CC BY
34
001: 10.24411/2072-4098-2020-11204 Право, подлежащее применению к соглашению о совместном обладании исключительным правом *
С.И. Крупко старший научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук, арбитр Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации, доцент, кандидат юридических наук (г. Москва)
Светлана Игоревна Крупко, svetlana.krupko@gmail.com
Совместное обладание исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности (далее - РИД) является обыденным, но весьма непростым явлением, с которым сталкивается современный бизнес. Правовой режим совместного обладания исключительным правом определяет, какие действия по реализации исключительного права каждый соправообладатель вправе совершать единолично, без согласия, уведомления остальных соправообладателей, какие действия требуют разрешения или информирования других соправообладателей, а какие должны совершаться всеми со-правообладателями совместно.
Превышение соправообладателем своих правомочий, прав других соправооблада-телей может повлечь недействительность сделок по распоряжению исключительным правом, отказ в предоставлении правовой охраны РИД или ее прекращение.
Наличие иностранного элемента, когда один из соправообладателей является иностранным по отношению к другому или по отношению к государству, на территории которого РИД охраняется субъективным исключительным правом, принадлежащим совместно нескольким лицам, существенно осложняет реализацию исключительного права и вовлечение его в гражданский оборот. Это обусловлено тем, что прежде, чем установить порядок использования РИД
и распоряжения исключительным правом соправообладателями, условия распределения между ними дохода, полученного от использования РИД или распоряжения исключительным правом,условия истребования и поддержания правовой охраны РИД соправообладателями, их действий по защите исключительного права, необходимо определить, право какого государства регулирует эти материальные вопросы.
Недооценивать значимость коллизионного вопроса не стоит, так как материальное регулирование отношений совместного обладания исключительным правом не отличается подробностью. В одних юрисдик-циях специальные нормы отсутствуют, а законодательство других государств содержит единичные нормы о совместном обладании исключительным правом только на некоторые виды РИД (в сравнении с материальным правом иностранных государств российское право содержит большое количество специальных норм: в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее -ГК РФ) содержатся общие положения, применимые ко всем видам РИД, кроме фирменного наименования (пункты 2 и 3 статьи 1229 ГК РФ), и специальные нормы, применимые к отдельным видам РИД) (например статьи 1258, 1314, 1348, 1411 ГК РФ). Кроме того, на международном уровне материальное регулирование отношений совместного
Статья подготовлена при информационной поддержке справочной правовой системы «Консультант Плюс«
*
обладания исключительным правом не унифицировано, а на национальном уровне не гармонизировано. Нормы национального законодательства существенно различаются не только от государства к государству, но и в пределах права одного правопорядка в зависимости от вида РИД. Так, по информации, содержащейся в отчетах национальных групп Международной ассоциации по охране интеллектуальной собственности 1, в праве одних государств предусмотрено, что каждый соправообладатель вправе использовать РИД без согласия других сопра-вообладателей (в России такое решение закреплено в обще норме пункта 3 статьи 1229 ГК РФ), а в Италии и Бразилии такое решение предусмотрено для объектов авторского права), право других государств требует получения согласия всех соправо-обладателей (в Швейцарии - в отношении использования патентов; во Франции, США, Бельгии, ФРГ, Швейцарии, Австралии -в отношении объектов авторского права, использование идентифицируемого вклада отдельного автора-соправообладателя не требует согласия других авторов-соправо-обладателей). В отдельных государствах индивидуальное использование РИД одним из соправообладателей может быть запрещено (Литва, Малайзия, Испания, Ирландия - в отношении товарного знака). Доходы от индивидуального использования РИД также по-разному распределяются между соправообладателями исключительного права: в одних странах доход от индивидуального использования РИД принадлежит соправообладателю, который его использовал (Россия), в других - такой сообладатель должен выплатить компенсацию другим со-правообладателям (Франция). Для выдачи лицензии, как правило, требуется согласие всех соправообладателей (Россия, Испания, ЮАР, Япония, Израиль, Чехия). Однако законодательство некоторых государств
разрешает каждому соправообладателю без согласия остальных соправообладате-лей выдавать простую неисключительную лицензию третьим лицам. Законодательство одних государств разрешает поддержание правовой охраны РИД только с согласия всех соправообладателей (Франция, Япония, США), а по законодательству других стран достаточно действий одного из соправообладателей (по уплате сбора) (Нидерланды, Швейцария, Финляндия, Израиль). Кроме того, в праве разных стран неоднозначно оценивается правовая природа отношений соправообладания исключительным правом.
