34Азиатско-Тихоокеанский регион: экономика, политика, право. 2022. Т. 24, № 1. С. 174-183. Pacific Rim: Economics, Politics, Law. 2022. Vol. 24, no. 1. Р. 174-183.
ПРАВО
Научная статья УДК 340.11:316
https://doi.org/10.24866/1813-3274/2022-1/174-183
ПРАВО И ОБЩЕСТВЕННЫЕ ИНТЕРЕСЫ Вадим Викторович Антонченко
Дальневосточная пожарно-спасательная академия - филиал Санкт-Петербургского университета ГПС МЧС России, 690922 Россия, г. Владивосток, о. Русский, пос. Аякс, 27, antovadim@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0002-0319-562X, Researcher ID: AAB-4863-2022
Аннотация. Статья посвящена праву как инструменту разрешения социальных проблем, обеспечения общественных интересов и соотношения их с интересами политической элиты. Проблема формирования интегративного общественного интереса и обеспечивающей его системы права и законодательства сегодня приобретает особую актуальность. Осознание и защита общественных интересов, строительство гражданского общества, обеспечение прав человека, демократических свобод и социальной справедливости напрямую зависят от роли и места права в государстве. По мнению автора, государства, применяющие в своей практике насилие над мыслями, социально-утопические представления и эксплуатацию национально-религиозных эмоций, не могут являться сильными и стабильными. Торжество же правовых ценностей, обеспечивающих свободу, равенство и справедливость через позитивный потенциал права, является условием возможности социального прогресса общества. Только правовые демократические государства, воплощающие в своём законодательстве истинные и значимые для общества ценности и реально достигающие их в повседневной правовой действительности, имеют историческое будущее.
Ключевые слова: государство, право, сущность права, законодательство, власть, демократия, общество, общественные интересы, правовые ценности, правящие элиты, классы, политика, стабильность, управление, прогресс, цивилизация.
© Антонченко В. В., 2022 174 PACIFIC RIM: Economics, Politics, Law ■ 2022 ■ Vol. 24 ■ No. 1
Для цитирования: Антонченко В. В. Право и общественные интересы // Азиатско-Тихоокеанский регион: экономика, политика, право. 2022. Т. 24, № 1. С. 174-183. https://doi.org/10.24866/1813-3274/2022-1/174-183.
LAW
Original article
LAW AND PUBLIC INTERESTS
Vadim V. Antonchenko, Far Eastern Fire and Rescue Academy is a branch of the St. Petersburg University of the Ministry of Emergency Situations of Russia, 690922 Russia, Vladivostok, Fr. Russian, p. Ajax, 27, antovadim@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0002-0319-562X, Researcher ID: AAB-4863-2022
Abstract. The article is devoted to law as a tool for solving social problems, ensuring public interests and their correlation with the interests of the political elite. The problem of formation of integrative public interest and the system of law and legislation that ensures it is becoming particularly relevant today. Awareness and protection of public interests, building of civil society, ensuring human rights, democratic freedoms and social justice directly depends on the role and place of law in the state. According to the author, the states that use violence against views, socio-utopian ideas and exploitation of national and religious emotions in their practice cannot be strong and stable. The triumph of legal values that ensure freedom, equality and justice through the positive potential of law is a condition for the possibility of social progress of society. Only legal democratic states that embody true and significant values for society in their legislation, and actually achieve them in everyday legal reality, have a historical future.
Keywords: state, law, essence of law, legislation, government, democracy, society, public interests, legal values, ruling elites, classes, politics, stability, governance, progress, civilization.
For citation: Antonchenko V. V. Law and public interests // Pacific RIM: Economics, Politics, Law. 2022. Vol. 25, no. 1. P. 174-183. https://doi.org/10.24866/1813-3274/2022-1/174-183.
Проблемы государства и права, правопонимания, правовых ценностей и общественных интересов продолжают находиться в центре внимания юридических наук, несмотря на все усилия, приложенные к их разрешению юристами и филосо-
фами с древних эпох до наших дней. Возможно ли будет когда-нибудь решить эти проблемы окончательно? Ведь даже исчерпывающее определение права как такового дать затруднительно. И дело не только в том, что, как писал В. И. Ленин: «Дефиниций может быть много, ибо много сторон в предметах» [6, с. 216]. Общество, не придя к единому согласию в том, что же такое право вообще - искусство добра и справедливости (Цельс) или защищённый государством интерес (Рудольф фон Ие-ринг), сталкивается с проблемами и в повседневной правовой действительности, и, гораздо шире, в своём цивилизационном развитии.
