CC BY
111
БЛАЖЕВИЧ Н.В., доктор философских наук, профессор, bin7704@rambler.ru Кафедра философии, иностранных языков и гуманитарной подготовки сотрудников органов внутренних дел; Тюменский институт повышения квалификации сотрудников Министерства внутренних дел Российской Федерации, 625049, г. Тюмень, ул. Амурская, 75
БЛАЖЕВИЧ И.Н., bin7704@rambler.ru Кафедра уголовно-правовых дисциплин; Филиал Института деловой карьеры в Тюменской области, 625049, г. Тюмень, ул. Амурская, 75
BLAZHEVICH N.V.,
Doctor of Philosophical Sciences, professor,
bin7704@rambler.ru
Chair of philosophy, foreign languages
and humanitarian training
of law enforcement officers;
Tyumen Advanced Training Institute
of the Ministry of the Interior
of the Russian Federation,
Amurskaya St. 75, Tyumen, 625049,
Russian Federation
BLAZHEVICH I.N.,
bin7704@rambler.ru
Chair of criminal law disciplines;
Branch of the Institute of Business Career
in the Tyumen Region;
Amurskaya St. 75, Tyumen, 625049,
Russian Federation
ПРАВА И СВОБОДЫ ЧЕЛОВЕКА В ЮРИДИЧЕСКОМ И ЭТИЧЕСКОМ АСПЕКТАХ
Аннотация. В статье раскрывается связь юридического и этического в толковании и детерминации прав и свобод человека; осуществляется систематизация условий, обеспечивающих права и свободы человека; в системе детерминант выделяются ядро и периферия; в качестве основополагающих выступают правовые и нравственные детерминанты, которые позволяют человеку свободно самореализовываться. При этом авторами проводится дистинкция понятий «права человека» и «свободы человека», а также уточняется само понятие человеческой свободы посредством интеграции гносеологического, онтологического, этического и юридического аспектов; обосновывается, что позитивное право, стремящееся выразить общечеловеческие нравственные принципы и нравственный закон, становится носителем и гарантом подлинной свободы человека.
Ключевые слова: позитивное право; права человека; свобода человека; детерминанта свободы; нравственный закон; духовная ценность; нравственная оценка; самореализация чело-
Для цитирования: Блажевич Н.В., Блажевич И.Н. Права и свободы человека в юридическом и этическом аспектах // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2021. N 1 (55). С. 16-26.
LEGAL AND ETHICAL ISSUES OF HUMAN RIGHTS AND FREEDOMS
Annotation. The article reveals the relationship between legal and ethical aspects in the interpretation and determination of human rights and freedoms. The systematization of conditions that ensure human rights and freedoms is carried out. The core and the periphery are distinguished in the system of determinants. It is emphasized that legal and moral determinants that contribute to the free self-realization of a person are the fundamental ones. The authors of the article make a distinction between the concepts of "human rights" and "human freedom". The concept of human freedom is clarified through the integration of epistemological, ontological, ethical and legal aspects. It is substantiated that positive law, which seeks to express universal moral principles and moral law, becomes the bearer and guarantor of true human freedom.
Keywords: positive law; human rights; human freedom; determinant of freedom; moral law; spiritual value; moral evaluation; self-realization of a person.
For citation: Blazhevich N.V., Blazhevich I.N. Legal and ethical issues of human rights and freedoms // Legal Science and Law Enforcement Practice. 2021. No. 1 (55). Р. 16-26.
Практическое юридическое решение вопросов обеспечения прав и свобод человека впервые было представлено во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 года. В ней указывалось, что свобода человека состоит в возможности делать все, что не наносит вреда другому человеку, а осуществление прав каждого человека ограничивалось лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества возможность пользоваться теми же правами*. Практические вопросы обеспечения прав и свобод человека сразу же находят отражение в теоретических изысканиях. Начало теоретического юридического решения проблемы обеспечения прав и свобод человека связано с возникновением идеи правового государства. Известно, что идея правового государства впервые была сформулирована и обоснована в философии права И. Кантом. Это неслучайно, так как И. Кант видел в событиях французской революции 1789 года стремление осуществить новые идеалы права и гражданского порядка [см. подробнее: 1, с. 91].
Следует отметить, что проблема прав и свобод человека имеет особую актуальность для современной России в связи с поставленными задачами строительства социального государства, которое призвано создать условия для реализации прав и свобод всего российского общества. В частности, этот процесс начинается, да и должен начинаться, с совершенствования Конституции Российской Федерации, в которой сформулированы основные права и свободы человека и гражданина России. В статье 7 Конституции Российской Федерации говорится об общественном порядке в России: «Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека».
Разумеется, вопросы защиты свободного развития человека возникли не сейчас, не во времена французской революции 1789 года, не со стремлением построить правовое и социальное государство,
* Декларация прав человека и гражданина 1789 г. // Международные акты о правах человека: сб. документов. М.: НОРМА-ИНФРА, 1998. С. 32-36.