Таким образом, в случае когда отношения совместного обладания исключительным правом осложнены иностранным элементом, порядок и условия осуществления соправообладателями своих правомочий зависят от того, право какого государства будет применяться. В связи с этим условия реализации исключительного права, принадлежащего совместно более чем одному лицу, могут существенно различаться в зависимости от того, право какого государства будет применено к отношениям совместного обладания исключительным правом.
Малочисленность материальных норм о совместном обладании исключительным правом, которые, как правило, диспозитив-ны, объясняется тем, что основную регулятивную функцию по этому вопросу законодатель возлагает на соглашение между соправообладателями. Правовой режим совместного обладания исключительным правом может формироваться специальными нормами права интеллектуальной собственности (законный режим), соглашением между соправообладателями исключительного права (консенсуальный режим), смешанным способом - соглашением со-правообладателей и в части, не урегули-
1 Отчеты национальных групп были подготовлены в рамках работы специального комитета Q194BA «The impact of co-ownership of Intellectual Property Rights on their exploitation» Международной ассоциацией по охране интеллектуальной собственности (The International Association for the Protection of Intellectual Property -AIPPI).
рованной соглашением, субсидиарно применимыми материальными правовыми нормами (смешанный режим). В случае отсутствия специальных материальных норм и соглашения между соправообладателями в ряде юрисдикций пробелы восполняются общими нормами гражданского права, например положениями о совместной собственности 2.
Поскольку объем настоящей статьи ограничен, далее основное внимание уделено отдельным аспектам коллизионного регулирования, а именно вопросам определения права, подлежащего применению к соглашению о совместном обладании исключительным правом.
Итак, если сообладатели намерены заключить соглашение о совместном обладании исключительном правом и их отношения сообладания осложнены иностранным элементом, то для оценки заключенности и действительности такого соглашения предварительно необходимо разрешить два коллизионных вопроса:
1) о праве, подлежащем применению к форме соглашения;
2) о праве, подлежащем применению к соглашению о совместном обладании исключительным правом.
Право, подлежащее применению к форме соглашения о совместном обладании исключительным правом
Исходным пунктом для рассуждений является то, что соглашение о совместном обладании исключительным правом представляет собой многостороннюю гражданско-правовую сделку, устанавливающую консенсуальный режим имущества - исключительного права, однако оно не является договорным обязательством.
В отсутствие специальной коллизионной нормы право, применимое к форме
соглашения о совместном обладании исключительным правом, определяется на основании общей коллизионной нормы, предназначенной для определения права, подлежащего применению к форме сделки. Например, в российском праве такие коллизионные нормы содержатся в статье 1209 ГК РФ, а также во многих международных договорах Российской Федерации о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам (см., например, статью 39 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (заключена в городе Минске 22.01.1993) (ред. от 28.03.1997); подпункт г) статьи 11 Соглашения стран СНГ от 20.03.1992 «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности» (далее - Соглашения стран СНГ); статью 20 Договора между Российской Федерацией и Республикой Индией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и торговым делам (подписан в городе Нью-Дели 03.10.2000) и т. д.).
Современные коллизионные нормы о праве, применимом к форме сделки, имеют сложную структуру, содержат общее и специальные правила. Норма статьи 1209 ГК РФ не является исключением. Таким образом, по общему правилу пункта 1 статьи 1209 ГК РФ форма соглашения о совместном обладании исключительным правом определяется правом страны, подлежащим применению к самому соглашению. Однако соглашение о совместном обладании исключительным правом может быть признано недействительным вследствие порока формы только в том случае, если будет доказано, что оно недействительно по критерию формы не только по праву страны, применимому к самому соглашению, но также не соблюдены требования права страны места его совершения к форме сделки, в случае если соглашение совершено за
2 Материально-правовые проблемы правового регулирования отношений совместного обладания исключительным правом на примере изобретения были рассмотрены автором ранее (см. С.И. Крупко. Правовой режим совместного обладания исключительным правом на изобретение: актуальные проблемы в свете применения части 4 Гражданского кодекса Российской Федерации).
