CC BY
617. ГАКО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 10729.
18. Курская быль. - 1915. - 22 февраля. - № 50.
19. Курская быль. - 1916. - 28 июля. - № 196.
20. Объяснительная записка к смете доходов и расходов г. Курска на 1915г. - Курск, 1916.
References and Sources
1. Gavrikov F.A. Organizaciya zhizni gorodov Kurskoj gubernii v usloviyah Pervoj mirovoj vojny//Sovremennaya nauchnaya mysl'. - 2022. -№ 2. - S. 53-59.
2. Yakovlev N.N. Ekonomicheskie krizisy v Rossii. - M.: Gospolitizdat, 1955.
3. Kurcev A.N. Bezhency Pervoj mirovoj vojny v Kurskoj gubernii: 1914-1917 // Kurskie tetradi: Tetrad' pervaya. - Kursk, KGPU, 1997. - S.33-59.
4. Gosudarstvennyj arhiv Kurskoj oblasti (GAKO). F. 1. Op. 1. D. 9121.
5. GAKO. F. 302. Op. 2. D. 15.
6. GAKO. F. 230. Op. 1. D. 214.
7. GAKO. F. 148. Op. 1. D. 12.
8. GAKO. F. 302. Op. 2. D. 16.
9. GAKO. F. 1642. Op. 2. D. 548.
10. Obzor Kurskoj gubernii za 1915 god: Prilozhenie. - Kursk: elektricheskaya tipolitografiya gubernskogo pravleniya, 1916.
11. GAKO. F. 1. Op. 1. D. 8877.
12. Zhurnaly zasedanij ocherednogo Kurskogo gubernskogo zemskogo sobraniya za 1914 god. - Kursk, 1915.
13. Zhurnaly zasedaniya, obnovlennogo Kurskogo gubernskogo ekstrennogo zemskogo sobraniya za 19-21 aprelya. - Kursk, 1917.
14. Kurskaya byl'. - 1915. - 21 fevralya. - № 49.
15. GAKO. F. 302. Op. 1. D. 668.
16. Obzor Kurskoj Gubernii za 1914 god: Prilozhenie. - Kursk: elektricheskaya tipolitografiya gubernskogo pravleniya, 1916.
17. GAKO. F. 1. Op. 1. D. 10729.
18. Kurskaya byl'. - 1915. - 22 fevralya. - № 50.
19. Kurskaya byl'. - 1916. - 28 iyulya. - № 196.
20. Ob"yasnitel'naya zapiska k smete dohodov i raskhodov g. Kurska na 1915g. - Kursk, 1916.
ГАВРИКОВ ФЕДОР АЛЕКСЕЕВИЧ - кандидат исторических наук, доцент Курского государственного университета. GAVRIKOV, FEDOR A. - Ph.D. in History, Associate Professor, Kursk State University (gavrikovf81@mail.ru).
УДК 94(510).091/092 DOI: 10.24412/2308-264X-2022-4-68-74
СИНЬ ВЭЙ
ОБ ЭКОНОМИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ ЭТНИЧЕСКИХ МЕНЬШИНСТВ В ПРОВИНЦИИ ХЭЙЛУНЦЗЯН В ПЕРИОД КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ (1911-1949)
Ключевые слова: Китайская Республика, Хэйлунцзян, этнические меньшинства, экономическое развитие, хозяйственный уклад, освоение земель.
В статье рассмотрены особенности региональной экономической политики в сфере регулирования хозяйственного развития этнических меньшинств в период Китайской Республики. Показано, что, стремясь способствовать экономическому развитию местных этносов, правительство Хэйлунцзяна сформулировало ряд перспективных направлений этнической политики, таких как освобождение этнических меньшинств от обязанности платить дань, освобождение от военной службы и т.д. Одновременно был взят курс на расселение в районе Хэйлунцзяна большого количества ханьцев. Отмечается, что, в результате реализации данной политики, контакты между этническими меньшинствами и ханьцами существенно усилились, что способствовало прогрессивному влиянию передовых технологий ханьской народности на производство и образ жизни этнических меньшинств и, в целом, ускорило процессы экономического развития этнических меньшинств в Хэйлунцзяне.
XIN WEI
ON THE ECONOMIC DEVELOPMENT OF THE ETHNIC MINORITIES IN THE HEILONGJIANG DURING THE
PERIOD OF THE REPUBLIC OF CHINA (1911-1949)
Key words: Republic of China, Heilongjiang, ethnic minorities, economic development, economic structure, land development.
