CC BY
193
3. Динамика изменения содержания сульфатированных гликозаминогликанов в ткани мозжечка крыс при действии гипокинезии, мкг/г (Х+Бх)
Действие гипокинезии, сут. Группа
экспериментальная контрольная
3 42,9±2,5
7 45,1±1,8
14 30,2±1,5 42,6±1,8
21 34,5±1,6
30 39,9±2,1
Выводы. Комплексное исследование, проведённое в ходе эксперимента, позволило выявить изменение содержания гликозаминогликанов в тканях мозжечка крыс при действии моделируемой гипокинезии.
К 7-м суткам эксперимента уровень содержания несульфатированных гликозаминогликанов снизился, а сульфатированных — вырос. Однако всё это происходило на фоне снижения общего содержания гликозаминогликанов в тканях мозжечка. По данным эксперимента видно, что уровень содержания гликозаминогликанов при 14-суточ-ной гипокинезии ниже на 20,1% по сравнению с 7-суточной. Это так же указывает на негативное влияние стресс-фактора.
Изменения содержания ГАГ у экспериментальных животных носили неравномерный характер и имели периоды снижения и возрастания. Эти периоды отражают фазы патологических процессов при действии стресс-фактора и фазы включения компенсаторно-адаптивных процессов.
Литература
1. Гундарова О.П., Фёдоров В.П., Афанасьев Р.В. Реакция нейронов коры мозжечка на малые радиационные воздействия // Морфология. 2009. Т. 136. № 4. С. 44-45.
2. Емельянчик С.В., Зиматкин С.М. Структурные и гистохимические изменения в клетках Пуркинье мозжечка крыс при холестазе // Морфология. 2013. Т. 143. № 2. С. 19-23.
3. Лобанов СА., Емелева Т.Ф. Мозжечок и стресс (экспериментальное исследование): монография. Уфа: Вагант, 2005. 112 с.
4. Роженцев А.А., Роженцев М.А., Лобанов С.А. Морфофунк-циональные изменения мозжечка крыс при кровопотере // Вестник Башкирского государственного аграрного университета. 2019. № 1 (49). С. 81-87.
5. Гундарова О.П., Маслов Н.В. Возрастная структурно-функциональная перестройка коры мозжечка лабораторных крыс // Журнал анатомии и гистопатологии. 2013. Т. 2. № 3 (7). С. 32-36.
6. Зимницкий А.Н., Башкатов С. А. Сопряжённость биосинтеза гликозаминогликанов с ядерным и микросомальным аппаратом клетки // Молекулярная биология. 2006. Т. 40. № 2. С. 289-299.
7. Зимницкий А.Н., Башкатов С.А., Уразбаев В.Н. Взаимодействие нуклеиновых кислот и гликанов // Биофизика. 2007. Т. 52. № 3. С. 443-451.
8. Камскова Ю.Г. Влияние долговременной гипокинезии на физиологические механизмы стрессреализующих и стресс-лимитирующиех систем: автореф. дис. ... докт. мед. наук. Тюмень, 2004. 45 с.
9. Лобанов С.А. Мозжечок и внешние факторы / С.А. Лобанов, Т.Ф. Емелёва, А.В. Данилов [и др.] // Медицинский вестник Башкортостана. 2006. № 1. С. 75-77.
10. Данилов Е.В. Адаптационно-компенсаторные реакции мозжечка в условиях длительного воздействия гипоксии и гиподинамии: дис ... канд. биол. наук. Уфа, 2010. 149 с.
11. Лобанов С.А., Насырова Е.В., Роженцев А.А. Ультраструктурные изменения нейронов мозжечка крыс при гипоксии// Вестник Башкирского государственного аграрного университета. 2017. № 3 (43). С. 31-37.
12. Роженцев М.А., Роженцев А.А., Лобанов С.А. Компенсаторно-адаптивные изменения мозжечка при гипокинезии // Известия Оренбургского государственного аграрного университета. 2018. № 4 (72). С. 244-247.
