CC BY
87
себя в качестве социального актора. Для социолога очень важно суметь установить корреляты между мифологическими элементами сознания и моделями социального поведения.
Примером сказанному может стать практика «народного социализма», обусловленная мифологемами общинного сознания. Вот как пишут об этом Н. М. Великая и Б. П. Гуселетов: «Относительно самостоятельным культурно-идеологическим феноменом стал в послереволюционной России "народный социализм". Он отличался от официальной "марксистской идеологии", менялся на разных этапах развития советского государства. Уравнительный характер он имел в основном в ходе революции в первые годы советской власти. Потом «народный социализм» приобрел иные культурные формы, впитав традиционные общинные ценности, обретя новый язык» [3, с. 37]. Приведенный нами пример представляет интерес с точки зрения возможностей мимикрии социокультурного мифа, его способности трансформироваться в соответствии с изменениями эмпирической действительности.
В своем осмыслении нуждается и мифотворчество в деятельности властных структур. Было бы весьма интересно проанализировать программные государственные документы и управленческие решения на предмет обнаружения в них латентного мифологического дискурса. К последнему мы относим интенции великодержавности, апелляции к особому историческому пути,
артикуляцию социально-патерналистской риторики, аллюзии мессианства. Достаточно часто мифологическая патетика управленцев представляет собой попытку закамуфлировать их неспособность решить реальные проблемы или отвлечь общество от последних.
Не имея возможности обозначить все факторно-структурные аспекты операционализации понятия социокультурного мифа, остановимся на некоторых концептуальных выводах. Как нам представляется, речь может идти о необходимости уточнения и расширения понятийно-категориального аппарата, используемого для описания социальной мифологии трансформирующегося мира. Следует выработать более четкие критерии определения степени мифологизированно-сти общественного сознания. Кроме того, очень важно осуществлять дальнейшие эксплицитные процедуры посредством их корреляции с факторами демифологизации.
Литература
1. Федоровский А. П. Историческое сознание: особенности формирования и объективации // Вестник Адыгейского государственного университета. 2011. № 3.
2. Поппер К. Нищета историцизма. М., 1993.
3. Великая Н. М., Гуселетов Б. П. От социальной утопии к социальному государству // Социологические исследования. 2012. № 6.
О. В. Кафанова
ПРАВО КАК СВОБОДА (ОБЩЕТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ НА ОСНОВЕ НАУЧНЫХ ВЗГЛЯДОВ Е. Н. ТРУБЕЦКОГО)
Статья посвящена исследованию философско-правовых взглядов на естественное право выдающегося представителя государственно-правовой мысли Евгения Николаевича Трубецкого (1863 -1920), правоведа, философа, публициста.
Ключевые слова: нравственность, право, свобода, государство, человек, естественное право, воля, общественные отношения.
Невзирая на усилия отечественных и зарубежных ученых, проблема понимания права так и не получила своего окончательного решения ни во времена Е. Н. Трубецкого, ни теперь. Известный британский юрист Д. Уолкер писал по этому поводу следующее: «Было сделано огромное количество попыток словесного определения права, но, возможно, ни одна из них не является удовлетворительной и не получила общего признания» [1, с. 13].
Существующая (и достаточно распространенная) точка зрения позитивистов на право как общеобязательное правило поведения, созданное государством и обеспеченное силой его принуждения, полностью удовлетворяла потребности тоталитарного и авторитарного режимов. Однако практика построения демократического общества в наше время настойчиво требует возвращения к «естественному порядку» с одинаковым признанием интересов всех членов общества.
Ведь «.. .в демократическом государстве на первом плане основных ценностей выступают интересы не государства (определенного класса), а индивида. Соответственно, осуществляется возвращение к «естественному» порядку, поскольку этот порядок, прежде всего, формируется отношениями между свободными личностями. Право в таких условиях, как уже сказано, не может быть ничем другим, как только правом человека (индивида)» [2, с. 24].То есть в конечном счете именно индивиды с их потребностями, интересами и свободами должны определять содержание права. Такой подход обеспечит не только максимальный учет разных интересов членов общества, но и предоставит праву компромиссный характер. Это поможет гармонически соединить все разнообразие интересов общества и сгладить «острые углы», избежав серьезных социальных проблем и связанных с ними конфликтов. Именно поэтому одним из главных принципов построения современного права должен стать приоритет личности относительно государства и социальных объединений, а также ее юридическое равноправие с другими членами общества [2, с. 13].