The article considers the features of regional economic policy in the sphere of regulation of the economic development of ethnic minorities during the period of the Republic of China. It is shown that, in an effort to promote the economic development of local ethnic groups, the Heilongjiang government formulated a number of promising areas of ethnic policy, such as the release of ethnic minorities from the obligation to pay tribute, exemption from military service, etc. At the same time, a course was taken to resettle a large number of Han people in the Heilongjiang region. It is noted that, as a result of the implementation of this policy, contacts between ethnic minorities and Hans have increased significantly, which contributed to the progressive influence of advanced technologies of the Han people on the production and lifestyle of ethnic minorities and, in general, accelerated the processes of economic development of ethnic minorities in Heilongjiang.
Характеризуя особенности этнической политики правительства провинции Хэйлунцзян в период Китайской Республики (1911-1949), нельзя не обратить внимания на тот факт, что оно формировало ее на более прогрессивных, чем прежде, принципах, в частности, способствовавших экономическому развитию этнических меньшинств региона. Во-первых, новый курс властей состоял в стремлении облегчить налоговое бремя путем освобождения представителей всех национальных меньшинств от обязанности платить дань. Во-вторых, преследуя цели
сосредоточения населения на производстве, они освободили от воинской повинности представителей различных национальных меньшинств, ранее включенных в «восьмизнаменные» войска (маньчжурские, монгольские, китайские). Одновременно с этим ставка была сделана на то, чтобы широко привлекать в регион ханьцев, призванных продолжить реализацию политики мелиорации, начатую с конца династии Цин. По статистике, только с 1918 по 1922 год в Хэйлунцзян за пять лет переселилось более 766 тысяч ханьских крестьян, в среднем 140 тысяч человек в год [1, с. 69]. В результате проведения данного курса, за время существования Китайской Республики большое количество ханьцев поселилось в районе Хэйлунцзян. Благодаря частым контактам между этническими меньшинствами и народностью хань передовые технологии производства, освоенные ханьцами, стали оказывать большее влияние на этнические меньшинства, что ускорило процесс их экономического развития в провинции Хэйлунцзян.
(1) Маньчжурская экономика.
В период Китайской Республики наиболее быстрого и значительного хозяйственного прогресса добились маньчжуры. В силу этого была закреплена тенденция к тому, что основным источником дохода для маньчжур стало сельское хозяйство, при этом рыболовство и охота занимали всё меньшую и меньшую часть их жизни. Многие маньчжуры стали крупными землевладельцами с большим количеством земли. Улучшилась и техническая оснащенность маньчжурских хозяйств. Орудия труда у маньчжур, в основном, были такими же, как и у ханьцев, причем маньчжуры, жившие вдоль реки Хэйлунцзян, использовали самые передовые сельскохозяйственные орудия, импортированные из Советского Союза. Основные сорта культивируемых в то время сельскохозяйственных культур составляли пшеница, сорго, просо, соя и др. В полеводстве были приняты прополка и окучивание, осенью проводилась дополнительная обработка земли, была освоена технология внесения удобрений. В целом, в своей хозяйственной практике маньчжуры обобщили уникальный и эффективный производственный опыт многолетней производственной практики.
(2) Монгольская экономика.
Характеризуя политику в сфере хозяйственного развития монгольского этноса, нужно отметить, что правительство Китайской Республики в первую очередь проводило курс на содействие монгольскому народу (его поселениям) в деле освоения пустынных и залежных земель, что имело своим результатом значительное усиление экономического потенциала Монголии. По статистике, с 1914 по 1927 год только в таких поселениях как Тайлай, Далай, Анда, Гоэрлос-Хоуци и ряде других монгольских населенных пунктах было освоено 579 270 гряд целинных земель [2, с. 258], в результате чего здесь возникли процветающие территории, на которых рядом жили монголы и ханьцы, совместно развивая животноводство, растениеводство, промышленность и торговлю. При этом, несмотря на реализацию в регионе масштабных программ мелиорации, значительное количество сельскохозяйственных и пастбищных угодий были сохранены за монгольским народом. В результате развития аграрного сектора экономики, регион расширил производство сорго, пшеницы, картофеля, конопли, огородных культур и пр., усовершенствовал методы обработки земли. У домов местных жителей были разбиты сады. В целом, животноводство и растениеводство достигли здесь значительного прогресса. Наряду с этим, правительство также поощряло развитие промышленности и торговли, что, в определенной степени, раскрыло творческий потенциал монгольского народа.
