CC BY
23
В. А. Жданкин,
кандидат философских наук
ПРАВО КАК ФОРМА СОЦИАЛЬНОГО ВЛИЯНИЯ: ПРИЧИНА ИЛИ УСЛОВИЕ
LAW AS A FORM OF SOCIAL INFLUENCE: REASON OR CONDITION
Статья посвящена праву как форме социального влияния. В содержании статьи право, понимае-мое как форма целерационального социального действия, рассматривается в контексте философских учений С. Л. Франка, М. Хайдеггера, Э. Гуссерля.
The article is devoted to law as a form ofsocial influence. In the content of the article, law, understood as a form ofpurposeful social action, is considered in the context of the philosophical teachings ofS. L. Frank, M. Heidegger, E. Husserl.
Право наряду с религией и моралью традиционно считается одним из базовых регуляторов общественной жизни. Анализ процесса социального регулирования довольно часто предполагает обращение аналитика к понятию социальной среды.
При этом следует отметить, что данное понятие не слишком часто встречается на страницах современных философских словарей. Однако философия, в частности социальная философия, иногда использует этот концепт для обозначения окружающих человека общественных, материальных и духовных условий его существования, формирования и деятельности.
Наиболее развернутое определение понятия социальной среды было дано в энциклопедической статье В. Е. Кемерова в Современном философском словаре (1998). Социальная среда здесь определялась как совокупность условий, влияющих на формирование и функционирование человека в обществе, предметная и человеческая обстановка развития личности, ее способностей, потребностей, интересов, сознания. Возникновение данного понятия связывается В. Е. Кемеро-вым с вызреванием в новоевропейском обще-
стве идей зависимости личности (даже и выдающейся) от строя и характера определенной социальной системы (общества, класса, сословия, группы) [6] .
В социально-философском плане концепция социальной среды противостояла историческому субъективизму, а в плане методологическом она способствовала пониманию социального индивида как «носителя», как элемента социальных связей.
Автор статьи обращает внимание на парадоксальность декларирования человеческой личности в качестве центральной фигуры социальной среды, поскольку личность здесь является существом страдательным, объектом всевозможных воздействий со стороны общества.
В данном прочтении социальная среда выступает как активный агент, инициирующий личностные изменения, как то, что передает свою силовую потенцию (вещество, энергию и информацию), то есть в качестве причины личностного изменения.
Аналогичный тезис обнаруживается в статье Философского энциклопедического словаря 1983 г. Социальная среда здесь в широком смысле
включает в себя производительные силы, совокупность общественных отношений и институтов, общественное сознание, культуру общества, а в узком смысле — непосредственное социальное окружение человека, будучи изменяема влиянием творческой активности человека, тем не менее оказывает, в том числе и благодаря этому изменению, решающее воздействие на формирование и развитие личности [7].
Анализ других определений понятия социальной среды показывает, что социальная среда, определяемая как совокупность социальных условий жизнедеятельности человека, оказывающих влияние на его сознание и поведение, выступает именно как условие, влияющее на сознание человека и его поведение, но не как активная сила, являющаяся причиной, или одной из причин, данного изменения.
Следует отметить, что аналогичную неопределенность в плане квалификации социального окружения личности в качестве причины либо условия изменения её внутренних установок можно наблюдать при анализе содержания определений социально-психологического понятия социального влияния.
С одной стороны, социальное влияние определяется как поведение одного человека, которое имеет своим следствием — или целью — изменение того, как другой человек ведет себя, что он чувствует или думает по отношению к некоему стимулу. В качестве стимула может выступать любая социально значимая проблема.
Очевидно, что в данной трактовке влияние есть прямое изменение, вносимое в систему понятий и ценностей личности внешним субъектом, осуществляемое силами этого субъекта, выступающего здесь в качестве причиняющего начала.
С другой стороны, Психологический словарь определяет социальное влияние как общий термин для обозначения всех тех процессов, посредством которых человек, группа или класс влияют на мнения, установки, поведение и ценности других людей, групп или классов [5] , используя в определении более обтекаемую формулировку, позволяющую трактовать влияние и как причину, и как условие.
Таким образом, и социально-философские, и социально-психологические трактовки понятия социального влияния отличаются двойственностью его интерпретации в качестве причины или в качестве условия принятия субъектом извне транслируемых смыслов.
Понятийная оппозиция «причина-условие», как представляется, может служить концептуальным каркасом философской аналитики влия-
ния социальной среды на волевые установки личности, как в перспективе целерационального действия, так и в иррационалистическом аспекте.
