CC BY
191
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 19(234). Право. Вып. 28. С. 54-59.
ГРАЖДАНСКОЕ ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО
А. Ю. Томилов
ПРАВО НА ЗАЩИТУ ЧУЖИХ ПРАВ, СВОБОД И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ В КЛАССИФИКАЦИОННОЙ СТРУКТУРЕ ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА
Рассматривается процессуальная деятельность по защите чужих прав, свобод и законных интересов; обосновывается необходимость введения в гражданское процессуальное право института защиты чужих прав, свобод и законных интересов.
Ключевые слова: гражданское процессуальное право, защита чужих прав, свобод и законных интересов, правовой институт, классификация, систематизация.
Рассматривая процессуальную деятельность по защите чужих прав, свобод и законных интересов как системную целостность, нам необходимо выяснить вопрос о внутренней структуре и об определении места данного вида деятельности в системе гражданского процессуального права. За исходный посыл рассматриваемой системы мы примем тезис о наличии правового института защиты чужих прав, свобод и законных интересов в рамках гражданского процессуального права. Указанный правовой институт, в свою очередь, рассматривается как комплекс процессуальных институтов, регулирующих сходные правовые отношения. В юридической науке подобное правовое объединение не является однозначно очевидным в силу различий в структуре построения правовых институтов и особенностей отношений, которые они регулируют. Неочевидным считается и само существование правового института защиты чужих прав, свобод и законных интересов.
Необходимость переоценки правового института защиты чужих прав, свобод и законных интересов с точки зрения его системного построения основана и на такой особенности, присущей романо-германской правовой семье, как требование систематизации юридических норм и создание из них логически выверенных универсальных правовых конструкций, что, как отмечают американские юристы, является проявлением самобытного подхода к праву в рамках романогерманской правовой семьи1.
Вопросы систематизации правовых институтов в гражданском процессуальном праве рассматривали в своих работах М. К. Юков, Ю. К. Осипов и В. М. Шерстюк2. Вместе с тем основное внимание они уделяли понятию, видам
и системе правовых институтов в гражданском процессе исходя из «сугубо юридических признаков института»3. В работах указанных авторов достаточно подробно и аргументированно представлены основные признаки процессуальных институтов, описаны классификационные понятия, используемые при их характеристике. Так, при формулировании определения правового института основной упор делался на раскрытие требований, которым должны соответствовать нормы, входящие в правовой институт. К таким требованиям относятся:
наличие однородности правовых норм, под которой подразумеваются устойчивые, объективные и закономерные связи между ними;
объединение группы норм в институт права; осуществление относительно законченного регулирования процессуальных отношений группой норм, объединенных в правовой институт;
включение в правовой институт только однопорядковых по сфере своего действия норм права;
внешнее обособление правового института в системе гражданского процессуального законодательства в виде самостоятельной главы в законодательном акте4.
В гражданских процессуальных отношениях сложилась достаточно большая группа правовых институтов, вопрос объединения, систематизации и классификации которых до настоящего времени в полной мере не урегулирован юридической наукой. Анализ системы правовых институтов, проведенный различными авторами, показал, что институт входит в состав отрасли права «не непосредственно, а через правовые подсистемы более высокого уровня (через объ-
единения институтов, правовые комплексы)»5. В правовой науке отсутствуют строго обусловленные наименования объединений правовых институтов, а также методики их отграничения друг от друга.
Основой сложившейся правовой систематики является естественная классификация, которая была первым видом классификации, осуществленной учеными. Это положение касалось и юриспруденции. Так, Г. Ф. Шершеневич6 говорил о разделении права на гражданское и публичное, что, по его мнению, соответствует применению «естественной классификации» в праве. При этом такая классификация носит в основном линейный характер, это касается и объединений правовых институтов с учетом того, что «все институты (как общие, так и специальные объединения) должны быть однопорядковыми и относительно общих институтов правового комплекса или подотрасли»7. Использование естественной систематизации в праве как достаточной, на наш взгляд, не является очевидным.
Вопросы классификации рассматривались учеными-философами на основании анализа систем распределения изучаемых объектов в различных науках; они предлагали и разрабатывали основы методики систематизации. Классификация и систематизация были представлены ими как конечный продукт индуктивного обобщения результатов эмпирического исследования в определенной научной области. Классификация используется в науке в настоящее время с целью определения принадлежности того или иного объекта к одной из изучаемых групп. Принадлежность к отдельной группе дает возможность быстрого понимания объекта, позволяет охарактеризовать его и уже содержит в себе информацию о его основных свойствах в силу того, что в основание группы, как правило, закладывают наиболее постоянные и устойчивые качества и свойства объектов. Группы объектов могут быть частью другой классификационные группы, которые, в свою очередь, могут входить в другую систему.