а относятся к природе самого человека и сопровождают его историческое существование. Человек по происхождению является свободным существом. Вопрос в том, как создать человеку условия для проявления его сущности и гарантировать ему свободу. Человечество в процессе эволюции само находит ответы на эти вопросы. Вслед за формированием нравственных традиций и моральных норм в истории человечества складываются позитивное право и государственность, которые укрепляют гарантии человеческой свободы. Согласно теории общественного договора государство создается, чтобы обеспечить свободу гражданину, оградить его произвол от произвола других членов общества. Естественно, позитивное право и государственность должны развиваться, обеспечивая каждому человеку смысл его существования, - свободное развитие. В этом смысле убедительно утверждение Е.И. Кобзеевой о том, что деятельность любого органа государственной власти должна быть подчинена достижению единой цели - обеспечению прав и свобод человека. Обеспечение прав и свобод человека является его прямой и важнейшей конституционной обязанностью и заключается в создании экономических, организационных, правовых и иных условий для реализации прав и свобод человека. Более того, следует подчеркнуть, что выполнение органом государственной власти и всех других функций должно создавать необходимые условия для реализации прав и свобод человека [2, с. 69].
Обеспечение прав и свобод человека зависит от многих условий. Как отмечается в юридической литературе, следует учитывать историческое развитие государства, его географическое положение, климатические условия, развитие экономики, общественный и политический строй, национальные, религиозные, культурные традиции и, наконец, нравственную и правовую культуру населения [3]. Очевидно, что детерминация прав и свобод человека имеет системный характер. Кроме внутренних детерминант, образующих систему условий, вызывающих данное следствие, выделяются внешние детерминанты.
К внешним условиям обеспечения прав и свобод человека относятся геогра-
фическое положение, климатические условия и развитие экономики страны, в которой человек проживает. Среди внешних условий нетрудно установить субординацию. В этой иерархии ближайший контекст свободы человека создает развитие экономики, так как ею производятся основные материальные блага (жилище, продукты питания и т.д.), обеспечивающие существование человека. Развитие экономики расширяет объектную свободу человека. Однако свобода имеет субъектную сторону, которая является доминирующей стороной у человека как духовного существа. По этой причине материальная жизнь создает лишь внешние условия для свободы человека, а условия духовной жизни человека являются внутренними детерминантами свободы человека (например, человек выбирает жилище, продукты питания и т.д., исходя из духовных представлений).
Систему внутренних детерминант прав и свобод человека образуют связи и отношения элементов политической, правовой и нравственной культуры человека. От состояния политического и государственного управления, правовых и нравственных традиций зависит то, насколько свободно поведение человека, в какой степени он проявляет свою волю. Принятые человеком политические (государственные), правовые и нравственные ценности входят в состав причины совершенного человеком свободного действия. В любой развитой системе устанавливается субординация элементов, формируется ядро, а что-то уходит на периферию. Ядро представляют системообразующие элементы, а периферию - производные элементы [см подробнее: 4, с. 166-170]).
Так, в системе внутренних детерминант прав и свобод человека политические ценности относятся к периферии, так как меньше влияют на принятие конкретного решения, чем правовые и нравственные ценности человека. В конечном счете свободное действие человека - это проявление его нравов. Соответственно, сила правовых ценностей возрастает, если они адекватны нравственным ценностям человека. Аналогичное изменение происходит и с политическими, государственными ценностями. Они увеличивают свою значимость, когда для данного человека
становятся нравственными и законными. И. Кант проблему человеческой свободы связывает с формированием правового государства, поскольку именно оно формирует механизм реализации человеческой свободы.
Учение о праве и государстве И. Кантом выводится из этической теории свободы человека. Согласно И. Канту, свобода определяет смысл моральной независимости и автономии человека, его способность и право самому устанавливать правила должного и следовать им без внешнего принуждения и давления. Человеку присуща свобода, его поступки являются актом свободной воли, независимой от внешних необходимостей. Один и тот же поступок, рассмотренный в различных отношениях (с позиции сущего или должного, эмпирического или трансцендентального), одновременно может быть охарактеризован в двух планах: как явление, подчиненное законам каузальности, и как акт свободной воли человека. Свободная воля одновременно является и моральным законодателем, и добровольным исполнителем моральных правил -максим разума. Мыслитель подчеркивал, что в свободном моральном поступке человек подчинен «только своему собственному и тем не менее всеобщему законодательству». Эта мысль отчетливо выражена в категорическом императиве. Категорический императив, согласно И. Канту, в отношении права велит: «Поступай внешне так, чтобы свободное проявление твоего произвола было совместимо со свободой каждого, сообразной с всеобщим законом» [подробнее см.: 1, с. 95].
На основе категорического императива И. Кант дает определение праву как «совокупности условий, при которых произвол одного лица совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы». Право подразумевает свободу индивидов и связанную с этой свободой возможность произвола, столкновения и коллизию различных, произвольных его действий и т.д. Право и есть общее для всех правило согласования произвольных, коллизионных действий свободных лиц. Смысл и назначение права в том, чтобы ввести свободу и произвол всех индивидов (как властвующих, так и подвластных)
в разумные и общезначимые рамки. Право касается лишь действий и обозначает только внешние границы общедопустимого поведения.