13. Коваленко Е.А., Туровский Н.Н. Гипокинезия. М.: Медицина, 1980. 237 с.
14. Sheyan D.N. Cerebellum inbred а1Ыпо rats during early оп1^епу / D.N. Sheyan, А.А. Tereshcenko, М.А. Lutenko [et al.] // Europeanjoumal of natural history. 2013. Vol. 6. Р. 26-27.
15. Janmaat S. Age-related Purkinje cell death is steroid dependent: RORa haplo-insufficiency impairs plasma and cerebellar steroids and Purkinje cell survival / Sonja Janmaat, Yvette Akwa, Mohamed Doulazmi [et al.] // Age (Dordr). 2011. Vol. 33 (4). Р. 565-578.
16. Ramezani, А. Tagh Role of Oxidative Stress in Ethanol-induced Neurotoxicity in the Developing Cerebellum / А. Ramezani, I. Goudarzi // Iran J. Basic Med. Sci. 2012. Vol. 15 (4). Р. 965-974.
17. Viswasom А.А. Age related changes in the granule cell number in the human cerebellar cortex / Angela А. Viswasom, Sheela Sivan, Abraham Jobby // Joumal of Evolution of Medical and Dental Sciences. 2013. Vol. 2. ls. 16. Р. 2698-2704.
18. Voogd J. А note on the definition and the development of сегеbe11ar Purkinje cell zones // Cerebellum. 2012. Vol. 11 (2). Р. 422-425.
19. Zhang С. Morphological and functional alterations in cerebral and cerebellar cortices of old cats / С. Zhang, Q. Zhu, Т. Hua // Journal of Animal &Plant Sciences. 2013. Vol. 20. Is. 1. Р. 3056-3066.
Практическое использование антидотов
при отравлениях мелких домашних животных (обзор)
В.А. Зименков, аспирант, Д.Ф. Ибишов, д.в.н, профессор, ФГБОУ ВО Пермский АТУ
В последнее время участились случаи острых отравлений собак и кошек различными токсическими веществами. Это связано с несколькими причинами, к основным относятся следующие:
1. Появление большого количества лекарственных средств для животных, неправильное и бесконтрольное их применение владельцами и ветеринарными специалистами.
2. Использование владельцами гуманитарных лекарственных средств для лечения животных,
например, токсичного в отношении кошек парацетамола.
3. Социальные явления в обществе — догханте-ры, решающие негуманными методами проблему бродячих собак, а именно используя в своих целях различные яды.
4. Борьба с грызунами с помощью родентици-дов, что приводит к поеданию собаками и кошками приманок с ядами-антикоагулянтами [1, 2].
Для борьбы с острыми отравлениями животных применяют противоядия, или антидоты. В различных источниках антидоту дают иногда противоречивые толкования, но на современном
этапе большинство токсикологов предлагают такое определение: антидот (от antídotos ( греч.) данный против) — это применяемое при лечении острого отравления лекарственное средство, способное обезвреживать токсичное вещество, предупреждать или устранять вызываемый им токсический эффект. Таким образом, антидот (противоядие), с одной стороны, должен останавливать или предупреждать токсическое воздействия яда на организм, а с другой — устранять причины этого воздействия. Противоречие действительно существует [1, 3].
Целью работы стало изучение практического применения антидотов в терапии отравлений мелких домашних животных.
Материал и методы исследования. Материалом для исследования служили периодические издания, монографии, научные труды. При обзоре опубликованных источников применяли статистический, логический, исторический методы.