Характеристика правовой формы социально -го влияния предполагает обращение к целераци-ональному типу социального действия. Согласно типологии Макса Вебера, целерациональное действие «ориентировано на цель, средства и побочные результаты» [того, кто рационально действует] и «кто рационально рассматривает отношение средств к цели и побочным результатам и, наконец, отношение различных возможных целей друг к другу, т. е. действует, во всяком случае, не аффективно (прежде всего, не эмоционально) и не традиционно» [1].
Действием же Вебер называет «действие человека (независимо от того, носит ли оно внешний или внутренний характер, сводится к невмешательству или терпеливому принятию), если и поскольку действующий индивид или индивиды связывают с ним субъективный смысл. «Социальным» мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него.
В контексте данных определений изменение поведения индивида есть целенаправленный акт, связанный с трансляцией определённых смысловых значений и предполагающий усвоение этих значений их адресатом.
Агентом этого акта (индивидуальным или коллективным) или лицом, в плане личностной активности лишь присутствующим при его осуществлении, может быть лишь субъект, действующий либо разумно не препятствующий осуществлению данного действия.
Русский философ И. А. Ильин в своей работе «Понятия права и силы (опыт методологического анализа)» отметил, что «... первой и главной обязанностью» общей теории права «.является дать чисто "юридическое" определение права как нормы и суждения с известными видовыми специфическими признаками» [4]. Здесь право очевидным образом оказывается принадлежащим интеллектуальной, смысловой сфере социального взаимодействия. В частности у Ильина: «Понятие права и другие юридические понятия не должны определяться здесь через признак силы; для юриста в тесном смысле этого слова право есть норма и суждение и не есть ни в каком отношении сила» [4].
Следует заметить, что подобная трактовка права в том или ином виде входит в дефинитивное поле концепций, принадлежащих как к естественно-правовой, так и к нормативистской пра-воведческим парадигмам.
В аспекте понимания права как одной из форм социального влияния, имеющей основанием усвоение смысловых значений в концептуальных диспозициях, можно выделить две парадигмы философского анализа социального влияния на волевые установки личности.
Первая парадигма предполагает, что транслируемый смысл есть необходимое условие проявления личностью самой себя. То есть социальное влияние, влекущее за собой изменение поведения индивида, оказывается вместе с тем способом проявления личности вовне.
В персоналистической философии С. Л. Франка социальное влияние есть проявление особой формы бытия — «мы-бытия».
Франк пишет, что в «мы-бытии» преодолевается — хотя и сохраняется сама — противоположность между «я» и «ты». Категория «мы» раскрывается в понятии «взаимопроникновения раздельного». Другой раскрывается как «второе», находящееся вне меня и со мной связанное, вступающее в мою жизнь «я» и «я-подобное» существо». Таким образом, в идее «мы» непосредственно обнаруживается бытие другой личности в её сопричастности мне и в отличие от меня. «Мы», воплощенное в действии, раскрытие «я» и «ты» как «динамических потенций» [8] .
В философии Франка действенность непосредственного самобытия осуществляется на основе того, что ему нечто «дано», что оно стоит «перед» чем-то, «встречается» с чем-то, на что оно в не допускающей дальнейшего анализа форме — «идеально» «направляется» так, что «содержание» данного ему на этот лад ему «открывается», «уясняется», им познаётся.
Даже слово «действительность» у Франка понимается в качестве того, что действует на человека. В качестве действующего агента здесь могут выступать как силы природы, взятые в плане их собственной логики, так и другая личность, реализующая в данном случае акт социального влияния.
В контексте понятийной пары «причина-условие» действие Другого имеет диалектический характер. С одной стороны, Другой даже в плане простого факта своего бытия есть действующее энтелехийное начало и таким образом может быть понят как причина. С другой стороны, его бытийствование является способом выхода непосредственного самобытия (Я-бытия) из его исконного в смысловом плане «мерцающего» состояния, и в этом смысле Другой (агент социального влияния) есть условие активности Я. Я-бытие у Франка оказывается тем, что есть бытие в мире и бытие с миром (в отношении к миру), т.е. то, что не есть мир и непосредственно не подчинено его
законам. Персонализм Франка задаёт диалектический способ понимания влияния социальной среды на волевые установки личности в плане осмысления его в контексте понятийной пары «причина-условие».