В своём большинстве учёные сходятся во мнении о том, что сущностью права является совокупность нормативных правовых предписаний различного свойства и уровня [5]. Однако тип правопонимания зависит от ответа на крайне политизированный вопрос о том, чьи интересы и волю оно должно выражать и реально выражает в конкретном государстве в известный исторический период. Интерпретатором этот вопрос разрешается в зависимости от политического заказа на правовой результат, также имеющийся в конкретной обстановке в определённый период времени. Та или иная искомая цель, стоящая перед субъектами правоотношений, изначально влияет на поставленные выше вопросы.
Но кто формирует вышеупомянутый политический заказ? Безусловно, общество через своих лучших представителей, отличающихся исключительными интеллектуальными качествами и имеющими высокий моральный авторитет, может влиять на политические и правовые процессы; однако, во-первых, такие представители, являясь частью общества, так же как и остальные граждане, подвержены воздействию официальной идеологии и политики; а, во-вторых, их влияние в странах, не обладающих сильными демократическими и правовыми традициями, в той или иной степени контролируется государством.
Развивая идею Г. Моргентау о том, что политика является автономной сферой деятельности и её необходимо понимать отдельно от других сфер [10], стоит признать, что политические и правовые вопросы находятся в ведении относительно небольшого количества людей, профессионально занимающихся этой деятельностью и составляющих в обществе определённый и обособленный привилегированный класс, называемый правящим. Именно интересы правящего класса, его групповые ценности служат, как правило, источником проектирования общественных интересов, которые становятся ориентиром для формирования соответствующего законодательства.
Господствующее в советское время определение права как системы (порядка) общественных отношений, соответствующей интересам господствующего класса и охраняемой организованной его силой, было основано на материалистическом и классовом понимании данного феномена человеческой цивилизации. Говоря о том, что право - это система общеобязательных, формально определённых правил поведения, закреплённых в официальных правовых актах, поддерживаемых силой
государственного принуждения, мы продолжаем сознавать его реальную связь с «волей господствующих классов». Однако сегодня это осознание является уже не частью марксистко-ленинской критики буржуазного строя, подлежащего слому, а осмыслением реальной политико-правовой данности и повседневной проблемой, которую так или иначе следует решать.
Правовая система государства всегда характеризуется конкретно-историческими условиями, существующими в стране. Законодательство обусловливает политико-юридическую практику и носит, как говорили классики марксизма-ленинизма, классовый характер. Вряд ли может вызывать споры положение о том, что система законодательства формируется конкретными людьми (группами людей), которые имеют в этом процессе свой интерес.
Повседневная практическая деятельность административных, регулирующих, контролирующих правоохранительных органов, т. е. то, что мы называем правоприменением, также выражает волю, а значит и интерес лиц, относящихся к властной политической элите. Этот интерес может быть меркантильным стремлением к материальной (коммерческой, финансовой) выгоде, а может следовать определённой идеологии как поведенческой основы системы политического управления [9].
Общество в любом государстве далеко не однородно, оно состоит из различных больших и малых групп людей, отличающихся между собой не только этнически, но и по отношению к средствам производства (классов), принадлежности к конфессиям, месту проживания (город - село), уровню доходов, уровню образования и проч. Кроме того, люди имеют различные политические (и иные) взгляды и по этому признаку объединяются в политические партии, общественные объединения, профессиональные союзы и т. п. У каждой из социальных страт, отличающихся особыми характеристиками и признаками, имеются свои интересы, которые нередко идут вразрез с интересами других групп. При этом политику в стране осуществляет (через принятие законодательных актов) относительно немногочисленная группа людей, занимающих руководящие посты в органах государственной власти, т. е. те, кого принято называть политической элитой. В большинстве современных государств воля этих людей, объективированная в законах, позволяет им пользоваться социальными благами, не являющимися доступными для подавляющей части общества; однако именно они определяют, в чём состоит общественный интерес на той территории, на которую распространяется их власть.
Несмотря на различие, и даже противопоставление, интересов разных классов, социальных групп и отдельных личностей, надгрупповые общественные интересы всё-таки существуют реально и объективно. Благодаря общности условий существования и наличию коммуникаций между разными социальными слоями и группами, вся совокупность людей, проживающих на одной территории, называемая обществом, представляет собой целостную систему, элементы которой взаимно
влияют друг на друга и взаимообусловливают условия своего существования. Это обстоятельство детерминирует наличие общесоциальных интересов даже в праве древних государств. Однако именно соотношение интересов политически доминирующего (по К. Марксу - экономически господствующего) класса и потребностей всего общества может свидетельствовать о том, как далеко продвинулось общество и государство в своем цивилизационном развитии.