границей и хотя бы одной из ее сторон выступает лицо, чьим личным законом является российское право, также не соблюдены требования российского права к форме сделки. То есть для признания соглашения о совместном обладании исключительным правом недействительным вследствие несоблюдения формы суду следует удостовериться в том, что применение права каждой из указанных в применимой коллизионной норме стран приводит к такому результату. На это обстоятельство обратил внимание Верховный Суд Российской Федерации 3.
Также следует отметить, что коллизионные нормы некоторых международных договоров Российской Федерации предусматривают иное регулирование, чем установлено в статье 1209 ГК РФ, а именно предписывают определять формальную действительность сделки только по праву государства места ее совершения (см., например, подпункт г) статьи 11 Соглашения стран СНГ, пункт 1 статьи 39 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам).
При установлении содержания коллизионного фактора, выражающего привязки коллизионных норм российского права, следует учитывать то, что по общему правилу стороны договора вправе подчинить существо договора праву одного государства, а его формальную действительность - праву другого государства 4. Однако вопрос о допустимости выбора применимого права сторонами соглашения о совместном обладании исключительным правом прямо не урегулирован, а в юридической литературе не имеет однозначного решения, о чем будет сказано далее. В отсутствие соглашения о выборе права статут соглашения о совместном обладании исключительным правом бу-
дет определяться на основании применимой объективной коллизионной нормы.
При определении статута формальной действительности сделки по праву государства места ее совершения, если в момент заключения сделки ее стороны находятся в разных странах и в самом соглашении не указано место ее заключения, то, как разъяснил Верховный Суд Российской Федерации, соглашение признается заключенным в месте жительства гражданина или месте нахождения юридического лица, направившего оферту 5.
Специальные положения пункта 3 статьи 1209 ГК РФ, согласно которым в случае, если сделка либо возникновение, переход, ограничение или прекращение прав по ней подлежат обязательной государственной регистрации в Российской Федерации, то форма такой сделки подчиняется российскому праву, на взгляд автора настоящей статьи, не применимы к соглашению о совместном обладании исключительным правом на регистрируемый РИД, так как оно не влечет в качестве юридических последствий возникновение,переход, ограничение или прекращение исключительного права, совместно принадлежащего нескольким соправообладателям, а лишь упорядочивает их внутренние отношения, связанные с реализацией исключительного права.
Коллизионная норма о праве, применимом к форме сделки, не охватывает форму и порядок выдачи согласия одним (некоторыми) соправообладателем(ями) другому(им) соправообладателю(ям) на совершение каких-либо действий по распоряжению совместно принадлежащим им исключительным правом (включая предоставление права использования РИД, залог исключительного права, его отчуждение) на использование РИД, поддержание
3 См. пункт 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2019 года № 24 «О применении норм международного частного права судами Российской Федерации» (далее - Постановление № 24).
4 Такой подход одобрен Верховным Судом Российской Федерации (см. абзац 2 пункта 22 Постановления № 24).
5 См. пункт 22 Постановления № 24.
правовой охраны РИД и т. д., если такое согласие требуется в силу закона или соглашения между соправообладателями, не является элементом формы сделки, а подчиняются статуту соглашения о совместном обладании исключительным правом 6.
С точки зрения сравнительно-правового анализа следует отметить, что подходы к коллизионному регулированию формальной действительности сделок, схожие, но отличающиеся от предложенных в статье 1209 ГК РФ, закреплены в иностранном праве (например в статье 11 Регламента Европейского парламента и Совета Европейского союза «О праве, подлежащем применению к договорным обязательствам» № 593/2008 (далее - Регламент Рим-I), статье 1116 Гражданского кодекса Республики Беларусь, пункте 7 статьи 683 Гражданского кодекса Вьетнама).