Кантовское правопонимание опирается на идею моральной автономии человека, его абсолютной самоценности, его способности самому дать себе закон, знать свой долг и осуществить его. Сама возможность свободы и общего для всех закона коренится в этой моральной автономии человека. Регулятивная сила идеи разума в некотором отношении тождественна силе договора. Действительно, разделяя некоторую идею и действуя в направлении реализации ее требований, люди действуют так же, как если бы они специально договорились о том же самом. Существенная разница здесь в том, что веления идеи разума безусловны, тогда как договор по своему существу условен, может быть изменен, расторгнут и т.д. Трактовка общественного договора в духе регулятивной идеи разума раскрывается И. Кантом в теории правового государства. По его словам, правовое «государство -это объединение множества людей, подчиненных правовым законам». Благо государства состоит в высшей степени согласованности государственного устройства с правовыми принципами и нравственным законом. Реализация требований категорического императива в сфере государственности предстает у Канта как правовая организация государства с разделением властей (законодательной, исполнительной и судебной) [1, с. 96].
Очевидно, что И. Кант идеализирует регулятивную силу разума в обеспечении свободы человека, но с ним можно согласиться в том, что правовые и нравственные ценности являются доминирующими в реализации прав и свобод человека, обусловливают проявления воли человека. В системе правовых и нравственных ценностей человека также устанавливается субординация и координация. Упорядоченность правовых и нравственных ценностей позволяет им эффективно выполнять регулятивную функцию в поведении человека. Правовые и нравственные ценности являются - как и все ценности вообще -ориентирами, с которыми человек соотносит свою жизнь в целом и конкретные
действия. Человек всегда не только имеет некоторый набор ценностных установок, но и выстраивает определенную иерархию ценностей, предполагающую доминирование одних ценностей и подчиненное положение других.
Нравственно зрелый человек обязан не просто различать, что «хорошо», а что «плохо», но и адекватно осознавать, что из «хорошего» первостепенно значимо, а что второстепенно, чем «хорошим» можно и нужно пожертвовать ради верности более высоким ценностям, а что является теми ценностями, которые обеспечивают сам высший смысл его жизни и деятельности. Также важно адекватно сознавать, что из «плохого» является совершенно недопустимым, а что может быть «меньшим злом» для предотвращения «большего зла». Поэтому в иерархии правовых и нравственных ценностей человека также выделяются ядро и периферия. Например, в ядро духовных ценностей такой социальной общности, как нация, включаются основные национальные нравственные и правовые традиции, идеалы, принципы и качества народа*.
Если в этических размышлениях права человека представляются как проявление его субъектной свободы, то в юридических текстах стремятся объективировать эту субъектную свободу. При этом у юристов есть языковая традиция употреблять для объективирования субъектной свободы человека одновременно два термина: «права человека» и «свободы человека». В связи с этим возникает необходимость провести дистинкцию этих понятий, установить их сходство и различие. Любые понятия, как учит логика, сравниваются по объему и содержанию. Объем понятия -это то, что понятие как мысль воспроизводит, что является предметом мысли, а со-
* Системный анализ духовных ценностей был ранее предпринят одним из авторов статьи. См.: Блажевич Н.В. Иерархия нравственных ценностей как основа социальной безопасности // Социальная безопасность в евразийском пространстве: материалы всероссийского круглого стола с международным участием (15 декабря 2017 г.) / под ред. И.А. Грошевой. Тюмень: Филиал Моск. ин-та государственного управления и права в Тюменской области, 2018. С. 19-22.
держание понятия составляют признаки предмета мысли*.
Объемы понятий «права человека» и «свободы человека» воспроизводят правовые отношения. В отличие от других правовых понятий они используются в конституционных нормах, регулирующих основные правовые отношения. Кстати, в ст. 18 Конституции Российской Федерации даже устанавливается предназначение этих понятий, когда указывается, что права и свободы человека «определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием».
Как показывает анализ текста Конституции Российской Федерации, по объему и содержанию эти понятия близки, они нормируют исходные условия субъектной свободы в материальной и духовной жизни человека. Но есть различие в традиции использования этих терминов законодателем. Так, термин «права человека» чаще всего используется для выражения конституционных возможностей человека, которые регулируют его субъектную свободу в материальной жизни (например, ст. 20 - право на жизнь, ст. 41 - право на охрану здоровья и медицинскую помощь, ст. 40 - право на жилище, ст. 22 - право на свободу и личную неприкосновенность, ст. 23 - право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, ст. 21 - право на охрану человеческого достоинства, ст. 37 - право выбирать род деятельности и профессию и т.д.). Термин «свобода человека» избирается для отражения конституционных возможностей человека, связанных с регулированием его субъектной свободы в духовной жизни (например, ст. 28 - свобода совести, свобода вероисповедания, ст. 29 - свобода мысли и слова, ст. 44 - свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания). Чаще всего в конституционных нормах используется термин «пра-
* Эти утверждения о понятии подробно разъясняются одним из авторов статьи. См.: Бла-жевич Н.В. Логика для следователей: учебник. 2-е изд. Тюмень: Тюм. ин-т повышения квалификации сотрудников МВД России, 2013. С. 53-54.