Аналогичная точка зрения на личность и государство была присуща и русской философии конца Х1Х - начала ХХ вв., в центре внимания которой находился поиск путей построения христианского государства [3, с. 243].
Как и большинство представителей либерального направления, Е. Н. Трубецкой был сторонником идеи о праве как своеобразном эквиваленте свободы. Анализируя это направление понимания права, современный исследователь О. В. Мартышин считает, что его характерной чертой было сведение права к принципу свободы. То есть, право, по мнению упомянутых философов, определяет условия, при которых человек, наделенный общественным статусом, может действовать свободно, другими словами, право определяет сферу или пределы, меру свободы человека, потому что последняя понимается не как своеволие, а как разумное общественное поведение [1, с. 13].
Проблема соотношения свободы личности и права не нова. Она находилась в центре внимания многих философов и правоведов, которые, опираясь на собственное миропонимание, предлагали разные, порою противоположные идеи относительно упомянутых философских категорий. Ш. Монтескье, характеризуя большое количество подходов к определению свободы, писал: «Нет слова, которое получило бы столько разнообразных значений и вызывало бы настолько разное впечатление на умы, как слово "свобода"» [4, с. 288].
«Свобода, - как отмечал А. де Токвиль, -представляла себя людям в разные времена и в разных формах; она не связана исключительно с какой-либо одной формой социального уклада и встречается не только в демократических странах» [5, с. 372]. Вместе с тем, «свобода, при всей мнимой простоте, - предмет сложный и для понимания и тем более для практического воплощения в формах, институтах, процедурах и отношениях общественной жизни» [5, с. 372]. Этим, собственно говоря, и диктуется необходимость изучения взаимодействия указанной философской категории с таким сложным явлением, как право. Еще римские юристы употребляли термин «свобода» для определения правового состояния личности. «Основное разделение, которое относится к правам личности, состоит в том, что все люди суть или свободные, или рабы» [6, с. 117], - писал Гай в 1-й книге «Институций». «Свобода, - отмечал в свою очередь другой римский юрист Флорентин, - является естественной способностью каждого делать то, что ему угодно, если это не запрещено силой или правом» [7, с. 169].
Однако именно правовые теории Нового времени предоставили, по словам Е. Н. Трубецкого, завершенную форму всем тем идеям относительно осмысления феномена права, его генезиса и роли в общественной жизни, которые были предложены в предыдущие исторические эпохи.
Дальнейшее развитие правовой и философской мысли в этом направлении состоялось в эпоху Просвещения. Среди вопросов, которые были поставлены самой жизнью на повестку дня, обозначился вопрос о свободе отдельного человека и его взаимосвязи с обществом. Так, у Ж.-Ж. Руссо общая идея человеческой свободы выступает сначала как естественное свойство человека, потом - как осознание необходимости согласования индивидуальной свободы с общественной природой человека, потом - как формальная гарантия целостности Политического организма, и, наконец, - как реализация естественных свойств каждого в отношениях с другими индивидами в пределах единственного Политического организма [8, с.114].
Великий немецкий философ И. Кант рассматривал свободу как неотъемлемый элемент естественного права каждого человека. Целью развития каждого индивида, по мнению И. Канта, является воплощение его естественной свободы [9, с. 64].
Со временем под воздействием разных философских взглядов и концепций сформировались два подхода к определению понятия и сути прав и свобод человека, которые, кстати, признаются и большинством современных авторов.
