CC BY
9муниципального управления. - 2Q2Q. - Т.9. - №1.
9. Елисеев А.Л., Матвеева Е.С. Вопросы модернизации церковно-пенитенциарной системы России второй половины XIX века // Заметки ученого. - 2Q15. - № 1-1. - С.38-43.
1Q. Волошин Д.В. Подготовка пенитенциарного персонала в дореволюционной России (1879 - 1917 годы) // Ведомости уголовно-исполнительной системы. - 2Q18. - № 2.
References and Sources
1. Poznyshev S.V. Religioznye prestupleniya s tochki zreniya religioznoj svobody. K reforme nashego zakonodatel'stva o religioznyh prestupleniyah. -M.: Universitetskaya tipografiya Strastnoj bul'var, 19Q6. - 38Q s.
2. Arsen'ev K.K. Svoboda sovesti i veroterpimost': sbornik statej. - SPb.: Tipografiya tovarishchestva «Obshchestvennaya pol'za», 19Q4.
3. Poznyshev S.V. Ocherki tyur'movedeniya. - M.: Izdatel'stvo G.A. Lemana i B.D. Pletnyova, 1915.
4. Poznyshev S.V. Ob" izuchenii prestupnika v naukt ugolovnago prava // Voprosy prava. - 1911. - Kniga VIII.
5. Matveeva E.S. Tyuremnyj svyashchennik v dorevolyucionnoj Rossii// Vestnik gosudarstvennogo i municipal'nogo upravleniya. - 2Q21. - T.1Q. - №»1.
6. Matveeva E.S., Livcov V.A., Filonov V.I. Deyatel'nost' Komissii Duhovnyh uchilishch po voprosam organizacii i podderzhki sistemy duhovnogo obrazovaniya v XIX veke (na materialah Orlovskoj gubernii) // Bylye gody. Rossijskij istoricheskij zhurnal. - 2Q21. - № 16 (1). - S. 126-137.
7. Poznyshev S.V. Osnovy penitenciarnoj nauki. - M.: Yuridicheskoe izdatel'stvo Narkomyusta, 1923. - 342 s.
8. Matveeva E.S. Uveshchevatel' v cerkovno-penitenciarnoj sisteme dorevolyucionnoj Rossii // Vestnik gosudarstvennogo i municipal'nogo upravleniya. - 2Q2Q. - T.9. - №1.
9. Eliseev A.L., Matveeva E.S. Voprosy modernizacii cerkovno-penitenciarnoj sistemy Rossii vtoroj poloviny XIX veka // Zametki uchenogo. - 2Q15.
- № 1-1. - S.38-43.
1Q. Voloshin D.V. Podgotovka penitenciarnogo personala v dorevolyucionnoj Rossii (1879 - 1917 gody) // Vedomosti ugolovno-ispolnitel'noj sistemy.
- 2Q18. - № 2.
МАТВЕЕВА ЕВГЕНИЯ СЕРГЕЕВНА - кандидат исторических наук, доцент, кафедра истории, политологии и государственной политики, Среднерусский институт управления - филиал РАНхИГС (Россия, Орёл) (evgmatveeva@bk.ru). БАЦУКИН АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ - аспирант, кафедра истории, политологии и государственной политики, Среднерусский институт управления - филиал РАНхИГС (Россия, Орёл) (batsukin.alexei@yandex.ru).
КУЗНЕЦОВА ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА - аспирант, кафедра истории, политологии и государственной политики, Среднерусский институт управления - филиал РАНхИГС (Россия, Орёл) (timokhinelena@yandex.ru).
MATVEEVA, EVGENIA S._- Ph.D. in History, Associate Professor, Department of History, Political Science and Public Policy, Central Russian Institute of Management - branch of the Russian Academy of Public Economy and Civil Engineering (Russia, Oryol). BATSUKIN, ALEKSEY A. _- Ph.D. student, Department of History, Political Science and Public Policy, Central Russian Institute of Management - branch of RANEPA (Russia, Oryol) (batsukin.alexei@yandex.ru).
KUZNETSOVA, ELENA V. - Ph.D. student, Department of History, Political Science and Public Policy, Central Russian Institute of Management - branch of the Russian Academy of National Economy and Public Administration (Russia, Oryol).
УДК 94(47)«1914/1918»:908 DOI: 10.24412/2308-264X-2022-4-63-68
ГАВРИКОВ Ф.А.
