CC BY
73
УДК 81.255.4
ло Мэн
преподаватель факультета русского языка Сычуаньского университета иностранных языков, КНР; e-mail: luom999@mail.ru
прагматика русско-китайского перевода
В СВЕТЕ ТЕОРИИ РЕлЕВАНТНОСТИ
Статья посвящена вопросам прагматики перевода в свете теории релевантности. В работе показаны основные процедуры прагматических умозаключений с точки зрения теории релевантности. На примере текстов перевода с русского на китайский язык предложены решения, помогающие переводчику в поиске нужных допущений для выведения прагматических умозаключений, и подчеркивается необходимость умения распознавать лакуны в памяти и сознании читателей текста перевода для успешной передачи исходных прагматических значений.
Ключевые слова: умозаключение; прагматические значения; теория релевантности; лакуна.
Luo Meng
Lecturer at the Russian Department
of Sichuan International Studies University, China;
e-mail: luom999@mail.ru
THE PRAGMATICS OF RUSSIAN-CHINESE TRANSLATION IN THE LIGHT OF THE RELEVANCE THEORY
The article is devoted to pragmatic issues in translation from the standpoint of the relevance theory. The article shows the main procedures of the pragmatic inference in terms of the relevance theory. on the example of russian-Chinese translations the article suggests the solutions that may help translator in finding the right assumptions for pragmatic inference and emphasizes the need for the ability to recognize gaps in the memory and consciousness of readers of the translation text for the successful transfer of initial pragmatic meanings.
Key words: inference; pragmatic meanings; relevance theory; lacuna.
Введение
Переводчик не может справиться со своей работой без учета прагматических факторов перевода. Как правильно отметил В. Л. Комиссаров, изучение прагматических аспектов перевода составляет одну из центральных задач теории перевода [Комиссаров 2011, с. 137]. Прагматическое значение определяется как отношение между знаком
и человеком (точнее, человеческим коллективом), пользующимся данным знаком [Бархударов 1975, с. 106]. Как указывал Комиссаров, знаки языка могут производить на людей определенное впечатление, оказывать на них какое-то воздействие, вызывать ту или иную реакцию. Способностью оказывать на читателя или слушателя определенное прагматическое воздействие обладает и любое высказывание, и любой текст [Комиссаров 2011, с. 136]. Поэтому в процессе перевода как межъязыковой коммуникации прагматические значения встречаются довольно часто, и на их передачу переводчик не может не обращать особого внимания.
При передаче прагматических значений первая задача, которая встает перед переводчиком, заключается в том, как правильно понять, т. е. «уловить» прагматические значения конкретных высказываний в оригинальном тексте. Хорошую возможность дать ответ на данный вопрос, с нашей точки зрения, предоставляет теория релевантности, созданная учеными Дирдре Уилсон и Даном Спербером, иначе говоря, теория когнитивной прагматики. Цель и задача данной работы заключаются в показе основных процедур прагматических умозаключений и предложении решений, помогающих переводчику в поиске нужных допущений для выведения прагматических умозаключений с точки зрения теории релевантности.
Краткий обзор теории релевантности
Для дальнейшего изложения следует определить, что такое релевантность, и что теория релевантности понимает под прагматическими значениями. Согласно данной теории, в любой конкретный момент информация, сообщаемая индивиду, представляет собой множество допущений (assumptions), «сконструированных» данным индивидом в когнитивном контексте, при этом «некоторое допущение является релевантным в определенном контексте тогда и только тогда, когда оно имеет в данном контексте какой-либо контекстуальный эффект» [Sperber 2012, c. 122].
