский, который в течение пяти лет (в 1898-1903 гг.) занимал должность священника штаба войск и благочинного Квантунской области [13, с. 351].
В 1901 году русское население Квантунской области, за исключением военнослужащих, составляет 10326 человек. Значительное увеличение численности этого населения было особенно выражено в 1901 году, когда количество русских возросло в десять раз, поскольку к кон-
мить в виде монументальной лестницы. Недалеко от собора, на возвышеной точке улицы, которая проходит вдоль Западного бассейна и параллельна соборной, был запланирован дом Главного начальника Квантунской области8[17, стб. 253-254].
Стоит отметить, что до осады Порт-Артура военные священники имели относительно большое количество станционарных полковых церквей, обустроенных иснабженных почти всеми необходимыми церковными вещами [4, с. 61].
Рис. 1. «Отрядная» церковь Св. Николая. https://artrz. ru/places/1804821297/1804881135.html
цу 1900 года в Квантунской области насчитывалось не более тысячи русских обывателей [1, л. 64]. Быстрый рост населения означает, что потребность в церквях для верующих становится еще более острой, а значит, необходимо строить больше церквей по количеству и по вместимости.
Так что до начала русско-японской войны была расширена «Отрядная» церковь [13, с. 352], и также была реализована ранее упомянутое желание о строительстве храма Св. Николая Мир-ликийского Чудотворца.
На рубеже Х1Х-ХХ вв. начались масштабные проектные работы для Порт-Артура, проводимые по заданию Главного инженерного управления, должность члена-архитектора Инженерного комитета в котором занимал А.И. фон Гоген6 [7, с. 101]. Проект собора Св. Николая Мирликийского является первой из работ, спроектированных им для строительства Нового города в Порт-Арту-ре7 [16, с. 48].
Проект собора на 1700 человек был создан весной 1899 г., а в 1902 г. проект был расширен до 2000 человек [7, с. 101, 104]. В мае 1903 г. Священный Синод по Высочайшему повелению изъял священников Полосы отчуждения из Ведомства Протопресвитера военного духовенства и передал в ведение епископа Иннокентия (Фигуров-ский) - начальника духовной миссии в Пекине [9, с. 45]. В том же месяце началось строительство храма, на закладке которого и соборно-ар-хиерейском служении присутствовали епископ Иннокентий, более 10 священников с военных судов, большое количество зрителей [13, с. 357].
Как в плане, так и в архитектурной обработке фасада был использован национальный стиль, символизировавший собой православно-русскую культуру. Тем не менее, автору проекта удалось придать всему сооружению изящный и величественный вид. Это впечатление, безусловно, еще усилилось благодаря возведению собора на возвышении. Прямая улица, ведущая к соборной площади, имела в конце значительный подъем, который предполагалось офор-
Рис. 2. Проект Собора Св. Николая в Порт-Артуре. Строитель. 1902. №7-8. Стб. 243-246.
Строительство кладбища началось одновременно с возведением здания церкви.
В 1898 году, когда русское правительство направило в Порт-Артур дополнительные войска и доставило оружие и боеприпасы, некоторые из солдат и моряков умерли в море, поэтому их останки вернули на землю и устроили кладбища в Порт-Артуре [23, с. 282]. Находится на западном берегу реки Лунхэ под горой Ань-цзы-шань9 (Саперной горой) кладбище.
Рис. 3. Часовня равноапостольного князя Владимира. Из частной коллекции.
Как одно из немногих русских кладбищ, существовавших до русско-японской войны 1904-1905 гг., покоятся дети, представители неправославных конфессий, православные воины и гражданское население, погибшее при Боксерском восстании, умершие до начала боевых действий офицеры и их семьи, павшие в годы русско-японской войны солдаты и моряки в и т. д.10 [2, л. 144-144 об.]
В целом, рост числа и масштабов церквей в Порт-Артуре, а также создание кладбищ, как зримых символов исторического процесса, глубоко отобразили постепенное проникновение и расширение российской власти на Ляодунском полуострове. Этот процесс был не только проявлением распространения православной религии и русской культуры, но и наглядным представлением консолидации и укрепления российского колониального влияния в регионе. Поэтому увеличение количества и масштабов церквей можно рассматривать как важный исторический сигнал успешного проникновения и доминирования российской власти на Ляодунском полуострове на рубеже XIX - XX вв..
Военные священники в осаде Порт-Артура.
