CC BY
1215. Sofronova L.V., Hazina A.V. «Eko-istoriya» i sovremennaya medievistika: novye metodologicheskie podhody // Nauchnyj dialog. - 2019. - №2 9. -S. 456-469.
КОРНИЛОВА АНАСТАСИЯ ВЛАДИМИРОВНА - магистрант, Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Минина (kornilova65@rambler.ru).
ЧУГУНОВА ТАТЬЯНА ГЕОРГИЕВНА - кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории, классических дисциплин и права, Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Минина (tat-chugunova@yandex.ru) KORNILOVA, ANASTASIA V. - Undergraduate of the Minin Nizhny Novgorod State Pedagogical University. CHOUGOUNOVA, TATYANA G. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of General History, Classical Disciplines and Law, Minin Nizhny Novgorod State Pedagogical University.
УДК 94(47)«1914/1917»:908 DOI: 10.24412/2308-264X-2023-3-77-82
ГАВРИКОВ Ф.А., АБРАМОВ А.П. ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ ПРОВИНЦИАЛЬНОЙ РОССИИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ (НА ПРИМЕРЕ ГОРОДА БЕЛГОРОД КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ)
Ключевые слова: Первая мировая война, Белгород, городское население, органы власти, бюджет, городская экономика, воинские подразделения, железнодорожники, мобилизованные, городские финансы.
В статье проанализирован опыт организации жизни обычного российского города в чрезвычайных условиях Первой мировой войны. В качестве примера взят г. Белгород, который в годы войны входил в состав Курской губернии. Авторы рассматривают такие вопросы как организация управления городом, размещение воинских контингентов, анализируют экономические проблемы городского хозяйства, а также организацию жизни белгородцев в годы войны. Внимание обращено, в частности, на растущие проблемы формирования местного бюджета, который после периода заметного роста доходов (в 1912-1914 гг. на 46 %), уже в 1915 году существенно сократился (на 44 513 рублей или на 12% к уровню 1914 года). Причем эти процессы проходили на фоне быстро нараставшей инфляции.
GAVRIKOV, F.A., ABRAMOV, А.Р.
EVERYDAY LIFE OF PROVINCIAL RUSSIA IN THE YEARS OF THE FIRST WORLD WAR (ON THE EXAMPLE OF THE CITY OF BELGOROD, KURSK PROVINCE)
Key words: World War I, Belgorod, urban population, authorities, budget, urban economy, military units, railway workers, mobilized, city finances.
The article analyzes the experience of organizing the life of an ordinary Russian city in the emergency conditions of the First World War. The city of Belgorod, which during the war years was part of the Kursk province, was taken as an example. The authors consider such issues as the organization of city management, the deployment of military contingents, analyze the economic problems of the city economy, as well as the organization of the life of Belgorod residents during the war years. Attention is paid, in particular, to the growing problems of forming the local budget, which, after a period of noticeable growth in incomes (in 1912-1914 by 46%), already in 1915 significantly decreased (by 44,513 rubles or 12% compared to the level of 1914). ). Moreover, these processes took place against the backdrop of rapidly growing inflation.
Город Белгород расположен в южной части европейской территории России. На сегодняшний день Белгород является административным центром одноименной области. Город был основан в 1596 году царем Фёдором Иоанновичем. С 1779 года Белгород входил в состав Курской губернии в качестве уездного центра. В этом статусе Белгород и встретил начавшуюся 28 июля 1914 г. Первую мировую войну. По состоянию на начало 1914 года в городе проживало 26 564 человек. По численности населения Белгород того времени относился к средним городам. В рамках административного деления Курской губернии город являлся центром Белгородского уезда. В нем находились органы городского и земского управления, уездная полиция, суд, казначейство, органы народного просвещения и многие другие организации и учреждения, власть которых не выходила за рамки уезда. Что касается военного ведомства, то в уездных городах располагались по воинской повинности присутствие и управление воинских начальников. Именно на них и возлагалось решение вопросов, связанных с мобилизацией и подготовкой воинских подразделений для отправки на фронт [1, с. 25-27].
