CC BY
35
Правоприменение и акты правоприменения в оперативно-розыскной деятельности
Еркалов Артем Анатольевич,
адъюнкт кафедры оперативно-разыскной деятельности органов внутренних дел Омской академии МВД России E-mail: artemerkalov@mail.ru
В данной статье рассмотрена специфика правоприменения и виды правоприменительных актов, касающихся оперативно-розыскной деятельности и соответствующие им проблемные аспекты. Оперативно-розыскные действия - гласная или негласная поисковая деятельность с целью нахождения данных о лицах, объектах и событиях, которые представляют или могут представлять интерес со стороны органов внутренних дел. Акты, регламентирующие оперативно-розыскную деятельность и формируемые в качестве ее результатов могут носить правоприменительный, информационно-справочный, организационно-распорядительный или обеспечительный характер. Все процессы правоприменения, включенные в понятие «оперативно-розыскная деятельность», условно можно разделить на правоприменение, имеющее обязующий характер, правоприменение в форме ходатайств, запросов разрешений, управополномочивающее правоприменение, информативное правоприменение. Российский законодатель, зафиксировал возможность вторжения в личную и общественную сферы жизнедеятельности личности посредством оперативно-розыскной деятельности. Степень, инструментарий и допустимость подобного вторжения - дискуссионный вопрос правоприменительных практик в оперативно-розыскной деятельности. Дискуссионным вопросом правоприменения в оперативно-розыскной сфере остается использование несекретных правоприменительных актов (протоколы, акты, распоряжения), стирающее границы между оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной сферами.
Ключевые слова: оперативно-розыскная деятельность, оперативно-розыскные действия, правоприменение, правоприменительный акт, негласность, осведомительство.
Вопрос о применении права как непосредственном проявлении роли государства в общественной жизни вполне справедливо вызывает гораздо больше вопросов, чем иные проявления реализации права. Соблюдение и исполнение права, с одной стороны, находятся в зависимости от государственных органов, которые уполномочены на осуществление контроля за практической реализацией обязательных установок. С другой стороны, правоприменение напрямую зависит от объекта реализации права, т.е. его непосредственного исполнителя. Ключевым отличием акта правоприменения от нормы права является то, что правоприменение рассчитано из активной реакции его объекта на распоряжение, содержащееся в подобном акте; акт правоприменения - это руководство к действию, а не констатирующее описание нормативного состояния [3, с. 1].
Правоприменение в оперативно-розыскной деятельности сталкивается с рядом вызовов современной эпохи; необходимость смены правоприменительной базы обусловлена динамическими изменениями функционирования общества и спецификой преступности. Сегодня правосознание членов гражданского общества кардинально меняется, меняются и методы ведения розыска, и методы сокрытия преступлений и улик. Кроме того, ключевой тенденцией эволюции правоприменительной базы является ее либерализация несмотря на то, что общий уровень преступности снижения не демонстрирует. Оперативно-розыскная деятельность осложняется качественным изменением преступности, формированием прослойки преступников-профессионалов, имеющих систематизированные технологии и методы противоборства с представителями государственной власти.
В общем виде, правоприменение - установленная форма реализации права. Разные исследователи, в попытках дефинирования правоприменения в целом и правоприменения в оперативно-розыскной деятельности, акцентируют разные аспекты данной категории. Тем не менее, большинство из них отталкиваются от деятельности, организуемой властными структурами с целью реализации существующих правовых норм [8, с. 8].
Рассматривая практики правоприменения в оперативно-розыскной деятельности, можно привести умозаключение Ю.А. Дмитриева, И.Ф. Казьмина и др. о том, что правоприменение требуется в той среде, где существует или может возникнуть правоотношение, либо там, правоотношение должно находиться под государственным контролем [4, с. 267]. В данной статье мы рассмотрим специфи-
5 -о
сз
<
ку правоприменения и виды правоприменительных актов, касающихся оперативно-розыскной деятельности и соответствующие им проблемные аспекты, не нашедшие своего разрешения на сегодняшний момент.