С наступлением XX века конфликт между Японией и Россией из-за «Маньчжурии» и Кореи становился все более серьезным, вплоть до непримиримого. В конце декабря 1903 года в главном штабе на основании последних разведывательных донесений из Японии, Кореи и Китая, согласно которым, Япония в самое ближайшее время начнет военные действия [10, с. 507]. В ночь на 27 января (9 февраля) 1904 года японский флот атакует русский эскадр в Порт-Артуре без объявления.
Начавшая война и срочная мобилизация на время дезорганизовали работу военных священников в Порт-Артуре [4, с. 58]. Вместе с этим, вспышка войны также заставила приостановить городское строительство и развитие, включая возведение здания церквей. Соответственно, проект по устройстве собора Св. Николая Мирли-кийского превратился в иллюзию.
Во время осады количество военных священников в Порт-Артуре было относительно невелико - около 20 человек на 43 тысячи сухопутного гарнизона, большинство полковых церквей размещались в казармах, реже в офицерских столовых [4, с. 58, 60]. Но военные священники продолжали выполнять свои обязанности: устраивали полковые церкви, проводили праздничные службы, посещали полковые позиции, освящали окопы и оружие, беседовали с нижними чинами, чтобы поднять боевой дух войск. Они также делали все возможное, чтобы прекращать нестабильность и другие пассивные факторы среди новобранцев и ветеранов в новых сформированных полках [4, с. 62-63].
Еще, например, в 1904 г. в «Отрядной» церкви
служил о. Николай Глаголев - священник штаба войск Квантунской обалсти и благочинных военных церквей Квантунской области [4, с. 58], в том же году церковь получила частичные повреждения в результате попадания японского снаряда, после чего богослужения там больше не возобновлялись. Итак, несмотря на постоянные бомбардировки, богослужение продолжались в походных храмах. Кроме того, в храмах подвижных госпиталей проводились богослужения и совершались требы. Пастырская деятельность осуществлялась на берегу священниками, состоящими на службе на некоторых кораблях [9, с. 58].
Таким образом, в условиях войны роль военные священники становится все более заметной, причем не только в традиционном религиозном служении, но и в области поднятия воинского духа войск. В то же время изменилась «форма церкви», другими словами, на нее повлияла война, и место, где совершались богослужения, уже не ограничивалось зданиями церкви, а могло быть армейской палаткой или палубой корабля.
Судьба церкви и кладбища после Русско-японской войны 1904-1905 гг.
После русско-японской войны Россия уступила Японии Квантунскую область и отвела оттуда свои войска и мирные жители, военные церкви попали в руки японской армии и были обысканы японцами [4, с. 65-66]. Что касается «Отрядной» церкви в Порт-Артуре, на данный момент она не была восстановлена в довоенном состоянии, и позже была передана «Обществу молодых христиан»11^, с. 36; 13, с. 25, 352-355]. Это помешало развитию Русской православной церкви в Порт-Артуре.
По поводу решения проблем связанных с церковным имуществом, например, японский и российский подходы к управлению православными церквями и кладбищами в Южной «Маньчжурии», оставшимися после войны, были следующими:
Со стороны японцев, первоначально, из дипломатических соображений и в знак восстановления отношений между Японией и Россией, Япония помогла России собрать и переместить останки русских воин в местах кровопролитных сражений в Южной «Маньчжурии» после войны и установить памятник.
После войны вблизи бывших полей боя осталось несколько временных и постоянных русских кладбищ, где были захоронены останки павших воинов, в том числе 28 кладбищ, существовавших в Порт-Артуре и его окрестностях. В октябре 1906 г. японцы начали перезахоранивать останки 14670 русских воинов из вышеуказанных кладбищ на воинское кладбище под Саперной горой (горой Ань-цзы-шань) в Порт-Артуре, и через 2 года проходилась церемония открытия памятника павшим русским, на которую японцы пригласили русских представителей и которая была по-
строена на средства японцев [2, л. 91].
Кроме того, японское правительство намеревалось вернуть церкви, кладбища и церковные вещи в зоне японского правления, включая Порт-Артур и Дальний, православной церкви. Поскольку японские власти считали православные храмы символом России и веры русского народа, контроль над этими церквями и кладбищами должен был находиться в руках православной церкви, а не японского правительства, независимо от смены режима на Ляодунском полуострове.