Мысль о том, что человек «.. .есть простое Я, которое впервые по-настоящему утверждается в своём Я лишь через обращение к Ты, потому что существует в отношении Я к Ты.» [9], высказывается также М. Хайдеггером в его работе «Преодоление метафизики» («Бытие и время»). В тексте Хайдеггера идея утверждения принципиального существования Я в отношении к Другому звучит как вопрос, могущий быть адресованным бытию, понимаемому в качестве чистой мыслимой реальности (онтологической, непредметной, смысловой) в противоположность пространственно-временному сущему (конкретному, предметно-фактическому, онтическому) [10]. Принимая во внимание то, что горизонт бытия в философии Хайдеггера именно горизонт, то есть то, что не вполне открыто человеку, а также то, что «страстью Хайдеггера было вопрошание, а не ответы» [11] , можно утверждать, что в тексте другого философа эта мысль была либо гипотезой, либо утверждением.
В то же время, по мнению К. В. Веричевой, хайдеггеровская концепция отношения Я и Другого связана с опосредованностью этого отношения сущим, а вернее, предстоянием (одновременным при-сутствием (т.е. пребыванием при сути Я и Другого) пространственно-временных реалий, приобретающих здесь вид предметностей).
Веричева отмечает, что такое «рассмотрение Dasein в горизонте мировой действительности заслоняет мое «со-бытие» (Mitsein) с Другим, встречу меня и Другого как самости или как лица, которое трансцендирует мир». То есть моё Я не может онтологически (в традиционном понимании) реализоваться через Ты непосредственным образом, как у Франка. Это возможно лишь через параллельность нашего трансцендирования сущему (в хайдеггеровском смысле). Однако в любом случае Я пребывает в пространстве бытия (в хайдеггеровском смысле), то есть в осмысленной реальности и осуществляет себя через отношение к Другому. Что позволяет также говорить о диалектике причин и условий социального влияния в контексте антропологии М. Хайдеггера.
Вторую парадигму философской аналитики влияния социальной среды образует феноменологическая линия философствования. В философских построениях основателя феноменологии Э. Гуссерля Другой есть тот, кто конструируется моим сознанием в качестве субъекта, так же, как и я, непосредственно воспринимающего дей-
ствительность, которая в этом интеллектуальном акте становится для меня и для него чем-то общим. Другой здесь тот, кто находится за пределами непосредственного повседневного опыта переживания действительности (в отличие от позиции С. Франка). Иными словами, Другой как субъект представляется мне по аналогии со мной.
Метод феноменологической редукции, предложенный Гуссерлем, предполагает абстрагирование мыслящего субъекта от непосредственной опытной данности объективного мира субъекту и концентрацию внимания на чистом сознании, в том числе и на тех его базовых структурах, которые Гуссерль именует термином «жизненный мир», задающий основные темы для поведенческих вариаций и служащий базисом направленности сознания на объекты (интенциональности).
В данном контексте Другой есть тот, кто мыслится субъектом как похожий на субъекта и доступен субъекту не непосредственно, а через его сознание, а значит, он не может быть причиной тех изменений, которые происходят в субъ-
екте, являясь чистым условием реализации субъектом и всецело принадлежащих ему, и обусловленных базовыми структурами «жизненного мира» интенций.
Таким образом, можно отметить, что основания права как целерационального типа влияния социальной среды на процесс формирования волевых установок личности, рассмотренные в персоналистическом контексте, могут быть представлены как типы понимания влияния социальной среды в плане её отнесенности к причинам или условиям формирования волевых установок личности в философской концепции С. Л. Франка (диалектический тип, рассматривающий активность Другого (Других) одновременно и как причину, и как условие формирования волевых установок личности) и Э. Гуссерля (эйдетический тип, предполагающий восприятие Другого вне непосредственного переживания его присутствия в действительности, а значит, как условие формирования волевых установок личности).
ЛИТЕРАТУРА
1. Вебер М. Основные социологические понятия // Избранные произведения. — М., 1990. — С. 602—643.
2. Гуссерль Э. Картезианские размышления [Электронный ресурс]. — URL: https: pa-daread.com (дата обращения: 30.09.2019).
3. Зимбардо Ф., Ляйппе М. Социальное влияние [Электронный ресурс]. — URL: https://stavroskrest.ru (дата обращения: 30.09.2019)
4. Ильин И. А. Понятия права и силы (опыт методологического анализа) // Собрание сочинений : в 10 т. Т. 4. — М. : Русская книга, 1994. — 624 с.
5. Психологический словарь [Электронный ресурс]. — URL: https://vslovare.info (дата обращения: 30.09.2019).
6. Современный философский словарь (1998) [Электронный ресурс]. — URL: https: philoso-phy.niv.ru (дата обращения: 30.09.2019).