Правоприменение в оперативно-розыскной деятельности напрямую обусловлено ее целями: оперативно-розыскные действия - это непосредственная, гласная или негласная поисковая деятельность с целью нахождения данных о лицах, объектах и событиях, которые представляют или могут представлять интерес со стороны органов внутренних дел в связи с решаемыми ими профессиональными задачами [10, с. 38]. Оперативно-розыскная деятельность, другими словами, призвана ответить на ряд последовательных вопросов: чью деятельность необходимо обнаружить и проанализировать, в отношении кого проводить следственные действия, кому инкриминировать преступное деяние, кого привлечь к ответственности, кого подвергнуть наказанию [10, с. 39].
В обязанности органов, занятых оперативно-розыскной деятельностью, входит, помимо прочего, выявление латентных преступлений и раскрытие преступлений, совершенных в условиях неочевидности. Сущность оперативно-розыскной деятельности заключается в том, чтобы проводить требуемые действия замаскированно, скрытно (границы подобной скрытности - один из наиболее полемичных вопросов правоприменения в оперативно-розыскной деятельности - см. ниже текст статьи).
Важной чертой анализируемого нами вида деятельности, которая сказывается на особенностях правоприменения, является то, что в круг ее вопросов входит не только поисковая деятельность в отношении правонарушителя и правонарушения, но и в отношении лиц, которые, как предполагается, к правонарушениям не причастны - речь идет, в первую очередь, о служебных проверках.
Положения ч. 2 ст. 7 Федерального закона об оперативно-розыскной деятельности предоставляют право на проведение оперативно-розыскных мероприятий по проверке лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, лиц, имеющих доступ к гостайне или лиц, которым этот доступ будет предоставлен; служебная проверка затрагивает и служащих, занятых на позициях, где имеет место эксплуатация экологически опасных объектов [12]. Российский законодатель, таким образом, зафиксировал возможность вторжения в личную и общественную сферы жизнедеятельности личности посредством оперативно-розыскной деятельности. Степень, инструментарий и допустимость подобного вторжения - второй из острых, дискуссионных вопросов правоприменительных практик в оперативно-розыскной дея-— тельности.
2 Лица, ведущие оперативно-розыскную деятель-й ность, имеют установленный (законодательно ко° дифицированный) методологический инструментами рий, который они могут использовать в процессе
профессиональной деятельности. Среди частотных методов, применяемых в реальной практике, отметим разведывательный опрос, наведение справок, сбор образцов для сопоставительного исследования, проверочная закупка, исследование предметов и документов, отождествление личности, обследование помещений, зданий, транспорта и местности, изучение коммуникационных данных [13], оперативное внедрение, оперативный эксперимент (ч. 1 ст. 6 Федерального закона об ОРД) [12]. Оперативно-розыскная специфика применения вышеперечисленных методов проявляется в их разведывательном характере - т.е. присущей им конспирации и намеренном введении в заблуждение объектов в отношении действительных целей оперативно-розыскных действий.
Документы (акты), регламентирующие оперативно-розыскную деятельность и формируемые в качестве ее результатов могут носить правоприменительный, информационно-справочный, организационно-распорядительный или обеспечительный характер.
Если исходить из критерия области использования правоприменительных актов в оперативно-розыскной деятельности, можно условно дифференцировать их на акты в сфере оперативной разработки обеспечения предварительного расследования, акты в сфере проведения проверочных мероприятий и акты в сфере конфиденциального содействия.
Акты, определяющие характер правоприменения в сфере проведения проверочных мероприятий, представляют собой положения о разрешении или запрете допуска к данным, относящимся к государственной тайне. Подобные акты имеют место в ситуациях назначения на государственные должности, назначения судей. Кроме того, подобные акты уполномочивают на проведение проверок достоверности информации о законности происхождения денег, ценностей, имущества, доходов в отношении от близких лиц лица, совершившего террористический акт. Данный перечень, безусловно, не является исчерпывающим.
Правоприменительные акты, относящиеся к сфере оперативной проверке, разработке или обеспечению предварительного расследования включают в себя широкий круг документов: постановления на проведение разного рода оперативно-розыскных действий; в данную группу включим также ходатайства о проведении оперативно-розыскных действий, представляемые в органы суда, если подобные действия считаются ограничивающими конституционные права граждан. Данная группа правоприменительных актов включает в себя также постановления о заведении, продлении и прекращении дел оперативного учета.