С позиции теории релевантности перевод по сути представляет собой динамическую остенсивно-инференционную коммуникативную деятельность. Данная деятельность касается трех сторон коммуникаторов: автора текста оригинала, переводчика и читателей текста перевода. С этой точки зрения, перевод состоит из двух
этапов остенсивно-инференционных процессов. Переводчик является культурно-языковым посредником и ему проходится участвовать в двойной коммуникативной деятельности. С одной стороны, переводчик как читатель исходного текста должен коммуницировать с автором оригинала, понять его информативную и коммуникативную интенции, добиться оптимальной релевантности. А с другой -переводчику в качестве автора текста перевода необходимо комму-ницировать и с читателями текста перевода. Ему нужно передать коммуникативно релевантную информацию, включающую информативную и коммуникативную интенции и по возможности соответ-ствующую-информации в оригинале, чтобы читатели текста перевода нашли оптимальную релевантность. Поэтому можно сказать, что в переводческой деятельности кардинальная задача переводчика заключается в поиске оптимальной релевантности между когнитивным контекстом оригинала и когнитивным контекстом перевода, в поиске и воспроизведении коммуникативно релевантных допущений. «Умение отличать коммуникативно релевантную информацию от нерелевантной является одним из ключевых умений профессионального переводчика» [Бузаджи 2011]. С точки зрения процесса перевода деятельность переводчика является посредническим действием. Переводчик, с одной стороны, «должен затратить когнитивные усилия, найти оптимальную релевантность текста оригинала и таким образом «сконструировать» познание и понимание оригинала. А потом, с другой стороны, переводчик должен передать читателю текста перевода такое познание и понимание лучшими способами» 2007, с. 9].
Очевидно, что для переводчиков следующий вопрос заключается в том, как выводить коммуникативно релевантную информацию (далее - КРИ) в качестве прагматических значений и как их следует воспроизводить в тексте перевода.
Процесс прагматической инференции в свете теории релевантности
При понимании КРИ в исходном тексте переводчику помогает прагматическое умозаключение, выдвинутое теорией релевантности. Как отметили авторы теории релевантности, в процессе образования допущений главную роль играет недоказательное дедуктивное
умозаключение [Sperber 1995, c. 83]. По их мнению, в сознании человека работает автоматическое машинальное дедуктивное устройство, с помощью которого объединяются допущения от вводимой системы и допущения от памяти. Это устройство таким образом выводит новые допущения, в том числе и КРИ. Если в таком процессе обработка допущения A выводит допущения B, C, D и др., и в конкретный момент допущение B является самым релевантным, то B можно рассматривать как конечный вывод или посылку для нового раунда умозаключения, которое может вывести другое релевантное допущение E. Таким образом, образуется процедура прагматического умозаключения: A^B^E 2008, с. 47]. Рассмотрим пример:
Коля: Пойдем в кино завтра утром?
Лена: У меня будет экзамен.
Услышав речь Лены, Коля сначала декодирует ее высказывание, расширит логические формы и получит эксплицитно выраженную информацию «У меня (у Лены) будет (действие в будущем времени, здесь означает завтра) экзамен (итоговая форма оценки знаний в вузах)». Затем на основе этой экспликатуры Коля извлечет из когнитивного контекста набор других соответствующих допущений, в который могут входить:
a. Лена завтра будет сдавать экзамен. (Экспликатура из расширенных Колей логических форм.)
b. Я приглашаю Лену завтра утром посмотреть фильм. (Остенсив-ное действие, тоже допущение в его когнитивном контексте).
c. Если два мероприятия проводятся в разных местах, но одновременно, то для одного человека эти два мероприятия противоречивы по времени. (Энциклопедическое знание в памяти).
d. Обычно человек выбирает из двух противоречивых по времени мероприятий более важное для участия в нем. (Энциклопедическое знание в памяти).
e. Обычно сдавать экзамен важнее, чем смотреть фильм. (Энциклопедическое знание в памяти).
Объединяя допущения b, c, d в процессе обработки, Коля может пройти через следующие этапы умозаключения:
Первый этап
Большая посылка: если два мероприятия проводятся в разных местах, но одновременно, то для одного человека эти два мероприятия противоречивы по времени.
Малая посылка: я приглашаю Лену завтра утром посмотреть фильм, но у Лены в это же время будет экзамен.
Вывод: фильм и экзамен противоречивы по времени.
Таким образом, Коля получит новое допущение f «Фильм и экзамен противоречивы по времени», которое можно рассматривать как посылку для следующего этапа умозаключения:
Второй этап
Большая посылка: обычно человек выбирает из двух противоречивых по времени мероприятий более важное для принятия в нем участия.