Различают естественную и искусственную системы классификации. А. Л. Субботин указывает на то, что «в естественной классификации исходят из учета всей совокупности свойств классифицируемых объектов, объединяя последние в группы на основании их наибольшего сходства между собой. Искусственная классификация — это прежде всего описательно-
распознавательная система, представляющая классифицируемую область в удобном для обозрения, запоминания и распознавания виде»8.
Искусственная классификация опирается на формальные связи, в результате чего создается логически обоснованная, рационально построенная система, в которой присутствует четкое распределение составляющих ее элементов, но она базируется на произвольном объединении по избранным критериям. В естественных классификациях за основу берутся уже существующие построения элементов, составляющих основу изучаемого материала.
Для выделения отдельных правовых институтов используется естественная классификации, закрепленная в виде самостоятельной структурной единицы, например, для «внешней формы институтов гражданского процессуального права характерны главы ГПК»9. При этом правовой институт может быть самостоятельной главой, например глава 5 «Представительство» ГПК РФ, или включать в себя несколько институтов; в качестве примера можно привести главу 15 АПК РФ, в которую включены вопросы порядка заключения мирового соглашения и осуществления примирительных процедур. Подобный системный подход соответствует линейному порядку классификации, он использовался на начальном этапе выработки принципов систематизации и был в свое время предложен французским философом и социологом Контом.
Линейный порядок систематизации был оправдан при существовании упрощенных правовых структур, но по мере их усложнения должны уточняться и вопросы членения устоявшихся правовых групп на более мелкие, которые регулируют самостоятельные отношения в праве. Так, глава 4 «Компетенция арбитражных судов» АПК РФ разделена на два самостоятельных параграфа «Подведомственность» и «Подсудность», в ГПК РФ 2002 г. кроме самостоятельных глав существуют разделы и подразделы, которые отсутствовали ранее в ГПК РСФСР, соответственно АПК РФ разделен только на главы и разделы. Более детальное члене -ние законодательства на различные составляющие говорит, с одной стороны, об усложнении системы, а с другой — о развитии общественных отношений, регулируемых законодательством. Зафиксированный в ГПК РФ 2002 г. новый порядок членения на разделы и подразделы говорит о новой системной организации, осмысление
которой еще не осуществлено в полной мере. На наш взгляд, новая системная организация ГПК РФ требует переосмысления понятий «правовой институт» и «система институтов», которые в своем классическом определении предстают как совокупность институтов, составляющих в то же время отрасль права. В связи с этим правомерен вопрос о том, что в этом случае составляет совокупность правовых институтов, объединенных в раздел или подраздел права. Наличие различных типов нормативноправовых объединений в законодательстве указывает на элемент их классификации, что также требует своего осмысления. Следует также определить базовый элемент этих объединений и то, каким образом осуществляется системная организация правовых институтов между собой.
Основы методологии классификации были в свое время предложены С. В. Мейеном и Ю. А. Шрейдером, которые исходили из того, что «под классификацией следует понимать разбиение любого множества (класса) объектов на подмножества (подклассы) по любым признакам»10. Признаки, по которым следует выделять объекты, определяются путем индуктивного обобщения их роли, места и значения в соответствующих отношениях.
Основным структурным элементом правовой системы является правовой институт, и на его основе осуществляется моделирование системных образований в праве. Правовой институт, который сосредоточен на регулировании только определенных и ни каких иных отношений, соответствует методологическому понятию «таксон» — классификационной единице в систематике.