Результаты исследования. Интересна сама история появления антидотов, которая начинается с момента, когда возникло понятие «отравление ядом». Древнегреческий философ Гиппократ был одним из авторов теории о противоядиях и придерживался постулата о том, что каждому яду должно соответствовать своё противоядие. Конечно, это не основывалось на каких-либо научных, химических, физиологических знаниях, но в итоге оказалось близким к истине. Во II—I вв. до н.э. правители начали интересоваться ядами и проводить некоторые эксперименты в поисках универсального противоядия. К ним можно отнести понтийского царя Митридата, который проводил эксперименты над людьми, подвергая их укусам ядовитых змей и испытывая различные противоядия. В результате был получен антидот, состоящий из 54 элементов, включающий в себя опий, различные другие растения, перемолотые и высушенные части пресмыкающихся. Сам Ми-тридат принимал это средство в небольших дозах ежедневно, чтобы защитить себя от отравления политическими противниками. Универсальное противоядие описывал Плиний Второй (23—73 гг. н.э.), которым оказалось молоко, что с точки зрения современных знаний имеет некоторый смысл (вспомним про работников вредных производств, которым полагается дополнительный стакан молока в день) [4].
В античную эпоху выдающийся учёный Клавдий Гален (129—199 гг. н.э.) в своем сочинении «Антидоты» описывал известные на том момент важнейшие противоядия, которые затем использовались почти в течении двухсот лет. Автор считал, что применение антидотов должно соответствовать принципу «противоположное противоположным». Он подразделял яды на охлаждающие, согревающие и вызывающие гниение, лечение отравления которыми заключалось в восстановлении равновесия в организме. Например, при отравлении
опием, который Гален относил к охлаждающему яду, прописывалось согревание [4].
В первое тысячелетие нашей эры существенного прогресса в науке о противоядиях не наблюдалось, использовались средства, упомянутые в трудах древних учёных, например Галена. В то время считалось, что яды воздействуют на организм одинаково, поэтому велись поиски универсального антидота.
В раннем средневековье стоит отметить труд Абу-Али Ибн-Сины (Авиценны) (980-1037 гг.) «Канон врачебной науки», который создавался с 1012 по 1023 гг. В этом трактате некоторое место отведено противоядиям. Ибн-Сина рекомендовал уже упомянутый антидот Митридата, а также в качестве противоядий описывал вино, инжир, терьяк, цитварный корень [4].
Переход на более качественный уровень в понимании действия антидотов и, как следствие, в разработке новых, связан со становлением химии как науки. В XVIII в. учёные могли говорить о химическом составе ядов, изучать их реакции с другими веществами, в том числе и с антидотами. Достаточно отметить, что некоторые противоядия, созданные в то время, с успехом используются и в наши дни. Особенно химики преуспели в создании так называемых нейтрализаторов, которые при применении образуют с ядом безопасные для организма соединения. Тем самым идея об универсальном антидоте теряла свой философский смысл, так как учёные на основе химических данных постепенно приходили к мысли о специфических противоядиях. Например, йод против алколоидов, сульфид железа против ядовитых металлов, а гидрат закиси железа против мышьяка. Но применение антидотов не было системным. Воздействие противоядий на организм не было эмпирически исследовано на животных.
В конце XIX в. появились антидоты, действие которых было основано на другом принципе действия, а именно: они не взаимодействовали непосредственно с ядом, а устраняли или предупреждали его действие. Именно тогда учёные доказали, что атропин обладает антидотным действием в отношении некоторых ядов, воздействующих на нервную систему. Некоторые врачи успешно использовали атропин при отравлении мускарином — ядом, содержащимся в мухоморе [1, 5].
Дальнейшее получение эффективных антидотов шло по пути поиска веществ, которые возвращают первоначальную структуру или предупреждают повреждение ядами тканей и органов, восстанавливают процессы обмена в организме, приводят к норме биохимические процессы, нарушенные токсикантами. В данный момент достаточное количество антидотов находятся в процессе эмпирической доказательности и, кроме того, многие противоядия, известные уже много времени, проходят клинические испытания с целью усовершенствования [3].
Рассмотрим использование некоторых антидотов при отравлении различными ядами мелких домашних животных.
1. Изониазид — гуманитарное лекарственное средство, которым пользуются так называемые догхантеры для отравления собак.