Дело оперативного учета являет собой обобщение сведений, полученных в ходе оперативно-розыскных мероприятий сведений, а сам факт заведения дела оперативного учета, согласно ч. 3 ст. 10 Закона об ОРД, нельзя считать основанием для ограничения конституционных прав и свобод,
законных интересов человека и гражданина [12]. Правоприменители должны учитывать, что ограничение прав и свобод человека и гражданина допустимо только при наличии судебного решения и в случаях, указанных в федеральном законе, о чем указано в ст. 23 и ст. 25 Конституции РФ [10, с. 260; 5].
Правоприменительные акты «осведомитель-ства» (акты в сфере конфиденциального содействия) включают в себя контракты, заключения об исключении из круга осведомителей, рапорт на проведение вербовочной беседы и проч. Осве-домительство и функционирование агентурных сетей содержат в себе массу противоречий в правоприменении. В данной области правоприменения существует ряд неразрешенных проблем и пробелов. Множество исследователей указывает на уязвимость конструкции данной статьи и норм, ее содержащих; Н.В. Павличенко указывает, что несовершенство данных норм часто приводит к проблемам в правоприменительной практике [11, с. 95].
Закрепление в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» права конфидента на социальную и правовую защиту фактически сталкивается с неучетом специфики такой работы; Н.В. Павличенко говорит о непроработанности вопроса о правах на пенсионное обеспечение, получение социальных пособий, медицинской помощи и проч. Правоприменительную практику можно усовершенствовать путем признания факта, что «конфиденты выполняют трудовую функцию»; кроме того, это «позволит решить вопрос о юридической ответственности при разглашении последними сведений, составляющих государственную тайну» [11, с. 99].
Источниками правоприменительных актов в области оперативно-розыскной деятельности могут быть различные субъекты. Подобные правоприменительные акты могут исходить от самих исполнителей данного вида деятельности, т.е. от сотрудников оперативных подразделений, а также от руководящих кадров оперативно-розыскных ведомств. Как отмечено выше, в данной области циркулируют место ходатайства в органы суда, следовательно, правоприменительные акты могут выступать реакциями на подобные ходатайства и в данном случае их будут выдавать судьи. При этом судья является единственными типом источников актов, который сам в оперативно-розыскной деятельности участия не принимает [2, с. 29].
Ситуации необходимости правоприменения в оперативно-розыскной деятельности могут иметь единократный, продолжительный характер либо иметь отложенное начало. Согласно данному делению можно разделить и соответствующие им акты правоприменения. Разовые (единичные) правоприменительные акты распространяются на конкретные оперативно-тактические меры или обстоятельства (к примеру, рапорт на проведение вербовочной беседы). Совокупность взаимосвязанных оперативно-розыскных действий соотносится с актом, выдаваемый на какой-либо срок, в противовес
«единичным» актам (решения о сотрудничестве осведомительского характера с третьими лицами, задания на проведение оперативно-поисковых мероприятий и т.п.). Необходимость в правоприменительном акте отсроченного действия возникает в случае, когда прогноз в отношении сроков начала оперативно-розыскного действия затруднителен.
Оперативно-розыскная деятельность в силу своей специфики сталкивается с градацией степеней достоверности информации, поступающей в соответствующие ведомства и в последующем циркулирующей среди сотрудников. Зачастую лица, проводящие оперативно-розыскную деятельность, получают данные о том, что какая-либо деятельность имеет косвенные признаки преступной, однако для того, чтобы убедиться в этом, требуется проведение дальнейших оперативно-розыскных действий. Следовательно, такая информация будет по шкале градации наименее достоверной (что, тем не менее, не делает ее ложной или недостоверной).
Такая непроверенная информация может поступить из агентурной сети или иных субъективных источников. Сведения такого рода также могут становиться базисом для создания правоприменительного акта (первичный правоприменительный акт [2, с. 30], как пример - постановление о заведении дела предварительной оперативной проверки). Законность и таких сведений, и соответствующего им акта, сформированного вокруг этих сведении, косвенно подтверждается ч. 2 ст. 7 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», где не содержится положений, конкретизирующих степень достоверности информации, служащей основанием проведения оперативно-розыскных действий [12].