Статья 11 Регламента Рим-I послужила основой для разработки специальных коллизионных норм негосударственных регуляторов о праве, подлежащем к формальной действительности договоров о распоряжении исключительными правами (они проанализированы далее). Согласно статье 11 Регламента Рим-I для действительности сделки, заключенной между лицами, которые или представители которых в момент ее заключения находятся в одном государстве, по критерию формы достаточно, чтобы были соблюдены требования в отношении формы сделки, установленные или правом, которое регулирует существо договора согласно Регламенту Рим-I, или правом страны, где он был заключен.
Если же сделка заключена между лицами, которые или представители которых в момент ее заключения находятся в разных странах, то она является действитель-
ной по форме, если отвечает условиям в отношении формы, предусмотренным:
1) правом, которое регулирует сделку по существу согласно Регламенту Рим-1;
2) правом страны, где в момент ее заключения находится любая из сторон или ее представитель, или правом страны, где в этот момент имела свое обычное место жительства любая из сторон.
В аспекте развития коллизионного регулирования в сфере интеллектуальной собственности представляет интерес то, что положения негосударственных регуляторов, разработанных в последнее время, содержат единообразное правило о подчинении формы договоров о распоряжении исключительными правами праву, применимому к существу договора, однако разные коллизионные положения, касающиеся частного вопроса действительности договоров по критерию формы.
Так, согласно статье 3:504 КЛИП-принципов 7 любая передача или лицензирование прав интеллектуальной собственности, договор в отношении такой передачи или лицензии или любая сделка, касающаяся такого заключенного или подлежащего заключению договора, является действительной, если выполнены требования, установленные хотя бы одним из следующих видов права:
1) или правом государства, применимого к существу таких отношений;
2) или правом государства, в котором на момент заключения договора находится одна из сторон или ее представитель;
3) или правом государства, в котором на момент заключения договора одна из сторон имела обычное место жительства.
В статье 24 Киотских принципов 8, презентация финальной версии которых со-
См., например, пункт 25 Постановления № 24.
Principles for Conflict of Law in Intellectual Property, developed by the CLIP Group funded by the Max Planck Society, Final Text, 1 December, 2011.
Guidelines on Intellectual Property and Private International Law (Kyoto Guidelines) (в редакции по состоянию на 13 февраля 2020 года). Следует отметить, что 13 декабря 2020 года этот документ, разработанный комитетом «Интеллектуальная собственность и международное частное право» Ассоциации международного права, был утвержден на 79-й ежегодной конференции названной ассоциации. Ранее в юридической литературе документ именовался ИЛА-принципы.
6
7
стоялась 9 декабря 2020 года на Ежегодной конференции Ассоциации международного права, также предусмотрено, что формальная действительность договора, связанного с правами интеллектуальной собственности, должна отвечать требованиям, установленным в праве, применимом к существу договора, но также достаточно, чтобы были соблюдены требования права государства, в котором любая из сторон имеет обычное место жительства на момент его заключения, или права любого другого государства, которое связано с договором (п. 1 ст. 24 Киотских принципов). Таким образом, привязка коллизионной нормы пункта 1 статьи 24 Киотских принципов о формальной действительности договоров в сфере интеллектуальной собственности является альтернативной, а один из коллизионных факторов - гибким. Новеллой статьи 24 Киотских принципов является положение пункта 2, направленное на защиту создателей, исполнителей, работников как слабой стороны, согласно которому коллизионное правило о формальной действительности договоров, закрепленное в пункте 1 статьи 24 Киотских принципов, не может лишать создателя, исполнителя или работника защиты, предоставляемой ему положениями закона, который в отсутствие выбора был бы применим к договору в соответствии с объективными коллизионными нормами о праве, применимом к договору, и от которых нельзя отступать по соглашению сторон (п. 2 ст. 21, абз. 2 ст. 23 (1) Киотских принципов).
Право, подлежащее применению к существу отношений о совместном обладании исключительным правом
Не менее сложным является вопрос о праве, подлежащем применению к существу отношений, возникших из соглашения
о совместном обладании исключительным правом.