Интересно, что в процессе возвращения произошел маленький эпизод. Изначально японское правительство намеревалось вернуть вышеупомянутое церковное имущество Японской православной миссии. Однако эта идея была отвергнута архиепископом Николаем Японским, который считал, что бывшая Квантунская область - это китайская территория, и поэтому церкви на этой земле должны оставаться в юрисдикции Православной церкви Китая. Поэтому японское правительство передало церкви Пекинской духовной миссии, но последней из-за финансовых трудностей было сложно самостоятельно управлять и содержать эти церкви и храмы, поэтому в 1915 г. по ходатайству преемника архиепископа Николая Японского - о. Сергия Тихомирова эти церкви были переданы в управление Японской православной церкви [20, с. 207; 12, с. 206].
Российская сторона положительно отреагировала на ряд японских инициатив, включая помощь в перемещении останков погибших русских воин и возведение памятников в знак дружбы и уважения.
Безусловно, что российские власти не забыли о своих военных, погибших на войне. 10 июня 1908 г. (28 мая по старому стилю) пригласили российских представителей принять участие в церемонии открытия памятника русским защитникам Порт-Артура [2, л. 91, 143]. В том же году по рескрипту императора Николая II в России был создан Комитет по увековечению памяти погибших в Русско-японской войне, возглавляемый Великой Княгиней Ольгой Александровной. Деятельность комитета продолжалась практически до 1914 года [9, с. 60].
Тем временем важной задачей Комитет является сбор и перемещение останков с бывшей полей сражений. В 1910 г. Николай II назначил генерал-майора С.А. Добронравова ответственным лицом по делам устройства русских военных кладбищ и увековечения памяти русских воинов, павших в войне 1904-1905 гг. [5, с. 20-21]. И в местах сражений в «Маньчжурии» продолжали возводить воинские мемориалы.
Например, в 1911 году была закладка храм-памятника во имя Христа Спасителя в Мукдене, в 1912 году была устроена часовня при русском кладбище в Дайрене12 [9, с. 61; 18, с. 174]. В том же году на русское кладбище в Порт-Артуре была построена Часовня святого равноапостольного
князя Владимира13[5, с. 19] из красного кирпича, площадью 34,5 кв. метров, и высотой около 5 метров [22, с. 68]. В этой небольшой часовне служил и жил смотритель кладбища, и «находилась символическая модель Голгофы, 2 хоругви, 3 серебряных и несколько металлических венков, возложенных в розное время на могилы воинов их соотечественниками, в том числе "чудной работы" серебряные венки от императора и императрицы» [13, с. 361].
Стоит отметить, что помимо высшего официального учреждения те русские военные кладбища, о которых русские скаутские организации заботились. В мемориальные дни на могилах проводились поминальные богослужения, некоторые из которых осуществлялись Харбинским духовенством, специально командированным на Ляодунский полуостров [9, с. 63].
Такие действия сделаны русскими властями не только для того, чтобы почтить память погибших воин, но и в качестве символа, призванного показать, что российское правительство не бросило русских подданных за рубежом.
Рис. 4. Памятник павшим под Порт-Артуром русским воинам. (Авторский источник)
Выводы
Во-первых, в специфическом пространственно-временном контексте Порт-Артура под русским правлением изменение положения православной церкви и связанных с ней структур - храмов и священников - глубоко отражает адаптивное социальное функционирование религии в условиях исторических перемен и ее тесную связь с динамикой международных отношений. В частности, влияние православие как важной части русской культуры значительно возросло в мирное время, когда Россия проводила активную стратегию колониальной экспансии и распространения национальной культуры
в Порт-Артуре. В этот период стремительный рост численности русского населения, то есть резкое увеличение числа верующих, напрямую способствовал резкому расширению спроса на строительство церквей, что выразилось не только в увеличении их количества, но и в повышении требований к размерам, убранству и даже функциональной планировке храмов для более полного удовлетворения растущих духовных потребностей верующих и отправления религиозных обрядов. Этот процесс является не только отражением углубления религиозной культуры в регионе, но и формой культурного проникновения и формирования национальной идентичности в условиях российского колониального господства в Порт-Артуре.
Во-вторых, вступление в период войны повлекло за собой кардинальные изменения в социальной среде, которые особенно сильно отразились на православной церкви и связанных с ней структурах. В неблагоприятных условиях угрозы безопасности и перемещения людей во время войны «традиционные формы церквей» претерпели значительные изменения. Они больше не были ограничены фиксированными архитектурными пространствами, т. е. место, где совершались богослужения, уже не ограничивалось зданиями церкви. В этом контексте роль
Примечания
военных священников стала более заметной, причем не только в традиционных религиозных службах, но и в поднятии боевого духа войск, которая стала ключевой силой в духовной мобилизации военных сил.