РОЛЬ ГОРОДОВ КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ В ОРГАНИЗАЦИИ РАЗМЕЩЕНИЯ БОЛЬНЫХ И РАНЕНЫХ ВОИНОВ, БЕЖЕНЦЕВ И ВОЕННОПЛЕННЫХ, А ТАКЖЕ ПОМОЩИ ФРОНТУ И СЕМЬЯМ ПРИЗВАННЫХ ВО ВРЕМЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ
ВОЙНЫ
Ключевые слова: Первая мировая война, Курская губерния, беженцы, военнопленные, города, госпитали, лазареты, благотворительность, семьи призванных, пособия, органы власти.
В самом начале Первой мировой войны в повседневной жизни городов Курской губернии произошли значительные изменения. Прежде всего они коснулись структуры городского населения. Часть горожан была призвана в действующую армию. В городах появились новые жители, организация жизни которых легла тяжелым грузом на местные власти, общественные организации и обычных обывателей. В статье рассмотрены проблемы размещения в городских поселениях региона беженцев и переселенцев из оккупированных и прифронтовых районов империи, оказания им помощи, а также создания в городах разветвленной сети эвакопунктов, госпиталей и лазаретов для раненых и больных воинов. Рассматривается также организация помощи семьям призванных на фронт, а также солдатам на передовых позициях
GAVRIKOV, F.A.
THE ROLE OF THE CITIES OF THE KURSK PROVINCE IN ORGANIZING THE ACCOMMODATION OF SICK AND WOUNDED SOLDIERS, REFUGEES AND PRISONERS OF WAR, AS WELL AS ASSISTANCE TO THE FRONT AND THE FAMILIES OF THE DIRECTED DURING THE WORLD WAR I
Key words: World War I, Kursk province, refugees, prisoners of war, cities, hospitals, infirmaries, charity, families of those drafted, benefits, authorities.
At the very beginning of the First World War, significant changes took place in the daily life of the cities of the Kursk province. First of all, they touched upon the structure of the urban population. Some of the townspeople were drafted into the army. New residents appeared in the cities, the organization of whose life laid a heavy burden on local authorities, public organizations and ordinary inhabitants. The article deals with the problems of accommodating refugees and migrants from the occupied and frontline regions of the empire in the urban settlements of the region, providing them with assistance, as well as creating an extensive network of evacuation centers, hospitals and infirmaries for the wounded and sick soldiers in cities. The organization of assistance to the families of those called to the front, as well as to soldiers at the forefront, is also being considered.
В статье «Организация жизни городов Курской губернии в условиях Первой мировой войны» нами были рассмотрены вопросы работы органов городской власти в чрезвычайных условиях военного времени, попытки создания военного производства в городах Курской губернии, исследованы причины и последствия влияния войны на экономику городского хозяйства, а также на жизнь простых горожан. В частности, было показано возникновение и деятельность в регионе таких общественных организаций, как Союз городов и Военно-промышленный комитет [1]. Данная статья продолжает изучение темы жизни провинциальных городов России в условиях Первой мировой войны. В качестве примера нами взята типичная губернии европейской части страны - Курская. В ней рассматриваются проблемы размещения и оказания помощи в городах губернии беженцам и переселенцам из оккупированных и прифронтовых районов империи, создания в них разветвленной сети эвакопунктов, госпиталей и лазаретов для раненых и больных воинов, помощи граждан семьям призванных на фронт и солдатам на передовых позициях.
В структуре городского населения Курской губернии после начала боевых действий на фронтах Первой мировой войны произошли существенные изменения. Как было указано в предыдущей статье городские поселения стали центрами мобилизации, где концентрировались призванные, ратники ополчения, воинские контингенты и канцелярии, мобилизованные лошади, припасы и снаряжение. Определенное количество городских жителей было призвано на фронт, но общая численность горожан, среди солдат на фронте, была не значительной, что показывает в большинстве случаев крестьянское происхождение российской армии периода Первой мировой войны. В тыловых городах Российской империи в массовом порядке стали открываться госпиталя и лазареты для больных и раненых воинов, с приписанным к ним медицинским персоналом. Большей частью медицинские учреждения относились к военному ведомству и находились на его обеспечении. Но кроме этой категории, в городах появилась и другая, сугубо мирная, группа горожан - это беженцы Первой мировой войны. Обеспечение их продовольствием, жильем и лечение легли, в том числе, на плечи городских властей губернии.