Война пришла в Белгород в 4 часа ночи 17 июня 1914 года. В полицейское управление пришла телеграмма о переводе армии и флота в военное положение. Как и в России в целом, немедленно началась мобилизация, первым днем которой было объявлено 17 июня 1914 года. Согласно распоряжениям, содержавшимся в телеграмме, на местные органы власти возлагалась ответственность за проведение изъятия у населения лошадей для нужд армии [2, л.л. 65-65 об.].
В связи с началом войны в городе были расквартированы 31-я артиллерийская бригада, в которой насчитывалось 1260 военнослужащих, а также 16-й мортирный артиллерийский дивизион
(379 человек). Помимо этого, в городе располагалось управление уездного воинского начальника в штате которого насчитывалось 49 человек и трое сотрудников жандармского управления, которых набрали по случаю начала военных действий. Уже в ходе начавшейся военной компании в Белгороде были созданы команда выздоравливающих на 1 тыс. человек, пункт для сосредоточения и выдержки ремонтных лошадей артиллерии в военное время (400 человек) и 3-й пехотный запасной батальон, состоявший из 6 рот, общей численностью 930 военнослужащих. После неудач и отступления 1915 года в город были эвакуированы управление Белостокского уездного начальника (31 воинских чина) и жандармское управление военного генерал-губернаторства Галиции - 13 человек. Всего в Белгороде в течение 1914-1915 гг. были расквартированы 4 065 военных, что для 26,5 тыс. города представляло значительное число. Таким образом, в структуре жителей города Белгорода произошли значительные изменения - 15% жителей города стали составлять военные. Помимо этого, с началом мобилизации уездные города стали также центром сбора призванных на фронт. Не избежал этой участи и Белгород. Основной проблемой для местных органов власти стал вопрос размещения такого большого количества мобилизованных. В самом начале военных действий 700 запасных нижних чинов удалось разместить при белгородском сборном пункте, а запасных и ополченцев 127 и 128 пеших дружин (общая численность 1 782 человек) расквартировали в казармах 31-й артиллерийской бригады, которая к тому времени уже была отправлена на фронт. Таким образом городским властям удалось избежать размещения воинских подразделений в общественных зданиях и учебных учреждениях, что было не характерно для Курской губернии. Во многих уездных городах воинские контингента занимали здания гимназий и училищ [3, л.л. 33, 288, 300, 352-353, 358, 354, 356, 361].
Имевшихся помещений явно было недостаточно. Все они были построены и предназначались для размещения военных в мирное время, но начавшаяся мировая война внесла свои коррективы. Уже в августе 1915 года в Белгороде при управлении уездного воинского начальника был построен сарай для нужд мобилизации и размещения воинского имущества [4, с. 1].
Наличие такого количества солдат в городе не могло не породить проблем не только в содержании и размещении, но и в поведении военнослужащих. Если в начале войны поведение мобилизованных и призванных из запаса не вызывало нареканий, то со временем оно значительно ухудшилось. В самом начале войны, заботясь о физическом и моральном состоянии населения и защитников Отечества, правительство ввело значительные ограничения на продажу спиртного в городах страны. Однако данная мера не остановила желающих задурманить свой рассудок с помощью алкоголя. Причем в этом вопросе мобилизованные проявляли невиданную изобретательность и сноровку. По сообщению жандармского управления, рядовые ремонтного пункта по выдержке лошадей в Белгороде самостоятельно изготовляли и пили самодельное вино. Самое интересное то, что «бутлегерством» занимались жены нижних чинов. После употребления сего «напитка» солдаты вели себя неподобающим защитнику Отечества образом. В частности, напившись, они избили военного фельдшера, а затем попытались также поступить и с прапорщиком, но последнему удалось скрыться от преследователей. В результате проведенного обыска на квартирах нижних чинов было изъято 8 бутылок и 3 неполных 3-х литровых банки суррогата. Указанное «изделие» было замечено и на рынке в городе. Данный факт указывает, что сивуха изготовлялась не только для личного потребления, но и на продажу. Рецепт «зелья» жены военнослужащих привезли с собой из Вятки, откуда они были родом. После проведения следственных мероприятий женщины были отправлены домой в Вятскую губернию [5, л. 85].