Изониазид (тубазид, ШН) для человека безопасен, хорошо усваивается и период полувыведения составляет 1—2 час., а в отношении собак обладает высокой токсичностью, так как у псовых выявлена недостаточность КЛТ-2 (К-ацетилтрансферазы-2). Таким образом, собаки являются медленными аце-тилаторами и период полувыведения изониазида составляет 2—5 час., что увеличивает риск развития неврологического и печёночного токсикоза. Клинические признаки отравления проявляются через 30—60 мин после приёма изониазида. Образование комплекса изониазид-пиридоксин вызывает недостаточность пиридоксина, снижение концентрации гамма-аминомасляной кислоты — ГАМК (нейро-трансмиттер), которая отвечает за торможение в ЦНС, что в результате приводит к лактоацидозу, коме и судорогам, от которых животное может погибнуть [6].
По различным данным, ЬБ50 у собак составляет при приёме 50 мг/кг изониазида, а 100%-ная летальность наступает при приёме 75 мг/кг этого препарата. Таким образом, небольшая декоративная собака может погибнуть от одной таблетки изониазида, действующее вещество в которой — 300 мг [5—10].
Основные клинические признаки при отравлении собаки изониазидом проявляются обычно через 30—60 мин:
— сонливость, спутанность сознания, дезориентация в пространстве;
— движения у собаки рас координированы, хаотичные, появляется слабость в конечностях;
— рвота, гиперсаливация, пена изо рта;
— при приёме высокой дозы — кома, судороги, обычно тонико-клонические, лактоацидоз, гибель [6, 11,12].
Антидотом к изониазиду является пиридоксин (витамин В6), доступен в ампулах 50 мг/мл. Делается внутримышечная или внутривенная инъекция в дозе, равной дозе полученного яда. Если собака съела одну таблетку изониазида, а это 300 мг, то соответственно должна получить 300 мг пиридок-сина. Однако обычно количество яда неизвестно, поэтому рекомендуемая доза из разных источников составляет 75 мг/кг [9, 12—15].
2. Отравление антикоагулянтными родентици-дами — крысиным ядом.
Антикоагулянтные родентициды широко используются для контроля численности различных видов грызунов. На данный момент используются для этих целей антикоагулянты второго поколения, такие как бродифакум, бромадиолон, кумафурил, дифенакум и др. Данные препараты с приманками
достаточно привлекательны не только для грызунов, но и для собак и кошек, с удовольствием эти приманки ими поедаются. На сегодняшний день отравления антикоагулянтными родентицидами собак и кошек стоят на втором месте по смертности после отравлений, вызванных неправильным применением противоклещевых и противоблошиных препаратов [7, 16, 17].
Пик концентрации антикоагулятного роден-тицида в плазме составляет от нескольких минут после попадания препарата в желудок, но клинические признаки отравления обычно проявляются на 3—4 сутки. Это связано с тем, что в печени депонируется витамин К1, запасов которого как раз достаточно на этот период. В этом заключается коварство рассматриваемого яда, владелец не всегда может соотнести появление клинических признаков с поступлением яда в организм 3—4 дня назад [14, 17, 18].
Токсический эффект антикоагулятных роден-тицидов связан с развитием коагулопатии. Его суть — это нарушение рециркуляции витамина К1, необходимого для синтеза факторов свертываемости крови II (протромбина), VII (проконвертина), IX (Кристмаса) и X (Стюарта), а также факторов активации формирования фибрина [2, 19].
После развития коагулопатии кровотечение может развиваться в любом месте. Поэтому можно наблюдать широкий спектр клинических признаков: гемоптиз, слабость, бледность слизистых, одышка, непереносимость нагрузок, гематурия, хромота, парезы, параличи, острый коллапс, припадки. Для постановки диагноза собирается анамнез и, как минимум, берётся общий анализ крови. Почти у всех животных отмечается анемия и тромбоцитопения.