Самым тяжелым для городских управ стал 1915 год. В ходе «Великого отступления» (апрель - декабрь 1915 года) тысячи людей снимались с родных мест и уходили в глубь страны вместе с отходящей русской армией. Помимо этого, власти стали практиковать вынужденное отселение различных категорий граждан (прежде всего немцев-колонистов) из прифронтовой зоны. Объяснялось это необходимостью обезопасить тылы действующей армии от возможных шпионов и предателей. Всего под оккупацию попала территория Российской империи, на которой проживало около 25 мил. человек. Из них 3 мил. оказались в статусе беженцев и вынужденных переселенцев. Такого хода войны не ожидал никто.
Потоки беженцев из оккупированных областей скопились на всех дорогах, ведущих в глубь страны, что стало серьезным затруднением в организации снабжения действующей армии. Ни государственные, ни местные органы власти не были готовы к приему такой массы переселенцев. Эвакуация велась не организованно, без какого-либо плана или видения дальнейших действий. В начале эвакуации, как выход из ситуации, для размещения беженцев решено было использовать товарные вагоны. Это поспешное решение привело к тому, что к осени 1915 года железная дорога не досчиталась 120 тыс. вагонов, которых и так катастрофически не хватало как в тылу, так и для снабжения действующей армии [2, с. 87, 103].
В Курской губернии по плану Верховного командования планировалось разместить 300 тыс. вынужденных переселенцев из Волынской губернии. Основной поток беженцев проходил через узловые железнодорожные станции Курск и Белгород, являвшиеся также местом пересечения крупных грунтовых дорог. Именно они и приняли на себя основной поток жертв войны [3, с. 38-43]. Всего за годы войны в Курской губернии было размещено 100 тыс. беженцев. По этому показателю губерния занимала 10 место в России. К 1 февраля 1916 года в городах региона проживало 16742 беженцев, что составляло 20,4 % от всего числа вынужденных переселенцев или каждый пятый. В 1916 году беженцы составляли 6% от общего числа жителей губернии. Больше всего переселенцев проживало в г. Курске. На 1 ноября 1916 г. в нем было размещено около 10,5 тыс. человек данной категории, что составляло примерно 10 % от общего числа горожан. Большие группы беженцев разместились также в городах Белгород, Дмитриев, Короча, Обоянь и др. Их общая численность по городам губернии в начале зимы 1916 года
составляла 16,8 тыс. человек - это примерно 24,4 % от общего числа беженцев, размещенных в Курской губернии или 6 % городского населения региона [4, л. 49].
Появление такого большого количества новых жителей стало неприятной неожиданностью для городских властей. Для их приема не хватало элементарного - одежды, обуви, продуктов питания. Помещений не было, или они были не готовы к приему большого количества людей. Но самое главное - в бюджетах городов на эти расходы не было предусмотрено финансирование. Тем не менее, такая помощь все же выделялась, причем размер помощи в городах губернии был больше, чем в сельской местности. Так в г. Курске размер пособия в начале 1916 года составлял 20 копеек в день на взрослого (6 рублей в месяц) и 4 руб. в месяц на ребенка. Дополнительно выплачивалось квартирное пособие, колебавшееся от 1 рубля 20 копеек до 2 рублей в месяц в зависимости от города. Власти старались не оставлять беженцев в городах, а поскорее отправлять их в сельскую местность, где для них всегда была работа. В апреле 1916 года было издано распоряжение о снятии с довольствия 15% беженцев, проживающих в городах. В г. Рыльске пособия в январе-феврале 1917 года получали всего 24 семьи (78 человек), хотя на 1 мая 1916 года в городе числилось 277 беженцев. Размер пособия в городе составлял 6 рублей на взрослого; ребенок до 5 лет получал от 2 до 5 рублей [5, л.л. 31-31об.]
Важно отметить, что Россия изначально готовилась к короткой победоносной войне, не предусматривавшей большого количества беженцев и переселенцев. Первое время управам помогали благотворительные акции, проводимые в городах, но собранные на них средства быстро заканчивались, а поступления новых не предвиделось. Хотя местное население, в целом, с готовностью шло на помощь жертвам войны, но были и исключения. Особую неприязнь у местных горожан вызывали прибывавшие из мест своего постоянного проживания немцы-колонисты, которых государственные органы насильственно переселяли вглубь страны. Коренное население считало их шпионами и предателями всех, без исключения [6, л.л. 4, 6-6 об, 13, 14 об, 18 об, 19].