Заметим, что такие попойки военнослужащих не всегда заканчивались так легко. Например, 23 декабря 1914 г. в земскую больницу Белгорода были доставлены с отравлением 5 солдат командного пункта по сосредоточению и выдержке артиллерийских лошадей в военное время. Отравление было настолько серьёзным, что нижние чины проявляли слабые признаки жизни. К утру четверо из пяти солдат скончались, а еще один находился в предсмертном состоянии. 24 декабря в эту же больницу доставили еще 6 человек указанного воинского подразделения с аналогичными симптомами. В ходе проведенного расследования выяснилось, что рядовой Ложкин купил на базаре в Белгороде бутылку деревенского самогона и угостил им товарищей. После употребления суррогата солдаты почувствовали себя плохо и уснули. Сам Ложкин от полученного отравления скончался [6, л.л. 96-96 об.].
Но не только пьянство было негативным фактом пребывания в городе большого количества военных. Белгород являлся узловой станцией, через которую шли эшелоны на фронт. По сути, мобилизованным, которые отправлялись на передовую, терять было нечего. Поэтому они позволяли себе самое вызывающее поведение по отношению к обычным горожанам. Так 18 сентября 1915 г. на станции Белгород остановился поезд, следовавший из Орла, в котором находились ратники 2-го разряда. Всего в поезде было 1 тыс. военнослужащих, следовавших на фронт. Во время остановки несколько солдат подбежали к лавкам с продуктами, расположенными на перроне, и стали отбирать у продавцов продукты, не платя за это денег. После проведенной реквизиции, ратники спокойно возвратились в свои вагоны [7, л. 5]. Подобные происшествия были далеко не единичными, в связи с чем командование приняло решение охранять эшелоны с военнослужащими во время стоянок.
Еще более вопиющий случай произошёл в Белгороде 30 августа 1915 г. Прибывший по случаю отпуска в город подпоручик 37-го сибирского стрелкового полка П.М. Огняной ударил по лицу солдата, который не отдал ему честь и, по мнению офицера, вел себя не дисциплинированно. Форму пострадавшего солдата украшали боевые медали и военные знаки отличия. Данный инцидент имел место в 12.00 часов дня вблизи базарной площади города Белгорода. Положения усугубило то, что день был праздничный, на улице было много народа. Моментально на месте происшествия собралась многочисленная толпа горожан, которая явно проявляла агрессию по отношению к офицеру. От самосуда поручика спас проезжавший мимо помощник начальника жандармского управления подполковник граф Подгоричина-Петрович. Жандарму удалось вывести офицера из толпы и на время укрыть его в здании гостиницы, а затем передать под охрану местной полиции. Но на этом инцидент не был исчерпан. Примерно через час, когда поручика вывозили в управление воинского начальника, возмущенная толпа все еще не разошлась. Офицер покинул место происшествия под свист и улюлюканье местных жителей [8, л.л. 225-225 об., 233233 об, 236-236 об.].
Указанные события явно демонстрируют начавшееся разложение в рядах императорской армии. На смену регулярным частям шло пополнение из необученных, недисциплинированных новобранцев, имеющих смутные представления о военной службе. В последствие это будет способствовать тому, что толпы вооруженных людей сначала свергнут царя, а затем и Временное правительство.
В условиях военного времени, особенно в связи с неудачами на фронте, в Курской губернии была введена тотальная военная цензура. Во исполнении приказа по армиям Юга-Западного фронта, в Курске и Белгороде были созданы цензурные бюро. Белгородское бюро возглавил жандармский ротмистр Нестеровский. В его подчинении находились 10 уездов Курской губернии. Основной задачей цензора был досмотр отправлений и переписка гражданских лиц. Работа была колоссальной. Ежедневно через губернию проходило до 50 тыс. различных отправлений и посланий [9, л.л. 11-11об.].
