CC BY
59
С. Е. Туркулец
ПРАВО В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНОГО ПРОЕКТИРОВАНИЯ
Человек уникален и интересен своей способностью создавать проекты бытия, в этом проявляется вся полнота и глубина его онтологической сущности. Становление и развитие человеческой культуры есть иллюстрация этой его проективной активности. В своих духовных устремлениях человек может идти разными дорогами: создавать высшие идеалы и пренебрегать настоящим, уходя в «заоблачные выси» (царство божье, рай); или следуя по пути деструкции идеалов, разрушая настоящее, устраивать ад на земле (войны, нацизм, терроризм).
Главной в данной статье, является гипотеза о том, что общей чертой всех форм духовного освоения мира является их проективный характер, и что проективность права нуждается в актуализации в целях более глубокого и всестороннего анализа столь сложного социального явления.
Опираясь на концептуальные положения о социальном проектировании, разработанные российским ученым В. И. Курбатовым (г. Ростов-на-Дону), представим на обсуждение некоторые идеи относительно места и роли права в контексте социального проектирования.
Термин «проектирование» происходит от лат. рго)есШ8 — «брошенный вперед», он означает процесс создания некоторого образа, модели предполагаемого или возможного объекта, состояния, специфическую деятельность. Социальное проектирование — это проектирование социальных объектов, социальных качеств, социальных процессов и отношений. В отличие от проектирования таких объектов, при изменении которых не учитывается субъективный фактор, при проектировании социальных объектов этот фактор должен учитываться, во многом предопределяя специфику социального проектирования. При этом в основания социального проектирования должны быть заложены следующие параметры:
• противоречивость социального объекта;
• многовекторность развития социального объекта;
• невозможность описания социального объекта конечным числом терминов любой социальной теории (принципиальная неформализуемость);
• многофакторность бытия социального объекта;
• наличие множества субъективных составляющих, определяющих соотношение должного и сущего в отношении развития социального объекта;
• субъективные факторы формирования социального ожидания, социального прогноза и социального проектирования;
• факторы, определяющие разные критерии оценки зрелости развития социального объекта1.
Основными элементами проектной деятельности, ее важнейшими теоретическими категориями являются конструирование, субъект проектирования, объект, социальная технология (как совокупность операций), методы социального проектирования, условия проектирования; механизмы социального проектирования и др. Мы остановимся на некоторых из них.
© С. Е. Туркулец, 2009
Существующие дефиниции социального проектирования можно обобщить следующим образом: это конструирование такого социального объекта, который отвечает определенным социальным ожиданиям.
Говоря о социальном конструировании, следует подчеркнуть, что оно имеет место в любой деятельности, требующей создания нового: в познавательной, художественной, технической и т. п. Конструирование — это интеллектуальная деятельность, состоящая в целенаправленном построении в идеальной форме какого-либо объекта.
В данном контексте можно провести некоторые аналогии между правом и религией как такими формами духовного освоения общества, которые имеют определенный опыт в создании проектов наилучшего человеческого существования.
Одной из уникальнейших особенностей, и одновременно потребностей, человека является потребность в осознании происходящего, объяснении его и выстраивании своей жизни в соответствии с представлениями о сути вещей, картине мира, своей природе и предназначении. Веками на эту потребность отвечало религиозное сознание, предлагая человеку, как существу конечному, выход за пределы его земного существования. Однако другой, не менее значимой потребностью людей, всегда выступала «потребность в структурировании социальной жизни, придании ей порядка и определенности с целью регулирования социальных взаимодействий. Когда свою роль начинает играть институт права»2.
Долгое время в своем историческом развитии религия и право шли рука об руку. Однако со временем их пути разошлись. Наша задача в рамках данной работы заключается не в том, чтобы рассмотреть причины этого разрыва, а в поиске того, что объединяло и продолжает объединять эти уникальные духовные составляющие человеческого бытия, обладающие способностью его конструировать.
Соглашаясь с мнением известного американского ученого Гарольда Дж. Бермана о том, что право — это не только свод правил, но и люди, издающие законы, юридический процесс (правотворческий и правоприменительный) и т. п., а религия — не только набор доктрин и обрядов, но и люди, проявляющие коллективный интерес к высшему смыслу и цели жизни, общая для них интуиция в отношении трансцендентных ценностей и приверженность им3, стоит отметить, что и право и религия нацелены на создание некоего проекта, образа, в котором нуждается общество для сохранения внутреннего единства. И здесь следует критически отнестись к утверждению Бермана, что «право с его ориентацией на стабильность дистанцируется от будущего, тогда как религия с ее чувством святости оспаривает любые существующие общественные структуры»4. На наш взгляд, право и существует, прежде всего, для того, чтобы совершенствовать будущее, создавать проект успешного человеческого существования посредством установления общеобязательных правил поведения. Сам Берман пишет, что «право помогает обществу создать... Gestalt» (образ), в котором оно нуждается. Однако, на наш взгляд, здесь не следует забывать об историческом контексте. Право в эпоху античности — совсем не то же самое право, которое отличает эпоху Средневековья или Нового времени. И проекты, создаваемые этой формой общественного сознания в разные эпохи, естественно, различны и по своим задачам, и по средствам, используемым для их решения. Пожалуй, это единственное, с чем можно не согласиться с Берманом в вопросе взаимодействия права и религии.