В юридической науке под институтом права понимают «совокупность относительно обособленных юридических норм, регулирующих качественно однородную группу общественных отношений внутри отрасли права»11. При оценке норм, составляющих правовой институт, следует обратить внимание на то обстоятельство, что любая правовая действительность, по сути, есть отражение конкретных общественных отношений, которые находят свое выражение в соответствующих нормативно-правовых структурах, представляющих в своей совокупности упорядоченную систему, которая состоит из относительно обособленных юридических норм. В связи с этим, на наш взгляд, более точное определение правового института дал В. М. Шерстюк,
который представляет его как «обособленную совокупность (целостность) закономерно связанных однородных и однопорядковых по сфере действия норм этой отрасли права, обеспечивающих законченное регулирование элементов (сторон) гражданских процессуальных отноше-ний»12. В указанном определении обращается внимание на то, что совокупность норм, составляющих правовой институт, обеспечивает «законченное регулирование» правоотношений. Именно на это следует обратить внимание при характеристике правового института как базисного элемента системы, из которой выстраиваются совокупности более высокого порядка, в том числе и отрасли права.
Другим важным элементом, необходимым для анализа правовых институтов, является определение архетипа таксона. «Архетип понимается нами как структура частей (морфология) и внешних функциональных связей (экология) объекта. Архетип — это структура частей и внешних свя-зей»10. Архетип имеет внутреннюю структуру отношений, складывающихся из взаимодействия элементов, его составляющих и находящихся между собой в постоянной взаимосвязи. Исходя из предположения о том, что каждый правовой институт имеет самостоятельную и отличную от других институтов структуру отношений, в ходе исследования предполагается выявить наличие архетипа в рассматриваемых правовых институтах гражданского процессуального права.
Отдельные элементы, из которых складывается архетип, будем именовать меронами (мера). Мера — это обобщенная часть архетипа, и отношение мерона к архетипу есть не отношение «элемент — множество», но отношение «часть — целое», понимаемое в широком смысле слова. Мера в философии выражает органическое единство качественной и количественной определенности предмета или явления. Каждому качественно своеобразному объекту присущи определенные количественные характеристики, которые по своей сути изменчивы и подвижны. Однако их изменчивость ограничена определенными пределами, эти границы и есть мера13. Введение ме-рона необходимо для оценки внутренней структуры архетипа, а также для определения структурных объединений таксонов, которые должны быть внутренне структурированы.
Каждому таксону, из которых состоит рассматриваемая правовая система, соответствует определенное понятие, последнему — опре-
деленный признак. По признакам осуществляется классификация и выстраивается система. Произведя членение единого понятия по какому-либо признаку, мы можем вернуться к исходному таксону, который является начальной точкой классификации. При выборе другой системы классификационных признаков (меры) можно провести новое членение и построить новую системную общность.
За основу членения в праве, определяющего процессуально-правовое положение субъектов гражданских процессуальных отношений, мы выбираем правовой институт, регламентирующий самостоятельный (отдельный) правовой порядок.
Каждый правовой институт имеет определенную, свойственную только ему правовую структуру, при типовом повторении которой и при сходстве отношений, регулирующих различные правовые институты, можно говорить об их возможном объединении в некую системную общность. Указанное правовое предположение не противоречит понятию и учению о подразделениях структуры права, которые объединяют в теории права по признакам единства предмета, метода и юридического режима.
В рассматриваемых нами отношениях такими подразделениями структуры права выступают предмет и метод гражданского процесса. При этом решающим фактором, влияющим на допустимость и возможность структурной организации норм, регламентирующих производство по делам в защиту чужих прав, свобод и законных интересов, в рамках правового института является специфический юридический режим, который действует при реализации права на защиту чужого права или законного интереса. К юридическому режиму следует отнести специфические правовые приемы, используемые в данной процессуальной деятельности, особый порядок формирования прав и обязанностей и их осуществление, а также последующую процессуальную реализацию прав.
Специфика правового режима по защите чужих прав, свобод и законных интересов распространяется на правовой режим участия прокурора, органов государственной власти и органов местного самоуправления, организаций и физических лиц, а также представителей в их процессуальной деятельности по защите чужого права.
Основным критерием отграничения правового института от других процессуальных ин-
ститутов, а также критерием, объединяющим правовые нормы, включаемые в него, является специфический режим данных отношений, под которым, как отмечает С. С. Алексеев, следует понимать «особенности регулятивных свойств данной правовой общности, присущих ей приемов регулирования»14.