Далее рассмотрим, как изменилось финансовое положение города в связи с началом Первой мировой войны. Прежде всего война ударила по бюджету Белгорода. В таблице 1 приведены данные об изменениях доходов и расходов города за 1912, 1914 и 1915 гг.
Таблица 1.
Доходы и расходы города Белгорода накануне и первые годы Первой мировой войны [10]
1912 1914 1915
Приход, руб. Расход, руб. Приход, руб. Расход, руб. Приход, руб. Расход, руб.
251378 249417 367422 365861 322909 321909
Исходя из данных таблицы, можно увидеть, что доходы бюджета города поначалу резко возросли (в период с 1912 по 1914 гг. рост составил 46 %). Но уже в 1915 году доходная часть бюджета уменьшилась на 44 513 рублей или на 12% к уровню 1914 года. При этом не стоит забывать и об инфляции, которая является неотъемлемой спутницей любой войны. В период с 1913 по 1916 г. средняя инфляция составила 72,4 %. Рост цен на продукцию кустарного производства за аналогичный период составил 200-300 %. Уже к 1915 году покупательная способность рубля снизилась до 80 копеек, а к 1917 году она составляла уже 55 копеек (на внутреннем рынке цена рубля опускалась и до 25 копеек) по отношению к довоенной [11, с. 13].
В 1914 году за счет городского бюджета в Белгороде удалось построить каменную водонапорную будку, амбар для ломбарда, а также деревянные и каменные корпуса для торговых лавок. На этом перечень глобального строительства в городе на 1914 г. окончен. Также из городских сумм финансировался мелкий ремонт общественных зданий. На все это было потрачено - 15 333 руб. 56 коп [3]. В 1915 году на строительство каменного амбара и ремонт израсходовали лишь 6782 руб. 18 коп, что более чем в 2 раза меньше показателей 1914 года. Объясняется эта ситуация просто: большая часть средств из городской казны шла на нужды армии и мобилизации.
Противоположная ситуация сложилась в городе с недоимками (задолженность по платежам в бюджет). В таблице 2 показано количество городских недоимок, оставшихся на 1-е января 1913, 1915 и 1916 гг.
Таблица 2.
Количество недоимок в бюджет г. Белгород, оставшихся на 1-е января 1913-1916 гг.
[12, л.л. 3-3 об., 99-99 об.]
1913 г. (руб.) 1915 г. (руб.) 1916 г. (руб.)
23712 14585 21625
Исходя из данных таблицы 2, можно сделать вывод, что к 1915 году сумма, недополученная в бюджет города уменьшилась на 38,5 % или 9128 рублей, но уже к 1916 году начался обратный процесс, недоимки выросли на 48 % и практически сравнялись с 1913 гг. Если сравнивать с доходной частью бюджета, то в 1912 году бюджет недополучил 9% доходов, в 1914 - 4%, а в 1915 - 7%. Таким образом, мы можем говорить о том, что война нарушила поступательный рост развития экономики города. Если до войны наблюдалось значительное увеличение городского бюджета, уменьшение задолженности населения перед местной казной, то война поворачивает этот процесс вспять.
Теперь рассмотрим, как война отразилась на жизни простых белгородцев. В октябре 1915 года в городе начался резкий рост цен на хлеб и дрова. Этот факт не мог не сказаться на настроении горожан. Приближалась зима, и население стало остро реагировать на подобные явления. В связи с недовольством жителей Белгорода городская дума приняла решение о вводе твердых (фиксированных) цен на хлеб. Цены устанавливались после консультаций с владельцами пекарен. Но все пошло не по плану городской думы. На 4 ноября была запланирована публикация в местной печати новых твердых цен, но пока постановление готовилось к изданию, цены на хлеб в городе выросли намного больше, чем было запланировано властями. Мониторинг цен, проведенный 1 ноября, показал, что «французский» не сдобный хлеб в магазинах стоил 12 копеек вместо запланированных 8-ми, а черный хлеб продавался по 5 копеек, тогда как постановление предписывалось реализовывать его населению за 3-4 копейки. Более того, продавцы (с которыми ранее и были согласованы отпускные цены) решили саботировать мероприятие. Так, владелец нескольких белгородских кондитерских Цехновешер, в знак протеста закрыл свои магазины и отказался продавать дешевый хлеб по твердым ценам.