Статут соглашения о совместном обладании исключительным правом охватывает, в частности, права и обязанности соправообладателей по отношению к друг другу, последствия его неисполнения и ненадлежащего исполнения, условия прекращения, последствия недействительности, то есть вопросы, которые традиционно относятся к сфере действия статута договора (см., например, ст. 1215 ГК РФ). Камнем преткновения является вопрос, допустим ли выбор применимого права сторонами такого соглашения. Прямо этот вопрос в российском праве, как и в праве многих государств, не урегулирован, а в доктрине и практике разрешается неоднозначно.
При установлении пределов автономии воли соправообладателей на выбор применимого к их соглашению права значение имеют особенности материального регулирования отношений совместного обладания исключительным правом, их правовая природа, характер и содержание.
С точки зрения материального права совместное обладание исключительным правом представляет собой один из видов правового режима имущества наряду с правовым режимом совместной собственности на вещи, правовыми режимами наследственного имущества и брачного имущества супругов, правовым режимом имущества юридических лиц и т. д. Каждый из названных имущественных правовых режимов имеет свою субъектную и объектную сферу действия и определяет порядок и условия воздействия субъектов на имущество в рамках определенного вида правоотношений. Однако сферы действия каждого из существующих имущественных правовых режимов, несмотря на их взаимную связь, следует четко разграничивать между собой, что вызывает определенные
сложности
9
9 Вопрос о соотношении правового режима брачного имущества супругов, наследственного имущества с правовым режимом совместного обладания исключительным правом вызвал острую дискуссию в ходе заседания Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам (подробнее см. Прото-
Сфера действия правового режима совместного обладания исключительным правом распространяется только на один вид имущества - исключительные права на РИД, и возникает в случае множественности лиц на стороне правообладателя, в том числе в результате создания РИД соавторами.
Правовой режим совместного обладания исключительным правом определяет внутренние имущественные относительные отношения между соправообладателями по реализации принадлежащего им совместно исключительного права, то есть порядок и условия воздействия соправообладателей на исключительное право как имущество. Предмет таких отношений ограничен правами и обязанностями соправообладате-лей по отношению друг к другу, связанными с использованием РИД, распоряжением исключительным правом, распределением доходов от использования РИД и распоряжением исключительным правом, защитой исключительного права и поддержанием правовой охраны РИД. С учетом изложенного внутренние отношения между соправообладателями исключительного права, несмотря на их относительный характер, относятся к сфере действия статута интеллектуальных прав 10.
Внутренние отношения соправообладателей по реализации совместно принадлежащего им исключительного права необходимо отграничивать от внешних отношений по реализации исключительного права между сооблдателями и третьими лицами. Множественность лиц на стороне правообладателя исключительного права не влияет на такие вопросы внешних отношений со-правообладателей и третьих лиц, как форма и существенные условия лицензионного
договора, последствия нарушения исключительного права.
Аргументом против легитимации автономии воли сторон в отношении соглашения о совместном обладании исключительным правом могло бы являться то, что внутренние отношения между соправообладателя-ми, с одной стороны, и внешние отношения между соправообладателями и третьими лицами по реализации исключительного права, с другой стороны, находятся во взаимной связи. Третьи лица прямо заинтересованы иметь доступ к информации о правовом имущественном режиме совместного обладания исключительным правом, чтобы иметь возможность оценить потенциальную действительность сделки по распоряжению исключительным правом, принадлежащим совместно нескольким лицам, правомерность предъявления иска о защите исключительного права одним соправо-обладателем, а не всеми, правомерность совершения одним или некоторыми сопра-вообладателями действий, направленных на истребование и поддержание правовой охраны РИД, правомерность иных действий соправообладателей, связанных с реализацией ими своих правомочий. Государство, на территории которого охраняем РИД, в целях контроля за интеллектуальной собственностью на своей территории также заинтересовано в информированности третьих лиц о правовом режиме совместного обладания, чтобы снизить риски оспаривания сделок по распоряжению исключительными правами, нарушений исключительных прав и повысить стабильность гражданского оборота. Названные цели, безусловно, легче достигнуть при высокой степени пред-видимости применимого права. На первый взгляд выбор права сторонами соглашения
кол № 19 заседания Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам от 27 апреля 2018 года.