В рассматриваемый период были открыты кожевенные, масляные, столярные, войлочные мастерские, винокурни, сушильные печи, а также другие ремесленные мастерские в Гоэрлос-Хоуци (Внутренняя Монголия), Дурбэт (Монгольский автономный район), Жалайд и Икеминъань-Гунци. Широкую известность приобрела, в частности, китайская водка из Жалайди Дурбэд-Монгольского хошуна (административная военно-феодальная территория с потенциалом около 1 дивизии ополчения; удельное княжество - ред.). Как правило, основой производства являлось ручное ремесло. В целом, местная кустарная промышленность развивалась довольно успешно. В общем ряду производимых товаров следует выделить, прежде всего, кареты, вальтрапы, конскую упряжь, соевое масло, бобовый жмых, подковы, мебель, телеги и тележки (Lele), плуги, войлок, фетровые шляпы, войлочные носки и иные предметы первой необходимости для пастухов и фермеров. В новых городах, таких как Датун, Тайлай, Анганси, Далай и Сяохаоцзы, сложилась сеть коммерческих банков, что сделало более удобной покупку и продажу товаров.
В целом, в период Китайской Республики монгольский народ все еще имел архаичные формы организации хозяйственной и социальной жизни. Князья и аристократы занимали в данном регионе не только господствующее положение в политическом плане, но и монопольное положение в экономическом отношении. Тем не менее, в это время наблюдалось известное совершенствование трудовых отношений. В данной связи следует выделить два основных вида занятости населения - индивидуальную и коллективную. Поскольку обычные пастухи не имели возможности нанимать людей для выпаса скота, то нередко несколько семей объединялись, чтобы по очереди пасти скот всех этих семей. Как следствие, достижения в области животноводства позволили значительно увеличить поголовье скота. В поздний период существования Китайской Республики монгольское население только в западной части Хэйлунцзяна имело более 3,44 миллионов лошадей, крупного рогатого скота и овец [3, с. 701]. Несмотря на это, устаревшие формы ведения хозяйства в регионе в то время все еще преобладали. В частности, в животноводстве все еще в основном применялись экстенсивные, отсталые методы.
Тем не менее, в результате осуществления программ мелиорации, сокращения площадей пастбищ и повышения рентабельности земледелия, монгольское сельское хозяйство быстро развивалось, расширялось разнообразие выращиваемых культур. В частности, здесь выращивались просо, соевые бобы, черная фасоль, кукуруза, фасоль адзуки, маш. Среди овощных культур наибольшее значение имели капуста, редис, зелень горчицы, баклажаны, перец, картофель, фасоль, огурцы, дыни, сельдерей, лук и т.д. Все большее значение для крестьян приобретали такие товарные культуры, как конопля и семена конопли. Нужно отметить, что сельскохозяйственного орудия труда также были значительно усовершенствованы. Монголы традиционно использовали множество легких мотыг, легких деревянных лопат, к которым добавились такие инструменты, как каменные катки, катки и вентиляторы. В результате этого сельскохозяйственное производство увеличилось. Монголы собирали по 2-3 ши с 10 му (ши - мера веса, равная примерно 71,6 кг. - авт.) сои, гречихи и пшеницы, 3-4 ши проса и 4-5 ши кукурузы.
В то время у монгольского народа появилась и новая отрасль - рыболовство. На фоне реализации программ мелиорации, монгольский народ под влиянием ханьцев также занялся рыбным промыслом и образовал множество рыболовных угодий. Только в двух знаменах Залайд и Дуэрбот насчитывалось 238 рыболовных угодий. Орудия и методы рыбной ловли также постепенно совершенствовались. Одновременно развивалась монгольская торговля. Как отмечалось учеными, они «в основном ходили в близлежащие города, чтобы покупать и продавать товары. Такие, как город Датун, Тайлай, Анганси, Далай, Тайкан и другие места. В каждом хошуне также имелись торговцы, что делало покупки и продажи товаров более удобными. Например, в Дурбэд-Монголском автономном хошуне имелись 3 больших лавки, которые продавали бакалею, одежду и т.д., а также большой бакалейный магазин; а в больших деревнях были маленькие магазины» [4, с. 143].