В начале 1916 года ситуация с твердыми ценами повторилась снова. В этот раз производители хлеба обвинили в срыве фиксации стоимости мукомолов. По их словам, производители муки ежедневно повышали цены на свою продукцию (на которую не распространялась фиксация стоимости). В качестве примера пекари утверждали, что мельник Писклов 1 марта реализовывал свою продукцию по цене 16 рублей 50 коп. за 80 кг. куль, а уже 3 марта цена выросла на 1 рубль и составила 17 руб. 50 коп. Мукомол Токарев 12 марта брал за куль 17 руб. 25 коп., а 15 марта - уже 17 руб. 60 коп. И таких примеров было множество [13, л.л. 102103]. Ни штраф в 25 рублей, ни арест на 2 недели не останавливали производителей от самовольного повышения цен [14, л. 218]. Работать себе в убыток никто не собирался. Более того, как производители, так и продавцы в один голос утверждали, что и в дальнейшем цены будут расти, причем это случится в скором времени. Продавать хлеб по фиксированным ценам не представлялась возможным без уменьшения его веса или качества выпускаемой продукции.
Подобная ситуация складывалась и с продажей сахара. На этот продукт питания городские власти также ввели твердые цены. Чтобы хоть как-то обеспечить население города сахаром по
фиксированным ценам, по просьбе курского губернатора министр финансов выделил несколько бывших винных складов (которые пустовали в связи с введением в России «сухого закона») для хранения сахара. Подобный склад был открыт и в Белгороде. Сахар скупался большими партиями у производителей, доставлялся железнодорожным транспортом в город и хранился на выделенном складе. По мере необходимости, сахар реализовывался населению по установленным ценам. Данная благая мера привела однако же к обратному эффекту. Сахар стали массово скупать спекулянты и вывозить в другие регионы. Все дело в том, что сахар со складов реализовывался на 3-4 рубля за пуд дешевле чем на рынке. В Курске, например, сахар стоил 20 копеек ка фунт, а в соседнем Орле от 60 до 1 руб. За перевозку и реализацию 10 пудов сахара перекупщик мог заработать около 200-300 руб. [15, с. 5-7] дохода - огромные по тем временам деньги, учитывая, что средняя зарплата, например, чиновника городской управы составляла от 18 до 75 рублей в месяц [16, л.л. 57об-58]. Подобная ситуация складывалась не только с сахаром, но и с другими стратегически важными товарами. Белгородская городская дума одна из первых в Курской губернии приняла решение о запрете массовой скупки торговцами отопительных материалов в черте города до 11 часов утра [17, л. 143].
Рост цен не мог не сказаться на экономическом положении горожан. Царившие в умах белгородцев настроения наглядно иллюстрируют донесения местного полицейского управления. В нем указывалось, в частности, что железнодорожные рабочие станции Белгород открытых протестов не выражают и ведут себя в полнее пристойно. Но, по мнению полиции, в массе своей они были настроены против правительства, считая его виновником войны. Рабочие высказывались в таком духе, вот закончиться война, тогда и посчитаемся, а пока надо тихо и мирно работать.
В Белгороде во время войны отсутствовали крупные промышленные предприятия. Больше всего рабочих насчитывалось на железной дороге. Такое большое количество пролетариата не могло не интересовать органы власти. Полиция и жандармы особо тщательно следили за настроениями, царившими в среде железнодорожников.