Интегративные потребности, сформировавшиеся в результате взаимодействия всех субъектов общества как сложной социальной системы, - суть понятия «общественные интересы», - всегда употребляются в контексте с нравственными понятиями морали, справедливости и связаны с обеспечением безопасности, благополучия и устойчивого развития всего общества.
От степени совпадения интересов правящей политической элиты, выраженных в нормах действующего законодательства и охраняемых государством, и интересов всего общества зависит уровень процветания и стабильности государства. Это является фактором того, что доля общесоциальных интересов в праве развитых государств с течением времени всё значительней начинает преобладать над долей узкогрупповых, клановых. Получив однажды по тем или иным причинам это преимущество, такие государства смогли не только исторически выжить, но и успешнее, в сравнении с иными, развиться.
Другим фактором увеличения доли общесоциальных интересов в праве и правовой культуре является отстаивание их самим обществом, давление масс «снизу», которое вряд ли можно успешно игнорировать «наверху». Иными словами, перераспределение соотношения выражаемых правом интересов элит и народа - процесс вынужденный; недаром история человечества - это история восстаний, бунтов, мятежей и революций, меняющих облик государств, а иногда и вовсе сметающих их с лица Земли.
Недемократические государства, не ставящие во главу своей политики общественные интересы, могут демонстрировать свою эффективность, но лишь на исторически коротком временном интервале. Подмена реальных общественных интересов личными, узкогрупповыми либо мнимыми, основанными на религиозных, идеологических и подобных им догмах, дифференцирует общество и порождает острые социальные противоречия.
Общественные отношения в таких системах регулируются государственным принуждением и идеологическим давлением, что неизбежно приводит к политической пассивности населения. Рассматривая людей как ресурс для достижения своих целей, государство в лице правящего политического класса и само неминуемо теряет в глазах населения свою ценность и привлекательность.
Более того, настроение масс неизбежно передаётся и правящему слою, который вовсе не является единодушным как в своих интересах, так и в понимании пу-
тей их реализации. В подобной ситуации элиты, формировавшие политико-правовое пространство для достижения исключительно своих целей и интересов, обнаруживают, как правило, свою полную некомпетентность и беспомощность. Разоблачённые, они уже не в состоянии провозглашать свои личные или узкогрупповые интересы как общественные, национальные. У государства же, сосредоточившего в своих руках все материальные и нематериальные ресурсы, не остаётся иных средств, на которые оно могло бы опереться при столкновении с трудностями; рассчитывать ему больше не на что [4]. Это обстоятельство становится основным триггером, запускающим программу разрушения существующих общественных отношений, которая становится трагедией для общества и может повлечь за собой не только падение уровня доходов, безработицу, разгул преступности, но и распад государства, сопровождаемый гибелью миллионов людей. «В России сейчас всё делается, чтобы погубить Россию. Каждый шаг правительства направлен к этому. Кажется, ещё никогда не было такого развала внутри страны, как сейчас. Наверное, это всё разрешится в ближайшем будущем, и разрешится, конечно, катастрофой» - так, например, описывала ситуацию княгиня Е. Сайн-Витгенштейн в 1916 г. [8, с. 77].
В демократических правовых государствах, где существует развитое гражданское общество, различия интересов общества и власти представляются минимальными; гражданское общество накладывает ограничения на формулирование интересов правящего класса как всеобщих. Такие общественные системы отличаются большей стабильностью, так как государство осознаёт свою заинтересованность в наличии сильного гражданского общества; последнее, в свою очередь, берёт на себя некоторые государственные функции по упорядочиванию общественных отношений, разрешению противоречивых интересов, поддержанию правопорядка и служит, таким образом, серьёзным государственным ресурсом.
Гражданское общество, в силу своего определения, обеспечивает и защищает истинные общественные интересы. Уравновешивая государственные возможности принуждения, не допуская произвола, гражданское общество обеспечивает демократические свободы и, одновременно, является опорой действующей власти, поскольку властные установления, поддерживаемые гражданским обществом, получают дополнительную легитимацию.
Существует мнение, что технический прогресс и развитие общественных отношений неизбежно влекут за собой демократизацию общества, господство права, верховенство закона и гармонизацию законодательства. Несмотря на действительно имеющий место прогресс человеческой культуры и мировой цивилизации, гуманизацию взглядов и правил поведения, с этим вряд ли можно согласиться. Так, в просвещённом ХХ веке в передовых государствах Европы и Азии - Германии, Италии, Японии - возникли чудовищные режимы, пользовавшиеся поддержкой своих
народов, воспринявших откровенно преступные идеи правящей элиты как общенациональные интересы.