Антидотом к антикоагулянтным родентици-дам является витамин К1, который задаётся в дозе 5 мг/кг два раза в сутки. Первоначально его можно вводить подкожно, через 23 дня лечение продолжают препаратом в той же дозе, но в таб-летированной форме. Как правило, побочных эффектов от приёма витамина К1 не наблюдается. Длительность терапии составляет 30 дней под контролем общего анализ крови. Желательно на первоначальном этапе обеспечить форсированный диурез, например, фуросемидом в дозе 1 мг/кг два раза в сутки. При тяжёлых отравлениях показана гемотрансфузия [5, 8, 20].
3. Отравление парацетамолом кошек.
Отравление парацетамолом (ацетаминофеном) кошек происходит при принудительной даче этого препарата хозяевами, чтобы «полечить» животное от температуры, снять боль, другие симптомы. Достаточно безопасный препарат для человека, имеющийся в любой домашней аптечке, является для кошек активно токсичным, о чём владельцы, как правило, не подозревают.
В большинстве случаев единичная токсическая доза парацетамола (ацетаминофена) для кошек со-
ставляет 50—100 мг/кг, т. е. достаточно задать одну таблетку животному, чтобы получить токсическое воздействие [14, 18, 21].
Основной механизм токсичности парацетамола у кошек — это накопление в организме токсичного К-ацетилимидохинона вследствие отсутствия его конъюгации с глютатионом, запасы которого в печени быстро истощаются. NAPBQI (К-ацетилимидохинон) вступает в реакцию с критическими белками и повреждает различные клетки организма. У кошек большему поражению подвержены эритроциты и клетки печени.
Клинические признаки в основном связаны с поражением эритроцитов, в которых накапливается метгемоглобин. Отмечают синюшность (цианоз) слизистых, их бледность, отёки лап, морды, ано-рексию, рвоту.
К-ацетилцистеин(АЦЦ) является специфическим антидотом при отравлении кошек парацетамолом, который назначается в начальной дозе 140 мг/кг внутривенно или перорально (если нет рвоты у животного). Терапию продолжают каждые 6 часов в дозе 70 мг/кг АЦЦ ещё шесть раз. Для ускорения превращения метгемоглобина в гемоглобин, а также для снижения уровня метгемоглобина можно назначить аскорбиновую кислоту в дозе 30 мг/кг шестикратно, каждые шесть часов; 5%-ный раствор глюкозы 5 внутривенно или подкожно в дозе 5—50 мл на животное, поместить кошку в кислородную камеру [16, 17, 22].
Выводы. Несмотря на то, что противоядия широко используются в ветеринарной практике, очень мало научных исследований по их антидотной эффективности, их сравнения по воздействию на организм, практически нет гистологических исследований и нет новых экспериментальных данных по использованию того или иного антидота. Достаточно сказать, что самый эффективных антидот к родентицидам — витамин К1, до сих пор официально не поставляется в РФ, а его отечественный аналог — витамин К3 (Викасол), имеет спорную эффективность при отравлении животных крысиным ядом. Поэтому в скором времени нами будет
проведён эксперимент на лабораторных животных по сравнению эффективности использования антидотов витамина К и витамина К3 при отравлении антикоагулянтными родентицидами.
Литература
1. Аргунов М.Н. (ред.) Ветеринарная токсикология с основами экологии: учеб. для студ. высших учебных заведений. СПб.: Лань, 2007. 416 с.
2. Джозеф Д. Роудер. Ветеринарная токсикология. М.: Аквариум Бук, Аквариум, 2003. 416 с.
3. Жуленко В.Н., Рабинович М.И., Таланов Г.А. Ветеринарная токсикология. М.: Колос, 2001. 392 с.
4. Оксенгендлер Г.И. Яды и противоядия. Л.: Наука, 1982. 192 с.
5. Медетханов Ф.А. Ветеринарная токсикология: учеб.-методич. пособие / Ф.А. Медетханов, Д.Д. Хайруллин, Л.А. Муллакаева [и др.]. Казань: КГАВМ им. Н.Э. Баумана, 2017. 133 с.