В вопросе оказания помощи беженцам органам местного самоуправления активную помощь оказывали благотворительные организации. К примеру, такие как «Татьянинский комитет», который специализировался на помощи детям беженцев и продолжил свою работы даже после Февральской революции [3, с.52]. В городах губернии стали возникать и национальные общественные организации, созданные для помощи беженцам. Беженцы-католики, к примеру, попали под опеку курского настоятеля римско-католического прихода Ф. Ушинского [3, с.56]. 22 ноября 1914 г. в Курске был организован комитет «Вспомоществования бедным семействам поляков, участвующим в войне и бедствующему польскому населению, пострадавшему от военных действий». Его состав на момент основания насчитывал 19 человек [7, л.л. 105, 108].
Для помощи беженцем еврейской национальности был организован «Курский временный комитет по оказанию помощи семьям евреям записаным в Курской губернии и еврейскому населению, пострадавшему от военных действий». Комитет открыл специальные школы (ходеры) для детей беженцев с изучением иврита и иудаизма в городах Курске, Белгороде, Старом Осколе и Обояни. Уроженцев Прибалтики опекал «Курский отдел Литовского общества по оказанию помощи пострадавшим от войны», а также «Курский отдел латышского ремесленного общества», организованный в январе 1917 года. После эвакуации в Курск Рижского машиностроительного завода, его директор Р.К. Дутцен организовал «Курское отделение Латышского общества вспомоществования «Родина». Отделение «Родина» первоначально оказывало помощь 120 рабочим завода и их семьям. Впоследствии под его опекой оказалось 400 латышей. Организацией была создана в Курске школа для латышских детей на 24 места, приют для 47 детей и стариков и амбулатория [3, с.57]. Уже после Февральской революции 7 мая 1917 года в Курске было зарегистрировано «Украинское общество помощи беженцам» [8, л. 69].
Дестабилизирующее влияние на жизнь провинциального города Курской губернии оказывало появление в нем солдат противника, но уже в качестве военнопленных. Пленных также необходимо было одевать, кормить и размещать. Власти городов пытались как можно быстрее избавиться от этих «гостей» и отправить их на работу в сельскую местность, где их распределяли среди местных крестьян. В городах находилась лишь незначительная часть военнопленных. Губернский центр не был предназначен для размещения пленных. В нем находились только те, кто нуждался в лечении. Также в Курске под стражей находился австрийский униатский митрополит граф Шептицкий [9, л.л. 26-26об.]. Если брать данные за 23 февраля 1915 г, то
наибольшее количество военнопленных находилось в Белгороде - 11 офицеров и 600 солдат, затем шел г. Обоянь - 20 офицеров и 400 нижних чинов. Всего на конец 1915 года в 11 городах Курской губернии (Белгороде, Грайвороне, Короче, Льгове, Обояни, Путивле, Рыльске, Старом Осколе, Тиму и Щиграх) располагалось 11 офицеров и 2060 рядовых [10, с. 59].
Отношение местного населения с военнопленными складывалось по-разному. Немцев -откровенно ненавидели. Отношения к подданным Австро-Венгрии славянского происхождения колебалось от нейтрального до откровенной симпатии и жалости. Солдаты данной категории свободно ходили по городам, вступали в общение с местными жителями (сказывалось сходство языков). Данные факты не могли не беспокоить власти. Очень часто в разговорах с горожанами военнопленные рассказывали о трудностях и ужасах войны, сравнивали свою жизнь и жизнь русских людей. Это сравнение не было в пользу последних. В этой связи 30 марта 1915 г. вышел приказ по Московскому военному округу, запрещавший пленным праздное «шатание» по улицам городов и общение с местными жителями [11, л. 40].
Как и по всей России, в городах Курской губернии стали открываться госпитали и лазареты для больных и раненых воинов. Особую роль в организации лечения солдат играли органы местного самоуправления. Высокую оценку официальных лиц получили организованные в городах региона госпитали курского земства. В отзывах Верховных санитарных инспекторов -генералов Евдокимова и Сандецкова отмечалось отличное состояние госпиталей Курского земства. Они благодарили местные власти за выдающуюся их деятельность на благо Родины. А Его Императорскому высочеству принцу Ольденбургскому принадлежит следующее высказывание: «...в госпиталях Курского земства есть все то, что имеют лучшие столичные учреждения такого рода» [12, с. 1544].