Малая посылка: Фильм и экзамен противоречивы по времени, и сдавать экзамен в данный момент важнее, чем смотреть фильм.
Вывод: Лена будет сдавать экзамен, и поэтому отказалась от фильма.
В результате второго этапа умозаключения Коля получит новое допущение - g «Лена не будет смотреть фильм». Таким образом, мы проследили, как Коля с помощью информации «Завтра у Лены будет экзамен» выведет имплицитно выраженную информацию «Лена отказалась от фильма». Данная информация, безусловно, принадлежит к числу прагматических значений, имплицитно выраженных говорящим.
Надо отметить еще интересное открытие, сделанное китайским ученым Цзэн Фаньгуем. По его наблюдению, процедура инферен-ции, показанная теорией релевантности, схожа с абдукцией [ нЛЙ 2004, с. 6], выдвинутой основоположником прагматизма и семиотики Ч. С. Пирсом. Абдукция - это познавательная процедура принятия гипотез. Она представляет вид редуктивного вывода с той особенностью, что из посылки, которая является условным высказыванием, и заключения вытекает вторая посылка.
Инференционный процесс заканчивается в момент максимизации релевантности, когда одновременно заканчивается и процесс понимания адресатом высказывания адресанта. На самом деле максимизация релевантности получается тогда, когда вывод из умозаключения удовлетворяет ожидание релевантности слушающим [Sperber 1995].
Из изложенного выше становится понятно, что удачное умозаключение и результативное понимание КРИ и прагматических значений в том числе обеспечиваются именно существованием у рецепторов в памяти или в сознании нужных, иногда фоновых, допущений, которые могут служить посылками для дедукции или гипотезами для абдукции.
Что касается выведения прагматических значений при переводе русских текстов на китайский язык, то переводчику нельзя не обращать достаточного внимания на часто встречаемое отсутствие у китайских читателей фоновых знаний в памяти и необходимых допущений для умозаключения. Как указывал Л. С. Бархударов, обычной является ситуация, при которой экстралингвистическая информация, имеющаяся в распоряжении носителей исходного языка (далее - ИЯ) и переводящего языка (далее - ПЯ), не совпадает - т. е. «фоновые знания» людей, говорящих на ИЯ и на ПЯ, оказываются различными. В результате этого многое, понятное и очевидное для носителей ИЯ, оказывается малопонятным или вообще непонятным для носителей ПЯ, и наоборот [Бархударов 1975, с. 125]. А. Д. Швейцер также отмечал, что обусловленное этнографическими различиями отсутствие тех или иных ассоциативных связей приводит к расхождениям в семантической структуре слова, т. е. к отсутствию у него некоторых коннотативных значений [Швейцер 1973, с. 242]. С точки зрения теории релевантности такое обусловленное этнографическими различиями отсутствие тех или иных релевантных значений приводит к затрате большего когнитивного усилия и получению меньшего контекстуального эффекта.
Важные аспекты в релевантной инференции прагматических значений при русско-китайском переводе
Между китайским и русским этносами, безусловно, есть огромная разница в традициях, культуре, менталитете, образе языкового мышления и пр. На основе анализа текстов перевода и исходя из на-шегоопыта в переводческой деятельности имеем основания полагать, что переводчик, занимающийся русско-китайским переводом, при поиске возможных лакун в памяти китайских читателей должен учитывать, по крайней мере, следующие четыре аспекта, где переводчику нужно обращать особое внимание на умозаключение прагматических значений.
1. Первый аспект связан с личностью пользователей языка. Он касается как социального статуса, ситуативной роли, эмоции в конкретный момент, качества и образованности говорящих, так и отношений между коммуникантами. Все эти свойства отражаются в языке как варьирование и проявляются на всех уровнях языка: в своеобразном акценте и интонационных особенностях, употреблении характерных слов и фразеологических оборотов, морфологических форм или синтаксических конструкций [Германов 2008, с. 35]. Можно сказать, речевые выражения, произнесенные коммуникантом в определенной ситуации, довольно часто приносят в сознание адресата коммуникации больше релевантных допущений, нежели приносят обычные нейтральные выражения. Именно эта превышенная часть допущений обычно понимается как прагматические значения в качестве КРИ. Например (см. примеры 1-2).