Необходимо отметить, что вопрос о том, сфера действия какого статута охватывает отношения между соправообладателями исключительного права, неоднозначно решается в доктрине и практике. В частности, предлагается отношения совместного обладания исключительным правом подчинять статуту тех отношений, на основании которых возникло совместное обладание исключительным правом (то есть статуту договорных, наследственных, семейных, корпоративных отношений и т. д.). Согласно другому подходу совместное обладание исключительным правом рассматривается как вопрос первоначального правообладания.
о совместном обладании исключительным правом этому не способствует, так как содержание соглашения соправообладателей о выборе применимого права недоступно широкой общественности.
Однако, по мнению автора настоящей статьи, полный запрет выбора права, подлежащего применению к внутренним отношениям по совместному обладанию исключительным правом, не отвечает потребностям международного экономического оборота и тенденции развития международного частного права, выражающейся в расширении пределов автономии воли сторон. Аргументы в поддержку разрешения выбора права сторонами соглашения о совместном обладании исключительным правом, на мой взгляд, весомые.
Соглашение о совместном обладании исключительным правом представляет собой гражданско-правовую сделку. Внутренние отношения между соправообла-дателями исключительного права имеют имущественный и относительный характер, регулируются, как правило, диспозитивны-ми материальными нормами, то есть закон предоставляет соправообладателям возможность выбора между законным и консенсуальным режимами их отношений, также как в случае брачных и наследственных отношений. Законный и консенсуаль-ный режимы совместного обладания исключительным правом отличаются лишь порядком реализации каждым из соправо-обладателей правомочий на использование РИД, получение доходов, распоряжение исключительным правом. Природа и характер правоотношений соправооблада-телей остаются неизменными, как и условия реализации исключительного права во
внешних отношениях с третьими лицами. Учитывая изложенное, выбор права сторонами соглашения о совместном обладании исключительным правом представляется допустимым. Он вполне корреспондирует с подходом российского законодателя, разрешившего супругам выбирать право, применимое к договору брачного имущества (п. 2 ст. 161 Семейного кодекса Российской Федерации).
В то же время, принимая во внимание территориальную сферу фактического действия исключительных прав, а также то, что внутренние отношения между соправо-обладателями исключительного права охватываются сферой действия статута статичных отношений интеллектуальных прав, влияют на юридическую судьбу внешних отношений соправообладателей и третьих лиц, связанных с реализацией исключительного права, и, как следствие, на гражданский оборот в целом, дополнительного исследования заслуживает вопрос об ограничениях автономии воли соправооблада-телей на выбор права 11, а именно:
1) может ли выбор права, подлежащего применению к соглашению о совместном обладании, затрагивать действие норм непосредственного применения права страны 12, которое подлежало бы применению к внутренним отношениям между соправо-обладателями на основании объективных коллизионных норм 13;
2) может ли выбор права, подлежащего применению к соглашению о совместном обладании, лишать автора защиты, предоставляемой ему такими нормами права, которое в отсутствие соглашения о выборе права было бы применимо к внутренним отношениям между соправообладателями
11 Ограниченный объем статьи позволяет лишь обозначить, но не исследовать подробно эти вопросы.
12 Так, согласно позиции Верховного Суда Российской Федерации правило абзаца 4 пункта 3 статьи 1229 ГК РФ , согласно которому каждый из правообладателей вправе самостоятельно принимать меры по защите своих прав на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, не может быть изменено соглашением между соправообладателями (пункт 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 апреля 2019 года № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»).
13 Схожая модель регулирования применена российским законодателем в отношении договоров о создании юридического лица в пункте 1 статьи 1214 ГК РФ.
в соответствии с объективными коллизионными нормами, от которых нельзя отступать по соглашению сторон 14.