Не остались безучастными к судьбам наших солдат и учителя. Они отчисляли часть своей зарплаты на нужды раненых, собирали и распределяли пожертвования среди нуждающихся, отправляли на фронт подарки, участвовали в деятельности благотворительных организаций, вели среди населения разъяснительную работу, устраивали в госпиталях и лазаретах спектакли для солдат и многое другое [10, с. 83-93]. Не осталось в стороне и Православная церковь. Так подготовкой сестер милосердия для курских госпиталей занялось Курская Знаменская община российского общества Красного Креста. Во всех приходах губернии после службы проходили сборы пожертвований для нужд фронта. В монастырях были организованны приюты для сирот и нуждающихся [13, л. 52].
Многие горожане, общественные и государственные деятели не остались равнодушными к судьбе наших солдат, пострадавших за царя и Отечество. Они помогали в лечении больных и раненых, поставляли продовольствие, белье и оборудование. Большую помощь госпиталям и лазаретам оказали член Государственной Думы, предводитель путивльского дворянства Г.А. Шечнов, князь и княгиня Л.И. и Н.В. Дондуковы-Изъединовы, земский начальник Тимского уезда П.С. Глазов, секретарь Курского дворянства Н.Д. Решетинский. Отдельно необходимо выделить персонал курских госпиталей - врачей Л.П. Олицкую, И.С. Галицкого, М.А. Маркович, В.А. и А.Я. Шиле, а также сестер милосердия и оказывавший им содействие Курский Дамский комитет во главе с председателями А.Я. Камелининой и К.А. Пятаковой. Не остались в стороне от всеобщего горя и простые горожане - Л.В. и Л.Н. Сверчевские, В.Г. Тимонин, Н.Н. Каменев и многие другие [14, с. 4]. Всего за годы войны только в одном Курске было организовано и действовало 36 госпиталей и лазаретов. Уже с 1915 года в городе действовали 9 эвакуационных госпиталей. Только за июнь-июль 1917 г. через Курский распределительный пункт прошло более 66 тыс. раненых и больных солдат. По всем городам Курской губернии было развернуто 49 госпиталей и лазаретов. В самом большом - лазарете Всероссийского союза городов - единовременно можно было разместить 420 человек [15, л. 36].
Подготовкой сестер милосердия для госпиталей занялась Курская Знаменская община сестер милосердия Российского общества Красного Креста, которую курировала дочь Николая II - Татьяна, в следствии чего, организация получила название Татьянинский комитет. Только за первый месяц войны 320 жительниц городов Курской губернии изъявили желания обучаться на курсах сестер милосердия. Из них были приняты 140 курянок, 98 - успешно сдали выпускные экзамены. Из всех выпускниц 66 получили назначения в курские сводные эвакуационные госпитали, 5 были приписаны к запасным госпиталям военного ведомства, трое - командированы
в лазареты Курского губернского земства, а оставшиеся 24 работали в частных лазаретах Курской губернии [16, с. 80-90]. В свою очередь, горожане, особенно в начале войны, трепетно заботились об ушедших на фронт земляках. Для них собирали одежду, белье, табак, продукты. К праздникам на передовую обязательно отправлялись подарки. По городам губернии практиковался сбор денежных средств для особых рождественских «гостинцев» фронтовикам [17, л. 5].
Одной из основных задач органов городского самоуправления стало обследование семей призванных на предмет выдачи им пайков и пособий от государства. Первейшей проблемой являлось составление списков получателей казенной помощи. Пособия и пайки выдавались только особо нуждающимся семьям военнослужащих. Поэтому в городах были созданы специальные комиссии по обследованию материального положения претендентов на получение помощи. Размеры пособия были вполне скромными, пересматривались редко и не успевали за ростом цен. В городах на 1914 год размер помощи составлял 2 р. 30 коп. на каждого члена семьи призванного [18, с. 4]. Для нормального существования этого явно не хватало, поэтому местным властям приходилось изыскивать средства для оказания дополнительной помощи семьям военнослужащих действующей армии. Для детей призванных, сирот и полусирот по всем городам губернии была создана разветвленная система приютов и пансионов. Большую помощь оказала Русская Православная Церковь. При церквях и монастырях открывались приюты, в приходских школах создавались специальные классы для нуждающихся в помощи солдатских детей. Самый большой приют для 120 детей был создан при Стрелецкой церковно-приходской школе [19, с. 3].