В конце концов, в послевоенном Порт-Артуре с уходом русских властей и приходом японских, а также с перестройкой политического ландшафта Ляодунского полуострова положение исконной православной церкви и ее церковного имущества, включая храмы и кладбища, претерпело глубокие изменения: не только предлагаемый проект храма так и не был реализован, но и церкви в Порт-Артуре в свое время перешли под контроль японцев, что было связано не только с потерей прямой поддержки со стороны русских властей, но и со рассеянием верующих, вызванным массовым оттоком русского населения. Эта цепная реакция привела к сокращению религиозной деятельности, а также к упадку церквей, что в совокупности сформировало более мрачную картину русского православного культурного ландшафта в послевоенном Порт-Артуре, чем до войны. Эта череда изменений глубоко раскрывает неразрывную связь между подъемом и упадком религий и подъемом и упадком государства, а также изменениями в международном политическом ландшафте.
1 * Данная статья выполнена при финансовой поддержке Стипендиальному совету Китая (CSC).
2 Храм во имя Св. Николая Мирликийского в Порт-Артуре и храм во имя Мученицы Александры в Тали-енване.
3 В статье часто встречается понятие «Маньчжурия», которое было введено европейцами для обозначения региона, известного в китайском языке как «Северо-Восточный Китай» или «Северо-Восточные провинции». В связи с этим в современном китайском языке термин «Маньчжурия» используется в кавычках.
4 В 1898 г. ещё был утверждён один духовный причт в Даляньвани, и в 1903 г. учреждён ещё один православный причт для церкви Квантунского флотского экипажа. Причём все военные церкви, расположенные в пунктах полосы отчуждения КВЖД, входили в состав самостоятельного благочинного округа вплоть до 1922 г., когда они перешли в ведение образовавшейся Харбинской епархии.
5 По данным современных люйшуньских краеведов, первоначальное местоположение церкви находилось на юго-западе от перекрёстка ул. Чанцзянлу (кит. fel^, ул. реки Янцзы) и Чанцзянлу-наньусян (кит. -Ш1 ЙЙЕШ 5-й Южный переулок улицы реки Янцзы) района Люйшунькоу города Далянь.
6 А.И. фон Гоген (1856-1914) - петербургский архитектор эпохи модерна, академик и действительный член Императорской Академии художеств.
7 Место для строительства собора находилось между старым и новым городами, как позже написал контр-адмирал Д.В. Никитин (Фокагитов) в своих воспоминаниях: «[...] Между Старым и Новым городами строился большой каменный православный собор типа кафедральных соборов губернских городов».
8 В то время к этой идее отнеслись скептически, поскольку такое сооружение требовало значительных затрат, в то время как в Порт-Артуре существовало много строительных нужд первоочередной важности.
9 Гора Ань-цзы-шань: кит. Щ?1!|, теперь русское кладбище под данной горой называется «Российское (Советское) воинское кладбище в районе Люйшунькоу» (кит. В 1945 г. Красная Армия, расквартированная в Порт-Артуре, более чем вдвое увеличила размер кладбища к северу и создала в новой части кладбище советских воинов, где были похоронены 1940 советских солдат и членов их семей. В настоящее время кладбище является крупнейшим кладбищем иностранцев в Китае и находится под опекой Комитета по управлению культурными памятниками района Люйшунькоу и хорошо сохранилось.
10 В архиве сохранились сведения о том, что после русско-японской войны в Порт-Артуре было 28 русских военных кладбищ, которые имели индивидуальную нумерацию. Только три из этих кладбищ четко обозначены как построенные до войны.
11 Предполагается, что «отрядная» церквь в Порт-Артуре стала первым стационарным храмом в Северо-Восточном Китае.
12 В 1924 и 1935 годах данная часовня испытывала увеличенную пристройку и превратилась в храм во имя Михаило-Архангельского.
13 В книге «Забытые могилы» упоминается о том, что после войны был образован Комитет по увековечению памяти русских воинов, павших в войне 1904-1905 гг., одной из задач которого было «Церковь в Порт-Артуре снести, устроить на месте ее часовню и огородить место, находящееся теперь под церковью». Возможно, в тексте речь идет об этой часовне.
Литература и источники
1. Архив внешней политики Российской империи (АВП РИ). Ф. 143. Оп. 491. Д. 1550.
2. Архив внешней политики Российской империи (АВП РИ). Ф.231. Оп. 903. Д. 1.
3. Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 5. СПб.: Гиперион, 2004. 960 с.