Вопрос свободы человека волновал и другого русского философа В. Соловьева. В своих трудах, которые оставили глубокий след в отечественной и зарубежной научной мысли, он последовательно отстаивал тезис о неразрывной органической связи свободы с правом, потому что только в пределах своего права человек может свободно действовать. Отсюда философ делает обоснованный вывод: для нормального и стабильного функционирования государства необходимы свобода и равенство его граждан перед законом [10, с. 136]. Свобода как неотъемлемая часть права, поскольку человек может свободно действовать лишь в пределах своего права, в чем и заключается реальность права, и равенство, как неотъемлемое от закона, поскольку как общая норма закон является равным для всех, а следовательно, и законная власть должна распространяться на всех одинаково [3, с. 249].
По его мнению, лишь в государстве право находит свое настоящее осуществление и играет роль «принудительного требования реализации определенного минимального добра или порядка, которое не допускает известных проявлений зла» [11, с. 450].
Упомянутые выше взгляды В. Соловьева на суть права и свободы и их взаимосвязь имели заметное влияние на творчество Е. Н. Трубецкого. Наиболее принципиальные вопросы, связанные с определением философских проблем права, нашли свое отображение в фундаментальном труде Е. Н. Трубецкого «Лекции по энциклопедии права». В упомянутом исследовании ученый не только остановился на анализе сущностных характеристик права, но и, опираясь на собственные философские идеи, коснулся проблемы его соотношения с моралью и свободой каждого отдельного человека.
Приступая к анализу права, философ подчеркивает необходимость четкого определения этой категории, ведь «пока мы не уясним себе, что такое право вообще, все наши суждения о тех или других конкретных видах права будут страдать неясностью, отсутствием определенного научного содержания» [12, с. 288].
Е. Н. Трубецкой произвел основательный анализ взглядов предшественников и современников на поставленную проблему. Он выступил с критикой основных подходов определения права через силу, интерес, психику человека. Г. Г. Вернадский, анализируя взгляды философа, отмечал: «Если у Соловьева отношения между Богом и человеком основываются на любви, то у Трубецкого - на свободе выбора, которая является источником не только добра, но и зла» [13, с. 4].
Понимая всю сложность вопроса, Трубецкой
признает необходимым провести четкую грань между философским и социальным, а также психологическим пониманием этой категории: «Мы не будем здесь углубляться в сложный метафизический вопрос о свободе человеческой воли, то есть об отношении человеческой воли к царствующей в мире необходимости. Для нашей цели пока что достаточно установить, что право допускает свободу в двойном смысле: во-первых, как способность нашей воли сознательно избирать то или другое поведение (свобода внутренняя) и, во-вторых, как возможность действовать внешне, преследовать и осуществлять какие-нибудь цели в мире внешнем (свобода внешняя)» [12, с. 290]. Комментируя этот тезис, философ отмечал, что именно внешняя свобода определяет содержание права. Ведь «...где нет внешней свободы, там нет и самого права. Существо, полностью лишенное внешней свободы (раб), является вместе с тем и существом полностью бесправным» [12, с. 290].
Анализируя взаимосвязь свободы и права, Е. Н. Трубецкой приходит к выводу, что свобода, хотя и определяет суть права, однако не является его всеобъемлющим, исчерпывающим элементом. Развивая дальше данный тезис, философ обращает внимание на то, что существование права связывается не только с жизнью, волей, деятельностью отдельной личности, но и общества в целом. Именно поэтому наряду с личным элементом свободы право заключает в себе другой (общественный) элемент правило поведения или норму, которая ограничивает свободу отдельной личности. Этот элемент - ограничение свободы нормой - представляет собой такой же существенный признак права как и сама свобода», - резюмирует он. Такой дуализм свободы, зафиксированный в праве, выступает не только в качестве обязательного условия правопорядка, но и существование цивилизованного общества, его стабильности. Эта мысль, на наш взгляд, является одним из наиболее ценных положений правовой концепции Е. Н. Трубецкого. Ведь, если «... свобода отдельной личности не ограничена никакими правилами, никакими предписаниями, там нет вообще никакого права: существенным признаком права является правило, или норма, которая ограничивает свободу».