Если анализировать общее число призванных из городов Курской губернии в действующую армию, то их число было незначительным. С учетом числа выдаваемых пособий, можно определить, что численность мобилизованных городских жителей составляла 3,2 % от общего количества отправленных на фронт. Большинство горожан находило способы избежать призыва, получая отсрочки. Так, например, губернский Курск, население которого на 1914 год составляло 87,8 тыс. человек, отдал фронту всего около 3 тысяч жителей. В уездной Обояни, где проживало 14,5 тысяч горожан, было призвано 500 человек. Таким образом, в среднем плотность призыва составляла 1 мобилизованный на 29 жителей города [20, с. 67].
Кроме подарков фронтовикам на Пасху и Рождество в Курске были организованы и отправлены на передовую: отряд сестер милосердия, поезд-баня, передвижные госпитали. Но творившаяся в прифронтовых районах неразбериха, халатность воинских начальников, загруженность железных дорог не позволила им работать на полную мощность, хотя их помощь была крайне необходима для действующей армии [10, с.134].
В итоге необходимо констатировать, что города Курской губернии в основном смогли перестроить жизнь под требования военного времени. Тем не менее, власти не могли организовать вполне удовлетворительное снабжение увеличившегося городского населения продовольствием и предметами первой необходимости. С каждым военным годом трудностей становилось все больше, а местные власти справлялись с ними все хуже. Как следствие, отношение к войне у населения сменилось от восторженного к резко негативному. В результате, местная элита и простые граждане без труда приняли переход власти в стране к Временному правительству.
Литература и источники
1. Гавриков Ф.А. Организация жизни городов Курской губернии в условиях Первой мировой войны// Современная научная мысль. - 2022. -№ 2. - С. 53-59.
2. ЯковлевН.Н. Экономические кризисы в России. - М.: Госполитиздат, 1955.
3. КурцевА.Н. Беженцы Первой мировой войны в Курской губернии: 1914-1917 // Курские тетради: Тетрадь первая. - Курск, КГПУ, 1997. - С.33-59.
4.Государственный архив Курской области (ГАКО). Ф. 1. Оп. 1. Д. 9121.
5. ГАКО. Ф. 302. Оп. 2. Д. 15.
6. ГАКО. Ф. 230. Оп. 1. Д. 214.
7. ГАКО. Ф. 148. Оп. 1. Д. 12.
8. ГАКО. Ф. 302. Оп. 2. Д. 16.
9. ГАКО. Ф. 1642. Оп. 2. Д. 548.
10. Обзор Курской губернии за 1915 год: Приложение. - Курск: электрическая типолитография губернского правления, 1916.
11. ГАКО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 8877.
12. Журналы заседаний очередного Курского губернского земского собрания за 1914 год. - Курск, 1915.
13. Журналы заседания, обновленного Курского губернского экстренного земского собрания за 19-21 апреля. - Курск, 1917.
14. Курская быль. - 1915. - 21 февраля. - № 49.
15. ГАКО. Ф. 302. Оп. 1. Д. 668.
16. Обзор Курской Губернии за 1914 год: Приложение. - Курск: электрическая типолитография губернского правления, 1916.
17. ГАКО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 10729.
18. Курская быль. - 1915. - 22 февраля. - № 50.
19. Курская быль. - 1916. - 28 июля. - № 196.
20. Объяснительная записка к смете доходов и расходов г. Курска на 1915г. - Курск, 1916.
References and Sources
1. Gavrikov F.A. Organizaciya zhizni gorodov Kurskoj gubernii v usloviyah Pervoj mirovoj vojny//Sovremennaya nauchnaya mysl'. - 2022. -№ 2. - S. 53-59.
2. Yakovlev N.N. Ekonomicheskie krizisy v Rossii. - M.: Gospolitizdat, 1955.
3. Kurcev A.N. Bezhency Pervoj mirovoj vojny v Kurskoj gubernii: 1914-1917 // Kurskie tetradi: Tetrad' pervaya. - Kursk, KGPU, 1997. - S.33-59.
4. Gosudarstvennyj arhiv Kurskoj oblasti (GAKO). F. 1. Op. 1. D. 9121.
5. GAKO. F. 302. Op. 2. D. 15.
6. GAKO. F. 230. Op. 1. D. 214.
7. GAKO. F. 148. Op. 1. D. 12.
8. GAKO. F. 302. Op. 2. D. 16.
9. GAKO. F. 1642. Op. 2. D. 548.
10. Obzor Kurskoj gubernii za 1915 god: Prilozhenie. - Kursk: elektricheskaya tipolitografiya gubernskogo pravleniya, 1916.