В отсутствие соглашения соправообладателей о выборе права, подлежащего применению к соглашению о совместном обладании исключительным правом, применимое право должно определяться на основании объективных коллизионных норм. Однако в российском законодательстве, как и в праве многих других государств, отсутствует не только специальная норма о праве, подлежащем применению к отношениям совместного обладания исключительным правом, но и общая норма о праве, подлежащем применению к отношениям интеллектуальных прав. Наиболее распространенным подходом, которого придерживаются и российские суды, является подчинение отношений интеллектуальных прав праву страны, в отношении которой испрашивается защита (коллизионный принцип lex loci protectionis). Однако известен и иной, универсальный, подход, основанный, как правило, на применении права страны происхождения РИД (коллизионный принцип lex originis). Исходя из универсального подхода некоторые ученые предлагают подчинять правовой режим совместного обладания исключительным правом на объекты авторского права и смежных с ними прав lex originis (праву страны места происхождения произведения) 15 или одной из его модификаций - общему личному закону со-правообладателей, если соправообладате-ли имеют место жительства на территории одного государства или являются гражданами одного государства 16.
С точки зрения развития права решение, предложенное в статье 3:402 КЛИП-принципов, согласно которому предлагается применять к отношениям со-правообладателей право того государства,
которое применяется к отношениям сторон, таким как договорные, корпоративные, наследственные или семейные отношения, то есть отношения, на основании которых возникло совместное обладание исключительным правом, а в иных случаях - право страны, с которой отношения сообладания наиболее тесно связаны, по мнению автора настоящей статьи, недостаточно обосновано. На мой взгляд, в предложенной норме не разграничены разноуровневые, самостоятельные по отношению друг к другу отношения: внутренние отношения между соправообладателями исключительного права, относящиеся к отношениям интеллектуальных прав и отношениям, на основании которых лицо приобрело идеальную долю субъективного исключительного права, то есть стало одним из его соправообладателей. Каждый сообладатель исключительного права независимо от оснований приобретения идеальной доли находится по отношению к другим соправооблада-телям в одинаковом положении. До возникновения статуса сообладателя, то есть на предшествующей стадии приобретения исключительного права, распределение исключительного права (его части) между однопорядковыми (одноуровневыми) субъектами (внутри каждой супружеской пары, наследниками каждого наследодателя, участниками каждого общества с ограниченной ответственностью и т. д.) происходит с учетом содержания предшествующих имущественных отношений, являющихся основанием возникновения у них исключительного права, то есть семейных, наследственных, корпоративных и т. д.). При этом правовые режимы наследственного, брачного, корпоративного имущества не замещают правовой режим имущественных отношений совместного обладания исключительным правом, регулируемый нормами
14 Такой подход, как было уже отмечено, применен в Киотских принципах в отношении договоров о распоряжении исключительными правами.
15 См., например, Meyer S. Miturheberschaft bei freier Software: nach deutschem und amerikanischem Sachund Kollisionsrecht, 1. S. 199.
16 См., например, Loewenheim U. [Herausgeber]: Becker B.: Handbuch des Urheberrechts, 2. Auflage. § 58, Rn. 20.
права интеллектуальной собственности, хотя с ним и связаны.
Если же следовать предложенному в статье 3:402 CLIP-принципов подходу, то неизбежно возникнет расщепление статута совместного сообладания исключительным правом, например, когда в состав соправо-обладателей войдут наследники нескольких разных лиц, разные супружеские пары. По моему мнению, такое решение приведет лишь к правовой неопределенности. Неурегулированным разработчики CLIP-принципов оставляют вопрос о том, праву какого государства будут подчиняться отношения между соправообладателями, которые вошли в состав соправооблада-телей по разным правовым основаниям. Учитывая изложенное, несмотря на «инно-вационность» предложенной нормы, как ее характеризует один из разработчиков П. Торреманс 17, на мой взгляд, она не обеспечивает внутреннюю и внешнюю гармонию решений и сложна в практическом аспекте.
В заключение можно лишь посоветовать соправообладателям исключительного права заключать соглашения о совместном сообладании и включать в него оговорку о применимом праве. Даже несмотря на неоднозначность позиций относительно допустимости выбора права, применимого к соглашению между соправообладателями, велика вероятность того, что суд будет руководствоваться выбором сторон. Полагаю, что иного, более действенного способа внести определенность во внутренние отношения между соправообладателями исключительного права не существует.