Исследуя свободу как субстационарную составляющую права в контексте свободы нашей воли, Трубецкой считает, что в метафизическом смысле о ней может идти речь только в том случае, когда человек выступает в качестве духовного существа: «Свобода - это, прежде всего, независимость духа: если в человеке нет самостоятельного духовного начала, то он полностью
раб естественного механизма; о свободе в значении возможности самоопределения может идти речь только в таком случае, если дух наш является самостоятельным, независимым от внешнего мира источником действий. Такая свобода возможна только в том случае, если человек имеет способность непосредственного общения с безусловным. Только безусловное, вечное содержание может сделать нас свободными от всего условного, временного, конечного» [12, с. 351].
Изложенное нами философское понимание свободы помогает провести четкую грань между такими категориями, как право и мораль. Так, позитивное (естественное) право выступает в качестве своеобразного мерила внешней свободы человека, в то время как мораль -внутренней. На эту закономерность указывал еще Б. М. Чичерин, отмечая, что право касается исключительно внешних действий личности, в то время как мораль охватывает ее внутреннюю сферу, право не является только низшей степенью нравственности, как утверждают морализующие юристы и философы, это самостоятельное начало, которое имеет свои собственные корни в духовной природе человека» [14, с. 253].
Идеи Е. Н. Трубецкого о взаимосвязи права и свободы, материального и духовного, человеческого и божественного не только повлияли на философско-правовые взгляды М. А. Бердяева, С. М. Булгакова, И. А. Ильина, С. Л. Франка, но и нашли свое воплощение в их общественной позиции. Как свидетель кризисных явлений, которые охватили русское общество на грани веков, он видит их главную причину в отсутствии этических христианских начал в политике: «Общественное движение сбилось с пути и сдвинулось из своих моральных основ: вот почему оно терпит разрушение. Невозможно строить общество на животном, буржуазном страхе и инстинкте самосохранения; но его нельзя строить и на корыстолюбии, злобе и человеконенавистнических чувствах озверевшей массы: потому что животные инстинкты - это те центробежные силы, которые рвут на части общественный организм» [15, с. 6]. Вместе с тем, понимая губительность для страны радикальных идей, Трубецкой отбрасывал путь революционной перестройки общества, настаивая на его постепенном мирном реформировании с учетом интересов всех слоев населения тогдашней России. Причем инициатором этого процесса, по его мнению, должно выступать исключительно руководство страны, а не революционные организации. Он считал, что в основу такого реформирования должна быть положена идея приоритета прав отдельного человека, личности над правом большинст-
ва. «Только при таком понимании демократии, -убеждал философ, - дело свободы стоит на твердой основе. Понятое же противоположным образом, как право большинства, не связанное никакими высшими нормами, утверждающее свою власть на правые силы, - такая демократия вырождается в деспотизм, который исключает в человеке образ и подобие Божье» [16, с. 62].
Понятно, что при такой постановке вопроса суть права должна определяться не столько государством, сколько интересами разных социальных групп и их членов. При таких условиях особую актуальность приобретает проблема правопони-мания, ведь утверждение принципа правового государства в конституциях европейских государств, а также желание им руководствоваться на практике бывших советских республик, а теперь молодых независимых государств поставило на повестку дня необходимость переосмысления взаимоотношений права с политикой, человеком и моралью. Потребности развития общества требуют отказа от традиционной трактовки права как орудия осуществления политики. Доминирующей стала точка зрения о том, что именно политика должна подчиняться и защищать права человека. Это, в свою очередь, увеличивает практическое значение правопонимания: как будет определяться право, такое содержание будет иметь и политика государства. «Таким образом, - как отмечает современный западный исследователь проблем философии права А. Вайшвила, - развитие демократии по-новому ставит на повестку дня традиционный вопрос, что такое право, которым оно должно быть, чтобы было в состоянии руководить повседневной политикой демократического государства» [2, с. 9-10].
Вместе с тем возвышение человека, его прав и свобод трансформирует положение и роль государства в обществе. Его ценность измеряется, прежде всего, тем, в какой степени оно обеспечивает свободное развитие каждого индивида, признает, соблюдает и защищает права и свободы. Теоретическим обоснованием новых взаимоотношений права и государства стала концепция «правого гражданского общества» - это более «высокая на современной стадии развития цивилизации степень позитивного права, которое сближается с современным естественным правом, его высшими ценностями. Его базис образуют неотъемлемые, прирожденные права человека, которые являются основой для определения правомерности «самих» юридических норм, которые вводятся и поддерживаются властью» [17, с. 233].