(3) Киргизская экономика.
Киргизы всегда жили среди монголов. В период Китайской Республики в сельскохозяйственном отношении киргизы имели 51 двор в деревне Уцзязи уезда Фую, в том числе 7 дворов с 10-30 шан земли (земельный участок в среднем площадью 10 му; на северо-востоке - 15 му, на северо-западе - 3-5 му), 4 двора - с 1-10 шан и 40 дворов - без земли. К этому времени они отказались от традиционного деревянного плуга и перешли на железные плуги, которые существенно повысили эффективность производства и сформировали экономическую форму с преобладанием растениеводства. Киргизы выращивали сою, кукурузу, пшеницу, огурцы, баклажаны, перец, картофель, бахчевые культуры и т.д. Вместе с тем, в их хозяйственном укладе определенное значение сохраняла охота. Киргизы использовали для охоты одноствольные ружья, китайские многозарядные арбалеты ляньчжун и различные скорострельные винтовки, продаваемые русскими купцами. Актуальным для местного хозяйства оставалось и скотоводство. Для выпаса скота и лошадей здесь выделялись специальные пастухи. Также жители рыли на окраине села и перед домами траншеи, и за ними строили деревянные заборы для содержания скота в неволе, чтобы предотвратить падеж скота.
(4) Эвенкийская экономика.
К рассматриваемому периоду эвенки распрощались с традиционными формами охотничьего хозяйства и выпаса животных и перешли к оседлому земледельческому образу жизни.
Такое изменение образа жизни стало важным шагом вперед в социальном развитии эвенков. В первые годы Китайской Республики среди эвенков усилилось расслоение, появились землевладельцы и бедные крестьяне. В частности, семья, известная в народе как «Амидабаин» (богатый человек с севера), нанимала до пятидесяти или шестидесяти только постоянных рабочих. Помимо них, на период проведения посевных и уборочных работ также нанимались сезонные рабочие. Позже помещики передали всю свою землю для обработки ханьским арендаторам. И независимо от того, хорошим или плохим был урожай, годовая рента составляла один ши за шан или один ши и пять доу (мера веса в 2,5 цзинь или 1,25 килограмма). При этом чистая рента за камень исчислялась в 500 цзинь (1 цзинь = 500 грамм - ред.), или прибыль делилась в пропорции 70:30 живой ренты, размер которой устанавливался в зависимости от урожая.
Определенное значение для хозяйства эвенков имели лесозаготовительные работы. Помимо производства древесного угля, эвенки производили деревянные плоты. Ежегодно - в феврале - марте - они отправлялись в горы за лесом, а в апреле и мае спускали заготовленные пиломатериалы на равнину и собирали вместе. В июне и июле они изготавливали большие колесные повозки, которые перевозились затем в храм Ганьчжуэр в автономном районе Внутренняя Монголия для обмена с монголами на лошадей.
(5) Даурская экономика.
В 1914 году правительство Китайской Республики сформулировало правила мелиорации, и число ханьцев, осваивавших земли на севере Хейлунцзяна в районах рек Немор (Немоэр) и Цицикар, резко возросло. В этих условиях, проживавшие здесь дауры стали перенимать у ханьцев глубокую пахоту и более прогрессивные приемы тщательной обработки земли, применяя легкие и тяжелые плуги, бороны и другие сельскохозяйственные орудия. При этом для работы с одним тяжелым плугом использовались две плужные упряжки. В хозяйственный обиход дауров вошли внесение удобрений, перелопачивание, обучение выращиванию сорго, кукурузы и других культур. Сельскохозяйственная техника даурского народа быстро развивалась, масштабы производства непрерывно расширялись, увеличивалось число крупных хлебных хозяйств, а также все выше становилась товарность производивших зерно хозяйств.
В этот период также развивалось освоение даурами лесных ресурсов. С быстрым развитием промышленности Цицикара спрос на древесину значительно увеличился, что привело к росту цен на нее. В результате, некоторые дауры валили лес в верховьях реки Нэн (Нэньцзян; Nen River), увязывали бревна в деревянные плоты и перевозили вниз по течению в Цицикар, Мерген, Лаха, Фулаэрджи и другие места для продажи. Объем реализации древесины «составлял около 30005000 кубометров древесины в год» [5, с. 20-23].