Инфляция больно ударила по работникам железнодорожной отрасли. Рост жалования не успевал за ростом цен. Машинистами станции Белгород 25 ноября 1916 г. было подано очередное ходатайство начальству с просьбой об увеличении заработной платы. В своем обращении рабочие указывали на то, что прибавка в 30% не улучшила их положения, так как была отменена премия за экономию угля. Таким образом, получилось, что рабочие, несмотря на формальное повышение жалования, получать стали меньше, чем до войны. Кроме того, машинисты жаловались на дороговизну и отсутствие в железнодорожной лавке продуктов питания. Не удивительно, что приведенные выше факты не самым лучшим образом влияли на настроения простых рабочих.
Железнодорожные рабочие выживали как могли. В частности, дефицит в городе отопительных материалов привел к воровству и перепродаже угля, предназначенного для паровозов. Уже к весне 1916 года большинство белгородских предприятий, пекарен, котельных работали на угле, похищенном со склада, принадлежавшего железнодорожной станции. Уголь воровали все. Ежедневно рабочие и служащие, возвращаясь домой, несли с собой в ящиках 4-6 кг. угля, похищенного из казенного склада или полученного за счет обвеса паровозов и машинистов.
С началом войны работы у железнодорожников не стало меньше. Железная дорога являлась стратегическим объектом, обеспечивавшим потребности не только гражданские, но и многократно возросшие военные перевозки. Если в 1913 гг. через станцию Белгород было перевезено 6993 пассажиров по военному тарифу, то уже в 1914 гг. - 16542 [18, л.л. 14 об., 33]. Таким образом только за первые 6 месяцев войны количество военных пассажиров увеличилось в 2,5 раза.
Что касается революционного или рабочего движения, то в г. Белгороде был организован профсоюз приказчиков. Самое интересное, что на 29 октября 1915 года это было единственное подобное объединение на всю Курскую губернию. Несмотря на всю инертность рабочих, именно в Белгороде первым из всех городов Курской губернии был создан Совет рабочих депутатов. Это случилось 6 марта 1917 года [19, с. 36-37].
В рамках одной статьи невозможно показать все аспекты жизни города в годы Первой мировой войны. В статье были рассмотрены вопросы изменений в организации управления Белгородом в годы войны, особенности размещения воинских контингентов в городе, а также положение городских финансов и влияние боевых действий на экономику городского поселения. За рамками исследования остались такие вопросы как: организация военного производства,
помощь беженцам, размещение в городе военных госпиталей и лазаретов, помощь горожан фронту и семьям призванных.
Литература и источники
1. Терещенко А.А. Социально-экономическое развитие городов Центрального Черноземья во второй половине XIX - начале ХХ века. - Курск: Изд-во КГПУ, 2003. - 222 с
2. Государственный архив Курской области (ГАКО). Ф. 1642. Оп. 1. Д. 692.
3. ГАКО. Ф. 141. Оп. 1. Д. 170.
4. Курские губернские ведомости. - 1915. - 6 августа. - № 83.
5. ГАКО. Ф. 1642. Оп. 1. Д. 740.
6. ГАКО. Ф. 1642. Оп. 1. Д. 698.
7. ГАКО. Ф. 1642. Оп. 1. Д. 741.
8. ГАКО. Ф. 1642. Оп. 1. Д. 648.
9. ГАКО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 8524.
10. Обзор Курской губернии за 1912, 1914,1915 года: Приложение. - Курск: электрическая типолитография губернского правления, 1913, 1915,1916.
11. Китанина Т.М. Война, хлеб и революция (продовольственный вопрос в России 1914 - октябрь 1917 года). - Л.: Наука, 1985. - 384 с.
12. ГАКО. Ф. 302. Оп. 1. Д. 642.
13. ГАКО. Ф. 54. Оп. 1. Д. 2218.
14. ГАКО. Ф. 373. Оп. 1. Д. 9.
15. Отчет по операциям закупки и продажи сахара в Курской губернии через Акцизное ведомство с декабря 1915 по 1 января 1917 гг. - Курск: электрическая типолитография П.З. Либермана, 1915. - 76 с.
16. ГАКО. Ф. 302. Оп. 1. Д. 659.
17. ГАКО. Ф. 1642. Оп. 1. Д. 744.
18. ГАКО. - Ф. 1642. - Оп. 1. - Д. 766.