Гражданин должен иметь не только свободу, но и возможность для ее реализации и защиты. В этом смысле на первый план в государствах
переходного типа, к которым принадлежат Украина и Россия, выходит развитие и юридическое закрепление механизма гарантий основных прав и свобод человека.
Литература
1. Мартышин О. В. Совместимы ли основные типы понимания права? // Государство и право. 2003. № 6.
2. Личность и правовое регулирование: творческие поиски раскрепощенного сознания (философия права на постсоветском пространстве): монография / А. Вайшвила и др. Луганск, 2006.
3. Тимошенко В. I. Розвиток теори держави в полггико-правовш думщ Украши i Роси (кшець XIX - початок ХХ ст.): монографiя. Киев, 2004.
4. Монтескье Ш. Избранные произведения. М., 1955.
5. Токвиль А. де. Демократия в Америке. М., 1994.
6. Дигесты Юстиниана: Т. 1, кн. 1-1У: пер. с лат. / отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2002.
7. Памятники римского права: законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана / сост., пер. и прим. В. О. Максимова. М., 1997.
8. Прокопов Д. С. Розвиток теори природно-
го права у в^чизнянш i росшсью правовш думщ (середина XIX - початок XX ст.). Киев, 2011.
9. Легуша С. Юснатуралiзм про сшввщношен-ня природного права та позитивного закону / С. Легуша // Правова держава: Шо^чник наук. пр. 1н-ту держави i права iм. В. М. Корецького НАН Украши. 2006. Вип. 17.
10. Соловьев В. С. Критика отвлеченных начал // Собрание сочинений / под ред. , прим. С. М. Соловьева, Э. Л. Радлова. СПб., Б. г. Т. 2 (1873-1877).
11. Соловьев В. Оправдание добра. Нравственная философия // Собрание сочинений: в 2 т. М., 1990. Т. 1.
12. Трубецкой Е. Н. Труды по философии права. СПб., 2001.
13. Вернадский Г Г. Евгений Николаевич Трубецкой // Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. СПб., 1999.
14. Нерсесянц В. С. Юриспруденция. Введение в курс общей теории права и государства. М., 1998.
15. Половинкин С. Евгений Николаевич Трубецкой // Литературная газета. 1989. 24 мая.
16. Князь Евгений Трубецкой. Максимализм // Юность. 1990. № 3.
17. Алексеев С. С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001.
И. Е. Мамаев
СПЕЦИФИКА СТРУКТУРНОГО АНАЛИЗА КАК МЕТОДА ИЗУЧЕНИЯ ПОЛИТИКИ
В статье с использованием структурного анализа рассматривается политическая проблематика. Автор демонстрирует отличительные характеристики данного метода, а также приемы, применяемые в рамках структуралистских исследований политико-властных отношений.
Ключевые слова: дискурс, структурализм, структурно-семиотические исследования, системные теории, элемент, система, политическая власть.
Структурный анализ является одним из теоретико-методологических приемов, применяемых в лингвистике, антропологии и ряде других дисциплин. Вместе с тем, учитывая современное состояние политической науки, он также может быть использован в качестве инструментария для познания сложных политических явлений и процессов. Применение этого метода может способствовать расширению теоретического арсенала политологии как отрасли знания. Ряд основных положений данного метода можно использовать для демонстрации наличия или отсутствия структурированности как показателя зрелости (устой-
чивости) либо незрелости (неустойчивости) того или иного общества. Использование метода структурного анализа в политологии связывается с разработками структуралистской школы и перенесением ряда ее методологических установок на сферу изучения политики. Возникновение метода структурного анализа стало применяться в 60-е гг. прошлого столетия в Европе, в основном во Франции. Xарактеризуя структурализм как метод исследования, необходимо отметить, что его возникновение и развитие обусловливается переходом общественных наук на несколько более высокий уровень обобщения и теоре-