В начале XX века была открыта для движения Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), и на северо-восточной границе региона один за другим стали появляться торговые городки. Рога оленя, плод оленя, кровь оленя, желчь медведя, лапа медведя и многие другие продукты стали товаром и стоили все дороже. С тех пор в охотничьем хозяйстве стали использовать современные винтовки, и даурское охотничье хозяйство вступило в период расцвета.
С ростом населения в таких городах, как Мерген, Бордо, Нирджи, Лаха и Цицикар, дауры, живущие по обе стороны реки Нэнцзян, в основном продавали дрова и древесный уголь в обмен на товары народного потребления. Кроме того, каждое лето и осень в городе Цицикар собирались торговые суда. Дауры с реки Нэньцзян отправлялись в Цицикар на лодках, чтобы продавать сельскохозяйственные и побочные продукты и купить производственные материалы и товары широкого потребления. Позднее в более крупных даурских деревнях появились открытые представителями народности хань продовольственные магазины. Ханьские купцы, выезжавшие в сельскую местность, представляли собой торговцев, передвигавшихся на ослиных повозках. При этом обмен материалами между городскими и сельскими районами был очень активным.
(6) Экономика Хэчжэ (нанайцев).
Как отмечалось выше, в период Китайской Республики ханьские иммигранты в Хэйлунцзяне все более перемещались из мест с удобным транспортным сообщением в отдаленные районы. В результате, ханьское население существенно увеличилось в районе Саньцзян. С усилением контактов между народами Хэчжэ и Хань их социальное и экономическое развитие получило дальнейшее развитие. Хотя ханьские фермеры в Чжили, Шаньдуне и других местах не были знакомы с рыболовством, их миграция сюда оказала влияние на рыболовство народа хэчжэ.
Рыбаки хэчжэ перешли от домашнего потребления к продаже рыбной продукции. Развитие рыбного производства способствовало совершенствованию орудий лова хэчжэ. Наряду с этим, первоначальные устаревшие модели «ствольного кожуха» и «ляньчжун» были заменены усовершенствованным одноствольным ружьем в качестве охотничьего орудия, что расширило способность хэчжэ охотиться на медведей, кабанов и других крупных зверей. Наряду с этим, у народа хэчжэ в этот период стало все большую популярность приобретать земледелие. В результате, каждая семья имела здесь небольшой участок земли для выращивания овощей, картофеля, небольшого количества зерна. Таким образом, этот народ накапливал опыт развития сельского хозяйства. Тем не менее, аграрное хозяйство у народа хэчжэ всегда имело в основном подсобное значение.
Экономическое развитие региона привело также к развитию торговли. Однако поскольку у хэчжэ своих торговцев не было, все сделки осуществлялись ими путем продажи своей продукции ханьским торговцам и покупки нужных им предметов у них же. Поскольку большинство из них не понимали по-китайски и не разбирались в деловых делах, некоторые люди хэчжэ даже специально нанимали ханьцев, чтобы они занимались вопросами закупок и реализации продукции. Кроме того, хэчжэ часто торговали с русскими. Они везли часть пойманной рыбы в Россию в обмен на хлеб, крючки и другую продукцию - прежде всего предметы первой необходимости. Также хэджэ часто ходили в лес заготавливать дрова, чтобы продать их в качестве топлива для русских кораблей, плававших по реке Хэйлунцзян.
(7) Экономика орокенской национальности.
