CC BY
50
Сергей НЕДЕЛЬКО, Григорий ПЯДУХОВ, Александр ОСТАШКОВ
ПОВОЛЖСКИЙ РЕГИОН: КОНФЛИКТОГЕННОСТЬ ПРАКТИК ПОСРЕДНИКОВ В ТРУДОВОЙ МИГРАЦИИ
В статье анализируются факторы, мотивирующие конфликтогенный потенциал практик посредников в трудовой миграции и формы его проявления в трех регионах Поволжья - в Республике Татарстан, Пензенской и Самарской обл.
The article analyzes the factors motivating conflict potential of intermediaries’ practices in labour migration and forms of its appearance in three districts of Volga Region - Republic of Tatarstan, Penza and Samara regions.
Ключевые слова:
посредник, трудовой мигрант, практики, конфликтогенность, услуги; intermediary, labour migrant, practices, conflict nature, services.
Миграционная политика Российского государства конструирует свое специфическое пространство во внутренней жизни страны. Неотъемлемым атрибутом этого пространства, во многом вопреки миграционной политике, стал рынок услуг для иностранных работников, выступающий повсеместно преимущественно в теневой форме. Подобный рынок, как и любой рынок вообще, пронизан конкуренцией, конфликтом интересов основных участников. Его появление предопределено природой внешней трудовой миграции в условиях рыночной экономики и тем, что государство упускает возможность законодательно отрегулировать оказание услуг мигрантам коммерческими и некоммерческими организациями, физическими лицами. Проблема конфликтогенности практик наиболее активного субъекта рынка услуг — посредников, включающих широкий круг лиц, исследована крайне слабо. Важные методологические подходы к ее изучению намечены в публикациях А.В. Дмитриева. Отдельные аспекты отражены в работах В.Г. Гельбраса, Г.Ф. Габдрахмановой, В.И. Мукомеля, Е.В. Тюрюкановой. В настоящей статье данная проблема анализируется в свете результатов, полученных в процессе работы над исследовательским проектом «Социальные практики субъектов миграционных услуг: интеграционный и дезинтеграци-онный потенциал в регионах». Проект осуществлялся в Республике Татарстан, Пензенской и Самарской обл. в 2011—2013 гг.
Заметим, что развитие рынка услуг в сфере трудовой миграции в регионах отражает общую ситуацию по России в целом. Несмотря на различия в масштабах притока иностранных работников1, повсеместно, с одной стороны, намечаются слабые контуры легальной формы рынка, на котором действует мизерное число посредников. С другой стороны, функционирует более организованный, преимущественно этнически сегментированный, неформальный, теневой рынок услуг. В обоих случаях его основными субъектами выступают группы посредников либо действующие в рамках диаспор (азербайджанской, армянской, киргизской, таджикской, узбекской, вьетнамской) либо не имеющие отношения к диаспорам. Каждая из групп занимает свой сегмент рынка услуг и представляет собою совокупность индивидов, объединенных общей деятельностью, придерживающихся принятых норм и предписанных им социаль-
НЕДЕЛЬКО Сергей Иванович — к.и.н., доцент, заведующий кафедрой государственного управления и социологии региона ПензГУ 8т-1947@ mail.ru
ПЯДУХОВ Григорий Акимович — к.и.н., доцент, преподаватель кафедры
государственного управления и социологии региона ПензГУ
pga713@yandex.ru
ОСТАШКОВ
Александр Валерьевич — к.э.н., доцент кафедры
государственного управления и социологии региона ПензГУ oavrbs@mail.ru
1 В 2011 г. в Татарстан прибыло свыше 33 тыс. иностранных работников, в Самарскую обл. — более 30 тыс., в Пензенскую — 7,2 тыс. Основную часть мигрантов составили граждане Узбекистана и Таджикистана.
ных ролей в процессе оказания услуг иностранным работникам.
Состав посредников разнопланов. Незначительное число лиц, занятых легальным посредничеством, считают его своей основной работой. Теневые посредники не афишируют свою деятельность и присутствуют, по мнению большинства экспертов1, в разных организациях
— коммерческих, некоммерческих, общественных, среди отдельных чиновников в органах исполнительной власти и местного самоуправления, работодателей. Порой одни и те же посредники используют легальные и теневые формы работы. Как правило, они создают свою закрытую неформальную сетевую инфраструктуру, в рамках которой мигранты получают содействие в получении государственных услуг, связанных с оформлением и выдачей разрешения на работу, патента, миграционным учетом, получением разрешения на временное проживание и т.д., либо поддержку, не связанную с государственными услугами (трудоустройство, поиск жилья и
др.).
Мотиваторы конфликтогенности.