М.С. Десятов справедливо указывает, что правоприменительные акты, изданные на основе данных с меньшей достоверностью, не вступают в противоречие в актами на основе четко установленных данных - они, скорее представляют собой отражение фаз реализации оперативно-розыскных действий, ведь оперативно-розыскной правоприменительный процесс опирается на первичные документы, на основании чего в последующем возникает работа по достоверным, уточненным сведениям, сопровождаемым соответствующим актом. Подобный характер взаимосвязи двух типов актов автор называет диалектическим единством [2, с. 30].
Все процессы правоприменения, включенные в понятие «оперативно-розыскная деятельность», условно можно разделить на следующие типы. Во-первых, это правоприменение, имеющее обязующий характер (подтвержденное правоприменительным актом обязывающего характера). Обя- р зательства могут быть однонаправленными или Д взаимными, как и правоотношения в оперативно- Е розыскной среде (задание на проведение дей- К ствия - «однонаправленный» акт, контракт о со- ё трудничестве в области осведомительства - «дву- у направленный»). Во-вторых, имеет место однона- А
правленное правоприменение в форме ходатайств, запросов разрешений, логическим ответом на которое является управополномочивающее правоприменение. И, наконец, в оперативно-розыскной деятельности требуется периодическая фиксация текущего состояния (что, в свою очередь, фиксируется в актах информативного характера - к примеру, протоколах).
Перечень правоприменительных актов, по нашему мнению, исключает документацию, имеющую чисто информационный характер: сводка, справка, агентурное сообщение - они являются отражением этапа оперативно-розыскного мероприятия и не содержат в себе ключевого признака правоприменения - волеизъявления; при этом они являются дополнением к правоприменительным актам.
Кроме того, как указывает М.С. Десятов, правоприменительными актами не могут считаться документы, маркированные как совершенно секретные по той же причине [2, с. 28]. К совершенно секретным сведениям в оперативно-розыскной сфере относятся анкетные данные лиц, входящих в агентурную сеть, информационно-поисковые карточки ИПК-С, сводки скрытого наблюдения, сводки прослушивания и проч. Однако секретные документы уже подпадают под определение правоприменительных актов, будучи основанными на волеизъявлении и отражающими изменения в статуса оперативно-розыскного мероприятия, хотя и имеют информационно-справочную ценность (постановления о проведении оперативно-розыскных мероприятий, рапорты на проведение оперативно-розыскных мероприятий, задания на проведение оперативно-технических и оперативно-поисковых мероприятий и др. Такие акты, в отличие от информационно-справочной документации, порождают правовые последствия оперативно-розыскной деятельности как правоприменительной.
Организационно-распорядительная документация также не относится к правоприменительным актам (планы проведения оперативно-розыскных мероприятий; планы по делам оперативного учета). Документы с пометой «для служебного пользования» для оперативно-розыскной деятельности практически не характерны.
Дискуссионным вопросом правоприменения в оперативно-розыскной сфере остается использование несекретных правоприменительных актов (протоколы, акты, распоряжения), так как их наличие стирает границы между оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной сферами. Ряд процессуалистов указывает, что в данной ситуации имеет место подмена уголовно-процессуальных мер оперативно-розыскными [6; 7; 9]. К примеру, практика проведения гласного обследования нежилых — помещений, зданий, сооружений, участков мест-2 ности и транспортных средств не обнаруживает й существенных отличий от категории обыска, ко° торый в свою очередь, не входит к компетенции ав оперативно-розыскного ведомства.
Еще одним проблемным аспектом правоприменения является отсутствие регламентации оперативно-розыскного преследования, которое фактически имеет место наряду с преследованием уголовным [8, с. 8].
Как отмечено выше, оперативно-розыскная деятельность проводится в двух режимах - режиме гласности и режиме негласности. Негласные действия зачастую находятся на периферии внимания исследователей и правоприменителей, как и их сопровождение соответствующими актами. А.Е. Шарихин указывает, что прозрачность оперативно-розыскной деятельности возможна только при детальной регламентации негласных действий; процедуры проведения, оценки и использования результатов негласных мероприятий в последующем доказывании. По мнению исследователя, меры по реформированию правоприменительных норм позволят осуществить «переход на новую парадигму оперативно-розыскной деятельности посредством использования оперативно-розыскных мероприятий в качестве специальных или особых методов расследования» [14, с. 51]. Схожую точку зрения поддерживают В.Ф. Луговик и А.М. Баранов: существенным дефектом правоприменительной практики в области оперативно-розыскной деятельности является негативное восприятие результатов негласных мероприятий при доказывании [8 с 11]. С другой стороны, В.Н. Галузо говорит о том, что отождествление терминов «результаты (негласной) оперативно-розыскной деятельности» и «доказательства» невозможно, а легализация результатов оперативно-розыскной деятельности допустима исключительно посредством процессуальной деятельности [1, с. 123].