4. Жукова Л.В. Военное духовенство в России в конце XIX - начале XX века: сборник статей. СПб.: Алетейя, 2020. 364 с.
5. Забытые могилы. Харбин: Издательство М. В. Зайцева, 1938. 51 с.
6. Зодчий, 1898. № 5.
7. Кириков Б.М. Архитектор А.И. фон Гоген. От эклектики к модерну. СПб.: Коло, 2023. 292 с.
8. Коваль А.И. Памятники России в Порт-Артуре // Проблемы Дальнего Востока. 2000. №1. С. 105-111.
9. Коростелёв В.В., Караулов А.К. Православие в Маньчжурии (1898-1956): Очерки истории. Москва: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный ун-т, 2019. 878 с., VIII илл.
10. Кудрявцев Н.А. Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России. СПб.: Издательский Дом «Нева», М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2002. 640 с.
11. Левошко С.С. Русская архитектура в Маньчжурии. Конец XIX - первая половина XX века. Хабаровск: Частная коллекция, 2003. 174 с.
12. Ли Цзин. Русско-японская война 1904-1905 гг. и православие в восточной Азии: Сергий Судзуки в Мукдене // Вестник Московского университета. Серия 21. Управление (государство и общество). 2023. Т. 20. № 4. С. 195-212.
13. Окороков А.В., Окорокова М.А. Русские православные храмы в Китае. М.: Институт наследия, 2022. 595 с.
14. Павлов Д.Б. Китайский Квантун под российской арендой (1898-1905 гг.): прецедент модернизационного колониализма? // Российская история. 2018. № 1. С. 85-108.
15. Порт-Артур и Дальний, 1894-1904 гг.: последний колониальный проект Российской империи. Сборник документов / Сост. И.В. Лукоянов, Д.Б. Павлов. М.; СПб.: ЦГИ-Принт, 2018. 520 с.
16. Порт-Артур. Воспоминания участников. Нью-Йорк: Изд-во Чехова, 1955. 412 с.
17. Строитель. 1902. № 7-8.^
18. ^ЙФ^: K^^'iff^. 507+205Ш. [Описание местностей города Далянь: Национальность и Религия. Шэньян, 2002. 507+205 с.]
19. №^.Ш^РЖШ#£г*й1ПШШШ£ШЖ.Ш^^£:£,2016,(06):149-152. [Гэн Хайтянь. Историческое исследование русской православной церкви в Даляне и Люйшуне // Религиозные культуры мира, 2016. № 6. С. 149-152.]
20. — □ ^^iffO^?. fAi^IK, 1993. 326Щ. [Канэиси Н. Ученик архиепископа Николая. Повесть об отце Сергии Судзуки. Изд. автора, 1993. 326 с.]
21. Шй^. Ш.^ФЙЮ988,(03):79-83. [Лю Сунфу. Православные церкви в Харбине. // Хуач-жунская архитектура, 1988. № 3. С.79-83.]
22. Si^, МЯК, шт Ф^Ш®,2020,(12):68-69. [Су Юньфэй, У Сюэфу, Хуан Сыи. Исследование архитектурного обследования и картирования двух православных часовен в районе города Даляня. // Китайское строительство. 2020. № 12. С. 68-69.]
23. Е^Ш^: iff^. OT^E^AK^Ii, 2002. 360Ш. [Описание местностей провинции Ляонин: Религия. Шэньян, 2002. 360 с.]
References
1. Arkhiv vneshneipolitiki Rossiiskoi imperii [Archive of Foreign Policy of the Russian Empire (AVP RI). F. 143. Op. 491. D. 1550.
2. Arkhiv vneshnei politiki Rossiiskoi imperii [Archive of Foreign Policy of the Russian Empire (AVP RI). F.231. Op. 903. D. 1.
3. Dnevniki svyatogo Nikolaya Yaponskogo: v 5 t. [Diaries of St. Nicholas of Japan: in 5 vols. / Sost. K. Nakamura. T. 5. Saint Petersburg: Giperion, 2004. 960 p.
4. Zhukova L.V. Voennoe dukhovenstvo v Rossii v kontse XIX - nachale XX veka: sbornik statei [Military clergy in Russia in the late XIX - early XX century: a collection of articles]. Saint Petersburg: Aleteiya, 2020. 364 p.