На первый взгляд, посредники в трудовой миграции выполняют в целом важную социальную функцию. Не случайно половина из 30 экспертов, опрошенных в 2011 г. в Казани, Пензе и Самаре, указали на определенную пользу, приносимую посредниками в регионе. Тем не менее в балансе плюсов и минусов их деятельности, особенно у теневых посредников, велик удельный вес негативных факторов. Один из них — конфликтогенность практик посредников, имеющая резонанс в различных сферах социальной жизни. Под конфликтогенностью практик мы понимаем их способность мотивировать риски напряженности и деструктивных конфликтных ситуаций между иностранными работниками и принимающим обществом.
Налицо, казалось бы, парадокс: уместно ли говорить о конфликтогенности на фоне того, что вряд ли кто-то из посредников, на первый взгляд, заинтересован в таких практиках и связанных с ними негативных резонансах. Посредники предпочи-
1 В рамках проекта «Социальные практики субъектов миграционных услуг: интеграционный и дезинтеграционный потенциал в регионах» опрошено 30 экспертов в 2011 г. и 15 экспертов в 2012 г.
тают быть незаметными, избегают всякой публичности и конфликтов. Однако это не парадокс, а естественное следствие той формы посредничества, которая сложилась к настоящему времени.
На наш взгляд, конфликтогенный потенциал практик посредников мотивируется четырьмя основными факторами.
1. Влияние на деятельность посредников деструктивных фоновых практик, распространенных в жизни российского общества в целом и региональных социумов в частности. Подобные практики выступают своеобразной субкультурой доминирующих социальных групп и служат некими негласными квазикультур-ными образцами, следование которым открывает путь к успеху и влиянию незаконным путем. Они в изобилии порождаются теневой стороной рыночной трансформации страны, создающей условия для интенсивного воспроизводства иррационального сознания человека, в котором преобладают крайний индивидуализм, экзальтированная этническая идентичность и правовой нигилизм, культ наживы и грубой силы.
2. Столкновение экономических интересов в конкурентном соперничестве субъектов рынка миграционных услуг. Несмотря на существование на этом рынке своеобразных границ между посредниками из разных этнических, региональных групп, конфликтный потенциал противоборства между ними за сферы влияния и доходы не исчезает.
3. Правовая неурегулированность рынка миграционных услуг и деятельности посредников. До настоящего времени в стране, несмотря на длительный дискурс, не принят ни один соответствующий законодательный акт, что создает дополнительную мотивацию для произвола посредников и конфликтогенных практик на рынке услуг.
4. Воздействие стратегий работодателей на посредников, большинство из которых обслуживает их интересы в роли преданной клиентелы. Используемые работодателями обман, дискриминация, погружение мигрантов, по сути, в атмосферу закрытого трудового гетто институционализируют практики давно минувших эпох, разрушают систему трудового права и своеобразно адаптируются посредниками к повседневной деятельности, насыщают ее конфликтогенным содержанием.
Проявления конфликтогенности. Каждый из указанных факторов в отдельности и во взаимосвязи между собой противоречиво проявляется в различных сферах, создает пространства потенциальных и реальных конфликтов. Чаще всего эти факторы проявляются не напрямую, а опосредованно, создавая дополнительные предпосылки обострения тех или иных социальных проблем. В частности, посредники, способствуя массовому притоку иностранных работников в регионы, невольно провоцируют обострение противоречия между назревшей общественной потребностью в первоочередном трудоустройстве безработных граждан России и игнорированием этой потребности работодателями, предпочитающими нанимать иностранных работников. В подобных условиях и сами мигранты, соглашаясь на демпинговую оплату труда и произвол работодателей, невольно усиливают это противоречие, выступают в роли штрейкбрехеров, снижающих возможность и эффективность протестных действий российских работников в защиту своих прав.
Отмеченное явление обостряет еще одно назревшее противоречие: между общественной потребностью в обеспечении конкурентоспособности профессиональных навыков российских работников на внутрироссийском и мировом рынках труда и циничным пренебрежением этой потребностью работодателями. Достичь такой конкурентоспособности невозможно при массовом привлечении иностранцев, вытеснении местных работников из определенных сфер занятости и использовании устаревших технологий.
Потенциально конфликтогенен процесс неконтролируемого латентного размещения и закрепления в регионах определенных этнических групп трудовых мигрантов, привлекаемых посредниками, и прибывающих иностранных предпринимателей. Массовый, периодически повторяющийся приток, достаточно длительное пребывание, а также стремление весомой части из них (от 20% до 30%) к последующей интеграции и натурализации в принимающем обществе создают предпосылки определенных качественных изменений в этнокультурном ландшафте регионов, вплоть до образования компактных этнических анклавов. А стремление иностранных предпринимателей, особенно в торговле, делать ставку на «быстрые деньги»
и вывоз из регионов валюты в страну происхождения, трансляция частью мигрантов идей политизированного фундаменталистского, радикального течения в исламе создают уже риски формирования анклавов этноэкономики в этнополитики, ориентированных не на развитие регионов. При сохранении нынешних темпов притока иностранцев подобные риски могут обернуться реальной угрозой в недалеком будущем, особенно в областных центрах.