Пример 1
Читай! Вот что надумал твой сынок, любуйся!
(досл. Читай! Вот эта нелепая идея, что твой любимый сын придумал, полюбуйся!)
Пример 2
Вот уж гостенька так гостенька. Забыли вы нас, забыли, Раиса Ниловна
^ (досл. Вы уж для нас такой редкий гость, за-
были нас, совсем забыли, Раиса Ниловна)
В примере 1 представлено предложение из фильма «Иван Бровкин на целине». Учитывая отношения между коммуникантами в данный конкретный момент коммуникации (председатель колхоза обиделся на сына колхозника), русские читатели после умозаключения могут вывести и понять, что уменьшительно-ласкательное слово «сынок» в этой ситуации никакого ласкового, нежного и дружеского смысла не имеет, а выражает ироническое значение. Поэтому в тексте перевода для того чтобы китайские читатели могли вывести
Оригинал Перевод
Оригинал Перевод
такой иронический контраст и достигнуть оптимальную релевантность, переводчик не только выбрал уменьшительно-ласкательное выражение ^ША^, но и добавил выражение Ш^Й «прокисшая» идея, которое означает дурацкую идею. «Сконструировав» допущение «любимый сын придумал дурацкую идею» в сознании, читатели могут понять, что выражением «любимый сын» говорящий здесь передает иронию, а вовсе не положительно отзывается об этом молодом человеке. А в примере 2, напротив, русское ласкательное слово «гостенька» релевантно со значением «умильность» и в этой ситуации выражает радостное настроение. Поэтому, чтобы читатели текста перевода после умозаключения могли вывести оптимально релевантное допущение, переводчик также нашел в китайском языке словосочетание редкий гость, которое не только связано с гостеприимством и означает ожидаемого, желанного человека, но и одновременно постоянно в китайском языке употребляется со словом ^ (гость).
2. Второй аспект, который, по нашему мнению, переводчику следует учитывать при умозаключении, можно считать культурным фоном. В этот аспект также включены многие элементы знаний, таких как традиция, менталитет, обычаи и др., которые существуют только в памяти читателей исходного языка и не приносят читателям переводящего языка правильную релевантность. Поэтому для читателей перевода отсутствие этих допущений во время умозаключения, естественно, приводит к неудаче в умозаключении и, таким образом, к непониманию прагматических значений. Например (см. примеры 3-5).
Пример 3
Оригинал - Разрешите представить нашу Надежду, веру и всеобщую любовь.
- Как, сразу три имени? Очень приятно. Ульянов.
Перевод "ШШ-Т,
шпшт-шйшпйтшпйтшпш
(досл. Это наша Нацзежида, наша Вэйла, наша Любофу,
то есть наша надежда, наша вера, наша всеобщая любовь).
-Т^Н^^ ? ш^жлгяш {досл.
Как, сразу три имени? Очень рад знакомству. Ульянов)
Пример 4
Поставишь на лавку зеркало, перед ним зажжешь свечку и глядишь, глаз не отрываючи...
шт, ттш, ш
(досл. Поставишь на лавку зеркало, перед ним зажжешь свечу, глядишь, глаз не отрывая, и увидишь твоего будущего жениха)
Пример 5
Начальник штаба развел руками.
ШШШЖ^-Ш, (досл. Начальник
штаба развел руками, показывая всем видом, что ничего тут не поделаешь).