Мировая глобализация и технологический прогресс не обеспечивают государствам гарантий от сползания их к бедности, отсталости и различным формам авторитаризма, а современные технологии в сфере информации и массовых коммуникаций позволяют гораздо более эффективно, чем в прошлые времена, представлять обществу личные и узкогрупповые интересы как общественные и национальные. Чем дальше от демократических и правовых принципов политическая реальность, тем острее социальное неравенство, тем значительнее имущественное расслоение.
В России XIX в. общественные интересы определялись предложенной министром народного просвещения С. С. Уваровым теорией «официальной народности» через формулу «православие - самодержавие - народность» [3]. Данная триада, противопоставлявшаяся лозунгу Великой французской революции «свобода - равенство - братство», предполагала единение политических сил, выступающих за уникальный путь развития государства. Идея самобытности исторического развития России, призванная обеспечить стабильность в государстве, оказалась ложной, в связи с чем и была уничтожена вместе с взявшими её на вооружение ультраправыми политиками, самодержавием и самим государством в 1917 г.
В советское время общественный интерес представлялся в виде построения первого в мире социалистического государства с его дальнейшим движением к коммунизму. Коллективизм во всех сторонах общественной жизни был провозглашён главным инструментом построения процветающего общества. Однако доверие общества к правящему классу и государству во многом было следствием беспрецедентной пропаганды. Оптимизм и убеждённость в верности правящего курса, обеспечивающего благополучие страны, особенно характерные для периода так называемой «оттепели» середины 50-х - первой половины 60-х гг. XX в., сменились глубоким разочарованием в 90-е [2]. Правящий политический класс, не учитывая реальные потребности общества и граждан, связал причины изменения в общественном сознании не с ложностью провозглашённых интересов, а с влиянием буржуазной идеологии и антисоветскими действиями иностранных агентов. В результате насажденный методами пропаганды и насилия над обществом социализм как идеология также потерпел крах вместе с государством в 1991 г.
В последнее время в среде учёных-юристов появилось мнение, что правовая система России переживает период кризиса, связанный с ухудшением правового климата, снижением безопасности граждан, в том числе повышением их незащищенности от неправомерных действий самого государства, нарушающего им же установленные правовые нормы. Сегодня, когда религиозные и социально-утопические представления вряд ли могут быть положены в основу декларируемых общественных интересов, утверждается понимание того, что разрешение практиче-
ских вопросов правовой действительности возможно лишь после достижения гражданами и государством в лице правящей политической элиты консенсуса по основному концептуальному вопросу соотношения государственной власти и права.
Как показывает вся история человеческой цивилизации, реальные общественные интересы напрямую связаны со сферой обеспечения и защиты прав человека и гражданина, понятиями равенства, справедливости и гуманизма. В 2001 г. в связи с выходом русского издания книги «Правовая защита общественных интересов: Работа общественных организаций при поддержке Фонда Форда. Международный опыт» в России введено в оборот понятие «право общественных интересов» [7]. Сегодня данное понятие используется для определения самых разных направлений деятельности юридического (и не только) сообщества, общественных организаций, инициативных граждан по представлению интересов уязвимых социальных групп и достижению значимых социальных целей, таких как защита окружающей среды, защита гражданских прав, прав детей, маломобильных граждан и т. д. Государство в лице правящей политической элиты, поддерживающее эту сферу деятельности, имеет шансы избежать многих дисфункций в социальной жизни, конфликтов и противоречий между социальными группами. Такое общество будет более стабильным, а государство более устойчивым.
Не подкреплённое силой государства право перестаёт быть таковым. В свою очередь неправовое государство, не учитывающее интересы общества и граждан, несмотря на всё своё кажущееся могущество, является крайне неустойчивым. В таком государстве власть, выйдя за пределы юридических рамок, перестаёт удовлетворять и общество, и (в неизвестный, но неизбежный момент) саму правящую политическую элиту, которая, в отсутствие эффективной правовой системы, также понимает свою незащищённость. Находясь во взаимосвязи и обусловливая существование друг друга, государство и право являются в известной степени антагонистами. По словам С. С. Алексеева, право существует и развивается в известном противоборстве с государством; оно - мощный антитоталитарный фактор [1].
Едва ли можно найти на Земле место, где люди живут не под юрисдикцией какого-либо государства; государство и цивилизованное сообщество людей -неразрывно связанные понятия. В современном мире только государство способно обеспечить реализацию солидарных интересов всех его граждан. В свою очередь, только право, наполненное идеалами гуманизма, свободы, равенства и справедливости как непосредственно действующими, учитывающее подлинные общественные интересы и, за счёт этого, придающее дополнительную легитимацию государственной власти, может обеспечить ее ценностное обоснование и стабильность.