Объединение правовых институтов может быть осуществлено по схожему архетипу. Рассмотрим сначала уже устоявшиеся и всеми признаваемые правовые институты, например институт представительства. С учетом того, что архетип — это структура частей и внешних связей, в данном случае можно определить связи следующего порядка: между доверителем и представителем, при этом доверитель не только передает часть своих полномочий, но и начинает осуществлять связь со спорными правоотношениями, которые для простоты дальнейшего указания мы будем именовать объект, через представителя. Второй уровень связей — это отношения между представителем и объектом. Представитель осуществляет защиту прав, свобод и интересов доверителя в рамках переданных полномочий. Что касается гражданских процессуальных отношений, то это будет осуществление общих и специальных прав в рамках процессуальной деятельности лиц, участвующих в деле. И третий уровень связей представляет собой переход материальных и процессуальных правовых последствий от объекта к доверителю, так как результат процессуальной деятельности переходит обладателю прав. Внешние связи основываются на праве лица обращаться в суд за защитой своих нарушенных прав, свобод и законных интересов лично или через представителя.
При характеристике связей между отдельными меронами следует исходить из того, что эти связи должны иметь взаимный характер отношений. Наличие отсылочной, однонаправленной связи между меронами говорит о случайности или неустойчивости связей, что делает невозможным включение отдельного мерона в структуру архетипа. На наличие устойчивых связей в правовом институте указывают нормы, устанавливающие взаимные права и обязанности.
Рассматривая процессуальные правоотношения по представительству в рамках гражданского процесса, мы можем построить своеобразный треугольник, вершинам которого являются доверитель, представитель и объект, которые находятся в последовательной взаимосвязи между
собой и составляют жесткую конструкцию, характеризуемую как архетип. В указанном архетипе имеются и внешние взаимосвязи, определяемые нормами права, регулирующими порядок взаимоотношений доверителя и представителя и их отношения с объектом, а также с иными лицами — участниками гражданских процессуальных отношений по защите прав, свобод и законных интересов.
Приведенный нами архетип в своей конструкции повторяется и при представительстве, вытекающем из отношений доверительного управления, представительстве общественных организаций в суде интересов своих членов, подаче прокурором иска в защиту интересов физического лица, подаче иска государственной организацией в защиту прав лиц, обратившихся к ней, при отношениях по исполнению завещания душеприказчиком. Во всех указанных отношениях имеет место либо передача процессуальных прав доверителю, либо просьба лица выступить в защиту его прав, свобод и законных интересов, либо указание конкретному лицу выступить распорядителем прав и защищать права лица после его смерти. Лицо, к которому обратились или которое может или обязано совершить процессуальные действия в пользу определенного лица, начинает осуществлять процессуальную деятельность с целью воздействия на объект (спорные правоотношения). Результат такого воздействия переходит к обратившемуся лицу. Указанные отношения осуществляются в рамках специальных правовых норм, регулирующих отношения между названными выше лицами.
По нашему мнению, допустимо говорить
о схожести указанных правовых институтов по своему архетипу, а также утверждать о наличии самого архетипа, объединяющего их. Отличие между ними обусловлено различием между составляющими их меронами. Поэтому в данном случае речь идет не об одном правовом институте, а о множестве таких институтов. Использование приведенной правовой конструкции оправдано с точки зрения общей методологии исследований, в которой допускается построение схематических конструкций, иллюстрирующих и характеризующих «наиболее общие познавательные структуры, с помощью которых человек улавливает противоречивость, изменчивость, всеобщую связь всего существующего (сущность и явления, форма и содержание, часть и целое, возможность и действитель-
ность, причина и следствие, свобода и необходимость и т. д.)»15.
Правовое построение архетипа в процессуальных отношениях по представительству в его различных вариантах может рассматриваться как модельное и применимое к иным институтам только в том случае, если возможно выявление подобных структур и в других правовых институтах. В качестве примера можно привести правовой институт сторон и третьих лиц.
Взаимодействие внутри архетипа сторон выстраивается следующим образом: «субъект — объект — субъект». Аналогичным образом выстраиваются взаимоотношения «реализация права — исполнение обязанностей — правовой результат их взаимоотношений». Внешнее воздействие также носит определенный нормативно-правовой характер и направлено на реализацию существующих связей и взаимоотношений между сторонами через объект (спорные правоотношения).
Взаимодействие третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования, осуществляется через отношения «субъект — объект — субъекты». Отношения третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования, определяются как «субъект — субъект — объект», поскольку третьи лица выступают на одной из сторон спорных отношений и имеют опосредованную заинтересованность в результатах рассмотрения дела.
Определить особенности отношений по архетипу можно и относительно процедур судебного разбирательства. В приказном производстве отношения выстраиваются в структуре «субъект (взыскатель) — суд — субъект (должник)». Применение данной схемы обусловлено тем, что в приказном производстве отсутствует судебное разбирательство, а судебный приказ выдается на основании заявленного требования.