ва человека», и даже в статьях, которые относятся к духовной жизни, то есть, по сути, понятийные границы у этих терминов тождественны, а различают их только языковые традиции.
Нельзя согласиться с различением этих терминов, которое предлагает установить Л.Д. Воеводин, когда заявляет, что понятие «права человека» свидетельствует о возможности получения каких-то социальных благ, а понятие «свобода человека» фиксирует его возможность избежать воздействия со стороны государственной власти [5, с. 123]. Во-первых, данное утверждение противоречит ст.ст. 17, 18, 45 и 46 Конституции Российской Федерации, в которых подчеркивается, что защита прав и свобод человека гарантируется государством, поэтому уйти от воздействия государственной власти сложно. Во-вторых, эти понятия обозначают конституционные нормы, отражающие непосредственный договор общества с государством, которое обязуется использовать власть для обеспечения свободы человека. В-третьих, все правовые нормы, в том числе конституционные, устанавливают границы применимости воли человека, его субъектной свободы. Конечно, конституционные нормы, регулирующие духовную жизнь, имеют огромное предметное пространство для проявления воли, свободы человека по сравнению с конституционными нормами, относящимися к материальной жизни. Однако и в этих нормах содержатся ограничения и запреты. Например, каждому гарантируется свобода мысли и слова, но «запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства», при этом подчеркивается, что гарантирует выполнение этих требований государственная власть (ст. 29).
Следует отметить, что если бы в Конституции Российской Федерации было проведено четкое различение терминов «права человека» и «свободы человека», даны их строгие дефиниции, то вторая глава Конституции, посвященная правам и свободам человека, от этого только бы выиграла. В истории права, как показывает приведенный нами пример с французской Декларацией прав человека и гражданина 1789 года, такой опыт имеется. Но ради
объективности следует отметить, что соотносительное употребление терминов «права человека» и «свободы человека» является неявным выражением продуктивной идеи, высказанной отечественными юристами (Б.Н. Чичериным, Е.Н. Трубецким, П.И. Новгородцевым, И.А. Покровским, С.С. Алексеевым и др.), что целью права является объективированная человеческая свобода.
Безусловно, эти понятия имеют общее в содержании. Их предметы характеризуются универсальностью, естественностью и неотчуждаемостью. В свое время выдающийся отечественный юрист XIX века И.А. Покровский, анализируя свойства правовых норм, на первое место ставил такие, как определенность и прочность. Он подчеркивал, что определенность и прочность есть «две стороны одной естественной и "неотъемлемой" потребности индивида иметь свое ясное и определенное место в жизни целого социального организма» [6, с. 106]. Определенность и прочность должны быть неотъемлемыми свойствами конституционных норм. В связи с этим неслучайно внесение поправок в Конституцию Российской Федерации было направлено на уточнение правовых норм, отражающих общие интересы россиян, служило объективированию их свободы.
Главное свойство конституционных прав и свобод человека с точки зрения этики состоит в том, что они являются объективированной идеей свободы народа. На это свойство правовых норм обращал внимание выдающийся отечественный философ и юрист XIX века Е.Н. Трубецкой, подчеркивая, что «если «свобода отдельного лица не ограничена никакими правилами, никакими предписаниями, там нет вообще никакого права: существенным признаком права является правило или норма, ограничивающая свободу» [7, с. 291]. Эту мысль развивает современный отечественный юрист С.С. Алексеев, доказывая, что именно праву, а не какому-либо иному социальному институту «дано быть умерителем» свободы человека, ее гарантированным носителем, определителем ее границ, способом переключения в творческую, созидательную активность [8, с. 140].
Эта идея для человечества не нова, уже древние цивилизации находят спосо-
бы обеспечения свободы человека, устанавливая для этого социальные нормы. Известно, что первые нормы человеческих отношений предлагаются самой древней религией - иудаизмом.
Важно заметить, что в «Десяти Заповедях» Торы (XIII в. до н. э.) содержатся такие социальные нормы, которые в дальнейшем воспроизводятся в буддизме, конфуцианстве, христианстве, исламе и не теряют актуальности сегодня. К ним можно отнести следующие нравственные требования, высеченные на камне: «Почитай отца и мать», «Ты не должен убивать», «Ты не должен распутничать», «Ты не должен красть», «Ты не должен давать ложного свидетельства на ближнего своего», «Не желай дома ближнего твоего, ни жены его, ничего, что у ближнего твоего» [9, с. 55]. Разумеется, среди социальных норм, обеспечивающих свободу и безопасность человеческих отношений, существует иерархия, на вершине которой находятся общечеловеческие моральные принципы и нравственный закон*. Следует отметить, что исходные общечеловеческие моральные принципы и нравственный закон четко формулируются в древнекитайской цивилизации Конфуцием, который приходит к выводу, что человек должен руководствоваться двумя принципами: принципом гуманности и принципом «золотой середины» (справедливости). По Конфуцию, «гуманность - это истинный небесный закон, и когда он утрачен, тогда нет ни порядка, ни гармонии». На основе этих принципов он сформулировал нравственный закон, который является основным правилом свободного поведения человека: «Не делай другим того, чего не желаешь себе» [10, с. 94, 96]. Нравственный закон выражает идею социальной справедливости и лежит в основе всех справедливых социальных норм. Видимо, неслучайно во всех социальных утопиях нравственный закон избирается как основной закон отношений между людьми. Нравственный закон звучит в толковании свободы и права в Декларации прав человека и гражданина 1789 года.