Сегодня вряд ли можно назвать правовыми большинство государств; не многие страны отличаются высоким уровнем правовой культуры населения и его активным участием в управлении. Будет ли эволюция ведущих правовых систем под
влиянием изменяющихся общественных отношений сокращать разрыв между позитивным правом, отражённым в законодательстве, и общеправовыми принципами и идеями? Сейчас непросто ответить на этот вопрос; представляется, что сложное понятие правопонимания в будущем ещё более усложнится. Однако уже сейчас представляется очевидным, что правовые институты, не имеющие должной поддержки со стороны общественного сознания, слабы и неэффективны, а историческое будущее есть только у государств, воплощающих в своём праве и деятельности истинные, значимые и важные для общества ценности.
Список литературы
1. Алексеев С. С. Право: время новых подходов // Советское государство и право. 1991.№ 2. С. 3-11.
2. Бокова Я. М. Эволюция общественных настроений и массового сознания советского общества в середине 50-х - первой половине 60-х гг. XX века // Исторические исследования : материалы III Междунар. науч. конф. Казань : Бук, 2015. С.41-45.
3. Гайда Ф. А. Идея нации в триаде графа С. С. Уварова // Вопросы национализма. 2021. № 33. С. 155-162.
4. Гегель Г. В. Ф. Сочинения : в 14 т. М. ; Л., 1929-1959.
5. Кашанина Т. В. Сущность и содержание права: дифференцированный подход // Lex Russica. 2011. № 5. C. 874-889.
6. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Москва, 1981. Т. 29. 801 с.
7. Правовая защита общественных интересов: Работа общественных организаций при поддержке Фонда Форда. Международный опыт. М. : Юристъ, 2001. 222 с.
8. Сайн-Витгенштейн Е., кн. Дневник. 1914-1918 гг. / Всеросс. мемуарная библиотека. Paris : YMKA-PRESS, 1986. 314 с.
9. Филянина И. М. Политическое управление: социально-правовой анализ : монография. Хабаровск : Изд-во ДВГУПС, 2009. 150 с.
10. Morgenthau H. J. Politics among nations: the struggle for power and peace. Fifth edition, revised (New York: Alfred A. Knopf, 1978, pp. 4-15). URL: https://archive.org/details/in.ernet.dli.2015.74487.
Сведения об авторе
В. В. Антонченко - кандидат юридических наук, заместитель начальника по учебно-научной работе Дальневосточной пожарно-спасательной академии - филиала Санкт-Петербургского университета ГПС МЧС России, г. Владивосток, Россия.
References
1. Alekseev S. S. Pravo: time for new approaches. Sovetskoe gosudarstvo ipravo, 1991, no. 2, pp. 3-11. (In Russ.).
2. Bokova J. M. the Evolution of public sentiment and mass consciousness of Soviet society in the mid-50s, the first half of the 60-ies of XX century. Istoricheskie issledovaniya: materials of the III international. nauch. Conf. Kazan: Buk Publ., 2015, pp. 41-45. (In Russ.).
3. Gaida F. A. The idea of a nation in the triad of Count S. S. Uvarov. Voprosy natsionalizma, 2021, no. 33, pp. 155-162. (In Russ.).
4. Hegel G. V. F. Writings: in 14 vol. Moscow; Leningrad, 1929-1959. (In Russ.).
5. Kashanina T. The Nature and content of law: a differentiated approach. Lex Rus-sica, 2011, no. 5, pp. 874-889. (In Russ.).
6. Lenin V. I. Full collection of writings. Moscow, 1968. Vol. 29. 801 p. (In Russ.).
7. The legal protection of the public interest: the public life with the support of the Ford Foundation. International experience. Moscow: Yurist" Publ., 2001. 222 p. (In Russ).
8. Sayn-Wittgenstein E. Diary, 1914-1918. All-Russian. Memoir Library Paris: YMKA-PRESS, 1986. 314 p. (In Russ.).
9. Filyanina I. M. Political management: socio-legal analysis: monograph. Khabarovsk: Publishing House of DVGUPS, 2009. 150 p. (In Russ.).
10. Morgenthau H. J. Politics among nations: the struggle for power and peace Fifth edition, revised (New York: Alfred A. Knopf, 1978, pp. 4-15). URL: https://archive.org/details/in.ernet.dli.2015.74487.
Information about the author
V. V. Antonchenko - Candidate of Law, Deputy Head for Educational and Scientific Work of the Far Eastern Fire and Rescue Academy - a branch of St. Petersburg University of the State Fire Service of the Ministry of Emergency Situations of Russia, Vladivostok, Russia.