ИНФОРМАЦИОННЫЕ ИСТОЧНИКИ
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) : Федеральный закон от 18 декабря 2006 года № 230-Ф3. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
2. Summary Report «The Impact of Co-
Ownership of Intellectual Property Rights on their Exploitation» (Q194BA). URL: http://aippi. org/wp-content/uploads/committees/194BA/ SR194BAEnglish.pdf
3. Крупко С. И. Правовой режим совместного обладания исключительным правом на изобретение: актуальные проблемы в свете применения части 4 Гражданского кодекса Российской Федерации // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2018. № 12. С. 31-43.
4. О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности : Соглашение стран СНГ от 20 марта 1992 года. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
5. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам : в редакции от 28 марта 1997 года (заключена в городе Минске 22 января 1993 года). Доступ из справочной правовой системы «Консультант-Плюс».
6. Договор между Российской Федерацией и Республикой Индией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и торговым делам (подписан в городе Нью-Дели 3 октября 2000 года). Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) : Федеральный закон от 26 ноября 2001 года № 1 46-ФЗ. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
8. О применении норм международного частного права судами Российской Федерации : постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2019 года № 24. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
9. О праве, подлежащем применению к договорным обязательствам : Регламент Европейского парламента и Совета Европейского союза № 593/2008. Доступ из справочной правовой системы «Консуль-
17 Max-Planck-Gesellschaft zur Förderung der Wissenschaften, European Max-Planck Group for Conflict of Laws in Intellectual Property: Conflict of laws in intellectual property. P. 266.
тантПлюс».
10. Principles for Conflict of Law in Intellectual Property, developed by the CLIP Group funded by the Max Planck Society, Final Text, 1 December, 2011. URL: http://www.cl-ip.eu/_ www/en/pub/home.html (дата обращения: 30.11.2020)
11. Guidelines on Intellectual Property and Private International Law (Kyoto Guidelines). URL: https://www.ila-hq.org/index.php/commit tees (дата обращения: 13.12.2020).
12. Протокол № 19 заседания Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам от 27 апреля 2018 года. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
13. Семейный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от 29 декабря 1995 года № 223-ФЗ. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
14. О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации :
постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 апреля 2019 года № 10. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
15. Meyer S. Miturheberschaft bei freier Software: nach deutschem und amerikanischem Sach- und Kollisionsrecht, 1. Aufl. Baden-Baden : Nomos, 2011. URL: https://www. nomos-elibrary.de/10.5771/9783845231426/ miturheberschaft-bei-freier-software
16. Loewenheim U. [Herausgeber]: Bek-ker B.: Handbuch des Urheberrechts, 2. Auflage. München : C.H.Beck. URL: https:// beck-online.beck.de/?vpath=bibdata/komm/ LoewenheimHdbUrhR_2/cont/LoewenheimH dbUrhR.gl1Teil.gl5Kap.gl2Abschn.htm (дата обращения: 10.03.2020).
17. Max-Planck-Gesellschaft zur Förderung der Wissenschaften, European Max-Planck Group for Conflict of Laws in Intellectual Property: Conflict of laws in intellectual property. Oxford : Oxford Univ. Press, 2013. 560 p.
РЕДАКЦИЯ ЖУРНАЛА «ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»
ПРЕДЛАГАЕТ
• полный комплекс работ по предпечатной подготовке текстов (редакторская и корректорская правка, верстка, вычитка верстки и внесение правки, разработка дизайн-макетов обложек книг)
• выполнение только отдельных видов работ
• разработку рекламных модулей и блоков по желанию заказчиков
изготовление баннеров для интернет-сайтов (простых и анимированных)
• содействие размещению заказа на печать материалов в проверенной типографии и сопровождение заказа
Цены договорные, не выше среднерыночных, постоянным заказчикам скидки. Возможны все варианты оплаты.
Коллектив редакции работает в указанной области с 2001 года.
С примерами ранее выполненных работ можно ознакомиться на сайте www.iovrf.ru на странице «Услуги редакции».
Контакты редакции тел. 8-916-936-77-91, эл. почта iovrf@mail.ru, г. Москва, Климентовский пер. д. 1, стр. 1