6. Chin L, Sievers ML, Herrier RN, et al. Convulsions as the etiology of lactic acidosis in acute isoniazid toxicity in dogs. Toxicol Appl Pharmacol 1979; 49: 377-384.
7. Тяпкина Е.В., Хахов Л.А. и др. Основные принципы терапии животных при отравлениях. Краснодар, 2014. 29 с.
8. Cole Cynthia, Bentz Bradford, Maxwell Lara (eds.) Equine Pharmacology/Wiley-Blackwell, 2014. 328 p.
9. Lheureux P, Penaloza A, Gris M. Pyridoxine in clinical toxicology: a review. Eur J Emerg Med 2005; 12:78-85.
10. Schaumburg H, Kaplan J, Windebank A, et al. Sensory neuropathy from pyridoxine abuse—a new megavitamin syndrome. N Engl J Med 1983; 309:445-448.
11. Krinke G, Schaumburg HH, Spencer PS, et al. Pyridoxine megavitaminosis produces degeneration of peripheral sensory neurons (sensory neuronopathy) in the dog. Neurotoxicology 1981;2:13-24.
12. Skinner K, Saiao A, Mostafa A, et al. Isoniazid poisoning: pharmacokinetics and effect of hemodialysis in a massive ingestion. Hemodial Int 2015;19:E37-E40.
13. Chin L, Sievers ML, Laird HE, et al. Evaluation of diazepam and pyridoxine as antidotes to isoniazid intoxication in rats and dogs. Toxicol Appl Pharmacol 1978;45:713-722.
14. Evans G.O. (Ed.) Animal Clinical Chemistry A Primer for Toxicologists/Taylor & Francis, 2005. 222 p.
15. Panganiban LR, Makalinao IR, Corte-Maramba NP. Rhabdomyolysis in isoniazid poisoning. J Toxicol Clin Toxicol 2001;39:143-151.
16. Йен С. Полный справочник по ветеринарной медицине мелких домашних животных / пер. с англ. М.: ООО «Аквариум-Принт», 2008. 1024 с.
17. Gupta R. (Ed.) Veterinary Toxicology: Basic and Clinical Principles/3rd Edition. - Academic Press, 2018. 1195 p.
18. Fowler M. Veterinary Zootoxicology/CRC Press, 2018. 263 p.
19. Великанов В.И., Елизарова Е.А. Ветеринарная токсикология: учеб.-методич. пособ. Н. Новгород: НГСХА, 2016. 84 с.
20. Дональд К. Фармакологические препараты в ветеринарной медицине / пер. с англ. Е.И. Осипова. М.: «Аквариум ЛТД», 2002. 856 с.
21. Ахмадеев Р.Н. Детоксикационные средства в ветеринарной практике: учеб. пособие. Казань: КГАВМ, 2010. 80 с.
22. Evans G.O. Animal hematotoxicology: a practical guide for toxicologists and biomedical researchers/Taylor & Francis, 2009. 206 p.
Возрастная морфология периферических нейронов у животных (обзор)
С.Н. Хохлова, к.б.н., М.А. Богданова, к.б.н., А.Д. Шишова,
соискатель, Г.А. Юдич, соискатель, ФГБОУ ВО Ульяновский ГАУ
Нейрон, как известно, является одной из наиболее долговечных и высокодифференцированных клеток. Имеющиеся в доступной литературе сведения позволяют видеть, что на протяжении своей жизни он претерпевает важные внешние и внутренние
структурные изменения, тесно связанные с изменениями функциональными [1—3]. Естественно, что эти изменения представляют значительный интерес для физиологии, клиники, педагогики, геронтологии.
Тема возрастных изменений очень актуальна в современной ветеринарной науке. Нами был проведён комплексный анализ накопленных знаний по теме возрастной морфологии периферических нейронов у животных.