Архетип в качестве структуры частей и внешних связей можно выделять как в рамках гражданского, так и арбитражного процесса. Наличие в различных архетипах элементов, допускающих по своим параметрам возможность их объединения в определенную классификационную общность по принципу схожести, является основанием их систематизации.
При наличии схожего архетипа в различных правовых институтах их объединение не кажется чем-то выходящим за рамки допустимого и заставляет говорить о необходимости их формального объединения в определенную целостность.
С учетом того, что в теории права не выделяются какие-либо общности, в которые объединяются отдельные институты права, за исключением отрасли, а указанные нами правовые институты не представляют собой отдельную отрасль права, единственным возможным вариантом остается определение их как правовой институт защиты чужих прав, свобод и законных интересов. Сделанный нами вывод подкрепляется тем, что в систему, которую мы именуем правовой институт, включены нормы, определяющие как допустимость участия лица в защите чужих прав, свобод и законных интересов, так и процессуальный порядок деятельности лиц по защите чужих прав, а также объем их прав и обязанностей. Как отмечает Д. Е. Керимов, сущность нормативно-правовой системы проникает в содержание всей совокупности правовых норм и в каждую отдельную правовую норму. В то же время «содержание каждой отдельной правовой нормы не существует иначе как в той связи, которая ведет к сущности нормативно-правовой системы»16.
Отношения, регулирующие порядок защиты чужих прав, свобод и законных интересов в гражданском судопроизводстве, следует воспринимать как отдельный правовой институт, который, в свою очередь, состоит из правовых институтов более низкого порядка, содержащих нормы, регламентирующие порядок участия в данной деятельности лиц, осуществляющих защиту чужих прав, свобод и законных интересов в гражданском и арбитражном процессе.
В теории права под правовым институтом понимается совокупность относительно обособленных юридических норм. При этом «относительность» представляет собой установление по сравнению с чем-то и не безусловное17. Иными словами, необходимы определенные условия для того, чтобы «это было или существовало». Правовые условия, допускающее наличие института защиты чужих прав, свобод и законных ин-
тересов, выстраиваются из утверждения о том, что «определенные факты, процессы в материи права неизбежно, неотвратимо ведут к другим факторам и процессам, или даже к явлениям высокой юридической и социальной значимости»18. Исходя из этого следует воспринимать объединение правовых институтов в институт защиты чужих прав, свобод и законных интересов как одно из проявлений институционализации в гражданском процессуальном праве.
Примечания
1 См.: Аболин, Г О. Гражданское процессуальное право США : монография. М., 2010. С. 71.
2 См., напр.: Юков, М. К. Теоретические проблемы системы гражданского процессуального права : дис. ... д-ра юрид. наук. Свердловск, 1982; Осипов, Ю. К. Понятие институтов гражданского процессуального права // Правоведение. 1973. № 1. С. 54-60; Шерстюк, В. М. Система советского гражданского процессуального права (вопросы теории). М., 1989.
3 Шерстюк, В. М. Система советского гражданского процессуального права (вопросы теории). С. 62.
4 Там же. С. 61-63.
5 Там же. С. 59.
6 См.: Шершеневич, Г. Ф. Наука гражданского права в России. М., 2003. С. 217.
7 Шерстюк, В. М. Указ. соч. С. 105.
8 Субботин, А. Л. Классификация. М., 2001. С. 35.
9 Шерстюк, В. М. Указ. соч. С. 64.
10 Мейен, С. В. Методологические аспекты теории классификации / С. В. Мейен, Ю. А. Шрейдер // Вопр. философии. 1976. № 12. С. 67-79.
11 Иванов, А. А. Справочник по теории государства и права: основные категории и понятия. М., 2006. С. 96.
12 Шерстюк, В. М. Указ. соч. С. 65.
13 См.: Философский словарь / под ред. И. Т. Фролова. М., 1987. С. 211.
14Алексеев, С. С. Общая теория права : в 2 т. М., 1981. Т. 1. С. 246.
15 Иванов, А. А. Указ. соч. М., 2006. С. 114.
16 Керимов, Д. Е. Основы философии права. М., 1992. С. 112.
17 См.: Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка. М., 2001. С. 475.
18Алексеев, С. С. Избранное. М., 2003. С. 212.