Видно, что в примере 3 китайские читатели могут не понять, почему здесь «—'Т^Н^^^» («сразу три имени»). Если они в процессе умозаключения не знают произношения и символических значений русских имен Надежда, Вера и Любовь, сколько когнитивных усилий бы они ни затратили на умозаключения, им не удастся получить оптимальную релевантность. Подобно этому, в примерах 4 и 5 прагматические значения исходных текстов также могут быть непонятны. В России же всем известно, что представляет собой традиционное рождественское гадание на суженого перед зеркалом, поэтому исходную фразу на русском языке можно не заканчивать - русским читателям и так всё понятно. И выражение «развел руками» в России понятно всем - это традиционный жест, показывающий, что «ничего не могу поделать, не знаю, как быть» и т. п., поэтому и эту исходную русскую фразу можно не продолжать, смысл и так понятен русскому читателю. Однако китайскими читателями оптимальная релевантность может быть не достигнута, если у них отсутствуют для умозаключения знания-допущения соответственно о рождественских гаданиях, о значении выражения с помощью жестов.
3. Третьим аспектом, на который переводчик также должен обращать внимание, следует назвать логику жизни. Под логикой жизни в данном случае подразумевается образ мышления, моральные ценности, привычные, устойчивые обороты речи, которые, разумеется,
Оригинал Перевод
Оригинал Перевод
в значительной мере не совпадают в русском и китайском языках (см. примеры 6-7).
Пример 6
Оригинал В Царство-то Небесное не широко растворены ворота. Иной хоть и раб, а милость Божья не покроет его.
Перевод ^тшшмт о^ш^
жт, (досл.
Врата в Царство Небесное не распахнуты, войти нелегко. Пусть даже и раб, но если добрых дел не делал, то милость Божья не покроет его)
Пример 7
Пролетарская культура не является выскочившей неизвестно откуда, не является выдумкой людей, которые называют себя специалистами по пролетарской культуре. Это все сплошной вздор
^гштхш^шлштш, ъгшшшъшппш&шо
^^—ЩйЛШ (досл. Пролетарская культура не с неба свалилась и не является выдумкой тех, кто выдает себя за специалистов по пролетарской культуре. Если кто-то настаивает, что это так, то это полная чушь)
В примере 6 показано, что при переводе этой фразы на китайский язык переводчик добавил выражение «если не делал добрых дел». Дело в том, что большинству китайцев исходная фраза без этого добавления будет совершенно непонятной. Китайцы бы задали такой вопрос: «В Царство Небесное не широко растворены ворота, ну и что? И почему милость Божья не покроет раба?». В сознании большинства китайских читателей, не знакомых с Библией и не знающих, что в рай, согласно христианскому учению, попадают лишь рабы Божьи, совершавшие в жизни добрые дела, отсутствуют допущения, существующие в сознании русских читателей и могущие служить логическими основаниями для умозаключения. Поэтому при переводе такого текста оригинала переводчику необходимо добавить соответствующие релевантные допущения.
Оригинал
Перевод
Относительно фразы в примере 7 китайские читатели бы спросили: «Если верно, что "пролетарская культура не является выскочившей неизвестно откуда. и т. д.", то почему последующая фраза выглядит как "Это все сплошной вздор"»? Как это понять?» Русскому читателю здесь всё понятно, но по-китайски так нельзя сказать. Вот почему, чтобы уменьшить у китайских читателей затраты когнитивных усилий и облегчить процесс умозаключения, переводчик добавил допущение в качестве посылки (если кто-то настаивает, что это так).
4. Четвертый аспект, который, по нашему мнению, стоит учитывать переводчику с русского языка на китайский язык при поиске возможных отсутствующих допущений у читателей перевода, - это формальные языковые особенности: графические и просодические, в том числе характеристики письменности, порядок слов, характерное произношение, интонацию и др. Обратимся к следующим таблицам (см. примеры 8-9).
Пример 8
Оригинал Я иду с мечем судия.
Перевод
(досл. Водопроводная вода в Шанхае берется из моря)
Пример 9
Оригинал С начальством поговорю
Перевод (досл. Я поговорю с начальством)
В примере 8 в русской фразе мы видим палиндром, т. е. текст, одинаково читающийся в обоих направлениях. При переводе на китайский язык переводчик также подобрал палиндром ШШ^ (водопроводная вода в Шанхае берется из моря): в этой фразе иероглифы следуют в одинаковой последовательности как слева направо, так и справа налево. В данном случае переводчик остроумно использовал то единственное общее, что есть у алфавитной и иероглифической письменностей, а именно - следование письменных знаков (букв или иероглифов) друг за другом.