В ранний период Китайской Республики местное правительство Хэйлунцзяна проводило политику «отказа от охоты и возвращения к земледелию» и «приема и воспитания» народа орокен. Это было продолжением прежней политики конца династии Цин, призывавшей народ орокен спуститься с гор на равнину и перейти к фермерству. С этой целью для орокен выделялось большое количество пустошей в качестве земли для пропитания, строились дома и выделялись средства на поселение, обустройство, строительство, оплату расходов на мелиорацию земель, покупку скота и лошадей, сельскохозяйственных орудий, транспортных средств и т.д. Данную программу планировалось завершить в течение пяти лет. В результате, многие орокены с дорог Кумар и Билал отказались от охоты и спустились с гор, чтобы поселиться на фермах. Данная политика принесла свои плоды: сельскохозяйственное производство оседлых орокенов достигло неплохих результатов, сельское хозяйство быстро развивалось. В 1913 году начальник округа Хэйхэ выделил 12 голов крупного рогатого скота, и некоторые из орокенов начали разводить крупный рогатый скот. Согласно статистике, к 1923 году на Кумар-роуд было построено 12 деревень (93 дома) и освоено 450 акров открытой земли. 25% от общего числа охотничьих хозяйств на дороге составляли фермеры. На Билаер-роуд возникли 11 деревень (48 домов) с 275 гребней открытой земли и 43 фермерскими хозяйствами. Однако вновь построенные деревни и освоенные земли в основном были сосредоточены в руках Цзо Лин и других. Они нанимали постоянных и сезонных рабочих, превращаясь в крупных землевладельцев. При этом обычные охотники значительно меньше занимались сельским хозяйством, имели мало лошадей и плохие сельскохозяйственные орудия. В результате, большинство орокенов, поначалу обратившихся к сельскому хозяйству, в итоге, в конце периода Китайской Республики покинули свои поля и вернулись в горы, где занялись охотой в горах. При этом охотничье хозяйство орокенов также быстро развивалось. Их охотничьи инструменты были улучшены, огнестрельное оружие - обновлено, а эффективность охоты значительно возросла. В результате, в последующем население горных районов увеличилось, тогда как условия для охоты, напротив, ухудшились. В этой ситуации продовольственные трудности вновь заставили некоторых охотников обратиться к земледелию. Орокены, проживавшие в предгорьях, строили «коновязи», и работали вместе с другими этническими группами, обрабатывая землю.
(8) Экономика хуэй.
В период Китайской Республики в провинции Хэйлунцзян быстро развивались индустрия общественного питания и продажа говядины и баранины народностью хуэй. По статистике, в 1912 году только в Харбине проживало более 50 тысяч иностранцев. Увеличение числа иностранных граждан обеспечивало все более широкий рынок для пищевой промышленности мусульман хуэй и продажи говядины и баранины. В то же время пастбищные районы Хэйлунцзяна были богаты
ресурсами, необходимыми для разведения крупного рогатого скота и овец. Все это обеспечивало производство достаточного количества продукции и для народа хуэй, и для продажи. Чтобы облегчить жизнь народа хуэй, в рассматриваемый период появились хозяйства по забою крупного рогатого скота и овец. Значительно расширилась сеть ресторанов, активизировались торговцы едой и т.д. Только в Цицикаре действовало не менее 20 мусульманских ресторанов, которыми управляли представители народности хуэй. В Ачэне имелось 25 мусульманских боен скота. Домохозяйства местных жителей хуэй составляли 27,8% от их общей численности. В Харбине были открыты мусульманские предприятия пищевой промышленности, такие как «Хуншунлун», «Чжимейсян», «Чжимейчжай», «Ишуньшэн», «Хунтайский продовольственный магазин» и «Ичанлун». Как правило, их производственный персонал был немногочисленным - максимально до 6 человек, а чаще - всего 2-3 человека. Работники таких предприятий использовали разнообразные производственные инструменты, такие как горшки, подвесные печи, панели и сита, для работы вручную. Каждое такое предприятие производило около 50 кг муки в день. Ими производились 7 видов тортов, в том числе торт Чанбай, пекинский вонтон, бисквиты и знаменитый пекинский десерт «Восемь сокровищ Пекина» (мучное изделие круглой формы с начинкой из финикового повидла, зеленых слив, изюма, роз, бобового пюре, сахара, банана, смеси перца и соли и др.). Коммерческий имидж данных магазинов хуэйцев был очень хорош. При этом они издавна контактировали с даурами, обращая особое внимание на отношения доверия, владели монгольским и даурским языками, являясь контрагентами дауров в сфере торговли скотом.
Тем не менее, являясь носителями идеологии мелких крестьян, хуэйцы, даже добиваясь процветания в бизнесе, в основном использовали средства не для расширения производства, а для покупки земли, так что промышленность и торговля хуэйцев развивались на основе ручных мастерских. Некоторые представители хуэй, занимавшиеся сельским хозяйством, также начинали расширять свою хозяйственную деятельность за счет развития торговли и мелких ремесел. В первые годы существования Китайской Республики в Цицихаре было 60 кожевенных магазинов, 50 из которых принадлежали мусульманам. В Аченге - 8 кожевенных магазинов, 6 из которых принадлежали мусульманам.