Он совершенно справедливо утверждает, что «они не исключают друг друга. Ибо без веры общества в высшую трансцендентную цель невозможен процесс его социального упорядочения, а сам этот процесс, происходящий в обществе, будет проявляться в его чувстве высшей цели»5. Даже в тех обществах, отмечает Берман, где право и религия официально
разграничены, они нуждаются друг в друге — право дает религии социальное измерение, а религия одухотворяет право, внушая тем самым уважение к нему.
Одной из перспективных идей Бермана, в контексте данной работы, является выявление им общих элементов права и религии, которыми выступают ритуал, традиция, авторитет и универсальность. «В каждом обществе четыре названных элемента... символизируют попытку человека достичь истины вне себя, связывая, таким образом, правопорядок в обществе с верой в высшую, трансцендентную реальность»6.
Человек может верить в то, чем он дорожит или чему он служит, т. е. в то, что составляет предмет его желаний и стремлений. В свое время феномену веры значительное внимание уделил русский мыслитель И. А. Ильин. Он утверждал: «Люди обычно думают, что «верить» — это то же самое, что «признавать за истину». На самом деле это не так: вера есть нечто гораздо большее, более творческое и более жизненное»7. Словно продолжая идею И. А. Ильина, Мел Томпсон утверждает, что «вера — это вопрос личной преданности и доверия. Вера человека не то же самое, что список вещей, которые он, по собственному утверждению, считает верными»8. Если человек верит во что-то, это предполагает внутреннее убеждение в незыблемости и значимости некоторых идеалов, если же речь идет просто об истинности чего-то, то это означает лишь то, что нечто является истинным, независимо от того, интересно оно лично вам или нет. М. Томпсон приводит очень показательный пример: он сравнивает утверждения «Я верю, что Бог существует» и «Я верю в Бога». Первая фраза может быть понята, как логическое завершение дискуссии, но не предусматривает обязательное воздействие данного представления на личность. Второе же утверждение предполагает личное отношение к Богу, безусловно, имеющее определенную значимость для человека.
Право, рассматриваемое как форма общественного сознания и отождествляемое с правосознанием, также активно эксплуатирует феномен веры в своем арсенале средств.
Традиционно принято выделять в структуре правосознания такие элементы как правовая идеология и правовая психология. Правовая идеология представляет собой систему рационализированных форм выражения отношения к правовой действительности. В любой идеологии феномен веры (например, вера в идеальный строй, идеального правителя, суперцель социального развития и т. п.) присутствует атрибутивно, следовательно, можно говорить о включении ее в число познавательных инструментов, используемых правовой идеологией. Что же касается правовой психологии, то ее принято определять как несистематизированное и иррациональное ценностное восприятие правовой действительности в виде правовых чувств, эмоций, переживаний. Правовая психология, основываясь, прежде всего, на иррациональном восприятии действительности, также весьма эффективно использует феномен веры. Здесь можно говорить о вере в закон, в справедливость, в государство как гарант прав и свобод человека и гражданина (позитивная правовая вера) или о вере в силу власти, денег, авторитета (негативная правовая вера).
Возвращаясь к основным элементам проектной деятельности, обратимся к рассмотрению ее субъекта и объекта.
Субъектами социального проектирования могут выступать различные носители управленческой деятельности — как отдельные личности, так и организации, трудовые коллективы, социальные институты и т. п., ставящие своей целью организованное, целенаправленное преобразование социальной действительности. Необходимая атрибутивная сторона субъекта проектирования — его социальная активность, непосредственное участие в процессе проектирования. От знания и умения, творчества и мастерства, культуры и уровня мышления субъекта проектной деятельности, от конкретных способностей людей анализировать
и синтезировать информацию и выдавать оригинальные идеи во многом зависит качество разрабатываемых моделей и проектов9.
Рассматривая право в контексте социального проектирования, следует указать на особый характер субъекта, обусловленный сложностью самого феномена права и спецификой объекта проектирования.