5. Zabytye mogily [Forgotten Graves]. Harbin: Izdatel'stvo M. V. Zaitseva, 1938. 51 p.
6. Zodchii [Architect], 1898. No. 5.
7. Kirikov B.M. Arkhitektor A.I. fon Gogen. Ot eklektiki kmodernu [Architect A.I. von Gogen. From eclecticism to art nouveau]. Saint Petersburg: Kolo, 2023. 292 p.
8. Koval' A.I. Pamyatniki Rossii v Port-Arture [Russian monuments in Port Arthur] // Problemy Dal'nego Vostoka. 2000. No. 1. Pp. 105-111.
9. Korostelev V.V., Karaulov A.K. Pravoslavie v Man'chzhurii (1898-1956): Ocherki istorii [Orthodoxy in Manchuria (1898-1956): Sketches of History]. Moscow: Pravoslavnyi Svyato-Tikhonovskii gumanitarnyi un-t, 2019. 878 p., VIII ill.
10. Kudryavtsev N.A. Gosudarevo oko. Tainaya diplomatiya i razvedka na sluzhbe Rossii [The Sovereign's Eye. Secret Diplomacy and Intelligence in the Service of Russia]. Saint Petersburg: Izdatel'skii Dom «Neva», Moscow: OLMA-PRESS Obrazovanie, 2002. 640 p.
11. Levoshko S.S. Russkaya arkhitektura vMan'chzhurii. KonetsXIX-pervayapolovinaXX veka [Russian architecture in Manchuria. The end of XIX - the first half of XX century]. Khabarovsk: Chastnaya kollektsiya, 2003. 174 p.
12. Li Jing. Russko-yaponskaya voina 1904-1905gg. ipravoslavie v vostochnoi Azii: Sergii Sudzuki v Mukdene [The Russo-Japanese war of 1904-1905 and Orthodoxy in Eastern Asia: Sergius Suzuki in Mukden] // Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 21. Upravlenie (gosu-darstvo i obshchestvo). 2023. Vol. 20. No. 4. Pp. 195-212.
13. Okorokov A.V., Okorokova M.A. Russkiepravoslavnye khramy vKitae [Russian Orthodox churches in China]. Moscow: Institut naslediya, 2022. 595 p.
14. Pavlov D.B. Kitaiskii Kvantun pod rossiiskoi arendoi (1898-1905 gg.): pretsedent modernizatsionnogo kolonializma? [The Chinese Kwan-tung under Russian lease (1898-1905): a precedent for modernizing colonialism?] // Rossiiskaya istoriya. 2018. No. 1. Pp. 85-108.
15. Port-Artur i Dal'nii, 1894-1904 gg.: poslednii kolonial'nyi proekt Rossiiskoi imperii. Sbornik dokumentov [Port Arthur and the Far East, 1894-1904: the last colonial project of the Russian Empire. Collection of documents] / Sost. I.V. Lukoyanov, D.B. Pavlov. Moscow; Saint Petersburg: TsGI-Print, 2018. 520 p.
16. Port-Artur. Vospominaniya uchastnikov [Port Arthur. Memories of the participants]. New York: Izd-vo Chekhova, 1955. 412 p.
17. Stroitel' [Builder]. 1902. No. 7-8.
18. ^ЙФ^: K^^-iff^. EiK^ftltt. 507+205^. [Description of Localities in Dalian: Nationality and Religion. Shenyang, 2002. 507+205 p.]
19. :Ш^.{Й^вЯЖШ&Й*й?ПШй№£ШЯУЩ^&Й^,2016,(06):149-152. [Geng Haitian. A Historical Exploration of the Russian Orthodox Church in_Dalian and Lvshun. The World Religious cultures, 2016. No. 6. Pp. 149-152.]
20. —э^^^&ГО^?. АкШШ, 1993. 326M. [Kaneishi N. Disciple of Archbishop Nicholas. The story of Father Sergius Suzuki. Author's edition, 1993. 326 p.]
21. Шй^. [J].^^^w,1988,(03):79-83. [Liu Songfu. The Orthodox churches in Harbin. Huazhong Architecture, 1988. No. 3. Pp.79-83.]
22. Si^, МЯК, й-Ш. Ф^Шх,2020,(12):68-69. [Su Yunfei, Wu Xuefu, Huang Siyi. An Architectural Survey and Mapping Study of Two Orthodox Chapels in the Dalian Area. China Constrution. 2020. No. 12. Pp. 68-69.
23. iff^. MEhExAKftKft, 2002. 360^. [Description of Localities in Liaoning Province: Religion. Shenyang, 2002. 360 p.
© «Клио», 2024 © Кан Шисинь, 2024