В 1920 году Хун Баокюань, переехавший из Цзилиня, открыл фабрику по производству солений в районе Даовай, где проживал народ хуэй, чтобы удовлетворить потребности народа хуэй. Из-за нехватки средств он использовал тележку для разъездной продажи продуктов на улице. Позже он приобрел дополнительное оборудование и нанял 3-5 временных рабочих, которые, помимо обработки различных солений, перемалывали кунжутное масло, делали соевый соус и уксус. Перебазировавшись затем на 14-ю улицу Тайкоо, он преобразовал свой бизнес в завод по производству солений «Ваньлунцюань», а в 1926 году - открыл два филиала в Чанчуне и Чжухэ (округ Шанчжи).
В конце эпохи Китайской Республики Ми Шуанцин открыл мыловаренный завод, соответствующий обычаям и привычкам народа хуэй, на улице Бао, район Даовай, город Хаши.
(9) Корейская экономика.
В 1910 году Япония аннексировала Корею. При этом японские агрессоры поощряли проникновение в Китай корейцев. В таких условиях в районе Хэйлунцзян отмечался большой приток северокорейских иммигрантов. Согласно статистике, в 1930 г. только в 11 уездах и городах региона, включая Хайлинь, Нинъань, Харбин, Мулин, Илан, Тунхэ, Ашихе, Мишань, Учан, Баян и Мулан проживали 30 523 корейца (63 266 человек во всем районе Хэйлунцзян) [6, с. 144]. Почти все корейцы, переселившиеся в Хэйлунцзян, занимались выращиванием риса. К 1930 г. «на всем северо-востоке насчитывалось 98 900 гряд рисовых полей, из них 63 800 гряд обрабатывалось корейцами, что составляло 64% от общей площади рисовых полей» [7, с. 76].
Возделывая рисовые поля, во времена Китайской Республики корейцы начали проводить крупные ирригационные работы. Например, в ирригационном районе Хэдун города Шанчжи, созданном с 1918 г., рис выращивался на площади около 1000 му (1 му = 666 2/3 кв. м.), в ирригационном районе Хэйлунгун, созданном в 1922 г., рис выращивался на площади более 1500 му [8, с. 82]. В 1926 году Цуй Вэньси и Цзинь Бинсюань, переехавшие из Северной Кореи, привели с собой более 60 семей корейских беженцев в деревню Наньсин, городок Хэдун, уезд Шанчжи, где они построили плотину на реке Муравей и отвели воду для выращивания риса. Рисоводство стало развиваться в высоких широтах и высокогорьях. К концу периода Китайской Республики 12
корейских фермеров возделывали уже 15 рисовых полей в округе Хума, отодвинув границы выращивания риса в провинции Хэйлунцзян в северный альпийский регион почти на две широты. В то же время 60 семей корейских фермеров успешно засадили 120 рисовых полей в районе Гаолинцзы на горе Чжангуанцай, создав прецедент выращивания риса в высокогорных районах. Корейские фермеры также побудили ханьцев сажать рис, заставив их присоединиться к развитию рисовых полей, быстро расширив площадь рисовых полей в Хэйлунцзяне.
В данной ситуации все большее значение для региона прибрало освоение новых земель для выращивания сельхозпродукции. Весной 1927 года, комендант провинции Хэйлунцзян У Цзюньшэн «приобрел в Советском Союзе пожарный плуг, то есть старомодный трактор, который можно было использовать только для расчистки пустырей. Дешевая рабочая сила - более 300 семей. корейских беженцев основали там компанию «Fufeng Rice Field Company» [9, с. 175]. В 1929 году площадь рисовых полей в уезде Учан составляла уже более 16 500 му, в 1930 году площадь рисовых полей в уезде Нинань достигала более 50 000 му. Кроме того, расширение рисовых полей также пропагандировалось и поддерживалось некоторыми просвещенными представителями местных властей.
Литература и источники
1. Ли Дебинь, Ши Фан. Обзор иммигрантов Хэйлунцзяна. - Харбин: Хэйлунцзянское народное издательство, 1987. (на кит. языке).
2. Сунь Чжаньвэнь. Исследование истории провинции Хэйлунцзян. - Харбин: Хэйлунцзянское народное издательство, 1983. (на кит. языке).
3. Чжан Боин. Хроника Хэйлунцзяна / под ред. Ли Синшэна. - Т. 16. - Харбин: Народное издательство Хэйлунцзяна, 1992. (на кит. языке).
4. Отчет об исследовании монгольской социальной истории в провинции Хэйлунцзян / Институт этнических национальностей Китайской академии наук, Хэйлунцзянская группа по исследованию социальной истории меньшинств // Этническая серия Хэйлунцзян. - 1985. - № 1. (на кит. языке).