* Блажевич Н.В. Иерархия нравственных ценностей как основа социальной безопасности. С. 19-22.
Обеспечивая свободу человека, формируя общественный порядок, социальные нормы в то же время ограничивают поведение человека и его отношения с другими людьми. Например, анализируя право, отечественный философ и юрист В.С. Нерсесянц замечает, что правовые нормы как регулятор общественных отношений содержат различные ограничительные требования к участникам этих отношений [11, с. 46]. Но, к сожалению, не все социальные нормы справедливы, адекватно отражают общественный интерес, а значит, некоторые из них лишают тех или иных людей свободы. Справедливость социальных норм, в частности правовых, выверяется нравственным законом. Все социальные нормы возникают в связи с вопросами свободы человека. Они ее ограничивают. Разумеется, правовые нормы благодаря особому механизму их возникновения и реализации выделяются среди социальных норм. Они устанавливают реальные границы свободы человека и обращают его активность в созидание общественного блага. При этом конституционные нормы призваны быть справедливыми, отражать интересы большинства. Например, в современной России они принимаются всенародным голосованием.
Как доказывает наука, становление и развитие человека обусловлены его стремлением выйти за пределы природного бытия. Человек создает вторую природу, ищет в жизни полноты и совершенства, которое не могут ему дать первая и вторая природа. Материальное бытие ограничивает стремление человека к свободе, и он создает идеальное, духовное бытие. У человека, который уже познал материальную свободу, как замечает А. Мень, «появляются высшие сверхприродные интересы и влечения. В этом - залог его бесконечного развития» [9, с. 18-19]. Духовное бытие открывает новые возможности для человека и служит его свободе. Духовное бытие создает предпосылки для совершенствования и его материальной свободы. Например, Л.Н. Толстой эту мысль в своем дневнике записал так: «Для человека дороже всего быть свободным, жить по своей, а не по чужой воле. Для того, чтобы жить так, человеку надо жить для души. А чтобы жить для души, надо подавлять похоти тела» [12, с. 311].
Действительно, всякий человек имеет причастность к духовному бытию, духовной культуре, имеет духовные способности и потребности, но человек может игнорировать свой собственный дух (индивидуальное надсознательное). Сознание человека в таком случае обращено к телу, начинает жить телесными потребностями, желаниями и удовольствиями. Сознание в таком случае направлено на совершенствование материальных удовольствий, оказывается в плену животного существования и нравственного кризиса. О такой перспективе уже предупреждал человечество основатель эвдемонизма Эпикур. «Когда мы говорим, что удовольствие есть конечная цель, - пояснял Эпикур, - то мы разумеем не удовольствие распутников и не удовольствие, заключающееся в чувственном наслаждении, как думают некоторые, не знающие, не соглашающиеся или неправильно понимающие, но мы разумеем свободу от телесных страданий и душевных тревог» [цит. по: 1, с. 35-36]. Материальная жизнь человека, оторванная от духа, становится в этом случае ущербной, и никакие попытки обрести полноту ее не способны увенчаться успехом. Человек по своей природе может быть назван духовным существом. Конечно, не в том смысле, что дух есть единственная настоящая реальность человека, а в том смысле, что духом определяется его бытие в целом. Человек есть духовное существо в том смысле, что его жизнь всегда соотнесена с законами духовного бытия, с высокой нравственностью, - хочет ли этого человек или нет.
Человек - самое свободное существо в мире, он действует не автоматически, не под влиянием только инстинктов и только внешних обстоятельств, человек имеет волю, может совершать сознательный выбор и несет ответственность. Человек, по выражению В.И. Вернадского, создает ноосферу. Настоящая свобода не требует отмены внешних ограничений и внутреннего самоконтроля. Свобода человека как раз предполагает для своей реализации наличие этих внешне ограничивающих условий и реализуется она именно через внутренний самоконтроль. Свобода человека в настоящем смысле этого слова подразумевает как раз способность определя-
ющим образом влиять на мир и на свою собственную жизнь. Свобода неотделима от действия человека и ответственности за него, и обеспечена она отсутствием жесткой детерминации между совокупностью условий, составляющих определенную ситуацию, и экзистенциальным выбором человека в этой ситуации.
Философии известны различные попытки найти ответ на вопрос о том, что же такое свобода. Эти попытки осуществляются в четырех направлениях: онтологическом, гносеологическом, этическом и юридическом. При этом подходы многократно пересекаются и интегрируются. Исторически первый подход - гносеологический. Он начал формироваться в античной философии, в которой свобода человека связывается со знанием истины. В начале Нового времени философы связывают решение всех проблем человека с просвещением. В этот период появилось знаменитое определение свободы. «Свобода есть познанная необходимость», - пишет Б. Спиноза в своей «Этике» [цит. по: 1, с. 74].