Таким образом, множество отечественных и зарубежных исследователей предпринимают попытки раскрыть сущность правоприменительных практик и актов в контексте оперативно-розыскной деятельности. Конечно, общая концепция правоприменения в области оперативно-розыскной деятельности уже разработана и границы его определены достаточно четко, но дискуссии все еще продолжаются, и касаются они правовых нюансов применения права в области оперативно-розыскной деятельности и прогнозов по дальнейшему развитию проблемных аспектов правоприменения в области оперативно-розыскной деятельности.
Литература
1. Галузо, В. Н. О допустимости использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном процессе Российской Федерации / В.Н. Галузо // Право и государство: теория и практика. - 2020. - № 11 (191). - С. 121124.
2. Десятов, М.С. Классификация актов правоприменения в оперативно-розыскной деятельности / М.С. Десятов / Оперативно-розыскное право. - 2020. - № 1(2). - С. 27-31.
3. Десятов, М. С. К вопросу о правоприменении в оперативно-розыскной деятельности / М.С. Десятов // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. - 2017. - № 4 (83). -С. 1-6.
4. Дмитриев, Ю.А. Общая теория права: Учебник для юридических вузов / Ю.А. Дмитриев, И.Ф. Казьмин, В.В. Лазарев и др..; под общ. ред. А.С. Пиголкина. - 2-е изд., испр. и доп. -М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 1998. -384 с.
5. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Консультант. -2022 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_28399/ - Дата доступа: 16.05.2022.
6. Купряшина, Е. А. О правомерности использования результатов провокации преступления при доказывании в уголовном судопроизводстве / Е.А. Купряшина, Е.А. Хромова // Судебная власть и уголовный процесс. - 2018. -№ 2. - С. 64-67.
7. Луговик, В.Ф. Надзор за оперативно-разыскной деятельностью: всегда ли законно прокурорское нормотворчество и правоприменение / В.Ф. Луговик, В.Н. Борков // Вестник УЮИ. - 2020. - № 1 (87). - С. 127-134.
8. Луговик, В.Ф. Негласное правоприменение в уголовном преследовании / В.Ф. Луговик, А.М. Баранов // Научный вестник Омской академии МВД России. - 2015. - № 2 (57). -С. 7-11.
9. Луговик, В.Ф. Развитие осведомительства как мировая тенденция / В.Ф. Луговик, В.В. Важе-нин // Общество и право. - 2020. - № 4 (74). -С. 71-75.
10. Основы оперативно-розыскной деятельности органов О 75 внутренних дел: учеб. / под ред. Ю.А. Агафонова, Ю.Ф. Кваши. - Краснодар: Краснодар. ун-т МВД России, 2007. - 305 с.
11. Павличенко, Н.В. Статья 18 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»: отдельные проблемы правоприменения / Н.В. Павличенко // Актуальные вопросы оперативно-разыскной деятельности органов внутренних дел: материалы всероссийской научно-практической конференции. - Омск. 2011. - С. 95-106.
12. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12.08.1995 N 144-ФЗ (последняя редакция) // Консультант. -2022 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_7519/. - Дата доступа: 16.05.2022.
13. Черкашин, Р.Н. Правоприменение результатов оперативно-розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров» в оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел / Р.Н. Черкашин // Научный
портал МВД России. - 2017. - № 4 (40). - С. 9295.
14. Шарихин, А.Е. Переход на новую парадигму оперативно-розыскной деятельности как необходимое условие повышения эффективности в борьбе с организованной преступностью / А.Е. Шарихин // Мониторинг правоприменения. - 2019. - № 2 (31). - С. 47-51.
LAW ENFORCEMENT AND ACTS OF LAW ENFORCEMENT IN OPERATIVE SEARCH ACTIVITIES
Erkalov A.A.
Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia
This article analyzes the specifics of law enforcement and the types of law enforcement acts relating to operational-search activities and the corresponding problematic aspects. Operational-search actions are overt or covert search activities in order to find data on persons, objects and events necessary for the procedures of the internal affairs bodies. Acts regulating operational-search activity and formed as its results may be of a law enforcement, information and reference, organizational and administrative or security nature. All law enforcement processes included in the concept of operational-search activity can be conditionally divided into binding law enforcement, law enforcement in the form of petitions, requests for permits, law enforcement, and informative law enforcement. The Russian legislator codified the possibility of intrusion into the personal and public spheres of a person's life through operational-search activities. The degree, tools and admissibility of such an invasion is a debatable issue of law enforcement practices in operational-search activities. One more debatable issue of law enforcement in the operational-investigative sphere remains the use of unclassified law enforcement acts (protocols, acts, orders), which masks the difference between the operational-investigative and criminal procedural spheres.
Keywords: operational search activity, operational search activities, law enforcement, law enforcement act, security, information.
References
1. Galuzo, V.N. On the admissibility of using the results of operational-search activities in the criminal process of the Russian Federation / V.N. Galuzo // Law and State: Theory and Practice. - 2020. - No. 11 (191). - S. 121-124.
2. Desyatov, M.S. Classification of acts of law enforcement in the operational-search activity / M.S. Desyatov / Operational-search law. - 2020. - No. 1 (2). - S. 27-31.
3. Desyatov, M.S. On the issue of law enforcement in the operational-search activity / M.S. Desyatov // Bulletin of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. -2017. - No. 4 (83). - P. 1-6.
4. Dmitriev, Yu.A. General theory of law: Textbook for law schools / Yu.A. Dmitriev, I.F. Kazmin, V.V. Lazarev, etc.; under total ed. A.S. Pigolkin. - 2nd ed., Rev. and additional - M .: Publishing house of MSTU im. N.E. Bauman, 1998. - 384 p.
5. The Constitution of the Russian Federation (adopted by popular vote on 12/12/1993 with amendments approved during the nationwide vote on 07/01/2020) // Consultant. - 2022 [Electronic resource]. - Access mode: http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_28399/ - Access date: 05/16/2022.
6. Kupryashina, E.A. On the legitimacy of using the results of provocation of a crime in proving in criminal proceedings / E.A. Kupryashina, E.A. Khromova // Judicial power and criminal procedure. - 2018. - No. 2. - S. 64-67.
7. Lugovik, VF Oversight of operational-investigative activities: is prosecutorial rule-making and law enforcement always lawful / VF Lugovik, VN Borkov // Bulletin of the UJUI. - 2020. - No. 1 (87). - S. 127-134.
8. Lugovik, V.F. Secret law enforcement in criminal prosecution / V.F. Lugovik, A.M. Baranov // Scientific Bulletin of the Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. - 2015. -No. 2 (57). - P. 7-11.
5
"O
C3
<
9. Lugovik, V.F. Development of awareness as a global trend / V.F. Lugovik, V.V. Vazhenin // Society and Law. - 2020. - No. 4 (74). - S. 71-75.
10. Fundamentals of operational-search activities of the bodies of O 75 internal affairs: textbook. / ed. Yu.A. Agafonova, Yu.F. Kvashi. - Krasnodar: Krasnodar. University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2007. - 305 p.
11. Pavlichenko, N.V. Article 18 of the Federal Law "On operational-search activity": certain problems of law enforcement / N.V. Pavlichenko // Topical issues of operational-search activity of internal affairs bodies: materials of the All-Russian scientific and practical conference. - Omsk. 2011. - S. 95-106.
12. Federal Law "On Investigative Activities" dated August 12, 1995 N 144-FZ (last edition) // Consultant. - 2022 [Electronic resource]. - Access mode: http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_7519/. - Access date: 05/16/2022.
13. Cherkashin, R.N. Law enforcement of the results of the operational-search activity "listening of telephone conversations" in the operational-search activities of the internal affairs bodies / R.N. Cherkashin // Scientific portal of the Ministry of Internal Affairs of Russia. - 2017. - No. 4 (40). - S. 92-95.
14. Sharikhin, A.E. Transition to a new paradigm of operational-search activity as a necessary condition for increasing efficiency in the fight against organized crime / A.E. Sharikhin // Law enforcement monitoring. - 2019. - No. 2 (31). - P. 47-51.
OJ CO