5. Булин. Традиционный народный промысел даурского народа// Цицикарские литературно-исторические материалы. - 1989. - Т. 19. (на кит. языке).
6. Ли Дебинь, Ши Фан. Обзор иммигрантов Хэйлунцзяна. - Харбин: Хэйлунцзянское народное издательство, 1987. (на кит. языке).
7. Сюй Минсюнь. Предварительное исследование по процессам миграции корейцев на северо-восток // Этническая серия Хэйлунцзян. - 1985. - № 3. (на кит. языке).
8. Инь Хуншань. Предварительное исследование истории производства риса в провинции Хэйлунцзян // Этническая серия Хэйлунцзян. - 1985. - № 3. (на кит. языке).
9. Джин Чангён. Аромат риса и зерна целины, беженцы поднимаются на ветру // Культурно-исторические материалы Цзямусы. - 2014. - т. 19. (на кит. языке).
References and Sources
1. Li Debin', Shi Fan. Obzor immigrantov Hejlunczyana. - Harbin: Hejlunczyanskoe narodnoe izdatel'stvo, 1987. (na kit. yazyke).
2. Sun' Chzhan'ven'. Issledovanie istorii provincii Hejlunczyan. - Harbin: Hejlunczyanskoe narodnoe izdatel'stvo, 1983. (na kit. yazyke).
3. Chzhan Boin. Hronika Hejlunczyan / pod red. Li Sinshena. - T. 16. - Harbin: Narodnoe izdatel'stvo Hejlunczyana, 1992. (na kit. yazyke).
4. Otchet ob issledovanii mongol'skoj social'noj istorii v provincii Hejlunczyan / Institut etnicheskih nacional'nostej Kitaj skoj akademii nauk, Hejlunczyanskaya gruppa po issledovaniyu social'noj istorii men'shinstv // Etnicheskaya seriya Hejlunczyan. - 1985. - № 1. (na kit. yazyke).
5. Bulin. Tradicionnyj narodnyj promysel daurskogo naroda// Cicikarskie literaturno-istoricheskie materialy. - 1989. - T. 19. (na kit. yazyke).
6. Li Debin', Shi Fan. Obzor immigrantov Hejlunczyana. - Harbin: Hejlunczyanskoe narodnoe izdatel'stvo, 1987. (na kit. yazyke).
7. Syuj Minsyun'. Predvaritel'noe issledovanie po processam migracii korejcev na severo-vostok // Etnicheskaya seriya Hejlunczyan. - 1985. - № 3. (na kit. yazyke).
8. In' Hunshan'. Predvaritel'noe issledovanie istorii proizvodstva risa v provincii Hejlunczyan // Etnicheskaya seriya Hejlunczyan. - 1985. - № 3. (na kit. yazyke).
9. Dzhin Changyon. Aromat risa i zerna zeliny, bezhency podnimayutsya na vetru // Kul'turno-istoricheskie materialy Czyamusy. - 2014. - t. 19. (na kit. yazyke).
СИНЬ ВЭЙ - старший научный сотрудник Института истории Академии общественных наук провинции Хэйлунцзян. XIN WEI - Senior Research Fellow, Institute of History, Heilongjiang Provincial Academy of Social Sciences (xinwei1969@126.com)
УДК 94(510).091/092 Б01: 10.24412/2308-264Х-2022-4-74-80
ШЭН СИНЬ
ИЗМЕНЕНИЯ В ТРАДИЦИОННОМ УКЛАДЕ ЖИЗНИ ХАРБИНА В УСЛОВИЯХ
МОДЕРНИЗАЦИИ (1898-1931 гг.)1
Ключевые слова: Харбин, Хэйлунцзян, традиционное общество, аграрное общество, модернизация в Китае, общественная жизнь, династия Цин, Китайская Республика.
В статье рассматриваются процессы социальной эволюции регионального сообщества в Харбине на стадии перехода от поздней Цин и этапе становления Китайской Республики. Показано, что огромное значение для региона имело строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), под влиянием которой Харбин стремительно вышел из состояния застоя и господства натурального хозяйства, начав движение по пути модернизации. Отмечается, что социальная жизнь Харбина в
1 Статья выполнена в рамках Хэйлунцзянского проекта истории и культуры: «Исследование истории городской жизни Харбина (1898-1945)».