Действительно, свобода человека состоит в единстве разума и воли. Освобождению от влияния неразумных желаний, аффектов помогает ясное познание, которое обеспечивает прежде всего разум человека. Свобода и необходимость - явления не противоположные, а обусловливающие друг друга. Свобода характеризует субъективную сторону действия человека: его намерение, выбор цели и средств ее достижения, а необходимость - объективную сторону, объект действия, объективные условия, без которых достижение результата невозможно. Для того чтобы цель была достигнута, человеку необходимо знать объект и объективные условия ее достижения. В этом аспекте истинное познание объекта и ситуации, в которой приходится действовать человеку, делает его свободным, позволяет правильно совершить выбор цели и средств ее достижения. Свобода человека - это характеристика его эффективного действия, выполненного по собственной воле. Истинное знание становится основой такого эффективного действия. Безусловно, гносеологический подход, раскрывая необходимые условия достижения реальной свободы, лишь приближает к познанию ее онтологии.
Попыток представить онтологию, сущность свободы человека значительно больше. К ним относится распространенное восприятие свободы как независимости. Кстати, в таком значении толкует этот термин Л.Д. Воеводин [5]. Действительно, свобода является характеристикой активности человека, его поведения, его действия. Свобода выражается в возможности человека совершить самому по своей воле то или иное действие. Независимость, самостоятельность - это свойства свободного действия. Однако, как и любое качество, они относительны. Можно найти отношения, в которых свобода независима и в которых обнаруживается ее зависимость. Например, человек независим от многих вещей и событий, которые не входят в его жизненное пространство. Прямая и обратная зависимость - это виды связи. Но есть и другие виды связей, которые имеют иные характеристики. Существует связь состояний.
Например, состояние погоды может оказывать ощутимое влияние на активность человека, его ощущение свободы. Согласно законам диалектики абсолютно независимым и самостоятельным быть нельзя, как и абсолютно свободным человеком. Можно согласиться с А.Л. Ани-синым в том, что «зависимость, несамостоятельность не противоречат свободе в определенном отношении, более того, именно наличие этой связи человека с вещами и событиями обеспечивает возможность свободного действия человека (его собственного, по его воле) по отношению к этим вещам и событиям» [4, с. 420]. Ведь в субъектной и объектной свободе человека есть необходимое, от которого он зависит. Если человек учитывает это необходимое по собственной воле, то он свободен.
Свойства независимости, самостоятельности свободы позволяют утверждать, что она есть проявление творческой активности человека, а всякое творчество является единством продуктивного и репродуктивного. Поэтому степень свободы определяется мерой продуктивного в действии человека. Как показывает анализ антропогенеза, человек формируется как творческое существо. Он не только быстро адаптируется в среде, но и преобразует ее по своей воле, создает культурную среду
и сам превращается в культурное существо. Человек изначально формировался как культурное существо, становился свободным существом. Только свободный человек мог создавать культуру, а культура является необходимым условием его свободы. Если действие человека является культурным или приводит к приращению культуры, то оно относится к свободным действиям. Человек не свободен, если не вписывается в существующую культуру и не создает новых артефактов. Разрушение культуры ведет к снижению степени свободы человека.
Если рассматривать внутреннюю структуру действия человека, то свободу можно определить как состояние и процесс выбора. Такой подход к онтологии свободы развивает философия экзистенциализма, введя понятия пограничной ситуации, альтернативы и свободного выбора, что позволяет внести элементы новизны в толкование свободы. Следует отметить, что экзистенциальный подход к свободе имеет основания. Действительно, человек в процессе эволюции сформировался как существо, выбирающее ту или иную альтернативу выхода из проблемной ситуации. Перефразируя слова одного из основателей философии экзистенциализма Ж.-П. Сартра, можно утверждать, что «человек генетически обречен на свободу» (если свободу трактовать как выбор).
Но выбор человек совершает не только в пограничной ситуации, когда альтернативами становятся жизнь или смерть. В любой ситуации человек выбирает, поскольку в любой ситуации существуют по крайней мере две противоречащие друг другу альтернативы, например оставаться в этой ситуации или выйти из нее. Мир противоречив. Противоречия есть и в самой ситуации (внутреннее противоречие), а также существует внешнее противоречие, когда данная ситуация не согласуется с другими. Важно видеть суть ситуации, ее проблемы. Выбирающий человек углубляет, наполняет свою свободу, если сам по своей воле снимает противоречие. И наоборот, человек ограничивает свою свободу, когда отказывается от поиска решения, согласования противоположных сторон. Ситуаций без выбора альтернатив для выхода не существует. Другое дело, когда че-
ловек отказывается от выбора или от предлагаемых альтернатив, не желая искать новые, то субъективная свобода выбора остается, но объективной свободы нет.