Основным результатом социального конструирования посредством права должна стать модель наилучшего обустройства человеческой жизни. В нашем случае можно говорить о таком социальном объекте как «гражданское общество». Формирование гражданского общества обычно связывают с созданием правового государства. Первое служит предпосылкой второго. Конституции ряда современных государств закрепили их характеристику в качестве правовых. В Конституции Российской Федерации 1993 г. наше государство провозглашено в качестве правового. Однако известно, что правовое государство представляет собой стратегическую модель идеальной организации государственности. Поэтому данную конституционную норму следует отнести к программным положениям Конституции.
При условии, что объектом проектирования будет признано гражданское общество как особая социальная система, в качестве субъекта может выступать как весь российский народ, так и государство как социальный институт, наделенный полномочиями по осуществлению социально-правового проектирования посредством правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности.
Мы подошли к главному вопросу о том, какое место занимает право в социальном проектировании. Представляет ли оно способ или средство конструирования реальности, или само может выступать объектом такого конструирования? Если рассматривать его как форму общественного сознания, то его скорее следует отнести к средству, с помощью которого человек проектирует свое бытие. К такому же выводу можно прийти, опираясь на традиционное определение права как системы общеобязательных норм. Но, обращая внимание на все многообразие данного социального феномена, следует искать его высшее предназначение в другом. Новая эпоха в правопонимании, отвечающая потребностям последовательно демократических, либеральных цивилизаций, опирается на характеристику права с мировоззренческих позиций, как объективной реальности, как феномена Разума, как цели гражданского общества.
Здесь целесообразно обратиться к авторитету классиков философской мысли. И. Кант утверждал, что право в мироздании, в существовании и в развитии человечества представляет собой цель общества, находящегося в гражданском состоянии10. По мнению Канта, гражданское устройство, воплощающее право, составляет «безусловный и первейший долг во всех вообще внешних отношениях между людьми»11. Право, по его словам, — это «высший принцип, из которого должны исходить все максимы, касающиеся общества»12.
Соглашаясь с идеями Канта о праве как цели общества, еще раз укажем на то, о каком обществе идет речь — об обществе, находящемся в гражданском состоянии, характеризующемся утверждением демократических ценностей и идеалов. Отечественный теоретик права С. С. Алексеев, основываясь на высшей идее права как права человека, указывает, что в таком обществе право реализует и в полной мере раскрывает свои уникальные социальные способности, выполняя следующие функции:
• право способно и призвано быть носителем и гарантом свободы человека в оптимальных разумных формах (другим социальным регуляторам это «не под силу»);
• право определяет условия и границы свободы человека;
• право оказывается способным переводить «свободу вообще» в деловую активность, в творчество, созидание13.
Приглашая к обсуждению вопроса о роли права в процессе социального проектирования, заметим, что, на наш взгляд, такая постановка имеет смысл, т. к. в данном аспекте право рассматривается крайне редко, хотя именно он может послужить своеобразным маркером существенных особенностей права как сложнейшего социального феномена. Называя в качестве итогового социального проекта проектной деятельности гражданское общество, мы хотели констатировать, что обращение к праву как к такому социальному феномену, который способен посредством активной деятельности людей стать решающим фактором в процессе реального осуществления народовластия, избавления от чиновничьего произвола, социальной незащищенности, имеет не только научно-теоретическое, но и практическое значение.
1 Курбатов В. И., Курбатова О. В. Социальное проектирование. Ростов-на-Дону, 2001. С. 8.
2 Берман Г. Дж. Вера и закон: примирение права и религии. М., 1999. С. 7.
3 Берман Г. Дж. Вера и закон: примирение права и религии. М., 1999. С. 14.
4 Берман Г. Дж. Вера и закон: примирение права и религии. М., 1999. С. 15.
5 Берман Г. Дж. Вера и закон: примирение права и религии. М., 1999. С. 15.
6 Берман Г. Дж. Вера и закон: примирение права и религии. М., 1999. С. 16.
7 Берман Г. Дж. Вера и закон: примирение права и религии. М., 1999. С. 136.
8 Томпсон М. Философия религии. М., 2001. С. 70.
9 Курбатов В. И., Курбатова О. В. Социальное проектирование. Ростов-на-Дону, 2001. С. 14-15.
10 Цит. по Алексеев С. С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2002. С. 533.
11 Кант И. Трактаты и статьи // Сочинения на немецком и русском языках. В 4-х т. М., 1994. Т. 1. С. 281.
12 Кант И. Трактаты и статьи // Сочинения на немецком и русском языках. В 4-х т. М., 1994. Т. 1. С. 307.
13 Алексеев С. С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2002. С. 535.