Существенно ускоряют формирование таких угроз перекосы в услугах посредников по изменению правового статуса мигрантов, связанных, в первую очередь, с получением разрешения на временное проживание (РВП) в Российской Федерации, открывающего путь к поэтапному продвижению к получению вида на жительство и приобретению гражданства РФ. Официальная процедура получения РВП четко отлажена Федеральной миграционной службой на основе соответствующего административного регламента. Однако в регионах, как и в целом по стране, заинтересованными группами посредников и других лиц создан и параллельно функционирует глубоко эшелонированный теневой рынок услуг по содействию в получении РВП. Среди «покупателей» подобных услуг немало людей, мягко говоря, не совсем желательных для России и нацеленных на своеобразный вариант интеграции, понимаемый ими не как освоение и признание норм принимающего общества, а как навязывание этому обществу своих правил и образа жизни. Подобная тенденция уже вполне просматривается и вызывает соответствующую реакцию на местах, рост антимигрант-ских, дезинтеграционных настроений, ксенофобию.
Практики посредников служат также одним из факторов институционализации коррупционных отношений в сфере внешней трудовой миграции, выступающих частным проявлением системной коррупции в России. Не без усилий посредников воспроизводится негласная норма «откупа», вручения взяток сотрудникам миграционных служб, правоохранительных, контрольных органов в обмен за сокрытие выявленных ими правонарушений и преступлений, совершенных субъектами рынка миграционных услуг, работодателями. Они чаще всего связаны с незаконным привлечением ино-
странных граждан к трудовой деятельности. К примеру, во второй половине 2011 г. в Самарской обл. была пресечена попытка индивидуального предпринимателя вручить сотруднику территориальной миграционной службы взятку в размере 100 000 руб. В Республике Татарстан
— попытка директора ООО «В.» вручить 50 000 руб. Взяткодатели были задержаны, возбуждены уголовные дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 291 УК РФ1.
Конфликтогенный потенциал практик посредников проявляется и в своеобразно понимаемом ими содействии адаптации мигрантов. Совместно с работодателями они заинтересованы лишь в таких формах и пределах адаптации, которые формируют безропотную подчиненность, отсутствие протестных настроений у мигрантов и боязнь обращения в судебные и иные инстанции с целью защиты своих прав. Подобная «адаптация» сочетается с дискриминацией, ограничением доступа к медицинским услугам, социальной исклю-ченностью и пространственной сегрегацией, а порой — и с периодическими денежными поборами за «покровительство и защиту». Все это, в конечном счете, исподволь мотивирует конфликтогенную среду, в которой мигранты могут решиться на самые крайние формы защиты своих прав и конфликты, резонанс от которых будет сходным с процессами, прокатившимися в последние годы в ряде стран Западной Европы.
Перспективы. Демографическая ситуация в России и потребности экономического развития объективно будут предопределять приток иммигрантов и трудовых мигрантов в страну. Следовательно,
1 Информация о фактах склонения должностных лиц ФМС России к коррупционным правонарушениям // http://www.fms.gov.ru/about/ соггириоп/тРэгтаиоп_аЬои^Ше_1а^/т(1ех. php?sphrase_id=354859
получит дальнейшее развитие и рынок миграционных услуг. Для минимизации рисков развития его теневого сектора и конфликтогенности практик посредников было бы целесообразным рассмотреть возможность подготовки и принятия Государственной думой и Советом Федерации Федерального собрания РФ федерального закона «О рекрутинговой деятельности и агентствах занятости в Российской Федерации». Закон должен создавать правовые условия и четкие механизмы организации и деятельности субъектов разных организационно-правовых форм на рынке миграционных услуг, способных к освоению современных форм работы и методов саморегуляции, противодействовать фактам недобросовестной, противоправной деятельности. Следует прописать принципы формирования системы государственного контроля за деятельностью посреднических организаций, поощрения лучших и применения санкций к нарушителям законодательства, создания органов координации и сотрудничества государственной службы занятости и коммерческих, некоммерческих организаций. Остается надеяться, что в рамках мероприятий по реализации Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 года подобный закон будет подготовлен и принят. Но для устранения причин теневого посредничества этого недостаточно. Радикальное изменение ситуации возможно лишь при системном подходе государства к созданию условий, при которых основной потребитель теневых услуг и потоков трудовой миграции — теневая экономика — будет лишена стимулов к развитию, а занятия теневой посреднической деятельностью станут невыгодными.
Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект 11-03-00748а.