7. Философский энциклопедический словарь / под ред. Л. Ф. Ильичёва, П. Н. Федосеева, С. М. Ковалёва, В. Г. Панова (1983) [Электронный ресурс]. — URL: https: philosophy.niv.ru (дата обращения: 30.09.2019).
8. Франк С. Л. Непостижимое // Сочинения.
— Мн. ; М., 2000. — С. 247—796.
9. Хайдеггер М. Бытие и время [Электронный ресурс]. — URL: https: bookscafe.net (дата обращения: 30.09.2019).
10. Веричева К. В. Основания интерсубъективности Я и Другого в концепциях Э. Гуссерля и М. Хайдеггера // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина.
— 2011. — Т. 2. — № 3. — С. 94.
11. Сафрански Р. Хайдеггер: германский мастер и его время [Электронный ресурс]. — URL: http://lib.ru.
REFERENCES
1. Veber M. Osnovnyie sotsiologicheskie po-nyatiya // Izbrannyie proizvedeniya. — M., 1990. — S. 602—643.
2. Gusserl E. Kartezianskie razmyishleniya [El-ektronnyiy resurs]. — URL: https: padaread.com (data obrascheniya: 30.09.2019).
3. Zimbardo F., Lyayppe M. Sotsialnoe vliyanie [Elektronnyiy resurs]. — URL: https://stavroskrest.ru (data obrascheniya: 30.09.2019).
4. Ilin I. A. Ponyatiya prava i silyi (opyit metod-ologicheskogo analiza) // Sobranie sochineniy : v 10 t. T. 4. — M. : Russkaya kniga, 1994. — 624 s.
5. Psihologicheskiy slovar [Elektronnyiy resurs]. — URL: https://vslovare.info (data obrascheniya: 30.09.2019).
6. Sovremennyiy filosofskiy slovar (1998) [Elektronnyiy resurs]. — URL: https: philosophy.niv.ru (data obrascheniya: 30.09.2019).
7. Filosofskiy entsiklopedicheskiy slovar / pod red. L. F. IlichYova, P. N. Fedoseeva, S. M. Kovalyova, V. G. Panova (1983) [Elektronnyiy resurs]. — URL: https: philosophy.niv.ru (data obrascheniya: 30.09.2019).
8. Frank S. L. Nepostizhimoe // Sochineniya. — Mn. ; M., 2000. — S. 247—796.
9. Haydegger M. Byitie i vremya [Elektronnyiy resurs]. — URL: https: bookscafe.net (data obrascheniya: 30.09.2019).
10. Vericheva K. V. Osnovaniya intersub'ek-tivnosti Ya i Drugogo v kontseptsiyah E. Gusserlya i M. Haydeggera // Vestnik Leningradskogo gosudar-stvennogo universiteta im. A. S. Pushkina. — 2011. — T. 2. — # 3. — S. 94.
11. Safranski R. Haydegger: germanskiy master i ego vremya [Elektronnyiy resurs]. — URL: http://lib.ru.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Жданкин Владимир Александрович. Доцент кафедры социально-гуманитарых дисциплин. Кандидат философских наук.
Воронежский институт МВД России. E-mail: zhdankin.v@yandex.ru
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, д. 53. Тел. 8-952-540-34-38.
Zhdankin Vladimir Aleksandrovich. Associate Professor of the chair of Social and Humanitarian Disciplines. Candidate of Philosophical Sciences.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: zhdankin.v@yandex.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. 8-952-540-34-38. Ключевые слова: социальное влияние; право. Key words: social influence; law. УДК 340
ИЗДАНИЯ ВОРОНЕЖСКОГО ИНСТИТУТА МВД РОССИИ
Процессуальные особенности избрания, применения и отмены принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних подозреваемых или обвиняемых : учебно-практическое пособие / У. Н. Ахмедов [и др.]. — Воронеж : Воронежский институт МВД России, 2020. — 70 с.
Учебно-практическое пособие направлено на обеспечение качественного производства предварительного расследования по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего на этапе принятия следователем решения о прекращении уголовного преследования и возбуждении перед судом ходатайства о применении к несовершеннолетнему принудительной меры воспитательного воздействия, а также порядка избрания такой меры в ходе судебного заседания. В работе представлены особенности организации производства предварительного расследования по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, а также анализ порядка прекращения уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего с применением к нему принудительной меры воспитательного воздействия и порядка отмены уже избранной меры воспитательного воздействия. Предназначено для курсантов и слушателей образовательных организаций системы МВД России, сотрудников территориальных органов МВД России.