Для философии экзистенциализма важно, что человек выбирает. Она погружает человека в пограничную ситуацию. Такая ситуация действительно заставляет человека задуматься о смысле жизни, о субъективной и объективной свободе. Но и в пограничной ситуации человек может отказаться от субъективного выбора, например, будучи фаталистом, довериться судьбе или случаю (как в «русской рулетке»). Можно согласиться с А.Л. Анисиным в том, что мысль «у человека свобода выбора есть всегда» - очень глубокая, но недостаточная для раскрытия сути свободы [4, с. 420; 13, с. 46-47]. Действительно, концепция экзистенциализма полной сути и подлинной свободы не раскрывает, не учитывает, что человек - познающее и моральное существо. Так, выбор по своей воле совершает преступник. Реализует ли он свою свободу? Подобное определяется как негативная свобода. А негативная свобода не является подлинной свободой. Подлинная свобода всегда порождает добро. Поэтому важен этический анализ действия человека.
Понимание подлинной свободы, ее сути возникает при интеграции гносеологического и онтологического аспектов с этическим аспектом. В таком случае деятельности и поведению человека дается нравственная оценка. Нравственная оценка действия человека является объективной, если соответствует познанию необходимого, всего состава этого действия. Подлинное свободное действие человеком совершается тогда, когда его намерение, цель, выбор средств, результат действия и его последствия являются добрыми. Нравственные качества человека являются основанием, а также и следствием его свободы. Совестливый, честный, имеющий достоинство человек поступает в соответствии со своей волей, свободно. Он принимает на себя ответственность за свое действие и его последствия. Отказ от ответственности за свое действие и его последствия означает отказ быть честным и иметь достоинство, отказ быть нравственно свободным человеком [14, с. 11]. Види-
мо, необходимо субъектную свободу объективировать, установить легальные социальные нормы.
Наконец, понимание подлинной реальной свободы, ее ясное принятие возникает при интеграции гносеологического, онтологического и этического аспектов с юридическим аспектом. В таком случае деятельности и поведению человека дается синергийная нравственная и правовая оценка. Нравственная оценка действия человека согласуется с законом и становится не только объективной, но и легальной, что соответствует истинному познанию необходимого, всего состава этого действия (необходимого с субъективной и объективной точки зрения).
В таком случае, как сказал бы С.С. Алексеев, осуществляется «исконное предназначение права - быть общеобязательным критерием правомерного поведения и в этом отношении оптимальной формой гарантированного выражения и одновременно определения и сохранения границ свободы людей, причем в таком порядке, когда происходит согласование свободы данных лиц со свободой всех "других"» [15, с. 61]. Так, статья 31 Конституции Российской Федерации дает право гражданам Российской Федерации проводить мирно митинги, демонстрации, шествия и пикетирование. Однако не является проявлением свободы проведение шествия во время эпидемии, на автодорожной магистрали, обеспечивающей движение всего автотранспорта населенного пункта. Подобное желание участников шествия не согласуется с нравственным законом и правовыми нормами (устанавливающими порядок проведения такого мероприятия), а также противоречит доводам разума. Безумство может ограничить только разумное позитивное право.
В мировой художественной литературе, а в русской литературе наиболее выразительно, образ свободы представляется воздушным пространством или мировым океаном, которые человек стремится покорить: летать, как птица (гордый Буревестник Максима Горького), плавать, как дельфин (человек-амфибия Александра Беляева). Чтобы осуществить свою мечту о свободе, человек, как птица и дельфин, ищет точки опоры. Для осуществления
мечты о полетах и плавании в океане человек благодаря разуму находит успешное техническое решение, более того, начинает покорять космос.
А вот мечты о подлинной свободе в социальном пространстве пока остаются виртуальными. Безусловно, в социальном пространстве у подлинной свободы человека тоже есть опоры. Человек свою свободу в обществе в мифологемах, рели-гиогемах, социальных утопиях связывает с нравственным законом. Но для технического воплощения этой мечты в реальность одного нравственного закона недостаточно. Необходимо еще адекватное позитивное право и государственная власть. Истинная свобода человека раскрывается в его духовно-нравственной, правовой и политической культуре, которые опираются на нравственный закон. Чем больше вписываются политическая и правовая культура в подлинное нравственное бытие человека, тем полнее они позволяют ему реализовать свою свободу.