19. Курск в революции: Сборник материалов по истории Октябрьской революции в Курском крае 1917-1918 годах. - Курск: Типография губ. домашнего заказа, 1922. - 126 с.
References and Sources
1. Tereshchenko A.A. Social'no-ekonomicheskoe razvitie gorodov Central'nogo Chernozem'ya vo vtoroj polovine XIX - nachale HH veka. - Kursk: Izd-vo KGPU, 2003. - 222 s
2. Gosudarstvennyj arhiv Kurskoj oblasti (GAKO). F. 1642. Op. 1. D. 692.
3. GAKO. F. 141. Op. 1. D. 170.
4. Kurskie gubernskie vedomosti. - 1915. - 6 avgusta. - N° 83.
5. GAKO. F. 1642. Op. 1. D. 740.
6. GAKO. F. 1642. Op. 1. D. 698.
7. GAKO. F. 1642. Op. 1. D. 741.
8. GAKO. F. 1642. Op. 1. D. 648.
9. GAKO. F. 1. Op. 1. D. 8524.
10. Obzor Kurskoj gubernii za 1912, 1914,1915 goda: Prilozhenie. - Kursk: elektricheskaya tipolitografiya gubernskogo pravleniya, 1913, 1915,1916.
11. Kitanina T.M. Vojna, hleb i revolyuciya (prodovol'stvennyj vopros v Rossii 1914 - oktyabr' 1917 goda). - L.: Nauka, 1985. - 384 s.
12. GAKO. F. 302. Op. 1. D. 642.
13. GAKO. F. 54. Op. 1. D. 2218.
14. GAKO. F. 373. Op. 1. D. 9.
15. Otchet po operaciyam zakupki i prodazhi sahara v Kurskoj gubernii cherez Akciznoe vedomstvo s dekabrya 1915 po 1 yanvarya 1917 gg. - Kursk: elektricheskaya tipolitografiya P.Z. Libermana, 1915. - 76 s.
16. GAKO. F. 302. Op. 1. D. 659.
17. GAKO. F. 1642. Op. 1. D. 744.
18. GAKO. - F. 1642. - Op. 1. - D. 766.
19. Kursk v revolyucii: Sbornik materialov po istorii Oktyabr'skoj revolyucii v Kurskom krae 1917-1918 godah. - Kursk: Tipografiya gub. domashnego zakaza, 1922. - 126 s.
ГАВРИКОВ ФЕДОР АЛЕКСЕЕВИЧ - кандидат исторических наук, доцент, Курский государственный университет. АБРАМОВ АЛЕКСАНДР ПЕТРОВИЧ - доктор социологических наук, доцент, профессор кафедры философии и социологии, Юго-Западный государственный университет (abramov_ap@inbox.ru).
GAVRIKOV, FEDOR A. - Ph.D. in History, Associate Professor, Kursk State University (gavrikovf81@mail.ru). ABRAMOV, ALEKSANDR P. - Doctor of Sociology, Associate Professor, Professor of the Department of Philosophy and Sociology, Southwestern State University (abramov_ap@inbox.ru).
УДК 94(47).084.3:340.158 Б01: 10.24412/2308-264Х-2023-3-82-89
НИКУЛИН В.В., МЕЩЕРЯКОВА С.В., ВОЛИКОВА И.А. ПРОДНАЛОГОВАЯ КАМПАНИЯ 1921- 1922 ГГ.: ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ ОСНОВА,
ОСОБЕННОСТИ, ИТОГИ
Ключевые слова: нэп, Советское государство, экономическая политика, право, закон, крестьянство, продразвёрстка, продналог, органы власти.
В статье рассматриваются явления и события, связанные с началом реализации ключевого положения нэпа - замены продразвёрстки продналогом. Анализируются законодательная основа введения продналога, методы и формы проведения первой продналоговой кампании, особенности ее реализации и итоги. Подчёркивается, что первая продналоговая кампания в формате нэпа проводилась в условиях неурожая и беспроцентного обнищания крестьянства и, в силу этого, столкнулась с