Следует отметить, что порядок слов в русском предложении гораздо свободнее, чем в китайском. В русском языке различным
порядком слов в предложении можно выразить различные прагматические значения, как, например, в примере 9. В отличие от обычного порядка слов: «я поговорю с начальством», в данной оригинальной фразе («с начальством поговорю») имплицитно и акцентированно выражается прагматическое значение «я не боюсь, я полон решимости, я готов лично обратиться к начальнику».
В китайском же языке наличествует жесткий порядок слов в предложении, структура предложения «подлежащее - сказуемое - дополнение» есть незыблемая основа грамматики китайского языка. Поэтому при переводе исходной русской фразы на китайский язык переводчик не может прибегнуть к тому же способу передачи прагматической информации - перестановке членов предложения, он должен добавить лексические единицы, чтобы передать эту коннотацию - решительное настроение.
заключение
Из вышесказанного видно, что для успешной передачи исходных прагматических значений переводчику нужны не только рациональное умозаключение в научной процедуре, широкий кругозор и запас знаний, но также необходима способность к распознанию возможных лакун в памяти и сознании читателей текста перевода. Для переводчиков, занимающихся русско-китайским переводом, особенно важным и эффективным является анализ существования лакун в аспектах личности, культуры, логики и особенностей языка.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ / REFERENCES
Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). М.: Международные отношения, 1975. [Barkhudarov, L. S. (1975). Yazyk i perevod (Language and Translation). (Voprosy obshchei i chastnoi teorii perevoda). Moscow: Mezhdunarodnye otnosheniya. (In Russ.)]. Бузаджи Д. М. К вопросу об определении понятия «перевод» // Мосты. 2011. № 2 (30). М.: Р.Валент, 2011. С. 44-55. [Buzadzhi, D. M. (2011). K voprosu ob opredelenii ponyatiya «perevod» (On the problem of «translation» definition). Mosty, 2(30), 44-55 (In Russ.)]. Германова Н. Н. Введение в языкознание. Язык в социокультурном контексте: учебное пособие. М.: Рема, 2008. [Germanova, N. N. (2008). Vvedenie v yazykoznanie. Yazykv sotsiokul'turnom kontekste. ((Introduction to linguistics. Language in a sociocultural context). Textbook. Moscow: Rema. (In Russ.)].
Комиссаров В. Л. Современное переводоведение. 2-е изд., испр. М.: Р. Валент, 2011. [Komissarov, V. L. (2011). Sovremennoe perevodovedenie. (Modern translation studies, 2nd ed.). Moscow: R. Valent. (In Russ.)].
Швейцер А. Д. Перевод и лингвистика. Газетно-информационный и военно-публицистический перевод. М.: Воениздат, 1973. [Shveitser, A. D. (1973). Perevod i lingvistika. (Translation and linguistics). Gazetno-informatsionnyi i voenno-publitsisticheskii perevod. Moscow: Voenizdat. (In Russ.)].
Sperber D., Wilson D. Meaning and relevance. Cambridge: Cambridge University Press, 2012.
Sperber D., Wilson D. Relevance: Communication and Cognition. Oxford: Blackwell, 1995.
Sperber D., Cara F. and Girotto V. Relevance theory explains the selection task. Cognition. 1995. Vol. 57. URL: http://www.dan.sperber.fr/wp-10content/ uploads/2009/09/SperberCaraGirotto.pdf.
Jiang Bingqing. Interpretation of Relevant Pragmatic Inference. Journal of Inner Mongolia University for Nationalities. 2008. Vol. 14, No. 5006. Pp. 46-48 (In Chin.).
Zeng Fangui. On the Retroactive Features of Pragmatic Inference in Relevance Theory. Foreign Languages and Foreign Languages Teaching. 2004. Vol. 05. Pp. 6-9 (In Chin.).
Zhu Yan. Research on Relevance Theory and Stylistic Translation. Changsha: National Defense University Press, 2007. (In Chin.).