Резюмируя сказанное о праве и свободе человека, можно отметить следующее:
1) позитивное право, особенно на уровне конституционных норм, стремящееся выразить общечеловеческие нравственные принципы и нравственный закон, становится носителем и гарантом свободы человека;
2) соотносительное употребление терминов «права человека» и «свободы человека» для выражения конституционных норм является неявным выражением продуктивной идеи о том, что целью позитивного права должно быть объективирование человеческой свободы;
3) употребление словосочетания «права и свободы человека» и в других отраслях права (как в базовых отраслях - гражданском, уголовном праве, так и в комплексных отраслях права, например в предпринимательском или экологическом праве) должно развивать объективирование человеческой свободы, давать человеку новые возможности проявлять добрую волю;
4) подлинная реальная свобода человека выражается в его правоспособности совершать по собственной воле добрые дела, не причиняя вреда другим людям;
5) обеспечение прав и свобод человека должно носить системный характер; при этом необходимо учитывать роль ядра и периферии в этой системе детерминант;
6) основополагающими условиями обеспечения прав и свобод человека выступают общечеловеческие политические, правовые и нравственные ценности, которые в единстве формируют духовное пространство, позволяющее человеку свободно самореализоваться;
7) основополагающие условия обеспечения прав и свобод человека должны быть упорядочены. При этом необходимо установить следующий порядок: политические ценности отнести к периферии, в центре расположить нравственные ценности, а между ними - правовые ценности (сила правовых ценностей возрастает, если они адекватны нравственным ценностям человека; политические ценности увеличивают свою значимость, когда для человека становятся нравственными и законными).
Список литературы
1. Блажевич Н.В., Блажевич Т.А. Историческая экспозиция философии: курс лекций. Тюмень: Тюм. юрид. ин-т МВД России, 2002. 148 с.
2. Кобзеева Е.И. К вопросу об обеспечении прав и свобод человека и гражданина // Национальная ассоциация ученых (НАУ). 2017. N 5 (33). С. 68-70.
3. Головистикова А.Н., Грудцына Л.Ю. Права человека: эволюция развития. Исторические предпосылки концепции прав человека // Адвокат. 2006. N 6. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
4. Блажевич Н.В., Анисин А.Л. История и философия науки для юридических специальностей: учебник. Тюмень: Тюм. ин-т повышения квалификации сотрудников МВД России, 2016. 496 с.
5. Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России: учеб. пособие. М., 1997. 298 [1] с.
6. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. 353 с.
7. Трубецкой Е.Н. Труды по философии права. СПб., 2001. 540 [2] с.
8. Алексеев С.С. Тайна права: его понимание, назначение, социальная ценность. М., 2001. 161 с.
9. Мень А. История религии: в 2 кн. Кн. 1: В поисках Пути, Истины и Жизни. М.: ФОРУМ-ИНФРА-М, 1999. 216 с.
10. Конфуций: биография, цитаты, афоризмы. М.: Э, 2016. 288 с.
11. Нерсесянц В.С. Философия права: учебник. М.: Инфра-Норма, 1997. 652 с.
12. Толстой Л.Н. Путь жизни / сост., коммент. А.Н. Николюкина. М.: Высш. шк., 1993. 527 с.
13. Анисин А.Л. Концептуальные и реальные смыслы свободы // Вестник Челябинского университета. 2919. N 31. С. 45-47.
14. Блажевич Н.В. Нравственная оценка преступления как методологическая проблема // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2018. N 3 (45). С. 7-14.
15. Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М.: НОРМА, 2001. 752 с.
References
1. Blazhevich N.V., Blazhevich T.A. Historical exposition of philosophy. Tyumen, Tyumen Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, 2002. 148 p. (In Russ.).
2. Kobzeeva E.I. On the issue of ensuring human and civil rights and freedoms. National Association of Scientists (NAU), 2017, no. 5 (33), рр. 68-70. (In Russ.).
3. Golovistikova A.N., Grudtsyna L.Yu. Human rights: evolution of development. Historical background of the concept of human rights. Advocate, 2006, no. 6. Access from the reference legal system "Garant'! (In Russ.).
4. Blazhevich N.V., Anisin A.L. History and philosophy of science for legal specialties. Tyumen, Tyumen Institute for Advanced Studies of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2016. 496 p. (In Russ.).
5. Voevodin L.D. The legal status of an individual in Russia. Moscow, 1997. 298 [1] p. (In Russ.).
6. Pokrovskiy I.A. The main problems of civil law. Moscow, Statut Publ., 1998. 353 p. (In Russ.).
7. Trubetskoy E.N. Works on the philosophy of law. St. Petersburg., 2001. 540 [2] p. (In Russ.).
8. Alekseev S.S. The secret of law: its understanding, purpose, social value. Moscow, 2001. 161 р. (In Russ.).
9. Men' A. History of religion. In 2 books. Book 1. In Search of the Way, Truth and Life. Moscow, FORUM-INFRA-M Publ., 1999. 216 p. (In Russ.).
10. Confucius: biography, quotes, aphorisms. Moscow, E Publ., 2016. 288 p. (In Russ.).
11. Nersesyants V.S. Philosophy of law. Moscow, Infra-Norma Publ., 1997. 652 р. (In Russ.).
12. Tolstoy L.N. Way of life. Moscow, Vysshaya shkola Publ., 1993. 527 p. (In Russ.).
13. Anisin A.L. Conceptual and real meanings of freedom. Bulletin of the Chelyabinsk University, 2919, no. 31, pp. 45-47. (In Russ.).
14. Blazhevich N.V. Moral assessment of crime as a methodological problem. Legal Science and Law Enforcement Practice, 2018, no. 3 (45), pp. 7-14. (In Russ.).
15. Alekseev S.S. Climbing to the right. Searches and solutions. Moscow, NORMA Publ., 2001. 752 p. (In Russ.).