11. GAKO. F. 1. Op. 1. D. 8877.
12. Zhurnaly zasedanij ocherednogo Kurskogo gubernskogo zemskogo sobraniya za 1914 god. - Kursk, 1915.
13. Zhurnaly zasedaniya, obnovlennogo Kurskogo gubernskogo ekstrennogo zemskogo sobraniya za 19-21 aprelya. - Kursk, 1917.
14. Kurskaya byl'. - 1915. - 21 fevralya. - № 49.
15. GAKO. F. 302. Op. 1. D. 668.
16. Obzor Kurskoj Gubernii za 1914 god: Prilozhenie. - Kursk: elektricheskaya tipolitografiya gubernskogo pravleniya, 1916.
17. GAKO. F. 1. Op. 1. D. 10729.
18. Kurskaya byl'. - 1915. - 22 fevralya. - № 50.
19. Kurskaya byl'. - 1916. - 28 iyulya. - № 196.
20. Ob"yasnitel'naya zapiska k smete dohodov i raskhodov g. Kurska na 1915g. - Kursk, 1916.
ГАВРИКОВ ФЕДОР АЛЕКСЕЕВИЧ - кандидат исторических наук, доцент Курского государственного университета. GAVRIKOV, FEDOR A. - Ph.D. in History, Associate Professor, Kursk State University (gavrikovf81@mail.ru).
УДК 94(510).091/092 DOI: 10.24412/2308-264X-2022-4-68-74
СИНЬ ВЭЙ
ОБ ЭКОНОМИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ ЭТНИЧЕСКИХ МЕНЬШИНСТВ В ПРОВИНЦИИ ХЭЙЛУНЦЗЯН В ПЕРИОД КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ (1911-1949)
Ключевые слова: Китайская Республика, Хэйлунцзян, этнические меньшинства, экономическое развитие, хозяйственный уклад, освоение земель.
В статье рассмотрены особенности региональной экономической политики в сфере регулирования хозяйственного развития этнических меньшинств в период Китайской Республики. Показано, что, стремясь способствовать экономическому развитию местных этносов, правительство Хэйлунцзяна сформулировало ряд перспективных направлений этнической политики, таких как освобождение этнических меньшинств от обязанности платить дань, освобождение от военной службы и т.д. Одновременно был взят курс на расселение в районе Хэйлунцзяна большого количества ханьцев. Отмечается, что, в результате реализации данной политики, контакты между этническими меньшинствами и ханьцами существенно усилились, что способствовало прогрессивному влиянию передовых технологий ханьской народности на производство и образ жизни этнических меньшинств и, в целом, ускорило процессы экономического развития этнических меньшинств в Хэйлунцзяне.
XIN WEI
ON THE ECONOMIC DEVELOPMENT OF THE ETHNIC MINORITIES IN THE HEILONGJIANG DURING THE
PERIOD OF THE REPUBLIC OF CHINA (1911-1949)
Key words: Republic of China, Heilongjiang, ethnic minorities, economic development, economic structure, land development.
The article considers the features of regional economic policy in the sphere of regulation of the economic development of ethnic minorities during the period of the Republic of China. It is shown that, in an effort to promote the economic development of local ethnic groups, the Heilongjiang government formulated a number of promising areas of ethnic policy, such as the release of ethnic minorities from the obligation to pay tribute, exemption from military service, etc. At the same time, a course was taken to resettle a large number of Han people in the Heilongjiang region. It is noted that, as a result of the implementation of this policy, contacts between ethnic minorities and Hans have increased significantly, which contributed to the progressive influence of advanced technologies of the Han people on the production and lifestyle of ethnic minorities and, in general, accelerated the processes of economic development of ethnic minorities in Heilongjiang.
Характеризуя особенности этнической политики правительства провинции Хэйлунцзян в период Китайской Республики (1911-1949), нельзя не обратить внимания на тот факт, что оно формировало ее на более прогрессивных, чем прежде, принципах, в частности, способствовавших экономическому развитию этнических меньшинств региона. Во-первых, новый курс властей состоял в стремлении облегчить налоговое бремя путем освобождения представителей всех национальных меньшинств от обязанности платить дань. Во-вторых, преследуя цели
